Текст книги "Проклятый бывший"

Глава 10

Вот дрянь, она действительно прокляла его.

Виви на полной скорости возвращалась в Грейвс-Глен, а Рис сидел на пассажирском сиденье, уставившись в темноту, все еще пытаясь осознать услышанное.

– Итак, ты принимала ванну, – медленно произнес он, и Виви, сидящая рядом с ним, испустила разочарованный стон.

– Говорю же тебе, – сказала она. – Я принимала ванну, зажгла несколько свечей, а потом мы с Гвин наговорили кучу глупостей о твоих волосах и клиторах, очевидно, не собираясь насылать настоящее проклятие – кстати, твои волосы выглядят очень хорошо, о другом я даже знать не хочу, – но в какой-то момент раздался звук взметнувшегося пламени, и я, похоже, сказала:

– Я проклинаю тебя, Рис Пенхоллоу, – хотя и не это имела в виду.

Руки Виви крепко сжимали руль, ее глаза расширились, и Рис посмотрел на нее.

– Ты… буквально сказала: «Я проклинаю тебя, Рис Пенхоллоу» и теперь удивлена, что я, Рис Пенхоллоу, проклят? И еще, прости, что там было насчет клиторов?

Виви закатила глаза и вырулила на шоссе.

– Дело в том, что в тот момент мы были просто пьяны и глупы. Никакой серьезной магии не устраивали.

– И все же свершилось настоящее колдовство, – пробормотал Рис, откидываясь на спинку кресла.

Его кожа все еще зудела от последствий зарядки линий, пальцы покалывало, и было странное ощущение холода на затылке. Было ли это нормально или сказались последствия ритуала, который пошел вопиюще неправильно?

Прищурив глаза, Рис вгляделся в темноту, как будто силясь разглядеть ту стремительную искру магии, что опускалась по горному склону. Однако обзор его был ограничен лентой дороги, разворачивающейся перед ними, так что на секунду, всего на мгновение, Рис позволил себе поверить, что на самом деле ничего плохого не произошло. В конце концов, его отец был так уверен в невозможности проклятия – и разве Саймон Пенхоллоу когда-нибудь ошибался? Может быть, так все и происходит при зарядке линий.

И тут зазвонил телефон Виви.

Точнее, запел. «Ведьма» группы The Eagles за-выла из сумочки Виви, засунутой между передними сиденьями, и, едва взглянув на нее, Виви крепче сжала руль.

– Гвин, – пояснила она, но не потянулась за своей сумкой. – Возможно, это ничего не значит.

– Без сомнения, – откликнулся Рис, надеясь больше, чем когда-либо в своей жизни, что она права.

– Хочу, чтобы ты купила пиццу и чизбургеры к ужину, – добавил он, и Виви посмотрела на него.

– Что? – спросил он на ее взгляд, пожимая плечами. – В конце концов, мы в Америке.

Телефон замолчал, и Рис почувствовал, что Виви затаила дыхание. Черт, он тоже затаил.

А потом песня заиграла снова.

Порывшись в сумке, Виви вытащила телефон, разблокировав экран большим пальцем, и еще до того, как поднесла его к уху, Рис услышал звуки хаоса. Вопили люди, кто-то орал на одной ноте, Гвин выкрикивала имя Виви, и Рис откинулся на спинку сиденья, прикрывая глаза одной рукой.

– Гвин, успокойся! – говорила Виви. – Я не могу ни слова разобрать…

Теперь телефон был крепко прижат к ее уху, и Рис наблюдая за ней, видел, как кровь отхлынула от ее лица, когда она сказала: «Мы будем через две минуты».

Она дала телефону соскользнуть между щекой и плечом и еще крепче сжала руль.

– Что такое? – спросил Рис, но Виви покачала головой и сказала только:

– У тебя ведь пристегнут ремень безопасности?

– Конечно, я же не идиот, Вивьен, – откликнулся он, слегка приподнимаясь, но тут же откинулся на спинку сиденья, когда Виви вдавила педаль газа в пол.

– Значит, все настолько плохо? – мрачно уточнил он. Виви с не менее мрачным видом ответила:

– Хуже.

Виви развила бешеную скорость и уложилась в заявленный срок возвращения в Грейвс-Глен. По подсчетам Риса, у «Грешного дела» они оказались всего через девяносто секунд после звонка.

Вивьен, едва припарковав машину, выскочила на тротуар.

Рис двигался немного медленнее, его рука лежала на верхней части открытой дверцы машины, пока он пытался понять, что происходит в витрине магазина.

Он достаточно быстро заметил Гвин, стоявшую на прилавке с метлой в руках, а в дальнем углу, прислонившись к стене, замерли три девушки с бледными лицами и огромными от ужаса глазами.

И по всему полу между ними и Гвин были рассыпаны… черепа.

Маленькие, размером с бейсбольный мяч.

Вивьен уже была в магазине, и он увидел, как она остановилась на пороге с резким криком, когда все как один черепа повернулись в ее сторону, не прекращая двигать челюстями.

Рис услышал восклицание Гвин, но он уже входил в магазин, и этот их нелепый ворон каркнул на него, когда он распахнул дверь.

Магическая аура плотно окутала магазин, такая густая, что от ее интенсивности у него засвербило зубы и начался зуд, но под всей этой силой скрывалось что-то еще. Что-то темное и отвратительное, сильное чувство неправильности, нависшее над всем магазином.

Рис никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Черепа с удивительной скоростью заскользили по полу, клацая челюстями. Глаза их горели, но не уже знакомым Рису фиолетовым светом, а ярко-красными огнями, рождающими жуткие тени в углах магазина.

Что-то ударило его по лодыжке, и Рис, посмотрев вниз, заметил пластиковую ухмылку.

– Спокойно, приятель, – пробормотал он, гадая, обращается ли к черепу или к самому себе.

А потом зубы черепа сомкнулись на штанине его брюк.

Рис не гордился тем звуком, который вырвался у него, когда он отдернул ногу назад, делая пинок в сторону игрушки.

Когда это не сработало, он даже не стал задумываться – создал магическую нить от подошв стоп к кончикам пальцев и раздробил взбесившуюся хреновину в россыпь мелкого пластикового конфетти.

– Рис!

Он оглянулся и увидел, что Вивьен все еще стоит со своей кузиной, вооруженной теперь одним из тяжелых хрустальных шаров, которые он заметил ранее.

Она пристально посмотрела на него, а затем многозначительно взглянула на группу туристок, сгрудившихся в углу и теперь наблюдавших за ним широко раскрытыми глазами, и Рис, едва удержавшись от язвительного замечания, ответил:

– Что я должен был сделать, Вивьен?

Почувствовав запах паленого, с горькой ноткой тлеющих волос, Рис убедился, что прожег дыру в своих брюках – чуть не задев ногу – этим маленьким заклинанием. Выругавшись, он похлопал по тлеющей дыре, одновременно отшвырнув от себя еще одного мелкого пластикового ублюдка.

– Чертовски смешно, – пробормотал он, наступив на один из черепов, затем на другой, прежде чем протянуть руку Гвин.

– Метла, – попросил он, и она бросила ее ему.

Поймав на лету, Рис опустил метлу обратно на пол и, испытывая, возможно, один из самых приятных моментов в своей жизни, стал по широкой дуге сметать скопление черепов к стене.

Ни один из них не сломался, вместо этого они пьяно носились, натыкаясь друг на друга, кружась, а Рис продолжал двигаться вперед, размахивая метлой взад и вперед, расчищая путь к трем девушкам в углу.

– Дамы, – сказал он с улыбкой, приблизившись к ним, – надеюсь, мы все усвоили ценный урок о том, что не стоит заказывать вещи с сомнительных сайтов!

Он продолжал ухмыляться им, даже когда они уставились на него. Он увидел, как одна из них взглянула на дыру в его штанах, и, приказав им следовать за собой, сказал:

– К счастью, у меня была с собой зажигалка.

Рис сознавал, что находится под проклятием и использовать магию на девушках может быть опасно, но обнаружил, что очарование по своему воздействию порой не уступает магии. Тогда он повел девушек к двери, продолжая сметать черепа и не прекращая бессмысленную болтовню о необходимости проверять наличие батареек в вещах, прежде чем выставлять их на пол магазина, о письме с подробными жалобами, которое он обязательно отправит производителю, и о скидке, которую им обязательно предоставят в «Грешном деле» при следующем посещении.

К моменту, когда он довел их до двери, его уже тошнило от звуков собственного голоса, но девушек, казалось, это не сильно смущало, и одна из них обернулась, чтобы поддержать тему:

– Однажды я заказала iPod через интернет, но, типа, не с официального веб-сайта. И он, типа, начал дымиться прямо в моем кармане.

– Даже так, – хмыкнул Рис, выводя их на тротуар. – Спасибо, что приобрели товар в «Грешном деле», пожалуйста, приходите еще!

Ворон над дверью пронзительно закричал, когда Рис решительно захлопнул дверь и потянулся, чтобы опустить маленькую штору на окне.

Как только дверь была надежно заперта, он посмотрел на Гвин и Вивьен.

Гвин все еще стояла на прилавке, крепко сцепив ладони, а между пальцами вспыхивал зеленоватый свет.

– Отлично сработано, придурок, – сказала она, и прежде, чем Рис смог возразить на это – по возможности, как можно громче, – она кивнула Вивьен.

Кивнув в ответ, Вивьен подошла к окну, с удивительной грацией переступая между черепами.

«Не думай о том, как красиво порхают ее ноги между кусками пластика, ты абсолютный извращенец», – тщетно пытался одернуть себя Рис, но это было бесполезно. Вивьен, возможно, проклинала его, возможно, была причиной всех неурядиц, которые случились с ним с тех пор, как он ступил в этот город, но его члену явно было плевать на это.

Подойдя к окну, Виви подняла руку, и на ее ладони загорелся белый свет. Рис понял, что она использовала магию, чтобы задернуть массивные бархатные шторы, закрывающие витрину магазина, и прежде, чем он успел предупредить, свет перескочил с ее руки на занавеску.

И моментально ее поджег.

Вивьен взвизгнула, когда один из черепов щелкнул по носку ее туфли, и Рис пересек магазин, не упустив возможности пнуть череп, даже когда поднял метлу в попытке сбить пламя.

Запах горелого пластика наполнил комнату, когда загорелась щетина, и краем глаза Рис смог разглядеть, как Гвин направила поток магии к окну.

– Не надо! – крикнул он и, к своему огромному облегчению, увидел, как она опустила руки.

Он испытал немного меньшее облегчение, осознав, что теперь небольшая толпа собиралась у окна, которое было достаточно открыто, чтобы продемонстрировать как царящий внутри хаос, так и их попытки остановить его с помощью магии.

Чудненько.

Валяющиеся вокруг них черепа все еще двигались, клацая челюстями, и Рис потянулся к руке Вивьен.

– Кладовая! – прокричал он сквозь все это щебетание, и Вивьен кивнула, схватив его за руку.

Гвин, все так же стоявшая на прилавке, перевела взгляд с окна на них двоих, потом обратно.

– Ну что? – спросила она. – Просто спрячемся от Ночи Живых Чудаков и будем надеяться, что все обойдется?

– У тебя есть идея получше? – спросила Вивьен, но прежде, чем Гвин успела ответить, дверь магазина распахнулась, с силой ударившись о стену.

Рис обернулся, чтобы посмотреть, кому удалось войти, – он был уверен, что запер эту чертову штуку, – но прежде, чем он успел это сделать, раздался почти оглушительный взрыв, и синяя вспышка заставила его поднять свободную руку, чтобы заслониться от яркого света.

Опустив руку, он увидел, что от черепов не осталось ничего, кроме нескольких случайных ям из дымящегося пластика и одного красного мигающего глаза, который вспыхнул и загорелся еще несколько раз, прежде чем окончательно медленно угаснуть.

В последовавшей тишине Рис отчетливо осознал, что дымная завеса все еще витает над магазином, пол перед ним покрыт лужами талого пластика и Вивьен продолжает держать его за руку.

Он посмотрел на их переплетенные пальцы, на ее почти горячую ладонь, прижатую к его ладони, затем поднял взгляд на ее лицо. Щеки Вивьен порозовели, глаза расширились, и когда она почувствовала, что он смотрит на нее, ее взгляд метнулся к их сцепленным рукам.

Взволнованная, она отдернула свою ладонь, отступив от него, в то время как ее тетя переступила порог магазина.

– Ну как, – спросила тетя Вивьен, ее грудь двигалась вверх и вниз, – вы двое уже закончили?

Глава 11

«Может быть, игрушечные черепа на самом деле нас убили и теперь мы в аду», – подумала Виви. Сейчас она сидела в кладовой, в своем любимом кресле с золотистой бархатной спинкой, возможно, навеки сохранившем в сиденье отпечаток ее зада.

Только так она могла объяснить себе, почему эта ужасная ночь и не думает кончаться. Сначала пещеры с Рисом, потом кошмар в магазине, и теперь, несмотря на то, что ей почти тридцать лет, пришлось объяснять тете Элейн, что она нарушила одно из самых священных правил колдовства, потому что какой-то парень ранил ее чувства.

И этот парень сейчас находился здесь.

– Это был несчастный случай, – повторила она, как ей показалось, в двадцатый раз за вечер. – Мы просто… вели себя глупо.

– С магией не бывает глупостей, – заметила тетя Элейн. Такого строгого тона от нее Виви никогда не слышала. Тетушка стояла перед одним из шкафов, скрестив руки на груди, откинув волосы с лица. В ее левом ухе сверкало несколько сережек, длинная серебряная нить свисала с правого, и с ног до головы она выглядела могущественной ведьмой – которой, впрочем, и являлась. – Как я не устаю вам повторять, – продолжила Элейн, прежде чем подойти к шкафу и вытащить футболку.

– Что здесь написано? – спросила она, протягивая ее, и Виви увидела, как Гвин со своего места на сундуке в углу закатила глаза.

– Мам, – начала Гвин, и Элейн подняла руку.

– О, не стоит «мамкать», юная леди.

Рис, хранивший нехарактерное для себя молчание с того момента, как они все вернулись сюда, подошел к Элейн и взял у нее футболку.

– «Никогда не мешайте водку и колдовство», – прочитал он вслух, затем кивнул. – Хороший совет, определенно.

– Вообще-то, – начала Гвин, вставая с сундука. Ее тушь потекла, а на колготках появились стрелки, но в остальном вид у нее был относительно не потрепанный, учитывая то, что произошло сегодня вечером. – Ты не имеешь права голоса по этому вопросу. Это все твоя вина.

– Это я наложил проклятие? – спросил Рис, приподняв бровь и перебросив футболку обратно Элейн. – Поэтому это моя вина?

Уперев руки в бедра, Гвин повернулась лицом к Рису.

– Это твоя вина, потому что нам пришлось проклясть тебя. Если бы ты не разбил сердце Виви…

– Я ничего не разбивал, – усмехнулся Рис, и сердце Виви ускорило темп, когда она увидела, как он остановился, обдумывая.

Затем он взглянул на нее своими голубыми глазами и спросил:

– Вивьен… Я разбил твое сердце?

Теперь это не просто ночь, которая никогда не закончится, но, возможно, одна из худших ночей в ее жизни.

– Ты этого не сделал, – заявила она, отчаянно пытаясь в этот момент сохранить лицо.

И, возможно, у нее бы получилось, если бы не существование Гвин.

Уставившись на Виви, Гвин заметила:

– Гм, вообще-то разбил, да еще как. Помнишь все эти слезы? В ванне? Ты все время вызывала в воображении запах его одеколона, черт возьми.

Лицо Виви покраснело, и она глубже погрузилась в кресло.

– Ничем подобным я не занималась, – пробормотала она, когда Рис вперил в нее полный шока взгляд.

– Ты назвала меня «мудачиной», а ведь такого слова даже нет, – напомнил он ей. – Ты бросила в меня штаны. Ты не страдала от разбитого сердца, а была в ярости.

– Правильно, потому что ни одна женщина не может находиться в обоих этих состояниях одновременно, – заметила Гвин, и Виви наконец встала, вытирая лицо руками.

– Неужели вы будете продолжать вести себя так, будто я была какой-то несчастной жертвой любви? Я была пьяным подростком, вытворяющим глупости со своей не менее пьяной двоюродной сестрой. Невелика беда. – Она сделала паузу, затем закатила глаза. – Ладно, мои чувства были серьезно задеты, но я имею в виду фактическую часть проклятия. Это не могло вылиться в большую проблему, а вы теперь на полном серьезе о нем рассуждаете.

Она указала на Риса.

– Ты действительно хочешь сказать, что в подростковом возрасте не совершал ничего чересчур драматичного и глупого?

Все мои подростковые годы можно описать как чересчур драматичные и глупые, так что нет, не берусь.

– Гвин? – спросила она, поворачиваясь лицом к кузине.

Скривив лицо, Гвин сказала:

– Девочка, ты жила со мной, когда я была подростком. Не мне тебе рассказывать.

Кивнув, Виви повернулась к тете Элейн, которая продолжала хмуро смотреть на нее некоторое время, но, наконец, сдалась и сказала:

– Знаю, ты сейчас будешь вспоминать о том казусе с Led Zeppelin, так что давайте просто пропустим эту часть, признаем, что мы все делали глупости в прошлом, и оставим мотивацию Виви в покое.

– Спасибо, – продолжила Виви. – Теперь, когда мы все согласны с тем, что «почему» не имеет значения, вопрос в том, как. А именно, как скажутся последствия проклятия на Грейвс-Глен.

Вздохнув, Элейн протянула руку и потянула за сережку.

– Предполагаю, что проклятие распространилось на лей-линии, – заметила она, – и, учитывая, что лей-линии питают всю магию в городе, магия эта теперь… работает иначе.

Отсюда и злые пластиковые черепа, и Виви, пусть и гордилась своим оптимистичным взглядом на жизнь, понимала, что черепами все не ограничится. Кто знает, какие еще невзгоды могут сотворить находящиеся под проклятием лей-линии?

– Мне нужно поговорить с отцом, – заявил Рис, прислонившись к шкафу и жонглируя один из немногих черепов, который пережил заклинание Элейн. Каждый раз, когда игрушечные зубы клацали друг о друга, Виви чувствовала, как по ее коже бегут мурашки. Жаль, что они больше никогда не смогут продавать этот товар, ведь черепушки пользовались большой популярностью. Но возвращение кошмара, по мнению Виви, не стоило случайных дополнительных пяти баксов.

– Хочешь, чтобы я принесла зеркало? – спросила она Риса, и он удивленно поднял голову.

– Я сказал, что мне нужно поговорить с ним, а не то, что я собираюсь с ним говорить. – Рис вздрогнул. – Эта ночь и так была достаточно ужасной.

– Саймон должен знать, – со вздохом заметила тетя Элейн, опускаясь в кресло, которое только что освободила Виви. – И я не особо хочу видеть его реакцию.

– Что он может сделать? – спросила Гвин, – Ну кроме того, что бессмысленно рвать и метать по этому поводу.

Рис невесело рассмеялся, оттолкнувшись от шкафа.

– Ах, сколько раз я спрашивал себя: «Что может сделать мой отец, кроме как рвать и метать», только чтобы узнать, что может он многое.

Виви, и без того взволнованная, что было вполне нормально после пережитой борьбы с ордой оживших игрушек, теперь почувствовала, как сердце упало в пятки.

Отец Риса.

– Твой папа собирается прибыть сюда, – спросила она Риса, – и наказать нас?

Уголок рта Риса чуть приподнялся.

– Честно говоря, я бы посмеялся над словом «наказать» в отношении большинства людей на таком месте, но в случае моего отца…

Улыбка исчезла, и вместе с ней исчезли надежды Виви. Она подумала о карте Таро, которую нарисовала Гвин, о хижине тети Элейн в виде Башни, расколотой надвое и соскользнувшей со склона горы.

Что, если это было пророчество?

– Ты позеленела, – заметила Гвин и подошла поближе к Виви. – Мы все исправим, – сказала она, положив руки на плечи Виви и встряхнув ее. – Мы крутые ведьмы, помнишь?

– Ты крутая ведьма, – напомнила ей Виви. – Тетя Элейн – крутая ведьма. Я учитель истории.

– Ты можешь быть и тем и другим. – Руки Гвин напряглись. – И твоей вины тут нет. Идея проклясть его принадлежала мне, помнишь?

– Но это сделала моя магия, – ответила Виви, воскресив в памяти пламя свечи, слетающие с губ, непривычно тяжелые, звенящие от заложенного в них заряда слова.

Единственное по-настоящему мощное заклинание, которое ей когда-либо удавалось, должно было теперь разрушить ее жизнь.

Ничего удивительного.

– Позвольте мне вмешаться, как представителю пострадавшей, проклятой стороны, – сказал Рис, засовывая руки в карманы, – уж не преувеличиваем ли мы все опасность? Да, сегодняшний вечер выдался дерьмовым, от этого никуда не деться. Да, мы все немного напуганы, и это понятно, но пока эти маленькие ублюдки, – он кивнул на череп, брошенный на стул, – единственное, с чем мы имели дело.

– Они и пожар, который я устроила, попытавшись закрыть шторы заклинанием, – напомнила ему Виви, на что он пожал плечами.

– Ты заметила, что твоя магия всегда была немного… Как бы это сказать? Неустойчивая?

– Ну, моя зато очень даже стабильная, – заметила тетя Элейн, уперев руки в бедра. – Но то заклинание, что я использовала, чтобы очистить магазин, вышло намного сильнее, чем я предполагала.

– Веский довод. – кивнул Рис. – Но, возможно, доказательств того, что с ситуацией полная жопа, еще недостаточно, прошу прощения, мисс Джонс.

– У меня есть жопа, так что, думаю, смогу вынести произнесенное слово, мистер Пенхоллоу, – сказала тетя Элейн, пренебрежительно махнув рукой, прежде чем вздохнуть и прижать пальцы ко рту.

Это всегда было дурным знаком. В последний раз Виви видела этот жест от тети Элейн, когда Гвин ненадолго обручилась с парнем, который гадал на ярмарке Рен и называл себя «лорд Фалькон», несмотря на то что в его водительских правах значилось «Тим Дэвис».

Но теперь тетя Элейн только сделала еще один глубокий вдох и сказала:

– Я думаю, что вы, возможно, правы. Может быть, все не так плохо, как кажется.

– А кажется, все довольно плохо, мам, – заметила Гвин, нахмурившись. – Утверждаю как человек, чуть не сожранный пластиковой игрушкой.

– Нет, Рис прав, – вдруг вклинилась Виви, удивив саму себя. И Риса тоже, если судить по его приподнятым бровям. – Мы не знаем, действительно ли плохи дела или это был случайный магический всплеск. И чем бы это ни было, исправить все за один вечер у нас не получится.

Чем больше она говорила, тем лучше себя чувствовала. Конечно, им нужен был план.

Виви действительно хорошо разбиралась в планах.

– Послушайте, мы сейчас разойдемся по домам, немного поспим, а утром свежим взглядом оценим положение вещей. Рис, ты поговоришь со своим отцом.

Он нахмурился, но не стал возражать, поэтому Виви продолжила, указывая на Элейн:

– Ты, тетушка, поищешь способы снятия проклятий, а ты, – она повернулась к Гвин, – будешь… просто продолжать управлять магазином и уверять людей, что сегодняшнее маленькое шоу было частью веселья ко Дню основателя.

– Мне нравится, что моя задача – единственная, связанная с риском для жизни, – заметила Гвин, но, взглянув на Виви, подняла руки в знак поражения. – Хорошо, хорошо, операция «Успокоить магглов», я в деле.

– Отлично, – кивнула Виви. – Так, на этом пока все. У нас есть план. Вроде как… наполовину идиотский, но тем не менее план.

– На четверть идиотский, если хочешь знать мое мнение, – пробормотал Рис, но затем кивнул. – Но, конечно, лучше, чем ничего.

Оглядевшись вокруг, он вздохнул.

– И, по крайней мере, я смогу заново узнать Грейвс-Глен спустя столько лет.

Когда Виви уставилась на него, он добавил:

– Понимаешь… я не могу вернуться домой, пока все это не закончится.

Он был прав. Она знала это. Конечно, для того чтобы разобраться со всем этим, он должен будет остаться здесь.

В ее городе.

Работать с ней. Тогда он улыбнулся ей, подмигнув, и, несмотря на все это, проклятие, стыд, чертовы крошечные пластиковые черепа смерти, сердце Виви легонько затрепетало в груди.

Да, она определенно в аду.