Текст книги "Сделай шаг"

Глава 10

Двенадцатая дорожка готова к началу игры. На соседней, одиннадцатой, – молодые парочки. Судя по взрывам хохота и неуклюжим движениям, нетрезвые. Терри стоит у накопителя и подбирает шары, взвешивая и примеряясь к массе, и, наконец, останавливается на двух. С азартной ухмылкой он тренирует бросок, размахивая рукой. Нэнси иронично качает головой и жестом подзывает нас с Джейденом. Мы садимся по обе стороны от нее на скамейку.

– Давайте ему поддадимся? – тихонько шепчет она. – Радости будет на неделю!

Мы с Хантером переглядываемся, прыскаем от смеха и киваем. Его бабушка с дедушкой в душе такие молодые, и я совсем не против завалить пару бросков ради победы Терри. В конце концов, это всего лишь игра.

Джейден начинает первым. Скинув куртку, он берет первый попавшийся шар и подходит к дорожке в дурацких бело-красных кедах для боулинга. Они ему явно не по размеру, однако я решаю не акцентировать на этом внимание. Наверняка он и без меня прекрасно знает. Так что от смеха я удерживаюсь. Я и сама выгляжу несуразно в своих форменных брюках и толстовке, которую снимать категорически нельзя, поскольку она скрывает футболку сотрудника центра. А то посетители начнут приставать с просьбами поднять бортики и разобраться с застрявшими кеглями. А моя восьмичасовая смена о-кон-че-на!

Хантер размахивается, делает бросок, и мяч катится ровнехонько в желоб. Терри тычет в него пальцем, задыхаясь от смеха.

– Погодите, мне просто надо приловчиться, – защищается Джейден, незаметно мне улыбнувшись.

Он театрально разминает шею, вращая головой, отчего раздается легкий хруст, решительно сжимает челюсти и берет следующий шар. Затем подходит к дорожке, сосредотачивается и броском направляет его к кеглям. Шар катится влево и сбивает только одну.

Уж не знаю, Джейден специально мажет или на самом деле никудышный игрок? Я позабыла, как он раньше бросал шары. Прошлой весной мы как-то раз выбрались в боулинг вдвоем. Сколько же времени прошло с тех пор, как мы, смеясь, соперничали друг с другом за победу и наслаждались духом борьбы… Не помню, кто тогда выиграл: меня больше интересовал Джейден, чем счет на табло.

Терри проходит мимо него с самодовольной ухмылкой, готовый вступить в игру. Джейден похлопывает его по спине, похоже, ни грамма не огорченный из-за проваленного фрейма[16]16
  Этап игры в боулинг.


[Закрыть], и возвращается ко мне на скамейку.

– Ты правда так паршиво играешь? – интересуюсь я.

– Нет! – негодующе восклицает он и, сдерживая смешок, добавляет: – В среднем я сбиваю около трех.

Я притворно кривлюсь и отстраняюсь от него, тихонько посмеиваясь. Джейден тот еще шутник, и какое облегчение, что он сохранил чувство юмора, несмотря на все испытания.

– Ты ведь специально пришел к шести, да? – спрашиваю я, немного нервничая, хотя ответ очевиден.

– Может, и так, – медленно отвечает он, краснея, и опускает взгляд на руки, сложенные на коленях.

Терри сбивает все кегли, кроме одной.

– Решил попытать удачу. На этой неделе ты согласилась поговорить, и я подумал, надо пользоваться шансом, пока ты меня снова не отшила.

– Джейден…

Я сглатываю комок, и моя улыбка сползает с лица. Эти слова произнесены дружелюбным тоном, однако довольно хлесткие, и хуже всего, что все сказанное – правда.

– Да ничего страшного, – поднимает он ладонь, не давая мне продолжить, и сдержанно улыбается. – Я рад, что ты с нами, а то пришлось бы одному играть с этой парочкой.

Он кивает на дедушку, который радостно хлопает бабушку по ладони, празднуя удачный бросок. Наступает очередь Нэнси, и Терри помогает ей подобрать шар оптимального размера и веса. В их отношениях столько искренности и легкости, что я чувствую неожиданный укол зависти. Кто знает, достигнут ли когда-нибудь мои родители такого же уровня близости…

Перевожу взгляд на Джейдена. Он наблюдает, как сияющая Нэнси делает первый бросок. Ее глаза светятся от радости, а Терри стоит возле супруги и помогает ей правильно замахнуться. Улучаю возможность хорошенько разглядеть сидящего рядом Джейдена. Его волосы уложены гелем, коротко стрижены на висках, а сверху взъерошены в художественном беспорядке. Я могу отчетливо рассмотреть черты его лица. Мне всегда нравились его длинные темные ресницы, контрастирующие с небесно-голубыми глазами, маленькое родимое пятно на шее, слева, как раз под челюстью. Как-то раз он сказал мне, что ненавидит его, но мне оно кажется милым.

Джейден поворачивается ко мне, и я наблюдаю, как двигаются губы, когда он говорит:

– Кенз, твоя очередь.

Я отрываю взгляд от его рта и смотрю на табло. Нэнси сбила четыре кегли, и теперь на экране горит мое имя. Все кегли стоят на своих местах, я быстро подскакиваю с места, в трансе иду к накопителю и неловко беру шар. Не любимый десятифунтовый, а тот, что весит шесть фунтов, слишком легкий для меня и такой маленький, что мои пальцы едва пролезают в отверстия. Бросаю его как попало, и он летит в желоб. Неужели Джейден назвал меня Кенз? Я не ослышалась?

Мне нравится это обращение, хотя его используют немногие: родители иногда, Даррен, хоть и против моей воли, и Джейден когда-то. Чему удивляться? Он так привык. Однако сейчас, спустя столько времени, мое имя в его исполнении почему-то звучит как-то непривычно. Но при этом непостижимо по-родному.

Полная смятения, бросаю второй шар на дорожку и сбиваю две кегли. Разворачиваюсь и бреду к нашей скамейке в жутких туфлях для боулинга, которые за четыре часа скучного дежурства изучила вдоль и поперек, продолжая спрашивать себя, правильно ли я расслышала обращение Хантера.

Джейден торопливо бросает шар за шаром и быстро возвращается к нам. После него к дорожке идут Терри и Нэнси, окрыленные успехом. Они проводят время куда веселее нас с Джейденом.

– Итак, – говорит он, сутулясь и хрустя пальцами.

Что за ужасная привычка! А затем поднимает на меня глаза, обрамленные темными ресницами.

– Я нарушил твои планы на вечер?

– У меня их не было, – признаюсь я, пожимая плечами. – И мне нравится боулинг, так что все нормально. Уж точно лучше, чем засыпать на заднем сиденье в джипе Уилла.

– Серьезно? – неуверенно спрашивает он. – Потому что если все достало и ты хочешь домой, то можешь идти. Не обязательно торчать здесь против своей воли.

– Никуда я не пойду, Джейден, – заверяю его я, смеясь.

Он явно чувствует облегчение, и я тоже успокаиваюсь. Наклоняю голову, начесываю волосы вперед, собираю их в высокий пышный хвост и перевязываю резинкой с запястья. Потом поднимаюсь и иду к накопителю. Терри как раз заканчивает. На этот раз я ощущаю азарт, и мне нужен шар правильного веса, чтобы восстановить справедливость.

– Где десятифунтовый?

– Ну, вот, совсем другое дело, – произносит Джейден, подходя ко мне.

Мы подыскиваем снаряд, только нам попадаются или слишком легкие, или слишком тяжелые. Я даже поглядываю на шары, которыми играет соседняя компания, однако десятифунтового нигде не видно. Большинству игроков все равно, они хватают, что под руку попадет. Но после года работы здесь я стала более придирчивой к выбору. Джейден оборачивается и осматривает стеллаж с запасными шарами за нашими спинами. Хочу ему помочь в поиске, но он меня опережает.

– Вот он.

Неоново-голубой десятифунтовый снаряд, мой самый любимый, лежит на нижней полке стеллажа. Я бросаюсь вперед, приседаю и хватаю шар одновременно с Джейденом. Он опережает меня на долю секунды, так что мои ладони накрывают его, широкие и теплые. У меня перехватывает дыхание. На мгновение я замираю в оцепенении, щеки покрываются румянцем. Я все еще помню, когда долгими летними вечерами мы уезжали куда глаза глядят, он держал меня за руку, нежно поглаживая мои пальцы. Наконец, я одергиваюсь, хоть и без большого желания. Скучаю по тем временам.

Мы смотрим друг на друга и поднимаемся, чувствуя некоторую неловкость, после чего он бережно передает шар мне в руки.

– Держи, Кенз, – говорит он тихо, не спуская с меня взгляд.

Даже не могу выдавить из себя слова благодарности. Он и вправду назвал меня Кенз. Я опускаю голову, вцепляюсь в шар, прижимаю его к груди и несу к скамейке. Нэнси как раз завершает свою серию бросков. Похоже, из нас четверых по-настоящему играют только Нэнси и Терри. А мы с Джейденом совершенно отвлеклись от счета. Наступает моя очередь, и я снова концентрируюсь на партии. Подходя к Нэнси, поздравляю ее с отличным результатом. Понятия не имею, сбила она хоть одну кеглю или нет.

Принимаю от нее эстафету, намереваясь сделать свой лучший бросок. В конце концов, зачем мы сюда пришли? Лично я – чтобы поиграть в боулинг, а не с Джейденом за руки держаться. Встаю на исходную, хорошенько разбегаюсь и запускаю крученый десятифунтовый шар по глянцевой дорожке. Падают восемь кеглей. Остальные две сбиваю следующим ударом. И понеслось…

После этого мы с Джейденом говорим только об игре, чему я чрезвычайно рада, потому что тусоваться с этой компанией, оказывается, очень весело. И настолько привычно, что я совершенно не думаю об их трагической утрате. Они сами об этом не думают. Мы смеемся над азартным характером Терри, помогаем Нэнси выбрать подходящий снаряд, а Джейден нас развлекает тем, что делает каждый свой подход в дурашливой и максимально нелепой манере: неуклюже разбегается и подбрасывает шар выше, чем следует, а не выкатывает на дорожку. Он делает это нарочно, и я хохочу. Я и позабыла, какой Хантер беззаботный и уверенный в себе. Он ничуть не беспокоится о чужом мнении и совершенно не боится выглядеть глупо в глазах посторонних, желая нас повеселить. Мне всегда в нем это нравилось…

К концу игры основная борьба идет между мной и Терри. Нэнси и Джейден давным-давно отстали, и вот я выхожу к дорожке для последнего решающего броска. Для победы надо сбить пять кеглей, однако я настроена иначе, ибо хочу, чтобы выиграл дедушка. Он стоит позади меня, переминаясь с ноги на ногу от волнительного ожидания. Актриса из меня никудышная, хотя изобразить глубокое сосредоточение перед броском мне под силу. Я намеренно направляю шар вправо, чтобы сбить две кегли, а не пять. А на втором заходе, когда Терри совсем на взводе, кидаю снаряд в желоб.

– Да! – кричит Терри, победно поднимая вверх кулак.

Нэнси шаркает к супругу, пожимает его за плечо и украдкой благодарно улыбается нам с Джейденом. А он, забрав куртку со скамейки, закидывает ее за спину и подходит ко мне с ухмылкой от уха до уха.

– Спасибо, что поддалась, – шепчет мне.

– Без проблем, – отвечаю я.

На экране над нашими головами мигает имя Терри, а через секунду появляется список из новых имен следующей группы игроков.

– Кензи, – подзывает меня Терри, сияя от счастья, и поддразнивает: – Играешь отлично, но до меня не дотянула. Не хочешь с нами поужинать?

– Прекрасная мысль! – восклицает Нэнси, и ее лицо озаряется. – У нас ребрышки барбекю. Целая куча! Хватит на всех, да еще и с добавкой. Что скажешь?

Джейден подходит к нам и внимательно ждет моего ответа.

– Да, Кензи. Присоединишься? Не хочу давить, но ребрышки, приготовленные моей бабушкой, – просто пальчики оближешь.

Они смотрят на меня втроем, с надеждой улыбаясь, и мои щеки горят от смущения.

– Извините, не получится, – бормочу я, и Джейден моментально грустнеет. – Дело в том, что моя мама уже приготовила ужин. Но я могу заскочить позже, если вы не против?

Он снова широко ослепительно улыбается и бросает взгляд на бабушку с дедушкой, ища поддержки.

– Мы не против, правда?

– Конечно! – отвечает Нэнси.

К дорожке подходит следующая группа игроков. Что ж, мой субботний вечер неожиданным образом наладился. Я согласилась навестить бабушку с дедушкой Джейдена не из-за настойчивых уговоров, а потому, что на самом деле хочу. Целый год я избегала Джейдена, боясь, что он будет другим, а он не изменился ни капельки.

– Не забудь, мы живем на Пондероса-драйв, – напоминает он, когда мы выходим на холодную сентябрьскую парковку.

Всего семь часов вечера, но солнце уже медленно опускается за Скалистые горы, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Терри и Нэнси идут чуть впереди, рука за руку. Я замечаю их черную «Тойоту Короллу».

– Номер дома не забыла?

– Тот, что с лодкой.

Джейден улыбается, легонько кивает и подтверждает:

– Тот, что с лодкой.

Он смотрит куда-то вдаль, и я гадаю, помнит ли он тот августовский вечер на озере. Тогда я была полна надежд: проводя время с его родителями, участвуя в их семейных вылазках, я радовалась, что наконец-то у нас с Джейденом все серьезно. И официально признанный статус Настоящей Пары был лишь вопросом времени. Увы, этого так и не случилось. Спустя две недели наши приоритеты изменились. Джейдену требовалось время, а мне – дистанция.

Он останавливается и разворачивается ко мне. Мамина машина припаркована слева, я достаю ключи из переднего кармана толстовки.

– Ну, что, до встречи? – спрашивает он.

– Буду через час.

Странное ощущение от собственных слов, срывающихся с языка. Давненько я их не произносила, обращаясь к Джейдену.

– Я скину эсэмэс, когда буду подъезжать.

Он качает головой и тихонько смеется.

– Эм… В чем дело?

– Просто удивляюсь, что у тебя сохранился мой номер.

С ликующим видом он бросает на прощанье:

– Пока, Кенз.

Глава 11

Когда я возвращаюсь, мама, к моему великому облегчению, трезвая, хоть и несколько разочарована моим опозданием на час. Папа уже поужинал макаронами с сыром – редким ее кулинарным изыском. Но меня дожидается тарелочка, подогретая в микроволновке, и я поглощаю свою порцию, пока мама, стоя ко мне спиной, моет посуду.

– Сейчас снова ухожу, – сообщаю я после рассказа о том, как прошел день.

Я соврала, что Линси попросила меня задержаться. Не хочу рассказывать о боулинге с Хантерами во избежание лишних расспросов.

Мама тщательно, до скрипа, моет бокал.

– С Холденом и Уиллом?

– Нет.

Я уже наелась и ковыряю вилкой остатки пасты, напряженно уставившись в тарелку.

– С Джейденом.

Повисает молчание. Мама ставит бокал на сушилку и оборачивается ко мне. С ее рук на пол капает мыльная вода.

– Хантером?

Утвердительно киваю. Она вытирает руки полотенцем, глядя на меня в явном замешательстве.

– Думала, вы не общаетесь.

– Я тоже, – отвечаю со смущенным смешком.

Скрипя стулом по полу, встаю из-за стола, подношу маме тарелку и, пожав плечами, говорю:

– Я еще не поняла, что между нами происходит. Но если попробую разобраться, что к чему, вреда не будет.

– Хм-м… – мычит она, забирая тарелку, и, отвернувшись, выбрасывает остатки в мусорное ведро под раковиной.

Ее волосы заколоты назад, однако выбившиеся пряди волос обрамляют лицо. Сегодня ни грамма косметики.

– Он был хорошим мальчиком, – задумчиво протянула она. – Во всяком случае, он мне нравился больше Даррена.

– Кто хороший мальчик? – встревает вошедший в кухню папа.

Отворяет холодильник, изучает содержимое, останавливает выбор на баночке колы и с щелчком открывает ее. А затем, скрестив руки на груди, с ироничным видом смотрит на меня.

Папа всегда спокойно относился к моим отношениям с парнями. В тринадцать лет у меня случился первый поцелуй с Итаном Беннеттом – тем, что сейчас сидит позади меня на уроках статистики и громко чавкает жвачкой. Мы поцеловались на парковке после школы, ожидая наших опаздывающих родителей. Когда, наконец, за мной приехала мама, я тут же во всем призналась, доверив ей секрет о важнейшем и судьбоносном – как мне тогда казалось – событии в жизни. Будучи на шестом месяце беременности и, видимо, пребывая под воздействием гормонов, мама расплакалась от счастья и по возвращении домой поспешила доложить папе. Тринадцать лет – уязвимый возраст, и мне было очень стыдно и страшно. Я внутренне приготовилась к тому, что отец раскричится и отправится на поиски Итана, и потому в слезах бросилась в свою комнату и спряталась под пледом. Минуту спустя в дверь постучал отец и сел на краешек кровати.

– Кензи, все нормально, – сказал он и откинул одеяло, явив свету мои припухшие красные глаза и мокрые щеки.

Я все еще помню его утешающую улыбку. В те времена мы были так счастливы…

– Ты взрослеешь. Скоро станешь совсем большой!

Но через три месяца я по-прежнему была их маленькой дочкой. Единственной. После случившегося я совсем передумала взрослеть. Мне хотелось остаться невинной малышкой ради них.

– Кензи снова встречается с Джейденом, – объявляет мама, и я перестаю пялиться в пол, возвращаясь мыслями к реальности.

– Как друзья, – быстро добавляю я, заметив папино удивление. – Наверное. Я еще не поняла.

Отец отхлебывает колу, выпрямляет спину и почесывает лысый затылок.

– Полагаю, у них сейчас нелегкие времена.

«Как будто у нас не так!» – думаю я, однако вслух, разумеется, не произношу, а просто пожимаю плечами.

– Да. Но мы ведь дружили.

Некоторое время папа задумчиво смотрит на меня, а потом поджимает губы.

– Ну, ладно, – говорит он и уходит из кухни в гостиную к светящемуся экрану телевизора.

Мама продолжает мыть тарелки, погрузив руки в раковину и клацая стеклянными стаканами.

– Можешь взять мою машину, – предлагает она прежде, чем я успеваю об этом попросить. – Но только не допоздна. Я пригласила завтра на обед родственников, так что не спи до обеда. Мне нужна твоя помощь с готовкой.

– Хорошо.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти в спальню и снять наконец форменную одежду, как вдруг на стойке рядом с кофемашиной замечаю бутылку красного вина, стоящую впритык к стене, чтобы в глаза не бросалась. Ручаюсь, что за сегодняшний день мама не сделала ни глотка спиртного, однако это не означает, что не сделает позже.

Кидаю на нее взгляд через плечо. Она по-прежнему стоит спиной ко мне, вода все так же плещется.

Я тянусь к запечатанной бутылке, хватаю ее и прячу под толстовкой, прижимая к себе. Пулей выбегаю из кухни, проношусь незамеченной мимо гостиной и с такой скоростью взлетаю по лестнице в свою комнату, что просто удивительно, как лодыжку не сломала. Прячу бутылку под подушками и стараюсь побыстрей выбросить ее из головы.

Уже почти восемь вечера, а отправляться в гости к Джейдену в таком виде просто непозволительно. И так неловко было играть сегодня в униформе, да еще и с потекшей за рабочий день косметикой. Стягиваю красную футболку поло с брюками и забрасываю их в угол за дверь, в гору вещей для стирки. Распускаю волосы, надеваю любимые черные рваные джинсы и наспех поправляю макияж. Терпеть не могу выходить за порог ненакрашенной. Не потому, что хочу блеснуть красотой, а потому, что чувствую себя увереннее, зная, что веснушки на носу и щеках замазаны, а ресницы кажутся длиннее. Консилер и тушь – мои лучшие друзья с девятого класса. Нацепляю сережки, брызгаю туалетной водой, а когда обуваю черные кроссовки, у меня в руке вибрирует телефон. На дисплее высвечивается имя Уилла, и я отвечаю после первого же гудка.

– Привет, Уилл.

– Привет, – отвечает он. – Мы тут покататься хотим. За тобой заехать?

Беру кольцо с ключами от маминой машины с туалетного столика, надеваю на указательный палец и, щелкнув выключателем, гашу свет.

– Вообще я сейчас иду к Джейдену.

– Ты шутишь? Или серьезно?

Все мои затеи в эти выходные приводят Уилла в шок.

– Серьезно, – подтверждаю я.

При мысли, что я проведу время с Джейденом, по телу проходит сладкая дрожь.

– Молодец, Кензи, – говорит Уилл после паузы, и голос его звучит искренне, даже, кажется, с гордостью.

Он знает, как это нелегко.

– Надеюсь, все хорошо пройдет.

– И я, – произношу я.

Мы торопливо прощаемся, и я отключаюсь.

На первом этаже я заглядываю в гостиную, чтобы сказать родителям, что я ухожу. Они желают мне приятного вечера. Пользуясь возможностью, украдкой оглядываю комнату и со спокойным сердцем покидаю дом, не обнаружив ни единого бокала в зоне маминого доступа.

Сажусь в «Приус» и выезжаю, чувствуя удивительное облегчение. Уже темнеет, и потихоньку оживают уличные фонари, освещая улицы Виндзора. Я слегка превышаю скорость и за считаные минуты добираюсь до Пондероса-драйв. У маленьких городов свои преимущества.

Подъехав к перекрестку и свернув на дорожку с припаркованной «Короллой», наклоняюсь над рулем, чтобы рассмотреть дом через лобовое стекло. На крыльце гостеприимно горят фонарики, приглашая меня войти, в окнах тоже есть свет, и оттого темная ночь наполняется теплым свечением. Уходя сегодня на работу в половине десятого утра, даже подумать не могла, что встречу субботний вечер с Джейденом.

Иду к крыльцу по дорожке мимо лодки. На ней тот же чехол. Интересно, она здесь весь год простояла, нетронутая и покинутая? Стараясь особо не погружаться в воспоминания о том дне, когда я на ней каталась, быстро поднимаюсь по ступенькам, выдыхаю и звоню в дверь. В доме раздается пронзительная трель, я делаю шаг назад и жду.