Текст книги "Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов"

– Если разрешат его здесь покормить. В противном случае мне встать придётся, – вздохнул Матвей.

– Это ещё почему? – не понял генерал.

– Как вы знаете, мы с ним очень связаны, и не только физически. Он не станет ничего есть, если меня не будет рядом.

– Чёрт с вами, ослы упёртые, – усмехнулся генерал. – Воспользуюсь своим служебным положением в очередной раз.

Жестом подозвав к себе врача, он коротко обрисовал ему ситуацию и, вздохнув, попросил его выделить уголок, где можно было бы обустроить место для пса. Ответив генералу возмущённым взглядом, врач попытался что-то возразить, но, услышав глухое рычание Роя, испуганно замолчал.

Положив руку на голову пса, Матвей попытался угомонить его, но вместо этого добился только усиления рычания. У всех присутствующих сложилось такое впечатление, что кто-то повернул ручку усиления звука. Взявшись ещё слабыми после обморока пальцами за шипастый ошейник, Матвей тихо, но твёрдо приказал:

«Тише, мальчик, это не враг».

«Враг», – неожиданно услышал он в ответ.

Матвей, удивлённо покосившись на врача, перевёл взгляд на генерала. Сообразив, что тот ничего не слышал, он медленно подтянул пса поближе к кровати и, подумав, примирительно произнёс:

– Не сердитесь, доктор. Для него все посторонние – это потенциальные противники. Дрессировка такая. Так что просто позвольте ему остаться здесь. Сами понимаете, что выгнать его ни у кого не получится, а рядом со мной он будет спокойным и тихим.

– В любом случае другого выхода у меня нет, – фыркнул врач, полоснув пса ненавидящим взглядом.

Выразительно покосившись на генерала, он развернулся и, выпрямившись, словно аршин проглотил, вышел из палатки. Дождавшись, когда он скроется за порогом, Матвей отпустил Роя и, настороженно посмотрев на генерала, тихо сказал:

– Рой считает его врагом.

– В каком смысле? Он же человек?! – развёл руками генерал, удивлённо глядя на собаку.

– Не знаю, что это значит, но, похоже, пёс воспринимает и мысли, и эмоции людей. Кроме того, не стоит забывать, как погиб тот Рой. Сами знаете, среди людей немало тех, кто готов уничтожить всех окружающих, лишь бы спасти свою шкуру.

– Да уж, мерзости повылазило… Мародёры, бандиты, торговцы органами, работорговцы, религиозные деятели всякие. Люди годами дверь в дверь по соседству жили. Здоровались, праздники вместе отмечали, а после нападения – с ходу бросились счёты сводить. Такое впечатление, словно гнойный нарыв вскрыли.

– Так и есть, вскрыли. То, что для одних – горе, для других – возможность реализовать свои амбиции и потешить глупые комплексы. Вполне возможно, что этот эскулап считает себя достойным более значимого места, чем должность главврача отделения. Или – просто собак не любит. А может быть, и так, что он мечтает отдать нас всех тварям и таким образом приподняться. В любом случае присмотреть за ним не помешает.

– И вы снова правы, – вздохнул генерал. – Умный вы человек, Матвей Иванович. Одно удовольствие общаться с вами. Каждый раз, как ни встретимся, умудряетесь сюрприз преподнести.

– Я стараюсь, – усмехнулся в ответ Матвей.

– Может, будет лучше перевести вас отсюда?

– Не стоит. Рой здесь, а он никому не позволит причинить мне вред. Кроме того, кто предупреждён, тот вооружён. Так что мне лучше пока остаться здесь. Зато этот у нас на глазах будет.

– Ну, на этот счёт волноваться не стоит. И без вас найдётся кому за ним присмотреть, – усмехнулся генерал, бросив беглый взгляд на вернувшуюся на своё место медсестру.

– Вот, значит, как, – понятливо усмехнулся Матвей, заметив его взгляд. – Похоже, он давно у вас на карандаше.

– С чего вы взяли?! – возмутился генерал, иронично усмехнувшись.

– Догадался. А раз так, то мне тем более лучше побыть здесь. Может, и получится подвигнуть его на необдуманные шаги.

– Предлагаете ловить на живца? – с интересом спросил генерал.

– Чем быстрее избавимся от подобных типов, тем легче воевать будет, – твёрдо ответил Матвей, откидываясь на подушку.

– Тоже верно, – кивнул тот и, поднявшись, добавил: – Отдыхайте. И главное – нервы берегите. Нам ещё очень многое сделать нужно.

– Сделаем. Я за своих девчонок этих тварей зубами грызть буду, – зло выдохнул Матвей, чувствуя, как ярость ударила в голову, словно спиртное.

Сидевший рядом с койкой Рой моментально вскочил и, ощетинившись, грозно зарычал. Удивлённо посмотрев на собаку, генерал покачал головой и, попрощавшись, вышел. Подозвав к себе собаку, Матвей устроился поудобнее и, положив ладонь на голову пса, принялся внимательно смотреть ему в глаза.

«Почему доктор враг?» – медленно спросил он.

«Враг. Хотеть, чтобы ты не стать», – пришёл ответ, и Матвей испуганно вздрогнул:

«Почему? Ты знаешь?»

«Нет. Он злой на ты. Хочет, чтобы ты не стать».

«А как твоя сестра?» – спросил Матвей, чтобы сменить тему.

«Она больно. Она жить. Но долго быть больно».

«Ты можешь узнать, кто может слышать тебя, а кто нет?» – задал Матвей следующий вопрос, вспомнив, при каких обстоятельствах была ранена та собака.

«Я слышать всех».

«Ты слышишь всех, а тебя – немногие. Так?» – переспросил Матвей.

«Что есть немногие?» – тут же задал вопрос Рой.

«Мало кто», – задумчиво ответил Матвей, обдумывая ситуацию.

Получалось, что для подбора подходящих кандидатов генералу придётся устраивать настоящий экзамен. И экспертом по отбору придётся выступить именно Рою. Придя к такому выводу, Матвей решил зайти с другой стороны. Повернувшись к Рою, он спросил:

«Ты сможешь узнать человека, который может тебя слышать?»

«Да. Зачем?» – не остался в долгу Рой.

«Твоя сестра ранена потому, что её проводник не смог её услышать. Значит, вам всем, кроме тебя, нужно найти проводников, которые могут вас слышать», – старательно объяснил Матвей.

«Её слышать самка. Где лежать».

«Что? Какая самка?» – растерялся Матвей от такого ответа.

«Где лежать сестра, самка слышать. Ты видеть. Она говорить, где сестра», – ответил Рой, старательно пояснив, о ком идёт речь.

«Настя. Медсестра в ветклинике», – подскочил Матвей, сообразив, о ком говорит Рой.

«Да. Настя. Она слышать мою сестру», – подтвердил Рой догадку Матвея.

«Отлично. Значит, одной проблемой меньше. Но как ты узнал, что медсестра может тебя услышать?»

«Она сказать тебе. Ты не слышать».

«А ведь ты прав, дружище. Я действительно не заметил, что Настя почти слышала наш разговор», – усмехнулся Матвей, вспомнив их короткую беседу.

Неожиданно сидевшая в углу медсестра поднялась и, подойдя к его кровати, решительно прервала их диалог:

– Матвей Иванович, вам лучше поспать. Я сейчас сделаю вам укол снотворного.

– Не надо. Я и так трое суток провалялся, словно ворона дохлая. Дайте хоть немножко живым себя почувствовать, – взмолился Матвей. – Я же не бегаю, не двигаюсь. Просто лежу и на собаку свою смотрю.

– Просто смотрите, а у меня такое впечатление, что вы с ним разговариваете, – лукаво улыбнулась сестричка.

– Вот как? А с чего вы решили, что мы разговариваем? – с интересом спросил Матвей.

– Мне так показалось, – пожала плечами девушка.

– А если серьёзно? – не унимался Матвей. – Поверьте, это не простое любопытство.

– Ну, если серьёзно, то я почему-то решила, что вы у него что-то спрашиваете, а он вам отвечает. Глупо звучит, но по-другому я объяснить не могу, – смутилась девушка.

– Нет, это совсем не глупо. Вы даже не представляете себе, насколько не глупо, – проговорил Матвей и, подумав, повернулся к Рою.

«Скажи ей что-нибудь. Скажи: „Привет!“» – попросил он, заметно волнуясь.

Послушно повернув к девушке медвежью башку, Рой внимательно посмотрел ей в глаза, и Матвей впервые в жизни увидел живое подтверждение поговорке: глаза как блюдца. Именно такими они стали у миловидной сестрички, когда до неё дошло, кто с ней здоровается, а главное, каким образом. Оторопев, она попятилась назад и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на стоявшую по соседству кровать. Благо она была пуста. Чуть улыбнувшись, Матвей вздохнул и, помолчав, принялся объяснять:

– Не впадайте в истерику и не спешите объявлять себя сумасшедшей. Это правда. Не буду объяснять вам всё, но именно вот эти собаки умеют говорить с людьми. Не со всеми, конечно, только с некоторыми, но умеют. Так что вам не показалось и не приснилось. Это правда. Только я попрошу вас пока держать это в тайне. Но у вас есть все шансы сменить работу и стать проводником служебной собаки. Если, конечно, захотите.

– Я… э-э… мне… вот, – проблеяла девушка и, судорожно сглотнув, тихо спросила: – Так это правда?

– Абсолютная. Вы сами только что в этом убедились.

– А можно, чтобы он ещё что-нибудь мне сказал? – попросила она, не сводя с собаки изумлённых глаз.

– Давайте попробуем, – улыбнулся Матвей. – Вот только что?

– Ну, хоть что-то, – пожала она плечами.

«Рой, скажи ей: „Ты красивая“» – попросил Матвей.

«Зачем?» – с явным интересом спросил Рой.

«Ей это будет приятно», – пояснил Матвей.

Рой улыбнулся, свесив набок язык, и, чуть слышно фыркнув, снова повернулся к девушке. Спустя несколько секунд она улыбнулась и, повернувшись к Матвею, ответила:

– Спасибо.

– За что? – не понял тот.

– За комплимент. Не думаю, что я кажусь красивой ему, – улыбнулась девушка.

– Попался, – усмехнулся в ответ Матвей. – Но зато теперь вы убедились, что мы действительно разговариваем.

– Да уж, убедилась, – рассмеялась девушка, легко поднимаясь с кровати. – Думала, что у меня от ночных дежурств окончательно крыша поехала.

– Много работы? – сочувственно спросил Матвей.

– К счастью, не очень. Оружие ксеносов почти не оставляет раненых. Или калечит навсегда, или сразу убивает.

– Знаю, – мрачно скривившись, ответил Матвей.

Это было правдой. Лучи, испускаемые оружием пришельцев, могли начисто срезать человеку конечность, а при попадании в голову или в туловище – убивали. Матвей не знал, отчего это происходит, но в результате такого попадания не сомневался. Ему не раз приходилось видеть результаты таких попаданий.

Их спокойную беседу прервал врач, ворвавшийся в палатку, словно разъярённый зверь. Увидев, что медсестра спокойно беседует с пациентом, он резко остановился посреди палатки и, уперев ладони в бёдра, с ходу заорал:

– Что всё это значит?! Кто вам разрешил оставить пост и заниматься чёрт знает чем?! Что вы себе позволяете?

– А что она себе позволила, доктор? – ровным, спокойным тоном спросил Матвей. – В палатке больше никого нет, и она наблюдает за пациентом. Кроме того, до её поста – всего пять шагов. Так что она своего места не покидала. Насколько я могу судить, этот стул и есть её пост.

– А вас вообще никто не спрашивал. Лежите себе молча и болейте дальше. Симулянт. Люди в бою погибают, а он тут разлёгся, – завопил в ответ врач.

Услышав его слова, Матвей медленно, с усилием поднялся и, спустив с кровати ноги, начал вставать. Выпрямившись, он чуть покачнулся и, выдернув из вены иглу капельницы, с ненавистью ответил:

– Запомни, мразь. За эти три года я столько тварей положил, что тебе и в страшном сне не приснится. А ты, сучонок, всю войну вот в этой палатке просидел и смеешь ещё мне указывать, что делать?!

Ненависть, прозвучавшая в голосе Матвея, была столь велика, что разошедшийся эскулап испуганно попятился назад. Тяжело шагнув к нему, Матвей сжал кулаки и, не сдержавшись, добавил:

– Твоё счастье, подонок, что у меня оружия нет. Я бы тебя своими руками пристрелил и даже спал бы после этого спокойно.

– Да ты спокойно спишь даже после того, как людей режешь, – взвизгнул от избытка чувств доктор.

– Ах вот оно что! Значит, ты родственничек того подонка, что осмелился в мою собаку выстрелить. Теперь понятно, откуда такая злость. Хороша семейка: предатель на предателе едет и предателем погоняет. Знаешь, я даже рад, что прикончил его. Всем вам туда дорога, твари продажные, – не скрывая презрения, ответил Матвей.

– Ничего, не много вам осталось, ублюдки, – злобно оскалился врач, медленно пятясь к выходу из палатки.

Словно в ответ на его слова где-то неподалёку раздалось звонкое шипение и взрыв, от которого подпрыгнуло всё, даже сама палатка, низ которой крепился к земле колышками. С трудом удержавшись на ногах, Матвей покосился на выход, а медсестра, имени которой он узнать так и не успел, испуганно взвизгнула:

– Это что, конец света?!

– Не знаю я, чей это конец, но убираться отсюда нужно срочно, – огрызнулся Матвей, оглядываясь вокруг.

– Что вы ищете? – быстро спросила медсестра, выглядывая на улицу.

– Свои вещи. Не могу же я по улице в таком виде бегать, да ещё зимой, – возмутился Матвей.

– Всё на складе, вместе с оружием, – ответила сестра, приседая на корточки.

Рядом с базой раздался ещё один взрыв, и в воздух полетели обломки. Пользуясь тем, что и она, и Матвей были отвлечены неожиданным налётом, врач выхватил из кармана халата скальпель и попытался полоснуть им Матвея по шее, под челюстью. Краем глаза заметив блеск стали, Матвей успел отшатнуться назад, мысленно проклиная свою слабость и заторможенность движений. Отточенный как бритва скальпель прошёл мимо цели, полоснув его по нижней челюсти. Кожу обожгло, и Матвей застонал от боли. Рой, злобно лаявший на звучавшие взрывы, умудрился услышать его стон и, коротко разбежавшись, взвился в воздух, ударив врага, как кот, всеми четырьмя лапами. Пятьдесят килограммов мышц, костей и клыков смели разъяренного врача с места. Выронив скальпель, он рухнул на пол всем телом. От удара у него перехватило дыхание, и теперь вместо злобной ругани в палатке слышались только сиплые вздохи. Сжав шею врача клыками, Рой так придавил его к полу, что тот не мог даже пошевелиться. Понимая, что в своём нынешнем состоянии он не может справиться даже с таким противником, Матвей повернулся к медсестре и, недолго думая, крикнул:

– Беги к штабу, зови караул.

– Не надо, он уже здесь, – раздался спокойный голос, и в палатку вошёл генерал Лоскутов.

– Слава богу, вы пришли вовремя! – облегченно вздохнул Матвей.

– Не совсем, судя по вашему лицу. Но лучше поздно, чем никогда. Итак, «херр доктор», сами испражняться начнёте или вам пару пальчиков сломать для убедительности?

– В чём меня обвиняют? – попытался возмутиться врач, едва только Рой отпустил его, подчиняясь команде Матвея.

– В предательстве и пособничестве врагу. Нам известно, что это именно вы принесли на базу маяк. И именно по нему сейчас лупят ваши приятели ксеносы.

– Раз вы считает меня преступником и я арестован, то я немедленно требую адвоката, – попытался возмутиться врач.

– Вы действительно идиот или так талантливо прикидываетесь? – иронично усмехнулся генерал. – Идёт война, и вас взяли практически с поличным. Кроме того, мы не милиция, а армейская разведка, так что общение с адвокатом вам не светит. Больше того, я могу из вас фарш сделать, и ни одна душа даже не вспомнит, что был такой странный доктор. Так что? Будете и дальше овцой прикидываться? Неужели вы и вправду решили, что деятельность ваша и вашего братца останется незамеченной? А теперь рассказывайте, где и как вам передали маяк. Где состоялся контакт с противником? И самое главное – каким образом вы с ним говорили?

– Хорошо, я буду говорить, – вздохнул врач, безвольно обвиснув в руках двух дюжих спецназовцев.

– Уведите, – приказал генерал, брезгливо скривившись.

Дождавшись, когда арестованного выволокут из палатки, он повернулся к Матвею и, мрачно качнув головой, приказал стоявшей рядом медсестре:

– Принесите аптечку и обработайте рану.

Девушка галопом вынеслась из палатки, а генерал добавил:

– А что делать, если тут такое началось?

– Да уж, кое-что мы не учли. Похоже, что действовать быстро, не задумываясь – это их правило. Мы едва успели перенести маяк в развалины старого завода. Зато после войны на демонтаж тратиться не придётся, – усмехнулся в ответ Матвей. – Кстати, я тут поразмыслил над проблемой и, похоже, нашёл ответ.

– О чём именно речь, Матвей Иванович? Простите, но проблем у меня столько, что голова кругом, – улыбнулся генерал, устало присаживаясь на кровать и готовясь с интересом выслушать его.

– Как вы помните, у проводников возникла проблема обратной связи со своими собаками. Они не слышали предупреждения. Точнее, они вообще ничего не слышали. Так вот, мы с Роем посоветовались и пришли к выводу, что сможем найти подходящих ребят для этих псов.

– Вы посоветовались? – переспросил генерал. – Знаете, услышь я это от кого другого, уже вызвал бы бригаду психиатров, но, зная вас, а точнее, зная, что это за собака, готов слушать дальше. Хотя, признаюсь откровенно, рука так и тянется за трубкой.

– Надеюсь, вы сумеете сдержать свой порыв и психушка мне не грозит. Во всяком случае, до конца войны, – усмехнулся Матвей.

В палатку вошла медсестра и, быстро подойдя к кровати, на которой сидел Матвей, принялась ловко смывать натёкшую из пореза кровь. Едва увидев её, генерал сделал Матвею предупреждающий жест бровями, но проводник только улыбнулся в ответ. Приподняв голову, чтобы девушке было удобнее возиться с раной, он продолжил:

– Если я ничего не путаю, эта милая барышня – одна из ваших адептов, так что всё, что я сейчас скажу, не должно повергнуть её в шок. Тем более что всё это напрямую касается именно её.

– В каком смысле? – не понял генерал.

– Она – одна из тех, кто способен услышать собаку. Рой говорил с ней.

– Что? Как? Когда? – окончательно опешил генерал, удивлённо поглядывая на девушку.

– За несколько минут до того, как началось это светопреставление. И скажу вам откровенно, всё прошло очень легко. Настолько легко, что я даже удивился. Так что один кандидат у вас уже есть.

– Судя по тому, как вы это сказали, у вас есть и другой, – задумчиво проговорил генерал.

– Есть, но её мы ещё проверить не успели, – вздохнул Матвей.

– И кто же она?

– Тоже медсестра, но в ветеринарке. Она сейчас присматривает за раненой сукой. А как дела у оставшейся пары?

– Непонятно. Один вроде что-то слышит, но никак не может понять, что это такое. Второй, судя по всему, глух как пень. Едва успели вытащить группу из передряги. Так что приходится пока использовать звуковые гранаты. Но, к сожалению, они ещё сырые. Сами понимаете, изготавливать их приходится чуть ли не на коленке. Так что срабатывают две из трёх, – мрачно скривился генерал.

– Даже это – результат, – кивнул Матвей и, дождавшись, когда девушка наклеит полоску пластыря, сказал: – Спасибо, у вас очень чуткие руки. Простите, я так и не успел спросить, как вас зовут.

– Дана. Дана Лоскутова, – вместо девушки ответил генерал.

– Это ваша дочь? – спросил Матвей, удивлённо переводя взгляд с неё на генерала.

– Она самая, – устало вздохнул генерал. – И не смотрите на нас таким растерянным взглядом. Она – копия своей матери, только характер мой.

– Ну, судя по тому, какую именно профессию она выбрала, могу в это поверить, – улыбнулся Матвей.

– Ладно, давайте оставим нашу семейную жизнь и вернёмся к вам.

– А что со мной не так? – не понял Матвей. – Вот сейчас получу свои шмотки, стволы – и вперёд, на передовую.

– А вот с передовой вам придётся подождать, – осадил его генерал.

– Почему? – спросил Матвей, моментально помрачнев.

– У вас будет другое задание. Так уж карта легла, что во всей этой истории вы – первый, кто научился правильно понимать свою собаку и в ком мы действительно можем быть уверены. Так что вещи забирайте, а вот стволы придётся оставить дома.

– Издеваетесь?! Да я без них как голый! – возмутился Матвей.

– Да ты и есть голый, – беззлобно проворчал генерал, пряча улыбку в уголках губ.

Услышав его ответ, Дана звонко расхохоталась. Не удержавшись, рассмеялся и сам Матвей. Настороженно наблюдавший за ними Рой, сидевший рядом с проводником, тоже улыбнулся, обнажив сверкающие клыки. Заметив это, генерал качнул головой в сторону собаки и, вздохнув, спросил:

– Я, по-моему, не ошибусь, если скажу, что этот зверь смеётся вместе с нами.

– Вы правы, Александр Юрьевич. Он действительно смеётся.

– С ума сойти можно, – усмехнулся генерал.

– А мне нравится. Рядом с ним чувствуешь себя как-то увереннее, что ли, – решительно ответила Дана.

– Так. Вот только ты не начинай – у тебя свои дела. И не забудь, что ты на службе.

– Как скажете, господин генерал, – ответила девушка, шутливо вытянувшись во фрунт.

– Данка, не посмотрю, что ты родная дочь, загоню на «губу», там веселиться будешь, – пригрозил генерал, но у Матвея сложилось такое впечатление, что эту угрозу она слышит едва ли не через день. – Вали на склад и тащи сюда все его вещи. И капитана позови. А то он уже у входа целую яму, наверное, вытоптал.

– Что за капитан? – тут же насторожился Матвей.

– Командир вашего отделения, – ответил генерал и, дождавшись, когда Дана выйдет, тихо продолжил: – С этой минуты вы будете находиться под постоянной охраной моих ребят. Вы оба. Хватит с нас случайных ранений. Если уж дошло до того, что на вас простой доктор с ножом бросается, то я вполне допускаю, что найдётся ещё десяток человек, которые нажмут на курок, едва увидят вас одного.

– Это случайность. Во всяком случае, не думаю, что у меня так уж много врагов, – пожал плечами Матвей. – И кстати, где ребята, с которыми мы в поиск ходили?

– На задании, – коротко пояснил генерал. – Так что будете теперь с этими работать. А по поводу случайности так скажу: уж очень интересная получилась случайность, если учесть, что у вас на челюсти кусок пластыря. А если откровенно, то я не верю в случайности. В любом случае вы слишком ценны для проекта, чтобы пустить всё на самотёк. Вы оба. И не смотрите на меня взглядом загнанной газели. Ваш пёс – серьёзный боец, но пуля есть пуля, и даже самый опытный пёс не сможет увернуться от неё. Так что это не оговаривается.

В этот момент в палатку вошёл шкафообразный капитан из роты спецназа и, подойдя к кровати, мрачно уставился на голого Матвея. Ответив ему таким же мрачным взглядом, Матвей насупился и, вздохнув, перевёл взгляд на генерала. Заметив эти переглядки, тот криво усмехнулся и, помолчав, тихо, но так, чтобы дошло до обоих сразу, сказал:

– Значит, так, капитан. Эта парочка – основные фигуранты в нашей большой игре под названием «Борьба с нашествием ксеносов». Ваша задача – сделать всё, чтобы они остались живы. Головой отвечаете. Вы и ваши люди. И учтите: узнаю, что осмелились на него наехать или обвинить в бездействии, – хором отправитесь склады охранять. До конца войны. Вопросы?

– Никак нет, – мрачно прогудел этот ходячий шкаф, продолжая коситься на Матвея.

– У меня есть, – неожиданно ответил сам проводник.

– Слушаю, – насторожено ответил генерал.

– Я всё-таки хочу попросить вас позволить всем нам участвовать в боевых операциях. Мне и отделению капитана… простите, не знаю вашего имени.

– Вы ещё не совсем здоровы, Матвей Иванович. Я не хочу, чтобы вам снова стало плохо во время серьёзного нервного напряжения. Не буду вам объяснять, чем это может закончиться.

– Я почти здоров, Александр Юрьевич. Поверьте, это отделение и мы с Роем способны нанести противнику очень серьёзный урон. Особенно это важно теперь, после их налёта. Нужно показать им, что мы умеем отвечать очень жёстко, – твёрдо сказал Матвей.

Коротко вздохнув, капитан всем своим видом показал, что полностью согласен с предыдущим оратором. Чуть усмехнувшись, генерал покосился на него и, подумав, ответил:

– Разрешение на выход вы получите не раньше чем через неделю, и только после того, как вас осмотрит врач.

– Надеюсь, у следующего эскулапа я никого не прирезал, – усмехнулся Матвей.

– Вот, кстати, – тут же подскочил генерал, – где вы так ловко научились ножом орудовать?

– Влияние улицы, шпанистая юность. Если помните, одно время по телику постоянно фильмы про индейцев гоняли. Вот и заразился. Штук пять досок в щепу искрошил, пока научился с любого расстояния и любого положения в мишень попадать.

– И, должен признать, здорово научились, – усмехнулся генерал. – В развороте, с семи метров – и прямо в грудь. Это суметь надо.

– Это кого он так? – не удержался от вопроса капитан.

– Да так, одного подонка, который в мою собаку выстрелил, – ответил Матвей, тяжело вздохнув.

– А чем? – не унимался капитан.

– Десантным кинжалом.

– Солидно, – одобрительно кивнул капитан. – А стреляешь как?

– Капитан, такое впечатление, что вы с ним прямо сейчас в бой собираетесь, – осадил его генерал. – Вам же рассказали про тот случай.

– Один бой только, – пожал плечами капитан. – Да и то, им даже из машины выходить не пришлось.

– Скажем так, пришлось из автомата научиться стрелять как следует. Но из пистолета у меня получается почему-то лучше, – вздохнул Матвей.

– Уверен? – удивлённо прогудел капитан.

– Знаю. Я же до всей этой бодяги в СКС воевал. А там частенько бывало, что с автоматом не развернёшься. Вот и приходилось коротким стволом работать. Сам понимаешь, хорошо натасканный на тварей пёс дороже трёх стрелков ценится.

– Это точно, без ваших барбосов туда лучше и не соваться, если не хочешь на части развалиться, – согласно кивнул капитан.

– Ты бы присел, шкаф ходячий. А то у меня уже шея болит, голову на тебя задирать, – с усмешкой проворчал Матвей.

– И правда, капитан, присядьте, – согласно кивнул генерал, указывая ему на соседнюю кровать.

Осторожно опустившись на жалобно заскрипевшую кровать, капитан аккуратно приставил автомат к ноге и, почесав под маской щёку, задумчиво спросил:

– Разрешите вопрос, господин генерал?

– Валяй, – усмехнулся генерал.

– Что в них обоих такого, что их должны охранять взводом спецназа?

– Правильный вопрос, капитан. Но ответить я на него пока не могу. Скажу только, что ему, – тут указующий перст генерала упёрся в Матвея, – поручен один из самых секретных проектов в этой войне. А вот он, – генерал ткнул пальцем в Роя, – итоговый результат этого проекта. И теперь только от них зависит, как у нас дальше дела пойдут. Так что и собака, и хозяин – на твоей совести.

– Проводник, – тихо поправил его Матвей.

– Что? – не понял генерал.

– Не хозяин, а проводник. Я всегда старался избегать этого слова. Хозяева бывают у рабов, у машин, а собаки – это члены семьи, и называться их хозяевами неправильно. Ведь вы не называете себя хозяином собственных детей. Хотя иногда мы и ведём себя именно так.

– Это камешек в мой огород? – иронично усмехнулся генерал.

– Нет, скорее, философская сентенция, – улыбнулся Матвей.

– Ты с кем сейчас разговаривал? – неожиданно спросил капитан.

Дружно расхохотавшись, мужчины заметно расслабились, и теперь в больничной палатке воцарилась почти дружеская атмосфера. Отсмеявшись, Матвей повернулся к капитану и с улыбкой спросил:

– Тебя как зовут, сарай с пристройкой?

– Мишей крестили, так и зови, – усмехнулся в ответ капитан.

– Давай с тобой сразу договоримся, Миша. Я не вчера родился и знаю, что в вашу службу дубов не берут. Так что перестань под деревенского увальня косить. Понимаю, так служить проще, но не в нашем случае.

– Что, капитан, получил? – рассмеялся генерал. – Это тебе не штатских по норам гонять. Этот парень такое повидал, что иногда даже мне страшно.

– Это как? – не понял Миша.

– По-всякому, – тяжело вздохнув, неопределённо ответил Матвей.

– Тут, капитан, дело не в боевом прошлом, – задумчиво протянул генерал. – Их СКС, считай, первыми были, кто с тварями столкнулся и обратно живым пришёл. Откровенно говоря, мне даже представить трудно, как это – быть первым в таком контакте? А ведь они почти все до нападения гражданскими были.

– Виноват, господин генерал, но я только одного не понимаю, как случилось, что все наши службы слежения их корабли проспали? – тихо прогудел капитан.

– Не проспали, а не поняли, что это. Попробуй представить: откуда-то из космоса появляется непонятно что, выходит на орбиту и просто зависает над планетой. При этом ни попытки выхода на контакт, ни ответа на попытки связи. Вспомни сам, все подразделения были подняты по боевой тревоге, все части приготовились к бою, и вдруг ниоткуда, прямо с орбиты – короткие, точечные удары… А нам даже ответить нечем. Не разрабатывалось у нас такого оружия. Все баллистические ракеты, все зенитные комплексы предназначены для боя в условиях земной атмосферы, а они – на дальней орбите висят. Благо наши головастики додумались старый спутник разогнать – и прямо в борт одной из этих калош врезать. Шарахнуло знатно! Они после этого подальше в космос убрались и принялись десант высаживать. А мы и тут не готовы оказались. Я за те несколько месяцев раза три чуть не застрелился. Особенно когда жену потерял. Страшно было. Так страшно, что и сказать не могу. Все суетятся, бегают, чего-то спрашивают, а я не знаю, что отвечать. Не знаю, и всё. И вдруг сообщают, что десяток каких-то собачников умудрился почти полсотни ксеносов уничтожить.

Как? Чего? Чем? Вопросов больше, чем ответов. Помчался выяснять, а там – всего десять мужиков с собаками бойцовских пород. Я, когда этот зверинец увидел, думал всё, окончательно крыша съехала. Как эта «банда махновцев», половина из которых была вооружена охотничьими ружьями, умудрилась столько пришельцев накрошить? Не верил, пока сам не увидел. Специально с ними лично в поиск пошёл. До сих пор не могу понять, как эти «махновцы» сообразили, что собаки тварей видят. Вроде, ну, бежит себе пёс и бежит, а «махновцы» идут следом, и вдруг смотришь – один насторожился, а потом ружьё с плеча срывает и чуть ли не навскидку лупит. Я всё думал: как они в ксеносов попадают? Ничего, ни один не промахнулся.

– Промахивались, – грустно улыбнулся Матвей. – Особенно на первых порах. Пока не научились их по контуру видеть. Я ведь в СКС случайно попал. После налёта я к тёще подался. Сообщить. Не перенесла старушка… Следом за своими девчонками её похоронил. Прямо в саду. Дом закрыл, Роя взял и пошёл куда глаза глядят. В голове только одно было: как до этих тварей добраться?! Меня на дороге один офицер увидел. Точнее, не меня, а собаку. Он нас в службу и привёл. Так что я, считай, из второй волны добровольцев. Нас тогда уже почти сорок пар было. Сорок проводников и приблизительно столько же стрелков прикрытия. Пешком на поиск ходили. Это потом уже и техникой, и оружием разжились. А поначалу и вправду как махновцы. Только тачанок не хватало. А по поводу того, как собак понимаем, – всё просто: любой собачник по поведению своей собаки сказать может, что происходит. Привыкаешь язык их тела читать. Да и на морде всегда всё написано. Особенно пока маленькие. Вы вон, Александр Юрьевич, сами сказали, что он смеётся. Так и было, он вместе с нами смеялся.

– Верю, – со смехом подняв руки, ответил генерал. – Я теперь, после вашей демонстрации, во всё верю.

– Выходит, ты не из самых первых бойцов? – не унимался капитан.

– Он – единственный, кто из них всех живым остался. Из первых трёх наборов – только он, – тихо ответил генерал. – Я потому и приказал его от прокурорских забрать. Последний самый опытный кинолог, живая легенда всего подразделения – и под трибунал?! Из-за какого-то продажного подонка! Да я себя уважать перестал бы, если бы допустил такое. Жаль, опоздал только. Савенков не успел тебя до выхода перехватить. Пришлось возвращения ждать. А когда вернулись, уже поздно было.