Текст книги "Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен"

Теперь я взглянул на любовь с обеих сторон

Гаджеты не только позволяют нам разоблачать измены, но и сохраняют цифровые записи о случившемся. «Это превратилось в одержимость, в настоящую патологию, – говорит мне Джиллиан. – Я читала и читала эти письма, пытаясь все расставить по местам. За день они обменивались сотнями сообщений, отправляя их с семи утра до полуночи. Этот роман всегда был рядом, прямо в нашей жизни. Чем я занималась, когда он это писал? В 9 часов 12 минут вечера 5 августа 2009 года мы отмечали мой пятьдесят первый день рождения. Он закрылся в туалете, чтобы написать ей, прямо перед тем как поздравил меня или уже после?»

Измена представляет собой прямую атаку на самую важную из наших психических структур – на память о прошлом. Она не только рушит планы и надежды пары, но и ставит под вопрос всю ее историю. Что же нам остается, если мы не можем с уверенностью смотреть в прошлое и не знаем, что готовит нам будущее? Психолог Питер Френкель подчеркивает, что преданный партнер «застревает в настоящем, пораженный бесконечным количеством шокирующих фактов об измене».

Мы готовы смириться с непредсказуемостью будущего, но прошлое хотим видеть определенным. Преданные возлюбленным, мы теряем нить повествования – «внутреннюю структуру, которая помогает нам предсказывать будущие действия и чувства и управлять ими, [создавая] стабильное самоощущение», как замечает психиатр Анна Фелс. В статье, описывающей губительные эффекты любого предательства в отношениях, она пишет: «Возможно, величайшее предательство из всех совершает тот, кто крадет [у партнера] его историю».

За безумным желанием изучить все аспекты измены лежит экзистенциальная потребность перевить саму канву своей жизни. Мы во всем ищем смысл и полагаемся на связность повествования. Расспросы, флешбэки, бесконечные повторения и сверхбдительность свидетельствуют, что мы пытаемся собрать разорванное повествование воедино.

«Я чувствую себя сломленной, – говорит Джиллиан. – Мысли скачут с одного на другое, я снова и снова вспоминаю хронологию, корректирую свои воспоминания и расставляю по местам все новые сведения».

Анна Фелс представляет это в виде сдвоенного экрана: на одном люди снова и снова просматривают ту жизнь, которую помнят, а на другом в это время разворачивается новая версия событий. Они чувствуют отчуждение – не только по отношению к предавшему их партнеру, но и по отношению к самим себе.

Этот кризис правды прекрасно показан в фильме «Реальная любовь». Карен, которую играет Эмма Томпсон, уходит в спальню, чтобы переварить мысль, что золотое колье, купленное ее мужем, предназначалось в подарок не ей. Ее подарком стал диск с песнями Джони Митчелл; под одну из них кадр сменяется, и мы видим, как секретарша в сексуальном белье надевает колье, а затем снова возвращаемся к плачущей Карен, которая пересматривает свою жизнь, разглядывая фотографии на комоде. Джони поет: «Я вспоминаю лишь любовные иллюзии, / Любви я не знаю совсем».

Сдвоенные экраны Джиллиан часто показывали кино для взрослых. «Наш секс и их секс. Мое тело, ее тело. Любимые мной руки, ласкающие другую. Его губы на ее губах. Он внутри нее и шепчет голосом, перед которым невозможно устоять, говорит ей, как она сексуальна. Были ли у них любимые позы? Был ли секс лучше нашего? Чередовал ли он нас по дням?»

Ее брак и воспоминания подверглись вторжению. Некогда они дарили комфорт и чувство защищенности, а теперь стали источником неуверенности. Даже счастливые моменты теперь не вспоминались с теплотой – они оказались омрачены. Коста утверждает, что при общении с Джиллиан и сыновьями никогда не допускал и мысли о своем романе, что был рядом и физически, и эмоционально. Он настаивает, что их совместная жизнь не была обманом. Но Джиллиан эта жизнь теперь кажется «отражением в кривом зеркале».

Коста терпеливо отвечает на ее вопросы, и их беседы помогают ей восстановить полную хронологию. Он пытался ее успокаивать. Он не раз говорил, как сожалеет о случившемся. Неужели ему теперь всегда придется жить в этом чистилище? Неужели он будет виноват до самой смерти? С его точки зрения, все понятно. «Я хочу все построить заново вместе с тобой, а не повторять все снова и снова». Я объяснила ему, что повторение помогает восстановить связность, а потому необходимо для излечения. Тем не менее дни сменялись неделями, и Коста расстраивался все сильнее. Как и Джиллиан.

«Он умоляет меня забыть о прошлом и пойти дальше, – говорит Джиллиан, – но мне из-за этого кажется, что он умаляет мою боль. Я до сих пор как на водяном колесе. Только поднимаюсь над поверхностью, чтобы вдохнуть немного воздуха и взглянуть в будущее, как меня снова погружают в воду, и мне начинает казаться, что я погибну, если не вынырну снова».

К несчастью для раскаивающихся изменников, разбитое сердце быстро не склеишь. «Ты думаешь, что, если взял на себя ответственность, извинился и прочел десять молитв, этого достаточно! – говорит Джиллиан. – Я понимаю, тебе этого и правда достаточно, но не мне. Я хочу услышать это снова». В такой ситуации оказываются многие пары, и я объяснила Косте, что этого и стоит ожидать на этапе кризиса. Джиллиан говорит все это, не просто чтобы его позлить. «Вам эта история знакома восемь лет, а она только узнала о ней. Ей многое нужно наверстать». Если же Джиллиан продолжит расспрашивать Косту и через три года после разоблачения, это действительно будет проблемой.

Измена как кража личности

Для Джиллиан, как и для многих-многих других, измена стала не просто потерей любви, но и потерей себя. «Теперь я вошла в клуб обманутых жен, – говорит она Косте. – Это необратимо. Я останусь в нем до конца жизни, как бы все ни разрешилось. Ты сделал это со мной. Я больше не знаю, кто я такая».

Когда любовь делят между несколькими партнерами, ощущение исключительности оказывается утерянным. Некоторым бракам справиться с этим не под силу. Коста и Джиллиан хотят найти способ остаться вместе, но каждый из них при этом боится, что, если их любви и суждено выжить, она будет навеки осквернена.

«Я люблю тебя, ты для меня всегда была важнее, – заверяет Коста Джиллиан. – Аманда просто случайно подвернулась. Я бы прекратил все через год, но тут заболела ее дочь, и я почувствовал себя виноватым. Я понимаю, ты можешь мне не верить, но ты любовь всей моей жизни. Это не изменилось». И правда, с чего Джиллиан ему верить, если восемь лет каждую ночь он спал с ней, а проснувшись, писал Аманде: «Доброе утро, любовь моя»? И все же ей хочется верить мужу.

Описываемое Джиллиан ощущение уничтожения всплывает в историях всех современных западных пар, но всякий раз оно проявляется по-разному. Мы привыкли думать, что боль есть боль, что она универсальна. На самом деле вся наша культурная среда оказывает влияние на то, какое значение мы придаем разбитому сердцу. Когда я беседовала с сенегальскими женщинами, нескольким из которых изменяли мужья, ни одна из них не сказала мне о потере собственной личности. Они описывали бессонные ночи, ревность, бесконечные слезы, вспышки гнева. Однако в их представлении мужья изменяют, потому что «таковы мужчины», а не потому что жены в чем-то их не устраивают. Примечательно, что такое представление о мужчинах подчеркивает их продолжающееся притеснение, но защищает чувство собственного достоинства. Может, Джиллиан и более эмансипирована в социальном отношении, но ее личность и чувство собственного достоинства отданы в залог романтической любви. А когда любовь требует вернуть все долги, она становится неумолима.

Мои сенегальские подруги во многом определяют свою личность через принадлежность к обществу. Исторически большинство людей связывало чувство собственного достоинства с исполнением норм и правил, предусмотренных религией или семейной иерархией. Но в отсутствие старых институтов теперь каждый из нас оказывается в ответе за создание и поддержание собственной личности – ноша самости еще никогда не была так тяжела. В связи с этим мы постоянно оцениваем чувство собственного достоинства. Социолог Ева Иллуз точно подмечает, что «единственная надежда остановить эту оценку – в любви. В любви мы становимся победителем соревнования, единственным и неповторимым». Неудивительно, что измена швыряет нас в колодец самокритики и экзистенциального сумбура.

Это случается как с мужчинами, так и с женщинами. Само собой, они подчеркивают разные нюансы: беседы об изменах неизменно подвержены гендерной предвзятости. Возможно, потому что мужчинам всегда давалось больше свободы потакать своим желаниям и хвастаться победами, их боль обычно замалчивалась. Мужчины, жены которых ходили на сторону, чаще выражали гнев и возмущение, чем печаль. Им позволялось оплакивать потерю лица, но не потерю себя. Мы знаем гораздо больше об обманутых женщинах и изменяющих мужчинах, чем об обманутых мужчинах и изменяющих женщинах. Однако сегодня женщины уравнивают позиции на поле неверности, а мужчины получают возможность выражать свои чувства, не боясь общественного осуждения. В связи с этим мне все чаще и чаще приходится слышать, как мужчины, ошеломленные предательством, рассказывают о потере собственной личности.

«Мой мир рухнул», – написал мне Виджай. Ему сорок семь лет, он англичанин индийского происхождения, управляет гастрономом и воспитывает двоих детей. Он только что нашел электронное письмо, в котором его жена Патти отправила своей лучшей подруге выдержки из переписки с любовником. «Казалось, я провалился в темное, лишенное силы притяжения пространство. Я отчаянно пытался хоть за что-нибудь ухватиться. Но она почти сразу изменилась. И я тоже. Она казалась холодной, отстраненной. Она плакала, но складывалось впечатление, что она плачет не о нас».

Дрожащим голосом Милан признается: «Я влюбился по уши. Я правда поверил в будущее со Стефано и все поставил на карту. А потом он полностью закрылся от меня в сексуальном плане. Он подсел на наркотики и вскоре влюбился в какого-то парня. Я приходил домой, а он трахал его на нашей кровати. И даже не обращал на меня внимания – притворялся, что я его сосед. Так продолжалось месяцами. Я чувствовал себя ужасно униженным, но не мог уйти. Будучи геем, я не должен был ревновать, ведь это был просто секс. Я нуждался в нем. Я безмерно презирал себя за то, что позволял ему так со мной обращаться. Я сам себя не узнавал».

«Я не такой!»

Кризис неверности переживает не только партнер, оказавшийся преданным. Когда тайное становится явным, шок обрушивается и на того, кто разоблачает измену, и на того, кто в нее вовлечен. Глядя на свое поведение глазами только что узнавшего правду партнера, изменник видит себя в совершенно новом свете.

Коста тоже мучился от боли. Наблюдая невыносимые страдания Джиллиан, он наконец осознал, что наделал и как с ней поступил. Когда секрет раскрылся, разрушилась стена, разделявшая две его жизни.

В наших частных беседах он никак не может собрать себя по кусочкам. Он никогда не прибегал к услугам психотерапевтов, с недоверием относится к так называемым экспертам и не ожидает сочувствия к себе. В связи с этим мне пришлось подчеркнуть, что я не из полиции нравов. «Хотя у вас и был роман, причем довольно долгий, я не буду притворяться, будто знаю вас. Я здесь, чтобы помочь вам, а не осуждать».

Косте нужно смириться с несоответствием его представлений о себе и его поступков. Еще в детстве он дал себе слово, что никогда не станет таким, как его неверный и властный отец, который презрительно относился к его матери. Коста всегда считал себя человеком высоких принципов и глубоко переживал из-за боли, причиняемой женщине, любовь которой оказалась поруганной.

«Я не такой». Именно эта фраза была столпом его личности (благодаря чему он и завоевал сердце Джиллиан). Эта же фраза использовалась, чтобы годами развеивать подозрения Джиллиан. Решительно настроенный доказать, что он лучше отца, Коста стал жестким человеком, склонным быстро осуждать других. Он неосознанно полагал, что такой абсолютизм поможет ему сдержать отцовские замашки, однако по иронии судьбы тот привел его к совершению проступка, которого он всячески надеялся избежать. «Казалось, моя жизнь кончилась. Я стал автоматом. Я чувствовал себя связанным по рукам и ногам, стал неловким и неуклюжим, словно мне в задницу засунули длинную палку». Коста описывает, как стал чувствовать себя никчемным, как столкнулся с трудностями в своем бизнесе и как стала расти разница в их зарплатах. Джиллиан вечно была занята. «А потом она начала говорить о пенсии и долгосрочном уходе, и мне показалось, что меня хоронят заживо!» Тут и появилась Аманда, которая дала ему возможность «расслабиться и снова почувствовать страсть».

Коста заверяет меня, что никогда не переставал любить жену и не собирался ее бросать. Он много раз хотел покончить с Амандой, но чувствовал себя в ответе и за нее, особенно когда в ее жизни настала череда кризисов. Впечатлительный мальчик, видевший унижение матери, стал мужчиной, который не мог покинуть даму в беде, и его любовница быстро обнаружила эту слабость и искусно на ней сыграла. Более того, Коста уверен, что разительные перемены в нем – он избавился от подавленности и прекратил тоскливо слоняться по дому – изменили их брак к лучшему. (Я знаю, что Джиллиан соглашается с этим, но не принимает оправдания Косты.) Казалось, он думал, что его принципы остались нетронутыми, поскольку в отличие от отца он не разгуливал со своей любовницей у всех на глазах. В его представлениях о собственной личности появилось слепое пятно. Только сейчас, в резком свете обширных свидетельств измены, он увидел натяжку в своих рассуждениях. Я спросила его, неужели боль и стыд Джиллиан отличались от боли и стыда его матери?

Понимая, что Косте необходимо пересмотреть свою личность, добавив некоторые неприятные характеристики, я стала помогать ему осознать, что для него значила измена в контексте всей его жизни. В процессе наш раскаявшийся Ромео захотел поделиться своими наблюдениями с женой. Я предупредила его, что этот разговор преждевременен. Тревога не позволит ей проанализировать услышанное. Мы все еще пребывали на этапе кризиса, а на этом этапе сочувствие обращено именно к Джиллиан. Только когда преданный партнер почувствует, что его эмоциональные нужды удовлетворены, он сможет выслушать все объяснения, не считая их оправданиями. Пока что Джиллиан не сумеет даже понять позицию Косты, не то что задуматься, какую роль она сыграла в случившемся.

Пока что Косте нужно слушать. Это требует сил, поскольку ему так хочется сохранить лицо и не позволить никому считать себя «подонком» (как он сам выражается), что он стремится всеми силами оправдать себя и свои действия. Он видит, как плохо Джиллиан, но от этого чувствует стыд, из-за которого не может сопереживать жене и ощущать себя виноватым.

Переход от стыда к чувству вины крайне важен. Стыд – это состояние самопоглощения, в то время как чувство вины представляет собой эмпатический, реляционный ответ на боль, которую причинил другому. Из психологии травмы мы знаем, что излечение начинается, когда виновник признает свою вину. Зачастую, когда один из партнеров настаивает, что не чувствует признания вины, хотя другой и утверждает, что места себе не находит, это происходит потому, что ответ все еще содержит в себе больше стыда, чем чувства вины, а потому эгоцентричен. После измены искреннее чувство вины, приводящее к раскаянию, становится ключом к восстановлению отношений. Искреннее извинение говорит о заботе и приверженности отношениям, о готовности разделить горе и восстановить баланс сил.

Я понимаю, что Косте придется нелегко. Когда изменил, тяжело смотреть на причиненные тобой страдания и при этом давать партнеру время и пространство, чтобы оплакать случившееся, зная, что именно ты стал этому причиной. Но именно это и нужно Джиллиан. «Если вы хотите помочь Джиллиан почувствовать себя лучше, – говорю я Косте, – сначала нужно позволить ей почувствовать себя максимально дерьмово». Важно оставить ей место для боли, но не менее важно и физически ее обнять. Коста делает многое. Само собой, ему гораздо проще проникнуться сочувствием к жене, когда она грустит, чем когда на него нападает. И все же нападения неизбежны, по крайней мере некоторое время. Настанет день, когда ей можно будет посоветовать расслабиться. Но пока только его неизменное сочувствие поможет ее гневу постепенно утихнуть.

Коста всячески старается разделить страдания Джиллиан. Он снова и снова говорит ей о любви. Джиллиан успокаивается – на час, порой на два и больше, иногда на целый день. Она верит ему, конечно, верит, он ведь ее муж. А потом – БУМ! – она обо всем вспоминает. «Я верила ему раньше – и посмотрите, куда это меня привело».

Ее подозрения снова нарастают. На этот раз она не собирается закрывать глаза и притворяться, что ничего не происходит. Она начинает разыскивать информацию. Он лишился своего права на приватность. Что за женщине он ставит лайки в Инстаграме? Что он целых три часа делал у стоматолога? Он вообще был у врача? Она звонит и все выясняет. Страх и гнев сливаются воедино, и Джиллиан взрывается. Она беспощадно критикует его семью, его культуру, его гены и, само собой, Аманду. Сезон охоты только начался.

«Изменник! Лжец!» И вот уже Коста доходит до ручки. Он готов принять ответственность, но не собирается позволять, чтобы таким стал финальный вердикт относительно его личности. «Я изменил один раз и много раз солгал об одной вещи, – настаивает он. – Но я не изменник и не лжец». Он не может вынести своего отражения в ее боли, поэтому злится. Ей не становится легче, и это только подтверждает, что он плохой человек. Напряжение снова нарастает.

– Я не такой! Я не позволю ни ей, ни этой измене, ни чему-либо еще определять меня.

Я решаю его осадить:

– Я понимаю ваш конфликт и вижу, как вас мучает совесть. Но если подумать о вашей многолетней двойной жизни, оказывается, что вы гораздо больше «такой», чем готовы признать.

На пути к восстановлению

Ранние этапы терапии после измены в высшей степени беспокойны – и это еще мягко сказано. Недели аккуратного восстановления отношений могут пойти насмарку после одной неудачной фразы. Оба партнера на взводе, они сидят лицом к лицу, опасаясь следующего удара по чувствам. Мария Попова пишет: «Танец гнева и прощения под неконтролируемый ритм доверия, возможно, самый сложный в человеческой жизни и вместе с тем один из самых старых».

На этапе кризиса ответственность за восстановление отношений в основном лежит на изменнике. Помимо выражения раскаяния и восприимчивости к боли партнера, он должен сделать еще несколько важных шагов.

Джанис Абрамс Спринг определяет один из этих шагов как «перенос бдительности». По сути, это означает, что партнер, который завел роман на стороне, берет на себя ответственность за память об этом романе и предоставление информации о нем. Как правило, преданный партнер стремится задавать вопросы и изучать ситуацию, чтобы эта ужасная вещь не оказалась сброшенной со счетов. Изменник обычно хочет как можно скорее оставить неприятный момент в прошлом.

Меняя героев местами, мы меняем динамику отношений. Наблюдение редко рождает доверие. Если Коста помнит о своей измене, он освобождает Джиллиан от необходимости проверять, что его проступок не забыт. Если он сам будет вспоминать об измене и заводить о ней разговор, он подчеркнет, что не пытается ничего скрыть или приуменьшить. Самостоятельно предоставляя информацию, он освобождает Джиллиан от необходимости постоянных расспросов. Однажды Аманда позвонила ему. Он сразу же сообщил об этом Джиллиан, тем самым нейтрализовав потенциальный источник недоверия. В другой раз, когда они были в ресторане, он почувствовал, что Джиллиан гадает, бывал ли он там с Амандой. Он не стал ждать, пока она спросит, и сам все честно рассказал, а затем удостоверился, что она не возражает остаться. В совокупности все эти мелочи помогают восстановить доверие, благодаря чему Джиллиан начинает чувствовать, что они с Костой на одной стороне.

В свою очередь, Джиллиан стоит начать сдерживать вспышки гнева – не потому что они необоснованны, а потому что больше не дадут ей того, чего она на самом деле хочет. Гнев позволяет ей на время почувствовать себя сильнее. Однако психолог Стивен Стосны замечает: «Если бы проблема измены заключалась в потере силы, гнев стал бы подходящим решением. Но невероятная боль после измены имеет мало общего с потерей силы. Боль вызывает кажущаяся потеря ценности, ведь вы чувствуете себя менее привлекательными».

После измены необходимо найти способ восстановить чувство собственного достоинства, чтобы отделить свои чувства по отношению к себе от того, как вас заставляет чувствовать себя другой человек. Когда кажется, что вас сломали, а ваше самоопределение находится в руках человека, который сделал это с вами, очень важно вспомнить, что ваша личность этим не ограничивается.

Вы не отверженный, хотя часть вашей личности и отвергли. Вы не жертва, хотя часть вашей личности и пострадала. Вас любят, ценят, уважают и обожают другие люди и даже ваш неверный партнер, хотя в этот момент вы этого и не чувствуете. Осознав, что растеряла всех друзей, связавшись с парнем, который в итоге ее бросил, одна женщина составила список из пяти человек, которых решила вернуть в свою жизнь. Она две недели путешествовала, восстанавливала дружеские связи и собирала по частям все то, что каждый из этих людей ценил в ней. Поступив так, она сумела отделить свою боль от собственной сущности.

Переживший Холокост Виктор Франкл озвучивает истину: «У человека можно забрать все, кроме одной вещи, последней из человеческих свобод – свободы выбирать свое отношение в любых обстоятельствах, свободы выбирать свой путь».

Нарядитесь, даже если вам этого не хочется. Позвольте друзьям приготовить вам прекрасный ужин. Запишитесь на курсы рисования, к которым давным-давно присматривались. Делайте все, что помогает вам заботиться о себе, чувствовать себя лучше и противостоять унижению и стремлению спрятаться. Многим людям стыдно делать все это, когда их только что отвергли, но я настойчиво этого требую.

Джиллиан необходимо найти способ восстановить свое достоинство. Раскаяния Косты недостаточно, чтобы облегчить ее боль. Крайне важно признать свою вину и выразить сочувствие преданному партнеру, однако этого мало для восстановления чувства собственного достоинства. Коста может помочь Джиллиан отбросить сомнения в себе, подчеркивая ее значимость и важность в его жизни. Отбрасывая переживания на свой счет, он начинает путь к повторному завоеванию той девушки, которую много лет назад посадил к себе на мотоцикл и увез в страну любви. Прямо говоря ей: «Я хочу быть с тобой. Я всегда хотел быть именно с тобой», – он запускает процесс восстановления ее ценности, ее значимости. Впервые она допускает мысль, что он говорит это не только из принципа. Он выбирает ее.

Две минуты спустя вибрирует его телефон. Я вижу проблеск подозрения в глазах Джиллиан, которая тотчас отстраняется от Косты. Очередной звонок, очередной вопрос. И вот мы снова в окопах романтического восстановления. Мы останемся там на некоторое время.