Текст книги "Знатные истории: элита Гродно в период XVI—XVIII веков"

Знатные истории: элита Гродно в период XVI—XVIII веков
Евгений Асноревский

© Евгений Асноревский, 2022

ISBN 978-5-0056-1129-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О громком политическом убийстве и этой книге

На стыке XV и XVI веков, в Великом княжестве Литовском было неспокойно. Нарастал конфликт между могучими литовскими панами, а именно: Яном Юрьевичем Заберезенским и князем Михаилом Львовичем Глинским. К 1508 году положение Глинского, который ранее являлся почти всесильным фаворитом великого князя Александра, значительно пошатнулось. При новом правителе, Жигимонте Старом, боевитый военачальник Михаил Львович впал в немилость. Быть может, более разумным было бы переждать бурю и взяться за тайные интриги в духе «Игры престолов». Но Глинский, как следует из его биографии, был горяч, а выверенные решения, несмотря на его несомненный опыт в политике, как покажут различные позднейшие события, давались князю с трудом. Михаил решился на весьма радикальные меры. И одной из важных личных целей Глинского была месть. Михаил Львович хотел отплатить тому, кого считал виновником утраты своего положения. Об этих событиях рассказывает в своём произведении «Записки о Московии» Сигизмунд фон Герберштейн, который был современником Глинского и Заберезенского. Этот австрийский посол писал следующее:

«Окончив дело с московским государем в соответствии со своими желаниями и пылая жаждой мести, Михаил стремительно напал на Яна Заберезинского, который был в то время на своей вилле около Гродно (на ней я после ночевал однажды). Расположив караулы вокруг жилища, чтобы тот не мог убежать, он послал в дом убийцу, а именно, одного мусульманина, который застал Заберезинского спящим в кровати и отсёк ему голову».

Так, согласно Герберштейну, началось восстание князей Глинских против правителя ВКЛ, закончившееся поражением мятежников, действовавших, стоит сказать, достаточно хаотично.

Михаил и его брат Василий выехали в Москву. Там беглые князья были встречены весьма тепло. Дочка Василия – Елена, которая, по разным данным, родилась ещё в ВКЛ, или уже после отъезда Глинских ко двору великого князя московского, была выдана замуж исключительно удачно. Этот брак, совершенно точно, был невероятным успехом для семьи литовских эмигрантов. Мужем княжны стал сам московский правитель Василий III.

Елена родила великому князю двух сыновей, но вскоре овдовела и получила полномочия фактической правительницы русского государства. Выступивший против некоторых действий Елены, дядя Михаил, так, очевидно, и не научившийся осмотрительности, оказался, по воле дерзкой племянницы, в заточении. Там убийца Яна Заберезинского закончил свои дни. Однако вскоре, несмотря на молодой возраст, скончалась и сама Елена. Предполагают, что она была отравлена.

Старший сын Елены Васильевны, видимо, унаследовавший буйный нрав Глинских, носил имя Иван. Мальчику суждено было стать одним из самых жутких тиранов в русской истории и первым «царём Всея Руси», известном как Иван Васильевич Грозный.

Вот так история, начавшаяся в Гродно, закончилась эпохальными событиями, имевшими значение для всей Европы.

Смерть Елены Глинской. Иллюстрация из Лицевого летописного свода, XVI век.

В этой книге читатель сможет найти множество историй о людях, в своё время наделённых разными, и зачастую немалыми, полномочиями. Своеобразным фоном для большинства этих рассказов выступит город над Неманом, то есть Гродно, но поскольку многие из показанных героев имели влияние значительно большее, чем то, которым обладали местные дворяне Гродненщины, книга фактически представляет множество важнейших персонажей общеевропейского, а не локального, масштаба. Речь тут, к примеру, о Стефане Батории и Станиславе Августе Понятовском. Эти, казалось бы, весьма и весьма разные монархи, провели в Гродно много времени, и уже только это, в определённом смысле, объединяет названных властителей. Именно гродненские эпизоды их биографий положены в основу многостраничных рассказов об этих правителях, которые автор включил в книгу «Знатные истории».

Показаны в издании и другие короли польские и великие князья литовские, ну а, кроме того, значительные вельможи Речи Посполитой. Упоминаются также простые шляхтичи, некоторые из которых были так бедны, что не имели даже коня.

Целью издания является показ самых разных деталей жизни правящего класса Речи Посполитой. Поэтому в книге, кроме сложных политических игр, изображён ещё и быт литвинских дворян. Подобный подход призван помочь читателю погрузиться в особый мир шляхетской республики, похожий и не похожий на мир европейцев XXI столетия.

Издание может заинтересовать тем, что герои рассказывают свои истории самостоятельно: в книге собрано большое количество дневников, писем, манифестов и прочих документов титульной эпохи.

Автор хотел, как можно реже выступать пересказчиком занимательных историй прошлого. Вместо этого, он предлагает читателю самому побыть историком и вглядеться в старинные тексты, созданные трудом шляхетных правителей прошлого. Переводы всех представленных в книге документов выполнены автором. Итак, перед вами вступление-ключ к миру «Знатных историй». Сделав следующий шаг, вы окажетесь внутри…

Стефан Король, или первый великий монарх Речи Посполитой

Происхождение

Стефан Баторий родился в 1533 году, в городе со сложным названием Шимлеу-Сильваней, который иначе называют Шомью или Шомьё. Местность с не очень высокими, зелёными холмами, явственно напоминает Гродно, и этой схожестью иногда объясняют любовь Стефана к городу над Неманом.

Располагался родовой центр Баториев, или как их ещё называют: Батори, на территории Трансильвании. Некогда она была формально независимой страной. Название этой исторической области примечательно тем, что достаточно плотно закрепилось в поп-культуре. Разумеется, произошло это благодаря огромной популярности одного из персонажей писателя Брэма Стокера, а именно, графа Дракулы.

Влад III Цепеш, реальный прототип литературного графа-вампира, вёл многочисленные войны, а одним из его надёжных боевых товарищей был Стефан (Иштван) Баторий, правда, не главный герой этого раздела и правитель Польши и Литвы, а просто тёзка короля и один из значительных представителей рода, живших в XV веке.

Род Баториев, предположительно, уходит корнями в немецкие земли.

На гербе этих венгерских магнатов красуются клиновидные элементы, так называемые «зубы дракона». Родовая легенда связывает их с мифическим драконом, которого победил предок короля и великого князя. Интересно, что вокруг гербового щита Баториев, нередко помещался дракон, с хвостом, закрученным к пасти. Подобное изображение было эмблемой Ордена Дракона, членам которого как раз являлся отец Влада Цепеша. Благодаря этому факту Влад и приобрёл прозвище Дракул, то есть дракон. К слову, в это почётнейшее братство якобы входили и правители ВКЛ: Ягайло и Витовт.

Герб Стефана Батория. Ян Матейко, 1875 год.

Помимо человека, связывающего род с одним из самых известных героев масскульта, Батории имели в своих рядах и свою собственную суперзвезду мировой поп-культуры.

Елизавета Батори, известная также как Кровавая графиня, подобно Владу Дракуле, смогла стать персонажем фильмов, книг, компьютерных игр и мультфильмов, хотя её популярность, конечно же, очень сильно уступает популярности самого знаменитого вампира всех времён.

Елизавета, которая согласно свидетельствам современников, убила сотни юных девушек, приходилась королю и великому князю Стефану Баторию племянницей.

Вот в такой интересной семье и родился будущий монарх Речи Посполитой.

На вершинах власти

Стефан Баторий был хорошо образованным и талантливым политиком.

За трон родной Трансильвании ему пришлось бороться с Каспаром Бекешем, которого судьба в итоге приведёт к дружбе с монархом, и она же свяжет имя венгерского дворянина с Гродно, в котором этот, достаточно способный, человек, завершит свой земной путь.

Пробиваясь к трону Трансильвании, Баторий эффектно лавировал между Габсбургами и султаном Османской империи.

Стефан Баторий. Ксилография неизвестного автора, первоисточник В. Бродзский, вторая половина XIX века. Национальный музей Краков.

Но впереди его ждало самое значительное карьерное достижение, среди всех представителей его рода. Речь, конечно же, о получении власти над Речь Посполитой.

В конце 1575 года, несмотря на конкуренцию со стороны могучего императора Священной Римской империи Максимилиана II, которого уже публично назвали польским королём, Стефан Баторий добился поддержки шляхты, в том числе и литовских дворян, и был избран королём польским и великим князем литовским. Стефан должен был стать королём с непременным условием женитьбы на Анне Ягеллонке – последней представительнице своей династии, при этом Анна формально имела бы монаршие права, хотя реальную власть предполагалось отдать Баторию.

1 мая 1576 года Баторий женился на Анне и был коронован в вавельском соборе Кракова.

Теперь венгерский аристократ стал королём польским и великим князем литовским, то есть правителем огромных территорий, и даже подпись, свежеиспечённого властителя Литвы и Польши, сообщала о его новом статусе «Стефан Король».

Оригинальная подпись Батория на документе: Stephanus Rex (Стефан Король). Гродно, 1586 год. Библиотека Чарторыйских.

Гродненская жизнь Стефана Батория

История Батория и его любимого города начинается в тот момент, когда король прибыл в Гродно, в 1579 году. Выехав из Варшавы в начале января, Баторий потратил чуть больше недели, чтобы добраться до Гродно. У города его встретила делегация литовских панов. Позднее он совещался с ними о военных действиях против Москвы.

Множество сведений о правлении Батория есть в книге польского историка итальянского происхождения, работавшего в XVIII – XIX веках, Яна Альбертранди (Jan Albertrandy). Труды этого исследователя опубликовал другой историк – Зегота Онацевич, кстати, в своё время учившийся в Гродно. Эти материалы уже сами по себе являются интересными документами, свидетельствующими о хорошем развитии исторической науки в поздней Речи Посполитой. Итак, стоит взглянуть на цитаты из этих трудов.

«Год 1579. Мелецкого из Варшавы отправив домой, чтобы он подготовился, король сам выехал в Гродно, не без беспокойства о том, что деньги от налогов медленно поступали в казну, и даже если бы они были полностью собраны, казалось, что этого недостаточно для такой великой войны. Однако король боролся как мог с этим недостатком, то беря в долг, то оплачивая общественные нужды из собственной частной казны. По всей Польше он приказал вербовать солдат. К Кшиштофу, своему брату, трансильванскому князю, он отправил посланника, обязывая его послать ему определённое количество венгерской пехоты, подходящей для войны, и несколько рот кавалерии.

Кшиштофу Розражевскому и Эрнесту Вейхеру он приказал вербовать солдат в Германии. Литовские паны, когда король рассказывал им о своих трудностях, предложили помощь, и каждый из них, в соответствии со своими возможностями, выделил военный отряд. Это укрепляло надежду короля на благоприятный исход.

Прибыв в Вильно, король приказал отлить пушки, такие, которые он, исходя из своего опыта, считал наилучшими.

В Ковне король приказал построить мост, который весьма пригодился во всём этом предприятии. А так как армия не собралась вся вместе, а зима в этих краях, в том году, была долгая, и аж до конца июня растянулась, лишив лошадей возможности пастись, король потратил время на рассмотрение нерешённых литовских дел. После, он послал Василия Лопатинского с письмами к царю».

Из вышеизложенного видно, что король планомерно готовился к войне с Московским царством, используя свой немалый военный опыт. С финансами компании ситуация была не слишком хорошая, но всё-таки дело двигалось и Баторий мог надеяться на удачный исход.

И такой исход не заставил себя ждать, уже в августе этого года Баторий отбил у Ивана Грозного Полоцк.

Осада Полоцка войсками Батория (1579). Георг Мак. Warhaffte Contrafactur vnd gewisse… Нюрнберг, 1579.

Вернувшись с первого этапа войны, Баторий в октябре вновь был в Гродно. Правитель собрал в городе литовских панов и обсуждал с ними военные дела.

Был там и давний соперник, а теперь друг, Каспар Бекеш. Этот знатный венгр, ожесточённо сражавшийся с будущим монархом Речи Посполитой за трон Трансильвании, получил прощение Батория и теперь помогал ему в военных действиях против врагов, подвластной другу-правителю огромной страны. В советские времена Бекешу было принято приписывать необычные для XVI столетия атеистические взгляды, хотя учёные XXI века считают, что в вопросе веры соратник короля не был столь радикален. Так или иначе, Бекеш скончался в Гродно в ноябре 1579 года. Утрата друга должна была произвести на Батория тягостное впечатление.

Из Гродно Баторий отправился на варшавский сейм, а затем вернулся в город над Неманом.

Альбертранди пишет об этом так:

«1580 год. После сейма король уехал в Гродно готовиться к войне с Московией. Две вещи были для него большими препятствиями: нехватка денег и медлительность военных сборов. После последней компании, уставшие граждане не торопились воевать. За набор войска взялся Замойский, который хотя и не был на военной должности, но о нём знали, что отец его был гетманом и предки славными воинами, и вокруг него были хорошие отряды и рыцарское окружение. В конце концов, услышав об этом, многие охотно вступили в армию. Вдобавок, король у своего брата Кшиштофа Трансильванского, попросил изрядное количество венгерских солдат.

Король намеревался начать свои военные предприятия с Великих Лук. Чтобы лучше укрыться от врага, он, однако, приказал армии собраться в Чашниках».

Вскоре король, вынашивавший хитрые военные замыслы, уехал в Вильно, где продолжил готовиться к следующему этапу войны. Военные действия вновь были удачными и Баторий, оставив армию, вернулся на время в Вильно, а затем и в Гродно. Ян Альбертранди рассказывает и об этих событиях:

«Король, проведя непродолжительное время в Вильно, отправился в Гродно, и уже тогда он думал о войне в следующем году и готовился к ней. Думая, что из-за сейма, поздно начавшегося, налоги соберут в казну не скоро он решил устранить это затруднение. Поэтому он отправился, ради того, чтобы одолжить деньги, к прусскому князю Ежи Фредерику, Августу Саксонскому и Яну Фредерику Бранденбургскому (Видимо, всё-таки речь о Яне Ежи, или иначе Иоганне Георге Бранденбургском. Прим. Е.А.). Эти князья прислушались к королевской воле и дали нужные суммы».

И снова Баторий показан мудрым и рачительным правителем, способным стратегически планировать военные действия и учитывать различные стороны военных компаний. Теперь у монарха были деньги для дальнейших военных походов.

Из Гродно король выехал в Варшаву. Альбертранди продолжает описывать события:

«1581 год. Генеральный сейм в Варшаве начался в первые дни февраля (На самом деле 23 января. Прим. Е.А.). Закончив сейм, король приказал Замойскому как можно скорее набрать солдат и отправиться с ними в Литву, а сам – в Гродно, а оттуда и в Вильно поспешил, написав Кшиштофу, брату своему, князю Трансильвании, чтобы послал ему новые венгерские войска.

Когда король уже стоял в Гродно, прибыл гонец от царя с письмами, сообщая, что главные посланники имеют настолько благоприятные приказы, что может наступить мир, в это время от короля хотели, чтобы тот не собирал войска и не продвигался дальше, поскольку может сэкономить свои усилия и расходы».

Баторий был в Гродно в апреле 1581 года, а затем поехал в Вильно. Последующие военные действия были менее удачными: Баторию не удалось взять традиционно неуступчивый Псков.

Ян Замойский – соратник Батория. К. Александрович, XVIII век. Национальная галерея, Краков.

Условия подписанного вскоре Ям-Запольского мира были, однако, неплохими для Речи Посполитой.

В июле 1582 Баторий приехал в Гродно и снова принимал важные решения, например, занимался вопросом безопасности инфляндских границ.

В конце 1583 года Баторий опять посетил город над Неманом. Альбертранди сообщает, что:

«В конце сентября король выехал из Кракова, по пути немного задержался в Корчине и Люблине, и примерно в первых числах ноября остановился в Гродно. Туда приехал к нему Фаренсбах, которому во время последней войны пришлось немало невзгод претерпеть и тут он получил заслуженную награду».

Рождество этого года и начало нового 1584 Баторий провёл в Гродно.

В феврале король послал из Гродно ещё молодого и не слишком влиятельного Льва Сапегу послом в Москву.

Альбертранди описывает и другие события, произошедшие с королём в его любимом городе в феврале 1584 года.

«В этом году в феврале прибыли Ян Линде, Конрад Ленка из гданьского магистрата, и Генрих Лемпка, чиновник города (sendyk miasta) к королю в Гродно, а он их послал к канцлеру Замойскому в Кнышин, при посредничестве которого вопрос был решён. Как раз в то время, когда гданьские послы прибыли, посол Герберт от английской королевы, приехал, чтобы заложить с королём торговое место для английской торговли и правила для такой торговли. Торговля была перенесена в Эльблонг из Гданьска и гданчане теряли немалые средства из-за этого, и старались вернуть к себе английскую торговлю.

Тогда же возникли некоторые споры с прусским князем. Насчёт правильного календаря несколько раз король предупреждал его, что, следуя примеру Короны, членом которой он был, календарь также принимать должен. Князь упирал на разницу веры и свои вольные права, но ему было доказано, что календарь не имеет ничего общего с верой, потому что календарь был создан не по воле Христа или его учеников, а идёт от Юлия Цезаря, который не имел никакого отношения к христианству. Всё это, однако, не убедило князя, который твёрдо держался своего мнения».

Таким образом, в Гродно король решал ряд значительных вопросов, а именно: вёл переговоры с ретивыми представителями Гданьска насчёт портовых, налоговых сборов, принимал посла английской королевы Елизаветы I, которая планировала активно развивать экономическое сотрудничество с государствами Восточной Европы – Речью Посполитой и Московией, и лоббировал в Пруссии своё же нововведение – Грегорианский календарь, без особого, правда, успеха.

Кроме того, дальше автор пишет о прусских шляхтичах, жаловавшихся на своего князя, и о внушении Батория, который напомнил правителю о шляхетных вольностях, но при этом и уверил князя в его автономии и пообещал поддержать в случае сепаратизма в его крае. Князь вызвал к себе недовольных, но те опасаясь ареста, кинулись «преследовать короля в Кракове, Вильно и Гродно», забрасывая его просьбами о защите от князя.

В апреле Баторий был в Вильне и узнал там о смерти Ивана Грозного.

Изображение Стефана Батория в фарном костёле Гродно.

В мае этого года монарх жил в Гродно, и тут он советовался с литовскими вельможами насчёт новых политических возможностей, которые, вне всякого сомнения, открывала смерть русского царя.

В начале осени 1584 года Баторий надолго окопался в Гродно, охотясь в гродненских лесах и рассматривая политические дела до самого 1585 года.

После нового года Баторий отправился в Варшаву, где решил ряд важных вопросов, в частности: добился конфискации имений своего противника Кшиштофа Зборовского и отказался от планов создания пиратского флота.

В 1585 году здоровье короля значительно ухудшилось. В это время властитель, квартировавший на польской территории, принял пару английских мистиков, знаменитых Джона Ди и Эдварда Келли. Англичане показывали Баторию сеанс с хрустальным шаром, в который сосредоточено вглядывался Келли.

Джон Ди (слева) и Эдвард Келли. Коллаж автора. Оригиналы в Музее Ашмола и Лондонском университете.

Интересно, что некоторые слова Келли можно трактовать как указание на реальные обстоятельства жизни монарха, а именно: скрываемую язву на ноге, которая много лет мучала короля. Было ли это реальным мистическим и научно необъяснимым откровением, или же чем-то иным… Кто знает. Однако Баторий был, видимо, не слишком впечатлён и никаких особых почестей англичане не получили, хотя король честно расплатился с ними за сеанс деньгами.

В будущем чародеев ждало ещё много интересного. Например, спустя пару лет после встречи с Баторием Келли вдруг открыл Ди, что ангелы сказали ему поделиться с товарищем своей женой, а он, в свою очередь, должен сделать тоже самое. Ди не посмел ослушаться ангелов, и обмен свершился. Таким образом, парочка мистиков с Альбиона занималась свингом задолго до появления первого свинг-клуба.

Яркие биографии англичан помогли им стать популярными персонажами западной поп-культуры. Различные упоминания магов присутствуют в известных художественных произведениях, в том числе культовых голливудских фильмах: «Ведьма из Блэр» и «Сердце ангела».

Баторию, однако, нужно было заниматься политикой, а не только принимать иностранных чародеев. Альбертранди так пишет об этом периоде:

«После сейма король уехал в Краков и там, а также в Неполомицах, он провёл лето и большую часть осени. С наступлением зимы король поехал в Гродно, где занимался строительством зданий, но на самом деле, его занимали куда более грандиозные замыслы».

По другим данным Баторий был в Гродно уже в конце ноября и созвал тут раду сенаторов. Обсуждались всё те же московские вопросы.

С этого момента Гродно приобретает по-настоящему столичный статус так как Баторий перестаёт бесконечно разъезжать по разным уголкам страны и поселяется в городе над Неманом. Весь следующий 1586 год Баторий проводит здесь.

Чем же занимался монарх в Гродно?

Интересны легендарные сведения о романе правителя с какой-то жительницей города или окрестностей. Якобы от этой связи родился Лжедмитрий I, который на своём самом известном портрете даже похож на Батория внешне.

В феврале 1586 с королём происходит неприятный инцидент. Переправляясь через замёрзшее озеро в окрестностях Гродно, монарх почувствовал, что лёд под ним треснул. Баторий запретил приближаться к нему и сам аккуратно двигался по льду, пока не достиг безопасного места.

Несмотря на проблемы со здоровьем, король позволял себе развлечения и даже, якобы, участвовал в маскарадном бале.

В мае этого года правитель принял своего московского посла Гарабурду. А затем и царского посла Троекурова, договориться с которым в общем-то не удалось, хотя мир между странами продлили.

В Гродно Баторий вынашивает планы персональной унии с Россией, то есть видит себя правителем объединённого государства Польши, ВКЛ и России. Такому государству-тяжеловесу было бы по силам сокрушить османов и освободить, родную для Батория, Трансильванию.

В это время к Баторию заезжал и ещё один весьма интересный гость – князь Генрих XI (Henryk XI Legnicki) из польской королевской династии Пястов. Этот аристократ правил Легницким княжеством и в определённый момент не нашёл общего языка со своим сюзереном, императором Рудольфом II. В итоге, Генрих оказался в темнице, откуда смог бежать в Польшу, а затем посетил и Батория в Гродно.

Генрих XI Легницкий. Liegnitzische Jahr-Bücher, Worinnen so wohl… Thebesius. G. Jauer 1732—1733.

Ценнейшими материалами, иллюстрирующими жизнь короля в 1586 году, являются воспоминания немецкого путешественника Самуэля Кихеля. Этот гость города над Неманом видел, как Баторий скачет на службу из замка в костёл. Вид короля, в шапке с чёрными перьями, показался путешественнику чрезвычайно величественным и шикарным. Монарха окружала свита из рыцарей и самых знатных сановников, а по обеим сторонам улицы Замковой стояли королевские гвардейцы. Самуэль отмечает, что король остаётся в городе только в воскресенье, и именно в этот день в Гродно проходят приёмы, остальное время монарх проводил на охоте.

Кихелю чрезвычайно повезло, и он увидел крайне запоминающееся событие, а именно: пожар в замке. Резиденция, впрочем, не слишком пострадала, так как достоверно известно, что Баторий именно во дворце Старого замка провёл свои последние дни.

В свите правителя Кихель особенно выделил некоего спутника, с которым у историков связана занимательная загадка. Этого человека путешественник видел поблизости от короля, а затем, во время пожара, незнакомец вылез на крышу замка. Самуэль называет человека Scotus, что можно перевести как «шотландец» или же понять, как имя собственное, что позволяет предположить: это тот самый Скотто из Пармы, который нередко, на страницах специальной литературы, назывался архитектором Старого замка ещё до того, как главным зодчим назначили Санти Гуччи. В некоторых публикациях Скотто даже величают «известным архитектором», и, видимо, настолько известным, что даже его существование стоит под вопросом.

Замок Батория в Гродно. Гравюра Т. Маковского, 1600 год.

Осмотрев Гродно, Кихель поехал дальше, и посетил ещё много городов, например, Псков, о населении которого он рассказал в хорошо знакомой манере: плохие дома, злобные жители и много водки.

Любопытно, что редактор издания путевых заметок Кихеля, в своём послесловии к книге Самуэля, где перечисляются различные яркие моменты путешествия автора, из всего массива данных о Речи Посполитой выбрал именно эпизод с гродненским Scotus-ом, которого называет zauberer (волшебник). Документы действительно показывают, что интерес Батория к оккультистам не ограничивался англичанами Ди и Келли.

Хотя монарх, как следует из записок Кихеля, продолжал производить впечатление крепкого мужчины, однако здоровье правителя стремительно ухудшалось. При этом король и великий князь не прекращал охотиться, в частности, в Кундинском лесу, находившемся в районе современной Кузницы.