Текст книги "Ночные животные"

Честно говоря, у Константина Ромала был один недостаток, и, кажется, администраторы кафе пронюхали об этом недостатке. Детство у Кости было тяжелое, ему не раз приходилось держать ответ перед правоохранительными органами, которых мало волновали успехи в школе. Они видели лишь отбившегося от рук мальчишку из неблагополучной семьи и потому разукрашивали его личное дело новыми эпитетами, которые обычно отпугивают работодателей.

– Завтра мне нужно сходить в библиотеку, – глядя перед собой, сообщил Даниил. Легкий ветер играл с его темно-русыми, почти шоколадными волосами. – Да, возможно, я лезу не в свое дело, но мне думается, что ты еще не забрал полный комплект книг, и тогда было бы разумно…

– Почему бы и нет, – перебил парня Костя и небрежно кивнул, – пойдем вместе.

– Ты не против?

– У меня пары до вечера. Часов до шести. Дождешься?

– Разумеется, – совершенно серьезно ответил Даня. Он потянул на себя массивную металлическую дверь общежития и пропустил Ромала вперед, потом поспешно засеменил рядом. – Я буду ждать так долго, как потребуется. Для меня это не проблема. Если я дал слово, я его сдержу.

Оказавшись на нужном этаже, ребята заметили, что самая дальняя дверь – дверь их комнаты – настежь раскрыта. Ромал помрачнел. Черт возьми, если бы ему платили за стычки с Артуром-неженкой Поповым, он бы разбогател и без работы. Константин предпочитал игнорировать блондинчика, но иногда игнорировать не получалось. На днях Артур заявил, что не собирается оплачивать Интернет, ведь в брошюре сказано, что бытовые услуги студентам предоставляются бесплатно. Еще он несколько дней подряд названивал охраннику, чтобы узнать, когда заберут грязные вещи. В понедельник его не устраивала вода в душе, во вторник раздражал шум из соседних комнат, в среду показалось, что шторы слишком плотные. В четверг Константин пообещал, что сломает ему нос, если он скажет еще хотя бы слово.

Угроза подействовала ровно до субботы, когда оказалось, что в комнате бессовестно мало розеток, и Артур не может заряжать телефон, ноутбук и планшет одновременно.

Костя оттолкнул дверь и тут же остановился, увидев, как Артур нервно размахивает металлической рапирой. Его лицо блестело от пота, щеки горели как два помидора. Блондин полоснул кончиком оружия невинную стену, которая, как, впрочем, и предполагалось, ничем ему не ответила, а потом стремительно обернулся и отскочил.

– Черт, – потерянно проговорил он, – я вас не заметил.

– Демонстрируешь навыки соседям? – поинтересовался Константин.

– Делать мне больше нечего.

– Тогда почему дверь открыта?

– Потому что здесь дышать нечем. Я и окно открыл.

Ромал перевел взгляд на свою кровать. Одеяло было смято, сверху валялись учебники, которые, по всей видимости, свалились с подоконника из-за сквозняка. Константин втянул воздух так глубоко, как только позволяли легкие, и медленно прошел в комнату.

Он сделал всего шаг, а потом споткнулся о сумки Попова и едва не полетел вперед, навстречу кровати и ее изголовью. На этот трюк потребовалось не более секунды. Нога заныла от боли, и Ромал уже не так дружелюбно посмотрел на Артура:

– Какого хрена твои вещи разбросаны?

– Под ноги смотри, – рыкнул Арт и отбросил рапиру в угол.

Константин замер и вскинул брови. На его губах непроизвольно возникла улыбка, которая продержалась несколько миллисекунд, а потом превратилась в недовольный оскал, из-за которого у обычных смертных скрутило бы внутренности.

– Что ты сказал? – шагнув вперед, переспросил он.

– Тон его голоса и мне показался странным, – внезапно вмешался Даниил и тут же оказался между двумя парнями, – но с точки зрения логики его ответ вполне приемлемый.

– Услышал, Мэри Поппинс? Мой ответ вполне приемлемый.

– Он – не Мэри Поппинс. Почему ты назвал его Мэри Поппинс?

– Потому что нашему нежному Артуру с детства сиделки зад подтирали, Даниил, и сейчас он даже свое дерьмо от подгоревшей лапши отличить не может.

– Ты зарываешься, Ромал.

– Это ты зарываешься, мальчик. – Константин ступил вперед, убрав Даниила с пути, и оказался с блондином лицом к лицу. – Позвонишь папочке?

– Что ты несешь?

– Ты ведь Селиверстов, сын местного миллионера. Логотип его конторы приклеен ко всем твоим вещам, гений: рубашкам, ботинкам, чемоданам. Может, и к туалетной бумаге?

– Я не в настроении выяснять отношения, – процедил Артур, сжав кулаки.

Скрипнули плотные кожаные перчатки для фехтования.

– И я не в настроении. Хочешь узнать – почему?

– Нет.

– Я все равно скажу. – Костя расправил плечи и вновь изобразил усмешку. – Дело в тебе.

– Как поразительно я на тебя влияю. Влюбился, что ли?

Уже в следующую секунду Ромал схватил Артура за ворот рубашки, а Даня резко подпрыгнул и испуганно затараторил:

– Происходящее сейчас абсолютно иррационально! Константин не мог влюбиться в тебя, его тянет к противоположному полу, как и восемьдесят шесть процентов мужчин на этой планете. Возможно, Артур пытался пошутить, что крайне странно при сложившихся обстоятельствах. Но, если все же пытался, я выступаю за погашение конфликта.

– Убери руки, – прохрипел Селиверстов, прожигая Константина ядовитым взглядом.

– Я тебе язык вырву.

– Не надо! – в ужасе воскликнул Даниил и схватился руками за лицо. – Вряд ли это законно. И наверняка Артур умрет от потери крови. К тому же это не так просто.

– Даниил.

– Да?

Константин посмотрел на перепуганного соседа и процедил:

– Сейчас помолчи.

– Ладно.

Даниил Волков послушно уселся на кровать, сжав в пальцах колени, а Ромал вновь повернулся к блондину и резко дернул на себя ворот его фланелевой рубашки.

– У меня нет на тебя времени.

– Мне сломать тебе руки?

– Как ты сделаешь это с раскрошенным позвоночником?

Глаза Даниила заметались по сторонам, и он начал робко постукивать ногой по полу, изо всех сил стараясь не слушать, о чем говорили его соседи. Поразительно, как много гадостей могут сказать друг другу малознакомые люди. Даниил Волков знал, что Артур не ведет себя как избалованный мальчишка, когда они остаются вдвоем, он знал, что Константин – не сорвавшийся с цепи пес, каким его представлял себе Артур. У этих двоих определенно было множество недостатков, но они скорее делали их похожими, чем разными.

Оба – непроходимые упрямцы и эгоисты, зазнавшиеся и удрученные каждый своими причинами, но, что удивительно, добрые. Доброта – редкий дар, как сказала бы мама, но чем старше Даниил становился, тем отчетливее понимал: в доброте столько же хорошего, сколько и плохого.

Константин рывком оттолкнул Артура и с издевкой улыбнулся.

– Давай. – Он поманил Арта к себе. – Что ты мне сделаешь?

– Я не хочу с тобой драться.

– Я бы тоже не хотел со мной драться.

– Ты переходишь все границы, Ромал.

– Дэвлалэ[9]9
   Дэвлалэ – с цыганского «Господи».


[Закрыть], сделай хоть что-нибудь! Жалкое зрелище. Ты болтаешь, как девчонка. От тебя несет, как от девчонки. Может, позвонишь своему дружку, чтобы он разобрался?

Неожиданно в изумрудных глазах Арта сверкнуло безумие. Тело полоснула волна ненависти и усталости, тяжелого отчаяния, от которого хотелось спрятаться, отгородиться стеной. Он до сих пор злился на себя за то, что проиграл бои на тренировке. Ему надоело ютиться в уродливой комнате, готовить еду, считать деньги и делать вид, что о другой, более легкой жизни он ничего не слыхивал. Бурный поток чувств внезапно прорвал плотину терпения, Арт стянул с правой руки перчатку и кинул ее под ноги Константину.

Тот нахмурился. Посмотрел на Артура, потом на перчатку. Потом опять на Артура и ровным голосом поинтересовался:

– И что это значит? – Тут он не сдержался и прыснул со смеху: – Ты вызов мне бросил?

– Осторожней, Ромал.

– Прицел у тебя убогий, неженка.

– Я выбивал дерьмо из парней и похуже.

– Сомневаюсь, что можно выбить из человека дерьмо, – подметил Даниил, а затем опустил взгляд на свои колени и замолчал.

Похоже, соседям не нравились его реплики.

Артур переступил с ноги на ногу, пытаясь придумать действенный способ, который заставил бы Константина Ромала отвалить раз и навсегда, и рявкнул:

– Не здесь. Драки в общаге запрещены.

– Это не драка. У нас дуэль.

– Заткнись.

– Идем. – Ромал лениво побрел к двери. – Не хочу пачкать кровью пол.

У Даниила перехватило дыхание. Он проводил взглядом покинувших комнату соседей и вскочил. Неужели эти двое намерены драться? А по какой причине? Лишь из-за того, что у обоих плохое настроение?

Даниилу Волкову не нравилось, когда последствия не соответствовали уровню проблемы. В каждом поступке должна присутствовать логика, иначе человека уже нельзя назвать человеком. Даня не видел причин для серьезного конфликта. Привыкание – процесс достаточно многогранный, и не каждый способен принять жизнь такой, какая та на данный момент есть. Константину и Артуру стоило лишь дать друг другу больше времени, и тогда Даниилу не пришлось бы, как сейчас, нестись за ними стрелой по коридору, судорожно сжимая в кулаке ключи от комнаты.

– Абсолютная бессмыслица, – бормотал он себе под нос, – неразумно и глупо.

Как и принято у особей мужского пола, ни Костя, ни Артур страха не показывали, не дрожали от ужаса, хотя, конечно, волновались. Никому из них не хотелось вылететь из университета. Собственно, поэтому они и продолжали идти, пройдя и парк, и студенческую улицу, оставив позади и общежитие, и десятки потенциальных свидетелей, с которыми они могли бы пересечься на лекциях или в коридорах.

Костя и Артур остановились в тупичке, который с четырех сторон огораживали кирпичные невысокие здания. Ветер гнал по выщербленному асфальту мусор и пыль, из арки доносился шум проезжающих машин. На крышах сидели вороны, будто дневные сторожа, и, как только парни замерли, они закричали и вспорхнули в небо.

– Отлично, – пробубнил себе под нос Артур, – просто помойка.

Костя обернулся, сведя брови на переносице, будто ему совсем не понравилось, что Селиверстов нарушил тишину, и ленивым движением сбросил с плеч джинсовку.

– Давай я… – предложил было Даниил, но Ромал бросил куртку на асфальт.

– Без слов сразу к делу, – усмехнулся Арт, покрутив головой, чтобы размять шею, – как интригует. Только не забудь, Ромал, ты сам напросился.

– Болтаешь много.

– Пытаюсь тебя вразумить.

– Твои колени говорят об обратном.

– Еще одно такое утверждение – и твои колени я переломаю.

– Возможно. Если, конечно, закроешь рот и сдвинешься с места, в чем я сомневаюсь.

– Какого хрена ты нарываешься? – разозлился Артур и шагнул вперед. – В чем твоя проблема? Тебя давно не ставили на место?

Ромал холодно усмехнулся. Только одному человеку удалось поднять на него руку и выйти сухим из воды. Обычно никто не бросал ему вызов, никто не нарывался на неприятности. У людей срабатывал инстинкт самосохранения, который почему-то отсутствовал у Артура – сынка питерского миллионера.

– Люди всегда делали то, что ты хотел? – наклонив голову, спросил Костя и ленивой походкой побрел к блондину. – Они всегда тебя слушали? Всегда затыкались, когда у тебя случалось плохое настроение?

– Что ты…

– Они лизали тебе зад, подчищали за тобой дерьмо?

– Люди получали по заслугам, – прорычал Артур, шагнув вперед, – когда делали то, что мне не нравилось. В отличие от тебя, я вырос не на улице, и я – не урод с помойки.

– Да, это видно. Ты у нас знаток высокого стиля. Примите мои извинения, – Костя театрально поклонился, прижав кулак к груди, – я чуть было не забыл, кто передо мной. Ты ведь милостиво осчастливил нас своим присутствием.

– Я предлагаю тебе свалить обратно в свою конуру. – Арт и Костя стояли друг напротив друга. – Где тебе самое место.

– Знаешь, где мое место?

– Посмотри на себя. Твое место определили задолго до твоего рождения. Помойная шавка. Может, погадаешь мне по руке? Или мне просто сразу высыпать тебе всю мелочь?

Артур ядовито ухмыльнулся. От вида этой ухмылки у Кости на миг потемнело в глазах, он подался вперед и врезал кулаком в нос блондина. Тот отпрянул, схватился руками за лицо и зарычал от боли. Потом выпрямился и с прищуром посмотрел на Ромала. По губам и подбородку текла кровь.

– Вот же… – Арт внезапно расхохотался. – Вот же сукин сын!

Артур кинулся вперед, словно американский регбист, и повалил Костю на асфальт, а у Дани округлились глаза. Все происходящее казалось ему абсолютно иррациональным, он в жизни не видел ничего подобного! Неужели разумно разрешать конфликт, устраивая еще больший конфликт? Какой прок от драки? Где логика?

Внезапно зазвонил телефон Даниила, и парень подпрыгнул от неожиданности. На дисплее высветилась фотография матери, и Даня порывисто отвернулся от ребят.

– Если я не возьму трубку, она решит, что произошло что-то плохое, – пробормотал он себе под нос, – позвонит еще раз, но мне вновь придется не ответить, и тогда ей хватит двух с половиной часов, чтобы добраться до общежития, где она обнаружит моих соседей с ушибами и, возможно, переломами. Она обратится на факультет с требованием, чтобы меня переселили в другую комнату, а Артур и Костя получат выговор.

Послышалось громкое рычание Ромала, и Даня испуганно зажмурился.

– Но если я возьму трубку, мама услышит в моем голосе волнение и поймет, что я что-то недоговариваю. Ей хватит двух с половиной часов, чтобы добраться до общежития, а дальше сценарий прежний. Какой же выход?

Даниил нервно переминался с ноги на ногу, судорожно соображая, как поступить. На его плечи давила тяжелейшая ноша, потому что он не хотел подставлять друзей. Ведь именно друзьями для него стали Костя и Артур? Ведь так?

– Соврать. – Даниил решительно кивнул. – Моя мама не должна ничего заподозрить, и единственный способ убедить ее – хорошо сыграть ложь.

Даня провел пальцем по экрану, зажал свободной рукой левое ухо, чтобы не слушать рычания и ругательства соседей по комнате, и отбежал на пару шагов.

– Да?

– Даня! – воскликнула Ирина Волкова. – Почему ты так долго не брал трубку?

– Я не слышал.

– И чем ты занимался?

– Я… – Константин рывком швырнул Артура на землю, из-за чего по переулку разнесся оглушительный хлопок. – Я гулял.

– Ты на улице?

– Верно.

– И с кем гуляешь?

– Со своими соседями. Они… они занимательно проводят время.

– О, как чудесно! Я так рада, что вы подружились, дорогой.

– Я тоже, но знаешь, сейчас я занят, и поэтому…

– Да-да, конечно. Только пообещай, что позвонишь мне, когда вернешься.

– Разумеется. Я позвоню тебе сразу же, как освобожусь.

– Договорились, милый. И держи телефон поближе.

– Хорошо, мам.

Даниил терпеливо дождался, пока мама попрощается, и тут же сбросил звонок. Он вихрем обернулся и во все глаза уставился на то, как Костя и Артур в пыли и грязи катаются по асфальту. Словно секундант, он наблюдал за своими соседями и понятия не имел, как разрешить их спор и чем им помочь.

– Быть может… – начал было он и замолчал, испуганно нахмурив лоб. – Быть может, вы прекратите и мы продолжим общение в другом месте?

Никто его не услышал.

Даниил в растерянности прошелся пальцами по волосам, зажмурившись от странной боли, полоснувшей внутренности. Он не любил, когда жизнь выходила из-под контроля, и ему всегда становилось чертовски не по себе, едва изменялся обычный алгоритм действий. Мозг судорожно искал ответы, извилины будто гудели, горели и пульсировали, от чего лицо Дани вспыхнуло пунцовым цветом.

– Пожалуйста, – невнятно попросил он, – это же совершенно неправильно.

На него вновь не обратили внимания, и Даниил собирался отвернуться, как вдруг по переулку пронесся пронзительный крик. Даня застыл. Артур и Костя перестали кататься по асфальту и одновременно подняли головы, а потом недоуменно уставились друг на друга.

– Что это было? – хрипло поинтересовался Арт.

Губа у него была разбита, из носа до сих пор текла кровь. Его лицо пылало от свежих ссадин, а к потному лбу прилипла грязь.

– Это не я, – выпалил Даня.

– Не ты?

Константин в один рывок поднялся на ноги:

– Но кто тогда?

Испуганный вопль раздался вновь и затем превратился в надрывное рыдание.

– Нет, нет, – умолял женский голос, – п-пожалуйста, не надо, не нужно…

Хромая на правую ногу, Костя с озадаченным видом сделал несколько шагов в сторону источника звука. Футболка на нем была разорвана и перестала быть белой, кожа на подбородке кровоточила: кажется, Константин, падая, врезался им в асфальт.

– Постой, – тяжело дыша, бросил Артур, – куда ты поплелся?

Ромал поспешил к аркообразному проходу, скрытому за высокими деревьями. Ноги не слушались его, да и перед глазами до сих пор кружились каменные стены переулка, но он машинально шел на женский голос. А потом замер.

За поворотом открывалась отвратительная картина. Трое мужчин окружили молодую девушку. Один из них, посмеиваясь, прижимал ее к стене, двое других рылись у нее сумке. Девушка в истерике вертела головой, а широкоплечий белобрысый хулиган с уродливым родимым пятном возле глаза скалил зубы, поглаживая свободной рукой ее щеку.

– Тише, – шептал он, – ну чего ты плачешь, киска, мы просто хотели пообщаться.

Артур затормозил рядом с Костей и сипло выдохнул разгоряченный воздух. Внутри у него все перевернулось, а кулаки вспыхнули, пусть костяшки пальцев уже были сбиты.

– Их трое, – сказал Ромал, – и нас трое.

– Нас двое, – парировал Арт.

– Так веселее.

– Я не вижу в этом ничего веселого, – едва слышно прошептал Даниил.

– На тебе девчонка и тот ублюдок, что держит ее за горло.

– На мне?

– Тише-тише, – поспешил ответить Артур и стукнул Даню по плечу. – Это он мне.

– А вы куда?

– Туда и обратно, – ответил Костя и, сплюнув кровь, шагнул вперед.

Уставшие и взъерошенные, как после удара током, Артур и Костя двинулись к арке, не представляя, чем может обернуться для них подобный героизм. Кретины, издевающиеся над мелкой девчонкой, были довольно взрослыми и мощными. Рядом с ними Арт выглядел более чем смешным, а Ромал казался беспомощным. Но остатки разума покинули обоих, пока они катались по асфальту. Осталось лишь чувство ответственности, которым, по счастливой случайности, обладал и Артур, и Константин.

– Эй, – протянул Ромал со свойственным ему небрежным видом и остановился, сунув руки в карманы джинсов, – девушку отпустите.

Мужчины одновременно обернулись, а плачущая незнакомка в изумлении округлила глаза. Она с надеждой посмотрела на парней, еще раз громко всхлипнула и затараторила:

– Помогите, пожалуйста, помогите!

– Рот закрой, – рыкнул белобрысый незнакомец и с силой оттолкнул девушку от себя.

Та врезалась в стену и съехала по ней, как тряпичная кукла. Мужчина посмотрел на неожиданных свидетелей, и его лицо исказила уродливая гримаса.

– Что ты сказал?

– Сказал отпустить девушку.

– Мы с ней давние друзья, малец.

– Она так явно не считает, – вмешался Артур.

– Вы потерялись? Валите на хрен.

– Она пойдет с нами, – отрезал Ромал и спокойно двинулся к хулиганам.

Артур последовал за ним, пусть и не понимал до конца, в чем состоял план его ненормального соседа.

– Или вы не станете вмешиваться, или нарветесь на большие неприятности.

В мирке, где вырос Костя, главным было не то, как ты выглядел и как хорошо ты дрался. Все решал характер. Неважно, каким ты был: худым, слабым, слишком мелким или неуклюжим. Ромал всегда смотрел на потенциального противника так, что тот чувствовал на своем языке привкус поражения. Некоторых это пугало. Некоторых подзадоривало.

– Что? – усмехнулся отморозок в мешковатой куртке.

Видимо, он относился к тем, у кого хватало глупости отдавать предпочтение драке. Трое абсолютно безликих, простых и тупоголовых незнакомцев выстроились в ряд, преграждая путь к девушке.

– Вы попутали?

– Попутали?

– Тебе, щенок, уши прочистить?

– Звучит довольно грубо, – подметил Арт.

– Такое случается с теми, кто пролетает с экзаменами и не поступает в институт.

– Или же кого выгоняют за драку.

– У нас была дуэль, – вежливо напомнил Константин и потер зудящий подбородок, – не путай одно с другим. Это же совершенно разные вещи.

– Но с ними будет драка, – настаивал Артур, – что скажут на кафедрах?

– У нас есть оправдание.

– Думаешь, сработает?

– Думаю, можно попробовать.

Костя сорвался с места и с размаха врезал одному из мужчин в промежность. Рыжий толстяк застонал, схватившись руками за пах, а его приятель ринулся вперед. Но Костя и его хорошенько ударил прямо по острому выпирающему кадыку.

Пока Ромал разбирался со своими противниками, Артур помахал рукой незнакомцу с родимым пятном, который издевался над девушкой, чтобы привлечь его внимание.

– Иди сюда, – пробормотал он и, обхватив мужика за шею, ударил его коленом прямо в грудную клетку. Еще раз. И еще.

Он собирался врезать незнакомцу сомкнутыми руками по спине, но тот внезапно выпрямился и со всей силы оттолкнул его от себя.

– Вот же… – Арт рухнул на землю, но почти сразу же поднялся на ноги.

Небо лихо закружилось, перед глазами замелькали черные точки, а спина заныла от боли. Надо бы выиграть хотя бы парочку минут, чтобы прийти в чувство, но…

– Малолетний ушлепок! – зарычал мужчина, и Артур сузил глаза:

– Какой еще ушлепок?

– Я шкуру с тебя сдеру, падла!

Громила ринулся вперед, будто медведь гризли, но Селиверстов ловко увернулся и через силу выбросил вперед кулак, угодив мужчине прямо по подбородку. Пальцы вспыхнули болью.

– Блин! – ругнулся Арт, прижав к себе руку, и посмотрел на незнакомца, который раскачивался на кривых ногах, словно пьяный. Как же жжет!

Метнувшись вперед, он поставил мужику подножку и сбил его на землю. Теперь можно было повести плечами и попытаться размять пальцы. И рука, и лицо по-прежнему болели. Все тело ныло от боли и пылало, как бенгальский огонь.

Арт обернулся посмотреть, как дела у Ромала, и усмехнулся. Костя справлялся отлично, как будто его совсем не заботило, что у него сразу двое противников. Он вообще выглядел в уличной драке абсолютно естественно, словно занимался этим едва ли не каждый день. Костя свалил с ног одного из отморозков, а Артур подошел к девушке и присел перед ней на корточки. Она до сих пор плакала и, дрожа от страха, прикрывала руками голову.

– Все в порядке, – успокоительно бросил ей Арт и махнул рукой Даниилу. – Мы сейчас уведем тебя отсюда, ладно? Побудь с этим парнем. Он никуда от тебя не денется.

– Я их не заметила, – прорыдала брюнетка, – как же я их не заметила?

Она расплакалась еще громче, а Артур отвернулся и замер.

Громила, которого Костя повалил на землю, медленно поднимался на ноги, вынимая из кармана что-то блестящее. Спустя миг Селиверстов понял, что незнакомец сжимает в кулаке нож.

– Костя! – крикнул Арт, но Ромал прижал к стене третьего мужчину и не обернулся, может быть просто не услышав.

Громила приближался к Константину, и Артур сделал странную вещь, не подумав о последствиях.

Он вскочил на ноги и заслонил Костю собой, выбросив перед лицом левую руку, будто это могло защитить от ножа. Клинок со свистом рассек воздух, и густые багровые капли забарабанили по грязному асфальту. Ромал наконец обернулся, громко зарычал и сильным ударом отбросил последнего противника к стене, а Артур уставился на свою ладонь и огорошенно прошептал:

– Вот дела.

Кожа разошлась, словно порванная ткань. Кровь лилась так стремительно, что под ногами парня образовалась небольшая лужица. Голова закружилась, и Арт покачнулся, но Костя подхватил его за плечи.

– Ты чего, Селиверстов? – задыхаясь, спросил он. – Какого хрена ты сделал?

– Спас тебя, полагаю.

– Не надо было меня спасать. Я бы и сам справился.

Артур моргнул несколько раз, чтобы унять головокружение, и протянул:

– Мне так не показалось.