Текст книги "Магическое путешествие с Пауло Коэльо"

Когда автограф-сессия закончилась, мы сели в машину, и я прошептала:

– Кажется, это она… Не знаю, что чувствовал ты, но меня чуть не придавило от энергии, которая потекла на меня Оттуда, когда она подошла. И ее слова! А имя! Неужели мы так быстро ее нашли? Невероятно… А что ты думаешь?

– Не буду торопить события… Во-первых, я не обязан ее узнавать и что-то чувствовать. Тут мое мнение может сыграть не на пользу нам же. Мне тоже показалось, что эта девушка может оказаться именно той, которую мы ждем. Но знаешь, я прожил больше тебя и больше ошибок совершил.

– Но я ничего не выдаю! Ты же видел, чтояочень осторожно раздавала приглашения. И несмотря на то, что некоторые девушки казались очень подходящими, я все же смогла считать ложный посыл. Они слишком хотели быть с тобой и поэтому транслировали такое желание – быть тебе нужными. А эта девушка как раз и не проявляла к тебе интереса как к великому писателю. Она просто была, но была настроена на тебя… Как бы это сказать? Была сопричастна, да… Кстати, что за книгу она подписала?

– «Вероника решает умереть»…

– Странный выбор. Ну ладно, посмотрим. Сегодня вечером она придет и…

Тут я осеклась. И что – и? Что мы должны делать дальше? У меня не было никаких инструкций.

– Пауло?!

Я с ужасом в глазах посмотрела на него.

– А ведь я не знаю, что делать дальше! Мать не сообщила мне. О, Господи… Я не знаю… Во время нашей с тобой встречи я точно знала все и поэтому действовала так решительно. А сейчас… У меня нет ни малейшего представления, как мне ее ввести в наш круг. Хорошо, она придет, а я… я должна буду что-то делать?

У меня началась легкая паника.

– Пауло, что ты молчишь? Как быть дальше?

– Не знаю, Ева. Это твоя задача. Поэтому тебе придется самой решать – что делать, как делать. Не факт, что я соглашусь на это. И я вижу твою неуверенность.

– А тебе было бы проще, если бы я сейчас уверенно врала, лишь бы прикрыть себя?

Меня начинало раздражать его безразличие к моей ситуации. Я получила сообщение, я нашла девушку, узнала ее, и я еще должна знать, что ему с ней делать. Не многовато ли для меня одной?

Пауло, кажется, заметил мое раздражение, взял меня за руку и сказал:

– Ева, как ты думаешь, вырастет ли человек, если ему все время помогать во время его духовных задач?

Я молчала, понимая, к чему он клонит.

– Вот и я стараюсь не вмешиваться, иначе вместо красивого цветка вырастет нечто иное со следами моего участия. Доверься Матери, своей душе, интуиции, и ты все сама узнаешь.

Зал ресторана, где проходила вечеринка после автограф-сессии, постепенно заполнялся людьми. Неуверенные девушки робко заходили, присаживались на стулья, что-то ели, пили. Атмосфера была немного напряженной, или мне так казалось. Я надела красивое платье, туфли, сделала макияж. Мне хотелось выглядеть ярко и быть привлекательной. Возможно, во мне начинала говорить ревность, которую я на тот момент совершенно отрицала. Наоборот, я говорила Пауло, что во мне нет ни чувства собственности, ни ревности, я сторонница полной свободы. Знала бы я, как ошибается мой ум, твердя эту заученную мантру. Но об этом я узнала позже. А пока я напряженно считывала атмосферу. Во мне поднималась какая-то новая для меня энергия, она направляла меня, фокусируя внимание на одном и совершенно выключая другое. Я ждала появления той девушки, Абрар. Мне казалось, что, как только она войдет, я тут же получу информацию – куда нам двигаться дальше. Я не собиралась притворяться, что что-то знаю. С Пауло такой номер не пройдет, да и к чему? Это не игра в магию или в угадайку, это процесс, который захватывает тебя и проверяет на прочность, честность, раскрывает все твои потайные уголки души. Поэтому я просто ждала… И вот она наконец-то пришла… Вся в черном! Это было плохим знаком для меня, хотя Пауло очень любит черный цвет. Но в случае с Абрар это был какой-то тревожный знак… Я стала наблюдать за ней со стороны. Она, казалось, искала глазами кого-то, видимо Пауло. А он в это время разговаривал с очередной поклонницей, юной девушкой, которая смотрела на него горящими глазами, словно не веря, что перед ней стоит тот самый писатель, книгами которого она зачитывается уже несколько лет.

Я подошла к Пауло и, извинившись, попросила его отойти на минуточку.

– Абрар пришла…

– Хорошо. Ты с ней говорила?

– Нет… Я хочу понаблюдать за ней… Ведет она себя довольно странно. Вся в черном. Сидит вон там в углу. И я, честно сказать, испытываю какую-то тревогу.

– Успокойся… Не надо так нервничать. Если это она, то есть та, которая должна прийти, то все само случится. Если нет, то… То мы сейчас быстро узнаем, кто она на самом деле. Или она просто уйдет. Или выпьет лишний бокал вина, и ты поймешь все сама… Или…

– Что?

Тут Пауло задумался на секунду, словно что-то увидел.

– Что, Пауло? Ты что-то почувствовал? Скажи мне.

– Нет, ничего… Ты уверена, что хочешь с ней пообщаться?

– Конечно! Ведь я для этого ее пригласила. Сейчас пойду к ней, хотя она мечтает поговорить с тобой. Что ей сказать?

Пауло ничего не ответил. Он сделал вид, что не услышал. Его позвали, и он пошел к своим читателям. А я осталась в раздумьях, почему он так странно себя повел.

Я решила подойти к Абрар. Она так и сидела на стуле, уставившись куда-то в невидимую точку. Взяв два бокала вина, я подсела к ней.

– Абрар, привет! Рада, что ты пришла. Почему ты сидишь тут одна?

Она вздрогнула от моего голоса.

– Ева, добрый вечер. Я… я… просто сижу. Тут хорошо.

– Выпьешь немного вина?

– Нет, спасибо, я не пью. Совсем.

– Как – совсем?

– Да, у нас не принято женщинам пить. Вы же знаете, как это строго. И мужчинам тоже. Хотя… Знаете… пожалуй, сегодня вечер поступков. Я выпью!

Эти слова заставили меня вспомнить, что сказал Пауло: «Или выпьет лишний бокал вина». Первый бокал и мог оказаться лишним. И я снова почувствовала тревогу, но не придала ей значения.

– Хорошо, Абрар. Как хочешь. Хотя, может, не стоит?

– Нет, Ева… Я выпью.

Она взяла бокал и выпила вино почти залпом. Я подумала, что сейчас начнется самое интересное – она опьянеет и пойдет танцевать или развязно общаться с Пауло. Но ничего такого не произошло. Она стала еще мрачнее. Мне уже становилось не по себе. Хотелось позвать Пауло.

– Ева… – Она произнесла мое имя как-то тяжело, со вздохом.

– Да?

– Вы любите Пауло?

Вопрос застал меня врасплох. Я вообще не была готова к нему. Но ее смелость и откровенность стали для меня знаком, что, может быть, она знает, для чего пришла.

– Абрар, я не знаю, что вы вкладываете в понятие «любовь». Думаю, что для меня это нечто иное, чем для вас. Поэтому не могу ответить на ваш вопрос.

Она задумчиво посмотрела на меня, словно хотела что-то сказать, но промолчала.

– Почему вы не подходите к Пауло? Ведь вы пришли общаться с ним? Вон он стоит, хотите, вместе подойдем.

– Нет, нет… Мне надо идти.

Она вдруг засуетилась, стала очень напряженной. Я уже забыла о цели, с которой мы ее пригласили. Энергия сгущалась, и я почувствовала нечто странное – словно какая-то угроза нависла над нами. Но отогнав это чувство, я вернулась в веселое расположение духа, чтобы показать Пауло и остальным, что все в порядке.

– Абрар, ну что вы! Вечер только начался. Давайте подойдем. Пауло что-то интересно рассказывает.

В это время Пауло, окруженный несколькими поклонницами и поклонниками, отвечал на их вопросы, время от времени поглядывая в нашу сторону. Я поняла, что он зовет меня.

– Пойдемте Нас зовут.

Абрар неохотно встала, пошла со мной, не говоря ни слова.

Когда мы подошли к Пауло, он глазами мне дал понять, что ему нужно что-то мне сказать.

И как только я направилась к нему, как Абрар с криком «Я хочу умереть!» кинулась к Пауло. В руках у нее оказался нож, который она пыталась вонзить себе в живот.

Это произошло так быстро, что я даже не успела ничего сообразить. Все замерли. К счастью, рядом был охранник, который среагировал мгновенно. Он схватил Абрар, нож был отобран, охранник сразу же убрал его.

– Саша, – обратился Пауло к охраннику, – не держите ее так. Мы привлекаем слишком много внимания. Я не хочу, чтобы завтра об этом написали в газетах.

Ситуация действительно была на грани скандала – поклонница писателя бросается к нему в объятия с ножом и с криком «Я хочу умереть!».

Саша ослабил хватку, мы прошли в соседнюю комнату. Девушка словно была не в себе. Ее взгляд стал еще более отсутствующим.

– Наверное, нужно вызвать милицию, – сказал охранник. – Она покушалась на вас! Это уголовное дело.

– Никого не нужно вызывать, – поспешно ответил Пауло. – Она не покушалась на меня. Ты видишь, она не в себе и хотела совершить ритуальное самоубийство рядом со мной. Я думаю, что имя Абрар она выбрала себе сама, а на самом деле ее зовут иначе. В любом случае, мы должны отвезти ее домой.

– Пауло, о чем вы говорите! – Охранник был возмущен. – Она чуть не убила вас. Она должна отвечать за свои поступки!

Я наблюдала со стороны за всем этим и молчала. Мне стало очевидно, что судьба преподнесла нам такую «шутку», чтобы остудить мой пыл, показать, что на нашем пути много препятствий, и многие из них сопряжены с опасностью для жизни. А Пауло, казалось, все это знал заранее и был совершенно спокоен.

Я подошла к нему.

– Ты знал это заранее?

– Не на сто процентов, но да…

– Почему ты мне не сказал?

– Я тебе говорил, что тебе нужно набраться своего опыта. Теперь ты видишь, что все не так-то просто. Тебе казалось, что сейчас придет девушка, ты ее сразу узнаешь и получишь информацию, что делать дальше. Как видишь, ты ошибалась с самого начала – с того момента, как дала ей пригласительный.

Я молчала. Мне нечего было ответить, потому что он был прав. У меня не было опыта в таких делах, и я была слишком самоуверенна, поэтому полагалась только на себя. А на самом деле здесь участвовало слишком много сил, которые не всегда дружелюбно были настроены по отношению к нам.

Абрар, кажется, стала приходить в себя. Она посмотрела на охранника, на меня, на Пауло с каким-то удивлением.

– Пауло, почему я тут? Что я тут делаю? Почему меня держат? – Она говорила на безупречном английском.

– Потому, что вы собирались покончить с собой в присутствии Пауло, Абрар, – ответила я – Вы что, не помните, что произошло?

Абрар замерла, пытаясь вспомнить. Понятно уже, что ее странное поведение было следствием наркотиков, которые она приняла, чтобы без страха совершить ритуальное убийство.

– Ева (странно, что она помнила мое имя), это правда – то, что вы сейчас сказали?

– Да. И мы думаем, что с вами делать. Вызывать ли милицию.

– Я очень прошу, не вызывайте. Позвольте, я все объясню.

Абрар начала рассказывать, что увлеклась чтением книг Пауло, когда родители пытались сдать ее в психушку. Ее судьба чем-то похожа с судьбой Пауло. Только ее борьба с родителями не прекращалась ни на день, потому что она вела асоциальный образ жизни – не работала, не училась, – а родители, успешные инженеры, хотели, чтобы дочь стала такой же, как они.

Два года назад Абрар попала в компанию, где ее приучили к легким наркотикам. С тех пор она уходила надолго из дома, но все же возвращалась, когда заканчивались деньги. Поначалу родители терпели, но потом все же положили ее на принудительное лечение в клинику. Она сбежала оттуда. Три месяца скрывалась по друзьям, однако родители нашли ее и вернули домой. Началось лечение дома. Ее привязывали к кровати, кололи ей антидепрессанты и еще какие-то препараты, от которых она перестала осознавать, что происходит. В конце концов она поняла, что сходит с ума и ей никогда не побороть родителей. Осталось одно средство – смерть. Когда Абрар узнала, что Пауло приезжает в Россию и будет останавливаться в Екатеринбурге, она предприняла огромные усилия, чтобы прийти на эту встречу.

– Вы сбежали из дома? Но как?

– Да, я сбежала. Я заплатила соседу, который сделал копию ключа. Он сочувствовал мне, потому что алкоголик и у него доброе сердце. Когда родители уехали, оставив меня одну дома, сосед открыл мне дверь, и я вышла. Я действительно решила покончить собой, но я не собиралась это делать в присутствии Пауло! Я не собиралась его убивать!

– Успокойтесь, Абрар, – произнес Пауло, видя, что она готова впасть в истерику. – Я понимаю, что вы не собирались это делать. Я верю вам. Теперь наша задача – отвезти вас домой.

– Но я не хочу домой! Я не могу туда возвратиться.

– Видите ли, я не имею права держать вас. Вы можете идти, куда вам хочется. Но оставаться здесь достаточно опасно для вас, потому что служба безопасности может все же сообщить в полицию, так как они несут ответственность за мою безопасность.

– Я все понимаю. Я сейчас уйду.

Она встала, осмотрелась вокруг, словно пытаясь понять, что ей делать. Пауло молчал. Я тоже.

– Пауло, могу я вас попросить об одном одолжении? – вздохнула несчастная девушка.

Пауло внимательно посмотрел на нее и после небольшой паузы ответил:

– Да, Абрар. Говорите.

– Когда вы будете в Лиссабоне с Евой, пожалуйста, зайдите в храм Богородицы, что рядом с замком Святого Георгия, и попросите за меня перед ней. Я сама не имею с ней связи, поскольку молюсь Аллаху. Но я знаю, что Богородица вас услышит. Дева Мария. Попросите ее о моем исцелении. У меня духовная болезнь, которую посылает Бог, а исцеляет ее Дева Мария. Но как я могу ее просить, будучи мусульманкой? Поэтому я прошу вас – помолитесь обо мне. Ева, и вы тоже.

Я так удивилась ее словам, что даже не нашлась, что ответить. Почему она думает, что мы с Пауло будем вместе в Лиссабоне? Откуда она это знает? Конечно, спустя годы я могу сказать, что слова ее оказались пророческими. Она была ясновидящей. Но тогда я не понимала этого. А Пауло, кажется, все сразу понял.

– Хорошо, Абрар. Спасибо за доверие. Обязательно помолюсь за вас. Идите с Богом. Да хранит вас Аллах.

– Ева, не забудьте. Вы мне обещали!

– Конечно, Абрар. Я помолюсь… Не забуду.

Она направилась к выходу. Охранник пошел с ней, чтобы проводить ее на такси. Мы остались в комнате вдвоем. Я молчала.

– Ты понимаешь, что произошло, Ева?

– Не совсем, Пауло. Я вижу, что случилось нечто плохое, разрушившее наши планы. И… я ожидала совершенно иного развития событий.

– Могу тебе сказать, что думаю я об этой ситуации. Когда получаешь знак или сообщение свыше, то надо быть предельно внимательной и скромной для выполнения задачи. Ты должна была отойти на второй план, давая место Силе. В данной ситуации все было ровно наоборот. Ты действовала от себя, забыв, что Тот, кто дал тебе знак, и совершит то, что нужно. Ты проявила настойчивость, которая была некстати, сильно исказив ситуацию. Конечно, от неопытности. Но ты видишь, что сноски на неопытность здесь не проходят.

– Она могла бы убить тебя?!

– Да, теоретически. Но не практически, так как я готов к этому и за многие годы научился менять пространство, когда такие искажения происходят. В юности я много раз ошибался, прежде чем понял законы, по которым работают события. Поэтому убить меня она не смогла бы… Но… Мне важно, чтобы ты поняла, в чем твоя ошибка. Или в чем твой промах.

– Да, я начинаю понимать. Ты прав. Я настолько была не уверена в ситуации и вообще в том, что должна делать, что включила максимальный контроль, вместо того чтобы отпустить ситуацию. Я боялась, что если отпущу ее, то вообще ничего не случится. То есть я не доверяла Высшей силе, словно забыла, что это она дала мне знак. Я действовала слишком от себя, ты прав, и привлекла не ту девушку, которая нужна!

Тут я задумалась.

– Пауло, могла ли я пропустить ту, которая нам была нужна, из-за своей неуверенности и самодеятельности?

– Вполне вероятно. Я не знаю… Случилось то, что случилось. Для этого тоже есть свои объяснения. Значит, еще рано. Или же это сопряжено с большим риском. Таков Путь, Ева. Мы думаем, что все будет так, как мы хотим. Но настоящий признак того, что ты на Пути, – неизвестность. Ты можешь что-то предполагать, планировать, однако все происходит так, как должно произойти.

– Ты считаешь, что это должно было случиться? Для чего?

– Во-первых, чтобы научить тебя. Ты еще не один день будешь помогать мне. Такая у тебя задача. Тебе нужно набираться мудрости. А это происходит только путем приобретения опыта. Как сегодня. Думаю, что после этого случая ты будешь внимательнее относиться к своим обязанностям духовного проводника.

– «Духовного проводника»! Скажешь тоже! Я запуталась, не знаю, что теперь делать. Испугана. И кроме того, теперь, когда понятно, что это произошло по моей вине, я вообще буду бояться сделать хоть шаг.

– Как тебя легко испугать! Ты действительно будешь осторожничать? Что-то не очень верится.

– Дело не в этом. Просто… Ну, как сказать. Ты слишком рискуешь, когда я ошибаюсь.

– Ты тоже… Думаешь, что она хотела причинить вред только мне? Нет! Она на тебя смотрела так, что я опасался за твою жизнь. Просто ты, как всегда, не видишь чужой агрессии – так тебе удалось разрулить ситуацию с редактором, которая тебя недолюбливает. Ты просто не заметила ее агрессии. И в случае с Абрар то же самое – ей так хотелось причинить тебе боль, что она была готова нанести сначала раны тебе, потом уже себе.

Я не ожидала такого поворота. Неужели все действительно так? Почему я не заметила? Обычно я замечаю опасности.

– Господи, а зачем ей меня убивать?

– Ева, на пути к Алефу работают две силы: одна из них помогает достичь Алефа, вторая – мешает. И обе они нужны. Абрар не хотела тебя убить в прямом смысле слова – через нее действовала энергия, так называемая Анти-Алеф. Поэтому ее намерения соответствовали задачам.

– А почему у нее ничего не получилось? Ведь она была как зомби – обычно таким все удается.

– Вот именно, зомби. А ими легко управлять, если знаешь – как. Сложнее управлять осознающим себя человеком. Впрочем, этого и не требуется.

– Мне кажется, что остановил ее не охранник. А ты.

Пауло ничего не ответил. Он вообще редко говорил о себе. В дальнейшем я не раз убеждалась в его способностях.

Мы уже собирались выходить обратно к публике, долгая задержка привлекла бы внимание. А среди гостей были журналисты. Не хотелось сплетен.

Вдруг открылась дверь, и неуверенно вошел парень лет двадцати пяти.

Я подумала, что это очередная… Охранник Саша, как назло, еще не вернулся.

Пауло повернулся к молодому человеку и спросил:

– Что вы хотели?

Молодой человек на ломаном английском стал говорить, что видел то, что произошло. Я вмешалась.

– Что вы видели?

– Я видел, что та девушка собиралась покончить собой. И она напала на Пауло.

– И что дальше?

– Видите ли, дело в том, что я снял это на телефон. И… Ну, в общем, завтра я пойду в газету, хочу предложить им снимки и историю.

Еще только этого не хватало! Я была готова вышвырнуть вон этого щенка, который так подло вымогал у Пауло деньги.

Я перевела, что он сказал. Пауло даже бровью не повел.

– Пусть идет и рассказывает.

– Но, Пауло, это станет достоянием общественности. Скандал! Зачем тебе это нужно?

– Ева, пусть он идет и делает что хочет. Переведи ему.

Я перевела.

Парень явно не ожидал такой развязки.

– А что, разве Пауло не смущает, что это будет скандальная история, которая не очень хорошо отразится на его репутации?

Я еле выдержала, чтобы не дать ему оплеуху. Я медленно повернулась к нему и со всем холодом, который мне присущ, сказала:

– Вы можете идти прямо сейчас в газету и продавать то, что у вас есть.

Он растерянно посмотрел на нас и вышел.

Я разозлилась.

– Боже, неужели это никогда не закончится?! Теперь еще этот щенок! Позволить ему всякие грязные инсинуации! Ведь он может наплести все, что угодно.

– Ева, не волнуйся. Никуда он не пойдет.

– Почему ты так думаешь?

– Не думаю, а знаю. Забудь о нем.

Пауло оказался совершенно прав. Никакие заметки об этом инциденте не появились ни завтра, ни послезавтра и вообще никогда. В любом случае, я была рада, что этого не произошло. Мне не хотелось бы, чтобы шлейф этой истории тянулся за нами все путешествие.

Мы вышли из комнаты к гостям. Вечеринка продолжалась, казалось, что народ не очень-то скучал в отсутствие Пауло. Кто-то уже танцевал, кто-то пил вино. В общем, никто не заметил, что произошло. А если и заметил, то не понял. Как только мы вышли, к нам тут же стали подходить читательницы с просьбой дать автограф. Я поняла, что мне тут уже делать нечего. Нужно идти в номер и выспаться – после всех этих приключений я еле на ногах стою. Да еще нужно обдумать, что произошло. Понять внутренний смысл случившегося. Хотя многое я уже поняла, но оставался вопрос: что нам делать дальше? Я не хотела бесцельно проводить время в этой поездке, потому что знала – я здесь не для того, чтобы развлекаться.

Придя в номер, я ощутила огромное облегчение. Словно все это время на мне лежал какой-то груз, которого теперь нет. Посмотрела в зеркало – взгляд у меня был ненормальный, глаза огромные, горят, румянец. Что и говорить – адреналин придает привлекательности.

Я уже почти разделась и собралась лечь, как в дверь постучали. Кто бы это мог быть?

Я подошла, спросила:

– Кто там?

– Это Катя, откройте, пожалуйста.

Катя? Какая еще Катя? Хватит с меня девушек на сегодня. Очередная поклонница, ревнующая меня к Пауло?

Я приоткрыла дверь и увидела девушку, которая приехала из Екатеринбурга в Москву специально, чтобы встретиться с Пауло. И теперь она снова тут!

– Что ты хотела, Катя? Я уже собралась лечь спать.

– Извините, мне нужно с вами поговорить. Пожалуйста.

– Ну хорошо, проходи.

Она вошла, робко села в кресло. Я молчала, не собираясь ей помогать.

Так прошло минут пять или больше.

Потом она набралась смелости и сказала:

– Ева, за что вы меня так не любите? Что я вам сделала?

От неожиданности я даже не знала, что ответить. Меньше всего я думала о том, люблю я Катю или нет. Она мне была совершенно безразлична.

– Почему ты так решила, Катя? Что за вопрос?

– Потому что вы мне мешаете общаться с Пауло. Из-за вас я не еду с вами дальше, а останусь тут, в Екатеринбурге. И все это из-за вас.

– А при чем тут я?

– Потому что все знают: вы оказываете влияние на Пауло. Он прислушивается к вашим словам. А вы ему про меня сказали, чтобы я не мешалась. Вы злая, высокомерная. Вы только притворяетесь такой духовной. На самом деле у вас свои корыстные цели.

– Мне ничего не стоило бы сделать то, что ты говоришь. Но ты мне настолько неинтересна, Катя, что я даже не помнила о твоем существовании, пока ты тут не появилась. Так что спешу тебя разочаровать – моей вины в том, что ты не едешь дальше, нет.

– Вы еще и лгунья! Мне редактор сказала, что это вы были против. Она мне рассказала, что вы объяснили Пауло, что я буду мешать. Какая же вы противная! И сколько в вас высокомерия: «Вы мне настолько неинтересны, Катя!»

– Ах, редактор. Понятно. Вот она и постаралась мне отомстить. Другого способа не нашла. Катя, я терпеть не могу бабские разборки. А наш разговор очень на это сейчас походит. Если у тебя есть претензии – высказывай их не мне, а тому, кто тебя не взял дальше в путешествие. Я все равно ничего не решаю на самом деле. Хотя мне приятно думать, что со стороны все выглядит иначе. Конечно, Пауло прислушивается к моим словам. Но если бы он захотел тебя взять с собой, я ничего не смогла бы сделать с этим.

– Но тогда, может быть, вы скажете Пауло, чтобы он все же взял меня?

Тон ее голоса неожиданно изменился. Она решила выбрать другую тактику.

– А зачем мне вмешиваться? Это ваши отношения – сами разбирайтесь в них.

– Ну пожалуйста! Я вас очень прошу. Для меня это очень-очень важно.

– Нет, я не буду даже обещать. Потому что не хочу этого делать. Я даже не передам Пауло наш разговор.

– Ева, почему вы такая высокомерная и… и…

– И?.. Стерва?

– Да. Я не хотела говорить это слово. Но вы действительно стерва.

– Ну что поделать. Поживи, как говорится, с мое и не такой станешь.

Я улыбнулась, давая ей понять, что ее оценки меня не задевают. И мне все равно, что она обо мне думает. Мне на самом деле было все равно, что думают обо мне Катя, редактор, окружение. Даже Пауло. Что бы они ни думали, я – это я и буду меняться только тогда, когда почувствую для этого внутренние причины. Внешняя оценка меня как хорошей или плохой не является для меня стимулом. Возможно, что я сама от себя скрываю, что мне все же важны эти люди с их оценками. Может быть… Но значит, однажды это откроется во мне. Пока же я хотела отдохнуть.

– Ты что-то еще хочешь мне сказать, Катя? Если нет, то я пойду спать. Завтра мы едем в Новосибирск. Надо выспаться, и… день был сложный.

– Да, я хочу сказать, что вы заплатите за свою жестокость ко мне. Пауло тоже однажды сделает вам больно, как вы мне сейчас. Вы будете плакать, просить его о том, чтобы он проявил к вам внимание, но он будет к вам таким же холодным и безразличным, как вы сейчас ко мне.

Эти слова мне не понравились. Они что-то затронули во мне. Надо же, Катя все же нащупала мое слабое место. Возможно, я действительно боялась, что мы расстанемся с Пауло, что он меня бросит, как бросали меня прежние мои мужчины – или, вернее, как они не доходили до меня. Мне приходилось выпрашивать их любовь, ждать, унижаться, но так и не получать того, что мне было так нужно. Видимо, Катя каким-то образом почувствовала это. Да, неспроста она тут оказалась. Как и все мы.

Я постаралась сделать вид, что не обращаю внимания на ее слова. Но она поняла, что они меня задели.

– Да, Ева, вам будет очень-очень больно, и никто вас не утешит. Потому что вы слишком много безразличия проявили в своей жизни, и придет время, когда вам нужно будет платить по счетам. Вы вспомните мои слова. И Пауло будет оружием судьбы, он сделает вам больно, может быть, сам того не желая.

– Катя, мне нельзя сделать больнее, чем уже есть сейчас. Ты просто даже не догадываешься о том уровне боли, который есть во мне. Даже если меня сейчас отправить на пытки, вряд ли они добавят что-то нового в мое мироощущение. Я живу в постоянной боли, и нет человека, который может ее увеличить. Ты, возможно, удивлена. Со стороны я кажусь тебе такой сильной. А на самом деле вся моя сила в том, что мне приходится выносить очень острую, длительную, тяжелую духовную боль. И пока я не освобожусь от этого проклятия, я не смогу быть доброй и внимательной. У меня просто нет сил на это. Вот видишь, я стала с тобой откровенной, потому что ты задела во мне что-то. Но даже это не поможет тебе… Я не буду просить Пауло о том, чтобы он тебя взял в путешествие. Договаривайся с ним сама.

Она встала, обескураженная моей откровенностью и продолжающейся холодностью. Поняв, что мое мнение не изменить, она ушла. Напоследок она хотела еще что-то сказать, но… передумала.

Я осталась сидеть в кресле, размышляя над ее словами. Пауло однажды причинит мне боль? По какой причине? Почему? Если поверить в ее слова и допустить, что и она, как Абрар, является проводником информации, то, значит, я снова иду к боли. Я хочу избавиться от нее, но в итоге все равно приду к ней. Неужели это проклятие никогда меня не оставит?

Иногда я испытывала такую ненависть к Пауло. Совершенно без оснований. Именно ненависть. Я хотела уничтожить его. Не убить, нет. А просто стереть с лица земли, убрать из Сущего. Я ненавидела его, но эта ненависть жила где-то не во мне, она появлялась в определенные моменты, захватывала меня, и тогда, если я была рядом с ним, я спешила уйти, чтобы он ничего не заметил. Я думала, что причина только во мне. Это мои проблемы, проблемы с психикой. Ведь некоторые меня считали сумасшедшей. Я, впрочем, тоже так о себе иногда думала. Иногда я действительно словно сходила с ума. Но, может быть, ненависть к Пауло имеет характер прозрения будущего? Я ее испытываю за ту боль, которую он мне причинит? Почему иногда мне хочется предъявить к нему какие-то претензии, словно он в чем-то виноват?

Сейчас, когда я пишу эту книгу, я уже прочла его версию путешествия. Что касается нашей встречи, ему нужно было, чтобы я простила его за предательство, которое он совершил по отношению ко мне в прошлой жизни. Так ли это? Меня не преследовали такие видения, но эта беспричинная ненависть и обида – не являются ли они сигналом, что все так и есть на самом деле? Что ему есть за что просить прощение? И та сцена в номере, перед отъездом, – я тогда словно увидела его, и тогда мне стало очень больно. Я увидела это глазами души. И поэтому я рыдала… Ведь если он не попросит прощения, если не получит моего прощения, ему придется нести груз предательства до конца этой, а может быть, и следующей жизни. Я верю в карму, несмотря на то, что являюсь христианкой. Зачем я говорю про это? Я ощущаю, что мы встречаемся для того, чтобы закрыть кармические уроки. И вот мы с ним встретились, и все происходит очень напряженно. Ему тоже непросто. Порой я ощущаю, как Пауло тяжело. Ему хочется сбежать, уйти от меня. Я являюсь причиной его беспокойства, и в то же время он должен идти со мной по этому пути, чтобы сделать то, что нужно. Пройти урок прощения.

А я не знаю, за что я должна его простить.

Завтра мы вновь окажемся в поезде. И вновь будут разговоры за столом, вечерние посиделки, интервью, камеры, журналисты на каждой станции, смех и слезы, шутки, и ревность, и разочарование. В Новосибирске нас ждет очередная автограф-сессия, и мне придется повторить эксперимент по выбору той, которая должна сыграть важную роль в нашем путешествии. Я снова ошибусь? Или же история с Абрар помогла мне стать мудрее? Не знаю.

С этим мыслями я уснула. Утром мы встретились за завтраком, Пауло был весел и как-то по-детски игрив.

– Ева, ты вчера так внезапно исчезла. Я уже начал беспокоиться, что тебя похитили. Где ты была?

– Я пошла спать. Все эти события вымотали меня. Извини, я не сказала тебе. Ты был занят разговором. Я решила тебя не беспокоить.

– Все в порядке? Ты какая-то странная…

– Да. В порядке. Просто думаю о том, по какой причине я прохожу через искания и… почему я ощущаю порой такие чувства, в которых сложно признаться даже самой себе.

– Ты говоришь о… любви?

– Нет, нет… Я, к сожалению, говорю об обратном. О ненависти.

Мне не хотелось с утра начинать этот разговор, но он сам меня спровоцировал. Поэтому я решила не откладывать.

– Ненависть? По тебе не скажешь, что ты кого-то ненавидишь. Разве что саму себя.

– Да, Пауло, возможно, я ненавижу себя, а заодно и тебя. Иногда я тебя просто еле выношу… Извини, что говорю так откровенно. Меня беспокоит это чувство. С другой стороны, ты знаешь, что я… я испытываю к тебе любовь, которая трансформирует меня. Ты видишь, как я меняюсь. С каждым днем я все мягче, глубже. Все больше понимаю и принимаю. И вдруг эта ненависть… Мне кажется, что ты что-то должен сделать и не делаешь. И это меня ужасно злит! Я вижу, как ты избегаешь подвига, труда, уходишь от задачи. Прячешься за маской писателя, и это дает тебе основание шутить там, где нужно быть предельно серьезным. И я понимаю, что не имею права, ну, по крайней мере, здесь и сейчас, требовать от тебя чего-то. Но меня раздирает это чувство! Я обязана тебе сказать. Обязана пробудить тебя к свершению этой задачи, и в то же время я боюсь быть самозванкой, которая лезет, куда ее не просят. Ведь ты и сам знаешь, для чего ты тут и что тебе делать.