Текст книги "Антра – наследница неба. 1—2"

не прошло и минуты, как на поверхности воды плавала только шляпа адмирала, вёсла и обломки раздробленного борта злосчастной шлюпки. Команда шлюпки, одетая в тяжёлые кирасы и шлемы, пошла на дно вслед за своим адмиралом.

более нелепую гибель трудно было себе представить.

– да, печальное зрелище, – сказал Молчальник, и в его глазах полыхнуло холодное пламя презрения и ненависти. Пьер выхватил шпагу и с шутовским выражением лица отсалютовал галеонам, застывшим перед крепостью. на флагмане приспустили адмиральский штандарт.

– Эй, рыцари, – сказала Антра, поднявшись на стену с пле-тёной корзиной, накрытой салфеткой. – не угодно ещё раз закусить и выпить в честь победы?

– без меня, – сказал Молчальник. – идите вниз, неровен час какой-нибудь олух канонир захочет испортить вам аппетит. А я пойду, займусь этой сворой в ловушке. он поднялся на одну из стен узкого прохода, ставшего, благодаря мощным решёткам, идеальной ловушкой для нескольких десятков головорезов. В руках у него была шпага с двойным клинком. Увидев Молчальника, один из пленных, здоровенный толстогубый детина с головой, перевязанной грязной окровавленной тряпкой, прорычал:

– Эй, дьявол, хочешь с нами в преисподнюю, прыгай сюда, тебя ждёт гостинец, – с этими словами испанец выхватил припрятанный в рукаве клинок, – вот и вертел, на который я тебя насажу.

– ты что-то путаешь, негодяй, – спокойно сказал хозяин зам-ка, – сегодня роль жирного каплуна предназначена тебе, а вот и вертел, – оба клинка вошли в грудь негодяя и вышли между лопатками. Звероподобный испанец рухнул, как подкошенный. остальные испанцы онемели от ужаса. один, видимо наиболее набожный пожилой рубака, закричал:

– изыди, сатана, изыди, – и стал лихорадочно креститься.

– сдать всё оружие, утаивший клинок или пистоль будет убит на месте, как этот боров. А сейчас по одному ползите к решётке.

решётка внутренних ворот была приподнята так, чтобы че-

ловек мог протиснуться в эту щель, стоя на четвереньках. там, по одному, их принимали солдаты гарнизона, заковывали руки и сажали на одну цепь, тщательно обыскивая и снимая с них шлемы, кирасы и надплечья. Потом всю свору из двадцати трёх головорезов – остальные, оказавшиеся в ловушке, были перебиты – препроводили в один из каменных колодцев крепости. им бросили несколько краюх хлеба, опустили бочонок с водой и накрыли колодец каменными плитами…

В подземном зале Молчальник открыл фолиант, в котором были собраны инженерные рисунки и эскизы кораблей. он долго бережно открывал один лист за другим: фрегаты, бриги, галеоны, иолы, шхуны, брандеры, барки, каравеллы, галеры, китайские джонки, катамараны островов Полинезии, пузатые, тупорылые «купцы» и даже арабские лодки нила и Красного моря с косыми парусами и индейские пироги. Где же тот полузабытый чертёж? он начинал листать с самого начала. да вот же он, сразу за рисунком брандера. ну да, это тоже брандер, но притопленный, когда над водой только головы гребцов, а весь корпус под поверхностью воды. да, это то, что нужно. Взяв фолиант и заложив нужное место, он поднялся во двор замка, плотно закрыв вход в подземный зал.

– Эй, Жак, – крикнул он вооружённому слуге, – срочно по-зови Гастона… лейтенанта рено, принеси масляный фонарь и иди к подвалу с пленными.

– Я вас слушаю, Учитель, – сказал подошедший Гастон.

– Гастон, среди пленных необходимо найти хотя бы одного морского артиллериста, есть срочное дело.

Гастон вышел во двор замка. с помощью двух солдат он сдвинул каменные плиты, взял у Жака фонарь и опустил его в каменный мешок. стали видны головы пленных.

– Какого чёрта… – проворчал немолодой солдат с головой, повязанной платком на пиратский манер. он сидел как раз под люком подземного узилища.

– Эй! – крикнул Гастон. – есть среди вас канонир с галеона?

– ну я! – откликнулся солдат в пиратском платке. – Какая разница кто я, ваш хозяин всё равно нас повесит, он это здорово любит.

на это Гастон вполне резонно заметил:

– Герцог сам объяснит, что с тобой сделает, если посмеешь так неуважительно с ним разговаривать. сейчас тебя поднимут, канонир.

Через час испанца, кое как приведённого в порядок, в сопровождении Гастона и двух вооружённых солдат привели в зал первого этажа замка, где у камина в привычной позе, с непроницаемым выражением лица сидел Молчальник. не обернувшись к пленному, он спросил, бросив при этом быстрый взгляд на Гастона:

– Как ты хочешь умереть, артиллерист? тебя привязать к жерлу орудия или посадить на бочку с порохом?

– о… – протянул испанец достаточно спокойно, – я вам со-чувствую. такой знатный сеньор, а забиваете себе голову ничтожными проблемами. неужели вы так мелочны, что получаете удовольствие от запугивания безоружного, закованного в цепи человека?

Молчальник держал паузу. оказывается этот каналья не глуп и не робок.

– ты не понял, негодяй, – сказал хозяин замка, – в силу скудо-сти мозгов ты не смог оценить моё великодушие. Я не запугиваю, всего лишь оказываю милость, даю тебе свободу выбора.

– да вы само благородство! – с вызовом ответил канонир. – Я обязательно расскажу об этом в преисподней, и когда придёт ваш час, а он придёт, будьте уверены, вам приготовят достойную встречу.

Молчальник не сдержал саркастической улыбки:

– не думал, что среди отбросов, собранных Альварадо, по-падаются такие краснобаи. Впрочем, я ценю твоё чувство юмора.

не каждый способен так острить за две-три минуты до смерти.

– о!.. – продолжал испанец. – Какая разница, каким путём отправиться в преисподнюю. Я четверть века провёл в боях у пороховых погребов военных кораблей и давно не думаю о том, насколько кусков меня разорвёт, если рванёт корабельный запас пороха.

– ответ хорош, ты храбрый моряк, хотя такой же бандит, как Альварадо, или адмирал, решивший без приглашения наведаться в гости к нептуну.

– Вот дьявольщина! Этот надменный гранд, этот бездарный дон Хуан Аламеда кормит рыб? Я поздравляю вас, сеньор. Хотя трудно поверить в это.

Молчальник повернул голову:

– Узнаёшь эту бархатную шляпу с павлиньим пером? она, как видишь, ещё не просохла. Гастон, покажи этому Фоме неверующему, что осталось от его дона Аламеды.

– однако… – только и мог сказать испанец, увидев шляпу, ко-торую Гастон поднёс к его лицу. – ну и ну, дон Хуан, да вы просто дон болван, – вырвалось у испанца.

– дайте этому поэту кружку вина, – резюмировал эту часть разговора Молчальник. – Кстати, подойди поближе, посмотри на этот чертёж, я запамятовал, где на испанских галеонах находятся пороховые погреба. он прекрасно знал, где они находятся, но лишняя проверка

испанца, этой хитрой лисы, матёрого корсара, не могла быть излишней. не похож он на простого артиллериста, не прост, ох как не прост, да и в карман за словом не лезет.

– о, сеньор, вы решили исправить ошибку фортуны и бро-сить меня в пороховой погреб с зажжённым фитилём в заднице?

нет, этот испанец всё больше нравился хозяину замка. с Молчальником это случалось редко – он рассмеялся:

– Воистину, тот достоин звания шута, кто рассмешит палача, а твой палач это я. надеюсь, ты в этом не сомневаешься? сентенция была более чем зловещей и высказана таким ледяным тоном, что испанец осёкся, глядя исподлобья на этого человека, о котором ходили сухи, что он общается с самим дьяволом.

– Кстати, как тебя зовут, мошенник?

– Хайме селасие Усаторре, ваша милость.

– итак, Хайме, смотри на чертёж. Где же эти погреба? если ты мне покажешь, где лучше заложить мину, чтобы наверняка проломить переборки, защищающие пороховой погреб от случайной пули или пожара, тебе дадут лошадь и кошель золотых дукатов. если нет, я постараюсь исправить ошибку фортуны. да, а те бараны, что остались на кораблях… их человек двести?

– Ваша милость, на кораблях, не считая матросов, ещё по две сотни клинков.

да, это был удар! оказывается, смертельная угроза ещё не миновала. с таким десантом, да при поддержке корабельных орудий гарнизону не справиться. не хватит ни людей, ни боеприпасов. надо поставить свечку этому разбойнику капитану Альварадо за то, что из-за самонадеянности он высадил на берег только третью часть десанта.

По невозмутимому, словно высеченному из куска гранита, лицу Молчальника невозможно было уловить, какие тревожные мысли пронеслись в его сознании. В слух он произнёс:

– если мы сладим с тобой, Хайме Усаторре, у тебя будет столь-ко денег, что хватит на свечку для каждого, кто пойдёт кормить рыб у этого побережья, и ещё останется немало. Пожалуй, завяжешь с морем и станешь добропорядочным гражданином гденибудь на юге Франции. Впрочем, не будем загадывать. итак, вот тебе чертёж… А ну-ка, докажи, ты опытный канонир или лживый самозванец?

Хайме Усаторре склонился над чертежом:

– Чёрт побери, прекрасная работа. да тут всё как на ладони! – и он очень точно показал не только расположение погребов, но и подходы к ним, которые могли знать только командиры и непосредственные исполнители приказов.

Уже из одного этого следовало, что перед Молчальником был один из бывших старших офицеров военного корабля. «За какие же гнусности тебя разжаловали и определили в пехоту?» – подумал Молчальник. – Что ж, теперь понятно, с кем мы имеем дело. лучшего исполнителя не найти, но и верить ему нельзя ни на йоту». Вслух же он произнёс:

– Жак, накорми его и спусти обратно в яму, но на общую цепь не сажай.

Хайме с тревогой слушал слова хозяина замка. но самые последние слова он понял правильно, его вдруг бросило в жар – неужели этот колдун подал ему знак надежды на спасение?

– А кто мне поручится, что вы меня не обманете?.. – невольно вырвалось у него.

но тут Молчальник, повернув голову, так глянул на нахала,

что у того язык прирос к гортани и колени сами коснулись каменных плит пола.

– Увести!

Когда Жак вывел из зала струхнувшего Усаторре, Молчальник посмотрел на Гастона:

– Каково твоё мнение?

– Я бы не доверял ему, Учитель.

– никто не собирается верить этому негодяю. Впрочем… – помедлил Командор, – с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Глава IV. Брандер и шхуна

После ужина Учитель пригласил в гостиную первого этажа Пьера и Гастона. на столе лежал тот самый фолиант с чертежами кораблей. Молчальник открыл его в том месте, где ранее он положил закладку.

– Посмотрите на чертёж. Это брандер, небольшое судно, пред-назначенное для минирования и поджога кораблей противника. В отличие от других конструкций этот брандер может подойти незаметно даже к самому неприступному, отлично охраняемому кораблю. дело в том, что он движется под поверхностью воды. Правда, он лишь слегка может маневрировать на вёслах. лучший способ приблизиться к кораблю врага – это оказаться ночью со стороны наветренного борта, тогда можно на парусах подойти и таранить неприятеля. но брандер, показанный на этом рисунке, слишком мал, чтобы таранить и взорвать огромный испанский галеон. Я предлагаю более простой вариант. Мы возьмём захваченный у испанцев ял, затопим его и с помощью кожаных мешков, надутых воздухом, уравновесим его так, чтобы борта яла поднимались над водой не более чем на ширину ладони. Положим бочонки с порохом в водонепроницаемую оболочку. Поставим чёрные паруса в виде крыльев по правому и левому борту, и ночной бриз понесёт брандер на галеоны. на клотиках кораблей всегда горит белый фонарь, так что промахнуться даже в кромешной тьме брандер не сможет. Кормовым веслом легко подруливать на подходе к борту галеона. на буксире будет идти маленький ялик, на котором можно спастись после поджога запальных шнуров, не дожидаясь удара брандера о борт корабля. Главное – вовремя поджечь запальные шнуры и уйти в сторону.

– Великолепно! – воскликнул Пьер. Уж он-то сумеет взорвать один из испанских галеонов.

– о нет! – опередил его Учитель. – не надейтесь, вашими жизнями рисковать я не намерен. Всё сделает этот испанец.

– Как? – вскричали в один голос Гастон и Пьер. – Вы ему ве-рите?!

– нет, не верю. надеюсь только на его алчность. Чтобы полу-чить обещанный куш, он пойдёт на всё. дело в том, что он, как и остальные пленные, считает военную кампанию проигранной. тем более, что они лишились главных своих командиров и не знают истинного соотношения сил. наш шанс на победу в нашей выдержке и в том, чтобы перехитрить врага. они теперь одинокие волки, каждый только за себя. За деньги они будут предавать своих вчерашних товарищей направо и налево. У них психология мародёров. Когда они уже не могут грабить хорошо организованной стаей, то бесчинствуют в одиночку. А этот Усаторре – циничный негодяй, разжалованный из офицеров. Видимо, нет такой низости, на которую он не пошёл бы ради денег. так что гарантия нашего успеха в том числе и в низости и алчности этого Усаторре. набирайтесь ума, сеньоры! наука компромисса и абсурда даёт иногда бóльшие плоды, нежели тысячная армия. если мы уничтожим галеоны или хотя бы устроим на них сильный пожар, они уберутся отсюда, и мы надолго освободим наш край от непрошенных гостей. А теперь оставьте меня, я буду продумывать дальнейшие действия.

Время покажет, как ошибался Молчальник в оценке Усаторре.

В плане Молчальника оставалось одно слабое место. если брандер обнаружат раньше времени или случайным выстрелом убьют или возьмут в плен Хайме Усаторре – это будет провал. Капитаны кораблей быстро сообразят, что оставаться на внутреннем рейде перед крепостью опасно, и отойдут в открытое море. они станут недоступны и, обдумав сложившуюся ситуацию, сделают ещё одну попытку штурма.

Конечно, есть возможность спасти детей бегством, перепрятав золото, но замок и все сокровища культуры и науки, будут отданы на разграбление самому свирепому и безжалостному воинству европы. Как бы ни было сложно и рискованно, но один из галеонов должен быть уничтожен полностью со всей командой и десантом. от такого удара испанцы уже не оправятся. «думать, думать, – говорил себе Молчальник, вглядываясь в тлеющие поленья камина. – итак, первое – распустить слух, что часть золота уже переправлена в другое место; второе – накануне атаки брандера попытаться напоить экипажи кораблей, спровоцировав нападение на барку, загруженную бочками с вином. на берегу ещё болтаются десятки бежавших после провала штурма испанских солдат. Вот мы и сделаем их исполнителями нашего плана. но сможем ли мы за один два дня переоборудовать обычный корабельный ял в брандер?..»

В это время вошёл Пьер и сказал, что у Гастона имеется ещё один план и он просит Учителя выслушать его. Молчальник медлил, он ещё был во власти своих невесёлых мыслей.

– ну что же, зови нашего отважного друга, что-то он нам при-советует… но прежде пусть придёт Антра. Мне нужно обсудить с вами двумя наше будущее на случай самого опасного развития событий.

Когда Антра и Пьер уселись подле камина, Учитель сказал:

– дети мои, не могу скрыть от вас некоторые обстоятельства и, считая вас достаточно взрослыми, хочу, чтобы мы все трое приняли ответственное решение. думаю, что испанцы сейчас в растерянности, они ещё не свыклись с мыслью, что штурм не удался, они потеряли двух главных предводителей. но их слишком много, и призрак проклятого туземного золота продолжает будоражить их алчность. боюсь, они решатся ещё на один штурм и, наученные горьким опытом, уже не попадутся в ловушку. наших боеприпасов хватит не более чем на восемь часов отчаянного боя, а потом нас возьмут голыми руками. таким образом, либо мы потопим хотя бы один галеон, либо нам предстоит бегство, но за оставшиеся день-два мы не сумеем основательно к нему подготовиться. на нашей совести гарнизон и крестьяне, всё это время они мужественно сражались рядом с нами и терпели лишения. Кроме того, у нас много раненых.

– Я лучше погибну, чем предам их, – воскликнула Антра. – бежать поздно и подло. Ждать, что испанцы уйдут, – самообман. – Победа или смерть! – воскликнул Пьер.

– да, победа или смерть… – прошептала Антра. неведомый до селе страх пронзил её, нет, не перед врагом, а страх за жизнь самых близких людей. она скорбно сложила руки на груди.

– будь что будет… – задумчиво произнёс Молчальник. – Я бла-годарен судьбе за то, что рядом со мной бьются два таких благородных сердца. Что-то мне подсказывает, что мы победим и на этот раз. Пьер, где Гастон? Пусть войдёт, может. его план и есть наш единственный шанс.

– Учитель, – сказал Гастон, – я так мало успел рассказать о себе. Мы подружились с Пьером в бою, и с тех пор я полюбил его, Антру и вас. но я до сих пор робею перед вами, а последние события так отвлекли всех, что мне неудобно было отнимать у вас время. но сейчас столь ответственный момент в жизни вашей семьи, что молчать не могу.

и Гастон рассказал то немногое о себе, что знал сам и что ему

рассказывали крёстная и его покойный опекун.

– так вот, – продолжал Гастон, – та шхуна, что оставил мне в наследство опекун, находится в отличном состоянии и спрятана в небольшой закрытой бухте примерно в полутора лье на восток от замка. она в вашем распоряжении. среди моих друзей юности есть два отличных молодых моряка, они живут на шхуне и ждут меня, а шкипер перед вами. Это небольшой, но быстроходный парусник. Во всей округе на двадцать лье по побережью не сыщется такое быстроходное судно. Всё, что ему нужно, – это свежий ветер. Вот я и подумал, в атаке на галеоны мой парусник сможет сыграть решающую роль. В случае, если в силу непреодолимых обстоятельств вам и Антре с Пьером необходимо будет бежать, лучшего судна вы не найдёте. Приказывайте, Учитель.

Юноша почтительно замолчал. В глазах Антры блеснули слёзы. Молчальник же вымолвил так тихо, будто говорил сам с собой:

– Я с самого начала знал, что мы имеем дело с благородным и бесстрашным дворянином. Я даже кое о чём догадывался. но шхуна – это царский подарок. твой опекун знал, кому её завещать. ну что ж, капитан, теперь излагай свой план действий, ты наверняка его продумал.

– Видите ли, Учитель, две небольшие пушки на борту шхуны не смогут причинить заметный вред большим кораблям. но если взять несколько ваших ракет и в темноте со стороны моря напасть на галеоны…

Молчальник поднял руку:

– достаточно, ты мыслишь, как прирождённый воин. сколь-ко человек тебе нужно в экипаж?

– Мне необходимо набрать четырёх опытных матросов, двое у меня уже есть.

– трёх, а не четырёх, – воскликнул возмущённый Пьер, – как ты мог забыть меня, я иду с тобой, мы сожжём адмиральский галеон.

– Прости, Пьер, но здесь в замке ты нужен не меньше.

– о нет! – вскричал юноша. – Я иду с тобой, клянусь честью.

Глава V. Гибель галеонов

– да, Гастон, – сказал Молчальник, – я благодарен тебе, но думаю, Пьер должен быть с тобой. никто лучше не управится с моими «китайскими трубками». А от точного попадания одной единственной ракеты может зависеть исход всей кампании.

– ну что ж, – сказал Гастон, – продолжим наше боевое брат-ство. Учитель, Усаторре не должен знать о шхуне, план с брандером нельзя отменять.

– Мы мыслим совершенно одинаково, Гастон, – ответил Ко-мандор и хозяин замка.

– итак, мы договорились, Учитель. Этот Усаторре осущест-вляет рейд брандера при попутном ветре и ничего не знает о том фейерверке, что мы собираемся устроить на одном из галеонов. Мы рассчитаем время и будем на месте раньше брандера. Пожар посеет панику, и у него появится больше шансов незаметно вплотную приблизиться к борту галеона.

В следующую ночь шхуна бесшумно выскользнула из бухты и, как и было условлено, встретилась с ялом в кабельтове от берега на полпути между её укрытием и замком Молчальника. с яла были перегружены ракеты, и Пьер с тремя матросами, отобранными Гастоном из оставшихся в живых матросов взорванной барки, вступили на борт парусника. Место встречи не просматривалось с кораблей испанцев. В это же время, выведенный гребным буксиром на открытую воду брандер, увлекаемый отливом и начинавшимся вечерним бризом, начал свой дрейф в направлении галеонов.

Шхуна подняла паруса ровно через час. бриз постепенно усиливался и, наконец, задул свежий ветер с зюйд-веста. Шхуна ночной птицей неслась к испанским кораблям. небо, затянутое тучами, как бы усиливало темноту ночи. только огни на башнях замка, видимые с моря, как две неяркие звёздочки, помогали выдерживать курс, находясь на траверсе главной башни замка, но скоро и они истаяли во мраке. Команда шхуны вглядывалась в набегающую темноту, пытаясь различить силуэты кораблей.

– Проклятье, – воскликнул Гастон, – я не вижу огней на кло-тиках, неужели они что-то заподозрили и погасили их. При такой гонке можно либо промахнуться, либо врезаться в корпус галеона.

В это время из-за туч вынырнула луна и всего в полу-кабельтове от шхуны возник силуэт большого корабля, уходящего от берега без бортовых и клотиковых огней. Гастон, стоявший на штурвале, резко изменил курс.

– Пьер, – крикнул он, – Учитель был прав, когда говорил, что галеоны в любой час могут уйти на внешний рейд. Удача не отвернулась от нас. но теперь упустить испанцев мы не имеем права… – помедлив, он крикнул: – ты готов?

– да, капитан, при таком ходе мы достанем их на параллель-ных курсах.

– Как только ты запустишь ракетный снаряд, я резко меняю галс, чтобы уйти от ответного огня.

В это время с галеона заметили шхуну, раздалась хриплая ругань на испанском языке. Видимо, испанцы решили подождать, когда шхуна догонит их и подставит свой борт под залп орудий.

– Пьер, ты готов?

– да, капитан.

– Атакуем с кормы.

– слушаюсь! К бою!

Высокая, в несколько этажей, кормовая надстройка галеона надвинулась на шхуну так близко, что казалось – ещё миг и утлегарь бушприта, как тонкая соломинка, уткнётся в могучий транец корабля. Гастон отвернул на несколько румбов влево.

– огонь! – скомандовал Пьер. его матросы поднесли факе-лы к нижним боковым отверстиям медных труб, установленных на треногах прямо на палубе шхуны. три ракеты с шипением, оставляя за собой огненные хвосты, врезались в кормовую надстройку.

но за секунду до этого Гастон резко переложил штурвал, и

нос шхуны стал уваливаться левее и левее, отставая от галеона.

– стаксель, руби! – раздалась команда шкипера, и большой косой парус пошёл вниз – матросы знали своё дело. Ход шхуны замедлился.

Всё это происходило в момент взрыва ракет, разметавших три яруса надстройки галеона. они вначале вздулись, как огромный пузырь, затем над кораблём взметнулось пламя, звук взрыва был страшен, обломки горящего дерева гигантским фейерверком на мгновение повисли над морем, затем в воду полетели бревна, доски, остатки переборок и тела солдат и матросов.

– берегись, – крикнул Гастон, пылающий обломок обшивки галеона упал на ют шхуны.

Галеон пылал, в свете этого огромного костра Гастон увидел корму второго корабля. ещё не потеряв скорость, он продолжал уходить всё дальше тем же курсом, но левее и на корпус опережая горящий галеон.

– Атакуем, – крикнул он Пьеру. но второй корабль начал делать манёвр, поворачиваясь к

шхуне левым бортом, так как справа в опасной близости шёл горящий галеон. Шхуна попадала под бортовой залп, он бы разметал её в щепки. Гастон переложил штурвал вправо и стал уходить в мёртвую зону, куда бортовые орудия второго галеона достать не могли. Всё, что мог Пьер, – это послать две последние ракеты без надежды, что они долетят до второго галеона. одна из ракет упала в море, вторая под острым углом всё же дотянулась до галеона и ударила прямо в ватерлинию.

Как стало понятно значительно позже, взрыв ракеты проделал довольно большую дыру в медной обшивке борта, проломив основной деревянный корпус. с такой течью галеону далеко не уйти. Весь бой продолжался около часа, но команде маленькой шхуны казалось, что с начала первого залпа прошло не более десяти минут. таково было напряжение. испанцы первого галеона всё же успели ответить залпом нескольких бортовых орудий, так как шхуна, уходя в мёртвую зону второго корабля, оказалась под прицелом пылающего монстра.

Момент залпа совпал с ударом исполинского молота – это взорвался пороховой погреб, и огромный корабль, разваливаясь на куски, стал погружаться в воду. Ядра его последнего залпа шлёпались в воду как попало, но одно из них всё же угодило в грот-мачту шхуны, мачту просто срезало. Пришлось, перерубив такелаж, сбросить её вместе со снастями в море и идти к берегу на одной фокмачте и двух кливерах.

Экипаж второго корабля был озабочен сохранением плавучести, так как дифферент на борт, получивший пробоину, грозил перевернуть галеон.

В это время на башнях замка зажглись яркие факелы, и шхуна, уверенно маневрируя, при встречном ветре стала приближаться к берегу. Команда шхуны не могла видеть, что с галеона,

получившего пробоину, были спущены шлюпки и более сотни уцелевших головорезов направились к берегу, стараясь держать курс подальше от огней замка. суеверные и невежественные, они были уверены, что это страшный колдун, хозяин замка, своими чарами погубил два великолепных корабля.

Когда рассвело, Молчальник и Антра, всю ночь не смыкавшие глаз, рассматривали в подзорную трубу ещё окутанную предрассветной дымкой поверхность моря. с верхней площадки главной башни хорошо было видно, как в милях полутора от берега догорали останки взорванного галеона, он не затонул полностью, так как был отлив и в этом месте находилась банка (обширная плоская отмель). Киль галеона плотно сидел на мели, и, при его огромных размерах, над водой выступали остатки верхней палубы с обрубками мачт и надстройка носовой части. на месте высокой кормовой надстройки чернела бесформенная груда обгоревших балок. наступил штиль, короткая передышка, когда ночной береговой бриз уступает своё место утреннему морскому. дым от галеона стелился по поверхности моря и закрывал горизонт. Чуть ближе к берегу были видны несколько шлюпок, на них солдаты и матросы подорванного галеона шли под углом к берегу, стараясь не приближаться к замку. А совсем близко, где в море выдавался скалистый мыс с береговыми укреплениями замка, на якоре стояла шхуна. было видно, как немногочисленная команда приводит в порядок потрёпанное в ночном бою судёнышко. славное судёнышко.

– Учитель, – спросила Антра, – вы поможете Гастону восста-новить шхуну?

– Восстановить?! дитя моё, ей не нужен слишком большой ремонт. Я думаю о другом – этой ночью в бою родился ещё один бесстрашный военный моряк. Гастон достоин стать офицером известного нам с тобой фрегата. и ждать этого события нужно в ближайшие месяцы или даже недели.

– Корабль из Алжира?!

– Возможно… но об этом знаем только я и ты.

– да, Учитель, – Антра положила голову на плечо Молчальника.

– дитя моё, ты засыпаешь на ходу. иди отдохни. После вол-нений этих дней и ночей тебе нужно хорошо выспаться.

– о нет, я не уйду, пока не обниму Пьера и Гастона!

Молчальник опять поднял свою длинную подзорную трубу. он ей очень дорожил и рассказал как-то Антре по секрету, когда они ясной ночью, поставив эту трубу на штатив и превратив её в телескоп, рассматривали лунные цирки и моря, что это та самая труба, которую Галилео Галилей навёл на луну и увидел лунные горы: «не спрашивай, как она ко мне попала, но знай, с этой длинной подзорной трубы началась новая история человеческой цивилизации. и ты, Антра, прикоснулась к новейшей истории Вселенной».

– Где же второй галеон?

– да вот же он, Учитель! смотрите на норд-вест.

Первые дуновения морского бриза начали разгонять клубы дыма, и из-за них проступил силуэт корабля. осев на один борт, он ещё держался на плаву. Видимо, прочные переборки не дали воде залить корпус по всей длине и опрокинуть корабль. но в таком положении, если не заделать брешь и не откачать воду, корабль будет лишён способности идти под парусами. Малейшая бортовая качка опрокинула бы его. но где же Усаторре со своим брандером? неужели страх оказался сильнее увесистого кошеля с золотыми дукатами? Молчальник напряжённо вглядывался в морской простор, медленно передвигая трубу по линии горизонта.

– Учитель, дайте мне трубу, я, кажется, его вижу… да вот он, у самого галеона.

– Где?! – Молчальник чуть не силой вырвал подзорную трубу из рук Антры.

– Учитель, смотрите со стороны носовой части.

действительно, брандер с убранными парусами, прикрыва-

ясь выступающей носовой частью корабля, вплотную прижался к его обшивке и с резко накренившейся палубы корабля вряд ли был виден.

– нет, каков! – воскликнул Молчальник. – о, жёлтый дья-вол, что ты делаешь с людьми, ради обладания тобой они готовы засунуть в пасть к тигру свою собственную голову. ну, дитя моё, сейчас будет славный салют в честь наших отчаянных сорванцов. и действительно, не прошло и двадцати минут, как над поверхностью заштилевшего моря прогремел раскат грома. над обречённым галеоном взметнулось облако огня и дыма, мачты рухнули и огромный корабль, как бы нехотя, лёг на бок. сорвавшиеся орудия скатились на один борт и довершили катастрофу, огромный галеон перевернулся вверх килем. даже до верхнего яруса главной башни замка долетел рёв ненависти хриплых глоток с испанских шлюпок, медленно двигающихся к берегу. А примерно в полутора кабельтовых от места взрыва, был виден маленький ялик с одиноким гребцом.

Это Усаторре спешил за наградой, стараясь держаться подальше от шлюпок, спущенных с погибших кораблей.

Вдруг шхуна окуталась клубами дыма, сверкнул огонь. Это был предупредительный выстрел по одной из испанских шлюпок, слишком близко подошедшей к крепостному утёсу. было непонятно, чего хотели испанцы – захватить шхуну или вступить в переговоры? В любом случае следовало отпугнуть эту свору, лишившуюся кораблей и предводителей, ещё очень опасных. огонь шхуны был поддержан двумя пушечными выстрелами с крепостных стен. Шлюпки стали отходить на зюйд-вест и ещё через час стали недосягаемы для орудий крепости.

Чего же добились Молчальник, его воспитанники и небольшой, но отважный гарнизон крепости? Победа была бесспорной и, в общем, не типичной для тех времён. испанские армия и флот были едва ли не самыми сильными в европе и угрожали даже Англии, стремившейся отобрать у испанцев и португальцев господство на море. и вот итог – прославленные солдаты и моряки потеряли два первоклассных корабля и сотни солдат на суше и на море. Военная грабительская экспедиция потерпела крах. ещё оставались рейтары и сотни солдат, но дух этих вояк был сломлен, и не было личности, способной их сплотить и повести за собой. они, разбившись на шайки, ещё месяца три держали в страхе побережья бретани и нормандии. но, наконец, подоспели королевские войска, и эти шайки одна за другой были уничтожены или рассеяны.

А в замке праздновали победу. Антра ни на шаг не отходила от двух юных героев. Во внутреннем дворе замка за длинными накрытыми столами собрались почти все защитники крепости, включая крестьян окрестных деревень.