Текст книги "Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов"

– В смысле?

– Я пса выпускаю, – рассмеялся Матвей, одним движением распахивая дверь.

Выскочив из прихожей, псёныш с азартом подлетел к замершему полковнику и, с ходу облаяв его, удивлённо остановился. На задумчивой мордочке было ясно написано: «Что за дела? Я же тебя пугаю, а ты почему-то не боишься».

С интересом глядя на щенка, полковник покосился на Матвея и, чуть пожав плечами, осторожно спросил:

– Если с места сойду, штаны не порвёт?

– Вот заодно и проверим, – усмехнулся Матвей и, выпрямившись, твёрдым голосом внятно приказал, одновременно хлопая себя по бедру:

– Рой, ко мне.

Нехотя отвернувшись от такого интересного человека, псёныш задумчиво покосился через плечо на хозяина и, подумав, не спеша выполнил команду. Подойдя к кинологу, он уселся перед ним на задние лапы и, склонив голову набок, ответил ему долгим задумчивым взглядом, словно спрашивая: «Ну, подошёл, и дальше что?»

– Молодец, мальчик, хорошо, – похвалил его Матвей, доставая из кармана кусочек пресной галеты.

Схрумкав лакомство, щенок выразительно покосился на карман и, вздохнув, снова вопросительно посмотрел на Матвея. Погладив его, кинолог снова хлопнул себя по бедру, отдавая следующую команду:

– Рядом.

Подумав, Рой не спеша обошёл его по кругу и, оказавшись слева, снова сел. Получив ещё кусочек галеты, псёныш весело завилял коротким обрубком хвоста и, едва увидев, как полковник шагнул к дому, стремительно метнулся вперёд. Не добегая до гостя одного шага, щенок чуть припал на передние лапы, одновременно грозно издав: «Гав!» С интересом наблюдая за ним, Матвей покачал головой и, усмехнувшись, проворчал:

– Вот ведь упёртый, паршивец.

Не понимая, что его так насмешило, полковник подозрительно покосился на щенка и с удивлением понял, что тот внимательно изучает его реакцию на свою выходку.

– Это что было?

– Очередная попытка вас напугать. Он этого с самого начала добивается, – улыбнулся Матвей.

– У меня такое впечатление, что он просто ждёт моей реакции.

– И вы абсолютно правы, – кивнул Матвей.

– Вот ведь засранец, – проворчал полковник. – Ладно, Матвей Иванович, собирайтесь. Нас в лаборатории ждут.

– Нищему собраться – только подпоясаться. А вы учтите, что ничего колоть или скармливать ему я не позволю. Во всяком случае, до тех пор, пока мне толком не объяснят, что это такое и для чего.

– Не беспокойтесь. На вас возлагаются большие надежды, так что, циркуля уже предупредили.

– Ну, будем надеяться, – проворчал Матвей, быстро накидывая куртку и беря Роя на поводок.

Заперев дом, он усадил щенка на заднее сиденье и, усевшись рядом, устало вздохнул.

– Что-то не так? – моментально отреагировал на его вздох полковник.

– Не нравятся мне такие вызовы. Да и Ройка ещё слишком маленький, чтобы лишний раз встречаться с посторонними людьми. Это служебная собака, и трогать его могут только хозяин и члены его семьи. Все остальные должны держаться подальше.

– Не объясните почему?

– Основная функция этих собак – охранять и защищать. И именно в детстве у них закладывается восприятие тех, кого именно они должны защищать. Все остальные, согласно правилам дрессуры, для них должны быть посторонними, за которыми нужно внимательно следить и ожидать от них агрессии. Это базовые понятия. Я, конечно, описываю их достаточно грубо, но суть, по-моему, ясна.

– Предельно, – кивнул в ответ полковник, с интересом оглядываясь на Роя.

Оказавшись в лаборатории, псёныш повёл себя довольно неожиданно. Внимательно обнюхав все углы, он решительно потянул Матвея туда, где не так давно они и познакомились. Отпустив поводок на полную длину, кинолог решительно последовал за щенком, внимательно наблюдая за его реакцией. Влетев в комнату, где тогда находился манеж, щенок принялся старательно обнюхивать пол, скуля и тихо повизгивая.

– Что это с ним? – насторожился полковник.

– Честно говоря, я и сам не совсем понимаю. Но разумное объяснение у меня только одно. Либо он чувствует, что здесь недавно была Вайда, его мать, либо он помнит, что его именно здесь забрали от семьи, – задумчиво протянул Матвей, продолжая наблюдать за Роем.

– Суку сюда больше не привозили, а всех щенков сразу отводили в лабораторию. Точнее, двух из всего помёта. Вы приехали третьими, – удивлённо ответил полковник.

Но договорить им не дали. В комнату решительным шагом вошёл тот самый пресловутый циркуль и, увидев Матвея, вместо приветствия мрачно проговорил:

– Собаку – в лабораторию. Нужны кровь и слюна на анализ.

– Не так быстро, господин учёный, – жёстко сказал Матвей.

– Андрей Сергеевич, наведите порядок. Мне мешают работать, – презрительно фыркнул циркуль, не обращая на Матвея внимания, словно тот был пустым местом.

Встав между Роем и двумя вошедшими следом за циркулем помощниками, Матвей демонстративно отстегнул клапан своей кобуры и, положив ладонь на рукоять пистолета, зло оскалился:

– А ну, замрите на местах, трубки клистирные, а то ненароком дырок понаделаю. К моей собаке никто, кроме меня, не прикоснётся.

– Как это понимать?! Андрей Сергеевич, что это значит? – спросил циркуль, от возмущения срываясь на визг.

– Это значит, что Матвей Сергеевич будет делать всё сам. Вы обеспечите его необходимыми инструментами и скажете, что делать.

– Это недопустимо! Собаку нужно немедленно обездвижить и подвергнуть тщательному изучению. Наш проект слишком важен, чтобы позволять всяким неуклюжим недоучкам вмешиваться в процесс.

– Значит, вообще ни хрена не получите, – усмехнулся Матвей, с ненавистью глядя на учёного.

– Господин полковник, или вы немедленно арестуете этого человека, или я сообщу вашему начальству, что вы саботируете проект! – снова завизжал циркуль.

– Заткнись, тварь, пока я тебя и вправду не пристрелил, – зашипел Матвей, выхватывая пистолет и досылая патрон в патронник.

В закрытом пространстве комнаты лязг затвора прозвучал особенно звонко. Понимая, что терять этому человеку нечего и что свою угрозу он запросто может привести в исполнение, полковник быстро встал перед Матвеем, закрывая яйцеголового широкой спиной. Заметив его движение, Матвей помрачнел и, вскинув пистолет, прошипел:

– Бесполезно, полковник. С такого расстояния, я ему даже мимо тебя сумею яйца отстрелить. Ты моё дело читал, так что знаешь, что стреляю я неплохо.

– Угомонись, псих. Под трибунал захотел? – попытался урезонить его полковник, но Матвея уже понесло.

Потеряв всё и совершенно случайно обретя рядом единственную живую душу, он просто не мог позволить кому-то причинять малышу боль. В него словно бес вселился. Злость, ненависть, обида, желание защитить – смешались в один убойный коктейль, заставивший его сознание отступить, а кровь бешено нестись по жилам.

Полковник, заглянувший в его серые глаза, поперхнулся на полуслове и растерянно отступил. И этих глаз на него смотрел не человек, а сама смерть. Понимая, что в таком состоянии этот ненормальный способен наделать серьёзных бед, полковник принялся спиной выжимать учёного в коридор, стараясь не делать резких движений. Оказавшись в коридоре, он моментально развернулся и, ухватив яйцеголового за отвороты халата, яростно зарычал:

– Ты понимаешь, кретин, что этот парень сейчас здесь может настоящую бойню устроить? Этот кутёнок ему дороже десятка таких, как ты.

– Мои изыскания не могут быть прерваны из-за эмоционального состояния какого-то неуравновешенного субъекта. Это чистая наука, а не ваши шпионские игры в стиле плаща и кинжала, – с фанатичной настойчивостью ответил циркуль. – Моя теория генетического формирования организма и сознания плотоядных животных должна получить своё подтверждение.

– Ах ты тварь! Так ты вместо дела здесь свои теории отрабатываешь?! – рявкнул полковник, коротко всаживая кулак в живот циркулю.

Сложившись пополам, яйцеголовый хрипло застонал, пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха и расслабить скрученные узлом мышцы. Но полковник решил не останавливаться на достигнутом. Этот склочный, желчный человек давно уже не вызывал у него ничего, кроме раздражения и злости. На лежащего на полу учёного градом посыпались резкие, сильные удары. Экзекуцию прервал голос появившегося в коридоре человека. С полминуты понаблюдав за избиением, он чуть усмехнулся и громко спросил:

– Чем это вы там занимаетесь, полковник?

– Интеллигента бью, – зло выдохнул Савенков, моментально разворачиваясь к подошедшему.

– Интересное занятие. Главное – увлекательное, – усмехнулся пожилой подтянутый мужчина. – А теперь, может, поясните мне причину столь бурного проявления эмоций?

– Если в двух словах, то этот гражданин вместо работы над проектом занимался поиском подтверждения своей теории.

– Вот как? Может быть, объяснитесь, Эммануил Остапович? – повернулся мужчина к медленно поднимающемуся учёному.

– Я не обязан объяснять научные теории каждому профану. Это только моя теория, и до тех пор, пока она не проверена, она принадлежит только мне, – прохрипел циркуль, с трудом поднявшись на колени.

– Понятно. Арестовать, – прозвучал короткий приказ, и двое безликих парней уволокли учёного куда-то в глубь комплекса.

Повернувшись к полковнику, мужчина удручённо покачал головой и, подумав, спросил:

– Что у нас есть?

– Одна особь, с которой работал объект, выглядит очень обнадёживающе, – осторожно ответил полковник.

– Он здесь?

– Прошу, – ответил полковник, жестом указывая на дверь в комнату, где всё ещё приходил в себя Матвей.

Однако в комнату полковник вошёл раньше своего начальства. Быстро подойдя к Матвею, он осторожно заглянул ему в глаза и тихо спросил:

– Успокоился?

– Почти, – выдохнул тот, делая ещё один глубокий вдох.

– Тогда знакомьтесь: генерал Александр Юрьевич Лоскутов. Матвей Иванович Беркутов, кинолог, сержант отряда СКС, командир патрульной группы, – представил он друг другу мужчин.

– Гладиатор, – удовлетворённо кивнул генерал, подавая Матвею руку.

– Он самый, – мрачно буркнул тот, отвечая на рукопожатие и внимательно присматриваясь к собеседнику.

– Читал ваше дело. Должен сказать, впечатляет. И примите мои соболезнования по поводу гибели ваших близких. Всех: и женщин, и собаки.

– Спасибо, – всё так же коротко ответил Матвей.

– Признаюсь откровенно, сам готов был отдать приказ на уничтожение того подонка, да вы опередили. Мы очень рассчитывали на вашего пса. Таких, как он, у нас, к сожалению, немного.

– Старый он уже был, – тихо вздохнул Матвей.

– Знаю. Но мы планировали использовать его в подготовке молодых собак. В проекте.

– Простите, но я не совсем вас понял, – покачал головой Матвей. – Обычно собак натаскивают не чужим примером, а собственным опытом.

– Если вы заметили, это не обычные собаки, – улыбнулся в ответ генерал. – Ну, а теперь поделитесь, что необычного заметили за своим питомцем?

– Пока немного. Растёт удивительно быстро и соображает так, что иной раз в тупик ставит, а в остальном – обычный пёс.

– Соображает – это хорошо. Даже очень… – задумчиво протянул полковник. – А пойдёмте-ка, Матвей Иванович, чайку попьём и побеседуем, – неожиданно предложил генерал, широко улыбнувшись.

* * *

Спецагент ФБР Джесси Сталк старательно загребал вёслами, пытаясь вывести тяжёлый вельбот к кромке ледяного припоя. Ворочая длинными вёслами, он мысленно пытался сам себе ответить на один единственный вопрос: какого чёрта он делает в этой ледяной пустыне?

Родной берег, от которого он отчалил на рассвете, давно уже остался за кормой, и теперь, изредка оглядываясь, Джесси с радостью отмечал, что чужая земля медленно, но верно, приближается. Получив приказ: «Добравшись до Аляски, пересечь Берингов пролив и на собачьей упряжке дойти до жилых мест в России», – он, грешным делом, решил, что его начальство окончательно спятило. Подобное путешествие для одиночки – это верная смерть, если вспомнить, что и на Аляске, и на Чукотке в любой момент может разыграться непогода или измениться ледовая обстановка. Но к его вящему удивлению, начальство оказалось здоровым, адекватным и даже трезвым. Получая задание, Джесси не верил собственным ушам. Как оказалось, стремительное нападение ксеносов вывело из строя не только энерго-, газо– и тому подобное снабжение. Агрессоры сумели наладить слежение за всеми механическими объектами, передвигающимися над поверхностью Земли. Это означало, что долететь до нужной точки земляне просто не могли. Небольшое исключение составляли только боевые самолёты, но и тут были свои проблемы. Каждый взлёт такого аппарата вызывал массовый обстрел места взлёта. Таким образом, оставались только истребители вертикального взлёта, которые можно было использовать на воде с палубы авианосца или в местах, скрытых в зелёных массивах. По какой-то непонятной причине гуманоиды не рисковали соваться в них даже с орбиты.

Выбор начальством Джесси Сталка, выходца из смешанной семьи, был не случаен. Без малого двухметровый детина с иссиня-чёрными прямыми волосами и ярко-синими глазами. Смуглая кожа, высокие скулы и прямой римский нос. Мать его была из коренных жителей Аляски, а отец – наполовину из индейцев навахо.

Женщины находили Джесси привлекательным, а мужчины – опасным. Сам Джесси и понятия не имел, что однажды его случайное увлечение русской культурой сослужит ему дурную службу. Ещё в школе его ближайшим приятелем стал мальчишка из семьи русских эмигрантов, и Джесси увлёкся языком. К окончанию школы, благодаря постоянному общению с приятелем, он бегло говорил по-русски и отлично научился понимать их шутки.

Это было, пожалуй, самым сложным в общении с этими странными людьми. Их необычные словообороты, недосказанности и полунамёки частенько ставили его в тупик, выбивая из колеи отсутствием линейной логики и смысла. Но чем старше он становился, тем проще ему было их понимать. К окончанию школы он уже запросто мог и сам подшутить над папашей своего приятеля.

С русским мальчишкой его свело любопытство и странное желание узнать побольше о чужой стране. Увидев в первый раз, как этот нескладный, жилистый подросток бросается в драку с парнями в два раза больше себя, не обращая внимания на разбитые в кровь губы и нос, Джесси вступился за паренька и не прогадал. С тех пор они стали друзьями. Ведь и самому Джесси поначалу здорово доставалось как выходцу из смешанной семьи. Несмотря на то, что основную часть своей сознательной жизни он прожил в Нью-Йорке, родители каждый год отправляли его к предкам, на Аляску. Именно там он научился управлять собачьей упряжкой и находить дорогу в сплошной снежной круговерти. И вот теперь, проклиная свою честность, заставившую его указать это обстоятельство в своём досье, он старательно ворочал тяжёлыми вёслами, направляя вельбот в сторону русского берега. На первый взгляд задание у него было простым и понятным: выяснить, что осталось от российских городов и остались ли ещё очаги сопротивления ксеносам. Из-за отсутствия электричества и стремительных атак пришельцев на пеленг все возможные способы связи не работали. Не желая привлекать внимание противника к своим командным пунктам, все правительства сохраняли режим радиомолчания.

Из-за нападения ксеносов все жители Земли разом вынуждены были вернуться к первобытному образу жизни, заготавливая дрова и освещая жилища свечами и лучинами. Узнать, что происходит в соседней стране, было не многим проще, чем то, что происходит на соседнем континенте. По трезвом размышлении Джесси так и не понял, зачем начальству было знать, что происходит в России. По большому счёту своих проблем было выше крыши, но с приказом не спорят.

Получив задание, он кое-как верхом добрался до границы Канады и Аляски и только благодаря старым связям смог купить подходящую упряжку собак, умевших тащить нарты. От границы Канады ему пришлось добираться пешком. Спасло его только умение хорошо ходить на лыжах и охотиться, выживая в дикой природе. Всё путешествие заняло почти два месяца.

Теперь оставалось самое трудное: пересечь пролив и не оказаться подстреленным ксеносами, или русскими, или затёртым льдами. Деньги, полученные им в агентстве, стремительно таяли. Люди, имевшие хоть что-то ценное, старались сберечь его, откровенно плюя на куски крашеной бумаги.

С навалившейся бедой сменилась и система ценностей. Благо основную часть необходимого снаряжения ему удалось получить на базе, имевшейся на Аляске. Только собак ему пришлось искать самому, и вот теперь эта свора горластых псов старательно озвучивала каждое его движение. Эта порода, хаски, так называемые собаки баньши, не умели лаять, вместо этого издавая долгие воющие звуки. Непривычному человеку этот воющий хор казался чем-то ужасным, хотя это была всего лишь так называемая особенность породы. Сам Джесси никогда не считал себя знатоком собак, но отличить ездовую лайку от охотничьей умел.

За спиной Джесси раздались треск и шумный всплеск. Быстро оглянувшись, он увидел, как солидный кусок припоя оторвался от берега и, погрузившись в воду, медленно поплыл в океан, уносимый течением. Внимательно проследив движение этого айсберга, Джесси вздохнул и решительно направил вельбот в сторону открывшегося берега.

Через два часа киль вельбота с хрустом упёрся в прибрежную гальку, и Джесси, облегчённо вздохнув, истово перекрестился. Ему удалось. Выгрузив из вельбота нарты, собак и всю поклажу, он разобрал постромки и принялся запрягать псов. Увязав поклажу, он проверил оружие и, сверившись с компасом, гаркнул на собак. Псы дружно навалились на упряжь, и тяжёлые нарты покатили по свежему снегу. Зима решительно вступала в свои права, и Джесси в очередной раз подумал, что его начальство действительно сошло с ума, отправляя его в это путешествие. Стоя на полозьях нарт, Джесси внимательно огляделся и неожиданно понял, как ничтожен человек по сравнению с этими необъятными просторами. Усилием воли взяв себя в руки, он загнал приступ страха поглубже и в очередной раз похвалил себя за то, что не стал использовать одежду, которую ему предлагали на базе. У его дедушки нашёлся комплект национальной одежды чукчей и эскимосов из отлично выделанных шкур: высокие торбаса, сшитые со штанами, и кухлянка, надеваемая через голову, с малицей из меха росомахи. На кожаном ремне висела кобура автоматического пистолета и длинный, отточенный до бритвенной остроты нож в деревянных ножнах. Ремень не имел пряжки. На морозе прикосновение к любому металлу заканчивалось настоящим ожогом.

Бросая быстрые взгляды на компас, Джесси уверенно направлял упряжку в глубь страны. Сверившись с картой, он убедился, что наткнуться на большое поселение здесь сложно, и, подумав, решительно погнал собак напрямую. В любом случае дорог в этом белом безмолвии просто не было. Бросив быстрый взгляд на свою поклажу, он чуть усмехнулся и подумал, что к тому моменту, когда ему удастся достигнуть обжитых мест, нарты заметно облегчатся. Основную часть поклажи составляли: пеммиакан – спрессованная смесь морошки, мёда, тюленьего жира и высушенной рыбы и юкола – вяленая рыба. Это был корм для собак, но в случае необходимости он и сам мог им питаться. Кроме корма, у него с собой было только оружие, боеприпасы, лыжи и ещё несколько вещей: компас, аптечка, крошечный примус с канистрой керосина и ящик консервов. Из соображения безопасности он не взял с собой даже переносную рацию. По решению отправившего его в этот поход начальства всю добытую информацию он должен был привезти лично.

За три недели такого путешествия он достиг границы лесотундры и с облегчением перевёл дух. В этих местах с охотой должно было быть намного проще. Консервы уже почти закончились, и Джесси пришлось снова промышлять охотой. Подстрелив зайца, он умудрился растянуть его на три дня, но вопрос питания с каждым днём вставал всё острее. Корм для собак ещё оставался, но есть его Джесси не хотел, помня старую пословицу о том, что лучше плохо ехать, чем хорошо идти. К его удивлению, собаки продолжали тащить нарты, не выказывая ни малейших признаков усталости. Надев им на лапы специальные кожаные мешочки, чтобы уберечь подушечки от острых ледышек, он убедился, что его предки действительно знали, как выжить в подобных условиях. До сих пор он пользовался именно тем, что было отработано и использовалось веками. Подивившись своему открытию, Джесси бросил быстрый взгляд на солнце и, сообразив, что дело к вечеру, решительно остановил собак. Пора было устраиваться на ночёвку.

На первое крупное поселение, точнее, его развалины Джесси наткнулся спустя месяц после своей триумфальной высадки на берег. Мрачно оглядев выжженную пустыню, он попытался представить себе мощность оружия, которым был нанесён этот удар, и невольно вздрогнул, чувствуя, как по спине пробежал холодок ужаса. Он уже не раз натыкался на подобные картины у себя на континенте, но видеть это в одном месте и убедиться, что всё увиденное произошло везде, – это разные вещи. Только теперь он по-настоящему оценил масштабы катастрофы. Лыжа наткнулась на какое-то препятствие, и Джесси, опустив глаза, невольно выругался, увидев, на что именно наступил. Обгорелый труп человека, судя по одежде и сморщенной коже на руках – очень пожилого, присыпало выпавшим снегом. Осторожно разгребая снег, Джесси убедился, что всё случилось не так давно. Получалось, что человек погиб много позже взрыва. Наткнувшись на пулевое отверстие, он удостоверился в своих выкладках и, вздохнув, напряжённо огляделся. Сразу вставал очередной вопрос: почему тело обгорело?

Усилием воли загнав свой охотничий инстинкт на задворки сознания, он поправил пояс с оружием и, ещё раз оглядевшись, принялся искать место для стоянки. Устроившись в небольшом распадке, он перекусил куском холодной зайчатины и, улёгшись прямо в снег, дождался, когда собаки улягутся рядом. Рядом с этими удивительно сильными, пушистыми собаками спать было достаточно тепло, а сами собаки чувствовали себя просто прекрасно. Дюжина пушистых клубков улеглась вокруг человека, и вскоре бесшумно падавший снег полностью скрыл стоянку. Только нарты, стоявшие рядом, чёрным пятном выделялись на белоснежном фоне.

С первыми лучами слабого полярного солнца Джесси проснулся и, сбросив с головы малицу, быстро осмотрелся, не снимая руки с рукояти пистолета. Убедившись, что всё тихо и неожиданностей не предвидится, Джесси поднялся и, подойдя к нартам, принялся распускать ремни на мешке с кормом. Сегодня он планировал закончить пробег на собаках и двигаться дальше на лыжах. С грустью посмотрев на суетливо шныряющих вокруг псов, Джесси подумал, что ему будет не хватать этой шумной компании. Но делать было нечего. Ведь если в тундре он мог увидеть любого противника за много метров до того, как столкнётся с ним, то в лесу, или, как здесь это называлось, в тайге, воющие псы будут только предупреждать противника о его приближении. Оставалось только бросить нарты и, сняв постромки, отпустить собак.

В том, что эти псы не пропадут, Джесси почти не сомневался. Что ни говори, а волчья кровь даёт о себе знать, и охотиться стаей они так и не разучились. Накормив собак, Джесси запряг их в нарты и, встав на полозья, резко крикнул, давая команду к движению. Упряжка медленно разогналась, и вскоре собаки весёлой рысью понесли её к темнеющему вдалеке лесу.

* * *

Спустя год с того момента, как Матвей получил в лаборатории щенка, им обоим предстояло сдавать экзамен. Собравшиеся на небольшой лесной поляне офицеры в полевой форме с интересом наблюдали за происходящим. Пятеро кинологов, старательно сдерживая дрожь в руках, готовили своих питомцев к проверке.

Отступив в сторону, Матвей окинул Роя внимательным взглядом. За прошедший год из пушистого очаровашки он превратился в мощного, рослого пса, способного в одну минуту уничтожить практически любого противника. Натаскивая щенка, Матвей применил все свои знания, весь опыт, который он получил от своего отца.

Первым этапом проверки был общий курс дрессировки, с которым все собаки справились достаточно легко. Затем – первая ступень защитно-караульной службы, и только потом их решили проверять на поиск и задержание ксеносов.

Матвей так и не понял, откуда в распоряжении гэрэушников оказалось столько пленных пришельцев, но, увидев знакомые фигуры, двигавшиеся так, словно в их телах не было костей, он невольно вздрогнул и сжал зубы. Найдя взглядом полковника Савенкова, которого давно уже называл просто Андреем, Матвей покосился на пленников и вопросительно выгнул бровь. Чуть усмехнувшись, Андрей неопределённо пожал плечами, давая ему понять, что это ещё не все сюрпризы на сегодняшний день. Вздохнув, Матвей вернулся к насущным делам. До этого момента он слушал все вводные вполуха, но когда на сцене появились ксеносы, он моментально напрягся.

Вводная была проста и понятна, как естественный отбор. Пленникам было чётко и прямо сказано, что если они, пользуясь своими костюмами, скафандрами, или как там эта хрень у них называется, смогут добраться до границы периметра, избежав встречи с собаками, то им позволят уйти. Если нет, то здесь они и останутся.

Положив ладонь на рукоять пистолета, Матвей не сводил напряжённого взгляда с пятёрки противников, чувствуя, как кровь гудит в ушах от напряжения. Услышав условия, ксеносы быстро переглянулись, и у Матвея сложилось чёткое убеждение, что они говорят между собой без слов. Повернувшись к командиру караула, один из ксеносов утвердительно кивнул головой, давая понять, что они согласны.

Жёстко усмехнувшись, Матвей присел перед Роем и, взяв его за морду, старательно заглянул ему в глаза, тихо приговаривая:

– Давай, приятель. Найди его, чтобы я мог всадить в эту тварь пулю.

Тем временем ксеносов выстроили в ряд и, заставив потоптаться на месте, указали разные направления, в которых они должны были бежать. Выждав ровно пять минут, проводникам дали команду на движение, и все пятеро повели своих псов туда, где только что стоял враг.

Старательно обнюхав осеннюю пожухлую траву, Рой уверенно взял след, рывком потянув Матвея в сторону чащи. На ходу выхватив пистолет, кинолог передёрнул затвор и, вглядываясь в окружающий пейзаж, устремился следом за собакой. Рой шёл по следу, словно по нитке, выводя своего проводника прямиком к границе периметра, огороженного колючей проволокой и спиралью Бруно, в простонародье называемой путанкой. Но перед самым забором след неожиданно свернул в сторону и повёл их по самой границе. Очевидно, гуманоид сообразил, что перебраться через проволоку ему не удастся, и решил попытать счастья в другом месте. Неожиданно и без того напряжённые нервы Матвея словно зазвенели, а в затылке появилась ледышка предчувствия. Так бывало всегда перед боем. Одним движением спустив Роя с поводка, Матвей, вскинув оружие, бросился следом за питомцем. Едва почувствовав свободу, пёс глухо рыкнул и стремительно метнулся в кусты. Послышался треск, рычание Роя и такой знакомый Матвею свист схваченного ксеноса. Перемахнув кусты, Матвей с удовлетворением увидел, как Рой, вцепившись клыками в шею противника, и сам уже почти добил его. Вскинув пистолет, Матвей всадил две пули в мерцающий контур врага и, сдерживая нервную дрожь, подозвал к себе собаку. Взяв Роя на поводок, он сориентировался на местности и решительно зашагал к месту сбора.

К его удивлению, их уже ждали. Как оказалось, вся территория, на которой проходила проверка, контролировалась камерами, запитанными от генераторов. О победе их пары проверяющие узнали, можно сказать, в режиме реального времени. Заведя Роя в переносной вольер, Матвей подошёл к столу комиссии и с интересом просмотрел запись.

Ему не удалось рассмотреть, как пёс взял ксеноса, и теперь, прокручивая запись кадр за кадром, он внимательно наблюдал, как Рой, перемахнув кусты, метнулся не туда, где засел противник, а проскочил чуть дальше и пошёл в атаку только после того, как ксенос отвлёкся на подбегающего проводника. Это стало ясно после прыжка Роя. Пёс зашёл противнику за спину, с ходу взяв его за шею. В момент столкновения костюм ксеноса на мгновение отключился, словно его замкнуло, и стало ясно, что противник сидит под деревом, лицом к ломящемуся через кусты Матвею. Костюмы ксеносов были сконструированы таким образом, что полностью скрывали их тела. Открытыми оставались только глаза, или что там у них вместо глаз было.

– Вот ведь паршивец, он же использовал меня, – восхищённо усмехнулся кинолог.

– В каком смысле? – с интересом спросил генерал, председатель комиссии.

– В прямом. Проскочил мимо, делая вид, что не замечает противника, а сам дождался, когда тот отвлечётся на меня, и кинулся на него со спины, – быстро пояснил Матвей, от возбуждения тыча пальцем в монитор так, что чуть не сбросил его со стола.

– Покажите подробнее, – потребовал генерал, наклоняясь к монитору.

– Вот, смотрите. Он перепрыгивает кусты, бросив след вот в этом месте. Но при этом, перепрыгивая кусты, продолжает отслеживать ксеноса. Видите, морда немного повёрнута вправо? В этот момент я ломлюсь следом, а он, развернувшись, атакует. Смотрите, какой прыжок. Он точно видит, куда должен вцепиться, – продолжал горячиться Матвей, прокручивая запись покадрово.

– Похоже, вы правы. Одного не могу понять. Как такое может быть? Ни одна современная техника не может обнаружить их, а собаки не просто обнаруживают, а ещё и видят, куда атаковать, – проворчал генерал, потирая подбородок.

– Разрешите вопрос, генерал? – осторожно спросил Матвей.

– Валяйте, – задумчиво кивнул тот.

– Во время службы в СКС нам всё время твердили, что любой захвативший тварь живьём станет по меньшей мере национальным героем. А тут вы запросто пустили в расход сразу пятерых и даже не поморщились. Не верю, что им не нашлось применения в лабораториях. И откуда такая расточительность?

– Нам повезло. Средства пассивного наблюдения заметили, что на посадку заходит странное транспортное средство, и мы отправили к месту посадки группу спецназа. Нашим головастикам случайно удалось выяснить, что ксеносы боятся не только собак, но и звука, издаваемого на определённой частоте. Не знаю, что именно там с ними происходит, но они теряют ориентацию в пространстве и просто отключаются. Короче говоря, нам в руки попала целая группа этих тварей вместе с оружием и транспортом. Так что теперь наши учёные гаврики загружены работой по самую макушку.

– Погодите, но ведь на высадку они шли наверняка в своих костюмах. Как же тогда спецназ нашёл их? – насторожился Матвей.

– Хороший вопрос. Вы никогда не думали в нашу службу податься? – с интересом спросил генерал. – Но вы правы. Как оказалось, эти их костюмы каким-то образом управляются не кнопками, а мозгом или чем-то, что у них играет эту роль. Короче говоря, как только они подвергаются нападению – укус собаки, или ранение, – то нарушаются какие-то связи и костюм начинает давать сбой. Так было и во время захвата. Как только их закидали звуковыми гранатами, сразу стало ясно, кто и где упал.