Текст книги "Сулико"

Евдокия Смолина
Сулико

© Е. Смолина, 2015

* * *

Поезд «Москва – Тбилиси» медленно отошел от платформы и стал набирать скорость. Молодой человек с объемной спортивной сумкой едва успел вскочить в вагон и, немного запыхавшись после пробежки, продвинулся вперед. Войдя в купе, он с удовлетворением отметил, что один, других пассажиров нет. Не было желания с кем-то общаться, хотелось побыть одному, прокрутить назад сегодняшний день, прощание с Викой.

«Да, родители стали сдавать. Провожали ну прямо как на войну, никогда такого не было. Ну ничего, недели две-три, и приеду. Нужно будет заставить отца пройти обследование, – думал он, строя планы на будущее. – И Вика молодец, успела к прощальному застолью, поняла, что личная жизнь важнее похода в филармонию. И что особенно важно – увиделась с моими стариками. Впечатление она произвести умеет. Наверняка очаровала их в этот раз. Какая она у меня все-таки умница, красавица. Жаль только…» Молодой человек не успел закончить свою мысль: дверь купе резко открылась и рыжеволосая стройная девушка с короткой стрижкой кинулась к нему, не дав опомниться:

– Илюш, не могла отпустить тебя, проеду до первой станции!

– Вика, ты с ума сошла, ведь первая остановка через три часа, будет уже ночь. Как ты доберешься до дома? – обеспокоенно воскликнул Илья. Про то, как она изловчилась проникнуть в вагон, мысли даже не возникало.

– Ты же меня знаешь, я не пропаду, – едва успела ответить девушка, хитро прищурив красивые глаза.

Илья сжал ее в объятиях, стал целовать, на ощупь стягивая с нее пальто. В дверь постучались, вошел проводник:

– Ваши билеты, молодые люди.

– Я провожающая, не успела выйти, – уверенным голосом ответила Вика.

– Я это сразу так и понял – с улыбкой ответил проводник и вышел, оставив открытой дверь.

Илья вышел следом.

– Молодой человек, что вы себе позволяете? – возмущенным шепотом воскликнул мужчина в форме. – Международный состав! Как она вообще могла сюда проникнуть, кто мог ее пропустить – без билета, без паспорта?!

Оставшись один, вспоминая инцидент с Викой, Илья уже в который раз не мог не восхититься ею, своей рыжей бестией – отчаянной, взбалмошной, безрассудной, порочной, но такой любимой… Она так и не рассказала, как прошла в вагон, было не до этого. Проводнику пришлось заплатить 200 долларов, чтобы он поддержал Викину легенду: провожала, не успела выскочить из поезда. Не стоп-краном же останавливать состав…

Илья задумался. Конечно же он любит Вику.

Он вспомнил, как они познакомились. После очередного экзамена они шли с другом по Гоголевскому бульвару. Намечалась вечеринка на даче у одной из девчонок-однокурсниц. Девушек у них в группе было немного, ребят больше раза в три, поэтому вечер обещал быть скучноватым, ну почти мальчишник какой-то. Хотелось бы кого-нибудь прихватить с собой, но кого? Раздумывать и искать новых знакомств было уже поздно. Они хотели уже повернуть к метро, как увидели яркую рыжеволосую девушку – она стояла у газетного киоска и поглядывала на часы. «Да, кто-то не пришел, – сделали вывод друзья. – Но зато пришли мы!» И тут Илью осенило разыграть небольшой спектакль. Они с другом даже не договаривались, все пошло как по маслу.

Они подошли к девушке.

– Привет, что так долго, дорогая? – начал Илья и очень быстро, чтобы не схлопотать по шее, поцеловал девушку в щеку. Та от неожиданности даже не успела ничего предпринять. – Мы тебя уже заждались, ходим туда-сюда с Олежкой как дураки, а тебя все нет. Договаривались ведь ровно в три. А уже четыре – посмотри на часы! Я понимаю, что опаздывать – это женская привилегия, но в разумных пределах. Нас же уже все заждались. Кстати, ты хлеба купила, как договаривались?

Девушка пришла в себя и подхватила игру, на это и было рассчитано.

– Хлеба не купила! Мы с Аленой на диете, а вы перебьетесь. А где личный транспорт? Вы же обещали на машине приехать. Что, опять не удалось отца уговорить? Пора уже свою иметь, между прочим…

– Да, с машиной получился облом, – пришел на помощь друг Олежка. – Отец уперся: не дам, и все. Так что в следующий раз: Илюха свою из гаража выкатит – и вперед! А пока – московское метро, лучшее метро в мире! Поехали!

– Ну поехали, – согласилась девушка.

Илья подошел к ней вплотную и тихо спросил:

– А где обещанная Алена? Состав-то неполный. Друг Олежка заскучает.

– Друг Олежка? А ты самоуверен. А потом, ты еще не видел Алену, – отпарировала рыженькая.

– А ты то кто – Маша?

– О нет. Маша – это чересчур: буднично и совсем не оригинально. Я Вика, или Виктория – победа!

Пришлось заехать за Аленой. Обе девушки оказались очень классные. Таких красоток у них на курсе не было. Плюс ко всему они были остроумные, веселые и очень раскованные. Чувствовалось, что в компании испортилось настроение. Мужики завидовали слишком шустрым друзьям. Девчонки всех их ревновали к новеньким.

Уже поздно вечером, не дожидаясь окончания вечеринки и никого не предупредив, Вика и Илья сбежали. Он вспомнил, как провожал Вику. Она жила на окраине Москвы, в спальном районе. Район был тихий, малолюдный. А ночью вообще безлюдный. Они шли и без передышки целовались.

– Ты такая сладкая, – говорил Илья.

– Да что ты, ты еще меня не распробовал, я еще слаще, – заводила парня Вика.

В конце концов, они дошли до дома девушки уже утром. Мать ее уже ушла на работу, отца в тот момент не было дома, и Вика разрешила ему зайти выпить чаю.

Они стали встречаться. Илья влюбился. Девушка жила с родителями, но те часто уезжали в загородный дом, и она подолгу жила одна в трехкомнатной квартире. Влюбленные встречались на этой квартире. Нередко ездили в гости к Игорю, брату Ильи. Жена Игоря Марина подружилась с Викой. И та и другая были легкими в общении, контактными, одного возраста. Прошло два года, отношения затянулись, нужно было что-то менять. Вика готова была к этим переменам, ей уже не хотелось быть свободной и встречать любимого как гостя.

Но Илью что-то останавливало, мешало сделать решающий шаг. А она ждала этого его решения. И обижалась, что он медлит, ведь ей уже двадцать шесть, пора и о семье подумать, о детях – родители все уши прожужжали: когда, когда?! Илья сомневался: сможет ли она посвятить ему свою жизнь? ЕМУ, и только ему? Старомодно звучит, но это действительно важно. Пример тому его родители, прожившие вместе не один десяток лет, но сохранившие верность друг другу, семье и теплые отношения. Конечно, она любит его, он не сомневался. Но это сегодня. А завтра? Уж очень она впечатлительная, увлекающаяся, чувственная. А вокруг столько мужчин, столько соблазнов. Илья был очень ревнив, и это мучило его. Он не мог себе представить Вику в объятиях другого. Даже ее мысли о других мужчинах ему было невыносимо себе представить. И это будет всегда. Как же быть? И как хорошо, что он решил поехать в Грузию, в Тбилиси. Он хотел написать там пару статей, сделать репортаж. А если по-честному, – он просто давно не был в Грузии.

Илья ехал к другу своего отца – Иосифу Константиновичу, Оське, как звал его отец. Не Сосо – так звали его друзья-грузины и жена Лейла, а именно Оська. В молодости, в советские времена, они вместе проходили службу в Советской армии на Дальнем Востоке, там и познакомились. И стали закадычными друзьями. Оська в молодости закончил юрфак в советском вузе, а сейчас пребывал на госслужбе, возглавлял какой департамент в Минюсте Грузии. Тетя Лейла была домохозяйкой. Эта не очень почетная и престижная сфера деятельности не мешала ей быть человеком интеллигентным, начитанным, образованным. А что касается почета и престижа, то важнее и значительнее работы по дому, ухода за любимым супругом она ничего не представляла. Мужчина считается главным в грузинской семье, ее защитой, опорой, а женщина – душа семьи, хранительница домашнего очага. Женщины нередко отказываются от своей собственной карьеры ради мужа, семьи.

Это было замечательное семейство. Илья любил бывать у них. Он чувствовал здесь себя как дома. Иначе и быть не могло: теплый прием, неподражаемое грузинское гостеприимство, бесхитростное, искреннее общение, общие воспоминания – все располагало к тому чтобы часто приезжать сюда и надолго оставаться. Илья всей душой полюбил Грузию, ее прекрасную природу, красивых достойных людей. Иосиф с Лейлой любили Илью как сына. Они с удовольствием выдали бы за него замуж любую из своих дочерей, но не судьба: обе рано выскочили замуж и разлетелись из родного гнезда. Приезжают, конечно, семьями, не забывают родителей, но не так часто, как «старикам» хотелось бы. Илья помнит их еще маленькими, двух очаровательных двойняшек.

Под монотонный перебор колес Илья задремал, ему снилась Вика в подвенечном платье. Голос из радиоприемника сообщил на английском, русском и грузинском, что поезд прибывает в Тбилиси.

От вокзала Илья поехал на такси.

Как быстро все меняется в Тбилиси, а ведь всего год прошел с его последнего приезда: вот уже достроили новый квартал, и куда-то исчезли непривлекательные пятиэтажки около метро. Илья очень любил этот город. Любил с детства. Но детские впечатления немного стерлись в памяти. Где-то после 8-го класса Илья несколько лет не приезжал в Грузию – были хлопоты с подготовкой к экзаменам. А потом он стал взрослым. В первые приезды в Тбилиси после более чем трехлетнего перерыва у него было ощущение, что он попал в другой город. Илью всегда удивляла здесь общая атмосфера расслабленного, радостного покоя. В городе, где около двухсот пятидесяти солнечных дней в году, совсем по-другому течет жизнь. Он это почувствовал только сейчас. В Тбилиси есть множество мест, которых ему не хватало в Москве: кафе под открытым небом с видом на весь город, дешевые закусочные-духаны, а еще атмосфера старых районов… Илья восхищался грузинским умением тонко чувствовать красоту вещей и обстановки. Его покоряло природное обаяние тбилисцев и вообще грузинского народа. Здесь его не покидало ощущение бесконечной гармонии и радости жизни. Одним из любимых мест Ильи был ресторан «Мачахела». Здесь всегда много и гостей, и самих тбилисцев, они приходят сюда поесть необыкновенно вкусных хинкали. Здесь есть шанс услышать грузинское многоголосье – за соседним столом с вами запросто может оказаться любительский хор, которых в Грузии очень много. Шумно и многолюдно здесь всегда до глубокой ночи. С балкона второго этажа открывается прекрасный вид на мост и фуникулер, ведущий на крепость Нарикалу. Еще он любил бывать на маленьком книжном рынке у Сухого моста, который они сейчас проезжали на такси. Лотки с книгами тянутся вдоль набережной, у каждого – свой номер, вырезанный на чугунной панельке. Торговля старыми книгами в Тбилиси происходит повсеместно – во всех подземных переходах, на оживленных улицах, – но в этом маленьком парке их было листать приятнее всего.

Илья мысленно продолжал признаваться в любви обожаемому городу и чуть было не проехал знакомый дом.

Там его уже ждали. В доме было шумно, слышалась русская, грузинская речь, детские голоса, женский голос запел красивую песню. Веселая и нарядная Лейла вышла встречать: «Проходи, дорогой, у нас девочки приехали, и все мы тебя ждем!» Она провела его в отдельную комнату. Он едва успел переодеться и помыть с дороги руки, постучалась Лейла. Она обняла его за плечи и повела в гостиную. И вот уже встает и протягивает навстречу руки Иосиф, зятья Ираклий и Важа обнимают, сажают за стол, дочери Ирма и Манана сияют прелестными лицами, Лейла хлопочет, подносит приборы, подкладывает в тарелку всяческие яства. И захмелел Илья, сидит довольный, расслабленный. Для полного блаженства чего-то не хватает. И вот оно – грузинская песня, начинает Иосиф, вступают сыновья, потом другие гости-мужчины. Знаменитое грузинское многоголосие: красивые мужские голоса как полноводная река, вобравшая много притоков, сильные, торжественные, завораживающие…

Наутро – как будто и не было обильного застолья, литров выпитого вина: все мужчины бодрые, свежие, а женщины – еще красивее, чем вчера. Друг семьи Дато предлагает всем поехать в Боржоми – сегодня там праздник: женится сын его друзей. Их уже пригласили. Стали обсуждать, что подарить От Тбилиси до Боржоми четыре часа пути.

Город раскинулся в ущелье р. Куры. Здесь такая красота, что если бы даже не было знаменитой боржомской воды, город Боржоми и тогда стал бы любимым курортом многих, а русских – особенно. Величественные кавказские горы, хвойные леса – захватывает дух. Иосиф раньше рассказывал Илье, что когда еще в XIX веке открыли воду боржоми, на первом заводе ее разливали в бутылки из хрусталя, которые потом продавали в тростниковых чехлах для людей не очень бедных. А в основном она шла на стол к первым лицам государства.

А сейчас по пути в Боржоми он рассказал Илье о традициях грузинской свадьбы. Как говорят сами грузины, кто ни разу не был на местной свадьбе – тот ничего не знает о Грузии.

Настоящая грузинская свадьба – это очень зрелищный праздник, можно сказать, настоящий спектакль. На свадьбе всегда полно гостей – приглашенных и просто зашедших поздравить. На свадьбу могут прийти даже незнакомые люди, но если их привели твои друзья – они на равных с остальными. Илья вспомнил, как он два года назад ехал в поезде в Тбилиси, и с ним в купе оказалась очаровательная пара – уже не очень молодые муж и жена, русские. Они ехали в Тбилиси на свадьбу к дочери, которая выхолила замуж за грузина. Супруги так настойчиво и так искренне приглашали Илью поехать с ними на эту свадьбу, что он еле устоял от соблазна принять приглашение. А вообще отказать молодым и их родственникам прийти на их свадьбу невозможно: это большая обида для приглашающих, – и раньше бывало так, что с нее могла начаться многолетняя вражда двух семей. Брак должен обязательно быть одобрен родными. Иосиф поделился, что в свое время ему очень долго пришлось уговаривать родителей Лейлы отдать дочь ему в жены, молодая невеста уже готова была на то, чтобы жених ее похитил, как это было принято раньше. И только когда родители заподозрили молодых в их намерениях, дали согласие и благословили.

– А сам-то не пожалел о своем выборе? – спросила Лейла, улыбаясь. – Иосиф ведь был в молодости красавцем, и было очень много родителей, желающих выдать за него своих дочерей.

– Ну мало ли кто чего хотел. Я-то всегда видел только одну невесту… – ответил Иосиф и стал продолжать рассказ.

По красивому грузинскому обычаю жених, при входе невесты в их будущий дом, поднимается на крышу и выпускает на волю белую птицу. Затем молодым подают свадебный бокал с вином. Первым из него отпивает жених, затем кладет в него обручальное кольцо, передает бокал невесте, которая также отпивает из бокала, а затем достает кольцо и официально вручает его своей избраннице, произнося слова верности и любви.

Самый романтичный и красивый свадебный грузинский (и кавказский вообще) ритуал – это похищение невесты. Хотя похищение это формальное и происходит с согласия невесты и ее родителей. Часто это делается, чтобы обойти расходы, связанные с организацией пышной и богатой грузинской свадьбы. Не каждая семья может себе это позволить. А после похищения невесты можно обойтись скромным застольем только для близких родственников. После этого брак считается заключенным. А свадьбу, кстати, можно было сыграть и через несколько лет, когда появится возможность, – так тоже допускается.

Приехали в город уже к вечеру. Как и везде в горах, здесь темнеет рано. Свадьба была уже в разгаре.

Заздравные тосты, песни, зажигательная лезгинка… все, что могло быть на грузинском празднике, – всего этого было в изобилии. Илья знал, что на грузинской свадьбе не принято кричать «Горько!». И без этого здесь очень весело и шумно. Тамада не дает скучать никому из гостей и обязательно поднимет каждого сказать свой тост.

Стол ломился от всевозможных закусок, шашлыков, аппетитных фруктов и овощей, ароматной местной зелени. Илья не знал грузинского языка, понимал лишь несколько слов. Но этого и не требовалось: приветливые лица, горящие глаза, выразительные жесты, восторженные интонации: Счастья и здоровья молодым! Дай вам Бог много красивых как мама детишек! Да будут здоровы ваши почтенные родители! Что же иное могло все это выражать? К тому же многие, кто из СССР, знали русский язык почти как свой родной, говорили грамотно, образно.

Неожиданно шум и оживленье стали приглушеннее. Илья услышал на русском: «Николай Вахтангович, надо же, вот молодец – пришел!» В зале в сопровождении двух спутников, молодых людей спортивного вида, один из которых был очень хорош собой, появился ожидаемый гость – директор курорта «Боржомское ущелье» Николай Пцханишвили. Это был солидный, немного полноватый красивый мужчина, одетый в дорогой фирменный костюм светло-бежевого цвета, который безукоризненно сидел на нем. «Местный франт», – подумал Илья. Его возраст было трудно определить: полнота прибавляла ему годы, но такой дерзкий, уверенный взгляд не мог принадлежать пожилому человеку.

«Ему к пятидесяти, – подумал Илья. – Влиятельный, властный, но справедливый. Знает себе цену, да и цену своему слову: обещал прийти – и пришел. Интересно, знаком ли с ним Иосиф Константинович? Впрочем, зачем мне это?» Но почему-то Илье не давало покоя: знаком или нет? Что-то притягательное было в этом человеке, хотелось побольше узнать о нем, пообщаться. «Уважаемый человек» произнес тост. По тому, какая тишина стояла среди гостей, было очевидно, что говорил он хорошо и убедительно. Неожиданно он заговорил на русском:

– Очень рад видеть в зале гостя из России. Надеюсь, мои дорогие земляки, вы покажете нашему русскому гостю, что такое грузинское гостеприимство. Хочу, чтобы он полюбил мою страну так же, как и я люблю Россию. А что касается меня, мой молодой друг, если потребуется мое участие или помощь, всегда буду рад быть вам полезен. Да, чуть не забыл: если загоститесь и будет поздно возвращаться в Тбилиси – милости прошу ко мне на базу. Я бы вас увез прямо сейчас, но сегодня вы не мой гость, и я не могу обидеть своих друзей.

Илья видел, как он подошел к Иосифу с Лейлой и несколько минут оживленно беседовал с ними.

– Жду вас, приезжайте после праздника. Иначе вы еще год не соберетесь, – услышал он его слова.

Потом Иосиф прошел к гостям, коротко пообщался с некоторыми из них и вышел под звуки зажигательной лезгинки. Праздник продолжался.

Илье очень хотелось воспользоватьcя приглашением нового знакомого и приехать на базу отдыха прямо сейчас. Он недоумевал: с чего бы такое неудержимое желание? Он специально оттягивал отъезд, чтобы ехать было уже поздно: общался со всеми, танцевал, даже подпевал стройному хору мужчин. И вдруг его осенило: нужно напоить дядю Осю, и он уже не сядет за руль, по крайней мере, не отправится ночью в дальнюю дорогу. Да просто Лейла ему не позволит. «Какая подлость – такие намерения, – подумал Илья, презирая себя за коварные мысли, и направился с бокалом вина к Иосифу Константиновичу: – Я предложу ему тост, от которого он не сможет отказаться».

База отдыха «Боржомское ущелье» (а недавно ей присвоили новый статус – курорт) раскинулась во всей своей красе на живописном плато. Для туристов-пешеходов туда вела неширокая, не очень крутая дорога в гору на полчаса пути. Илья вспомнил рассказ отца, как еще в молодости они гостили с Иосифом на этой базе, однажды купили в городе тяжелый арбуз и, поднимаясь на плато, решили прокатить его ногами по земле, как футбольный мяч. Но арбуз почему-то их не слушался, и в один момент сошел с маршрута и свалился вниз с горы. Друзья услышали глухой звук. Глубоко внизу они увидели ярко-красные куски разбившегося арбуза и очень расстроились. Наверное, это была та самая дорога.

Тбилисских гостей подняли на плато на вместительном микроавтобусе. Хозяин как будто ждал их именно в этот момент – сам вышел к воротам, радушный, бодрый, несмотря на то что была уже глубокая ночь. Он не стал размещать их в лучших номерах, а повел в свой коттедж, поскольку это были не просто гости, а его друзья. Илья знал, что умение дружить – одно из самых главных качеств грузинских мужчин. Дружеские отношения для них порой превыше деловых и даже семейных.

Когда все проходили в гостиную, на широкой винтовой лестнице им навстречу буквально выпорхнула и тут же исчезла худенькая девушка в кружевной пижаме.

– Нино, в нашем доме в любое время суток могут быть гости. Почему ты в таком виде? – догнал ее строгий, но без раздражения, упрек хозяина. – Моя младшая дочь, – со смущением пояснил он. – Что не спится?.. В голосе была нежность, забота. Он сказал «младшая», и Илья представил еще таких же прекрасных дочерей.

Если бы не было всех этих слов, Илья бы подумал, что все ему привиделось. Пришло в голову: «Передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». «О господи, что со мной? Соберитесь, молодой человек!» – приказал он себе. Но «собираться» не хотелось. Хотелось спать. А уже засыпая, он осознал, что больше всего ему все-таки хотелось еще раз увидеть это воздушное юное создание.

Надо отдать должное хозяину – он не стал утомлять ночных гостей долгими разговорами. Непродолжительное чаепитие с фруктами, и хозяин сам отвел каждого гостя в его спальню. Илье пожал сердечно руку, доверительно произнес:

– У меня нет сыновей, одна дочь. А так мечтал о сыне… – Потом словно опомнился: – В дочери все мое счастье. Я ее обожаю. Но сына нет…

Илье показалось, он словно оправдывался, что как-то сразу проникся к Илье, стал относиться к нему не просто как к новому русскому другу, а по-особенному тепло и нежно. Илья не мог этого не почувствовать. «Кто же виноват, что ты одной дочкой ограничился. Как-то не по-кавказски…» – подумал Илья. Он еще не знал, что старший сын Николая Вахтанговича умер на больничной койке в госпитале. В августе 2004 года его ранило в Цхинвали. Умер от совсем не опасного, как заверяли врачи, ранения в плечо из-за халатности медперсонала, допустившего заражение крови. Ему было всего двадцать три. И сейчас Илья чем-то напомнил ему сына.

На слова хозяина Илья мысленно пожал плечами и пошел спать. У него уже не было сил анализировать новые события, знакомства и видения.

А утром ночное видение материализовалось, и в просторную, залитую светом столовую к завтраку явилась Нино. Стало словно еще светлее. Молодые люди сидели за столом напротив друг друга, время от времени вскидывали друг на друга глаза, и больше ничего не видели и никого не слышали. «Что же теперь делать? Я не смогу без тебя», – говорили глаза Нино. «Мы что-нибудь придумаем, я с тобой, – отвечал Илья широко распахнутыми глазами первооткрывателя. – Как я жил без тебя раньше?».

– Нино, покажи Илье сад и нашу гордость – Казбека и Джулию. – Слова отца с трудом дошли до сознания девушки.

– Пошли, я покажу тебе то, что люблю больше всего на свете. Кроме папы, конечно, – позвала Илью девушка. – Ну и мамы… – Нино запнулась.

Розы в саду были прекрасны. Породистые кони великолепны. Но сердце Ильи замирало от восторга не от встречи с прекрасными творениями флоры и фауны. Он не мог оторвать глаз от своей спутницы, не мог наслушаться ее голоса.

– Как же замечательно, что вы научили дочь русскому языку. Сегодня русский в Грузии непопулярен, – заметил Илья хозяину, когда они вернулись в дом.

– Нино начала говорить по-русски в шесть лет, – ответил Николай. – Еще совсем недавно между нашими странами все было прекрасно. А когда-то, тоже в общем-то недавно, все мы жили в одной великой стране…Но и сейчас среди обычных людей, думающих людей, ничего не изменилось. Русских с грузинами нельзя рассорить. Политику определяет не народ. И воюют государства, не народ. Непростительно, что погибают в этих войнах не те, кто их затеял, а обычные люди… И мне иногда бывает стыдно за свою страну, за наших правителей. Как и вам иногда, наверное, за своих.

Все в конце концов заканчивается, и пора было уезжать из Боржоми. Но Иосиф Константинович неожиданно предложил:

– А если с ответным визитом к нам, в Тбилиси, прямо сейчас? Слабо, а? У тебя же есть надежные помощники, на кого можно оставить твое курортное хозяйство? Вспомним молодость, девочки увидятся, они все у меня сейчас в гостях. Да и Илье поинтереснее будет, мои-то все замужние, а с Нино они погуляют по городу, пообщаются. Не бойся, не обидит, он достойный мальчик!

Николай задумался, но ненадолго:

– Ладно, дочку отпускаю! Поедешь, Нино? А сам не могу, извини: у меня завтра важная встреча с мэром, отменить нельзя. Да и строители подъедут, хочу вольер для лошадей расширить, Джулия беременна, жеребенок будет. И к Тамаре в больницу нужно съездить, неделю уже не был. Недели две-три – и, обещаю, приеду.

Но прежде чем отпустить гостей, хозяин показал им свою замечательную коллекцию оружия. Грузины просто обожают оружие – оно почитается этим народом как культ. На небольшой стене, обшитой темно-зеленым бархатом, висели палаши, шашки, кинжалы, сабли – обтянутые кожей и голоствольные. Николай показал, где старинные экземпляры – ну прямо музейные экспонаты, – а где новодел. Но даже современные клинки и кинжалы были очень высокого качества. Большинство старинных экземпляров досталось Николаю от отца, который получил их от деда, а тот от прадеда и т. д.

По дороге в Тбилиси Илья долго находился под впечатлением двух дней пребывания в гостеприимном доме. В Тбилиси прибыли на закате солнца. Дочери обрадовались приезду родителей, быстро собрали на стол в честь приезда гостей.

И началась эта незабываемая неделя, каждый день которой Илья помнил даже спустя много лет.

Они с Нино уходили из дома сразу после завтрака, бродили по городу, ходили в ботанический сад, поднимались на фуникулере на гору к крепости Нарикала, заходили в кафе, пили кофе, лакомились мороженым… И говорили, говорили, говорили…Ему было интересно все: ее детство, семья, где училась, друзья, интересы. Нино сначала была сдержанна, но потом она доверилась открытому, доброжелательному и общительному русскому парню, ей захотелось поделиться с ним своими мыслями, планами, рассказать о своих близких. От Нино Илья узнал многое про ее отца, мать, про так рано ушедшего из жизни брата.

В первую очередь Илье было интересно узнать про родителей Нино: почему отец один, где мама? Нино рассказала ему обо всем как близкому человеку.

Николай Вахтангович женился на Тамаре, матери Нино, когда ему было уже тридцать, а будущей жене – двадцать. Николай был доволен своим браком, хотя сильно ревновал свою молодую красивую жену. Родился сын, родители были счастливы. В такой семье мальчик тоже рос счастливым. Все было прекрасно, жили весело, интересно, любили друг друга. Через три года появилась на свет долгожданная дочка, Нино. И тут, как снег на голову, у Ирмы возникли серьезные женские проблемы со здоровьем. Муж нашел хорошую клинику, талантливого врача, не жалел никаких денег – лишь бы жена была здорова и родила ему еще одного сына. Два ребенка – это не семья, богатство отца в его сыновьях – так испокон веков считалось в Грузии. Прошло еще три долгих года, когда леченье наконец принесло свои плоды. Тамара стала выздоравливать. Врачи сказали, что ей нужно месяца на два лечь в больницу, провести последние обследования, после чего можно ехать домой и в больницу уже не возвращаться. И главное, врачи сказали, что угрозы бесплодия нет. У Николая отлегло от сердца, к нему вернулись надежды, оптимизм, задор, молодость. Он отвез жену в больницу и стал готовиться к ее возвращению: затеял небольшой ремонт, обновил мебель в их спальне, купил новых комнатных цветов, навел порядок на участке. Он был счастлив: жизнь продолжается!

Однажды, приехав навестить супругу во внеурочное время – в больнице был тихий час, – он не стал ждать положенного времени посещения, уговорил дежурную медсестру, тихими шагами прошел по коридору, неслышно отворил дверь в палату и, затаив дыхание, чтобы не разбудить жену, тихо вошел. Около кровати, прислонившись к стене, стояла Тамара, а талантливый доктор, подпирая женщину к стене, впился в нее поцелуем, свободной рукой неистово облапывая ее грудь, плечи, талию. Она повторяла: «Не надо, не надо, что ты делаешь», но не отталкивала его. Николай на пару секунд остолбенел, потерял дар речи. Осознав происходящее, он рассвирепел, молча схватил доктора обеими руками за плечи и что было сил отшвырнул его к двери. Тот даже не успел понять, что произошло, от сильного удара и от неожиданности потерял сознание и осел на пол.

– Что ты сделал? Ты же убил его! – в ужасе прошептала Тамара.

Это потом она стала повторять: «Я не хотела этого, он зажал меня как в тиски. Я не могла даже пошевелиться». Он не верил ей: «Ты испугалась за него, значит, он тебе не безразличен. Была с ним на „ты”, значит, у вас все это уже давно. Ты даже не сопротивлялась!» – как гвозди, вбивал он железные аргументы в свою жертву. После каждой фразы женщина съеживалась, как от удара: «Да, я испугалась, но не за него, а за тебя! Я говорила ему „ты“, это так, но ты считаешь, что к скотине можно обращаться уважительно?! Не сопротивлялась!! Да я опомниться не успела!» – пыталась объясниться она. Бесполезно: гнев, обида, ревность парализовали рассудительность мужа, способность быть объективным. «Да, рано я вошел, ты бы ему все позволила!» – вбил он последний гвоздь и выскочил из палаты. На полу остался лежать никому уже не нужный букет белых хризантем.

Чтобы понять чувства мужчины, ставшего свидетелем такой сцены, нужно понимать, что девушку в Грузии воспитывают в традициях целомудренности. Считается непристойным для грузинской женщины, девушки даже засматриваться на мужчин, приличным может быть только взгляд сквозь человека. Грузинская женщина очень гордая. У каждой женщины предназначение быть женой и матерью, но у грузинок, как и у других кавказских народов, это заложено гораздо глубже. Семья всегда была самым святым для грузин.

И понятно, что нормальный мужчина-грузин не может смириться с недостойным поведением своей жены!

С доктором все обошлось, в больнице работать он уже не стал, ушел сам: стыдно было перед коллегами. Больше Николай не разговаривал с женой на эту тему. Он с ней почти вообще не разговаривал. Все надежды на счастливое будущее рухнули. Их жизнь стала невыносимой. Он сжигал ее своей ревностью, стократ увеличенной уязвленным самолюбием. Он фактически отлучил от нее сына и дочь, хотя малышке еще не было семи лет, нанял няню.

Тамара думала, что сойдет с ума. Но сработал инстинкт самосохранения: чтобы снять стресс и немного разбавить постоянную депрессию, она стала расслабляться, принимая раза два-три в день по бокалу вина. Сначала это немного помогало. Но это была только видимость, поскольку просто хотелось в это верить. Потом она стала прибегать к допингу чаще. Настало время, когда периоды протрезвления становились у нее все реже и короче, а потом и вовсе исчезли из ее состояния. Муж как будто не замечал этого. Он думал, что это баловство, пройдет. Но потом уже случилось что-то с головой: она стала заговариваться, забывать, куда что положила, зачем вышла из дома, как кого зовут. Муж словно опомнился, понял, что такое наказание за поцелуй несоразмерно содеянному. Он опять возил ее по врачам, так же не жалея денег, времени, сил. Однако процесс оказался почти необратимым. Осталась надежда, что хотя бы не будет хуже. Дома ей находиться было уже нельзя – требовалось постоянное наблюдение специалистов. Николай поместил жену в престижный санаторий, нашел персонального психиатра. Время от времени он забирал жену домой, был с ней заботлив и даже нежен. Но ничего исправить уже было нельзя. Николай понял это слишком поздно.