Текст книги "Прокурор идет в суд"

Когда его рука была уже на ручке двери, Селби негромко проговорил:

– Я полагаю, вы были не очень откровенны со мной, мистер Бинелл, не так ли?

Банкир застыл на месте, на его лице появилось удивленное выражение.

– Почему? Что вы имеете в виду, Селби?

– Просто я любознательный тип. Когда известный гражданин берет на себя труд учить меня, как экономить деньги налогоплательщиков, мне всегда любопытно, что за этим стоит.

Бинелл помрачнел, с заметным усилием подавляя свои чувства.

– Селби, я не нарушил никакой тайны, напомнив вам, что у вас есть строгие критики в округе. Вы нуждаетесь в каждом влиятельном друге, которого можете завести или… потерять…

– Благодарю, – произнес Селби, – но, по моему мнению, округ больше всего нуждается в людях, которые, занимая ответственные посты, могут сосредоточиться на той работе, которую они поклялись выполнять, а не на своем будущем переизбрании.

– Селби, вы хотите сказать, что игнорируете мое предложение, отвергаете мою дружбу?

– Я ничего не игнорирую. Я хочу, в частности, чтобы вы, в Лас-Алидасе, чувствовали, что о вас заботятся. И я не ищу дружбы с теми, кто пытается удержать меня от выполнения долга. Если вы пожелаете быть откровенным со мной, я буду рад вас выслушать и пойти навстречу. Мне не нравится занятая вами позиция. Вы считаете себя достаточно могущественным, чтобы заставить меня бросить расследование, которое мне кажется необходимым.

– Значит, вы будете продолжать поиски Берка? – спросил Бинелл, и в его голосе прозвучала угроза.

Селби смело встретил его взгляд:

– Да, буду.

Бинелл поколебался минуту, как бы решая, продолжать ли ему говорить, затем резко повернулся и вышел, хлопнув дверью.

Глава 6

Сильвия Мартин, явно взволнованная, чуть не бегом пронеслась по коридору и постучала в дверь личного кабинета Селби.

Тот отвел защелку и впустил девушку.

– О Дуг, прости меня, – сказала она, – но я просто не могла ждать и прошла в кабинет, минуя приемную. Послушай, Дуг, я спешу… но обещай мне, обещай, что не скажешь «нет».

Он взглянул в горящие возбуждением золотисто-карие глаза и улыбнулся.

– Я не скажу «нет», но могу сразу сказать: то, чего ты хочешь, невозможно.

Сильвия сделала гримасу.

– Послушай, Дуг. Шериф позвонил непосредственно Крэнделлу и сказал, что хотел бы выяснить кое-что о миссис Берк. Крэнделл ответил, что ничего о ней не знает, кроме того, что ее зовут Тельма и что раньше она уже была замужем, только он не может вспомнить, как звали ее бывшего мужа. У него было ранчо где-то в Аризоне. А затем шериф спросил, не носил ли ее первый супруг имя Лейси. Крэнделл ответил, ему кажется, именно так его и звали.

– Все это очень неопределенно, Сильвия. Как ты понимаешь, Крэнделл мог легко ошибиться. Не забудь, он даже не сразу вспомнил имя.

– Я знаю, Дуг, но чувствую всем существом, что он не ошибается. Послушай, Дуг, ты ведь едешь туда. Дай мне шанс. Разреши поехать с тобой.

– Когда? – спросил он.

– Прямо сейчас. Мы можем договориться о самолете и добраться туда за три с половиной – четыре часа.

Селби сказал:

– Не думаю, что налогоплательщикам доставит особое удовольствие оплачивать мне самолет. Один из влиятельных налогоплательщиков только что предложил мне бросить расследование.

– Кто? Бинелл?

– Да.

– Напыщенное ничтожество! Какое ему дело до всего этого?

– Он платит налоги.

– Вздор! У него какая-то своя цель.

Селби улыбнулся:

– Ну да, его банк, по-видимому, получил восемь тысяч долларов по расписке, которая, скорее всего, не стоила и ста центов за доллар, – думаю, вот где зарыта собака.

– Нет, не то, Дуг. Здесь что-то большее. Ты это знаешь так же, как и я. «Ламбер компани» могла бы легко оплатить эту расписку. Бинелл двуличный, скользкий, он бы и пальцем не шевельнул, чтобы помочь вам.

– Лейси займутся власти Аризоны, – сказал Селби. – По нашей просьбе они с радостью зададут ему несколько вопросов.

– Дуг, ты не можешь просто перепоручить все это полиции Аризоны. Они ведь не знают, в чем дело, и, если Лейси действительно что-нибудь известно, он может легко втереть им очки. Тебе просто необходимо поехать туда самому, и быстрее. Что-то здесь происходит, кто-то пытается спрятать концы в воду и помешать тебе выяснить, в чем дело. Я знаю, моя газета готова оплатить часть расходов, если нужно.

– Ладно, ладно, посмотрим, – сказал Селби.

Она протянула ему еще сырую фотографию.

– Вот копия отпечатков пальцев умершего. Терри сделал снимки и классификацию еще до того, как ты вызвал его в Лас-Алидас. Он вернулся и уже телеграфировал в федеральную службу, чтобы узнать, не зарегистрированы ли у них эти отпечатки.

– Спасибо, – сказал Селби.

– Дуг, обещай, что ты поедешь в Туксон и возьмешь меня с собой.

– Хорошо, – сказал он, – я подумаю.

– Ладно, Дуг, когда ты даешь обещание, это уже кое-что. Послушай, я пустилась по следу за теми фотографиями погибшего. Через час они у меня будут. Если ты сейчас договоришься о самолете, мы можем уехать часов в пять. Возьмем с собой суп в термосе, бутерброды и пообедаем в самолете.

– Позвони мне через полчаса. Я дам тебе знать, – сдался в конце концов Селби, уступая ее натиску.

– Пока! – сказала она и повернулась к двери.

Он услышал, как она легко побежала по коридору.

Селби закрыл дверь и стал пристально рассматривать отпечатки пальцев. Какие тайны они скрывали? Умер какой-то человек. Его тело кремировали, но остались эти отпечатки, неопровержимое свидетельство его личности, линии, нанесенные природой на кожу человека. Станут ли эти линии ловушкой для убийцы?

Селби потянулся за трубкой, набил ее и принялся всматриваться в отпечатки, пытаясь использовать их как отправной момент для построения версии происшедшего.

Он старался найти объяснение действиям таинственного бродяги, когда Аморетт скользнула в дверь и доложила:

– Инес Стэплтон просит узнать, не можете ли вы принять ее на несколько минут.

– Инес Стэплтон! – воскликнул он. – Я не видел ее целую вечность. Она в приемной?

– Да.

– Попросите ее войти… нет, подождите минутку. Аморетт, сегодня вечером мне нужен самолет до Туксона. Я хочу, чтобы никто не знал, куда я отправляюсь. Зайдите к шерифу Брэндону и спросите его, не желает ли он присоединиться. Скажите ему: со мной летит Сильвия Мартин. Затем позвоните в Лос-Анджелес, в аэропорт, и закажите хороший, быстрый самолет. Мы уже делали такие заказы, поэтому они знают, что нам нужно.

Аморетт кивнула.

– И попросите Инес войти… Нет, не надо… Я сам.

Селби отодвинул кресло и вышел в приемную.

– Привет, путешественница, – сказал он, увидев изящную брюнетку, которая подошла и грациозным движением протянула ему руку. Она выдержала его взгляд спокойно и твердо, но предательская голубая жилка быстро забилась у нее на шее.

– Где ты пропадала? – спросил Селби.

– Там, где я и собиралась быть восемнадцать месяцев назад, – ответила она.

– Ты имеешь в виду…

– Да, – подтвердила она, – изучала право. И я действительно его изучала, а не просто играла в изучение.

– Ну и как успехи? – спросил Селби.

Она улыбнулась:

– Я прошла трехлетний курс обучения. Занималась во время летних каникул и сократила его до семнадцати месяцев, одной недели и трех дней. Перед вами, господин окружной прокурор, Инес Стэплтон – адвокат, официально допущенный к работе в судах штата Калифорния.

– Инес! – радостно воскликнул он, схватив ее руку. – Это чудесно, просто чудесно!

– Ты пригласишь меня войти, – спросила она, – или мне придется войти без приглашения?

Он засмеялся и пропустил ее в открытую дверь. Усадив девушку в большое кресло по другую сторону своего стола, он заметил, как она изменилась – возмужала, стала более уверенной в себе, однако в ее глазах таилась какая-то напряженность. Когда она расслаблялась, то выглядела усталой – трудности, через которые ей пришлось пройти, оставили на ее лице свой след. Но когда она говорила или улыбалась, оживление и блеск глаз скрывали усталость.

– Много было зубрежки? – спросил Селби.

– Не хочу вспоминать об этом, – сказал Инес с легким смехом. – Все позади. Ты знаешь, моя работа в адвокатской коллегии была лишь подготовкой к профессии юриста, ты помнишь… или уже забыл, Дуг?

– Помню, – не очень уверенно ответил он.

– Ты знаешь, Дуг, когда я уехала отсюда год тому назад, я сходила с ума…

– Знаю, – сказал он, – ничего нельзя было сделать. Я просто должен был выполнить долг…

Она щелкнула пальцами.

– Забудь, – сказала она, – мне наплевать на прошлое… Джордж был замешан в деле о наезде, пытался скрыться и избежать ответственности. Он любил пускать пыль в глаза, а отец просто губил его своей щедростью и заступничеством. Это был ужасный удар для всех нас, особенно для папы. Наша семейная гордость была уязвлена, но все обернулось к лучшему.

Судья в Сан-Диего оказался очень гуманным человеком. Он дал Джорджу испытательный срок с условием, что тот вернется в школу, в течение двух лет не будет водить автомобиль, пять лет не возьмет в рот спиртного, пять дней в неделю будет ложиться спать в десять часов и через определенные промежутки времени будет докладывать о себе инспектору, наблюдающему за отпущенными на поруки, – как лично, так и в письменном виде. Это было чудесное решение для Джорджа.

– Твой отец, – сказал Селби, – не мог понять. Он…

– Чепуха! Отец отлично все понимал. Просто страдала его гордость, вот и все. Он ликвидировал здесь свое сахарное дело и уехал. Думаю, это был лучший вариант как для него, так и для Джорджа… А что поделывал ты, Дуг?

– Обычная рутина, – ответил он. – Лучше скажи, что ты намерена теперь делать? Собираешься практиковать?

Она взглянула ему в глаза и кивнула.

– Что ж, – сказал он, усмехнувшись, – возможно, когда-нибудь мы встретимся с тобой в суде и ты будешь защищать противную сторону.

– Возможно, – серьезно ответила она.

– Станешь охотиться за моим скальпом, а? – сказал он, смеясь.

– Нет, – сдержанно ответила она. – Понимаешь, Дуг, ты перерос меня. А я тебе это позволила. Когда ты был свободным юристом, мы, бывало, чудесно проводили время: теннис, походы, плавание, неожиданные поездки в другой город и прочие забавы. Потом тебя избрали на официальный пост, и ты начал серьезно смотреть на вещи. Я полагаю, что папины деньги мешали мне видеть жизнь в надлежащей перспективе. Я не понимала… А, да ладно, не будем об этом.

Селби через стол дотянулся до ее руки.

– Мне было больно, когда ты уехала, Инес. Я думал, возможно, ты рассердилась и хотела мне отомстить и… Короче, я много думал о тебе, хотел даже отыскать, но потом, хорошо зная твой характер, понял, что, если ты действительно считаешь меня виноватым, никакие объяснения не изменят твоего мнения.

– Я так не считала, – сказал она. – Просто решила заставить тебя уважать меня в той области, которая так тебя увлекла.

Смущенный ее спокойной откровенностью и силой, таящейся в твердом взгляде темных глаз, он неловко попытался переменить тему:

– Как ты находишь наш старый город?

– Совершенно не изменился. И наши две газеты все так же сражаются друг с другом?

– Да.

– «Блейд» – против тебя, а «Кларион» – за?

Он кивнул.

– И Сэм Роупер, бывший окружной прокурор, все еще старается достать тебя?

– Не так сильно, как раньше, – рассмеялся Селби. – Он несколько растерял свое влияние, а заодно, я думаю, и часть своей обиды. Занялся частной практикой.

– А та девушка, мисс Мартин? – спросила Инес. – Как ее звали, Сильвия? Ты часто ее видишь?

Он сказал с улыбкой:

– Всякий раз, когда у меня начинается расследование, оказывается, что она как раз им и занимается. У нее нюх на тайны, как у гончей на спрятавшегося кролика.

– Во всяком случае, – заметила Инес, – теперь вы будете видеть и меня, господин окружной прокурор… и довольно часто.

– Теннис? – спросил он.

Она покачала головой:

– Больше никакого тенниса. Ты вырос из этого. И я тоже. Теперь мы перенесем свои битвы в зал суда. И я намерена заставить тебя поработать, как когда-то на теннисном корте.

– У тебя была плохая подача, – он испытующе смотрел на нее, – и ловкий ответный удар.

– Подожди, пока мы не встретимся в суде, – пригрозила она со смехом, который, казалось, подчеркивал значение ее слов. – А как насчет обеда сегодня вечером, Дуг? Мы можем забраться в мою машину и улизнуть в Лос-Анджелес. Я знаю место, где…

Она остановилась, заметив выражение его глаз.

– Встреча? – спросила Инес.

– Занят, – сообщил ей Селби, – еду в Аризону по одному делу.

– Поездом?

– Нет, самолетом.

Она хотела было что-то сказать, но остановилась.

– Понимаю, – только и произнесла она. – Полагаю, будет представлена пресса?

Селби встретил ее взгляд и коротко ответил:

– Да.

Теперь была ее очередь переменить тему. Она посмотрела на фотографию отпечатков пальцев на его письменном столе.

– Кто этот мошенник? – спросила она.

– Мы не знаем, – сказал Селби и, немного помолчав, добавил: – Пока.

– Не возражаешь, если я взгляну?

– Нет, конечно. – Он подтолкнул снимок через стол.

– Кто делал классификацию? – спросила она.

– Боб Терри.

– О, он теперь на службе у шерифа?

– Да, стал дактилоскопистом.

– Я не уверена, что могу согласиться с этой классификацией, – холодно сказала Инес.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Селби.

– Я думаю, то, что он классифицировал как завиток в своем знаменателе, в действительности скрытая дуга.

Селби воскликнул:

– Бог ты мой, Инес, не говори мне, что ты не только адвокат, но и специалист по дактилоскопии.

– Нет, я не специалист, – улыбнулась она, – но изучала криминологию и знаю кое-что об отпечатках пальцев.

– А для чего тебе криминология? – спросил он.

– Она ведь имеет отношение к юриспруденции. Я хотела увереннее чувствовать себя в своем деле, а в нем без криминологии не обойтись.

– Мои познания в дактилоскопии довольно поверхностны. Так что давай объясни, в чем дело, – попросил Селби.

Она начала:

– В классификации пальцы делятся на пары и каждый палец имеет числовое обозначение. Первый – это шестнадцать, второй – восемь, третий – четыре, следующие – два и один. Первый палец пары идет в знаменатель, второй – в числитель, затем прибавляется единица, но только в том случае, если на этом пальце есть завиток. Например, в этой классификации пять над тридцатью двумя, это означает, что имеется один завиток в числителе третьей пары и что все знаменатели классифицируются как завитки.

Селби спросил:

– А в чем различие между завитком и дугой?

– При дуге гребни поднимаются выше в центре и не закругляются вновь, тогда как в завитке гребни образуют ряд кругов или спиралей вокруг стержня или оси. Возьми увеличительное стекло, Дуг, и посмотри на этот отпечаток, я покажу тебе, что имею в виду.

– А я думал, что при классификации подсчитывают гребни, – сказал Селби, доставая из ящика стола лупу.

– Так у вас и сделано, ваша предварительная классификация определяется гребнями… Смотри, видишь, что я имею в виду?

Селби держал увеличительное стекло над снимком, а Инес водила по линиям.

– Понимаю, – заметил он, сосредоточенно разглядывая отпечаток пальца.

Зазвонил телефон.

Селби извинился и поднял трубку.

– Дуг, Боб Терри только что сказал мне, что изменил свою классификацию отпечатков, – произнес шериф Брэндон.

– Благодарю, – произнес Селби и добавил: – А то я подумал, что он классифицировал скрытую дугу как гребень.

В голосе шерифа прозвучало удивление:

– Ты что, разбираешься в отпечатках пальцев, Дуг?

– Нет, – рассмеялся Селби, – просто кое-что слышал. Ну как наша поездка в Аризону, Рекс?

– Мы улетаем ровно в пять тридцать. С местного аэродрома. Сильвия говорит, что возьмет пару термосов, сандвичи и устроит нам воздушный ужин.

– Хорошо, буду вовремя, – сказал Селби, – вместе со своим аппетитом.

Он опустил трубку и встретил насмешливый взгляд Инес Стэплтон, в глубине которого затаилась тоска.

– Как всегда, весь в работе, – заметила она.

– Меня это увлекает, Инес.

– На днях я тоже нырну в работу, – сказала она. – И тогда попробуй только пригласить меня пообедать!

– Кстати, об обедах, – произнес Селби. – Когда я закончу с этим делом, давай устроим грандиозную пирушку?

– А когда ты закончишь с этим делом, Дуг?

– Не знаю. Надеюсь, довольно скоро… Не пропадай, Инес.

– Благодарю. Мне еще нужно заглянуть в сотню мест и переделать уйму дел. Я зашла к тебе, чтобы поздороваться… И если ты не знаешь, когда освободишься, лучше подожди, не делай необдуманных приглашений. Пока, и желаю удачи.

Она улыбнулась и выскользнула в коридор. Но в ее глазах улыбки не было.

Глава 7

Пролетая с грохотом на юго-восток сквозь опускающиеся сумерки, самолет казался загадочно обособленным от мира внизу. Сильвия собрала остатки их легкого ужина и бросила их в картонный ящик, компактной стопкой сложила картонные тарелки и пластмассовые чашки.

Светонепроницаемый занавес впереди, в пилотской кабине, отгораживал от них освещенные приборы. Вспыхнувшая спичка бросила на их лица красноватый отблеск. Затем, когда Селби задул спичку и кинул ее в пепельницу, пламя превратилось в два тлеющих уголька на концах сигарет.

Шериф Брэндон, опасаясь, что одновременное отсутствие шерифа и прокурора в столице округа может вызвать очередную критическую статью в «Блейд», решил в последнюю минуту не ехать. Селби и Сильвия были одни в пассажирском салоне.

– Дуг, давай выключим свет, пока будем курить.

Он кивнул. Она нашла выключатель, щелкнула им, и салон погрузился в полутьму.

Внизу под ними убегала пустыня – не просто лишенное растительности ровное пространство, а усеянная разбросанными там и сям камнями, изрезанная древними лавовыми потоками земля, где вздымали к небу свои руки гигантские кактусы, будто пытаясь схватить пролетавший над ними самолет. На западе последние лучи уже зашедшего солнца освещали горизонт, сверкая яркой полоской над резко очерченными контурами калифорнийских гор.

– Я слышала, Инес Стэплтон вернулась в город, – сказала Сильвия.

– Да.

– Она адвокат. Ты знаешь об этом, Дуг?

– Да.

– Это она тебе сказала?

– Ага.

– Почти два года назад она объявила, что собирается изучать право, – продолжала Сильвия. – Должно быть, приятно иметь деньги, чтобы потворствовать своим маленьким прихотям.

Селби медленно ответил:

– Мне кажется, наиболее разумное применение денег – это получение образования, развитие личности и возможность приносить пользу обществу.

На минуту в голосе Сильвии зазвучала горечь:

– Не думайте, что ее вдохновляют высокие идеалы, господин окружной прокурор. Просто она решила, что ты видишь в ней только богатую легкомысленную особу, вот и попыталась изменить характер. Когда хорошенькая молодая девушка начинает стремиться к самосовершенствованию, можешь смело держать пари, что здесь замешан мужчина!

Селби нервно засмеялся:

– Ты мне льстишь. Инес и я старые друзья. Она здравомыслящая девушка и осознала, что нельзя бесцельно порхать по жизни.

– «Старый друг», – насмешливо передразнила его Сильвия. – Не давай поймать себя на это, Дуг… О, это не мое дело, но я горжусь тобой и уверена, что перед тобой большое будущее! И все это бесследно испарится, если ты женишься на богатой наследнице и заживешь спокойной, почтенной жизнью, станешь очень большой жабой в очень маленькой луже!

Селби похлопал ее по руке:

– Не беспокойся. Я не собираюсь жениться – по крайней мере, пока занимаю пост прокурора округа. Когда человек женится, он берет на себя большую ответственность и должен жить жизнью семьи. Работа окружного прокурора требует полной отдачи, ей надо посвящать все двадцать четыре часа в сутки.

Воцарилось долгое молчание. Рука Селби бессознательно скользнула через подлокотник мягкого кресла, и его сильные пальцы сжали теплую податливую руку Сильвии с пульсирующей у запястья жилкой.

– Ты хочешь сказать, что откажешься от своего поста, если женишься, Дуг? – спросила она немного погодя.

– Да, если ты хочешь выразить это таким образом.

– Не бросай свое дело, Дуг. Не бросай до тех пор, пока… пока ты не сделаешь эту работу так, как она должна быть сделана!

– Какую работу ты имеешь в виду? – спросил Селби.

– Ту, которая заставит округ уважать тебя, поможет тебе подняться над политикой и позволит бесстрашно, беспристрастно внедрять в жизнь законы. О, Дуг, не знаю, как сказать, но эта работа означает для тебя…

– Хочешь сказать, что я становлюсь серьезным? Мне кажется, где-то я уже слышал это.

– Нет, не то, Дуг. Это нечто большее, чем умственная зрелость. Ты становишься… Дуг… Я догадываюсь, что ты сейчас думаешь: я становлюсь сентиментальной или что-то вроде этого. Но я не могу забыть: когда ты баллотировался на этот пост, столько было разговоров в городе, что ты просто юнец. А когда кто-нибудь вспоминал твои былые проделки, неосторожные шутки, которые ты часто позволял себе прежде, и пытался использовать их против тебя, это приводило меня в ярость. Я так много работала, чтобы защитить тебя. Как бы то ни было, Дуг, мы делали что-то вместе, работу, которой привержены мы оба. Мне невыносимо думать, что ты повернешься спиной ко всему этому.

Она слегка всхлипнула, и Селби увидел, что она плачет. Его рука скользнула вокруг ее талии, и он притянул девушку поближе к себе.

– Почему слезы, Сильвия? – спросил он нежно, слегка касаясь губами ее лба.

– О, я не знаю, Дуг. Наверное, я просто глупая гусыня.

Она вытащила из сумочки носовой платок, промокнула глаза и подняла голову с его плеча, вглядываясь ему в лицо в уже сгущающейся темноте.

– У тебя есть враги в Мэдисон-Сити, Дуг, враги, которые ненавидят тебя потому только, что ты честен, порядочен и способен, а этим людям нужна коррупция в политике, чтобы добиться власти и влияния. Ну, словом, ты знаешь, о чем я говорю, Дуг, дай мне снова твое плечо. Я хочу прижаться к нему и помолчать. Ничего не говори.

Они сидели молча, наблюдая, как разгораются звезды, а пустыня натягивает на себя темное покрывало сгущающейся ночи. Время от времени радиомаяк, словно светящимся карандашом, очерчивал фантастический фосфоресцирующий круг. Маленькие голубоватые огоньки кружились вокруг усталого мотора. Самолет летел над шоссе. Внизу катились крошечные автомобили – невидимые черные пятнышки, отбрасывающие перед собой желтые веерообразные пучки света и тянущие кроваво-красный рубиновый шлейф сзади. Затем появился город, расчерченный на шахматные квадраты, напоминающий яркое сияние звезд, увиденное через мощный телескоп. Самолет парил над этим сиянием. Селби повернул голову так, что его щека прижалась к холодному окну. Глядя вперед, он увидел сбоку от самолета мерцающий пучок света.

– Впереди Туксон, – сказал Селби. – Мы быстро долетели.

Пилот отдернул занавеску на окне перегородки между кабиной и салоном. Теперь они могли видеть ярко освещенные диски приборов, на которых четким силуэтом выделялись голова и плечи пилота.

– Дуг, – сказала Сильвия, – не включай свет, пока с моего лица не сойдут следы ненужной чувствительности, которая мало подходит закаленному репортеру, готовящему эксклюзивный репортаж об убийстве… Пройди вперед и узнай, что нужно пилоту, зачем он отдернул занавеску.

Селби потрепал ее по щеке, покинул мягкое кресло, дошел до двери в перегородке и открыл ее.

Пилот, повысив голос, сообщил:

– Впереди Туксон. Через пять минут садимся.

– Хорошо долетели, – похвалил его Селби.

– Хотите, чтобы я подождал вас и отвез обратно? – спросил пилот.

– Да.

– Сколько придется ждать?

– Будь я проклят, если знаю. Находитесь поблизости и соответственно учитывайте время.

Щелкнул выключатель, и салон самолета ярко осветился.

Сильвия, курившая изящную сигарету, улыбнулась Селби и спросила:

– Так какая же у нас программа, господин окружной прокурор?

– Мы должны найти Лейси, – ответил Селби. – Рекс Брэндон звонил сюда, наверное, заместитель шерифа уже ждет нас с машиной. Никаких особых затруднений быть не должно.

– Послушай, – вдруг сказала она, – Оливер Бинелл действительно уговаривал тебя прекратить расследование?

– Да, – признался он, – а что?

– Не знаю, я все время думаю об этом.

Моторы самолета завертелись медленнее. Машина ткнулась вперед, и на мгновение показалось, что самолет теряет равновесие.

Селби потянулся через Сильвию и закрепил ремень на ее сиденье, затем закрепил свой. Ее руки ласково скользнули по его руке. Самолет сделал крутой вираж, и в окно хлынул поток света от городских огней. Сильвию и Селби охватило странное ощущение легкости, они почувствовали головокружение. Затем, когда внизу проступили очертания темного, вытянутого в длину пространства, самолет выровнялся и стал опускаться. Замелькали огни посадочной полосы. Прожекторы на крыльях самолета отбрасывали длинные косые лучи. И прежде чем они успели подумать, что самолет может снова сильно накрениться, он приземлился, подрулил к освещенному ангару и остановился.

Как только пилот выключил моторы и открыл дверцу, почти рядом с самолетом остановился автомобиль. Селби вышел и оглядел водителя. Это был широкоплечий высокий мужчина с обветренным лицом, в огромной шляпе, чуть сдвинутой на затылок.

– Селби? – спросил он.

– Да.

– Звонил шериф Брэндон из Мэдисон-Сити, просил вас встретить. Я Джед Рейли, помощник шерифа… Зовите меня Бак, если хотите. Большинство зовут меня именно так.

– Рад познакомиться с вами, Бак, – сказал Селби смеясь. – А это Сильвия Мартин, газетный репортер из Мэдисон-Сити.

– Отлично, – сказал Рейли, одобрительно оглядывая стройную фигуру девушки. – Я люблю репортеров, в особенности если они такие хорошенькие… Да, не часто встречаются такие… Примерно один на миллион.

Сильвия одарила его милой улыбкой.

– Мы можем сидеть втроем впереди, – пригласил их Рейли в машину.

– Вы знаете человека, которого мы ищем? – спросил Селби.

– Ага.

– Далеко нам ехать?

– Не очень. Пятнадцать миль.

– Шериф Брэндон сообщил вам, что нас интересует?

– Нет. Сказал, чтобы я выяснил, дома ли Джим Лейси. Я выяснил: он дома, на ранчо «З-Бар-Л».

– Он женат? – живо спросила Сильвия Мартин.

– Нет. Он холостяк… был женат, но семейная жизнь ему не понравилась.

– Что он за человек? – спросил Селби.

– Хороший, правильный парень, – убежденно заявил Рейли. – Зачем он вам нужен, если не секрет?

– Просто хотим расспросить его о краже автомобиля, – пояснил Селби.

– Кто-то стянул его пару дней назад, но машину быстро нашли, так что все в порядке, – сказал помощник шерифа и добавил: – Нужно думать, это очень важно, раз вы раскатываете на самолетах, просто чтобы задать парочку вопросов.

Селби со смехом уклонился от расспросов. Сильвия с изяществом проскользнула под рулем большой машины и заняла место в центре.

– О’кей, мальчики, поедем.

– А мне подождать здесь? – спросил летчик.

– Да. Заправьте самолет и где-нибудь поешьте. Если до места пятнадцать миль, чтобы добраться туда и вернуться обратно, а также выяснить то, что нас интересует, понадобится по крайней мере час-другой. Можете рассчитывать приблизительно на такой интервал времени. Потом в любую минуту будьте готовы к вылету.

– Хорошо, – сказал пилот.

Бак Рейли включил зажигание и привел свою громадину в движение. Первые десять миль колеса автомобиля мягко скользили по цементной ленте. Затем помощник шерифа резко свернул направо, и его пассажиры оживились, когда машина начала подпрыгивать на грунтовой дороге, которая, вероятно, долгое время находилась в полном небрежении.

– Очевидно, здесь мало кто ездит, – заметил Селби.

– О, Лейси часто пользуется этой дорогой, но он бывалый человек и привык к пустыне. Вы все поймете, когда увидите его. И лучше не вмешивайтесь в его дела. Он парень что надо, если вы действуете прямо и честно, но когда чувствует, что с ним ведут двойную игру, взрывается, как динамит.

Глаза Селби сузились.

– Он опасен?

– Может оказаться опасным.

– Не было ли у него каких неприятностей?

– Однажды он стрелял в человека.

– Попал?

– Нет. Парень прыгнул за скалу… и как раз вовремя, скажу я вам. Могу рассказать, как это случилось. Он слонялся на одном из участков Лейси, не думаю, что Лейси хотел убить парня, просто велел ему убраться.

– И что случилось после первого выстрела? – спросил Селби.

– Парень скрылся.

Селби бросил на Сильвию многозначительный взгляд.

– А если бы скалы не было, тогда что? – спросил он.

– Одним нарушителем стало бы меньше.

– А что случилось бы с Лейси?

– Возможно, и ничего. Ведь это был его участок.

– Понятно, – сказал Селби.

Дорога извивалась, следуя очертаниям высохшего каньона, пока не спустилась к столовой горе, где кактусы возносили высоко над землей свои покрытые колючками стволы, вглядываясь в отражающиеся огни автомобилей, проносившихся мимо.

– Что он выращивает на ранчо? – спросил Селби.

– В основном скот. Не судите об этой земле по тому, что вы видите здесь. По другую сторону хребта – долина, проточной воды там нет, но есть хорошие колодцы. У Лейси в долине несколько полей люцерны, и корма для скота он заготавливает достаточно.

Дорога пересекла гору и спустилась по гребню на другую сторону. Сухая прохлада пустыни смягчалась теперь влажными запахами долины, покрытой зеленью.

Наконец они подъехали к участку Лейси. Ворота преградили им путь. Селби выскочил и открыл их. И вскоре под колесами машины захрустел гравий подъездной дорожки, и машина, сделав круг, остановилась перед современным домом из красного кирпича, покрытым белой черепицей.

– Ну, вот мы и доехали, – сказал Рейли. – В гостиной горит свет. Хотите, чтобы я, в некотором роде, сломал лед, или войдете сами, без предисловий?

Селби одернул пиджак, распрямил плечи и сказал:

– Войду без предисловий.

Он повел маленькую процессию вверх по ступеням. Дверным молотком служила металлическая часть стремени, прикрепленная к железной гильзе, которой нужно было стучать о металлическую тарелку. Когда Селби поднялся на крыльцо и несколько раз ударил в дверь, ночь наполнилась долгим звенящим звуком.

Минуту спустя человек лет пятидесяти, с легкими, почти птичьими движениями открыл дверь, недоумевающе посмотрел на Селби жесткими серыми глазами, которые, впрочем, одобрительно взглянули на Сильвию, а затем и вовсе смягчились, остановившись на помощнике шерифа.

– Добрый вечер, мистер Лейси, – сказал Селби. – Мне нужно поговорить с вами.

– Кто вы?

– Дуглас Селби из Мэдисон-Сити, штат Калифорния. Мое имя говорит вам что-нибудь?

– Ничего, – ответил Лейси, – кроме того, что вы мой гость. Входите и садитесь. Почему вы мне не позвонили, Бак? Я бы приготовил один из моих горячих напитков. Должно быть, холодно было ехать?

Они вошли в дом, и Лейси усадил их в большой гостиной – в кресла, сделанные вручную из местного дерева и обтянутые недубленой кожей. Форма их позволяла сидящему занять наиболее удобное положение: спина прогибалась назад, а ноги сами сгибались как раз под таким углом, чтобы обеспечить максимальный комфорт.