Текст книги "Буду рожать! Сборник рассказов и новелл"

Мужчины не плачут?

Полина сосредоточенно крутила пятое фуэте подряд, пытаясь добиться идеального исполнения. Классическая хореография всегда манила ее, но несколько попыток поступить в балетную школу оказались провальными. «Широкая кость!» – в один голос твердили экзаменаторы, добавляя утешающе, – хотя, задатки, несомненно, есть».

Это разбило ее мечты и научило тому, что нужно брать от жизни то, что она даёт. Брать, а не требовать. Тем более, когда судьба где-то недодаст, она непременно восполнит эту несправедливость в другом месте. Возможно, такая уверенность подарила ей удачный брак.

Замуж Полина вышла относительно рано. Как только она перевелась на второй курс факультета живописи в государственном университете имени Репина, куда с лёгкостью поступила благодаря неожиданно проснувшемуся таланту, мир заиграл для неё абсолютно новыми красками. А все потому, что Полина влюбилась.

Это был обычный сентябрьский день. Студенты вяло заполняли аудиторию, поскольку четвёртая пара многим давалась нелегко. Некоторые и вовсе сбегали. Когда все расселись по местам, лениво переговариваясь между собой, дверь распахнулась, и в помещение ворвался мужчина. Именно ворвался, как порыв свежего воздуха, гонимого откуда-нибудь с Индийского океана. Твёрдым шагом он подошёл к столу и оглядел присутствующих. Девушки замерли. Казалось, все задержали дыхание, а потом одновременно выдохнули. И этот звук, наполненный восхищением, разлетелся по аудитории, отражаясь от светло-зелёных стен и вылетая в распахнутые окна.

Полина ничем не отличалась от остальных представительниц прекрасного пола. Она смотрела на нового преподавателя, не в силах отвести взгляд.

В центре аудитории стоял подтянутый мужчина примерно тридцати двух – тридцати пяти лет. Возможно, ему прибавлял возраста строгий костюм цвета мокрого асфальта и темно-бордовый галстук. Угольно-чёрные волосы, аккуратно подстриженные на затылке и по бокам, наверху собирались в плавную волну и переходили в небольшую стильную чёлку. Римский нос в сочетании с тонкими губами и пронизывающим насквозь взглядом бирюзовых глаз придавали его лицу фантастическое выражение, превращая преподавателя в героя женских романов.

– Добрый день, – произнёс он.

Полина едва не вскрикнула – всего два слова, но каким голосом они произнесены! Глубокий, насыщенный, наполняющий своей выразительностью и баритональными нотами. Мечта!

– Меня зовут Дмитрий Сергеевич, и я буду вести живопись вместо Анатолия Тимофеевича. Надеюсь, мои лекции будут интересны, и вы будете как можно реже их прогуливать – улыбнулся он.

«Мамочки! – подумала Полина. – Лучше б не улыбался!»

Он был безупречен настолько, что даже его улыбка, вернее, полуулыбка не могла никого оставить равнодушным. Студентки второго курса пропали.

С этого дня лекции Дмитрия Сергеевича пользовались самой большой популярностью и отличались небывалой посещаемостью. Надо заметить, что свой предмет он вёл блестяще, поэтому не обязательно было влюбляться в преподавателя, достаточно просто стремиться к знаниям.

Итак, Полина влюбилась. Но ввиду природной скромности она не вступила в схватку за внимание красавца-препода со свободным безымянным пальцем правой руки. А схватка-то оказалась нешуточной. На какие только ухищрения не шли девушки в попытке ему понравиться. Проваливали тесты, чтобы пересдать их индивидуально; срывали семинары, плюхаясь в импровизированный обморок; театрально подворачивали ноги напротив учительского стола; надевали юбки, которые больше напоминали поясочки, а вырезы на блузках и вовсе позволяли разглядеть все юные прелести. Но избалованный постоянным вниманием к своей персоне Дмитрий Сергеевич беспристрастно продолжал читать лекции.

Этот день Полина запомнила на всю жизнь – 1 марта. Решив начать весну с чего-то нового, она остригла свои роскошные, ниже талии, волосы и покрасила их в пепельно-русый, добавив несколько белых прядей, бликующих на солнце.

– Добрый день, – как обычно поприветствовал студентов преподаватель и осмотрел аудиторию. Затем его взгляд скользнул по рядам ещё раз, и ещё, пока, наконец, два пронзительных аквамарина не остановились на ней. С минуту он смотрел, затем откашлялся и начал лекцию.

Полтора часа Полина просидела, как во сне, ничего не понимая из его речи, просто наслаждаясь ласкающим слух голосом. В юной головке билась всего одна мысль: «Он посмотрел на меня ОСОБЕННО!»

По окончании занятия она встала, собрала вещи в небольшую сумочку из чёрной замши и направилась к выходу. Когда она проходила мимо преподавательского стола, Дмитрий Сергеевич окликнул:

– Полина, Вы подстриглись?

– Да, – удивилась девушка такому неожиданному вопросу. Вернее, вопрос был ожидаем от кого угодно, но только не от этого человека. – Плохо?

– Нет, что Вы, – несколько смущённо ответил он. – Просто непривычно. Я привык видеть Вас другой. Вы домой?

– Да, – коротко ответила она.

– Я на машине, могу подвезти – на улице льёт, как из ведра. А Вы, как я вижу, без зонта, – он кивнул на ее маленькую сумочку даже не подозревая, какими компактными могут быть зонтики и какими вместительными – дамские сумочки.

– Если Вас не затруднит, буду признательна, – кивнула Полина.

Врать нехорошо, но она не такая дура, чтобы упустить возможность хоть раз оказаться с преподавателем вне стен университета. Наедине. Да и какая это ложь? Всего лишь недосказанность…

Так все и закрутилось.

Уже гораздо позже она спросила, о чем он думал в то время, когда осматривал аудиторию. И ее, на тот момент уже законный супруг, ответил:

– В моей голове произошло какое-то «завихрение мыслей». Я смотрел вокруг и понимал, что не вижу чего-то очень важного. Чего-то или кого-то. Я все всматривался в лица студентов и студенток, но не осознавал, что конкретно ищу. Пока не увидел тебя и твои огромные блюдца кофейного цвета, – засмеялся он, шутливо ткнув ее в нос. – В этот момент до меня дошло, что не хватает твоих шикарных волос, которые неизменно присутствовали на каждой лекции в левом нижнем ряду. Наверное, именно тогда пришло озарение, что это не случайно, и я решил тебя подвезти.

– А у меня был зонт, – улыбнулась Полина, вызвав недоумение на лице мужа.

– Зонт? Где? – искренне удивился он.

– В сумочке. Он складной, совсем складной – в три раза, – уже смеялась в голос она. – Но тебе об этом знать было не обязательно. И я счастлива, что все сложилось так, а не иначе. Жаль, конечно, что тебе пришлось уволиться…

– Мне просто не хотелось, чтобы ты переживала из-за всяких попыток меня склеить. Да и потом, так же лучше. В конце концов, теперь моя зарплата втрое больше преподавательской, так что можем подумать о маленьком карапузике,

– он погладил Полинин живот, и она вся засияла от счастья.

Наконец-то! Она так мечтала о детях! В ту самую минуту, когда впервые увидела Дмитрия в аудитории, она поняла, что неудержимо хочет ребёнка от этого мужчины, а лучше – двух. «Идеальный генетический материал», как сказала бы ее бабушка-биолог. И это счастье подступило так близко!

Однако близким оно лишь казалось…

Беременность наступила относительно быстро после пары месяцев усердных попыток. К сожалению, закончилась она ещё быстрее. Полина узнала о ней, когда случился выкидыш.

Ни сном, ни духом не ведая о своём положении, она приняла противовирусное средство, когда лежала с температурой под сорок. До смерти напугав мужа открывшимся кровотечением, она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Дима сам отвёз ее в больницу, где после операции седой врач в зеленом халате с сожалением объявил:

– Пять-шесть недель, замершая беременность. Высокая температура и приём лекарственного препарата спровоцировали отторжение уже мертвого зародыша. Держитесь.

Дмитрий хотел что-то ответить, но комок в горле помешал это сделать и из горла вырвался только сдавленный хрип.

Душа Полины разбилась на тысячи мелких осколков. Депрессия затянулась на несколько месяцев. Дима поддерживал, как мог и всегда находился рядом, взяв на работе отпуск. Хотя для него это тоже было горем, но каждый раз он прятал слезы, глядя на чужих детей. Постепенно, с течением времени боль стала утихать, оставаясь глубоким шрамом на поверхности души обоих супругов.

Полина с Димой прошли ряд обследований, пропили курс витаминов и съездили в отпуск на Карибское море, цвет которого был зеркальным отражением Диминых глаз. В последний день отдыха, лёжа рядом с мужем на белоснежном пляже, Полина задумчиво разглядывала безоблачное небо. И вдруг тихо произнесла:

– Знаешь, милый, дети – это дар небес. Их не дают просто так, кому попало, их надо заслужить. Каждый малыш сам выбирает себе маму, и моя деточка просто ждёт, когда я стану достойной своего ребёнка.

Дима с нежностью посмотрел на жену, не став приводить аргументы против. Хотя он считал, что это неверное утверждение. Как же тогда с завидной лёгкостью беременеют наркоманки, алкоголички и прочие асоциальные личности? Или они заслуживают это чудо, именуемое ребёнком? Но словно прочитав его мысли, Полина продолжила:

– А тем, кому дети кажутся обузой, хотя достаются сразу и легко – всяким плохим женщинам – это шанс… маленькие ангелы, дающие шанс исправиться и ступить на другой путь. Но ведь не всех можно исправить, и тогда эти детки, настрадавшись и натерпевшись от родителей-тварей, опять возвращаются на небо. И, вот, такие души, пережившие боль и ужас… именно они получают хороших родителей. Именно этим деткам надо соответствовать, таких надо заслужить. И хотя я страшно боюсь повторения, ну, что беременность опять замрёт… мы все равно должны стараться и верить!

Дима молча придвинулся ближе и горячо обнял Полину, чьи глаза вдруг вспыхнули необъяснимым светом новой жизни.

Вернувшись домой, первым делом Полина решила попробовать себя в любительском балете, чтобы воплотить в жизнь свою детскую мечту и хоть раз встать на пуанты. Прилежно посещая все занятия выбранной танцевальной студии, она стала заниматься самообразованием, усердно штудируя учебники по теории. «Пор де бра», «плие», «батман» – все это перестало быть просто словами и быстро начало облекаться в форму. Успехи и старательность ученицы отметил сначала педагог, а потом и руководство, посетившее отчётный концерт.

Сольный номер, поставленный и подготовленный самой Полиной, вызвал неописуемый восторг публики и судейской коллегии. Полинины достижения были отмечены наградным дипломом «Открытие года», букетом цветов и предложением преподавать балет в специализированном филиале студии, где занимались так называемые «солнечные детки» с синдромом Дауна. Полина восприняла это, как знак свыше и согласилась, не раздумывая. Несколько месяцев ей потребовалось на знакомство со спецификой преподавания таким детишкам. Но результат стоил затраченных усилий!

Жизнь озарялась радужным светом каждый раз, когда Полину, дважды в неделю приходящую в балетный зал, стайкой окружали эти милые, бесхитростные ребятишки возрастом от 5 до 12 лет. Ее душа радовалась их успехам и улыбкам родителей, искренне благодарных преподавателю за ту беззаветную любовь, которую она дарила своей балетной группе.

Впереди маячил очередной отчётный концерт студии, на котором должны были присутствовать люди из Правительства. Любые действия в отношении «неполноценных» детей всегда находились под контролем государства, оказывающего меры социальной поддержки и финансирующего подобные проекты. Только какие же они «неполноценные»? Макар танцует так, что хочется хлопать с первых движений и до поклона; Сонечка порхает над полом, словно бабочка, безупречно попадая в музыку и чувствуя ритм; Наташа с Колей выступают в дуэте, выполняя поддержки и сложные элементы. Каждый ребёнок уникален, у каждого своя изюминка – взгляд в зрительный зал, улыбка, положение кисти, повороты головы, взмах рук. Все это в совокупности создаёт настолько невероятный танец, что если бы на этих детях не стояло глупое клеймо общества и диагноз врачей, никто бы и не догадался, что они отличаются от остальных.

Закончив генеральную репетицию своего сольного номера, который преподаватель традиционно должен был показывать зрителям на каждом отчетнике для оценки своего мастерства, Полина засобиралась домой. Ее танец под названием «Мелодия уходящего дня» наконец был исполнен так, как она рисовала в своём воображении. А это означало, что оставшиеся до концерта три дня можно отдыхать.

По дороге домой слух Полины выхватил из общего гула улицы обрывок диалога:

– Так сегодня же уже двадцатое!

– Да ладно? Разве?

Полина встрепенулась: «Двадцатое? А где же тогда…»

Мысль прервалась на середине, и Полина забежала в первый аптечный киоск, попавшийся ей на пути. С замиранием сердца прижимая к груди заветную коробочку, она помчалась домой.

Как назло, именно в этот день нужной маршрутки не было почти двадцать минут. А ведь обычно К-130 не просто носятся одна за другой, они ещё и стоят в очереди, ожидая пассажиров. Но только не сегодня. Когда, наконец, долгожданный транспорт появился, мигая фарами, оказалось, что желающих слишком мало. Прошло ещё пятнадцать минут, прежде чем водитель отъехал от остановки.

Дорога домой всегда длилась ровно 27 минут. Всегда, кроме двадцатого марта. Из-за снежного циклона, принесённого озорными ветрами с севера, дороги за несколько часов покрылись почти десятью сантиметрами снега. Само собой, начавшиеся аварии привели к многочасовым пробкам. В итоге обратный путь занял у сгорающей от нетерпения Полины три с половиной часа.

Вбежав в квартиру, она на ходу сбросила одежду и пулей метнулась в ванную. Удивлённый Дима аккуратно собрал в прихожей вещи и, разложив все по местам, постучался в светло-бежевую дверь с изображением моющейся девочки на металлической бирке.

– Эй, Поля, все нормально?

Ответом стала тишина, изредка нарушаемая сосредоточенным сопением жены.

– Полина? Отзовись, – он терял терпение, беспокойно постукивая пальцами по тёплому дереву.

Щёлкнула задвижка, дверь медленно распахнулась, и в проёме возникла фигура Полины. Ее глаза казались блестящей поверхностью агата и излучали счастье в огромном масштабе, делая лицо невообразимо прекрасным. Настолько прекрасным, что с него немедленно хотелось писать картину – уж кому, как ни преподавателю живописи было знать, как выглядит одухотворённое лицо.

– Все хорошо? – ещё раз спросил он.

Вместо ответа Полина протянула ему руку.

На раскрытой ладони лежала узкая белая полоска, почти по центру поперечно разделённая двумя клюквенно-красными.

Мужчины не плачут? Возможно. Но только если перед глазами вдруг не возникает положительный тест, подтверждающий долгожданную беременность любимой женщины…

Крадущаяся лисичка или староновогодний дед Мороз

За окном белела снежная зима 2017 года. Полторы недели новогодних праздников с салютами, подарками и застольями остались позади, но в воздухе еще витали терпкие ароматы хвои, мандаринов и волшебства.

Не слишком довольной улыбкой Лиза встречала обычный январский день, наполненный необходимостью навести порядок в доме: подмести елочные иголки, убрать фантики от конфет и подарочные упаковки, живописно валяющиеся красочными кляксами по всем комнатам; приготовить обед и ужин на два дня вперед, в которые ей предстояло работать с раннего утра до позднего вечера. Кроме того, надо было купить небольшие подарочки мужу и дочке на Старый Новый год.

Когда Лиза была совсем маленькой девочкой, в ночь с 13 на 14 января мама обязательно открывала форточку, чтобы мини-дед-Морозик оставил в тапочках скромные незамысловатые подарки. Решив не лишать свою нелегкую жизнь доброго праздничного волшебства, она сохранила эту милую традицию для мужа и дочки. А 2017 и вовсе должен был принести Лизе удачу, поскольку это был ее год.

Она с минуту постояла в прихожей, размышляя, с чего бы начать генеральную уборку небольшой уютной квартиры и рассеянно глядя на свое отражение в зеркале.

В марте Лизе исполнится тридцать два, но чересчур тонкие черты в сочетании с глубоко посаженными зелеными глазами, узкими губами и прямым носом совсем некстати придавали лицу уставшее выражение и прибавляли года.

Она прошлась расческой по лежащим мягкой волной кудрям цвета темной бронзы, собрала их в тугой пучок на затылке и закрепила забавной дочкиной заколкой-бабочкой.

– Начну со спальни, а то после Машиной комнаты меня уже ни на что не хватит, – сказала она своему отражению и открыла светлую дверь.

Привычными отточенными движениями Лиза буквально за полчаса разложила все вещи по своим местам и удовлетворенно хмыкнула. Уже выходя из комнаты, она заметила, что ящик комода закрыт не до конца – мешал край розового бюстгальтера.

– Блин, – ругнулась Лиза и вернулась в комнату.

Открыв ящик, она начала перекладывать с места на место кружевные невесомые комплекты в попытке «всунуть невсовываемое» – уж чего-чего, а нижнего белья у нее было, хоть отбавляй. Внезапно рука наткнулась на небольшую картонную коробочку. Выудив находку, она удивленно вскинула брови.

– Тест на беременность? Откуда, интересно… Катя забыла, что ли?

Недавно гостившая сестра, проездом заскочив на пару дней, что-то говорила о подозрении на беременность. Вполне возможно, это был ее тест. Решив, что отправлять бандероль сестре во Владивосток выйдет слишком накладно, Лиза хотела выбросить коробочку. Но внутренний чертик нашептал ей использовать тест по назначению, хотя она была уверена в отрицательном результате на 101%.

Несколько минут, проведенных в уборной, и по всей квартире разнесся удивленный возглас:

– Да ладнооо?! Как так-то?

Лиза смотрела на ярко-красную полоску, рядом с которой едва виднелась более бледная ниточка такой же поперечной черточки. Смотрела и не верила своим глазам.

Она вышла замуж за Антона, когда ее дочери не было и двух лет. Прежний брак не сложился – отец Машеньки стал распускать руки, что вынудило Лизу подать на развод и уехать, спасаясь от его преследования и безжалостных кулаков. Равнодушный городок выплюнул молодую женщину с маленьким ребенком, словно вишневую косточку. Она оказалась в столице России, где на первый месяц их приютила старшая сестра, которая на тот момент жила и работала в Москве. Началась бесконечная беготня по инстанциям в попытке устроить ребенка в ясли, найти жилье и работу.

Антон – агент по недвижимости, нанятый Катей для поиска угла сестре с племяшкой – оказался скорым на руку. Поэтому в считанные дни Лиза с Машенькой отправились обживать маленькую комнатушку на окраине. Через своих знакомых он быстро устроил Лизу администратором в парикмахерскую, а девочке, каким-то немыслимым образом, выбил место в яслях недалеко от работы мамы. Конечно, обеим приходилось вставать засветло и почти полтора часа ехать в метро с пересадками, но это казалось пустяком по сравнению с тем, как раньше им приходилось выживать в родных стенах.

В последнюю встречу Антон, растерянно глядя дымчато-серыми глазами в окно и смущенно теребя в руках папку с документами, вдруг пригласил Лизу на свидание. Отношения развились так стремительно, что Лиза даже не заметила, как ее безымянный палец украсило обручальное кольцо, а они с Машей переехали в уютную двушку недалеко от московского ГУМа.

Крупный подтянутый Антон с неизменной морщинкой на переносице, большим ртом и широкими скулами казался сказочным великаном. Лиза, едва достающая ему до плеча, ощущала себя за ним, как за каменной стеной. Безудержно влюбленный в Лизу Антон ласково называл ее «Лисенком» за цвет волос. А когда она обмолвилась, что родилась в год Крадущегося лиса по Славянскому календарю, это милое прозвище окончательно и бесповоротно стало ее вторым именем.

Машеньку Антон боготворил. Иметь ребенка было его самой заветной мечтой. Почему-то именно таким людям – всей душой, всем существом жаждущим стать родителями – именно им приходится столкнуться с вселенской несправедливостью.

За свои тридцать девять лет Антон дважды был женат, но первая супруга сбежала от него к более «стабильному» мужчине, попросту – к богатому. Вторая оказалась более приличной женщиной и ушла только после нескольких лет бесплодных попыток забеременеть. Обследование показало, что женщина абсолютно здорова и способна к деторождению. Материнский инстинкт оказался сильнее брачных уз, и она вежливо попросила развода. Антон тоже прошел полную диагностику и, увы, результаты оказались неутешительными – практически бесплодие с мизерным шансом на выздоровление. С тех пор он зарекся жениться, да и вообще вступать в длительные отношения. Встреча с Лизой и Машенькой перевернула весь его мир.

Лизавета поначалу не хотела мириться с диагнозом: ездила с Антоном по врачам, проходила медикаментозную подготовку, придерживалась рекомендованной диеты, будучи полностью уверенной, что секреторный вид заболевания мужа поддается лечению. Она даже уговорила его посетить Бари – столицу Апулии.

В небольшом итальянском городке располагается храм Николая Чудотворца, где находятся его мощи. В это святое место стекаются верующие в надежде на помощь небес. Многие находят успокоение под сводами храма, а кому-то даруется чудо.

Несчетное количество безуспешных попыток зачать малыша заставили супругов отказаться от дальнейшей борьбы. Четыре года ожидания, десятки тестов на беременность и овуляцию, угасающая надежда и решение просто плыть по течению.

Все еще не веря в происходящее, Лиза сделала несколько снимков на телефон в режиме макросъемки и отослала фото сестре с вопросом: «Ты что-нибудь здесь видишь»? Всего пара секунд, и мобильник завибрировал, посылая сигнал о сообщении. Открыв желтый конвертик, мигающий на экране смартфона, Лиза прочитала: «А чего тут не видеть? Я снова стану тетей! Поздравляю!!!»

Какие эмоции испытывает женщина в тот момент, когда получает подтверждение долгожданной беременности? Восторг, недоумение, тревога, счастье – в ее душе смешиваются чувства, рвущиеся наружу смехом, слезами радости и сиянием глаз. Руки трясутся, ноги подкашиваются, в голове путаются мысли, мечутся между «это сон» и «это реальность».

Всю ночь Лиза ворочалась в постели, снедаемая желанием немедленно рассказать Антону о заветных полосках. В голову пришла идея дождаться задержки, до которой оставалось всего несколько дней. И уж тогда со стопроцентной уверенностью можно объявить о грядущем пополнении семьи. На этой мысли Лиза уснула, опьяненная счастьем.

Непривычно пасмурное утро с отвратительным мокрым снегом ничуть не испортило настроение будущей мамы. Собирая дочку в детский сад, она порхала по квартире, будто на крыльях. Любовно причесывая пушистые волосы малышки, Лиза с умилением представляла, как Машенька обрадуется рождению братика или сестрички.

Когда до выхода осталось меньше десяти минут, терпение вдруг лопнуло, как мыльный пузырь. Бросившись в кухню, Лиза схватила желтый стикер и торопливо написала на нем: «Милый, утренний сюрприз для тебя!». Тихо прошмыгнув мимо спальни, где мирно посапывал любимый мужчина, она вошла в ванную и оставила на полке зеркального шкафчика записку с тестом.

Сегодня у Лизы выходной. Поэтому она, отведя Машеньку в детский сад, летящей походкой вернулась домой. Лестничные пролеты казались такими короткими, ступеньки – узкими, а потолок – высоким. Все в душе кричало и пело от переполняющих эмоций.

Открыв дверь, она тихонько разделась и, вернувшись в спальню, юркнула под одеяло. Через несколько минут раздалась трель озверевшего будильника – Антон всегда ставит самую отвратительную мелодию на телефоне, чтобы проснуться наверняка. Обычно Лизу это ужасно бесит, но только не сегодня, не в этот чудесный день.

Горячее тело супруга покинуло уютное сонное гнездышко и, громко шлепая босыми ногами по блестящему ламинату, скрылось за дверью душевой.

Лиза лежала, натянув одеяло по самый нос, и посматривала в коридор сквозь прикрытые ресницы. Пару минут раздавалось жужжание эклектической зубной щетки, затем послышался звук выходящей из баллончика пены для бритья, а через несколько мгновений – громкий вскрик.

Распахивается дверь, и на пороге появляется Антон – лицо в пене, на одной щеке дорожка от бритвы, в глазах полыхает такое пламя, что они кажутся огромными, излучающими яркий свет, прожекторами.

– Там что же… там две полоски? Две? Полоски две? – он заикается, повторяя слова.

– Две. Только вторая бледная совсем, потому что срок слишком маленький, – мягко отвечает Лиза.

– Но это же… А диагноз? А бесплодие? Мизерный шанс…

– Но шанс, все-таки, был, – малахитовые глаза смотрят с любовью.

– Наш шанс! Это все ты! Твой год, моя «крадущаяся лисичка», мой староновогодний дед Мороз! – неожиданно он замолкает и бросается на колени возле постели, обнимая жену и прижимаясь щекой к ее животу. – Это самый лучший подарок. Спасибо тебе…

Лиза проводит рукой по золотистым кудрям мужа, спутанным после недавнего сна, и берет в ладони его лицо. Улыбнувшись, она стирает пальцами остатки пены с колючих щек.

– Я люблю тебя, – нежно шепчут ее губы.

– А я люблю ВАС, – отвечает он, поднимая глаза, в которых стоят едва сдерживаемые слезы. – И сейчас я больше, чем счастлив.