Текст книги "Венец творения. Версия 4.0"

Венец творения. Версия 4.0
Эрик Поладов

© Эрик Поладов, 2023

ISBN 978-5-0050-3658-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

2039 год. Компания «Вечное здоровье» открыла по всей Европе сеть филиалов, создав тем самым абсолютно новый рынок – рынок услуг по киберпротезированию. Представления о нормах человеческого тела стремительно менялись. Раньше в таких случаях говорили «лечение» или «возврат к полноценной дееспособности». Теперь принято говорить «апгрейд». Стоит ли лечить что-то поломанное, если можно просто заменить на нечто более надёжное? Сколько уязвимых мест и недостатков в этом несовершенном организме, столько и места для того, чтобы сделать его безупречным. Совершить апгрейд. Ведь это будущее. И оно уже здесь.

1 УСТРАНЕНИЕ НЕПОЛАДОК

– Подвигайте глазами – произнёс киберофтальмолог Анри Коман, обращаясь к пациенту в кресле. – Так. Неплохо.

– Доктор, ничего не поменялось – сказал Франсуа Ришар.

– Секунду, голубчик. Сейчас я сниму их на несколько секунд. Возможно, будет небольшой дискомфорт. Так что потерпите.

Шестидесятидвухлетний доктор с лысиной на затылке и сединой вокруг аккуратно извлёк линзы с глаз пациента и поднёс к лазерному прожектору. В течение двух секунд он обесцветил центральную зону линз, снимая тем самым защитный слой.

Некоторое время Франсуа сидел с родным зрением. В свои сорок два года он испытывал немалые проблемы с глазами из-за катаракты, которая продолжала прогрессировать. Работая в страховой компании, он был вынужден долгое время просиживать перед экраном компьютера, что лишний раз усиливало потребность в качественном состоянии зрительных органов.

Возвращая линзы на глаза, доктор спросил, почти касаясь руками лица пациента:

– Ну, как ощущения?

– Эм… подождите. Вроде как что-то проясняется. Но как-то слабо.

– Терпение друг мой. Терпение. Микроволны ещё не полностью дошли до мозга. Посидите немного. Это дело полуминуты.

С течением времени Франсуа начал различать контуры объектов. Цветовые контрасты стали усиливаться.

– О! – почти воскликнул он. – Доктор, а вам не мешало бы покрасить шевелюру. Сплошная седина.

Доктор Коман отвечал сквозь широкую улыбку:

– Замечательно. Теперь слушайте. Эти линзы работают как любой электроприбор, то есть от энергии. Но поскольку это не тот случай, когда можно снять и поставить на зарядку, они будут работать от тепла, которое выделяет ваш организм. Поэтому в ближайшее время у вас усилится аппетит и начнёте есть больше прежнего. Поэтому придётся лишний раз тратиться на продукты. Но можете относиться к этому как к ещё одному налогу. Так что насчёт этого не переживайте. Лишних килограммов вы не наберёте. Первое время могут возникать небольшие разводы при резком движении глаз. Но это пройдёт. Ещё потребуется несколько дней, чтобы завершилась калибровка. Размер зрачка, его увеличение и сокращение, цвет радужной оболочки – ко всему этому линзы должны адаптироваться. Два дня не купайтесь и не мойте лицо. Контакт с водой в ближайшее время не желателен. И самое главное – ни при каких обстоятельствах не снимайте их. Микроволны, которые исходят от линз, напрямую связывают их с мозгом. Если снимать вручную, начнутся резкие боли в голове, а ваши глаза попросту сгорят. Договорились?

– Да доктор.

– Кстати, по поводу радужной оболочки. Хотите поменять цвет?

– А во сколько мне это влетит?

– Это абсолютно бесплатно.

– Ну…

– Или карий цвет вас устраивает?

– Нет. Давайте аквамарин. Или что-нибудь в этом роде.

– Будет сделано.

Доктор Коман поработал мышкой, а затем несколько раз постучал по клавиатуре. В это время Франсуа почувствовал лёгкую вибрацию на глазах.

– Ну вот. Готово. Зеркало хотите?

Доктор поднёс зеркало и Франсуа восторженно проронил:

– Супер.

– Чудно. Так, уже прошло достаточно времени. Проведём небольшой тест. Посмотрите на мой палец. Теперь посмотрите на дерево за окном. Вы их видите одинаково хорошо или замечаете разницу?

– Ваш палец с помехами.

– Гм-гм – простонал доктор Коман, поднеся пальцы правой руки к клавиатуре. – Я сейчас буду регулировать баланс дальнего и ближнего обзора. Как только заметите, что обзор одинаковый, дайте знать.

После шести нажатий на клавишу «+» Франсуа сказал:

– Вот. Так, вроде бы, неплохо.

– Хорошо. Какие у вас есть ко мне вопросы?

– А что насчёт вождения? Когда мне можно за руль?

– Об этом мы как раз поговорим при следующей встрече. Сейчас нужно посмотреть, как поведут себя линзы.

– Понял.

– Что-нибудь ещё?

– Нет. Всё отлично.

– Ну, тогда на этом пока всё. Жду вас во вторник.

– Спасибо док.

– Пользуйтесь на здоровье.

Последний будничный день близился к своему завершению. Улицы Парижа заполнялись жителями, для которых заканчивалась очередная рабочая неделя и все стремились рвануть домой пораньше.

Франсуа вышел из офиса клиники киберпротезирования и направился к ближайшей станции метро. На ходу он старательно осматривал вокруг себя всё, что только попадалось на глаза. Ожидая поезд, он осмотрел всех пассажиров с головы до ног, пройдясь от одного конца платформы до другого. Особенно тщательно его новые глаза оценивали контуры и цветовые тона молодой француженки, одетой в белую футболку с глубоким декольте и синюю мини-юбку. Спустя несколько минут у перрона остановился поезд, и теперь Франсуа оценивал филейную часть девушки в движении, пристроившись позади неё.

Впервые за долгое время, зайдя в квартиру, в голове Франсуа не возникло ни малейшей мысли о бывшей жене, которая сначала наставила ему рога (иногда он думал, что если ему и захотелось бы ослепнуть окончательно, то именно в тот день, когда он застукал её в постели с незнакомцем), затем обвинила в неудавшемся браке его самого, и после всего этого у неё хватило наглости отсудить детей.

Почти четыре месяца назад его левый глаз видел на 60%, а правый – на 20%. Со временем правый глаз практически ослеп, а левый едва различал габариты. В результате Франсуа встал перед выбором – хирургическое вмешательство с применением нового дорогостоящего препарата или синтетические изделия компании «Вечное здоровье». На работе ему пошли навстречу и освободили от служебных обязанностей до тех пор, пока в «Вечном здоровье» ему не вернут нормальное зрение. Через неделю можно будет смело слушать этот отвратительный вой будильника в шесть утра, просиживать полчаса на унитазе в полудрёме, вливать в себя чашку кофе, имитировать просмотр новостей с сонными глазами и испытывать прочие прелести трудовых будней ранним утром. Впервые за столько времени Франсуа смог не просто сидеть в туалете, а параллельно знакомиться с последними новостями из мира кинематографа, науки, политики, спорта, а также оценить последние тренды женской красоты по версии Playboy.

Когда пришло время сна, Франсуа лёг в кровать, но тяга ко сну не наступала до половины второго.

Во время следующего визита к врачу Франсуа узнал о том, что линзы на его глазах имеют куда больше возможностей, чем он представлял себе. По просьбе пациента доктор Коман увеличил резкость и дальность обзора, после чего зрение Франсуа стало в несколько раз более обострённым, нежели у тех глаз, которые даются от природы.

Сорокасемилетний житель Мадрида, адвокат с двадцатитрёхлетним стажем, Игнасио Диас был активным борцом за права человека. Он верил в то, что независимо от здоровья, социального положения, материального достатка, правового статуса, а также профессиональной, этнической или возрастной принадлежности каждый человек имел право на то, чтобы с ним обращались гуманно, чтобы быть ограждённым от насилия, дискриминации, служебного самоуправства и прочих проявлений бесчеловечного отношения к себе. В отличие от большинства правозащитников Игнасио часто боролся с системой на практике, подавая судебные иски, в последствии выиграв 88% всех дел. Являясь компетентным человеком в сфере гражданско-правовых отношений, Игнасио прекрасно понимал перспективу на достижение результата в том или ином деле, за которое он брался. Ему также хорошо были известны лазейки в законодательстве, используя которые, он мог бы оправдать поведение тех, чьи права ущемляют. Он знал, какую ответственность возлагает закон на людей, наделённых властью, а потому успешно пользовался этим, когда нужно было оказать на них давление, защищая пострадавших.

Почти целый год Игнасио прожил с костылями после того, как лишился конечности в автомобильной аварии. Хирургам пришлось ампутировать правую ногу по щиколотку. А точнее то, что от неё осталось. И вот уже второй день Игнасио передвигался без костылей, обкатывая новый протез, сделанный из титана. Передвигаться было вполне комфортно. На стопе присутствовало столько же мест сгиба, сколько было суставов на настоящем человеческом скелете. По размеру протез практически копировал оригинал на левой ноге, только в зеркальном отражении, как и обещали в «Вечном здоровье».

На третий день, утром, Игнасио сел за руль. Теперь, когда он основательно распробовал протез, а нервная система интегрировалась с искусственной конечностью, можно было взяться за управление педалью газа.

День предстоял ответственный. Игнасио был включён в состав комиссии, которой предстояло проверить условия содержания заключённых в колонии общего поселения на соответствие установленным требованиям.

По пути Игнасио накрывало блаженство от того, что после целого года, который он прохромал на костылях, он нёсся по шоссе со скоростью 117 километров в час. Ему доводилось ездил на автомобиле и после аварии. Но тогда его возила жена, сын или дочь. Но теперь он сам управлял автомобилем. И конечно важнее всего была правая нога. Именно она поддавала газу, разгоняя машину до умопомрачительной скорости. Стоило немного отъехать от пригорода на просторный участок трассы, где ограничение скорости выросло до 140, Игнасио открыл люк и с ветерком в салоне продолжил увеличивать скорость своей титановой стопой. Но такого бы не произошло, если бы он согласился на приобретение стандартного протеза из пластика. На его ноге находилась одна из последних, наиболее прогрессивных моделей, снабжённая электроникой. Такой протез имел возможность интегрироваться с нервными окончаниями и растягивать их по всему корпусу изделия. За счёт этого Игнасио чувствовал металлическую стопу и пальцы как собственные, будто они были естественным продолжением органической ноги.

Сабрина Пицци. Так звали самую востребованную и высокооплачиваемую модель Италии за последние семь лет. На протяжении всей своей карьеры Сабрина дико негодовала из-за веснушек на щеках и, как ей казалось, не совсем идеальной формы подбородка. Ей хотелось большего. Если фотограф может отретушировать её снимки, то, появляясь живьём на публике, ей приходилось скрывать кожу под слоем крема. Её считали эталоном женской красоты все вокруг. Но они видели её, скрытой под одеянием косметики. Сама же Сабрина становилась утром перед зеркалом и видела совсем иное лицо. Но и ей тоже хотелось, чтобы это лицо было таким же восхитительным для неё, каким оно было для публики вперемешку с кремами, помадой, тушью и прочими атрибутами современного визажиста, который ежедневно трудился над её обликом.

Красота требует жертв. Для Сабрины Пицци это были не просто слова, а истина, догмат, закон в мире эстетики. Но в погоне за ювелирной симметрией она не рисковала ложиться под нож пластического хирурга, который работал бы с её тканями. «Вечное здоровье», как оказалось, это не только здоровье, но и красота. С применением сложных компьютерных расчётов, суперсовременного оборудования и самых прогрессивных моделей латексных имплантов, в компании обещали идеально симметричные черты лица.

Спустя девять дней после операции в хирургическом отделении «Вечного здоровья» с лица Сабрины сняли бинты.

– Можно зеркало? – спросила она у хирурга.

– Нет-нет. Для начала я покрашу ваши щёчки.

Доктор Федерико Мальдини, которому на вид было не более тридцати пяти, наклонил спинку кресла с пациенткой, придав ей полулежачее положение, после чего попросил у медсестры поднос с красителями.

– А что за краска? – интересовалась Сабрина, стараясь как можно меньше двигать губами.

– Ещё до операции наши протезисты изучили цвет кожи на вашем лице и приготовили краску точно такого же оттенка. Она абсолютно безвредна для кожи, не вызывает аллергии, восприимчива к любой косметике и не смывается.

Доктор приставил к левой стороне лица полусферическую защиту с отверстием для щеки и начал распылять частицы краски при помощи лёгкого потока воздуха через компрессор. Завершив с этой стороной, доктор Мальдини приступил к правой, а затем и к подбородку. Спустя несколько минут процедура была завершена.

– А теперь полежите некоторое время, пока краска подсохнет. Я вернусь через двадцать минут и вы оцените свой новый образ.

Эти двадцать минут показались Сабрине самыми долгими за всю жизнь. В один момент она захотела прикоснуться к латексу кончиком пальца, но не решилась, боясь испортить кропотливую работу хирурга.

Врач вернулся и момент истины настал. Доктор Мальдини вернул кресло в исходное положение, пододвинул стойку с зеркалом и произнёс:

– Ну как вам?

Сабрина какое-то время молчала, а затем поднесла руки к щекам и посмотрела на доктора.

– Да-да. Можете потрогать.

На ощупь новый материал ей показался даже лучше, чем родная кожа. Стыки кожи и латекса она так и не смогла обнаружить, как бы не старалась. Цветовой оттенок полностью совпадал.

– Ближайшие четыре дня старайтесь сильно не напрягать лицевые мышцы. Латекс должен как следует прижиться. Может у вас имеются какие-нибудь вопросы? – обратился к Сабрине доктор.

– А насколько они толстые?

– В вашем случае те области накладок, которые ближе к крыльям носа, достигают 2,8 миллиметра. Это вынужденная мера, поскольку в этих местах у вас образовались некоторые неровности из-за ботокса, который нам пришлось выкачать.

– Да, действительно. А я всё не могу понять, почему стало как-то ровнее выглядеть. И гладкости добавилось.

– Вы довольны?

– Да. Вполне.

– Ещё вопросы?

– Абсолютно никаких – восторженно проронила Сабрина Пицци, продолжая любоваться в зеркало.

В детстве Родриго Фигейра потерял все пальцы кроме большого на левой, рабочей, руке.

Болгарка детям не игрушка! – всё время поговаривал отец Родриго, распиливая железные трубы для сварочных работ.

С тех пор из года в год, вплоть до взрослых лет ему постоянно меняли протезы по пропорциям растущей руки. Поначалу Родриго считал себя инвалидом и неполноценным парнем. Но вскоре он нашёл во всём этом свои плюсы, когда решил профессионально заняться метанием молота. Его успехи оказались настолько внушительными, что к двадцати трём годам он уже представлял Португалию на летних Олимпийских играх, где Родриго уверенно взял золотую медаль. Но путь на следующую олимпиаду ему уже был закрыт. Федерации других стран выступили с коллективным протестом против того, чтобы португальский атлет выступал на Играх, так как искусственная конечность, ещё и на рабочей руке, не испытывает усталости и даёт преимущество по сравнению с другими спортсменами. Так они считали. Международный олимпийский комитет удовлетворил требования спортивных федераций других стран, после чего Родриго перешёл в категорию параолимпийцев, отчего ему стало скверно на душе. Но уже спустя семь лет, когда искусственные конечности стали восприниматься обществом как норма, Международный олимпийский комитет начал одобрять заявки всех параолимпийцев, желающих принимать участие в Играх на общих основаниях. Такая новость безусловно обрадовала Родриго. Но перед тем как вернуться в общий строй, он принял весьма смелое решение – ампутировать руку до локтя. В «Вечном здоровье» его просьбу удовлетворили. Спустя одиннадцать месяцев Родриго уже ходил с новым бионическим протезом. У него были два протеза. Один с латексным покрытием. Такой внешне ничем не отличался от органической руки. Его Родриго носил большую часть времени. А вот для тренировок у него имелся специальный протез. На нём отсутствовало какое-либо покрытие для косметических целей. Вся металлическая основа просматривался невооружённым глазом. Первые несколько дней во время тренировок с этим протезом Родриго чувствовал себя терминатором, поскольку со стороны можно было подумать, что раньше эта конечность принадлежала какому-нибудь киборгу. Но главное его отличие от предыдущего – более налаженное взаимодействие с нервной системой благодаря сложной электронике, встроенной в корпус. За счёт этого снаряд ощущался более полно и в движении рука стала подчиняться намного лучше.

Хотя и стоило признать, что с новой конечностью его снаряды стали улетать значительно дальше, но и конкурировать с остальными спортсменами стало труднее. Самым явным конкурентом на следующих Играх был ирландец, у которого обе руки были вставными вплоть до самых плеч. Но уже на ближайшем Чемпионате мира по лёгкой атлетике лидерство вырвал бельгиец, у которого не только руки были титановыми, но и правая нога, включая бедренную кость, что значительно упрощало вращение тела перед броском.

Тем не менее Родриго не оставался без наград ни на одном крупном международном турнире в течение двух лет, чем сделал себе громкое имя. Кроме того, абсолютный исторический рекорд в дальности метания всё ещё принадлежал ему – он установил его на Чемпионате Европы. Он составил 118.21 метра.

2. БИЗНЕС ПРЕЖДЕ ВСЕГО

В головном офисе «Вечного здоровья» в Берлине решалась дальнейшая судьба всей компании. В конференц-зале, где обычно собирался совет директоров или руководители структурных подразделений, присутствовали представители крупнейших сетей ресторанов быстрого питания. Президент «Вечного здоровья» – пятидесятидвухлетний Ларс Фогель – вошёл и, направляясь к своему креслу, обратился к присутствующим:

– Господа, я вас приветствую.

Он не стал садиться на стул. Президент расправил свой тёмно-серый пиджак, слегка погладил красный галстук вдоль пуговиц и продолжил говорить, опуская на стол папку:

– Прежде всего хочу всех вас поблагодарить за то, что нашли время и приехали на эту встречу. Я понимаю, что все здесь присутствующие – люди занятые и свободного времени, мягко говоря, не так много. Поэтому я не стану задерживать вас попусту, а сразу перейду к делу. Как вы знаете, наша компания занимается разработкой и производством разного рода протезов и имплантов. Если кто-то теряет свою конечность, то мы вживляем прогрессивный синтетический аналог. В последние годы мы начали работать даже с некоторыми более сложными частями тела. Например, мы научились восстанавливать зрение тем, кто страдает тяжёлой формой катаракты; так же мы вживляем приборы, которые полностью заменяют работу лёгких для тех, кто утратил их в результате онкологического диагноза; то же самое касается органов слуха. Челюсти, руки, ноги, позвоночник – всё это для нас стало вполне нормальным объектом с точки зрения замены органики на кибернетический аналог. Теперь, собственно, почему мы вас оторвали от дел. То, о чём я буду говорить дальше, для кого-то косвенно, для кого-то прямо, но так или иначе это задевает сферу общественного питания. Дело в том, что с недавних пор мы начали применять новые модели имплантов, которые отличаются от предыдущих своей начинкой. Если раньше всё было только механическим, то теперь наши изделия снабжены микрочипами и работают на электронике. Это означает то, что для бесперебойной работы такие изделия нужно всё время подзаряжать. И тут в качестве источника питания мы выбрали организм самого носителя. То есть человек, который, скажем, носит искусственную кисть руки, сможет ей двигать только при подаче электроэнергии. Мы свели потребление энергии к минимуму и теперь даже самый увесистый прибор человек сможет обеспечить зарядом из того тепла, которое вырабатывает его собственное тело. Иначе говоря, расход калорий сильно увеличивается. А ЭТО! в свою очередь означает то, что человеку придётся как-то восполнять растрачиваемую организмом энергию, то есть потреблять больше еды. Как вы уже, наверняка, поняли, массовое и повсеместное применение таких имплантов сильно скажется на расширении пищевой отрасли.

– Вы хотите сказать, – начал представитель одной из сетей фастфудов, – что наш товарооборот заметно увеличится?

– Именно, господин Фокс.

– Ну а что же требуется от нас? – с некоторым любопытством спросил представитель другой сети общепита.

– Дело в том, что наши акционеры сейчас стоят перед выбором. Внедрение таких технологий, то есть абсолютный отказ от старых моделей, повлечёт большие затраты, которые окупятся лет через пять-шесть, не раньше. И они сообщили, что дадут согласие только при условии, если каждая из крупнейших сетей ресторанов быстрого питания будет ежегодно передавать по два процента чистой прибыли «Вечному здоровью».

В помещении нарастал гул из многочисленных голосов тех, кому поступило предложение.

– Извините, – начал один из приглашённых, – а у вас имеются какие-нибудь практические расчёты относительно того, как меняется объём потребляемых калорий? Два процента составляют немаленькую сумму. Нам нужно понимать, насколько такой риск оправдан.

– Расчёты мы не делали, впрочем, как и не проводили каких-либо наблюдений. В этом попросту нет никакого смысла, поскольку мы знаем, сколько нужно энергии в пересчёте на калории для функционирования того или иного изделия. Например, дневная норма для взрослого человека составляет порядка трёх тысяч калорий. Для того чтобы обеспечить работу протеза в виде кисти руки или стопы, организм израсходует от полутора до двух тысяч калорий в сутки. Для спортсменов этот показатель вырастает в несколько раз, поскольку физическая нагрузка ощутимо увеличивает расход энергии. Если кто-то страдает нарушением зрения, то для функционирования специальных линз понадобится от тысячи двухсот до тысячи пятисот калорий. Если речь идёт о человеке, чья работа связана с эксплуатацией компьютера, то в таком случае потребность вырастает и составит свыше двух тысяч калорий. Если энергией нужно обеспечить полноценный заменитель руки, ноги, лёгкого или позвоночника… Думаю, перспективу вы поняли.

Гул стал ещё сильнее.

– Господа, – вмешался Ларс Фогель, – конечно же я не требую от вас незамедлительного ответа. Моей задачей было сделать вам предложение, чтобы вы обсудили его с главами ваших корпораций, всё взвесили, а уж после огласили тщательно продуманное решение.

– Эм… прошу прощения – сказал один из приглашённых.

– Да?

– Допустим, если одна из тех компаний, которые здесь представлены, откажется от предложения?

– При таком раскладе нам не останется ничего, кроме как свернуть проект и продолжить производство изделий старых моделей. Требования наших акционеров упираются в то, чтобы ответ носил коллективный характер, каким бы он ни был – отрицательным или положительным. В любом случае, думаю вы понимаете, что такое условие создаёт некоторую справедливость, поскольку в случае согласия всех участников кроме одного получится, что этот самый единственный, который ответил отказом, станет наживаться за счёт вложений остальных инвесторов. Какие-нибудь ещё вопросы? – В ответ лишь дружное молчание. – В таком случае, если у кого-либо возникнут вопросы в дальнейшем, на визитках, которые вам раздают в данный момент, указан номер моего мобильного. Для вас я буду в зоне доступа двадцать четыре часа в сутки. Ну а теперь, господа, если у вас не осталось никаких вопросов, я не смею вас больше задерживать. Спасибо, что удостоили нас своим визитом.

Представители ресторанных гигантов начали покидать конференц-зал. Ларс Фогель вышел в холл последним. Напротив стола, за которым сидела секретарша, своего приёма ожидали руководитель юридического отдела Рудольф Штокель и менеджер, возглавляющий маркетинговый корпус, Гельмут Битц.

За закрытыми дверями генеральный директор начал излагать:

– Коллеги, нам с вами следует внести некоторые коррективы в политику позиционирования. Как вы знаете, среди наших клиентов имеется достаточно спортсменов, музыкантов, журналистов, блогеров и прочих персон с хорошо узнаваемым фейсом. Так вот, надо сделать так, чтобы при заключении сделок обязать их рекламировать наш бренд. Гер Штокель, – сказал Ларс, взглянув на главу юридического отдела, – это возможно?

– Ну, если мне не изменяет память, то в законодательстве на этот счёт никаких барьеров не предусмотрено. То есть, имеется ввиду, что такой пункт можно внести в договор об оказании услуг, а не создавать отдельный контракт.

– Чудно.

– Но что касается уже существующих клиентов, то вряд ли мы сможем навязать подобные обязательства. И отказываясь от наших требований, вероятнее всего, они окажутся правы с юридической точки зрения. В действующих договорах ничего подобного не предусмотрено, а значит они не обязаны что-то рекламировать. Только если за отдельную плату.

– Но мы ведь обслуживаем их изделия. Если произойдёт поломка или профилактический осмотр…

– Если это происходит уже после того, как истечёт гарантийный срок, то мы вполне можем предоставить им возможность пользоваться нашими услугами по сниженной ставке или бесплатно, но при условии, что они станут рекламным лицом «Вечного здоровья».

– Но мы сможем сделать этот пункт обязательным? Отказать в предоставлении услуг, если кто-то не захочет заниматься рекламой. Это возможно?

– Вполне.

– Гм-гм – уткнувшись глазами в потолок, задумчиво проронил Ларс, потирая друг о друга большие пальцы, после чего продолжил: – Тогда вот как поступим. Займитесь изучением действующих контрактов. Отметьте в базе данных те, где уже истёк гарантийный срок, или это произойдёт в ближайшие полгода. Будем планировать уже сейчас.

Рудольф Штокель утвердительно кивнул.

– Ну, а вам, гер Битц, тогда предстоит продумать рекламную компанию. Раздайте вашим людям указания. Попросите, чтобы сделали наброски или как там у вас это называется. В общем, пусть для каждого изделия спланируют какой-нибудь свой вариант рекламы – видеоролик, плакат, эмблема, слоган и прочее. Проконтролируйте весь процесс, а потом покажете, что вышло.

– Будет сделано.

Резко выпрямив осанку, Ларс Фогель подытожил боевым тоном:

– Тогда за дело.