Текст книги "Магическое путешествие с Пауло Коэльо"

Новосибирск

Город Новосибирск ничем особенным не отличался. На перроне Пауло, как всегда, ожидали поклонники. Особенно мне запомнились двойняшки, которые встретили Пауло прямо у выхода, подарили ему огромного белого медвежонка и спели какую-то песню на португальском языке. Пауло был очарован ими, они так трогательно пели, несмотря на огромную толпу, которая, кажется, их совершенно не смущала. Мы спешили, но Пауло попросил всех задержаться, чтобы дослушать до конца. Потом двойняшки подписали одиннадцать книг, поцеловали писателя и ушли, совершенно счастливые от того, что им удалось пообщаться с любимым автором. А еще запомнилась бабушка лет восьмидесяти – она тоже была поклонницей творчества Пауло. Бабушка рассказала нам историю: у ее внука, который остался на ее попечении, так как родители его умерли, обнаружили несколько лет назад серьезную болезнь. Они объехали все больницы, ничего не помогало. Однажды, когда бабушка лежала с внуком в очередной больнице, соседка по палате, девушка с таким же диагнозом, читала книгу. Оказалось, что это «Алхимик». И на глазах у бабушки девушка выздоравливала. Она настолько поверила в то, что сможет изменить свою судьбу, излечиться от болезни и стать художницей, что у болезни не осталось шанса. И в этом ей помогла книга Пауло. Книга оказалась для бабушки спасительной соломинкой, за которую она ухватилась. Она попросила девушку оставить ей эту книгу, сказав, что привезет ее лично домой, когда ее внук тоже выздоровеет. Бабушка начала читать «Алхимика», поначалу ничего не понимая, прочла до конца и тут же начала сначала. Так она глотала «Алхимика» три раза, до тех пор пока некоторые фразы и фрагменты не запомнились ей, не отпечатались в сердце. Тогда она начала понимать, в чем смысл книги, что хотел сказать автор. Она снова и снова повторяла себе особенно понравившиеся ей фразы: «Большинству людей изменяет мужество. На языке пустыни это называется „Умереть от жажды, когда оазис уже на горизонте“». Снова и снова она внушала себе, что ее внук выздоровеет, что оазис уже на горизонте, и она не имеет права сдаваться. Она стала говорить об этому внуку, который в десять лет, казалось, понимал больше, чем она и вообще многие взрослые люди. Она читала ему эту книгу, они вместе мечтали о том, что будут делать, когда выйдут из больницы. И чудо свершилось! Внук медленно, но уверенно стал поправляться. И через две недели его выписали! Бабушка была так счастлива, что дала себе обет – обязательно отблагодарить автора книги, человека, который своим творчеством спас жизнь ее внуку. Когда она узнала, что Пауло приезжает в Россию, ее радости не был предела. У нее не было денег, чтобы купить ему подарок, но она решила отдать самое дорогое, что у нее есть, – нательный крестик, который носила еще ее мама. И она принесла Пауло этот оловянный крестик, старый, маленький и такой дорогой.

Когда я слушала эту историю, я чуть на разрыдалась… Пауло тоже. Переводчик старательно переводил все нюансы бабушкиной истории, и под конец бабушка и Пауло уже стояли обнявшись, как два дорогих и близких человека. Подобных историй на пути было немало, я запомнила самые необычные.

Мы ушли с перрона под впечатлением.

На сегодня была уже назначена программа – встреча с журналистами, ужин. Я чувствовала себя немного потерянной, потому что разговоры в поезде раскрывали для меня те пространства, в которые я не хотела бы входить. Я решила, что сегодня попытаюсь разобраться в своих чувствах к Пауло, чтобы прояснить для самой себя – зачем я тут, что я жду, что я готова дать, что я готова принять. Я не могла просто так бездумно и бесцельно ехать. Мне нужны были внутренние ориентиры. Если я их теряла – все рассыпалось, как карточный домик. И не будь у меня этих ориентиров, я бы никогда сюда не попала. Значит, наши цели с Пауло где-то пересекались, если он так решительно пригласил меня разделить с ним эту часть пути.

Приехав в отель, мы расселились по своим номерам, договорившись, что встретимся через три часа в лобби. Мне нужно было привести себя в порядок.

Но, придя в номер, я прилегла на кровать и уснула. Мне снова приснился тот же сон. Видение, которое было в начале пути, повторилось. Я вылетела из тела и начала летать в каком-то очень энергетическом пространстве. С огромной скоростью я летела через звезды, преодолевая огромные расстояния. И вновь я услышала знакомую музыку и Голос. Он был нежным и в то же время властным, ему невозможно было не подчиниться, он завораживал.

– Ева, у тебя осталось две попытки. Ты слишком много времени тратишь на…

Тут зазвонил мой телефон и разбудил меня.

Боже, какой же злой я проснулась! Я так хотела узнать, что скажет Мать! Кто помешал мне? Кто позвонил именно в эту минуту? Как ни странно, звонил Пауло, сказать, что ждет меня внизу.

Мне помешал Пауло? Почему так произошло? Как он мог мне помешать, ведь это в его же интересах. Я была совершенно обескуражена новой информацией и вспомнила про термин Чужого, который читала в его книге. Смысл в том, что в каждом человеке живет Чужой, который мешает человеку прийти к цели или отправиться на поиски. Как только человек приближается к чему-то очень важному в своей жизни, Чужой начинает мешать, разрушает все, что дорого человеку. Вплоть до жизни. И чем сильнее и важнее цель, чем драгоценнее смысл цели, тем активнее мешает Чужой. Неужто Чужой в Пауло включился и помешал? Надо бы как-то спросить у него. Правда, если отвечать будет не Пауло, а Чужой в нем, то он уведет меня по ложному следу.

Быстро собравшись и даже не накрасившись, я спустилась вниз. Я знала, что, если задержусь, меня ждать не будут.

Как ни странно, внизу еще никого не было, кроме Пауло. Я удивилась срочности, с которой он требовал моего прихода.

– Что случилось, Пауло? Ты меня позвал, но еще никого нет. Я заснула и, честно говоря, даже не успела привести себя в порядок. Ты видишь, я даже не одета для ужина.

– Ничего страшного. Ты прекрасно выглядишь. У тебя такие горящие глаза сейчас!

– Правда? Спасибо! Это потому, что ты разбудил меня звонком.

Я улыбнулась. На самом деле я вдруг внезапно почувствовала, что между нами появилось что-то новое. Ощущение, что я женщина Пауло и между нами романтические отношения, которые мы почти не скрываем, и что наша любовь придает смысл всему происходящему. Странно… Почему вдруг я только сейчас почувствовала, что он мне нравится и как мужчина? Мы вторую неделю вместе, а я только сейчас отметила, что он очень обаятельный, его мужской характер вызывает во мне отклик, хочется быть женщиной рядом с ним. Мне было бы приятно, если бы он сейчас поцеловал меня. Я решила немного спровоцировать его и, подойдя ближе, тихо прошептала на ухо:

– Пауло, ты мне снился во сне! Это был такой сон…

Тоном голоса я дала понять, что именно за сон был. И он сразу понял, немного приобнял меня и сказал: «Отлично, дорогая. Давай немного пройдемся, ты расскажешь мне этот сон. В подробностях».

Продолжая игру, которую он так легко подхватил, мы вышли из отеля, никому ничего не сказав. Как ему удалось избавиться от охранников, которые ни на шаг его не отпускали? Они даже однажды высказали мне свои претензии, что я оставила его одного в лобби на десять минут!

Я решила ни о чем не спрашивать Пауло, позволить ему самому вести игру дальше.

– Ну, так что за сон тебе приснился?

Говорить или нет про то, что я снова слышала Голос? Если да, то пропадет вся романтическая игра, которая вдруг включилась между нами и которая мне нравилась. Я решила продолжить игру. Про Голос можно и в другой раз рассказать.

– О, мы с тобой были в каком-то солнечном европейском городе. Лето. Мы гуляли обнявшись. Ты рассказывал мне истории из своей молодости. Потом мы зашли в какой-то ресторанчик, заказали обед, вино. Кроме нас в ресторане никого не было.

– И что дальше?

– А дальше ты попросил меня закрыть глаза. А когда я открыла их, рядом со мной был букет незабудок, цветов, которые я так люблю! Не представляю, откуда ты узнал про мои любимые цветы.

– В твоем сне это было несложно сделать.

Он засмеялся, давая мне понять, что ему нравится то, о чем я говорю.

А я, выбрав простенький сюжетик, продолжала:

– А потом мы снова гуляли по городу, счастливые и влюбленные. Пауло, до этого ты мне никогда не снился. И я не знала, что так влюблена в тебя! Когда ты успел меня очаровать?

– Ева, должен сказать, что ты мне тоже все больше и больше нравишься. Поэтому нам нужно быть предельно осторожными. Ведь мы не хотим…

И тут он осекся, слишком поздно сообразив, что следующие его слова могут причинить мне боль. Внезапно атмосфера радости и доверия погасла. Я снова вспомнила о том, что он не привязан ко мне, о том, что я вновь буду одна, когда мы расстанемся. И зачем только я начала эту игру?

Решив не показывать ему своих настоящих чувств, я сделала вид, что не заметила его ошибки, и, перебив, спросила:

– Кстати, куда мы идем? Ты так таинственно ушел, что я подозреваю здесь какую-то интригу!

– Я хочу пройтись с тобой по городу, пока нас не окружили наши друзья. Мне хочется в тишине с тобой вдвоем прислушаться к тому, что происходит. Мне кажется, что это очень важно сейчас. Поэтому я тебя разбудил, я знал, что ты спала.

– Откуда ты знал?

– У тебя был сонный и уставший вид утром.

– Ну и что. И все же, как ты узнал?

– По глазам.

– А почему ты решил меня разбудить именно в тот момент? Что произошло?

Пауло задумался. Он понял, что я не просто так спрашиваю его.

– Я почувствовал сильную необходимость тебя увидеть. Мне показалось, что что-то происходит и я должен в этом принять участие.

– Какие эмоции или чувства были у тебя в тот момент?

– Чувство тревоги. Мне казалось, что ты… можешь что-то разрушить.

– Пауло, ты боишься перемен, которые могут прийти вместе со мной и уже пришли?

– Ничего я не боюсь! С чего ты взяла? Я ради этих перемен и приехал сюда. Если бы я боялся, то остался бы дома.

– И все же признайся честно – я вызываю у тебя чувство опасения? Ты боишься, что я могу что-то разрушить?

– Да, у меня есть такое чувство. Иногда ты мне кажешься совершенно чужой и очень опасной. В такие моменты мне хочется, чтобы ты вернулась домой. Потому что я не знаю, что тобой руководит. Но это бывает нечасто. Чаще всего я доверяю тебе и твоим ощущениям.

– Однако сегодня, когда ты звонил, ты снова чувствовал опасность, не так ли?

– Хорошо, хорошо. Вижу, что от тебя ничего не скроешь. Да, я чувствовал опасность и решил убедиться, что ошибаюсь.

– И убедился?

– Нет.

В это время мы проходили мимо Новосибирского театра оперы и балета. Круглое здание выделялось своей красотой и величественностью на фоне остальных. Пауло повел меня вокруг театра. Проведя три раза, он остановился, потом поцеловал ладонь и приложил ее к земле. Таким образом он благословил здание. Знал ли он, что делает? Конечно. Но как я была удивлена, когда вспомнила его благословение именно театра. Через несколько лет я фатально была влюблена в дирижера, который руководил этим театром. Тогда тот дирижер еще не работал в Новосибирске, все это было в будущем – и моя сильная любовь к нему, которая сожгла меня почти дотла, и его любовь ко мне, и наши редкие встречи у него в квартире, и платонические объятия, и молчание. Роман стал моим проклятием и благословением на долгих три года. Но получается, что Пауло благословил ту любовь? Он предвидел, что после него я войду в реку страдания, чтобы очистить свое сердце. Он сам мне говорил: тебе нужно очистить сердце от боли. Но если бы он знал, какой ценой мне далось это!

Проведя обряд, который я тогда не поняла, мы вернулись в отель. На обратном пути мы молчали, каждый думал о своем. Что же, я до сих пор кажусь ему опасной. И он, как ни странно, вероятно, боится изменений, которые могут прийти вместе со мной. Ведь на нашем пути будет еще много испытаний. И он, и я помнили, что Путь проявит каждого. И я еще не проявила себя. Впереди нас ждало то, что невозможно было предсказать сейчас. И это пугало.

Когда мы вернулись, в лобби уже собрались все те, кто должен был поехать с Пауло на встречу с журналистами. Автограф-сессия была назначена на завтра. Я должна была повторить опыт с раздачей пригласительных. И у меня осталось две попытки. Что Мать имела в виду? Какие две попытки? Два пригласительных билета? Или два города (на нашем пути оставались еще Иркутск и Владивосток). Или же она имела в виду что-то принципиально другое? Мне никогда не узнать этого. Придется действовать, полагаясь на то, что Мать обратилась ко мне еще раз, значит, мы на верном пути, и у меня есть шанс реализовать то, что должно свершиться.

Несмотря на усталость и сложный разговор во время прогулки, я чувствовала себя великолепно. Я решила довериться чувствам, куда бы они ни привели. Я влюбилась в Пауло? Прекрасно! Я испытаю свою любовь до конца, до последней капли! Со всем своим максимализмом, который у меня и до сих пор ярко выражен, я погрузилась в новые для себя ощущения. Мне было приятно ощущать себя его любимой женщиной. Он часто говорил мне «My love». Пусть это были слова, привычные для него, как «малышка» или «солнышко» у других. Тем не менее с этой минуты я вдруг поняла, что, избегая чувств к нему, я лишала себя возможности испытать любовь, нежность, счастье и взаимность. Теперь я буду открыто выражать ему свои чувства, потому что он тоже нуждается в них.

Не смущала ли меня разница в возрасте? Мне было двадцать восемь лет, ему пятьдесят девять. Разница огромная. Нет! Пауло был для меня молодым. От него исходила такая мощная энергия действия и любознательности, что он заряжал меня ею. Меня совершенно не смущало, что он некрасив. Мой папа очень красивый, и я выбирала мужчин таких же, как отец, – высоких, стройных, харизматичных, с красивым телом и лицом. Пауло же был полная противоположность моему отцу, но в нем было столько обаяния и силы, что он затмевал любого красавчика. Потому что его мудрость, любовь, энергия, магия притягивали. И я сдалась!

Мы поехали на встречу с журналистами. Охранники словно считали изменение моего внутреннего состояния – и теперь шли на небольшом расстоянии от нас с Пауло, давая возможность нам побыть вдвоем, без их бдительного ока. Обычно они норовили обступить его с обеих сторон так, что к нему было не подойти. Каждый раз приходилось обходить их и держаться как можно ближе к Пауло, чтобы они не оттеснили. А сейчас мы шли вдвоем, они позади. Издатель и другие сопровождающие – тоже.

– Пауло… Я хочу что-то тебе сказать.

– Говори… Нас никто не слышит.

– Пауло… Во мне сегодня открылась новая любовь к тебе. Не та, которую раньше я ощущала. Раньше это было какое-то чувство духовного родства, сопричастность. Но я не ощущала, что ты мужчина. Вернее, я не видела в тебе мужчину. Сегодня же я вдруг поняла, что я люблю тебя как мужчину. Ты… ты мой мужчина. Пусть и на время нашего совместного пути от Москвы до Владивостока. А что дальше – неважно.

Пауло, казалось, не ожидал такого поворота. Он внимательно посмотрел на меня и… погладил по голове. В его жесте было столько нежности! Какие слова могут передать то, что передал его жест?

Я искала мужчину-отца, который будет вот с такой нежностью обращаться ко мне. Ценить мои чувства. Беречь их. И Пауло это понял. Он дал мне то, в чем я нуждалась.

Мы пошли дальше, и Пауло, чтобы как-то разрядить обстановку, улыбаясь, сказал:

– Только чур не ревновать меня к официанткам!

Я засмеялась, и волна счастья заполнила мое сердце. Как хорошо нам вдвоем! И неважно, что будет завтра или через две недели. Жить здесь и сейчас, быть в настоящем моменте – вот что самое главное.

Мы вошли в здание пресс-центра. Пауло тут же окружили журналисты, а я села в первый ряд и все два часа конференции слушала о чем говорит Пауло. Большей частью вопросы были стандартные: о целях путешествия, о том, почему он выбрал именно этот маршрут, о том, напишет ли он новую книгу в поезде. После окончания пресс-конференции мы собирались в ресторане – отмечать второй пункт нашего путешествия.

После Екатеринбурга нам уже привычен был этот ритм – приезд, встречи, автограф-сессии, встреча с читателями, разговоры, фотосессии.

В ресторане мы уселись большой компанией – издатели, журналисты, – все, кто ехал до Владивостока. Пауло был в прекрасном настроении – много шутил, рассказывал какие-то истории издателю, вспоминал свой приезд в Украину несколько лет назад.

Я тоже чувствовала себя прекрасно. Утренний разговор задал новый тон нашим отношениям – теперь мне казалось все, что происходит, такой романтической историей. Ушло напряжение, которое сопровождало меня с самого начала. Я расслабилась и позволила себе быть счастливой. А я это очень редко себе позволяю. Даже в самых очевидных случаях я не радуюсь, потому что боюсь, что после радости придет и огорчение, что я потеряю то, чему радуюсь, что я могу спугнуть удачу. А теперь я позволила прочувствовать себе всю ситуацию до предела: как это прекрасно – ехать с мужчиной, который открывает передо мной новые вселенные, благодаря которому я наконец-то начинаю жить по-настоящему, всем сердцем. Я была так благодарна Пауло за эти чувства, за то, что он так изменил мою жизнь! Эти мысли проносились у меня в голове, пока мы сидели в ресторане, он, словно чувствуя мои энергии, время от времени смотрел на меня с такой нежностью и любовью, что я еще больше ощущала нашу связь.

После ресторана мы пошли в отель пешком. Охранники почтительно шагали по сторонам, контролируя ситуацию. Было поздно, в центре города бродили разные люди – было много молодежи, пожилых пар. Новосибирск наслаждался наступающей весной, хотя вечер оказался достаточно прохладным.

– Ева, ты что, замерзла?

– Да, я легко одета. Не думала, что тут так холодно. В Екатеринбурге было теплее.

– Ты очень замерзла? Может быть, взять такси?

– Нет, нет. Так хорошо идти с тобой по этому городу… Гулять, чувствовать энергию весны… Нет, я не хочу в отель.

– Но ты простынешь!

– Ну что ты! Я закаленная. Помни, что все детство я провела в деревне, где трехметровые сугробы зимой, а туалет на улице. Так что мне не привыкать мерзнуть, Пауло.

– Я не могу тебе позволить дрожать. Надень мою куртку.

Он снял куртку, остался в свитере. Компания, которая шла вместе с нами, с удивлением посмотрела на Пауло. Это был чисто мужской жест.

Я с удовольствием надела его куртку, и пусть я выглядела в ней нелепо, но мне было так приятно, что он дал мне ее, а сам гордо шел в одном тоненьком свитере. В Новосибирске была вовсе не весенняя погода.

Издатель, естественно, беспокоился о Пауло. То, что я заболею, его, разумеется не волновало.

– Пауло, ты же можешь простудиться!

– Ну какая ерунда! Я не простужусь. Мне вовсе не холодно.

– Пожалуйста, отправь Еву на такси, а сам надень куртку. Не надо так рисковать. Нам еще ехать и ехать.

– «Рисковать»! Это разве риск? Не смеши меня.

Я слушала их разговор и улыбалась. Кажется, впереди нас ждет много интересного.

Когда мы приехали в отель, Пауло попросил, чтобы я зашла в его номер.

Я пришла к нему через полчаса, приведя себя в порядок – сменила джинсы на красивое платье, немного подкрасилась, капнула любимые духи на запястье. В общем, я пришла на свидание. Он увидел меня и понял, что я специально оделась так для него.

– Ева, ты все делаешь наоборот – для общественных мест ты не особо наряжаешься, а для моего номера ты привела себя в такой порядок, что мне даже как-то неудобно…

– Пусть тебя это не смущает, Пауло. Я хочу быть красивой только для тебя.

– А я бы хотел, чтобы ты для всех была красивой.

– О, это невозможно. Иначе отбоя не будет от поклонников. А ты, кажется, вовсе не ревнив. Так что я могу и поддаться какому-нибудь соблазну.

– Я не ревнив, но никаких соблазнов в ближайшее время, пока мы тут вместе, я не потерплю.

Мы говорили полушутя, а на самом деле таким образом выстраивали наши новые отношения.

Я присела на край дивана, наблюдая за ним. Он сидел за компьютером.

– Две минуты! Мне нужно написать письмо моему агенту Монике.

– Моника твоя боевая подруга, правда?

– Да, она уникальный человек. Очень работоспособная, ответственная, никогда меня не подводила. Моника – мой близкий друг.

– Была ли она когда-нибудь влюблена в тебя?

– Почему была? Она и до сих пор влюблена в меня.

– Пауло, у тебя мания величия. Тебе кажется, что все девушки вокруг влюблены в тебя и на всю жизнь. А что, если она просто работает с тобой?

– Нет, Ева. Ты не понимаешь. Без любви тут и делать нечего. Ничего не получится. Представь, во что бы превратилось наше путешествие, если бы ты не была влюблена в меня.

– Но с самого начала так и было! Ты мне был интересен только лишь потому, что на тебя указала моя интуиция. Я «включилась», и мне уже было не важно, кто ты, мне нужно было подчиниться ситуации.

– Да, а потом… Дальше. Представь, что ты две недели проводишь с человеком. Почти круглосуточно с ним. И ты в него не влюблена. Ты бы вынесла такое?

– Нет… я бы начала раздражаться, у меня бы начались ужасные требования к тебе, я бы стала замечать все твои недостатки и говорить тебе о них. Я же, наоборот, чем дальше, тем меньше вижу в тебе недостатков, а сейчас вообще уже их не вижу. И единственное, что я испытываю, – любовь и благодарность.

– Поэтому насчет Моники можешь не сомневаться. – Он засмеялся.

Я тоже засмеялась.

– Пауло, завтра будет автограф-сессия. Я уже замучила тебя этим вопросом, но прошу тебя, скажи: ты точно уверен, что надо продолжать?

– Ева, скажи, а ты больше не получала знаков от Матери?

Я удивилась его вопросу. Откуда он узнал? Ведь я ему так и не рассказала, что его звонок как раз помешал мне услышать то, что мне хотела передать Мать. Кстати, Мать – его термин. Раньше, когда я общалась с этой Душой, я называла ее Анима. Так мне было проще – я видела ее глазами своей души. Она особенно сильно пробуждалась в те периоды, когда я начинала искать себя, свой путь, свое предназначение. Впервые это случилось, когда я уволилась с интересной и хорошо оплачиваемой работы. Я просто не могла больше там находиться, задыхалась, а подружки удивлялись, как я могла бросить работу, которая давала такой хороший заработок. Я же оставила ее и ушла в никуда, два года я просто пыталась понять, кто я и чего я хочу. Вот тогда-то и пришла Душа, Анима, или Мать, как называет ее Пауло. Она стала раскрывать мне тайны о моей сути, о том, для чего я живу, какие ценности в моей души скрыты под налетом суеты и депрессии. Я ощущала, как Мать любит меня, никогда раньше я не чувствовала такой любви. Любовь Матери изливалась ко мне в сердце, в душу, наполняла ее. У меня не было никакого страха о будущем, я знала, что иду верным путем – путем своего сердца.

И вот сейчас вновь Анима, или Мать, дает о себе знать. Значит, я вновь на верном пути, и он приведет меня куда нужно.

– Ева, почему ты не отвечаешь?

Пауло смотрел на меня, а я улетела в свои раздумья и даже забыла о нем. Вернувшись, я попыталась деликатно ответить.

– Видишь ли… Мать еще раз обращалась ко мне. Но это был такой неясный сон, такое видение: я не разобрала, что именно Она хочет сказать. Все было не так четко, как в первый раз.

– Когда это было?

– Сегодня утром, когда ты разбудил меня для прогулки. Я заснула, и во сне вылетела из тела, моя душа понеслась по космическим пространствам.

– Как они выглядят?

– Темные пространства, в которых очень много звезд. Я проношусь по ним с огромной скоростью, просто лечу быстрее света, как мне кажется. От этого я испытываю некоторое давление, потому что эта сверхскорость влияет на меня.

– И что потом?

– Потом как обычно. Я услышала голос… И поняла, что это Она.

– Что она тебе сказала?

– Я не хочу тебе говорить.

– Почему?

– Хорошо. Скажу. Она сказала: «Ева, у тебя осталось две попытки. Потому что ты…» А дальше ты знаешь, ты позвонил и разбудил меня. Как ты думаешь, почему это произошло? Почему ты помешал мне услышать то, что хотела сказать Мать?

– Пока не знаю. Не могу сказать. Возможно… возможно, во мне живет опасение, что нужно будет делать не то, что я хочу.

– Ты имеешь в виду, что от тебя может потребоваться какая-то жертва?

– Я не очень верю в жертвы. Просто сейчас в шестьдесят лет я уже не такой бесшабашный, как раньше. А когда ты запрашиваешь о Пути, так или иначе ты рискуешь. И возможно, ты была права, говоря, что я слишком ценю то, что у меня есть.

– Но я имела в виду другое. Ведь никто не говорит тебе, что нужно отказаться от достигнутого – от славы, признания, денег. Просто вопрос в приоритетах. Мне показалось, что временное стало для тебя важнее вечного.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, что ты не сможешь, как Иаков, понести на гору своего сына.

Сына! И тут я вспомнила его фразу: «Ты должна от меня родить ребенка, Ева». Это наполнило меня грустью, потому что я очень любила детей, и я очень хотела ребенка, хотя и не признавалась себе в этом. Ведь даже на его слова я почти не отреагировала. Я не поддержала его тогда, а просто согласилась с тем, что да, я рожу ребенка от него. Таков знак. А теперь, когда я стала раскрываться как женщина, мне стало понятно, что я очень хочу родить от него ребенка. Я хочу сына. И я не хочу, чтобы он рисковал нашим сыном. Вот определились и мои привязанности! Пока нечем рисковать, ты можешь изображать из себя очень смелую, рискованную, но как только появляется привязанность в виде детей, любви, тут же пропадает смелость. Разве я позволила бы ему рисковать нашим сыном? Я сама рискнула бы, пусть не как Иаков, а просто как человек, перед которым поставили выбор: или – или. Не дай Бог такого выбора! Человек слишком слаб. А я слишком требовательна к Пауло. Я вдруг поставила себя на его место и поняла, что я на его месте вела бы себя в тысячу раз осторожнее, не давая повода для того, чтобы кто-то попытался изменить мой распорядок жизни или повлиять на ход событий в ней. Я увидела, насколько глупы мои претензии. Ведь Пауло человек! Да, он просто человек и ценит то, что у него есть. Он благодарит за это Бога. О какой жертве я говорю? Каких книг я начиталась? Каких иллюзорных идей набралась? Сама я не следовала им, а от других требовала.

– Пауло, прости. Я сейчас в одно мгновение увидела со стороны свои претензии и глупые убеждения. Прости… Что я говорю! Какая жертва, какого сына, какой Иаков? Ты идешь своей дорогой, ты проходишь через те испытания, через которые должен пройти. Почему я хочу все время ставить тебя в какие-то нечеловеческие условия и смотреть, как ты выкрутишься? Довольно. Я больше не буду тебя пытать своими глупыми требованиями.

– Ева, я нормально отношусь к твоей позиции, потому что сам был таким в юности. Ты еще молода, и тебе надо пройти через максимализм. Это нормально. Ты и от себя, наверное, постоянно требуешь чего-то нереального и осуждаешь себя, что живешь обычной жизнью.

– Да, я все время себе говорю: ты живешь как человек, который никогда не слышал о Боге, а при этом постоянно про Него говоришь. Ищешь Его. Но все твои поступки – это история того, как сохранить максимальный комфорт, а еще и Бога узнать.

– Ты – женщина… Для тебя естественно стремиться к комфорту, к удобству, к созданию своего гнезда.

– Не говори мне об этом! Я ничего не хочу слышать. Мы слишком мало живем на земле, чтобы тратить время на обдумывание дизайна временного жилища. Какая пошлость – жить как бессмертный, будучи смертным! Сколько в этом невежества.

– Иногда в этом есть и большая мудрость – научиться жить обычной земной жизнью, наслаждаться ее маленькими радостями, учиться видеть в земном отражение небесного.

– Пауло, зачем я опять завела этот разговор? Я не хочу больше о духовном. Сегодня я впервые почувствовала себя любимой. Представь, хотя ты мне и не говорил ничего, но твое внимание, то, как ты смотрел на меня, мне сказали больше, чем слова. Я так счастлива с тобой! Я хочу просто наслаждаться, как ты сказал, этими маленькими земными радостями. Быть с тобой и быть для тебя.

– Но ты забываешь, что я уже далеко не Ромео! У меня как раз есть задачи, которые нужно решить. Мне очень приятно то, что ты говоришь… Однако сейчас как никогда важно понять глубинные цели нашего общения. Иначе бы мы не встретились. Если бы нам обоим нужна была обычная романтическая история, мы бы познакомились в другом месте и при других обстоятельствах, Ева.

В это время зазвонил телефон Пауло.

– Моя любовь, добрый вечер!

Звонила его жена. У меня внутри что-то кольнуло. Он меня называет «Моя любовь», свою жену он называет так же. Только мне он говорит эти слова по-английски, а ей по-португальски – «Меу амор».

Он рассказал ей, что мы уже в Новосибирске, завтра автограф-сессия, он устал, но пока все идет как надо. Скучает и очень ждет встречи!

Когда он положил трубку, я спросила:

– Кристина знает про меня? Знает про то, что я еду с тобой в одном вагоне, что я заняла очень близкое место в твоем пространстве? Она знает, что у нас с тобой такие отношения?

– Кристина знает. Я сказал ей, что встретил девушку, одну из восьми, которая повлияет на мою судьбу.

– И что она ответила?

– Чтобы я прислушивался к тому, что ты говоришь, и следовал своему сердцу.

Мне показалось, что для Кристины – это просто игры Пауло. На них она не очень-то обращает внимание. Хорошо, в любом случае, это не мое дело.

Звонок Кристины изменил атмосферу. Мне захотелось побыть наедине с собой, отдохнуть. Пауло заметил это.

– Ты хочешь уйти?

– Да, я устала и хочу спать.

– Что-то случилось?

– Ничего, кроме того, что случилось.

– Почему ты так изменилась после звонка Кристины?

– Это не из-за нее, хотя, возможно, и из-за нее тоже. В любом случае, не собираюсь тебя мучать своими переживаниями. Завтра насыщенный день. Я должна быть в форме. Правда, я до сих пор не уверена, что способна на вторую попытку с пригласительными.

– Если не хочешь, то можешь ничего не делать. Может быть, тебе вообще нужно поехать домой?

Пауло разозлился! Вот это да! Я до этого не видела, чтобы он злился. А сейчас, видимо, его достали мои перемены настроения, и он решил проявить твердость. Я не ожидала такого поворота событий.

– Что ты имеешь в виду? Чтобы я ехала в Москву?

– Да, если ты не уверена в себе и во мне.

– А почему ты за меня решаешь, что мне делать? Уж это точно не твое дело, я без тебя разберусь, ехать мне или нет. И куда именно ехать. Так что, будь добр, оставь свои советы другим. Я не маленькая девочка, и командовать мной не получится.

– Вот теперь я узнаю прежнюю Еву! Ты разозлилась и снова стала собой. Тебе надо иногда злиться, чтобы возвращаться в себя.

Мы оба рассмеялись, напряжение ушло, и атмосфера вновь стала такой же доверительной и теплой.