Текст книги "Крамер против Крамера"

Глава пятая

Он уснул около пяти утра, поняв, что не дождется ни поворота ключа в двери, ни телефонного звонка с извинениями: прости, я тебя люблю.

В четверть восьмого он услышал голоса в доме. Джоанна?! Нет, Бэтмен и Робин. Будильник Билли закричал голосами неунывающего дуэта: «За нами опять прислали, Бэтмен? Да, Робин, надо разбудить наших друзей».

Господи, с чего начинать? Что сказать Билли?

– А где мамочка?

Не успел глаза открыть, а уже подавай ему мамочку!

– Понимаешь, мы вечером немного поссорились…

Вообще-то, мы не ссорились.

– И мама решила уехать ненадолго, чтобы как следует позлиться. Вот ты, бывает, рассердишься, хлопнешь дверью и не хочешь, чтобы кто-то заходил к тебе в комнату.

– Да, я рассердился, когда мамочка не давала мне пирожное.

– Ага.

– Хлопнул дверью и не пускал ее в комнату.

– Ну, вот и у нас так. Мамочка разозлилась на папочку и захотела побыть одна.

– А-а.

– Так что в садик отведу тебя я.

– А когда мама вернется?

– Не знаю.

– А она заберет меня из садика?

Проснулся минуту назад, а все уже так сложно.

– Я заберу, или Тельма.

Он помог Билли одеться, кое-как накормил завтраком и отвел в садик. «Котятки» шли сегодня в цирк, так что Билли моментально забыл о семейных неурядицах и радовался жизни, как всякий порядочный укротитель львов. Тед не знал, что делать: ждать у телефона, идти на работу, звонить в полицию, искать няню на вторую половину дня? Меня бросила жена. Бред какой-то.

Он не умел врать. Никогда не сказывался больным на работе, чтобы продлить выходные. Он считал, что врать – это плохо, и даже сейчас, зная, что не может пойти на работу, не хотел обманывать. Как быть? Нельзя же позвонить и сказать, что от тебя ушла жена, как будто подхватил простуду. Он позвонил секретарше и попросил передать боссу, что неважно себя чувствует.

– Что случилось? – спросила она.

– Сам не пойму. – Чистая правда.

У него не поворачивался язык сказать секретарше, что заболел, но он обманывал себя, что ничего страшного не случилось.

Затем он позвонил Тельме: попросил забрать Билли из сада вместе с Ким и оставить у себя до вечера.

– Хорошо, – сказала она, – а что случилось?

– Потом объясню.

Теперь он был свободен до семи вечера: надо дождаться прихода Джоанны и помириться.

После этого следовало позвонить закадычному другу. «Слушай, дружище. У меня тут такое… ты не поверишь…» Однако звонить было некому. Тед внезапно понял, что после женитьбы у него не осталось друзей – только приятели. Стоматолога Чарли его проблемы не интересовали, тот с гордостью рассказывал, что изменяет жене с медсестрой прямо на работе. Марв тоже не поймет. С Дэном он виделся только на футболе, и самой важной темой, которую они обсуждали, были сильные и слабые стороны внутренней линии защиты «Джайентс». С Ларри, который купил новую машину и продолжал катать девчонок по курортным городкам, его пути разошлись. Со старшим братом, который жил в Чикаго и сколотил состояние на торговле спиртными напитками, Тед почти не общался; бывая по делам в Нью-Йорке, Ральф приглашал его скоротать вечер за кружкой пива и обсудить подарки родителям на годовщину свадьбы, чтобы не вышло накладки. Он не поддерживал связи ни с друзьями детства, ни с однокашниками, ни с бывшими коллегами. Вокруг жили семейные пары, и общались они семьями.

Тед все-таки позвонил Ларри, который работал в агентстве недвижимости.

– Тед, дружище! Как дела?

– Ну, честно говоря, не очень. Представляешь, Джоанна меня бросила. Ушла. И ребенка оставила.

– Почему?

– Понятия не имею.

– И что ты собираешься делать?

– Еще не решил.

– А где она?

– Не знаю.

– Просто взяла и ушла?

– Да, ни с того ни с сего.

– У нее кто-то есть?

– Думаю, нет. Феминистки ей аплодировали бы.

– Что-что?

– Она так сказала.

– Оставила тебя с ребенком? Что же ты будешь делать?

– Не знаю.

– Чем тебе помочь? Приехать?

– Я позвоню, если что. Спасибо, Ларри.

Беседа ни к чему не привела, но он хотя бы снял часть груза с души. От эмоциональной и физической усталости Тед провалился в сон и проснулся лишь через несколько часов. Рывком сел на кровати. От меня ушла жена. Оставила меня с ребенком. Надо как-то дожить до пятницы. И до выходных. Может, она вернется. Или хотя бы позвонит.

Когда Тельма привела Билли, он заботливо уложил сына спать, прочитав несколько сказок. Мальчик больше не спрашивал, где мама.

В пятницу Тед вновь попросил Тельму забрать Билли из садика, сказав, что они с Джоанной «повздорили» и та решила побыть несколько дней наедине с собой.

– Понятно, – хмыкнула Тельма.

Набрав секретаршу, он повторил жалобы на плохое самочувствие. От Джоанны – ни слуху ни духу. Дождался почты, но там были одни счета. Когда зазвонил телефон, он подпрыгнул от неожиданности. В первый раз это оказался рекламный звонок по поводу кабельного телевидения, а во второй – Ларри.

– Как ты, малыш?

– Так себе.

– Я рассказал твою историю одной цыпочке. Она полна сочувствия. Почему бы тебе не пригласить на сегодняшний вечер няню…

– Нет, мне надо быть дома.

– Тогда могу привезти ее к тебе, посидим, выпьем, а потом ты мне подмигнешь, и я смоюсь, как в старые добрые времена.

– Нет, Ларри, спасибо.

– Она любит спасать людей. С виду – скромница, а в постели такое вытворяет!

– Я тебе позвоню, Ларри.

Преисполненный сочувствия Ларри раззвонил о происшествии с Тедом по всему городу.

Вечером они с Билли увлеченно следили за приключениями слоненка Бабара в Нью-Йорке, в Вашингтоне и на другой планете. Интересно, где сейчас Джоанна? Тед устало потянулся к выключателю. Через полчаса, когда Билли, по его расчетам, давно уснул, тот крикнул из своей комнаты:

– Пап, а когда вернется мама?

И почему дети всегда задают вопросы в лоб?

– Не знаю, Билли. Но мы что-нибудь придумаем.

– Что, папочка?

– Посмотрим. Спи. Завтра суббота. Поедем на велосипеде в зоопарк и повеселимся как следует. Только подумай…

– А пицца будет?

– Да.

– Ура!

Билли уснул, довольный. Они поехали в зоопарк, и у Билли выдался чудесный денек: уже в одиннадцать утра он получил свою любимую пиццу. Потом катался на тележке, запряженной пони, и на карусели. Играли на местной детской площадке, Билли съезжал с горки и завел новые знакомства. Ужинали в китайском ресторане. Тед пока держался, но надо было что-то решать. Разыгрывать этот спектакль можно только до понедельника, а там придется идти на работу. Или взять несколько дней в счет отпуска, выиграв еще немного времени. Джоанна может вернуться или хотя бы позвонить.

В воскресенье утром почтальон принес заказное письмо для Билли, без обратного адреса. На почтовом штемпеле значился Денвер, Колорадо.

– Тебе письмо от мамочки.

– Прочти мне, пап.

Написано от руки. Тед читал медленно, чтобы Билли было понятно. Да и самому себе.

«Мой дорогой, милый Билли! Мамочка уехала. Иногда случается, что уезжает папа, и мамы воспитывают своих малышей сами. Но бывает и так, что уходит мама, а с ребенком остается папа. Я ушла, потому что должна найти всякие интересные вещи, которыми хотела бы заниматься в жизни. Это нужно каждому человеку, в том числе и мне. Быть твоей мамой – лишь одно из моих дел, а я должна разобраться с остальными. Разумеется, я останусь твоей мамочкой и буду присылать тебе подарки и открытки на день рождения. В своем сердце я всегда твоя мама. Мои поцелуи придут к тебе во сне. Мне пришлось уйти, чтобы изменить свою жизнь. Слушайся папочку. Пусть он будет твоим Мудрым медведем. С любовью, мама».

* * *

Тед представил на секунду, как больно ей было это писать, если ему так больно читать. Билли положил письмо в ящик стола, где хранил счастливые монетки и любимые открытки.

– Мамочка уехала?

– Да, Билли.

– Навсегда?

Сука! Будь ты проклята!

– Похоже на то.

– Она будет присылать мне игрушки?

– Наверное.

– Я люблю игрушки.

У Теда исчезли последние сомнения: она бросила их обоих.

В понедельник, доставив Билли в садик, он отвел воспитательницу в сторонку и сообщил, что они с Джоанной расстались и сын будет жить с ним. Женщина посочувствовала и уверила его, что уделит мальчику особое внимание.

Теду хотелось, чтобы ему тоже кто-нибудь уделил особое внимание. Все это время он питался одними бутербродами. Однако ему пора было в офис. Он не мог позволить себе потерять работу, тем более сейчас, когда остался с Билли один. Если его акции поднялись, как только он стал отцом семейства, не упадут ли они теперь, когда он превратился в рогоносца? Нет, это неправильное слово, она не наставила мне рога. А кто же я?

С точки зрения своего непосредственного начальника Джима О’Коннора он был «беднягой».

– Что, вот так взяла и ушла? – спросил тот.

– Ага.

– Застукала тебя с другой?

– Нет.

– Ты ее?

– Нет.

– Да, угодил ты в переделку.

– Если можно, я возьму неделю в счет отпуска, чтобы все разрулить.

– Конечно.

– Не беспокойся, это не скажется на работе.

– Честно говоря, Тед, дела в компании идут не лучшим образом. Нам грозит очередное сокращение зарплат.

Лицо Теда окаменело. Неужели его акции упали так быстро?

– Учитывая твою ситуацию, мы сделаем для тебя исключение. Ты, можно сказать, получил прибавку.

– Интересно, банк тоже будет так считать?

– А что ты собираешься делать с парнишкой?

– В смысле?

– Оставишь у себя?

– Он мой сын.

– Ну, у него же есть бабушки и дедушки? Тебе придется туго.

Теду и в голову не приходило, что Билли может жить не с ним. Джим посеял в его душе зерно сомнения. А вдруг я действительно чего-то не понимаю?

– Думаю, ему будет лучше со мной.

– Как хочешь.

Тед и сам не знал, чего хочет. Он решил изучить вопрос со всех сторон. Воспитывать Билли самому – не единственный выход. Наверное, можно заставить Джоанну забрать сына. Правда, для этого ее надо как минимум найти. Да и как ее заставишь? Она сказала, что ненавидит свою жизнь. Можно подумать, она сразу передумает, если Тед выследит ее в мотеле с каким-нибудь пижоном-теннисистом. Ему уже мерещилось бог знает что. Нет, ну ее к черту! Феминистка хренова.

Какие остаются варианты? В школу-интернат четырехлетнего ребенка не отдашь. Бабушки-дедушки? У Теда давно сложилось впечатление, что за прошедшие годы его собственные родители вдоволь наигрались детьми Ральфа, которые появились гораздо раньше. Бывая в Нью-Йорке, они почти не проявляли интереса к Билли. Как можно развернуться и уйти в спальню смотреть «Шоу Люси», когда твой внук делает нечто выдающееся, например, впервые в жизни улыбается? Мать всегда подчеркивала, какими хорошенькими младенцами были Ральф и его детишки. Если Билли не интересовал их даже в короткие наезды в Нью-Йорк, что они будут с ним делать весь дождливый сезон во Флориде? Родственники жены представляли собой полную противоположность. Они слишком переживали. «Осторожно, он выпадет из окна!» «Мам, у нас решетки!» «У него повышенная температура!» «Нет, Гарриет, ему просто жарко, сегодня тридцать градусов в тени!» Если отдать Билли им, он, скорее всего, выживет. Падение из окна ему точно не грозит. Но захотят ли они воспитывать Билли? Может, они уже не считаются родственниками? Нет, ерунда все это. Он – мой. Сам справлюсь.

Тед забрал сына из садика. Позвонила Тельма – предложила привести Билли к ним: «Что ты, никакого беспокойства, они с Ким так хорошо играют вместе!» Спросила, нет ли новостей от Джоанны. Он сказал, что Джоанна не вернется – она их бросила. У Тельмы перехватило дыхание.

– Господи!

– Это не конец света, – бодрясь, сказал он, – все только начинается.

– Боже милостивый!

– Тельма, не устраивай трагедий на ровном месте. В жизни всякое бывает. – Говоря это, Тед не мог вспомнить ни одного подобного случая в реальной жизни.

Телефон звонил, не переставая. Он спокойно объяснял всем, что Джоанна решила покончить с ситуацией, которая казалась ей невыносимой, и поставила его перед фактом. Звонившие предлагали посидеть с ребенком, приготовить еду, спрашивали, чем могут помочь. Мне ничего не нужно, думал он. Пусть только она вернется.

Пока Билли играл с Ким, Тед пересматривал детскую одежду, игрушки, лекарства, стараясь понять, чего не хватает, что может понадобиться в первую очередь. Этим всегда занималась Джоанна.

На следующий день пришло письмо на имя Теда, вновь без обратного адреса, отправленное из Саут-Лейк-Тахо, Невада.

«Здравствуй, Тед. Нам необходимо уладить кое-какие формальности. Мой адвокат отправит тебе бумаги, связанные с разводом, а также документы, которые понадобятся для оформления опеки над Билли. Джоанна».

В жизни не получал такого мерзопакостного письма, подумал Тед.

Глава шестая

Тед связался с мистером Гонсалесом, представителем банка «Американ экспресс». Дело не терпело отлагательства. Две тысячи долларов, которые Джоанна сняла со счета, подарили ей родители на свадьбу, и она считала эти деньги своими. Карты банка имелись у обоих, но основным владельцем счета значился Тед. Все покупки жена совершала через него. Она могла улететь в другой конец страны, пить джин с тоником у бассейна, приводить в номер жиголо, а он будет за все платить. Да уж, типичный современный рогоносец, подумал Тед. Позвонив мистеру Гонсалесу, он попросил лишить Джоанну доступа к средствам.

Миссис Колби описывала свои услуги в «Нью-Йорк таймс» и в справочнике «Желтые страницы» так: «Помощь по дому для разборчивых клиентов». Работая в рекламном бизнесе, Тед понимал: это означает более высокие расценки, но в рядах персонала миссис Колби хотя бы не числились мойщики окон и полов, как в некоторых других агентствах. Он хотел найти не просто домработницу, а надежного человека, не очень хорошо понимая, что конкретно ему нужно. «Что для вас главное: уборка, приготовление еды или уход за ребенком?» Этот вопрос ставил Теда в тупик. Знакомые утверждали, что нянь, которые одинаково хорошо делают все, не бывает. Это противоречило его представлениям об идеальной помощнице – доброй волшебнице Мэри Поппинс, способной одним махом решить все проблемы. Городские детские сады пользовались плохой репутацией – нехватка финансирования, убогая обстановка. Тед не хотел, чтобы из-за ухода Джоанны жизнь Билли резко изменилась к худшему. И он отправился в офис миссис Колби на Мэдисон-авеню. На стенах висели рекомендательные письма известных личностей. За столом восседала сама миссис Колби, сухопарая старушенция, говорившая с ярко выраженным британским акцентом.

– Итак, мистер Крамер, вас интересует прислуга с проживанием или только на дневное время?

Выяснив, что круглосуточная домработница обойдется минимум в сто двадцать пять долларов (это превышало его финансовые возможности), Тед остановился на приходящей. Он мог и вовсе нанять студентку, которая присматривала бы за Билли и помогала по хозяйству за питание и жилье, но опасался «нестабильного влияния». Более разумным представлялось нанять приличную женщину, которая будет работать с девяти до шести за девяносто, максимум сто долларов в неделю. Она должна хорошо говорить по-английски. Это посоветовала Тельма, которая заметила, что ребенок будет проводить с прислугой почти целый день и может усвоить иностранный акцент. Теда это сперва позабавило, но потом ему стало не до смеха. Билли не должен чувствовать себя ущемленным.

– Я бы хотел, чтобы она говорила на правильном английском языке, миссис Колби.

– Тогда это будет стоить от ста пяти долларов в неделю.

– За хорошее произношение?

– За хорошего человека, мистер Крамер. Мы здесь не имеем дела с отбросами общества.

– Хорошо, пусть будет сто пять. – Тед понял, что торговаться с этой решительной особой у него не получается.

– Ознакомьте меня с вашей ситуацией. Вы воспитываете мальчика четырех лет и работаете в рекламном бизнесе?

– Да.

– А миссис Крамер?

– Выпорхнула из клетки, миссис Колби.

Ну и сморозил!

– Вот как! Признаюсь, я не удивлена. В последнее время такое случается все чаще.

– Правда?

– Именно.

У Теда не было причин ей не верить – ушлая старушонка держала руку на пульсе.

– Разумеется, пока что матерей-одиночек значительно больше, чем отцов. Последние появляются в результате болезней, сердечных приступов, автокатастроф, трагических случайностей: таких как падение с лестницы или в ванной, утопление…

Теду показалось, что она перечисляет все эти страшные вещи с удовольствием.

– Я понял вашу мысль.

– Но попадаются и случаи, аналогичные вашему. Я столкнулась с таким буквально на днях. Женщина, тридцать восемь лет, две дочери, десять и семь лет – даже записки не оставила. Только собрала лучшие рубашки мужа и испачкала своими отходами жизнедеятельности.

– Миссис Колби…

– Правда, ее отправили в специальное учреждение. Так что здесь мы скорее имеем дело с психическим расстройством, чем с «бегством из клетки».

– Пожалуйста, давайте вернемся к домработницам.

– У меня есть три прекрасные кандидатуры. В ценовом диапазоне от ста пятнадцати долларов в неделю.

– Вы же говорили, сто пять.

– Дайте-ка взглянуть… гм, действительно, сто десять.

– Вы не думали заняться продажей рекламного пространства, миссис Колби?

– Простите?

– Пришлите их ко мне, а цену обсудим позже. После девяти вечера у меня дома. Домработница нужна мне срочно.

– Прекрасно, мистер Крамер. Я позвоню вам в течение дня.

Вечером заглянули Тельма с Чарли, принесли ростбиф. В свои тридцать с хвостиком симпатичная, худощавая Тельма держалась на плаву при помощи высококачественной косметики, краски для волос, контактных линз, модной одежды и новейших диет. Любое, даже незначительное, финансовое потрясение превратило бы ее в самую обычную домохозяйку, каковой она и становилась, когда надоедало «быть на высоте». Тельма пыталась разобраться, что произошло. Уход Джоанны напомнил ей о собственных семейных проблемах, и она вновь стала посещать психотерапевта.

– Хотела бы я знать, почему она так поступила, – сказала Тельма.

– Может, немного умом повредилась, – осторожно предположил Чарли, опасаясь затрагивать острые темы.

– У тебя в дипломе, кажется, написано «стоматолог», а не «психиатр», – резко оборвала его жена.

Владея конфиденциальной информацией о Чарли и чувствуя себя виноватым перед Тельмой, Тед боялся смотреть обоим в глаза.

– Видите ли, она заговаривала пару раз о работе, а я сказал, что это нам дорого встанет. Теперь мне все равно придется платить домработнице.

– Ну ты и вляпался, – расхохотался Чарли. – В любом случае в проигрыше.

– Угомонись, Чарли! – крикнула Тельма, и Тед понял, что его затруднительное положение стало для них яблоком раздора. – Не видишь, человеку плохо?

Тед видел, что ей и самой несладко. Он вдруг понял, что Тельма все знает о проделках мужа.

– Но почему она ушла? Она же не могла ничего не сказать. Вы обсуждали свои проблемы? – укоризненно спросила Тельма.

– Почти нет.

– Не пойми меня неправильно, Тед, только мне кажется, Джоанна совершила невероятно смелый поступок.

– Тельма, не будь задницей.

– Заткнись, Чарли. Я имею в виду, что для такого антиобщественного деяния необходимо своего рода мужество. И уважаю ее за это.

Долго сдерживаемая ярость выплеснулась наружу:

– Что ты несешь, Тельма? Она просто сбежала от трудностей! А вся эта чушь с женским равноправием! Она такая же феминистка, как… Чарли.

– Вот только не надо впутывать меня! – возмутился Чарли.

– Какая, на хрен, разница, почему она ушла? Скатертью дорожка! Мне плевать!

– Ты правда так думаешь?

– Чертовой игре конец. Ты как футбольный комментатор, который сидит в будке и никак не успокоится. Что толку обсуждать? Все кончено. Она сбежала!

– А если она вернется, ты разве не хочешь знать, что заставило…

– Она не вернется!

Он схватил записку Джоанны, оставленную на столе, и сунул Тельме. Хотите перемыть нам кости? Читайте! Женщина быстро пробежала глазами по строчкам, смутившись, что задала неудобный вопрос. Тед выхватил у нее клочок бумаги и протянул Чарли.

– Здорово, да? Героиня? Трусливая гадина – вот кто она такая! С ней покончено! Видеть ее не могу!

Он скомкал записку и швырнул на пол.

– Знаешь, Тед, – повернулась к нему Тельма, – я думаю, тебе следует обратиться к психиатру. Хоть Джоанна и не захотела… Могу поговорить со своим врачом.

– Зачем мне психиатр, если у меня такие прекрасные друзья?

– Послушай, Тед, – возмутился Чарли, – что ты на нас взъелся? Я понимаю, ты расстроен…

– Да. И мне надо побыть одному. Спасибо за ростбиф и за приятную беседу.

– Обращаться за помощью – не стыдно, Тед, – заявила Тельма.

Они сухо попрощались. Тельма с Тедом обменялись воздушными поцелуями.

Тед не хотел разбираться в себе или выяснять, почему Джоанна так с ними поступила. Его не интересовали рассуждения друзей. Пусть лучше в своей жизни разберутся. Он хотел только одного: найти нормальную домработницу, которая будет заботиться о Билли. А Джоанна пусть катится ко всем чертям.

Миссис Колби прислала на собеседование мисс Эванс – тщедушную старушку, безостановочно болтавшую о важности здорового питания: самый лучший творог – «Брейкстоун», натуральный йогурт делает только «Данон», ни в коем случае не «Силтест», а хлеб нужно покупать исключительно в специализированных магазинах – тот, что продают в обычных, напичкан солью и сахаром. Когда она попросила показать ей квартиру и первым делом спросила, где туалет (мне не нужно, просто взглянуть), не проявив никакого интереса к спящему Билли, Тед понял, что они не сойдутся характерами.

По объявлению в «Таймс» он нашел миссис Робертс: «Хорошо готовлю. Умею обращаться с детьми», которая оказалась огромной пуэрториканкой. Судя по грамотно составленному объявлению и типично английской фамилии, она не пожалела денег на агента. На английском кандидатка изъяснялась с трудом.

– Я работать с многа эспано дифомадос.

– Понятно, – вежливо сказал Тед.

– Многа эспанья синовник.

Туман сгущался.

– Ну, у меня всего один ребенок.

– Твой зенсина?

– Сбежала.

– Loco, – сказала миссис Робертс. – Самашетси.

Она сердечно ущипнула Теда за щеку – он не понял, носит ли этот щипок воспитательный или интимный характер, но было очень больно.

– Вам приходилось ухаживать за детьми?

– Си, сесть детисек. Пуэрто-Рико. Бронкса. Ниньос пекеньос. Маленьки.

Если нанять миссис Робертс, Билли к пяти годам будет свободно говорить по-испански, подумал Тед.

– Ты мне нравися.

– Простите?

– Ты хороси мусина.

То ли она делает непристойное предложение, то ли агент посоветовал ей льстить потенциальным работодателям. Однако дальнейшая беседа показала, что миссис Робертс не может приступить к работе немедленно. Она уезжает в отпуск в Пуэрто-Рико, где ее муж работает «дифомадом». К концу встречи Тед понял, что «дифомадос» означает «дипломатом», «синовник» – «чиновник», а миссис Робертс – добрая женщина, но до Мэри Поппинс ей далеко.

Он обращался в другие агентства, читал объявления в газетах и встретился с еще несколькими кандидатками. Приятная уроженка Ямайки с удивительно нежным голосом, идеально подходящим для чтения сказок перед сном, искала работу только на лето; строгая, типично английская няня в накрахмаленном халате и с накрахмаленным лицом (ее называли Нянюшкой несколько поколений детей) теперь могла работать только два с половиной дня в неделю; сердитая ирландка прервала собеседование по собственной инициативе, отругав Теда, что он слишком мягко обращался со своей женой и позволил ей уйти.

Позвонила миссис Колби, которая патетично заявила, что не встанет с места, пока не найдет идеальную прислугу, поскольку лично заинтересована в деле Теда после ужасного несчастья, происшедшего с его женой. Очевидно, она перепутала Джоанну с жертвой автокатастрофы или неосторожного поведения на воде.

Верная своему слову, миссис Колби прислала четырех кандидаток. Первая стоила сто двадцать пять долларов в неделю, о чем не преминула сообщить, едва переступив порог, после чего осведомилась, есть ли у Теда кухарка. Вторая, несколько рассеянная дама, показалась Теду приятной, но во время собеседования неожиданно вспомнила, что уже согласилась работать в другой семье, начиная с августа. Жизнерадостная толстушка, которая постоянно хихикала, будто ее щекочут, перезвонила, что выбрала более выгодное предложение с проживанием. А шведка по имени миссис Ларсон нашла их жилище чрезвычайно грязным. Тед обиделся, потому что очень старался поддерживать чистоту.

Он не решился дать объявление в газету – начнут звонить всякие психи. Вместо этого прикрепил клочок бумаги на местную доску объявлений на стене ближайшего супермаркета: «Требуется домработница, с девяти до шести. Приличная семья». Он часто слышал фразу: «Я работаю только в приличных семьях». На объявление откликнулась миссис Этта Виллевска, которая жила поблизости и давно не занималась такой работой, но хотела попробовать. Невысокая толстенькая полька с ангельским лицом пришла в своем лучшем наряде – не совсем подходящем для собеседования строгом черном платье. Она говорила с едва заметным акцентом и с гордостью сообщила, что вместе с мужем получила гражданство США еще тридцать лет назад. Их взрослый женатый сын жил отдельно. Миссис Виллевска всю сознательную жизнь была домработницей, а в последнее время работала в крупной прачечной. Муж трудился на фабрике в Лонг-Айленд-Сити. Этте хотелось снова работать в хорошей семье. Рассказав о себе, она задала Теду вопрос, которого он не услышал ни от одной претендентки.

– Какой он, ваш ребенок?

Тед растерялся. Он неплохо знал своего сына, но ему не приходилось рассказывать о нем посторонним людям.

– Билли очень славный мальчик. Иногда немного стеснительный. Любит играть. Хорошая речь. Даже не знаю, что еще…

– Можно на него посмотреть?

Они заглянули в комнату, где спал Билли со своей компашкой.

– Какой симпатяга, – прошептала женщина.

Свет из коридора упал мальчику на лицо, и тот неожиданно проснулся.

– Все хорошо, сынок. Это я. А это миссис Виллевска.

– Миссис Виллевска, – сонно пробормотал ребенок.

– Спи.

– Он у вас умный, – сказала миссис Виллевска, когда они вернулись в комнату. – Мою фамилию не каждый взрослый выговорит.

Тяжело, наверное, иметь фамилию, которую люди не могут произнести, подумал Тед.

– Не знаю, мне тоже так кажется, хотя ему всего четыре года, еще трудно судить.

– Вы очень счастливый человек, мистер Крамер.

В последние дни он так не считал.

Они обговорили условия, и Тед предложил платить сто десять долларов в неделю – от миссис Колби все равно бы дешевле не отделался. Начать договорились с понедельника. Этта сказала, что будет рада заботиться об Уильяме, а перед уходом спросила, что он предпочитает на ужин. Тед даже не знал, что это входит в ее обязанности.

Теперь у него была женщина с добрым лицом, которая станет готовить им еду и присматривать за Билли. Тельма советовала ему доверять интуиции. Тед почувствовал, что нашел подходящего человека. Он позвонил миссис Колби и сообщил, что поиски завершены.

– Надеюсь, вашей жене лучше, – шурша бумагами, сказала она.

Теперь, когда все устроилось, можно звонить родственникам. Он скажет своим родителям: «От меня ушла жена, но не волнуйтесь, я нашел отличную домработницу. У нас все в порядке». И ее родителям: «Вы знаете, где Джоанна? Вы в курсе, что она ушла? Я не нуждаюсь в вашей помощи, у нас есть домработница, прекрасная женщина. Мы справляемся. Билли остался со мной, я так решил».

Он пошел в детскую и посмотрел на спящего сына. Что я знаю о своем ребенке? Какой он? Кем станет? Как сложится наша жизнь?

Все будет хорошо, Билли. У нас есть миссис Виллевска. У тебя есть я, а у меня – ты.

Мальчик перевернулся во сне, пошевелил губами и что-то пробормотал. Не бойся, малыш. Все будет замечательно.

Тед тихонько поцеловал Билли в лоб и вышел.