Текст книги "Перри Мейсон: Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке"

Эрл Стенли Гарднер
Перри Мейсон: Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке

Erle Stanley Gardner

Perry Mason: The Case of the One-Eyed Witness

Perry Mason: The Case of the Runaway Corpse

© Erle Stanley Gardner Trust, 1950, 1954

© Перевод. М.В. Жукова, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Дело о нанятой брюнетке

Глава 1

В это время улица Адамс была почти пуста. Она пролегала между деловой частью города с офисными зданиями и жилыми районами, вдали от торговых центров, и люди пользовались ею, только когда им нужно было пройти до ближайшей остановки трамвая или автобуса.

Адвокат Перри Мейсон закончил трудное дело в здании суда, расположенном далеко от центра. Теперь он медленно ехал, расслабляясь после нервного напряжения в зале суда. Делла Стрит, знавшая, как и положено хорошей секретарше, настроения своего шефа, молчала.

Мейсона всегда занимали люди, и, если это позволяла обстановка на дороге, он смотрел по сторонам, наблюдая за прохожими. Он сбавил скорость и перестроился на крайнюю правую полосу. Теперь машина двигалась со скоростью всего пятнадцать миль[1]1
  1 миля = 1609 м. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть] в час.

– Ты заметила, Делла? – спросил он.

– Что?

– Перекрестки.

– И что не так на перекрестках, шеф?

– Брюнетки.

Делла рассмеялась.

– Они разглядывают витрины?

– Нет, – нетерпеливо ответил Мейсон. – Присмотрись к ним. На каждом перекрестке стоит брюнетка и чего-то ждет. Каждая одета в темное платье, у каждой на шее какой-нибудь мех. О, вон на том углу следующая. Обрати внимание, когда мы будем проезжать.

Делла Стрит внимательно рассмотрела стройную брюнетку, словно ожидающую трамвай, только ни один трамвай не ходил по этой улице, там не было даже рельсов.

– Стройная, – заметила Делла.

– Спорю на пять долларов: следующая девушка стоит на ближайшем углу, – предложил Мейсон.

– Не буду я с тобой спорить.

На следующем перекрестке действительно стояла брюнетка, выглядевшая так же, как и предыдущие. Тоже в темном платье, с серебристым лисьим мехом на шее.

– И много их? – спросила Делла.

– Стыдно признаться, но не знаю, – ответил Мейсон. – Я видел пять или шесть. Давай вернемся и посмотрим.

Мейсон подождал подходящего момента, развернулся и поехал по улице быстрее. Делла Стрит знала, что успех Мейсона зависит от способности молниеносно оценивать людей и от понимания человеческой природы, поэтому не видела ничего особенного в том, что ее шеф, несмотря на ожидающие его срочные дела, свернул с дороги лишь для того, чтобы подсчитать брюнеток, стоящих на перекрестках по южной стороне улицы Адамс.

– Ну, мы, похоже, проехали мимо всех. Я насчитал восемь, – сказал Мейсон через минуту.

– Проверь еще раз, шеф, – улыбнулась Делла.

– Один Бог знает, сколько их было до того, как мы решили повернуть. Как ты думаешь, Делла? Попробуем у первой узнать, в чем заключается развлечение?

– Попробовать всегда можно, – согласилась Делла.

Мейсон развернул автомобиль еще раз.

– Машину можно припарковать вот здесь, сразу за углом, – сказала Делла. – Нельзя пропустить такой случай.

– Действительно нельзя, – согласился Мейсон, останавливая машину у края тротуара.

Брюнетка посмотрела на них с явным интересом и сразу же погрузилась в созерцание уличного движения, не обращая внимания на то, что сама является объектом изучения.

Мейсон вышел из машины и сказал:

– Лучше пойдем со мной, Делла. Вдвоем мы будем выглядеть респектабельнее.

Делла Стрит быстро выскользнула из машины и взяла Мейсона под руку. Адвокат подошел к молодой женщине и приподнял шляпу. Девушка сразу же подошла к нему, улыбнулась и спросила:

– Мистер Хайнс?

– Испытываю соблазн ответить «да», – признался Мейсон.

Девушка перестала улыбаться. В ее глазах появилось беспокойство, она внимательно разглядывала Деллу Стрит и Мейсона.

– Это не то, что вы подумали, – сказала она холодно.

– Ничего подобного мы и не подумали, – успокоила ее Делла, стараясь говорить как можно более дружелюбным тоном.

– Это что, шутка? – резко обратилась девушка к Мейсону. – Я уже где-то вас видела… А-а, вспомнила. Я видела вас в суде. Мистер Перри Мейсон, правда? Вы адвокат.

– Все правильно. А я его секретарша, – сообщила Делла Стрит. – Мистер Мейсон удивляется тому, что вы все здесь делаете.

– Мы все?

– На каждом углу улицы стоит брюнетка в темном платье с мехом на шее, – сказал Мейсон.

– И сколько их?

– По меньшей мере восемь.

– Я так и предполагала, что кандидаток будет много.

– Вы их знаете? – поинтересовался Мейсон.

Девушка покачала головой и сказала:

– Знаю одну из них, это моя подруга, мы вместе живем. Ее зовут Ева Мартелл. А меня – Кора Фельтон.

– Я – Делла Стрит, – представилась Делла, а потом добавила с дружелюбной улыбкой: – Теперь, когда мы познакомились, не можете ли вы сказать нам, что все это значит? Мистер Мейсон не сможет работать, пока не разрешит эту загадку.

– Для меня это тоже загадка, – ответила Кора Фельтон. – Может, вы видели это объявление?

Мейсон покачал головой. Девушка открыла сумочку, достала из нее газетную вырезку и протянула адвокату.

– Началось с этого, – сказала она.

В объявлении было написано следующее:

«Требуется стройная привлекательная брюнетка, от двадцати трех до двадцати пяти лет, рост пять футов[2]2
  1 фут = 30,48 см.


[Закрыть] и четыре с половиной дюйма[3]3
  1 дюйм = 2,54 см.


[Закрыть], вес сто одиннадцать фунтов[4]4
  1 фунт = 454 г.


[Закрыть], талия двадцать четыре дюйма, обхват груди тридцать два дюйма. Вес и размеры должны точно соответствовать указанным выше, а кандидатка должна быть готова к интересной, необычной работе за пятьдесят долларов в день в течение по меньшей мере пяти дней, а самое большое – шести месяцев. Прошедшая отбор девушка сможет сама выбрать себе подругу-опекуншу, которая будет находиться с ней постоянно за вознаграждение в двадцать долларов в день плюс содержание. Телефон: Дрексберри 5236, спросить мистера Хайнса».

– И вы решили обратиться по этому объявлению? – поинтересовался Мейсон.

– Да.

– По телефону?

– Да.

– Вы разговаривали с мистером Хайнсом?

– Я разговаривала с кем-то, кто представился как представитель мистера Хайнса. Он сказал, что я должна одеться в темный костюм и набросить на шею любой мех. В таком виде я должна встать на этом углу ровно в четыре часа и ждать до пяти. В случае, если я не подойду для работы, я получу десять долларов за участие в просмотре.

– Когда вы ответили на объявление?

– Сегодня, около одиннадцати часов утра.

– Объявление было напечатано в сегодняшней утренней газете?

– Да. В профессиональной утренней газете, которую обычно читают актрисы.

– Вас предупреждали, что будут другие кандидатки?

– Я и так это знала, – рассмеялась Кора Фельтон. – Спустя час после моего телефонного звонка пришла Ева Мартелл, с которой я живу, и я рассказала ей об этом. И она тоже позвонила. Ева – брюнетка, мы почти одинаково сложены, можем носить одну и ту же одежду, даже перчатки и туфли.

– И что ей сказал Хайнс?

– Не Хайнс – мужчина, который утверждал, что он его представитель. Он попросил Еву ждать в то же время, но в четырех перекрестках отсюда. Это значит, что между моим звонком и звонком Евы позвонили еще три кандидатки, которые были допущены к конкурсу.

Мейсон посмотрел на часы.

– Сейчас без пяти пять. Вы стоите здесь с четырех?

– Да.

– Вы не заметили ничего особенного? Кто-нибудь присматривался к вам?

– Конечно, – рассмеялась девушка. – Кто бы тут ни проходил, обязательно разглядывал меня. Никогда в жизни я так не привлекала внимание. Волки рычали, койоты выли, эрдели[5]5
  Эрдель – не только порода собак, но и прозвище летчиков и техников морской авиации.


[Закрыть] свистели. Прохожие пробовали приставать ко мне. Одни водители предлагали отвезти меня куда захочу, другие свернули себе шею, глядя на меня.

– Но никто не предложил вам работу из объявления?

– Мистер Хайнс ко мне не подходил. Думаю, он уже посмотрел на меня, или это сделал его представитель. Когда я пришла сюда, то решила хорошенько присмотреться к тому, кто будет меня разглядывать. Но поставьте какую-нибудь девушку, соответствующую описанию, на таком углу на целый час – увидите, что нелегко будет обнаружить того, кого нужно. Это поиски иголки в стоге сена.

– Очень хитро, – сказал Мейсон с уважением.

– Что именно?

– Способ хитрый. Хайнс придумал, как сделать так, чтобы вы его не увидели, пока он вас оценивает. Он очень старательно выбрал улицу, отлично подходящую для его цели, – не так далеко от центра, чтобы не пугать вас, и не так близко к торговым центрам, чтобы вы не потерялись в толпе. Эта улица достаточно оживленная, чтобы вы не побоялись прийти сюда, но при этом и достаточно пустынная, чтобы вас легко можно было увидеть. Хайнс мог пройти пару раз мимо вас и даже заговаривать с вами, приставать к вам, а вы не смогли распознать его.

– Наверное, вы правы.

– Все это организовал умный человек. Но есть еще и десять долларов при отказе от услуг… это любопытно. Вы не будете возражать, если мы подождем, чтобы посмотреть…

Адвокат замолчал при виде мужчины, приближающегося к ним быстрым шагом. Мужчина приподнял шляпу и спросил:

– Мисс Фельтон?

– Да.

– Я представитель мистера Хайнса. Мне очень жаль, но место уже занято. Вот вам обещанные десять долларов за то, что ответили на объявление и согласились прийти сюда. Благодарю вас. До свидания.

Мужчина вручил Коре Фельтон деньги, приподнял шляпу и пошел дальше по улице. Правую руку он сунул в карман, а в левой держал листок со списком кандидаток.

– Подождите минутку, – закричала Кора Фельтон. – Я хотела бы знать…

Он повернулся:

– Извините, но больше я ничего вам сообщить не могу, мисс Фельтон. Мне поручено передать вам деньги и извиниться за отказ. Я даже сам не знаю, что все это означает. До свидания. – Он быстро перешел на другую сторону улицы.

– И что вы на это скажете? – спросила Кора Фельтон адвоката, потом добавила философски: – И так хорошо. Во всяком случае, я получила десять долларов, а ведь запросто могли и обмануть.

– Я поеду прямо по этой улице, – сказал Мейсон. – Если желаете поехать с нами, то мы можем посмотреть, что произойдет с вашей подругой. Она ведь в четырех перекрестках отсюда? Может, нам даже удастся еще раз задать вопросы представителю мистера Хайнса.

– Отлично, – улыбнулась Кора. – Поехали!

– Прошу, – Мейсон открыл дверцу машины.

Проезжая по улице Адамс, они увидели, как мужчина платит девушке на следующем углу.

– Ева стоит через две улицы отсюда, – сказала Кора Фельтон.

Мейсон проехал еще два перекрестка, где ожидали очередные брюнетки, и притормозил у края тротуара.

– Ева будет страшно рада познакомиться с вами, мистер Мейсон, – сказала Кора. – Она должна быть здесь… Знаете, это странно… Я нигде не вижу ее.

Мейсон остановил машину. Кора Фельтон открыла дверцу и вышла, внимательно осмотрелась, поглядела по сторонам и сказала:

– Наверное, Ева пошла домой. Впрочем, она не особенно-то и хотела получить эту работу. Ева не из тех девушек, которые будут час стоять на углу и ждать неизвестно чего. Ну что ж, мне было очень приятно познакомиться с вами, мистер Мейсон. Будет что рассказать Еве, когда вернусь домой.

– Я еду в центр. Может, это вам по пути? Могу подвезти, – предложил Мейсон.

– У нас квартира на Западной Шестой улице. Если вам удобно… Я не хотела бы доставлять вам лишние хлопоты.

– Никаких хлопот. Я могу отвезти Вас и туда.

Кора Фельтон вновь села в автомобиль Мейсона.

– Это действительно интригующе. Ева очень удивится, когда я расскажу ей. Возможно, я окажусь дома раньше нее благодаря вам.

Приехав на место, Мейсон, остановил машину перед многоквартирным домом.

– А если я приглашу вас обоих зайти к нам и пропустить по рюмочке? – улыбнулась Кора Фельтон. – У вас будет возможность познакомиться с женщиной, которая стала бы нашей опекуншей, если бы кто-то из нас получил эту работу. Я уверена: она произведет на вас большое впечатление.

– Остра на язык? – спросил Мейсон.

– Как бритва! Знаете, отвечая на такого рода объявление, человек не знает, какой может быть подвох. Я согласилась бы на эту работу только в том случае, если бы мне удалось натравить на этого мистера Хайнса Адель Винтерс.

Мейсон посмотрел на Деллу Стрит и выключил зажигание.

– Расскажите мне об Адель Винтерс.

– По профессии она медсестра. Рыжая и приземистая, хочет жить независимо. Кроме того, она не любит подчиняться правилам, не обращает внимания на запреты, и потому, наверное, это самая большая врунья на свете. Если ее выспрашивают о делах, которые, по ее мнению, этих людей не касаются, или, когда ее вынуждают соблюдать правила, которые ей не нравятся, тетка Адель начинает лгать без всяких угрызений совести и очень ловко. Она прекрасно умеет врать, я таких людей больше не встречала.

– Сколько ей лет?

– С одинаковым успехом ей можно дать и пятьдесят, и шестьдесят пять лет. Трудно угадать, а сама она ни за что не скажет. Ну, поднимаемся наверх!

– Хорошо, пойдем, – согласился Мейсон. – На обещанный коктейль и чтобы познакомиться с миссис Винтерс. Вы не думаете, что Хайнс мог быть с ней в сговоре?

– Хайнс никак не мог бы действовать через тетку Адель и точно не мог запудрить ей мозги. Идемте. Квартира на третьем этаже, у нас лифт.

– Вы и Ева ищете работу? – поинтересовался Мейсон, когда они поднимались наверх.

– Да, мы актрисы, или, по крайней мере, нам так казалось, пока мы не приехали сюда. Мы сыграли несколько небольших ролей в Голливуде, больше как статистки, и немного работали манекенщицами. Собственно, мы и так справляемся неплохо, но нас всегда интересуют новые знакомства. Поэтому мы и согласились ответить на объявление. Вероятно, это работа для дублера, так как точно дали размеры – вряд ли это что-то другое.

Кора Фельтон вставила ключ в замочную скважину и повернула его, потом улыбнулась гостям.

– Давайте я вначале проверю, есть кто дома?

Мейсон кивнул. Стоя у открытой двери, девушка крикнула:

– У нас гости. Все одеты?

Никто не ответил.

– Странно, – сказала Кора. – Входите, пожалуйста. Наверное, никого нет дома. О, а это что такое?

Ее внимание привлекла лежавшая на столе записка. Она прочитала ее и без слов передала Мейсону.

«Дорогая Кора! Меня взяли. Я ждала не больше десяти минут, когда мистер Хайнс подъехал на машине, поговорил со мной, сказал, что я подхожу для этой работы, и спросил, хочу ли я, чтобы меня сопровождала опекунша. Еще бы не хотеть! Он привез меня сюда, чтобы забрать тетку Адель и немного вещей. Происходящее кажется мне странным и таинственным. Я не уверена, нравится ли мне все это, но рассчитываю на то, что тетка Адель поможет мне остаться живой и невредимой. Я хотела, чтобы мы с мистером Хайнсом подъехали и к твоему углу, забрали тебя, и я могла бы рассказать тебе, что произошло. Но он сказал, что нельзя. Похоже, что одним из условий этой работы является отсутствие контактов с кем-либо из моих знакомых на весь срок контракта. Наверное, это работа на месяц. Рассчитываю на тетку Адель, а она рассчитывает на револьвер тридцать второго калибра, с которым не расстается уже несколько лет. Специально для этого дела она купила коробку патронов. Мы хотим быть уверенными, что не будет ни одной осечки. Не беспокойся за нас. Мы вернемся домой богатыми. Ты ведь знаешь тетку Адель!

Обнимаю тебя, Ева».

Мейсон отдал записку.

– Вы что-нибудь понимаете?

– В записке?

– Нет, в этой ситуации.

– Вы уверены, что тетка Адель сможет позаботиться о себе?

– И о себе, и о Еве. Совершенно уверена, – заявила Кора. – Во всяком случае, за Еву не стоит беспокоиться, она не даст себя обмануть. Что вы будете пить? Манхэттен или мартини?

– Манхэттен, – ответил Мейсон.

– Я тоже, – сказала Делла Стрит.

Кора Фельтон открыла холодильник, достала бутылку с готовым коктейлем и налила три порции.

– Что ж, – сказал Мейсон, взяв рюмку, – пьем за преступление!

– Ну и тост! – возмутилась Кора.

Глава 2

В четверг утром Герти появилась в дверях кабинета адвоката в тот момент, когда Мейсон и Делла Стрит просматривали почту.

– Простите, мистер Мейсон, что врываюсь к вам, но я не могла рассказать вам это по телефону.

– Что случилось?

Обычно широкая улыбка Герти на этот раз казалась еще шире.

– Я сказала одной даме, что вы принимаете только по предварительной записи, а она спросила, каким образом люди к вам записываются. Когда я задумалась над ответом, она воскликнула: «Идите к мистеру Мейсону и скажите ему, что сейчас десять часов, и я прошу его назначить мне прием на пять минут одиннадцатого». Я подумала, что Делла захочет сама предварительно поговорить с ней.

Мейсон рассмеялся.

– Решительная особа?

– Даже очень. Она похожа на человека, готового на все.

– По какому же делу она хочет меня видеть? Она что-нибудь сообщила?

– Конечно. Она сразу же стала говорить, как только вошла. Она опекунша или тетка (или кто-то в этом роде – я точно не поняла) двух девушек, и слышала, как они говорили о вас, или одна из них что-то сказала о вас. Эта женщина заявила, что вы знаете все об этом деле, только ее саму вы никогда не видели.

– Ты записала, как ее зовут?

– Да, конечно, ее зовут Адель Винтерс.

Мейсон покачал головой:

– Мне это ничего не говорит.

– Минутку, шеф! – воскликнула Делла Стрит. – Адель Винтерс! Эта та опекунша. Помнишь брюнеток на перекрестках на улице Адамс?

– Теперь припоминаю, – ответил Мейсон. – Мужчина, ищущий брюнетку, велел им ждать, по одной, на каждом углу. Да, конечно, я должен поговорить с этой женщиной.

Герти исчезла, а через минуту Адель Винтерс, женщина невысокого роста, крепкого телосложения, с хитрым и настороженным выражением лица, зашла в кабинет адвоката.

– Доброе утро, миссис Винтерс, – поздоровался Мейсон.

Посетительница окинула его подозрительным взглядом.

– Смотрите-ка! Вы адвокат, у вас даже собственный офис, в котором вы принимаете клиентов, правда?

– Правда, – улыбнулся Мейсон.

– Тогда скажите что-нибудь той девушке в приемной. Что она себе думает? Заявила, что вы не принимаете посетителей без предварительной записи. Тогда я спросила, как люди с вами договариваются о встрече, если вы их не видите. Это поставило ее в тупик. Теперь я хочу, чтобы вы меня выслушали, и еще я хочу сказать, чтобы вы не присылали мне за это счет, потому что у меня нет денег для оплаты адвокатов. Я хотела сказать вам это в самом начале, чтобы все было ясно. Кто эта женщина?

– Это моя секретарша мисс Делла Стрит.

– Ей можно доверять?

– Несомненно.

– Ну, буду надеяться. И еще: то, что я здесь, останется тайной, хорошо?

– Почему вы думаете, что из этого нужно делать тайну?

– Вы поймете, когда я вам все расскажу.

– Присаживайтесь, – предложил Мейсон. – Нечасто у нас бывают клиенты, так откровенно поднимающие финансовые вопросы. Хотя не сомневаюсь, что многие хотели бы сказать то же, что и вы.

– Я всегда считала, что нет ничего плохого в том, чтобы прямо сказать то, что думаешь. Взаимопонимание с самого начала может сэкономить массу времени и помогает избежать лишних проблем. Это вы подвезли Кору Фельтон в тот день, когда Ева Мартелл получила работу?

Мейсон кивнул.

– Кора рассказала мне об этом. К тому же я часто видела вашу фамилию в газетах. Мне кажется, что вы твердо стоите на ногах, молодой человек.

– Благодарю вас.

– Я не пришла бы к вам, если бы так не думала.

Мейсон молча склонил голову.

– Так вот, работа, которую мы с Евой получили, – это самое странное занятие из всех возможных, а, Бог свидетель, я видела в своей жизни много странных вещей. Я работала медсестрой и сиделкой в течение… ну, многих лет. Ухаживала за самыми разными людьми, включая невротиков и сумасшедших.

– Эта работа имеет что-либо общее с работой сиделки?

– Дорогой мой, – ответила посетительница, – я прямо скажу, потому что не хочу недопонимания. Эта работа связана с убийством.

– Кто-нибудь должен быть убит? – спросил Мейсон.

– Кого-то уже убили.

– Кого?

– Женщину. Некую Хелен Ридли.

– Кто ее убил?

– Господи, откуда мне знать? Как вы думаете, зачем я к вам пришла?

– Именно это я и пытаюсь узнать.

– Я пришла к вам потому, что вы адвокат, и адвокат способный. А Ева Мартелл и Кора Фельтон мне как дочери. Между нами нет кровного родства, но я ухаживала за их матерями, когда девочки были еще совсем маленькими. И с того времени, собственно, не спускаю с них глаз.

– Если я правильно понял, то Еву Мартелл наняли для выполнения работы, о которой говорилось в объявлении? – вставил Мейсон.

– Так и есть.

– Может, вы расскажете мне, что произошло?

– Они обе попытались устроиться на эту работу. Я сказала, что мне она кажется подозрительной, но добавила, что если они возьмут меня опекуншей, то могут не беспокоиться, потому что я за всем прослежу. Если же какому-то типу кажется, что он найдет таким образом красивую куколку и будет платить опекунше двадцать баксов за то, чтобы закрывала глаза, то его ждет неприятная неожиданность.

– Так что произошло?

– Ну, я ждала в квартире, когда девушки вернутся, – продолжала Адель Винтерс. – Откровенно говоря, я не предполагала, что их возьмут, мне казалось, что никакой работы там и нет. Вернулась Ева, очень возбужденная, с ней был какой-то мужчина. Сказал, что он не Хайнс, а его представитель, что Ева получила работу и должна приступить к выполнению своих новых обязанностей сразу же. Я уже говорила, что Ева была очень возбуждена. Я ее понимаю, потому что нам должны были заплатить значительную сумму и мы окажемся на полном содержании. Все это выглядело заманчиво, поэтому мы пошли.

– Мы с Корой пришли в квартиру сразу же после вашего ухода, – сказал Мейсон. – Как я понимаю, у вас было мало времени на сборы?

– Никаких сборов не было, и это сразу меня насторожило. Он позволил нам взять только самые необходимые вещи, которые можно положить в обычную, не вызывающую никаких подозрений сумку. Знаете, о какой сумке шла речь?

Мейсон вопросительно поднял брови.

– Обычной сумке, с которой в магазин ходят, – сказала Адель Винтерс. – Этот мужчина принес ее с собой. Он сказал, что не хочет, чтобы нас видели с багажом. Мы должны были выглядеть так, как будто возвращаемся из бакалейной лавки с покупками.

– И куда он вас привез? – спросил Мейсон.

– В роскошную, современную и небольшую квартиру с двумя спальнями. Мы вошли туда так, как будто давно там живем. Потом этот тип сказал, что мистер Хайнс снимает эту квартиру, только не на свое имя, а на имя Хелен Ридли. По условиям договора предусмотрено, что ему нельзя сдавать эту квартиру никому другому, поэтому, чтобы ее не потерять, Ева должна представиться Хелен Ридли. Мы всем будем говорить, что ее так зовут, и Ева должна отзываться на это имя. Потом он нам долго рассказывал о том, как трудно было найти эту квартиру, как управляющая домом хотела помочь, но, с другой стороны, боялась потерять свое место. Во всяком случае, Ева должна выдавать себя за Хелен Ридли, и тогда все будет в порядке.

– И что вы ответили на это?

– Я не поверила ни единому его слову, – сказала миссис Винтерс воинственным тоном. – Сразу, как только он начал говорить, я догадалась, что это какая-то паскудная афера, но решила сидеть тихо, пока он нам все не расскажет. Я была принята на работу как опекунша и решила выполнить свои обязанности как можно лучше. Мистеру Хайнсу не стоит рассчитывать на свою аферу.

– Вы можете описать мужчину, который привез вас в эту квартиру? – спросил Мейсон.

– Около тридцати лет, темные волосы, глаза навыкате, носит очки. Высокий, слегка рыхлый.

– Скорее всего, это тот же самый мужчина, который позже заплатил остальным брюнеткам по десять долларов.

– То же самое сказала Кора, когда я ей его описала.

– Итак, Еву Мартелл поселили в этой квартире как Хелен Ридли. Было что-нибудь в этой квартире?

– Было ли там что-нибудь? – повторила Адель Винтерс. – Там было абсолютно все! Одежда, белье, нейлоновые чулки, кремы – все, что только может потребоваться женщине. А этот представитель мистера Хайнса…

– Он сказал, как его зовут?

– За кого вы меня принимаете? – спросила она обиженным тоном. – Очевидно, что он и есть Хайнс. Это он подал объявление в газету, это от начала и до конца его рук дело. Я убеждена в этом.

– Но он ни разу не назвал своего имени?

– Нет, он постоянно повторял, что является представителем мистера Хайнса. Одно я вам скажу точно: он быстро действует. Завел нас наверх, в квартиру, велел нам ждать там, пока он не вернется, и чувствовать себя как дома. Потом очень поспешно ушел, наверное, для того, чтобы сообщить другим девушкам, что место уже занято. Вернулся через полтора часа и рассказал нам немного больше подробностей.

– И что это за подробности? – поинтересовался Мейсон.

– Прежде всего, он заявил нам, что мы должны полностью отказаться от нашей обычной жизни – должны жить в этой квартире и не поддерживать никаких контактов, кроме тех, которые позволит Хайнс. Нам нельзя звонить кому-либо из знакомых, нельзя писать письма или пробовать связаться с ними каким-либо другим способом.

– Он объяснил почему?

– Нет. Он сказал, что именно в этом и состоит наша работа. Ева Мартелл становится Хелен Ридли. Я должна выступать под собственным именем и исполнять роль компаньонки и медсестры или сиделки. Нужно создавать впечатление, будто Хелен Ридли болеет и с каждым днем ей становится все хуже. Ева должна почти не выходить из дома, и если кто-то придет, то мне нужно отвечать, что ее состояние не позволяет ей никого видеть. Если я пойму, что это кто-то из хороших знакомых, то должна отвечать, что она вышла. Если кто-то позвонит по телефону, то я должна отвечать, что мисс Ридли перезвонит через некоторое время, и записывать номера телефонов и фамилии. Потом я должна звонить Хайнсу и сообщать об этом. И это все. Хайнс сказал еще, что если мы будем выходить из дома, то Ева должна надевать только те вещи, которые есть в квартире. Это значит, что ей запрещено носить свою одежду. Теперь вы понимаете, мистер Мейсон, почему ему нужна была девушка со строго определенными параметрами? Весь смысл этой затеи – изображать другого человека.

По выражению лица Мейсона было заметно, что он заинтересовался этим делом.

– А вы? Какие вещи должны были носить вы?

– Ха! – фыркнула Адель Винтерс. – Он сказал, что это не имеет значения. Я могу одеваться во что угодно. Конечно, я сразу ему выдала, что я об этом думаю. Сказала ему, чтобы обеспечил мне одежду, а то мы обе откажемся.

– И что он ответил?

– Сегодня он наконец позволил мне съездить за моими вещами, но уперся, что отправится вместе со мной. Сказал, что возьмет мои вещи и проследит, чтобы их доставили в квартиру. И знаете, каким способом он хочет их доставить?

– Любопытно.

– Намеревается оплатить прачечную, чтобы все привезли постиранное и на вешалках, так, будто это мы отправили вещи в стирку. Ему явно нужно, чтобы мы не вносили и не выносили из квартиры никаких вещей.

– А что с близкими знакомыми Хелен Ридли? Как он собирается поступать с ними?

– Очевидно, так же, как со всеми, кто будет звонить. Я должна поднять трубку, записать фамилию звонившего и сказать, что мисс Ридли вышла или занята. И сразу же должна позвонить ему.

– Кто-нибудь уже звонил?

– Да, два раза.

– И он потом велел Еве ответить на звонки?

– Нет.

– А если позвонят повторно и спросят, почему Хелен не перезвонила?

– До сих пор никто не звонил во второй раз. Если бы это случилось, то мистер Хайнс велел мне отвечать, что я передала мисс Ридли сообщение, но она очень спешила к врачу и, наверное, позвонит оттуда.

– Хайнс дал вам номер своего телефона?

– Да. Это тот самый, который был напечатан в объявлении.

– А вы проверили, имеется ли он в телефонной книге?

– Проверила, но такого номера нет.

– Но если он держит вас там отрезанными от мира, то как получилось, что вы разговаривали с Корой Фельтон и смогли прийти сюда?

– Неужели вы думаете, что я позволила бы себя обдурить? Я вместе с Хайнсом поехала собирать свои вещи, потом он забрал их и вызвал такси. Когда я уже сидела в машине, Хайнс отвел таксиста в сторону и долго о чем-то с ним говорил, а потом дал ему деньги. Он сказал мне, что мы увидимся в квартире, и шофер знает, куда ехать. Как только мы тронулись с места, я сразу же спросила водителя, куда он меня везет. Он назвал мне наш адрес. Тогда я сказала, что хотела бы остановиться по дороге у телефона. Он улыбнулся и ответил, что это исключено. Сказал мне, что ему поручено не останавливаться и ехать прямо по указанному адресу. И что же оказалось? Хайнс сказал ему, что у меня не все дома, и если бы я очутилась на улице, то не смогла бы потом попасть домой. Что последние два или три раза меня нужно было разыскивать при помощи полиции. Правда, я совсем безвредна, только у меня не хватает чего-то в голове, и меня ни в коем случае нельзя выпускать, пока мы не приедем по указанному адресу. Потом шофер должен был еще проверить, чтобы я вошла в дом и направилась прямо в квартиру.

– И что вы сделали?

– Рассказала этому таксисту сказочку: что это был мой зять, который надо мной пошутил, и что я надеру ему уши за это, как только вернусь домой. Потом я попыталась убедить водителя в том, что отлично ориентируюсь в городе. Назвала все улицы, по которым мы проезжали, и перечислила все повороты с того момента, как мы отъехали от дома. Это его наконец убедило, и он позволил мне выйти. Тогда я позвонила Коре. К счастью, она была дома, и я ей все рассказала. Кора заявила, что на всякий случай лучше всего пойти прямо к вам. Вдруг все мои подозрения окажутся правильными? Она была уверена в том, что вы знаете, как со всем этим поступить.

– А что вы об этом думаете?

Она посмотрела на него взглядом, полным снисхождения.

– Боже праведный, мистер Мейсон! Вы же адвокат. Разве вы не понимаете, что все это значит?

Мейсон покачал головой. Адель Винтерс ужаснулась.

– Этот тип вовсе не Хайнс. Он муж Хелен Ридли, который убил ее, избавился от тела, а теперь придумал аферу, чтобы это не всплыло наружу. Поэтому и платит нам с Евой, чтобы мы жили в этой квартире и со стороны казалось, будто все в порядке. Потом, спустя некоторое время, велит нам всем говорить, что мы уезжаем в Мексику или еще куда-нибудь. Мы соберем вещи и на самом деле уедем.

– «Всем» это кому?

– Ну, подругам Хелен Ридли.

– А не кажется ли вам, что если бы какая-нибудь подруга Хелен Ридли увидела Еву Мартелл, то сразу бы все поняла?

– Конечно же, поняла бы. Но, очевидно, у нее нет таких подруг, которые пришли бы к ней домой, заранее не позвонив. И тут Хайнс придумывает историю с болезнью. Он может объявить, что ее состояние здоровья ухудшилось в Мексике, и она умерла.

Мейсон кивнул, но не потому, что соглашался со сказанным. Он хотел таким образом прервать бесплодные рассуждения, и видно было, что он хочет сосредоточиться на самых существенных фактах. Но Адель Винтерс прервать было нелегко.

– Я не такая уж наивная и не вчера родилась. У этого человека есть ключи от квартиры, и он там явно хозяйничал. Знает, что где лежит, включая даже шелковые трусики! Перемещается по этой квартире, как по собственному дому. Видно, что он там жил. Угробил эту мисс Ридли, и теперь ему нужно немного времени, чтобы избавиться от тела и придумать какой-то план действий. Для этого мы и потребовались, чтобы он мог как-то из всего этого выкрутиться.