Текст книги "Грузинский эксперимент: забытая революция 1918–1921 гг."

Будучи давним оппонентом кайзеровского режима, Каутский, тем не менее, поддержал прогерманскую ориентацию Грузии в 1918 г. Немцы, писал он, «пришли в Грузию не как грабители, но как организаторы ее производительных сил, поскольку нуждались в грузинской продукции, особенно марганце, а также в ее железных дорогах. Таким образом, они принесли в Грузию то, чего ей так недоставало, а именно – экономическую организацию. Быстрое введение такой организации было бы невозможно без помощи извне»[75]75
  Ibid.


[Закрыть].

Германо-грузинское соглашение вынудило Россию 27 августа 1918 г. подписать поправку к Брест-Литовскому договору, в которой Россия выражала согласие с признанием Германией грузинской независимости. В каком-то смысле это означало, что и Россия признает независимость Грузии, хотя формально такое признание состоялось лишь с подписанием грузино-российского мирного договора в мае 1920 г. Со стороны Советов это не было большой уступкой, так как Ленин и ранее поддерживал в принципе право окраин Российской империи на отделение и согласился с реализацией этого права на практике в случае Финляндии, Польши и трех балтийских республик: Эстонии, Латвии и Литвы.

Германские войска прибыли в Тифлис всего через две недели после объявления Грузией независимости. Их приветствовали как защитников от турок. Спустя три дня социал-демократическое правительство распространило заявление, объяснявшее населению, что германские войска находятся в стране по приглашению правительства «с целью защиты границ» Грузии. Тифлисский Совет рабочих и солдатских депутатов проголосовал за резолюцию, одобрявшую грузино-германский союз.

В течение месяца немцы, потеснив турок, взяли под свой контроль порты и железные дороги страны. Начался вывоз сотен тонн марганца из шахт в Чиатуре в Германию. С целью поддержать новую грузинскую валюту немцы предоставили (под очень высокий процент) кредит в 54 000 000 дойчмарок. Они также приступили к разработке планов по развитию порта Поти, прокладке кабеля по дну Черного моря и строительству нефтепровода из Батума в Поти.

Но, несмотря на старания грузинских властей сохранить союз с Германией, отношения между ними развивались отнюдь не гладко. Причиной тому была самостоятельная позиция грузинских рабочих. В отличие от своих российских собратьев под властью Ленина, они входили в свободные и независимые профсоюзы и пользовались правом на забастовки. Как пишет Рейфилд: «27 июня первую партию марганца отправили из Поти в Германию, но, поскольку докеров не хватало, а те, что были, недоедали и часто бастовали, в порту оставалось больше марганца, чем удалось погрузить. По тем же причинам оказался затруднен вывоз абхазского табака, шерсти горных овец и кахетинской меди и ввоз столь необходимой муки»[76]76
  Rayfield D. Op. cit. P. 329.


[Закрыть].

Немцы негодовали. Крессенштейн требовал от социал-демократов принятия жестких мер в отношении рабочих, и можно предположить, что, останься немцы в Грузии после 1918 г., они едва ли долго терпели бы воинственность грузинских рабочих, а может быть, и правление социал-демократов.

Немцы призывали грузинское правительство слить Народную гвардию с регулярной армией и денационализировать землю, отобранную у помещиков, распределив ее среди крестьян. Кроме того, в Грузии застряло несколько тысяч русских солдат; немецкое командование хотело, чтобы местное правительство выслало их в Крым для борьбы с большевиками и вообще оказало всяческую помощь в свержении ленинского правления в России. Немцы даже вели разговоры о восстановлении монархии в Грузии (что было невозможно). Как говорилось в грузинской пропагандистской брошюре 1919 г.: «Германия пыталась сделать кого-то из своих принцев правителем страны, но потерпела неудачу, натолкнувшись на крепкий демократический фронт, образованный социалистическим большинством»[77]77
  Georgia and the Georgian Race: Restoration of independent Georgian state after 117 years domination by Russia // Georgian National Committee, London. L., 1919. P. 13.


[Закрыть].

Занимались немцы в Грузии и другими делами. Они раздавали стипендии для обучения в университетах Германии и основали в Тифлисе немецкую гимназию. Снова стала выходить немецкоязычная газета «Кавказская почта», имевшая откровенно антисоциалистическую направленность. Но сколько-нибудь заметного влияния она оказать не могла, так как говорящих на немецком в Грузии было так же мало, как и противников социалистов.

Всего через пять месяцев после прибытия в Тифлис немецких войск мировая война закончилась поражением Германии. Немецкие солдаты, которые прежде вели себя корректно и пользовались симпатиями большинства грузин, вдруг превратились в «неуправляемый сброд»[78]78
  Rayfield D. Op. cit. P. 330.


[Закрыть]. В начале декабря 1918 г. стали прибывать британские войска, включавшие некоторое число индийских солдат. Штаб-квартира немцев в отеле «Палас» была сожжена, и до конца года началась эвакуация германских войск из грузинской столицы.

В начале нового года грузинское правительство встречало британскую военную миссию торжественным банкетом, а военный министр в это же самое время давал прощальный ужин генералу Крессу. Грузины провожали немцев с грустью и вовсе не были рады приходу англичан. Кресс и его окружение оставались в Грузии до февраля на положении военнопленных.

В общем грузинские социал-демократы были людьми практичными. Столкнувшись с угрозой неминуемого турецкого вторжения и вероятностью турецко-советского пакта, они заключили союз с Германией, гарантировавший неприкосновенность границ Грузии и обеспечивший некоторую стабильность внутри страны.

Как подчеркивает Рейфилд, «не подлежит сомнению, что осенью 1918 г., укрепив систему управления и сформировав регулярную армию, германская военная миссия спасла Грузию от внутреннего хаоса, турецкого вторжения и армянских посягательств на ее территорию»[79]79
  Ibid.


[Закрыть].

Когда немцы покидали Грузию, они не воспринимались грузинами как ненавистные оккупанты. Большинство населения относилось к ним с уважением, тем более, что сменившие их британцы повели себя далеко не лучшим образом.

5. В войне с Арменией

На протяжении трех лет независимости главные угрозы безопасности Грузии исходили от Турции к югу и России к северу от ее границ. Но, как ни странно, первая полноценная война, в которой пришлось поучаствовать грузинам, состоялась не с турками и не с Добровольческой армией Деникина – в столкновение с Грузией решила ввязаться маленькая Армения. Этот конфликт поставил под сомнение реализацию заявленного грузинскими социалистами в Акте о независимости стремления «завязать добрососедские отношения со всеми членами международного союза и в особенности с сопредельными государствами и нациями»[80]80
  Наиболее подробное описание армяно-грузинской войны 1918 г. см. в: Hovannisian R. G. The Republic of Armenia. Vol. I: The First Year, 1918–1919. Berkeley, 1971; Andersen A., Partskhaladze G. Armeno-Georgian War of 1918 and Armeno-Georgian Territorial Issue in the 20th Century / ACADEMIA (Дата публикации: 2015). URL: http://www.academia.edu/10176756/Armeno-Georgian_War_of_1918_and_Armeno-Georgian_Territorial_Issue_in_the_20th_Century (Дата обращения: 25.07.2019).


[Закрыть].

Не прошло и пяти месяцев после объявления Грузией независимости, как она впервые обвинила Армению в незаконном захвате ее земель. 18 октября 1918 г. армянская армия вошла на территорию, контролируемую грузинами, и заняла несколько сел. Большую часть Грузии в это время все еще занимали немецкие войска, которые и вступили в столкновение с армянскими силами. Бои продолжались больше недели, пока грузины не послали к месту событий бронепоезд, создав перевес сил в свою пользу. В тот раз армянское правительство отступило. Назвав этот инцидент недоразумением, оно объявило о выводе войск и предложило переговоры о мире. После девяти дней боев конфликт угас – но не надолго.

Стремясь предотвратить военные столкновения в будущем, тем более, что близился конец мировой войны, а стало быть, уход немецких войск, грузины предложили провести в Тифлисе региональную мирную конференцию. Были приглашены представители Армении, Азербайджана и Республики Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, которая располагалась к северу от Грузии и включала Чечню, Северную Осетию, Дагестан и другие территории (в июне 1920 г. там установилось советское правление). В приглашении на конференцию от 27 октября 1918 г. грузины предлагали на обсуждение четыре вопроса:

1. Взаимное признание независимости.

2. Разрешение всех споров, включая пограничные, посредством арбитража.

3. Взаимное обязательство не вступать в соглашения, идущие вразрез с интересами хотя бы одной из закавказских республик или Горской республики.

4. Взаимная поддержка и солидарность для защиты общих интересов республик Кавказа на грядущей мирной конференции в Париже.

Азербайджан и Горская республика с радостью откликнулись на приглашение. Армению же не устраивала позиция Грузии по вопросу о границах. Если грузины предлагали брать за основу административные границы Российской империи, то армяне настаивали на том, что должен учитываться этнический состав спорных областей. Некоторые приграничные территории, находившиеся тогда под грузинским контролем, были населены преимущественно армянами с незначительным грузинским меньшинством. Азербайджан тоже претендовал на некоторые грузинские территории, но предпочел не ввязываться в войну.

В грузинских газетах стали появляться сообщения о мобилизации армии в Армении. Армянское правительство выступило с публичным опровержением и спустя несколько дней заявило о своем участии в мирной конференции.

Конференция открылась в Тифлисе 10 ноября, но делегатов от Армении среди собравшихся не было. Ради того, чтобы армяне успели доехать до грузинской столицы, заседания отложили на несколько дней, но никто так и не появился. Впоследствии Армения так объяснила неявку своих представителей: во-первых, она не была согласна с грузинским предложением решать территориальные споры посредством арбитража, так как опасалась, что две другие республики могут сговориться с Грузией. Армян беспокоила, например, возможность такой сделки, когда Грузия в обмен на поддержку в ее приграничном споре с Арменией могла поддержать претензии Азербайджана на Нагорный Карабах. Отношения Армении и Азербайджана тогда (как и сейчас) оставляли желать лучшего. Во-вторых, армян не устраивало то, что грузины выбрали дату и место проведения конференции без предварительной консультации с ними.

Дело было не только в опасениях, что три другие республики могут выступить против Армении единым фронтом – руководство страны пребывало в абсолютной уверенности, что, в отличие от Грузии, оно пользуется поддержкой держав Антанты. В конце концов, грузины пригласили к себе германскую армию, а азербайджанцы и горцы сотрудничали с Турцией. Армяне же оставались лояльными Антанте.

Историк Фируз Каземзаде в своей книге «Борьба за Закавказье» пишет: «Разве не была Армения верна царской России, Англии, Франции и Соединенным Штатам? Разве не сражалась она с турками и не сопротивлялась немцам, в то время как Азербайджан и Грузия заискивали перед ними? Разве не звучали в стенах английской Палаты общин, американского Конгресса и французской Палаты депутатов обещания компенсировать Армении принесенные ею жертвы? Армяне думали, что настал тот час, когда их страна будет вознаграждена за сотни тысяч погибших, за все пережитые бедствия и лишения. Не успели еще уйти турецкие и германские войска, как Армения начала праздновать победу. При таких настроениях неудивительно, что армяне отказывались от компромиссов»[81]81
  Kazemzadeh F. Op. cit. P. 176.


[Закрыть].

Армянское руководство трагическим образом просчиталось, и этот просчет привел к войне с Грузией. Но, возможно, дело было не только в ошибке армянских политиков. Не исключено также, что две региональные империалистические державы, Турция и Россия, а может быть, и Великобритания, сознательно провоцировали войну между двумя новообразованными республиками.

На той же неделе, когда в Тифлисе без участия армян открылась мирная конференция, закончилась Первая мировая война. Германские и турецкие войска вскоре должны были покинуть Закавказье, а им на смену прийти победившие в войне британцы. Перед своим уходом турки умышленно дезинформировали армян, что освобождают занимаемые ими территории 6 декабря. Грузинам же они объявили, что выводят войска на два дня раньше, 4 декабря. В результате, когда армянские силы вошли в районы Лори и Борчало, располагавшиеся по обе стороны грузинской границы, там их уже ждала грузинская армия.

За день до этого армяне сообщили грузинам, что не будут вводить войска в третий спорный район – Ахалкалаки. Но грузины уже послали туда армию, обосновав историческими и другими аргументами свое право на эту территорию.

Таким образом, с уходом турецкой армии сложилась ситуация, когда Грузия установила свой контроль над всеми тремя спорными районами, а Армения отказывалась от компромиссного разрешения этого пограничного спора посредством арбитража, который предполагался Тифлисской мирной конференцией.

Не только турки «мутили воду» в регионе. Грузины были убеждены – и поведали об этом британцам, – что Армения находится в союзнических отношениях с Добровольческой армией Деникина (генерал Антон Деникин стоял во главе самой сильной из всех боровшихся с большевистским правлением белых армий, которая базировалась на юге России). В своих мемуарах Деникин отрицает это. Но нельзя исключать, что в то время как турки провоцировали конфликт, сообщая сторонам разные даты вывода войск, Деникин также подталкивал армян к войне с социал-демократическим режимом в Грузии, который он презирал так же сильно, как ненавидел русских большевиков.

Наконец, британцы, которые только начали прибывать в регион, тоже не избежали обвинений в провоцировании междоусобицы. Ной Жордания, как сообщалось, заявлял, что британские офицеры, «питая исключительную враждебность к Грузии, организовали армянское наступление на Лори»[82]82
  Hovannisian R. G. Op. cit. P. 116.


[Закрыть].

Эти слова Жордании удивительным образом перекликаются с более поздним утверждением советского историка о том, что «английские агенты подстрекали к войне с целью обеспечить себе влияние в Закавказье»[83]83
  Адамия В. И. Из истории английской интервенции в Грузии (1918–1921). Сухуми, 1961. С. 73–74.


[Закрыть]. Этот исследователь ссылался на документ, предположительно найденный в одном из грузинских государственных архивов, из которого следовало, что британцы провоцировали к войне не армян, а грузин.

Кто бы ни был причастен к разжиганию войны – турки, Деникин или британцы, это не снимает ответственности с грузин и армян за ряд безрассудных, а иногда преступных действий, приведших к вооруженному конфликту.

Поведение грузин по отношению к проживавшим в Грузии армянам нельзя назвать безупречным. Как пишет историк Рональд Григор Суни, «во имя интересов государственной безопасности [к армянам] был применен ряд репрессивных мер – их газеты были закрыты, депутаты городской Думы из числа дашнаков подверглись аресту, у армян изымались денежные средства»[84]84
  Suny R. G. Op. cit. P. 202.


[Закрыть]. С армянами обращались как с военнопленными, а однажды даже провели «маршем позора» по улицам.

Враждебность грузин к армянам имела давнюю историю, из-за того, в частности, что в годы российского правления в грузинских городах проживало большое число армян, и многие из них вели успешный бизнес, конкурируя с грузинскими предпринимателями.

К началу декабря вооруженный конфликт казался неминуемым. В Борчала, одном из районов, занятых Грузией после ухода турок, вспыхнуло антигрузинское восстание. Грузинские дипломаты предложили создать смешанную комиссию для урегулирования конфликта, но было слишком поздно. На это предложение Армения ответила ультиматумом, в котором требовала вывода грузинских войск из района.

9 декабря грузинские пограничники подверглись нападению с армянской стороны, на что Грузия пожаловалась представителям Антанты (ее войска уже прибыли в регион вместо немцев). Тем временем в Лори, другом районе, прежде оккупированном турками, а затем перешедшем под грузинский контроль, один из местных армянских командиров объявил, что не будет дожидаться ответа Грузии на ультиматум и начнет наступление 14 декабря.

Грузины уговаривали французов – а единственным представителем Антанты в армянской столице Ереване был французский офицер – повлиять на армянское руководство, но безрезультатно. Грузинский представитель в Армении поспешил в Тифлис, но был задержан на границе армянскими военными.

До середины декабря грузины не могли поверить, что приказ о начале боевых действий исходит от армянского правительства. Гегечкори, недавно назначенный министром иностранных дел вместо «прогерманского» Чхенкели, телеграфировал своему армянскому коллеге о готовности разрешить территориальный спор мирными средствами. Выступая 14 декабря в грузинском парламенте, он подчеркнул, что армянское руководство не несет ответственности за происходящее на границе. За эти слова его освистала националистически настроенная часть депутатов.

Грузины были настолько убеждены в непричастности армянского правительства, что отозвали части Народной гвардии из спорного района в Тифлис для участия в параде в честь первой годовщины со дня ее образования. Вскоре, однако, в их распоряжении оказались перехваченные у армянских военных документы, показывавшие, что приказ о наступлении отдал военный министр Армении. Факт армянской агрессии был налицо.

Со стороны Армении, наконец, последовали мирные предложения. В ноте, отправленной в середине декабря в Тифлис, армянское правительство давало понять, что мир и согласие наступят сразу же, как только Грузия выведет свои войска из спорных районов. Грузины, как и прежде, ответили приглашением на конференцию, которая учредит арбитраж для разрешения подобных споров. Между тем, грузинское руководство подробно информировало Антанту о происходящем, надеясь, что, подобно тому, как несколькими месяцами ранее немцы сдерживали турок, так и теперь союзные державы употребят свое влияние для того, чтобы остудить воинственный пыл армян.

Поскольку дальше делать вид, что армянское правительство непричастно к войне, было невозможно, Жордания выступил в парламенте с разъяснениями. В своей эмоциональной речи он говорил: «Происходит то, чего не должно происходить… Нынешнее армянское правительство, выступив подстрекателем этой позорной междоусобицы, сделало возможным то, чего никогда ранее не случалось – войну между Грузией и Арменией»[85]85
  Hovannisian R. G. Op. cit. P. 109.


[Закрыть]. По его словам, армяне спровоцировали восстание в Борчало, чтобы иметь предлог для ввода своих войск в этот район.

Вероятно, в далекой Москве внимательно следили за ходом конфликта между Грузией и Арменией, так как через двадцать шесть месяцев большевики сделали в точности то же самое. В феврале 1921 г. «восстание» в спорных районах Борчало и Лори «вынудило» русскую армию вмешаться с роковым для грузинской независимости результатом. В этом смысле армяно-грузинская война декабря 1918 г. послужила репетицией того, что произошло в 1921 г.

Хотя теперь Жордания всю ответственность за войну возлагал на армянское правительство, оставался вопрос, почему оно так поступило. Причину грузинский лидер усматривал в убийстве Хачикяна, умеренного лидера правившей в Армении партии «Дашнакцутюн». Когда-то умеренную социалистическую партию, как считал Жордания, захватили экстремисты.

Как выяснилось, умение воевать у грузин оставляло желать лучшего, и поначалу перевес в войне был на стороне армян. Армянские войска уверенно наступали и почти дошли до Тифлиса, пока 29 декабря не потерпели первое поражение у Шуравери, всего в 56 километрах к югу от грузинской столицы.

Пока армяне наступали, британцы всерьез озаботились сложившейся ситуацией. 21 декабря они приказали командующим грузинской и армянской армий прекратить огонь, но боевые действия продолжились.

На следующий день грузины довели до сведения британцев, что согласны на перемирие, но с двумя условиями. Во-первых, приказ о прекращении огня грузинской армии должен исходить не от британцев, а от ее собственного правительства. И, во-вторых, обе стороны должны отвести войска на довоенные позиции, что означало восстановление грузинского контроля над спорными районами.

Спустя три дня союзники по Антанте вмешались снова. На этот раз они объявили, что на место боев для проверки соблюдения приказа о прекращении огня посылается комиссия, состоящая из офицеров Антанты и представителей грузинского (но не армянского) правительства. Главе правительства Армении была отправлена телеграмма с требованием отвести войска со всех спорных территорий. В довершение всего под телеграммой стояли подписи не только представителей Антанты, но и Жордании. Это была полная победа грузинской дипломатии.

Как пишет Каземзаде: «Армяне оказались в жалком положении. Если бы не их вера в поддержку союзников, они никогда не напали бы на Грузию. Они были уверены, что Великобритания и Франция не будут возражать против того, чтобы наказать народ, сотрудничавший с немцами во время войны. Запад – их должник, думали они»[86]86
  Kazemzadeh F. Op. cit. P. 181.


[Закрыть].

Они ошибались. В канун Нового года Армения согласилась с условиями Антанты. Грузия победила, но эта война вскрыла две серьезные проблемы, которые преследовали грузин и в дальнейшем. Это, во-первых, их собственные завышенные ожидания поддержки со стороны Антанты и, во-вторых, уровень обороноспособности государства. Возможно, грузинам следовало всерьез задуматься о том, как союзники обошлись с Арменией, а ведь последняя, как отмечалось выше, с гораздо большим основанием, чем Грузия, могла претендовать на их поддержку. Что же касается положения в сфере обороноспособности, то армия, которая едва могла отразить нападение маленькой Армении, уж точно не была способна остановить русских.

После перемирия, достигнутого под британским нажимом, выяснение отношений продолжилось в рамках международного социалистического движения. Всего через несколько дней после окончания боев грузинские социал-демократы и армянские дашнаки вынесли свой спор на конференцию Второго Интернационала, проходившую в феврале 1919 г. в Берне. Конференция призвала обе стороны уважать принцип самоопределения народов, а именно на нем делали акцент армяне. Поэтому чуть позже дашнаки пожаловались на несоблюдение грузинами решений Бернской конференции. В мае 1919 г. этот вопрос рассматривался Исполнительным комитетом Интернационала. Некоторые из тех, кто заседал в Комитете, в следующем году посетили Грузию – в том числе будущий премьер-министр Великобритании Рамсей Макдональд.

Исполнительный комитет предложил послать в регион особую комиссию для организации под ее надзором плебисцита. Казалось, такого решения и добивались армяне все это время, однако теперь они требовали вывода грузинских войск до того, как состоится голосование. Руководство Интернационала убеждало дашнаков, что обеспечит условия для свободного волеизъявления населения спорных районов. Но, как отмечает Каземзаде: «Армяне не доверяли никому, кроме самих себя. Настолько велико было их упрямство, что [лидер бельгийских социалистов] Гюисманс упрекнул их в нежелании прийти к согласию»[87]87
  Ibid. P. 182.


[Закрыть]. Этот вопрос еще не раз поднимался на международных социалистических конференциях, в том числе в Люцерне в августе 1919 г. К тому времени лидеры социалистов отказались от идеи послать собственных представителей на армяно-грузинскую границу и предлагали доверить организацию плебисцита Лиге Наций.

Троцкий в своей книге «Между империализмом и революцией», написанной с целью оправдать российское вторжение в Грузию в 1921 г., посвятил один абзац армяно-грузинской войне 1918 г.:

«Проходит всего пять месяцев и между демократической Грузией и столь же демократической Арменией возникает война из-за спорного клочка территории. С обеих сторон слышим речи о высших заветах цивилизации и о вероломном нападении врага. Об армяно-грузинской „демократической“ войне у Каутского ни слова! Под руководством Жордания – Церетели и их армянских и татарских двойников Закавказье сразу превращается в Балканский полуостров, где национальная резня и демократическое шарлатанство давно уже достигли одинаково высокого расцвета»[88]88
  Троцкий Л. Д. Указ. соч. С. 205–206.


[Закрыть].

Справедливо ли обвинение грузинских социал-демократов в «балканизации» Кавказа?

Ясно, что армяно-грузинскую войну 1918 г. спровоцировали агрессивные действия Армении, а накануне грузинские социал-демократы искренне пытались усадить своих товарищей-дашнаков за стол переговоров. То, что они поначалу отказывались верить в причастность к военным действиям на границе армянского правительства, также говорит в их пользу.

Это не умаляет ответственности грузинских социал-демократов. Не приходится сомневаться в том, что поспешная военная оккупация спорных районов и преследования этнических армян в Грузии внесли свой вклад в обострение ситуации.

Окончание войны с Арменией совпало с открытием новой главы в грузинской истории – началом британской оккупации.