Книга: Встань и иди - Эрве Базен

Страх.

Приближаюсь к тебе, несмотря на язвы твоего тела. Беру твою руку. Не чувствую себя спасителем или благодетелем – это ты помогаешь мне, а не я тебе. Это ты даешь мне надежду, а я лишь растеряна перед твоей болью и силой.

Высокие слова не идут с языка, словно прикасаешься раскаленным железом к ране. Нет, не будет увещеваний и выкриков «не надо бояться жить».

Бойтесь. Это не имеет значения.

Это мой дефибриллятор. Мой разряд тока на остановившееся сердце.

Констанция, девочка моя, ты даешь мне надежду.

Все всегда начинается сейчас

Мне выпало родиться un peu handicapé, поэтому я с большой опаской и недоверием отношусь к книгам, в которых фигурируют люди с физическими недостатками. Это вообще очень сложно описать. Но Станс... она замечательная. Она блистает в своей непреклонности, язвительности, привыкнув влезать в чужие жизни и представлять себя их повелителем - такая сильная и такая ранимая. Делает все, чтобы не дать заметить собственную слабость, упуская из виду то, что ее частенько заносит на поворотах. Она живая. Несовершенная, яростная, целеустремленная и безмерно упрямая. Она не замечает (точнее, делает вид, что не замечает), как сильно ее любят окружающие, чем они жертвуют ради нее - и как используют. Она несправедлива к Матильде, хоть и любит ее, она несправедлива к Сержу - влюбленность застит ей глаза, заставляя видеть его в лучшем свете. Но Констанция хотя бы сознает его недостатки... сознает и прощает. Видимо, любовь эта ей была нужна, чтобы зацепиться за жизнь. А могла бы ведь и зацепиться за того, кто действительно любил ее! За беднягу Люка Миландра. Жестокая, жестокая Станс, помыкала им всю свою жизнь, смеясь над его чувствами и будучи куда больше поглощенной воспоминаниями о прошлом, когда она была еще сильна, здорова и энергична. А на смертном одре взяла и призналась ему в любви, которую питала совсем к другому человеку. Это ужасно. Может, она и не до конца понимала, что тем самым лишает его шанса на счастливую жизнь с другой девушкой, но почувствовать неправильность момента она хотя бы могла?.. Видимо, все же нет. Что ж. Зато она сумела коснуться сердца каждого, кто общался с ней и зажечь в нем какую-то эмоцию, в итоге давшую новую жизнь - или отобравшую ее. Паскаль Беллорже, полубезумный от ярости и разочарования, теперь свернет горы в своей миссионерской экспедиции, лишь бы забыть свою сокрушительную неудачу в первом опыте пасторского просвещения. Серж Нуйи и Катрин станут еще одной французской семьей - веселой такой семейкой, состоящей из "недошлюшки и недомошенника", папаша Роко будет ухаживать за могилой Станс, вечно благодарный за то, что растопила его сердце, а у Матильды, этой женщины с огромным сердцем и нечеловеческой выдержкой, будет малыш Клод - не нужное собственной матери дитя, которое никогда не повзрослеет. У каждого из героев будут свои пути, которые больше не пересекутся. Станс умерла, и паутина ее растаяла в воздухе. Станс умерла, мир ее больше не существует, но дела и слова ее еще долго будут отзываться эхом среди людей.

Все, что начинается здесь, здесь же и заканчивается.

(Mille mercis, monsieur Bazin. Vous avez vraiment réussi. Je vous ai cru).

Прощай, Станс.

Я искала трудов и терний. Я добрая душа. А Матильда просто добра.

Э. Базен, "Встань и иди"

— Еще бы! — воскликнул Базаров. — Человек все в состоянии понять — и как трепещет эфир, и что на солнце происходит; а как другой человек может иначе сморкаться, чем он сам сморкается, этого он понять не в состоянии.

И. С. Тургенев, "Отцы и дети"

...снова и снова убеждаюсь: сложнее всего п р и н я т ь собственное отражение в зеркале. Или принять, что твое отражение вовсе не похоже на то, каким ты его себе воображаешь.

Базарова я тихо ненавижу с детства (есть вечные вещи в жизни все-таки), теперь к нему присоединилась и Констанция... меня от них мутит, они отвратительны, их хочется встряхнуть за шиворот, надавать пощечин и проорать в ухо: эй, а ну завязывай! ...но как же они оба меня восхищают, как я завидую этим горемыкам-неудачникам, этим упрямцам, этим молодым идиотам, так глупо и трагично закончившим свои короткие жизни! О, как обольстителен этот образ - есть в нем что-то от падающей звезды, терна, шипа розы в сердце, золотой арены со львами и пропасти, над которой клекочут орлы... Какая пошлость, как глупо, как дешево и как низко. Мне хочется походить на них - и тошно от осознания этого желания.

И, вновь и вновь перечитывая вот эти фразы, я вновь и вновь понимаю - от себя не спрячешься. В глубине души - к сожалению, недостаточно глубоко! - я останусь Констанцией. Доброй душой - когда нужно просто быть добрее. Упрямым ослом - когда надо уступить. Гордецом - когда следовало бы просто улыбнуться... Да еще и смею хвалиться, и выставлять напоказ, и бравировать тем, чего стоит стыдиться.

Что за мерзкая шутка, когда другие принимают тебя всерьез еще до того, как приняла себя всерьез ты сама! Ты едва только успела выслать первых разведчиков, а противник уже яростно контратакует твои намерения. Ты еще только готовилась подложить мину, а им уже почудился взрыв. Было над чем посмеяться; было и от чего задрать нос. Меня охватили два противоречивых желания: смеяться над собой и считать себя интересной личностью. Впрочем, оба они мне свойственны, и вполне возможно, что одно из них маскирует другое.

Э. Базен. "Встань и иди"

А хотите - честно? Никакого отношения к ее истории сирингомиелия не имеет. Паралич, недостаток железа, голод, общество потребления, город солнца, полдень, XXII век, 1984 и что бы там ни было - Констанциями и Базаровыми р о ж д а ю т с я. Точно так, как рождаются Бейтменами, Матильдами, Маргаритами и Бендерами. Вопрос только один. Можно ли перестать быть тем, кем родился, и при этом не умереть?

Ах да. Совсем забыл. Это не рецензия.

Встань и иди Насколько надо быть сильной, насколько надо любить жизнь чтобы выдержать то, что выдержала героиня романа? Она не идеальна - гордячка, ее твердость часто переходит в жестокость, а самомнение заставляет ставить себя выше других. Но она видит цель и добивается цели, она умеет бороться и заставляет бороться других.

Эта безногая искала бесхарактерных, нуждающихся в ее воле, как она нуждалась в их ногах. Девушка с жалкой судьбой, бесплодная, калека, она хотела жить их жизнью, ходить их походкой...

И все же, несмотря на хорошую идею, хорошее исполнение, книга не трогает. Заставляет задуматься - да. С последней захлопнутой страницей в воздухе начинает летать внутренний сумбур складываясь в мысли: Что мы не всесильны, что нельзя изменить других людей, невозможно прожить жизнь чужого человека за него самого, Что можно подсказать и направить, что, какой бы жизнь ни была, бесценно уже то, что она есть, что нужно не только мечтать, но и действовать, что..., что.... что... А вот герои и повествование - мимо. Как неприметная проходная каморка между входной дверью и комнатой внутренних переживаний и размышлений

Итого: Что-то среднее между четверкой и тройкой. Еще полбалла за проблескивающий между строчек оптимизм и умение видеть хорошее.

Флэшмоб (3 из 10)