Текст книги "Дело о племяннице лунатика"

Глава 9

Мейсон выронил подушку, отскочил назад и ладонью зажал рот Эдны.

– Тихо, – приказал он, не давая ей разразиться воплями. – Лучше подумайте. Давайте сначала разберемся, перед тем как всполошить весь дом.

– Но этот нож, – почти выкрикнула девушка, как только адвокат отнял ладонь от ее рта. – Он весь в к-р-о-в-и. Вы можете и сами видеть, что п-р-о-и-з-о-ш-л-о! Я так б-о-ю-с-ь!

– Забудьте об этом, – распорядился Мейсон. – Истерикой делу не поможешь. Давайте займемся выяснением случившегося. Пойдемте!

Он широкими шагами вышел в коридор, подошел к двери своей комнаты, подергал, убедился, что она закрыта, побарабанил и спустя момент услышал звуки тяжелых шагов. Щелкнула задвижка – и доктор Келтон, с лицом в мыльной пене и с помазком в правой руке, заявил:

– Я уже встал, если это то, зачем ты пришел. Запах ветчины уже просочился и…

– Это, – прервал его Мейсон, – вовсе не то, зачем мы пришли. Смой пену с лица и выходи. Рубашку надевать не обязательно, сойдешь и так.

Доктор Келтон пристально разглядывал Мейсона какой-то миг, затем отправился к раковине, плеснул воды на лицо, стер полотенцем пену и, продолжая вытирать лицо и руки, направился вслед за ними по коридору к комнате Питера Кента. Мейсон поднял подушку. Доктор Келтон склонился, чтобы получше разглядеть окровавленное лезвие, красноречиво свидетельствующее о многом, и тихо присвистнул.

– Это, должно быть, Мэддокс, – произнесла Эдна голосом, находящимся на грани истерики. – Вы знаете, что испытывал дядя Питер по отношению к нему. Он пошел спать прошлой ночью с этой мыслью, накрепко засевшей в мозгу… Ох, поспешим, пойдемте сразу к нему в комнату! Возможно, он не мертв… просто ранен. Если дядя Питер действовал в темноте… то, возможно, он… – Девушка прервалась, чтобы перевести дыхание.

Мейсон кивнул, повернувшись к выходу.

– Показывайте дорогу! – приказал он.

Она повела их вниз по коридору, затем по лестнице в коридор в противоположном крыле дома. Эдна остановилась перед дверью, подняла было руку, чтобы постучаться, но тут же спохватилась:

– Нет, я забыла, что Мэддокс поменялся комнатами с дядей Филом. Мэддокс теперь не здесь.

– Кто такой дядя Фил? – спросил доктор Келтон.

– Филип Риз. Сводный брат дяди Питера. Он немного зануда. Вообразил, что над его кроватью гуляет сквозняк, и попросил Мэддокса поменяться комнатами прошлой ночью.

Она направилась к другой двери, робко постучала и, когда не получила никакого ответа, глянула вопросительно на Мейсона и потянулась к дверной ручке.

– Подождите минуту! – остановил ее Мейсон. – Может, лучше это сделать мне. – Он мягко отстранил девушку, повернул ручку и открыл дверь.

Комната находилась на северной стороне коридора. Застекленные двери выходили на цементированный портик, возвышающийся над патио дюймов на восемнадцать. Портьеры плотно закрывали окна, и в едва пробивавшемся утреннем свете можно было различить очертания безжизненного тела на кровати. Мейсон шагнул вперед, бросив через плечо доктору Келтону:

– Будь осторожен и ни до чего не дотрагивайся.

Эдна Хаммер сделала два нерешительных шага вперед, затем бросилась к Перри Мейсону и повисла у него на руке. Адвокат склонился над кроватью. Внезапно фигура внизу зашевелилась. Мейсон поспешно отскочил. Фрэнк Мэддокс, усевшись на кровати, уставился на них широко раскрытыми глазами, но по мере того, как удивление уступило место негодованию, потребовал объяснений:

– Что все это значит, черт подери!

Мейсон спокойно ответил:

– Мы пришли пригласить вас на завтрак.

– Вот как вы зарабатываете себе на хлеб насущный! – фыркнул Мэддокс. – Врываетесь в мою комнату подобным образом, нарушая неприкосновенность жилища. Черт бы вас побрал, что вы собирались здесь делать? Если шарили в моих бумагах, я добьюсь, чтобы вас арестовали. Мне бы следовало знать, что Кент не прочь использовать недозволенные приемы. Он строит из себя рубаху-парня с большим сердцем, но это одна видимость. Копните поглубже и сразу убедитесь, какой он поганый хорек.

Мейсон спросил тихим голосом:

– А как насчет миссис Фогг, Мэддокс… она тоже хорек?

На лице Мэддокса отразилось отчаяние. Спустя мгновение он выпалил:

– Итак, вы знаете о ней?

– Да.

– И по этой причине пришли повидаться со мной?

– Вовсе нет, – улыбнулся Мейсон. – Мы пришли пригласить вас на завтрак. Пойдемте! Пора!

– Обождите минуту. – Мэддокс спустил ноги из-под простыней, нашаривая шлепанцы. – По поводу этих дел с Фоггом, Мейсон, не верьте ни слову из того, что слышали. У этой медали есть и обратная сторона.

– Верно, – заметил Мейсон, – все имеет обратную сторону, даже кусок горячего тоста. Прямо сейчас я заинтересован в горячем тосте, как с наружной, так и с внутренней стороны. Что до дел, связанных с Фоггом, то обсудим это позже.

Он первым направился к выходу из комнаты, придерживая дверь открытой до тех пор, пока остальные не оказались в коридоре, затем толкнул дверь так, что она с шумом захлопнулась у него за спиной.

– Что это еще за дело Фогга? – спросила Эдна Хаммер.

– Козырной туз, который я пока придерживаю в рукаве, но если он начнет артачиться, то я не задумываясь пойду с него. Теперь ему придется поджать хвост.

– Но что это? Если это связано с дядей Питом, то я…

– Пока мы все здесь, – перебил он девушку, – давайте доведем до конца то, что начали.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что просто убедимся, что и все остальные обитатели в наличии. Кто спит здесь?

– Мистер Дункан.

Мейсон забарабанил пальцами в дверь. Гулкий голос с подозрением спросил:

– Кто там?

Мейсон улыбнулся доктору Келтону и заметил:

– Что значит профессиональная выучка! Обрати внимание, Джим. Когда я постучал в твою дверь, ты просто открыл ее. Когда я стучу в дверь адвокату, он желает знать, кто это!

– Возможно, он просто не в том виде, чтобы предстать перед леди, – возразил доктор Келтон, но Дункан, полностью одетый, даже с повязанным галстуком, широко распахнул дверь, увидел их всех и с явным недоверием остановил взгляд на Мейсоне.

– Ну, – спросил он, – и что же вы хотите?

– Для начала позвать на завтрак, – ответил Мейсон.

– Является ли это, – осведомился Дункан, поправляя очки и задирая голову, чтобы взглянуть на них через нижнюю часть своих окуляров, – новой инсинуацией со стороны мистера Кента?

– Если вам так хочется, можете считать, что да, – ответил Мейсон, отворачиваясь от двери.

– А в этой комнате, – спросил он Эдну, – как я полагаю, спит ваш дядя Фил? – Он указал на дверь, перед которой они останавливались в начале своего обхода.

– Да. Мэддокс занимал ее до прошлой ночи, затем дядя Фил с ним поменялся.

– Ну, – предложил Мейсон, – давайте звать вашего дядю Фила.

Он постучал в филенку. Ответа не последовало, тогда он забарабанил сильнее. Дункан, стоявший на пороге своей двери, теперь вышел в коридор и поинтересовался:

– Что за очередная великая идея?

Мейсон, явно встревоженный, изо всех сил постучал в дверь костяшками пальцев, затем повернул ручку, открыл дверь и вошел в комнату. Сделав только шаг в направлении кровати, он резко развернулся, задержав остальных на пороге, и обратился к доктору Келтону:

– Забери девушку отсюда!

– В чем дело? – заволновалась Эдна Хаммер, но потом, правильно истолковав его молчание, вскрикнула.

Дункан, с важностью протискиваясь в комнату, проворчал:

– Что тут еще стряслось? Что происходит?

Мэддокс, облаченный в пижаму и шлепанцы, прошаркал по коридору, пока не присоединился к группе, застрявшей на пороге комнаты. Доктор Келтон, взяв Эдну Хаммер за руку, вытеснил ее в коридор, попросив остальных двоих:

– Дайте дорогу, пожалуйста!

Солидный живот Дункана занимал почти всю дверь. Доктор Келтон, тоже грузный, но без брюшка, навалился на Дункана.

– Выпустите женщину, – потребовал он.

Дункан уперся.

– Я вправе знать, что здесь происходит, – огрызнулся он.

– Пропустите женщину! – повторил доктор Келтон.

Дункан откашлялся, продолжая упираться. Доктор Келтон, выставив плечо, поднатужился и рывком выпихнул Дункана, заставив того покачнуться. Эдна Хаммер, рыдая в платок, выбралась из комнаты. Дункан, восстановив равновесие, возобновил атаку на дверь со словами:

– Вы видите, что он делает, Мэддокс? Нам надо добраться до сути.

Мейсон, повысив голос, позвал доктора Келтона:

– Думаю, тебе лучше вернуться, Джим, нам понадобится медик, а мне свидетель, чтобы эти двое ничего не подстроили.

Дункан запротестовал:

– В интересах своего клиента я вынужден заявить… О боже!.. Великий боже, убили человека!

Доктор Келтон, подойдя к кровати, глянул вниз, на окровавленные простыни, на зеленовато-серые черты лица, неподвижные полуоткрытые остекленевшие глаза. Он осторожно потрогал шею лежащего, повернулся к Мейсону и сказал:

– Это работа для коронера… и полиции.

– Мы все покинем комнату, – приказал Мейсон, повысив голос. – Убит человек. Отдел по расследованию убийств потребует, чтобы здесь все осталось в точности как было. Все покиньте комнату и, пожалуйста, ни к чему не прикасайтесь!

Дункан сердито и с недоверием осведомился:

– Надеюсь, сказанное в равной степени относится и к вам тоже?

– Вне всякого сомнения!

– Тогда выходите первым и не воображайте, что можете гнать нас перед собой, как стадо овец. Не знаю, с чего вы возомнили, что можете распоряжаться здесь!

– Я предлагаю, – ответил Мейсон, – всем покинуть комнату. Если вы предпочитаете остаться, что ж – это ваше дело! – Он протиснулся мимо пузатого адвоката. – Пойдем, Джим, мы их предупредили! Если они хотят остаться, то пусть потом объясняются с отделом по расследованию убийств.

Дункан, внезапно охваченный подозрением, схватил за руку Мэддокса.

– Послушайте, Фрэнк, – заявил он, – давайте выйдем. Он старается заманить нас в ловушку.

– Они знали, что кто-то убит. Они думали, что это я, – заметил Мэддокс.

– Выходим, выходим, – настаивал Дункан. – Поговорим где-нибудь еще. У меня есть кое-какая информация, но я предоставлю ее только полиции. Не дайте этому Мейсону что-нибудь подстроить вам, Фрэнк!

Они вышли из комнаты.

– Требую, – заявил Дункан в коридоре, – чтобы полицию вызвали немедленно.

Перри Мейсон уже направлялся к телефону.

– Не стоит так орать, я заинтересован в этом не меньше вас. – Он снял трубку, набрал номер управления полиции и сказал дежурному сержанту: – Совершено убийство в резиденции Питера Б. Кента. Адрес: Голливуд, Лейквью-Террас, 3824… Говорит Перри Мейсон, адвокат… Я объясню, когда вы окажетесь здесь. Комнату я закрыл. Очень хорошо, попробую запереть ее, если смогу найти ключ.

Когда Мейсон вернулся, доктор Келтон отвел его в сторону:

– Тебе следует учесть одно обстоятельство, с которым нельзя не считаться.

– Что такое?

– Если, – с нажимом уточнил доктор Келтон, – твой клиент Питер Кент намеревался совершить обдуманное убийство, то он обеспечил себе неплохое прикрытие, инсценировав все эти приступы лунатизма.

– Что заставляет тебя думать, что он все спланировал заранее, Джим?

– Разыгранные им конвульсии.

– Знаешь что, Джим, – внезапно предложил Мейсон, – если не хочешь пропустить все назначенные тобой на утро встречи, то лучше сматывай отсюда удочки. Мне поневоле придется торчать здесь. Тебе же это необязательно.

Доктор Келтон кивнул. На его лице читалось явное облегчение.

– Можешь взять мою машину, – добавил Мейсон.

Глава 10

Мейсон, понизив голос, инструктировал Эдну Хаммер в углу патио.

– Не важно, что происходит, – сказал он, – главное, никто не должен знать ничего про Санта-Барбару. – Затем взглянул на наручные часы и продолжал: – По меньшей мере часа на два с половиной мы должны полностью прикрыть вашего дядю Питера.

– Вы имеете в виду, что они захотят вернуть его обратно?

– Они захотят допросить его.

– Для этого они потребуют вызвать его сюда?

– Возможно.

– И что мне говорить им?

– Говорите, что не знаете, где он находится.

– Я собираюсь сказать, что провела ночь в Санта-Барбаре и вернулась оттуда автобусом.

Мейсон прищурил глаза и заметил:

– Не советовал бы вам делать этого. Они проверят ваши слова.

– У них нет причин для подобной проверки. А вы сами-то что скажете им?

– Я, – ответил Мейсон, – вообще не намерен им ничего говорить.

– Разве они не устроят вам неприятностей?

– Весьма возможно, что постараются.

– Когда меня начнут допрашивать?

Он снова взглянул на часы:

– В любой момент. Они осматривают комнату и тело. Дункана распирает от желания сообщить им нечто. Понятия не имею, что у него на уме. Возможно, эта информация и вполовину не так важна, как он это себе представляет. Они оба, и он, и Мэддокс, ненавидят вашего дядю Питера и ненавидят меня. Мы не можем сказать с уверенностью, что они сделают и как далеко зайдут в своих чувствах.

– Но не могут же они пойти на лжесвидетельство?

– Я бы не исключил подобного. Мэддокс – мошенник. Дункан – крючкотвор и кляузник. Они на пару пытаются уложить вашего дядю на обе лопатки. Я стою у них поперек дороги, и, естественно, им это не по нутру.

– Но что они могут сделать?

– Поживем – увидим. Между прочим, мне надо позвонить. А вы стойте насмерть.

– О’кей! Но помните, я приехала сюда на такси после того, как провела ночь в Санта-Барбаре.

– Не говорите им, где вы провели ночь, – предостерег он, – отказывайтесь отвечать на этот вопрос, пока не проконсультируетесь со мной.

– Это чревато неприятностями? – спросила она.

– Еще какими! – ответил он. – Поэтому все, что вы можете сделать, – это отложить неприятности на потом. Скажите им, что то, где вы провели ночь, не имеет ни малейшего отношения к убийству, но напрямую связано с бизнесом вашего дяди. Но только помните, что рано или поздно вас приведут к присяге, и тогда вам придется выложить всю правду.

– Почему?

– Потому что иначе они привлекут вас к ответственности за дачу ложных показаний.

– О боже… Тогда я вообще ничего не буду им говорить.

– Верно, – улыбнулся он, – не говорите им ничего.

– Но вы меня не бросите?

– Любой информацией, которую они выколотят из меня, вы можете смело тыкать им в глаза… Все, я пошел звонить.

Он отправился в телефонную кабинку.

– Делла, – сказал он, когда услышал в трубке ее голос, – здесь кое-что произошло. Найди Пола Дрейка, пусть прихватит парочку надежных ребят и едет к нам. Они, возможно, его сюда не пустят, но он может послоняться поблизости и выудить столько, сколько сможет… Что слышно из Санта-Барбары?

– Джексон звонил несколько минут назад. Он сообщил, что они по очереди с мистером Харрисом наблюдали за домом Дорис Кент всю ночь. Она никуда не выходила, но Джексон хотел кое-что сообщить вам лично. Сказал, что не может говорить об этом по телефону.

– А что такое?

– Говорит, что это слишком взрывоопасно.

– Кто сейчас следит за домом?

– Думаю, мистер Харрис. Джексон сказал, что находился на посту до полуночи, когда его сменил Харрис, и что теперь пора бы сменить и Харриса.

– Вот что надо сделать, Делла. Думаю, у агентства Дрейка есть свой человек в Санта-Барбаре. Надо достать фотографии миссис Кент и ее словесный портрет. Тогда этот человек сможет войти в контакт с Харрисом и взять на себя слежку за ней. Я хочу знать, когда она покинет дом и, если возможно, куда отправится. Передай Джексону, чтобы он заполучил окончательное решение о разводе как можно быстрее. Пусть постоянно держит связь с тобой. Я буду получать информацию через тебя. Все поняла?

– Да, – ответила она, – а что у вас?

– Разделочный нож оказался в пятнах крови, – сообщил Мейсон.

На момент настала тишина, нарушаемая шелестом в трубке, прижатой к его уху. Затем он услышал:

– Понимаю.

– Славная девочка, – ответил ей Мейсон и повесил трубку.

Он покинул кабину и нашел Эдну Хаммер в прихожей.

– Все в порядке? – спросила она.

Он кивнул.

– Удалось вам добиться того, чтобы дядя Питер мог жениться?

– Всегда пытаюсь делать все, что могу, для своего клиента.

В глазах, устремленных на него, Мейсон прочитал желание увидеть его насквозь.

– Вы ведь хороший адвокат, не так ли?

– А в чем дело? – ответил он вопросом на вопрос.

– Мне известно, – заявила она, – что по законам этого штата жена не имеет права давать показания против мужа. Если дядя Питер и Люсилл Мейс поженятся, она не сможет выступать свидетелем против него.

Мейсон поднял брови:

– Я не знаю, что бы она могла показать против… Сюда направляется сержант Голкомб.

– Скажите мне, – спросила она, сжимая запястье Перри Мейсона холодными пальцами, – вы собираетесь отстаивать дядю Питера?

– Я всегда отстаиваю клиента.

– Насколько далеко вы можете в этом зайти?

– Если ваш дядя Питер совершил хладнокровное преднамеренное убийство, я намерен сказать ему, чтобы он или признал вину, или искал себе другого адвоката. Если он убил человека в состоянии лунатизма, то я готов сделать для него все возможное. Вас это удовлетворяет?

– Но предположим, что он действительно совершил хладнокровное и преднамеренное, как вы это называете, убийство?

– Повторяю, он должен или признать вину, или пригласить для своей защиты другого адвоката.

– А кто будет решать, совершил ли он хладнокровное убийство или нет?

– Я.

– Но вы не будете делать поспешных выводов? Обещайте, что не будете!

– Я никогда не тороплюсь принимать решения, – ответил он, ухмыляясь. – Доброе утро, сержант Голкомб!

Сержант Голкомб, который направлялся к ним по коридору, перевел взгляд с Перри Мейсона на Эдну Хаммер. В его глазах явно читалось подозрение.

– Смахивает на то, – сказал он, – что вы подсказываете этой девушке, что говорить.

– Как часто видимость обманчива, сержант, – уклончиво ответил Перри Мейсон. – Мисс Хаммер, позвольте представить вам сержанта Голкомба.

Сержант не обратил ни малейшего внимания на то, что его представили.

– Каким образом вы оказались здесь? – спросил он Перри Мейсона.

– Присутствую на переговорах по поводу соглашения между парнем по имени Мэддокс и мистером Питером Кентом.

– А где же мистер Кент?

– Не могу ответить вам с полной уверенностью.

– Это почему же?

– Потому что это означало бы предать интересы клиента.

– Чушь и треп!

Мейсон отвесил поклон:

– А для меня это нарушение профессиональной этики по отношению к клиенту, сержант. Правда, небольшое расхождение во взглядах нередко имеет место между нами.

– Ну вот вы и высказались, – заметил сержант, – а что дальше?

– Дальше ничего, я почти закончил.

– Ну и где Кент?

– Не вызывает сомнения, – улыбнулся Мейсон, – что, кроме меня, вы располагаете еще и другими источниками информации.

Голкомб резко повернулся к Эдне Хаммер:

– Вы племянница Кента?

– Да!

– Где сейчас ваш дядя?

– Уверена, что не вправе вам это сообщить.

Лицо Голкомба побагровело от ярости.

– Я послал за Сэмом Блэйном, помощником окружного прокурора. Вы оба пройдите в гостиную. – Сержант Голкомб развернулся на каблуках и, широко шагая, направился по коридору в сторону упомянутой им комнаты.

– Вам, – обратился Перри Мейсон к Эдне Хаммер, – лучше бы говорить им правду.

– Я не могу.

Он пожал плечами, взял ее под руку и повел в гостиную. Они обнаружили там всех остальных, сбившихся в настороженную, притихшую группу. Сержант Голкомб взглянул на свои часы и объявил:

– Сэм Блэйн, помощник окружного прокурора, будет здесь с минуты на минуту. Я хотел бы задать несколько вопросов. Кто был убитый?

– Фил Риз, сводный брат Питера Кента, – ответил Мэддокс.

– А вы кто?

– Фрэнк Б. Мэддокс. Деловой партнер мистера Кента, президент «Мэддокс манифэкчуринг компани» в Чикаго.

– Что вы делаете здесь?

– Улаживаю некоторые разногласия с мистером Кентом, а это мистер Дункан, мой адвокат.

– Вы тот самый, с кем имеет дело Мейсон? – спросил Голкомб.

– Мистер Мейсон, – напыщенно заметил Дункан, – представляет мистера Кента. Он провел эту ночь в доме. С ним был врач, доктор Келтон, так, полагаю, его имя.

Голкомб повернулся к Мейсону и спросил:

– Где Келтон?

– У него несколько важных вызовов. Он не мог ждать. Естественно, вы сможете найти его, как только пожелаете.

Мэддокс решился на заявление.

– Этот человек, Мейсон, – начал он, – доктор Келтон и мисс Хаммер знали о том, что кто-то был убит. Правда, не знали – кто. Они ко всем нам поочередно заглянули этим утром. Они думали, что я тот самый, кому предназначался этот нож.

– Как вы узнали, что кто-то убит, Мейсон? – поинтересовался сержант Голкомб.

Мейсон сделал удивленные глаза:

– Я не знал.

Дверь открылась, и Артур Каултер, дворецкий, впустил щеголеватого молодого человека, с очков которого свисала длинная черная лента.

– Вот и Сэм Блэйн, – объявил сержант Голкомб, – он примет участие в расследовании.

Блэйн, свежевыбритый, с начищенными до блеска ботинками, в ослепительно белой рубашке, одарил собравшихся улыбкой и заметил:

– Прошу подождать немного, пока я войду в курс дела.

Он отвел сержанта Голкомба в угол, где они оба тихонько переговаривались в течение нескольких минут. Когда с этим было покончено, Блэйн вернулся, придвинул стул к столу, извлек из кейса блокнот и спросил:

– Слышал ли кто-нибудь из вас этой ночью что-либо подозрительное?

Дункан с важностью откашлялся.

– Думаю, что могу рассказать вам, что произошло, – заявил он.

– Кто вы? – спросил Блэйн.

– Джон Дункан, адвокат.

– Слушаю вас, – поощрил его Блэйн.

– Вскоре после двенадцати кто-то прошел мимо окон. Светила луна. На меня упала тень. Вообще-то я сплю очень чутко. Думаю, что этот кто-то был босиком.

– Что вы сделали?

– Эти окна выходят на цементированный портик. Я вскочил на ноги, бросился к окнам и тут заметил лунатика.

– Откуда вы узнали, что это лунатик? – спросил Блэйн.

– По тому, как он был одет, и по походке. На нем была ночная рубашка. Голова была запрокинута назад. Я тут же понял, что это лунатик.

– Кто это был: мужчина или женщина?

– Э… э… ну, видите ли, в лунном свете и…

– Ладно, тогда постарайтесь ответить на следующий вопрос, – прервал его Блэйн, – что делала эта особа?

– Прошлась по патио, покрутилась вокруг одного из кофейных столиков, подняла крышку. Затем исчезла через дверь на северном конце патио… ту дверь, которая выходит в коридор.

– Вы видели это?

– Очень отчетливо.

– Как вы определили время?

– По часам, которые стоят возле кровати.

– И который же был час?

– Четверть первого ночи. После этого я долго не мог заснуть.

Блэйн обратился к Эдне:

– Вы мисс Эдна Хаммер?

– Да.

– Что вам известно о происшедшем прошлой ночью?

– Ничего.

– Видели ли вы, как кто-нибудь заходил в вашу комнату?

– Нет, не видела.

– Была ли ваша дверь закрыта на замок?

– Да. Мне бывает страшновато по ночам. Почти месяц назад я вставила особый пружинный замок в дверь спальни. Ключ к нему – только у меня.

– Этим утром вы знали, что кто-то убит?

– Конечно нет.

– Вы покидали свою комнату прошлой ночью?

Она смешалась, потом сказала:

– Где я была прошлой ночью, не имеет к делу никакого отношения.

Блэйн спросил:

– А где Питер Кент?

– Обратитесь с этим вопросом к Перри Мейсону, – сказал сержант Голкомб, – он должен знать.

Мейсон ответил:

– Мой клиент мистер Кент отсутствует по делам, которые никоим образом не связаны с нынешней ситуацией.

– Когда он уехал?

– Эта информация носит доверительный характер.

– А когда вернется?

– Думаю, что могу пообещать, что он вернется или сегодня поздно ночью, или завтра утром.

– Где он сейчас? Мейсон, дело не шуточное! Не пытайтесь водить нас за нос. Мы хотим допросить вашего клиента.

Мейсон пожал плечами и промолчал.

– Если вы не откопаете своего клиента сейчас сами, – пригрозил Блэйн, – мы разыщем его и притащим сюда и без вас.

– Валяйте, – ответил Мейсон, – и тащите его, если найдете.

– Кто знает, где он? – спросил Блэйн.

На момент воцарилась тишина, затем Мэддокс сказал:

– Я случайно узнал, что мистер Джерри Харрис, мисс Эдна Хаммер и мисс Эллен Уорингтон, секретарша мистера Кента, отправились прошлой ночью в какую-то таинственную поездку. Думаю, в Санта-Барбару. Есть шанс, что мистер Кент отбыл вместе с ними.

– Санта-Барбара? Что им делать в Санта-Барбаре? – удивился Блэйн.

– Вот на это я не могу ответить.

Блэйн повернулся к сержанту Голкомбу:

– Не думаю, что мы чего-нибудь добьемся, действуя подобным образом. Лучше спросить всех по одному, прислугу тоже. Будьте добры, объявите им, что они могут покинуть эту комнату, но должны оставаться в пределах досягаемости.

Сержант Голкомб важно кивнул.

– Патио, – громко заявил он, – самое подходящее место. Пройдите все в патио, да не вздумайте переговариваться… Не лучше ли допросить Перри Мейсона, прежде чем он присоединится к остальным? Он же представляет Кента. Возможно, из него удастся выудить больше, если насядем на него как следует, – сказал Голкомб, понизив голос.

– Неплохая мысль, – согласился Блэйн. – Так что вы знаете обо всем этом, Мейсон?

Мейсон выждал, когда затихнет шум удаляющихся шагов, и ответил:

– Я присутствовал на переговорах между Кентом и Мэддоксом. По причинам, в обсуждение которых я не буду вдаваться, было решено отложить переговоры. Я спал в комнате на верхнем этаже, которую нам отвели вместе с доктором Келтоном. Питер Кент утром отбыл в деловую поездку. Не буду скрывать, что он предпринял ее по моему совету, но в мои намерения не входит сообщать вам, куда он отправился. После его отъезда мисс Хаммер обратила мое внимание на тот факт, что из буфета исчез разделочный нож. Но к тому времени я уже знал, что Питер Кент разгуливает во сне. Уверен, что это зафиксировано в деле, как и то, что он взял нож.

– Где это зафиксировано? – прервал его Блэйн.

– В деле о разводе, возбужденном против него женой Дорис Салли Кент.

– Где было возбуждено дело?

– В Санта-Барбаре.

– Продолжайте.

– Я прошел вместе с мисс Хаммер в спальню мистера Кента, приподнял подушку на его кровати и обнаружил под ней нож.

– Под подушкой! – воскликнул Блэйн.

Мейсон холодно кивнул:

– Нож и сейчас там, под подушкой на кровати мистера Кента. После этого я разбудил доктора Келтона и вместе с ним и мисс Хаммер совершил обход гостей. Мы обнаружили мистера Риза, лежащего на кровати, под простынями. По-видимому, он был зарезан через простыни. Я не делал тщательного осмотра. Сразу же, как обнаружил тело, позвонил в управление полиции.

– Какого же дьявола вы не сообщили об этом сержанту Голкомбу прежде?

– Он занимался осмотром тела. Когда я попытался войти, он приказал мне держаться подальше.

Блэйн повернулся к сержанту Голкомбу:

– Пошлите пару людей заглянуть под эту подушку. Не позволяйте никому дотрагиваться до ножа, пока эксперт не снимет отпечатки пальцев с рукоятки… Как долго вы находились здесь, сержант?

– Около десяти минут, прежде чем позвонил вам, – был ответ.

– А я прибыл через десять-пятнадцать минут, – заметил Блэйн. – Все это, вместе взятое, составляет менее получаса… Кстати, как имя этого законника… ах да, Дункан. Я прихвачу его и взгляну на этот кофейный столик.

Блэйн отправился в патио. Сержант Голкомб вызвал двух человек и бросился вверх по лестнице в спальню Кента. Мейсон, последовавший за Блэйном, увидел, как он разговаривает с Дунканом. Они направились в патио. Дункан постоял в нерешительности, подошел к одному из кофейных столиков, покачал головой и направился к другому, тому самому, под крышкой которого Эдна Хаммер оставила кофейную чашку с блюдцем.

– Этот столик? – спросил Блэйн.

– Думаю, что да.

– Вы сказали, что крышка поднимается?

– Казалось, что так. – Он попытался поднять то, что казалось крышкой, но вместо этого поднял весь столик и с шумом поставил его обратно.

Блэйн осмотрел столик и сказал:

– Похоже, под крышкой стола должна быть пища… Обождите минуту, здесь защелка.

Он освободил защелку и поднял крышку стола.

– Ничего здесь нет, – разочарованно заметил он, – только чашка с блюдцем.

– Тем не менее это то самое место, – настаивал Дункан.

Эдна Хаммер сказала как бы невзначай:

– Я заберу чашку обратно на кухню.

Она протянула руку, но Блэйн схватил ее за запястье:

– Обождите минуту. Мы попробуем что-то выяснить об этой чашке с блюдцем. На них могут быть отпечатки пальцев.

– Ну и что это даст? – спросила она.

Голос дворецкого донесся от небольшой группы людей, собравшихся поодаль:

– Прошу прощения, сэр, но, кажется, я узнаю эту чашку и блюдце… По меньшей мере, блюдце. Видите, оно немножко отколото. Я уронил его сегодня утром.

– В какое время?

– Было чуть больше пяти. Я готовил завтрак для мистера Кента, мисс Люсилл Мейс и мистера Мейсона.

– Что вы делали потом?

– Я подогнал «Паккард», и мистер Кент, мисс Мейс и мистер Мейсон уехали. Спустя час или около этого мистер Мейсон вернулся на этой же машине.

– Вы не знаете, куда они направились?

– Нет, сэр, но думаю, что собирались пожениться.

– А что вы можете сказать про эту чашку с блюдцем?

– Это блюдце, сэр, было подано вместе с чашкой, из которой мистер Мейсон пил свой кофе. У меня не было времени заменить отколотое блюдце. Они, по-видимому, немного торопились, и мистер Кент распорядился, чтобы завтрак был готов точно в двадцать минут шестого. Он в высшей степени пунктуален.

– Итак, вы пили из этого блюдца, Мейсон? – спросил Блэйн.

Мейсон покачал головой:

– Конечно, нет.

– Вы не пили.

– Нет, – подтвердил Мейсон, – я никогда не пью из блюдца, когда бываю в гостях.

Блэйн вспыхнул:

– Я имею в виду не только блюдце, но и чашку. Если вдаваться в детали, то вы пили из чашки.

– Это утверждает дворецкий, – ответил Мейсон, – что до меня, то я вряд ли отличу одну чашку от другой. Признаю, что в это утро пил из какой-то чашки.

– Что же произошло потом?

– Прошу прощения, сэр, – ответил дворецкий, – мистер Мейсон вышел с чашкой и блюдцем. Я не нашел их потом и спросил, что он с ними сделал, и он не мог вспомнить, но думал, что оставил их где-то в патио.

– В пять двадцать утра?

– Приблизительно это было в пять тридцать или пять сорок.

– Что он мог делать в патио в пять тридцать?

Дворецкий пожал плечами.

Блэйн повернулся к Мейсону и спросил:

– Что вы делали в патио в пять тридцать?

– Возможно, я и вышел из дома, – проговорил Мейсон медленно, – но конкретнее ответить не могу: не придал тогда значения.

– Это вы поставили чашку с блюдцем под крышку столика?

– Нет, не я.

– Тогда кто?

– Я думаю, – ответил Мейсон, – что вы делаете из мухи слона. Нашли отколотое блюдце и тратите драгоценное время, выясняя, из него ли я пил кофе и куда его потом поставил, когда необходимо выяснить, кто вонзил нож…

– Это и делается, – прервал его Блэйн, – я вполне способен и без подсказки заниматься расследованием.

Мейсон пожал плечами.

– Было бы не лишним для вас припомнить, – продолжил Блэйн многозначительно, – что, согласно показаниям незаинтересованного свидетеля, мистер Питер Кент, который, кстати, ваш клиент, поместил что-то сюда, под крышку, в полночь. А вот сейчас мы обнаружили, что та вещь исчезла, и на ее месте – чашка и блюдце, которые, как вы признали, находились у вас.