Текст книги "Битва за землю"

– Хорошо. Давай, до скорого.

– Удачно долететь.

Следующим Джеймс набрал номер капитана своего частного самолёта. Он подошёл к оконной стене кабинета, и рассматривая колориты дневного Лондона, дожидался, когда томительные затяжные телефонные гудки сменит голос сорока четырёх летнего капитана Лукаса Моретти.

– Доброе утро, Мистер Крюгер.

– Доброе, Лукас. Вы сейчас заняты?

– Нет-нет. Что вы. Для вас я всегда свободен.

– Капитан, мы можем воспользоваться нашей птичкой?

– Разумеется, Мистер Крюгер.

– В течении двух часов сможем вылететь?

– Последний технический осмотр был на прошлой неделе. Так что вполне. Куда летим?

– Барселона.

– Что же, прекрасно. Я сейчас же свяжусь с аэропортом, узнаю на счёт брони взлётной полосы, и отправлюсь готовить птичку к вылету.

– Тогда до встречи, капитан.

– Увидимся на борту, Мистер Крюгер.

Джеймс схватил со стула пиджак и вылетел из кабинета, даже не закрывая дверь на электронный замок.

– Анна, если кто спросит, я на переговорах!

Передав указания своей секретарше громким голосом, Джеймс мигом вышел в коридор, после чего направился к лифту, параллельно накидывая на себя пиджак. Он не выпускал из руки телефон, который сжимала ладонь, постепенно покрывающаяся тонкой плёнкой пота. Его натянутый взор приковался к табло с меняющейся нумерацией этажей. Полушёпотом Крюгер проговаривал:

– Давай-давай-давай…

Бежишь, сучёнок? Ничего кроме бед ты не дашь этому миру, говнюк! – голос покойного Алана Крюгера теребили и без того взвинченные нервы.

Двери раздвинулись и Джеймс придавил сенсорную кнопку с изображением подземной парковки ещё до того, как его туловище полностью пересекло порог лифта. Пока лифт опускался к основанию гигантского небоскрёба, он старался просмотреть через телефон наименее загруженные дороги, чтобы избежать пробок на пути к аэропорту. Программа начала загружаться и содержимое на экране сменилось. Высветился номер капитана Моретти. Джеймс незамедлительно ответил на входящий вызов:

– ДА!

– Мистер Крюгер, здесь какая-то неурядица. В аэропорту сообщили, что наш самолёт лишили права вылета. Они говорили о каком-то постановлении суда. Я так ничего толком и не понял. Вам что-нибудь известно об этом?…

Словно переполненные свинцом, веки накрыли глаза. Его рука медленно опустилась вместе с мобильником, а ноги, не выдержав столь неожиданных обстоятельств, заставили Джеймса от бессилия откинуться на спину, после чего он опустился на пол, протирая пиджаком стенку лифта, ещё несколько раз слегка ударив затылком о стену, крепче сжимая свинцовые веки.

СУКИ!

16 апреля 2047. Прошло четыре месяца с момента, когда суд издал запрет на выезд Джеймса Крюгера за пределы Лондона. Он сидел в кремовом слегка помятом халате, откинувшись в кресле, в своём особняке. На журнальном столике перед ним стоял бокал с красным вином и полупустая бутылка в соломенном чехле. На лице опустилась приличная щетина. Его стеклянные глаза смотрели на экран телевизора. Транслировался очередной выпуск новостей, в котором показывали интервью министра здравоохранения Томаса Крейга. Вокруг главы ведомства сверкали многочисленные вспышки фотокамер на фоне центрального входа в одну из клиник Лондона:

«Среди госпитализированных пациентов определить методы лечения удалось далеко не всем. Большинство из них врачи продолжают исследовать. Но вот у двоих обнаружили патологию, которая не известна медицине. Теперь наука знакома с такими специфичными болезнями, которым мы даже не можем дать название, и это благодаря андроидам, которые играли в доктора с доверчивыми клиентами коммерческой компании. Из-за этих жестяных роботов мы не знаем, как и чем лечить этих пациентов. И это ещё неизвестно, от чего погибли одиннадцать предыдущих больных. Но сомневаться не стоит, что после вскрытия мы узнаем о том, насколько оказалась богатой фантазия у этих роботов на изобретение болезней».

Далее транслируемые кадры с ещё живыми пациентами на экране сопровождали комментарии корреспондента новостей:

«После того, как появились новые обстоятельства этого резонансного дела, в прокуратуре Лондона заявили о том, что как только экспертная комиссия завершит оценку работы андроидов всех моделей с наличием опции Диагноз-КМ, при малейшей возможности они будут добиваться решения суда, чтобы досрочно задержать президента компании „Kruger’s androides“ и его первых заместителей до того, как состоится судебный процесс. По словам прокурора, многочисленные случаи с летальным исходом дают все основания для того, чтобы высшим должностным лицам корпорации предъявили обвинения по уголовной статье, так как именно они несут ответственность за качество продукции в столь существенных масштабах. Помимо всего прочего, стало известно, что экспертная комиссия по определению соответствия андроидов установленным стандартам была расформирована. Теперь экспертизу будут проводить технические специалисты, которых предоставили в министерстве обороны…» – эта новость нисколько не взволновала Джеймса, разве что скрещенные ноги, обутые в синие домашние тапочки, поменялись местами.

«… Напомним, что в прошлом году прокуратура ходатайствовала о наложении запрета на дальнейшую продажу этой серии андроидов и приостановлении её производства. Однако в суде данное ходатайство было отклонено за отсутствием достаточных оснований. После выявления подобных сбоев в работе роботов количество клиентов частных клиник по всему миру начало резко расти, что для многих медицинских организаций послужило в буквальном смысле спасением от „финансовой ямы“».

В этот момент в зал вошёл дворецкий Билл:

– Сэр, прибыл автомобиль Мистера Стоуна.

Джеймс обессиленно покивал головой, на мгновение опустив веки. После этого Билл удалился.

Лицо было лишено какой-либо мимики. Он выключил телевизор, подобрал со стола бокал и ватные ноги поползли к выходу, волоча за собой его тело. Не успел он дойти до двери, как увидел, что Билл уже принимал пальто Роджера, и его синий шарф. Джеймс достал свободную руку из кармана халата и с безразличным убитым видом, словно он не спал несколько суток, поприветствовал своего заместителя (если это можно было назвать приветствием), который был одет, как в рядовые рабочие будни в тёмно-серые костюм с галстуком и белую рубашку. Кроме пожатия руки Джеймс не проронил ни слова и не моргнул глазом. Роджер ответил вполне ясными словами в бодром тоне:

– На дворе полдень, а у тебя видок такой, будто ты вышел из зимней спячки.

Джеймс развернулся спиной. Без лишних слов он просто направил руку, приглашая Роджера пройти за ним в бар. Параллельно он спросил о работе:

– Как там дела в офисе?

– На счёт этого не переживай. Я держу всех под колпаком. Никто не сделает ни шага без моего ведома.

– Не было бы тебя рядом, я бы не рискнул сидеть дома четыре месяца.

Джеймс подошёл к барной стойке, встал перед зеркальной полкой с напитками и спросил:

– Что будешь?

– Что-нибудь безалкогольное.

Пока стенки литрового бокала обволакивали золотистые оттенки ирландского светлого, покрывающегося приличным слоем пены, заросший приличной бородой в халате и домашних тапочках президент корпорации расспрашивал о своём детище:

– Как там наши крюгеры?

Роджер присел на высокий стул перед лакированной барной стойкой из красного дерева, расстегнул единственную пуговицу, расправил пиджак, и начал рассказывать о последних разработках:

– На прошлой неделе мне показали опытный образец нового корпуса. Его массу сократили на семь с половиной килограмм.

– Каким образом? – спросил Джеймс, проталкивая к Роджеру наполненный бокал.

– Тридцать четыре процента хромированной стали заменили на сплав М-13.

– Отлично.

– Отлично было, когда ты собрал первого. А это – мелочь среди горы разработок. Помню, как ты позвал меня к себе домой взглянуть на него. Это было нечто.

Джеймс направил взгляд куда-то в сторону. На него нахлынула ностальгия.

– Да, мой первый крюгер – Босс. Он для меня как родной. Постоянно что-то ремонтирую, меняю, переписываю программу. Что угодно сделаю, но никогда не подумаю списать его.

– Вот если бы они ещё заговорили. Ты бы стал создателем какой-то новой расы, только без души.

– Души? – Джеймс посмотрел на Роджера с удивлением, которое было трудно заметить на его убитом и обросшем щетиной лице. Он оторвал бутылку от стакана, когда доливал вино. Слова Роджера он счёл возмутительными.

– А что такое душа? Кто-нибудь вообще видел её? Кто-нибудь доказал, что она существует?

– Говори, что хочешь, но большинство людей на этом проклятом шарике верят в некую глубинную субстанцию внутри себя?

– Мы чувствуем боль, потому что так реагирует наша нервная система. Мы получаем удовольствие, потому что организм выделяет нужный гормон. Несём наказание, потому что кто-то доказывает нашу вину. Всему есть объяснение. Я не верю в то, чего не вижу или не слышу. Так что моих парней вполне можно было бы обозначить как отдельную полноценную расу. Единственное что мешает этому, отсутствие свободы. Они делают то, что приказывает хозяин.

– Ну допустим, у них есть свобода. Как ты себе это представляешь? Какой выбор может делать существо, каждое действие которого тупо запрограммировано?

– А думаешь мы с тобой не запрограммированы? Наши родители, преподаватели, силовые структуры, журналисты, кино, книги, видеоигры – всё это один большой аналог компьютерной программы. От рождения и до самой смерти нам говорят, что мы должны делать, а чего не должны. Нас постоянно программируют. А нестандартные решения и креативное мышление – не что иное, как иллюзия индивидуальности и самоопределения. Это скорее способность нашей программы к саморазвитию, и только. А убеждения на счёт свободы слова и свободы выбора не более чем самообман. Наш выбор всегда ограничен.

В помещении воцарилось безмолвие. Сказанное заставило Роджера глубоко задуматься. Спустя пару секунд он сказал:

– Сегодня приеду домой и скажу жене, что её плохо запрограммировали.

– Тебе на жену грех жаловаться.

После недолгого смеха (а смеялся только один из них. Угадайте, кто.), Роджер спросил, и сделал это с очень серьёзным лицом:

– Джеймс, скажи мне, честно, у нас есть какой-нибудь проект, о котором я не знаю?

– Друг, я сижу дома четвёртый месяц. Последний человек, от которого мне есть, что скрывать – это ты. Плюс ё… анный прокурор мне на нервы действует. Думаешь мне сейчас есть дело до работы? Я уже не говорю о каких-нибудь – медленно, но широко размахивая рукой – проектах.

Роджер достал из внутреннего кармана пиджака какой-то листок. Он развернул его и передал в руки Джеймсу.

– Что это? – спросил Джеймс, осматривая содержимое листка.

– Я думал у тебя спросить. Я ездил на завод в Бирмингеме. Так вот, там я решил проверить входящую и исходящую документацию за последние три месяца, и вдруг наш аудитор наткнулся на эту бумажку. – Прозвучала долгая пауза, и Роджер спросил:

– С каких пор мы стали закупать титан? Мм, Джеймс?

Долго всматриваясь в документ, владелец корпорации нехотя вымолвил:

– Ничего не понимаю.

Чуть повышенным голосом Роджер сказал, ткнув ладонью в сторону листка в руке президента:

– Джеймс, это счёт-фактура на 812 000 000 фунтов!

Голос Роджера прервался лишь на считанные мгновения:

– Я делал запрос в бухгалтерию! На наших счетах все нули на месте! Это ведь деньги с твоего личного счёта?! Джеймс, что ты задумал?!

Джеймс неторопливо протянул руку под барную стойку. При этом не соизволил взглянуть на недовольного Роджера. Он медленно достал и положил на стойку пепельницу, затем откинул крышку зажигалки, поднёс пылающий синий огонёк к развёрнутому счёту-фактуре и поджог уголок листка со словами, которые он проговаривал с мёртвым и тотальным спокойствием, когда наконец обратил свой взор на заместителя:

– Ты прав, Роджер. Это мои деньги. А значит и цели, на которые они были потрачены, компанию не должны беспокоить.

Пока неторопливое пламя поглощало документ в руках Джеймса, осыпая мрачно-серую изгарь на полупрозрачную золотистую пепельницу из хрустального янтаря.

Роджер вновь обратился к нему. Теперь его голос звучал намного мягче:

– Джеймс, делай всё что захочешь. Но я тебя умоляю, только не наломай дров.

В этот момент раздались отчётливые звуки шагов дворецкого Билла:

– Сэр, привезли питомцев.

Кивнув головой, Джеймс поблагодарил Билла за сообщение, после чего Крюгер оставил догорать в пепельнице фрагмент документа, подобрал стакан с барной стойки и вылил в себя остатки вина со дна бокала.

Тем временем Роджер добавил:

– Компания итак находится на краю пропасти. Не загоняй её ещё глубже.

Продолжая испытывать во рту сладкий пленительный привкус красного вина (в последнее время эти вкусы не приносили ему той услады, как это было прежде), Джеймс ответил:

– Это Я создал эту компанию.

Затем он вышел из бара и отправился к коридору, который вёл к чёрному выходу из его владений. После услышанных слов Роджер направился следом:

– Джеймс. Джеймс! ДЖЕЙМС!…

Джеймс достигнул конца коридора, затем направлялся вниз по лестнице, приближаясь к выходу, не слушая обеспокоенного зова своего заместителя. Стоун следовал за Джеймсом ускорив шаг, а спустя какое-то время сменил шаги на трусцу:

– Джеймс, да подожди же…

На заднем дворе располагалась обширная парковка, покрытая асфальтом протяжённостью в двести сорок метров, и сто пятьдесят в ширину. Она предназначалась для парковки автомобилей многочисленных гостей, которые съезжались сюда по праздникам. Иногда она служила местом разгрузки материалов для лаборатории. Груз всегда доставляли пара-тройка фургонов, либо один грузовой автомобиль большой вместимости.

Роджер перестал звать Джеймса, когда перешагнул через порог чёрного выхода и бросил взор на въезжающие с улицы пять чёрных трейлеров с серебристыми прицепами. Его интересовало лишь то, какого размера были питомцы в этих грузовиках, о которых говорил дворецкий. Пока он не спускал свой окаменелый взгляд с загадочных машин, Джеймс стоял спиной к лестнице, держа ладони в карманах халата, пока первый из трейлеров давал задний ход, подгоняя прицеп ближе к лестнице. Как только Джеймс поднял правую руку, трейлер встал. Из кабины вышли водитель и подозрительный пассажир, одетый в серый деловой костюм и белую рубашку. В левой руке он держал папку, в спешке направляясь к Джеймсу. Роджер продолжал спускаться неуверенными шагами по лестнице, теряясь в догадках на счёт содержимого прицепов. В это время незнакомец из первого трейлера пожал руку Джеймсу и передал папку с небольшой стопкой бумаг, после чего отдельно протянул цифровой носитель:

– Мистер Крюгер, признаться, мне ещё не доводилось выполнять более интересную работу. Всё сделано строго по вашим указаниям. В папке содержатся все данные, их копия на флэш-карте…

В этот момент водитель открыл двери прицепа и оттолкнул их в разные стороны. Ввиду отсутствия солнца в тот день, Роджер едва смог разглядеть в полумраке прицепа стоящих в два ряда сорок андроидов, внешне мало похожих на тех, которые сходили с конвейеров на заводах для продажи. Эти крюгеры имели куда более длинные пальцы и широкие ступни. По структуре шеи можно было понять, что эта модель имела возможность вращения головы на триста шестьдесят градусов, а не на сто восемьдесят, как на всех предыдущих сериях. В области затылка находилась дополнительная камера. Основная камера была втянута в корпус, образуя некоторое углубление. Но главное – это отсутствие монитора для вывода текста и абсолютно сто процентный титановый корпус.

Тем временем незнакомец из трейлера продолжал информировать Джеймса о питомцах:

– … и мы внесли в их базу ваше имя. Теперь вас они идентифицируют, как хозяина.

Принципиально новое поколение андроидов. Это будоражит, и даже наводит лёгкую дрожь. Смотреть на них в тишине было ещё тяжелее. Такая машина… для кого-то это – венец творения, а кто-то сочтёт такое создание источником чего-то злого, потому что внешний вид не вызывает ничего, кроме дрожи в коленях и мурашек на спине.

Джеймс громко произнёс:

– Активация!

Как один синхронно раздались сорок сигналов активации операционной системы титановых крюгеров, вместе с которыми так же синхронно загорелись глаза, которые имели темно-красный оттенок, близкий к цвету крови – такому же насыщенному и тяжёлому. На дом было доставлено двести андроидов совершенно нового поколения, чьи возможности и предназначение для Роджера оставались большой загадкой, как и то, что творилось в голове у Джеймса.

На этом для Роджера сюрпризы не закончились. Спустя полчаса после того, как грузовики отчалили, приехали три фургона с кучей оборудования, которое рабочие подняли в лабораторию и начали собирать. После того, как Роджер попытался взглянуть на тот комплекс, что собирали в лаборатории, Джеймс стал настойчиво требовать от него, чтобы он незамедлительно уехал.

Миновали двое суток. К утру Джеймс завершил тестировать собранный комплекс, который представлял из себя двенадцать громадных мониторов, расположенных в длину в три ряда, выводя на экран запрашиваемые данные через голосовые команды. Все двенадцать мониторов были подключены к чёрному блоку, параметры которого составляли четыре метра в ширину, два метра в высоту, и полтора вглубь. Это была аппаратура, при помощи которой Джеймс мог подключиться и дистанционно управлять работой гигантского сервера, расположенного в пригороде Барселоны. Этот комплекс был вместилищем искусственного интеллекта, который Джеймс разрабатывал всю жизнь в тайне от коллег. Имя, которое он дал этому интеллекту – Мо́на.

Это была первая задача, которую он поручил выполнить своему детищу:

– Мона, найди и подключись через спутник ко всем андроидам, которых сможешь обнаружить по серийным номерам из базы.

Спустя несколько секунд мигающие курсоры было невозможно рассмотреть. На мониторах с невероятной скоростью начали выводиться наименования всех андроидов, которые смогла найти Мона благодаря установленным антеннам, которые бесплатно распространяла компания по всему миру.

Прошло менее пяти минут, и в помещении лаборатории раздался монотонный громкий голос Моны, который был вполне похож на женский:

– Обнаружено два миллиарда семьсот одиннадцать тысяч четырнадцать андроидов.

Недолго думая Джеймс приступил к следующему эксперименту:

– Выбери сто случайных наименований, и выведи их из строя.

На левом из двух центральных мониторов начали выводиться зелёным шрифтом наименования случайной сотни крюгеров, находящихся в активном состоянии и расположенные в разных точках планеты. Начиная с первого, один за другим в порядке очереди зелёные шрифты меняли цвет на чёрный, погружённый в красную полоску с надписью «Деактивирован» в последней колонке, которая отражала состояние конкретного крюгера в режиме реального времени. Как только последняя сотая строка приобрела красный фон, из колонок прозвучал голос Моны:

– Питание выбранных объектов отключено.

Радуясь успешной работе системы, на которую были потрачены баснословные деньги, с довольной нездоровой улыбкой, и коварным хохотом, Джеймс произнёс:

– Активируй заново.

В течении полу минуты надпись «Деактивирован» сменилась на «Активирован».

Раздался звонок. Мобильник Джеймс нехотя достал из кармана своего домашнего халата, который он не снимал уже четвёртый день. Он вообще забыл, что в кармане лежит мобильник. Входящий вызов поступал от Альберта. Стоило нажать кнопку «ответить», и адвокат начал почти кричать паникующим голосом:

– ДЖЕЙМС! ТЫ СЛЫШАЛ?!

– Что именно? – в отличие от него Джеймс был спокойнее не куда.

– ВРУБИ ТЕЛЕК!

Поставив телефон на режим ожидания, Джеймс сказал:

– Мона, покажи последний выпуск новостей.

Правый верхний угловой монитор переключился на трансляцию одного из британских телеканалов. В тот момент энергичный голос ведущего за кадром рассказывал о результатах работы экспертной комиссии:

«– Сегодня утром в следственном комитете было объявлено о завершении работы специалистов, занимавшихся анализом функций андроидов компании „Kruger’s androides“. Как выяснилось, в работе андроидов были грубо нарушены установленные стандарты. По словам экспертов, при подобных значениях вероятность возникновения ошибки в диагностировании болезни невероятно высока. Поскольку любые изменения в работе новых моделей утверждали высшие должностные лица компании, то ответственность за последствия по всей видимости будет возложена на них. Согласно заявлению представителей следственного комитета, суд уже выписал ордеры на задержание президента корпорации и четырёх его заместителей. Им будут предъявлены обвинения по уголовным статьям, в соответствии с которыми им будет грозить от тридцати пяти лет до пожизненного…».

В этот момент левый верхний монитор переключился на камеру у ворот, где стояли детективы с ордером в руках. Стационарный телефон зазвонил. Джеймс не видел смысла доставлять неудобства Биллу, который всю жизнь стремился угодить своему работодателю, который был для него вместо родных:

– Да, Билл.

– Мистер Крюгер, у ворот стоят два детектива. Сэр, что прикажете делать?

Погрузившись в недолгое раздумья, в голове Джеймса начали всплывать фрагменты из жизни, о которых он мало вспоминал и не зацикливался в момент их переживания. Вот и вместо ответа дворецкому, Джеймса потянуло к одному из таких глубоких воспоминаний, а его голос был переполнен какого-то сожаления об упущенных возможностях и недооценённых эпизодах своего прошлого бытия:

– Билл, помнишь, в молодости я спрашивал тебя о том, куда бы ты хотел отправиться больше всего на свете. Я до сих пор представляю себе тот лазурный берег на окраине Корсики, о котором ты рассказывал с таким трепетом. – Его голос несколько замедлился и принял более сентиментальную гамму, продолжая смотреть на стационарную телефонную панель, через который он пытался донести все свои эмоции до Билла, находящегося на другом конце провода, и в внимательно проникающего в каждое слово – Эти чистые воды, тёплый песок, деревья под ярким солнцем. Помню, как ты рассказывал о домике на берегу, который вы с отцом построили, когда ты был ребёнком. Место, не тронутое цивилизацией. Вид такой, что кажется… будто это последнее место на планете, последняя её частичка, где каждое дерево, каждый кустик, каждая песчинка, сохранили свой первозданный вид.

Джеймс опустил глаза в пол, на котором было сложно рассмотреть очертания рисунка на паркете из-за скопившихся слёз на зрачках, сильно искажающих изображение. Последними словами, с которыми он обратился к многоуважаемому и дорогому Биллу, были:

– Как только нажмёшь на кнопку и ворота откроются, окажи мне услугу: возьми любой автомобиль из гаража, отправляйся в аэропорт и купи билет на ближайший рейс до Корсики. Не теряй времени, друг мой.

Он ещё несколько секунд не убирал палец с кнопки, которая навсегда разъединила его с Биллом. Джеймс продолжал смотреть в пол в то время как на экране мелькали проезжающие через открытые ворота силуэты автомобиля с двумя детективами и десяти патрульных машин следом. Проведя взглядом последнюю машину, Джеймс передал очередную команду:

– Мона, активируй модели с КТ-1 до КТ-200.

Двести титановых крюгеров, расположенных в гараже были выведены из режима сна.

Теперь оставался последний решающий штрих. Последний мазок на картине. Последний ход в этой партии.

– Мона, открой протоколы данных системы управления андроидами.

На экраны начало выводиться содержание алгоритмов, определяющих работу крюгеров и главное – их основное предназначение.

– Теперь сотри значения в пункте «Задача 1».

Главной задачей каждого крюгера было оказание помощи человеку, имя которого при покупке вносилось в базу андроида, как имя хозяина, которому робот должен был подчиняться после его приобретения. Теперь информация о том, что андроид должен подчиняться человеку отсутствовала. Мона стёрла старые значения в главном пункте программы.

Детективы в штатском покинули свой автомобиль, и в сопровождении четырёх патрульных отправились к мраморной лестнице, такой чистой и белоснежной. Тем временем в лаборатории раздался голос Моны:

– Содержание «Задачи 1» удалено. Введите новое содержание для данного условия системы.

Ублюдок! Ты ничтожеством был, ничтожеством и сдохнешь! Ты ни хера не оставишь после себя в этом мире! НЕУДАЧНИК!

Это мы ещё посмотрим, кто из нас неудачник – почти про себя, тихо, но вслух, вымолвил Джеймс. Эта гневная молва, обращённая к праху отца, сопровождалась слезами отчаяния и сожаления. Он всего лишь стремился к новым высотам. Каждая новая преодолённая планка доказывала обратное тому, о чём всё время твердил Алан. Джимми никакой не неудачник. Он – автор венца творения технического прогресса. Недалёк тот, кто теперь осмелится назвать его неудачником.

Не нарушая безмолвия лишь несколько секунд, Джеймс начал говорить дрожащим и отчаянным голосом:

– Первоочерёдная задача системы «Kruger» – защита создателя. – Задрав подбородок, как бы пытаясь преодолеть свой внутренний страх перед тем, как сделать последнее выдающееся дело, он более, чем уверенно произнёс:

– Создатель – Джеймс Мартин Крюгер 17 июля 1985 года рождения, президент компании «Kruger’s androides», номер социального страхования 425-77-8985. Конец первого пункта. Второй пункт: в случае смерти создателя произвести корректировку «Задачи 1» – ликвидация представителей человеческой расы. Наименование новых значений – протокол альфа.

Последняя ступень. Верхняя грань преодолена. Один из величайших изобретателей планеты зашёл так далеко, как и полагается истинному гению с наклонностями безумца. Отступать некуда. Он придумал самую умную в истории машину. Машину, способную строго соблюдать установленные правила. Это изобретение, в отличие от человека, не поддавалось раздумьям на счёт отклонения от установленных норм. Ни о каком искушении для андроида и речи идти не может. Полная гармония и отсутствие почвы для конфликта в мире, который уже до боли переполнен террором, ненавистью и кровью. Это ли не повод заселить планету более мирной расой, лишённой склонности к борьбе за владение ресурсами и эскалации конфликта с целью уничтожения конкурента вплоть до угрозы вымирания всей планеты. Планета будет благодарна за то, чтобы её новые хозяева не наносят ей вреда из-за личных нужд и банального эгоизма.

К тому моменту детективы уже находились на подступах к входной двери. Как бы они не стучали по двери толщиной в четыре сантиметра, состоящей из высокопрочной стали, их никто не слышал. Единственный человек, который долгие годы открывал эту дверь для тех, кто стоял на пороге, уже был в ста метрах от частного аэродрома и в восьми километрах от ближайшего скопления андроидов.

Голос Моны констатировал завершение операции:

– Запись завершена. Протокол передачи данных системы «Kruger» успешно переписан.

– Мона, обнови информационную базу всех андроидов.

Искусственный интеллект с привлекательным женственным голосом приступил к далеко не женственной задаче. Мона подключилась к двум миллиардам андроидов и за несколько секунд перезаписала значения внедрённой операционной системы.

Как только информационная база двух миллиардов андроидов была обновлена, Мона тут же проанализировала снимки со спутника, на которых были запечатлены двадцать два представителя правоохранительных органов, находившихся прямо перед порогом дома. Их присутствие она расценила как ближайшую угрозу для создателя, и направила сигнал в базу двух сотен титановых головорезов. После завершения передачи сигнала от Моны, первый этаж особняка тут же заполнил грохот шагов, стремящихся ко входу гигантов, которые в отличие от своих предшественников, никогда не знали о том, каково это – оказывать помощь человеку. С момента своей первой активации они стремились к полному подчинению одному человеку, которому было совершенно наплевать на возможности андроида в быту.

Джеймс долго всматривался в Босса, стоящего в трёх метрах от установки Моны. Первый андроид. Первый крюгер, ознаменовавший непреднамеренную разработку плана по созданию колоссальной угрозы для всего человечества, замаскированную под чрезвычайную пользу для общества. Источник этой угрозы находился в каждом городе, офисе, доме. Каждая городская площадь и торговый центр были лакомым кусочком для крюгеров, которые находились если не в толпе, то около неё. Новый враг современного человека – машина из груды металла и проводов под руководством искусственного интеллекта. Этому врагу не нужно ни продуктов, ни тепла, ни отдыха. Тотальное превосходство над самым разумным существом. В те мгновения Джеймс и впрямь видел в Боссе нечто большее, чем просто металлический корпус с двумя оранжевыми огоньками на голове. Босс был тем, во что его изобретатель вкладывал всё своё время… и душу, хоть он в неё и не верил. Это было тем единственным, в чём безумный съехавший с катушек инженер видел смысл своей жизни – развивать величайшее изобретение, стремясь сделать его совершенным. Джеймс хотел, чтобы Босс был последним, кого запомнят его глаза. Не пытаясь протереть стекающую по правой щеке слезу с изрядно покрасневших склер, он неторопливо протянул кисть руки к краю рабочего стола, зафиксировал в ладони кольт двадцать второго калибра, и не отрывая взгляда от Босса медленно приближал дуло револьвера к правому виску. На экране Босса появилась надпись:

– «ВНИМАНИЕ! Угроза нарушения инстинкта самосохранения».

Если бы Босс обладал голосовым чипом и способностью к проявлению эмоций, эти слова были бы не просто буквами на экране. Но они не рождали в голове Джеймса никакого сопротивления тому, что он задумал. Прочитав надпись, он лишь пустил ещё одну слезу на мгновение поверив в то, что Босс стремится проявить настоящую человеческую заботу и вот-вот оживёт. Он испытывал мнимую заботу от робота. Заботу, которую так и не получил от родного отца.

Его подбородок задрожал. Губы стали трястись.

Детективы продолжали стоять у входа и с жвачкой во рту стучать, призывая открыть дверь. Судя по замершей челюсти одного из них, терпение было на исходе. Они так и не ощутили шум сбегавшихся по ту сторону стены андроидов из-за качественной герметизации и шумоизоляции.

Подлежащий немедленному задержанию подозреваемый взвёл курок, приближая момент активации протокола «Альфа». Его указательный палец всё плотнее прижимался к спусковому крючку, в барабане началась смена ячейки. Глаза Джеймса по-прежнему пристально рассматривали огоньки на голове Босса. Механизм кольта приближался к завершающей стадии своей работы. Ячейка с пулей двадцать второго калибра поравнялась с пятидесяти одно миллиметровым стволом и заняла полагающееся ей место. Курок вернулся в исходное положение. Заряд покинул гильзу и устремился к цели. Раздавшийся громкий хлопок остановил биение единственного живого сердца в громадном особняке. Мона подключилась к камерам домашней системы видеонаблюдения, фиксируя отсутствие признаков жизни у Джеймса Мартина Крюгера. Операционная система Моны за считанные секунды взломала центральный сервер компании, копируя всю информацию для хранения на станции вблизи Барселоны.