Текст книги "Дело очаровательного призрака"

Эрл Стенли Гарднер
Дело очаровательного призрака

Глава 1

Делла Стрит, доверенная секретарша адвоката по уголовным делам Перри Мейсона, первой обратила его внимание на очаровательный призрак.

– Почему ты улыбаешься? – спросил Мейсон, заметив жест, которым Делла Стрит складывала газету.

– Вот, взгляни, – предложила она, протягивая газету адвокату.

– И что случилось?

– Вчера люди видели призрак в парке Сьерра-Виста. Очаровательный и соблазнительный. Не сомневаюсь, что тебя заинтересовало бы дело с его участием.

– Я уже заинтересовался.

Мейсон взял газету и прочитал заголовок:

«Привлекательное привидение пугает влюбленных. Женщина с гаечным ключом бросается в погоню».

Статья была определенно написана с желанием не только сообщить новость, но и повеселить читателя.

В ней говорилось:

«Прошлая ночь оказалась колдовской. Светила полная луна, а слабый ветерок вызывал легкий шелест листьев и травы.

Джордж Белмонт, двадцати восьми лет, проживающий по адресу: Западная Вудвейн-авеню, пятнадцать тридцать два, и Дайан Фоли сидели в машине и наблюдали за звездами. Внезапно перед ними появилось очаровательное привидение, практически полностью обнаженное, если не считать одного почти прозрачного предмета одежды, и направилось к машине.

По словам Джорджа, привидение танцевало что-то из классического репертуара. Разгневанная Дайан описала то же самое гораздо более прозаично. Просто разные точки зрения – мужская и женская.

„Мы сидели в машине и разговаривали, – сообщила Дайан сержанту Стэнли из патрульной службы, – и тут внезапно появилась обнаженная девица и попыталась увести моего парня. Какие танцы? Она нагло звала его пойти с ней. Меня не проведешь“.

„Она была соблазнительна?“ – уточнил сержант Стэнли.

„Мужчины могут назвать ее соблазнительной, – фыркнула Дайан, – но, что касается меня, я описала бы это просто как виляние задницей“.

„Что сделал Джордж?“

„Ты только взгляни!“ – воскликнул он, обращаясь ко мне, и уже собрался выйти из машины, но тут я сама решила взять быка за рога.

„Что сделали вы?“

„Я схватила первое, что попалось под руку, и бросилась в погоню, чтобы научить ее не появляться перед людьми в чем мать родила и показать, что будет с теми, кто осмелится заигрывать с моим парнем“.

„Первое попавшееся под руку“, упомянутое Дайан, – это гаечный ключ, которым обычно наносятся „серьезные телесные повреждения“, по выражению полиции. Он, несомненно, попадает в категорию „смертоносное оружие“.

Похоже, что призрак не осознавал опасности, но все равно попытался скрыться. Дайан Фоли бросилась в погоню. Ей, конечно, мешала традиционная одежда, потому что она цеплялась за ветки кустов и деревьев. Время от времени она издавала гневные крики, которые привлекли внимание жителей окрестных домов, в результате чего в полицию позвонило более полудюжины человек.

Дайан утверждает, что кричало привидение. Жители окрестных домов настаивают, что и сама Дайан не стеснялась в выражениях. Один мужчина, сообщивший в полицию о происходящем, заметил: „Мне показалось, что это два койота, завывающие в пустыне, а те, кто хоть раз бывал в пустыне, представляют, что это за звуки: слышишь одного, а кажется, что орут шестеро, а если их двое… Подобное происходило прошлой ночью в парке, прилегающем к моему дому. Я решил, что там кого-то убивают или, по крайней мере, две женщины сцепились в смертельной схватке и выдирают друг у друга последние волосы“.

В конце концов привидение, фигуру которого Джордж описал как „просто из потустороннего мира“, выиграло забег, а запыхавшейся и разгневанной Дайан с гаечным ключом в руке пришлось вернуться обратно не солоно хлебавши.

К парку подъехало несколько патрульных машин, полиция начала прочесывать микрорайон и вскоре была вознаграждена, увидев молодую женщину, гуляющую со скромно опущенной головой в плаще бежевого цвета. В безоблачную ночь плащ показался полиции неуместным.

Полиция решила допросить девушку, и выяснилось, что она не в состоянии назвать ни своего имени, ни адреса. „Я ничего не помню“, – повторяла она.

После того как девушку доставили в управление, полиция обнаружила, что под плащом у нее – лишь остатки дорогих, практически прозрачных трусиков, разорванных ветками.

В полиции решили, что пойман таинственный призрак, однако против девушки нашлись лишь косвенные улики. Дайан не смогла опознать ее с полной уверенностью и не позволила пригласить Джорджа в качестве свидетеля.

В связи с потерей памяти „призрак“ в настоящее время находится в больнице, а полиция пытается его идентифицировать».

– Очень интересно, – заметил Мейсон, откладывая газету в сторону. – Она наверняка совершила какое-то преступление.

– По-моему, ты опережаешь события, шеф, – сказала Делла Стрит. – И, кстати, я обратила твое внимание на эту статью не для того, чтобы ты витал в облаках, а по долгу службы – как твоя секретарша. Сводная сестра очаровательного призрака с нетерпением ждет в приемной.

– Что же ты не сказала сразу! – воскликнул Мейсон. – Чего она хочет?

– Очевидно, семья решила попросить тебя представлять этот очаровательный призрак. Насколько я поняла, они пришли к единому мнению, что девушка во что-то впуталась и ее необходимо срочно спасать.

– Как зовут сводную сестру?

– Миссис Вильям Кенсингтон Джордан. Похоже, что богата и уважаема.

Мейсон улыбнулся.

– Ты прекрасно представила дело, Делла, – заметил он. – Я, несомненно, встречусь с миссис Вильям Джордан, но вначале, пожалуйста, опиши ее мне.

– Исключительно холеный вид, модно одета, изысканные манеры, красивые ноги, дорогие туфли…

– Сколько ей лет?

– От двадцати восьми до тридцати.

– Красивая?

Делла Стрит колебалась несколько секунд, а потом ответила:

– Слишком узкие губы, пытается увеличить их помадой, но это только портит картину. Правда, обращают на себя внимание глаза – умные и большие.

– Ладно, пора на нее посмотреть. Меня заинтересовал этот призрак.

– Естественно, – кивнула Делла Стрит и отправилась в приемную.

Миссис Джордан остановилась на несколько секунд в дверном проеме и внимательно посмотрела на Мейсона.

– Мистер Мейсон. Миссис Джордан, – представила Делла Стрит.

– Спасибо, – сказала посетительница, не поворачивая головы.

– Добрый день, миссис Джордан, – дружелюбно улыбнулся Мейсон.

Она подошла к письменному столу и протянула руку адвокату.

– Добрый день, мистер Мейсон. Рада познакомиться с вами. Ваша внешность соответствует вашей исключительной репутации.

– Спасибо, – поблагодарил адвокат с серьезным видом, стараясь не встречаться взглядом со своей секретаршей, которая с трудом сдерживала смех. – Садитесь, – предложил Мейсон, указывая на большое черное кожаное кресло, предназначенное для клиентов, – и расскажите, почему вы хотели со мной встретиться.

Миссис Джордан опустилась в кресло, положила ногу на ногу и поправила юбку.

– Вы читали сегодняшние газеты? – спросила посетительница.

Мейсон переглянулся с Деллой Стрит, а потом кивнул.

– В таком случае вы знаете о привидении, а вернее, об эксгибиционистке, появлявшейся в обнаженном виде в парке Сьерра-Виста и танцевавшей в лунном свете?

– Насколько я понял из вашего описания, вы не особо-то верите в сверхъестественное, – заметил адвокат.

– Если в дело замешана Элеонора – нет.

– А кто такая Элеонора?

– Привидение. Моя сводная сестра.

– Вы уже сообщили об этом властям? – поинтересовался Мейсон.

– Нет.

– Почему?

– Я… Мне бы хотелось сперва точно оценить ситуацию.

– Наверное, вам стоит мне все объяснить поподробнее.

– Элеонора любит выставлять себя напоказ. Она авантюристка и лгунья, – заявила миссис Джордан, не пытаясь скрыть горечи, явно проступающей в ее голосе.

– Насколько я понимаю, – решил Мейсон, – вы не особо симпатизируете своей сводной сестре, не так ли?

– Вы должны понять меня правильно, мистер Мейсон. Я ее терпеть не могу.

– Итак, вы узнали девушку, изображенную на фотографии, помещенной в газете, девушку, которая страдает потерей памяти…

– Потерей памяти, черт побери! – взорвалась миссис Джордан. – Она помнит все не хуже меня или вас. Она уже не один раз вляпывалась в неприятную историю и, чтобы выкрутиться, притворялась, что ничего не в состоянии вспомнить. На этот раз тоже, наверное, что-нибудь выкинула, а теперь пытается вызвать симпатию у окружающих и вернуться в лоно семьи.

– Вам, наверное, лучше рассказать мне все с самого начала, – заметил Мейсон.

– Примерно две недели назад Элеонора убежала вместе с Дугласом Хепнером.

– А кто такой Дуглас Хепнер?

– Человек без определенных занятий, охотник за богатыми невестами и приданым, аферист. Такая же фальшивка, как трехдолларовая купюра.

– И вы утверждаете, что ваша сводная сестра убежала вместе с ним?

– Да.

– Они поженились?

– Она уверяет, что да.

– Вы не присутствовали на церемонии?

– Конечно нет. Они просто скрылись. Мой муж, отец и я уезжали на выходные. Вернувшись, мы обнаружили телеграмму с сообщением о том, что они поженились.

– Откуда пришла телеграмма?

– Из Юмы, штат Аризона.

– Вступление в брак в Юме значительно упрощено, – заметил Мейсон. – Многие ездят туда специально для того, чтобы пожениться.

– Именно поэтому Элеонора с Хепнером и отправились туда.

– Чтобы пожениться?

– Нет, потому что вступление в брак в Юме значительно упрощено.

– Вы не думаете, что они на самом деле поженились? – уточнил Мейсон.

– Я не представляю, что думать, мистер Мейсон! Когда дело касается Элеоноры, вообще трудно определенно сказать, что могло произойти.

– Расскажите о себе, пожалуйста, – попросил Мейсон.

– Моя девичья фамилия – Корбин. Я – Ольга Корбин Джордан.

– Ваш муж жив?

Посетительница кивнула.

– Вы живете вместе?

– Конечно. Мы очень счастливы с Биллом. Я сейчас пришла к вам одна, потому что у него просто нет времени.

– Но он в курсе, что вы здесь?

– Да. У меня нет секретов от Билла. Отец не знает всех деталей. Папе я просто сказала, что отправляюсь к адвокату, а ему не следует ничего говорить ни полиции, ни журналистам, пока я не вернусь.

– Вы узнали вашу сводную сестру на фотографии, напечатанной в газете?

– Да. Сразу же. И другие ее узнают, поэтому я и пришла к вам, не договариваясь заранее. У нас очень мало времени.

– Что вы от меня хотите?

– Элеонора четыре или пять раз попадала в различные переделки. Всегда кто-то приходил на помощь и выручал ее из неприятной ситуации. Отец смотрел на все сквозь пальцы и… В общем, он души в ней не чает. Она страшно избалована и думает, что в состоянии заставить любого мужчину плясать под ее дудку. У нее соблазнительная внешность, и она этим пользуется.

– Слишком сексуальна? – спросил Мейсон.

– Нет, но окружающие ее мужчины считают, что они слишком сексуальны. Вы не вчера родились, мистер Мейсон. Вы знаете такой тип женщин.

– Как Элеонора ладит с женщинами?

– Она не общается с женщинами. Она ориентируется только на мужчин и, поверьте, преуспевает в этом деле. Конечно, она им льстит, они начинают думать, что неотразимы… Я изо дня в день наблюдаю за ее ухищрениями и уловками и знаю, что станет с очередной жертвой Элеоноры. Мне, откровенно говоря, все это давно уже опостылело.

– В особенности если вы с самого начала ее недолюбливали, – сухо заметил Мейсон.

– Да, я не испытываю к ней особых симпатий, – гневно заявила Ольга Джордан. – Она начала оказывать влияние на отца уже в пятилетнем возрасте и всегда пользовалась этим!

– Ваша мать жива?

– Нет.

– Элеонора ваша сводная сестра?

– Я расскажу вам вкратце историю нашей семьи, мистер Мейсон. Я родилась, когда отцу было тридцать лет. Сейчас мне двадцать де… то есть тридцать. Отцу шестьдесят. Моя мать умерла, когда мне только исполнилось пять лет. Когда мне было восемь, отец познакомился с Салли Леван.

– Матерью Элеоноры?

– Вы абсолютно правы, мистер Мейсон. И с той минуты, когда она с ним встретилась, у Салли в голове засела одна определенная идея – запустить в отца свои коготки и заполучить столько, сколько удастся из него вытянуть. Она постоянно говорила о том, как обожает моего отца и любит каждый волосок на его голове, как она хочет иметь семью, ну и так далее. В результате родилась Элеонора – не потому, что Салли любила детей, а потому, что понимала, что, раз у отца есть я, она не сможет тягаться с этой привязанностью, пока не родит от него ребенка… Мне было тогда только восемь лет, и не предполагается, что восьмилетний ребенок заметит подобные вещи, но, поверьте мне, мистер Мейсон, я видела все так же отчетливо, как пальцы на своей руке.

– Салли умерла?

– Довольно внезапно. Я не лицемерка. Тогда мне уже исполнилось одиннадцать, и, понимая все происходящее, я только радовалась ее смерти. Радовалась тогда и радуюсь сейчас.

– Вы росли вместе с Элеонорой?

– Я пыталась выступать в роли старшей сестры и матери одновременно. Практически сразу же после смерти Салли отец позвал меня к себе и объяснил мои обязанности. Я хотела оправдать его надежды. Тогда мне еще нравилась Элеонора. Я ненавидела ее мать, но не имела ничего против нее самой.

– Но вы возненавидели ее позднее?

– Да.

– Насколько позднее? – спросил Мейсон, переглянувшись с Деллой Стрит.

– Вскоре, – призналась миссис Джордан. – Когда Элеоноре исполнилось пять лет, мне стало ясно, что она точная копия своей матери. Она в раннем возрасте поняла, что выглядит как ангелочек, и начала пользоваться своим невинным выражением лица. Конечно, голубые глаза и золотистые волосы, напоминающие нимб, здорово ей в этом помогали. Она всегда представляла себя маленькой несчастной сироткой, в результате чего люди выворачивались наизнанку, только бы что-нибудь для нее сделать. Потом она поняла, что можно использовать мужчин, – и тут остановить ее стало просто невозможно.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Она давно разбила бы сердце отцу, если бы он знал про все ее проделки. До него никогда не доходили все детали. Тут постарались мы с Биллом. Иногда привирали, иногда приукрашивали события. Однажды мы уехали отдыхать, и предполагалось, что Элеонора находится вместе с нами. Нам пришлось подтвердить ее алиби. Мы вели себя словно парашютисты, оказавшиеся в стане врага и пойманные с поличным.

– Она не отдыхала с вами?

– Нет. Одному богу известно, где она тогда находилась, но отцу она сообщила, что едет вместе с нами. Мы даже не подозревали об этом. Мы позвонили домой, чтобы поинтересоваться, как идут дела у отца, и он спросил, нравится ли путешествие Элеоноре. Мне потребовалась доля секунды, чтобы уяснить ситуацию, и ради него я ответила, что она просто наслаждается жизнью.

– Ваш отец ее очень любит?

– Она его просто загипнотизировала. Точно так же, как в свое время и ее мать. Правда, как мне кажется, теперь у отца понемногу открываются глаза.

– И вы считаете, что призрак, о котором написано в газетах…

– Я не считаю, я знаю, – перебила Ольга Джордан. – Даже если бы газеты не поместили ее фотографию, я все равно поняла бы, что речь идет об Элеоноре. Как раз в ее стиле. Она убежала вместе с Дугласом Хепнером. Следует, наверное, ожидать худшего. Ей пришлось вернуться в лоно семьи, но она чего-то боится. Что-то заставляет ее играть на симпатиях других и пускать пыль в глаза отцу. Поэтому она устроила танцы в обнаженном виде при свете луны, ее арестовала полиция – что, несомненно, она спланировала заранее, – она смотрела на них своими невинными, широко раскрытыми голубыми глазами и заявляла, что ничего не помнит. Все прошлое якобы стерто из ее памяти. Полиция отвезла ее в больницу, ее фотографию поместили во всех газетах, и предполагается, что семья тут же кинется ей на помощь, что мы наймем психиатров, все будут бегать кругами возле несчастной Элеоноры, память начнет к ней потихоньку возвращаться, тут всплывет то, чего она боится, и ее, естественно, простят.

Мейсон прищурился, внимательно разглядывая миссис Джордан.

– Тогда почему бы вам не отправиться в больницу, не идентифицировать ее и не покончить с этим? – спросил он. – Если она затеяла игру так, как вы описали, то что вы можете предпринять? Зачем консультироваться с адвокатом?

– Я пришла к вам, мистер Мейсон, потому что мне все это надоело до чертиков. К тому же я хочу по возможности избавить отца от лишних переживаний. Я боюсь… того, что Элеонора совершила на этот раз.

– Почему?

– Она переборщила… даже для нее это уж слишком.

– Что вы от меня хотите?

– Чтобы вы поехали вместе со мной в больницу, присутствовали во время идентификации и взяли все в свои руки. Вы знаете, как избежать огласки, как разговаривать с журналистами. Потом я попрошу вас заставить Элеонору рассказать вам, что она натворила на этот раз, от чего она скрывается, почему она использовала именно этот способ завоевания симпатий окружающих и возвращения в семью.

– А дальше?

– А дальше вы должны использовать всю свою находчивость и изобретательность, чтобы урегулировать все вопросы, которые придется урегулировать, разобраться со сложившейся ситуацией таким образом, чтобы в газеты просочилось как можно меньше информации и чтобы у отца не случился сердечный приступ.

– А как у него вообще со здоровьем? – решил выяснить Мейсон.

– Физически с ним все в порядке, но у него определенное положение в обществе. Он занимается оптовой торговлей драгоценностями, специализируясь на бриллиантах. Люди ему доверяют. Его слово приравнивается к письменным гарантиям. Если случится что-то, что унизит его в глазах других, например, скандал в нашей семье, то это… убьет его.

– И вы предполагаете, что Элеонора…

– Я думаю, что последняя выходка моей сестры превосходит все предыдущие, – перебила миссис Джордан. – Они все бледнеют перед этой. Элеонора наверняка здорово постаралась.

Мейсон колебался.

– Миссис Джордан, – наконец обратился он к посетительнице, – боюсь, что ваши подозрения и предубежденность против Элеоноры сыграли свою роль. Вы уже придумали какой-то сценарий – но это только работа вашего воображения. Почему бы вам не подождать…

Она покачала головой.

– У нас нет времени, мистер Мейсон. Элеонору знает много людей. Скорее всего, в больницу уже позвонили несколько человек и сообщили, кто она на самом деле. Нам необходимо действовать быстро. – Миссис Джордан раскрыла сумочку и вынула сложенный листок бумаги. – Я понимаю, что вы занятой человек, мистер Мейсон, и ваши услуги стоят дорого. Я выписала вам чек на двадцать пять тысяч долларов. Это аванс.

Мейсон в удивлении приподнял брови.

– Обычно, когда люди консультируются у адвоката, они спрашивают у него… – начал он.

– Я в курсе, но у нас другая ситуация. Это очень срочное дело.

– Итак, вы хотите, чтобы я сейчас вместе с вами поехал в больницу, – уточнил Мейсон. – И что дальше?

– Я идентифицирую Элеонору, потом, после того как вы избавитесь от газетных репортеров, вы поговорите с глазу на глаз и выясните, что случилось.

– Вы заявите, что это ваша сводная сестра?

– Естественно. Что касается общественности, наша встреча окажется соединением двух любящих сестер, я сыграю свою роль, покажу, как она мне дорога, ну и так далее. Насчет этого не беспокойтесь.

– Вы планируете отвезти Элеонору к отцу?

– Только после того, как вы выясните, что произошло на самом деле.

– Вы думаете, она мне это расскажет?

– Вероятнее всего, нет. Вам придется вытянуть из нее какие-нибудь детали, потом наймете частных сыщиков. Мы, естественно, оплатим их услуги.

– Как, по-вашему, будет вести себя Элеонора?

– Я в состоянии точно все описать. Вначале посмотрит на вас и отвернется с полным безразличием на лице. Бедный ребенок, который не помнит, кто она и откуда. Затем я спрошу: «Элеонора, разве ты меня не узнаешь?» Она снова посмотрит на меня своими огромными голубыми глазами. Первые несколько секунд будет представляться, словно она изучает абсолютно незнакомого человека, потом ее глаза округлятся, она мигнет, на губах появится легкая улыбка, память начнет возвращаться. Она спрыгнет с кровати, бросится ко мне, крича: «Ольга, Ольга, моя дорогая!» – а потом схватится за меня так, как утопающий держится за оказавшееся поблизости бревно.

– А дальше?

– Выяснится, что она помнит все из своего прошлого до момента исчезновения с Дугласом Хепнером. Конечно, все будет разыграно как по нотам: она вспомнит вначале одно, потом другое. Затем выяснится, что она абсолютно не представляет, чем она занималась последние две недели. До момента исчезновения все будет восстановлено, после – ничего не удастся вспомнить. Она начнет задавать вопросы об отце. По ним сразу же станет понятно, что она все еще живет в прошлом – опаздывает на две недели. Она покажется шокированной, когда я объясню, что у нее провал в памяти – ровно на две недели.

– И она так ничего и не вспомнит – я имею в виду последние две недели? Даже про то, что вытворяла в парке?

– В ее глазах появятся ужас и недоверие, если ей об этом расскажут репортеры.

– Для того, чтобы провернуть подобное, необходим немалый актерский талант, – заметил Мейсон. – Вы уверены, что ей удастся представить все это достаточно убедительно?

– Она обдурит всех на свете, кроме одного человека.

– Кого?

– Меня. Я предупреждаю вас об этом заранее, мистер Мейсон, потому что она и вас обведет вокруг пальца.

– Адвокаты, проработав какое-то время, становятся циниками, – улыбнулся Мейсон.

– И вас обдурит, – уверенно заявила Ольга Джордан. – А узнав, зачем вы пришли, она постарается вас загипнотизировать. Вы – мужчина, как и все предыдущие ее жертвы. Вам захочется ее защитить. Мне нужно, чтобы вы меня правильно поняли. Да, мне необходимо, чтобы вы ее защитили и вытянули из переделки, в которую она попала, но только потому, что я люблю своего отца и не намерена позволять ей лишний раз его расстраивать. Я собираюсь предпринять все возможное, чтобы доброе имя нашей семьи не пострадало.

– Когда мы поедем в больницу? – спросил Мейсон.

– Немедленно, – ответила миссис Джордан, взглянув на часы. – Времени очень мало.

– Делла, меня не будет час-полтора, – сказал адвокат, вставая. Он надел шляпу и обратился к миссис Джордан: – Я готов.