Текст книги "Семейка"

Глава третья

Разноцветные пятна хороводили в просыпающемся сознание женщины. Первое что она вспомнила – двуглавое существо с кожистыми крыльями и короткими когтистыми лапами в её спальне. Животный страх вселился в каждую клеточку тела молодой женщины. Попытавшись открыть глаза, она вдруг с ужасом поняла, что у неё нет для этого сил. Веки словно приклеились. Всё тело била мелкая дрожь и словно миллионы тончайших иголок, пробегал от самых пяток до шеи и головы нестерпимый зуд. Мария попробовала пошевелить пальцами руки, но у неё ничего не вышло. Хотя она и ощущала собственное тело, но управлять им у неё не было возможности. От нахлынувшего ужаса женщине захотелось закричать, но лишь розовый всполох отчаяния и безысходности разгорелся глубоко внутри, затем вырвался наружу обжигающем пламенем и моментально рухнул вниз, испепеляя рассудок и волю дотла.

Время тянулось подобно липкой патоке, и в этой клейкой и немного сладковатой субстанции билось проснувшееся сознание Марии Александровны. Зуд постепенно проходил, и она наконец смогла почувствовать своё тело в полной мере. И ЭТО БЫЛО ЕЁ ТЕЛО!!! Даденное ей при рождении, и вот уже тридцать шесть лет служившее ей верой и правдой. НАСТОЯЩЕЕ, а не фальшивое тело, в котором она случайно оказалась той ужасной ночью.

Страх от беспомощности и невозможности пошевелиться превращался из тупого отчаяния в холодную апатию. Мария просто существовала одним только сознанием, и никакие мысли, способные объяснить происходящее с ней, не рождались в её голове. Тишина вокруг была мёртвая и оглушающая. На фоне отсутствия внешних звуков отчётливо раздавалось тихое «тук-тук, тук-тук». Маша поняла что это бьётся её сердце…

Наконец среди всего этого стального безмолвия появились первые звуки. Поначалу, словно гудение миллиардов назойливых насекомых, неясный шум усиливался и становился почти нестерпимым. Потом на фоне всего этого женщина различила голоса в отдалении. Звук человеческой речи становился всё более отчётливым, и наконец она смогла вырвать обрывки фраз:

– Температура физраствора – тридцать пять и восемь…

– Доводи до нормы, а затем запускай протоплазму в дело…

– Тридцать шесть и два…

– Уже можно. Четыре десятых градуса сами набегут…

– Открываю клапан…

– Следи за уровнем, а не то получится как вчера…

– Уровень в норме. Температура – тридцать шесть и девять… И, продолжает расти…

– Выключай подогрев!..

– Давно выключил… Температура растёт!.. Тридцать девять и два!.. Сорок три градуса!..

– Всё! Вырубай нафиг!.. Протоплазма сварила сама себя… Надо опять проверять расчёты… Что-то тут профессор опять напортачил…

Маша слышала диалог двух мужских голосов и с ужасом понимала, что снова находится в той самой лаборатории, в которой случайно оказалась той ужасной ночью. Женщина собрала воедино все свои внутренние силы и направила их на склеенные веки. С невероятным усилием, словно поднимая непосильный груз, она приоткрыла глаза…

Холодный свет неоновых ламп резанул по сознанию женщины. Зажмурившись, она дождалась пока разноцветные пятна остановят свой безумный танец, и снова приоткрыла веки. Не было никакого сомнения, что находится она в ТОЙ САМОЙ лаборатории. На удивление, с лёгкостью она приподняла голову и осмотрелась вокруг. Её тело лежало на высоком металлическом столике, прикрытое простынёй до подбородка. Вдоль одной стены стояли прозрачные ёмкости с зеленоватой жидкостью, в которых находились человеческие тела. Их было много. Мужские и женские, обнажённые туловища были опутаны датчиками и трубками, и все они плавали с вязкой субстанции, в которой в ту страшную ночь находилось и тело молодой женщины, очень похожей не неё. У противоположной стены лаборатории стояли стеллажи с колбами и пробирками. Посередине комнаты было множество различных электронных приборов с экранами и разноцветными кнопками. О назначении всего этого оборудования можно было только догадываться, но не было никакого сомнения, что вся эта лаборатория существует незаконно и предназначена она для опытов с человеческими телами и сознанием.

– Семёныч, пойдём кофейку бахнем, – донёсся мужской голос из другого конца лаборатории.

– Не, Вась, у меня от кофе изжога, – ответил мужчина средних лет в белом халате за столиком, заваленным какими-то бумагами.

– А с коньячком? – послышался первый голос.

Маша поискала глазами второго мужчину, и увидела высокого молодого парня в джинсах и белом халате. Он стоял в проёме двери и держал в руках бутылку дорогого коньяка.

– Пожалуй, от коньячка я не откажусь, – улыбнулся мужчина за столиком, и добавил, – Только без кофе…

Мужчина средних лет встал из-за столика, снял халат и вышел из лаборатории. Молодой парень, которого мужчина назвал Васей, окинул взглядом помещение. Когда глаза его скользнули по направлению к Маше, она опустила голову на металлический столик и закрыла глаза. Вскоре она услышала, как дверь в соседнюю комнату захлопнулась и из-за неё донеслись неразличимые голоса.

Мария приоткрыла один глаз и осмотрелась снова. Не было никакого сомнения, что теперь она осталась одна в лаборатории. Приподнявшись на локтях и попытавшись сесть, женщина вдруг заметила на своей левой руке катетер и тоненькую трубку, идущую от иглы к баллону капельницы с каким-то раствором. Ни секунду не сомневаясь, она сдвинула колёсико на трубке и выдернула иглу из катетера. Решительно села на столике и свесила ноги вниз. Помещение лаборатории качнулось и поплыло перед глазами. Маша ухватилась обеими руками за край стола и прикрыла глаза. Некоторое время она так и сидела, пытаясь успокоить «карусель» в своём сознании. Наконец она с опаской приоткрыла один глаз. Резкость сначала «поплыла», но через секунду восстановилась. Женщина аккуратно слезла со своего ложа, обмоталась простынёй и попробовала сделать шаг. Когда это ей удалось без каких-либо последствий, она набралась решительности и направилась к металлической лестнице наверху которой была дверь.

Мария отчётливо помнила, что в ТУ САМУЮ НОЧЬ она оказалась в этой лаборатории именно через ту дверь и спустилась по этой же лестнице. Ещё не зная, как это сделать, женщина решительно настроилась на побег.

«Лишь бы дверь была не заперта» – пронеслось в голове Марии, когда та на цыпочках кралась к металлической лестнице.

Продвигаясь между стеллажей с пробирками, она не заметила, как один край простыни зацепился за крючок у ножки медицинской тележки на колёсиках, на которой лежали различные металлические инструменты.

Пол в лаборатории был таким гладким, что Мария не заметила, как тележка покатилась следом за ней. Когда женщина ухватилась за поручень лестницы и собиралась уже поставить ногу на первую ступеньку, тележка ткнулась в перила. Послышался стук и звон медицинских предметов. Маша пискнула от неожиданности и машинально дёрнула простыню. Тележка с грохотом опрокинулась на пол…

Дверь в дальнюю комнату распахнулась и из неё выглянуло испуганное лицо мужчины средних лет.

– Вась! Жми «тревогу»!!! – возопил Семёныч.

Через мгновение завыла сирена. Молодой человек в белом халате вышел из дальней комнаты и решительно направился к женщине. Мария схватила с полу медицинский скальпель и выставила руку с ним вперёд.

– Не подходи! – отчаянно закричала она, – Мне терять нечего, поэтому я кровь пущу любому, не дрогнув бровью!..

– Тихо, тихо… Не стоит так нервничать, Мария Александровна, – выставляя обе ладони вперёд, Васька продолжал приближаться к женщине.

– Не подходи! – крикнула Мария ещё раз, когда молодой человек в белом халате был в двух шагах от неё.

– Да понял, понял я, – останавливаясь с вытянутыми руками, спокойно проговорил Васька, – Вы же видите – я безоружный. Неужели Вы причините вред человеку с пустыми руками?..

– Даже не сомневайся в этом! – крикнула женщина и сделала выпад вперёд.

Васька отпрянул назад, и острый скальпель лишь чуть-чуть задел его белый халат. Большая белая пуговица, отсечённая скальпелем, упала на пол и откатилась к стеллажам с пробирками.

– Не подходи!!! – в третий раз грозно предупредила Мария Александровна.

– Да, стою я, стою…

Маша так сильно была увлечена самообороной, что не заметила, как наверху распахнулась металлическая дверь и двое человек в камуфляже и шокерами в руках неслышно спускались по лестнице.

В один момент жар миллионов солнц обжёг её шею. Маша вскрикнула и попыталась обернуться. Но ноги её подкосились и падая на гладкий и холодный пол, она смогла понять своё фиаско. Серая пелена заполняла все уголки разума. Пытаясь воспротивиться этому туману, женщина тряхнула головой и приподнялась на руках от пола. Охранник с маской на лице подошёл ближе, поднёс электрошокер к виску Марии и нажал на кнопку.

Тысячи огненных игл вонзились в сознание женщины. Миллионы золотых огоньков вспыхнули перед её глазами и лавиной обрушились вниз. Маша закричала от нестерпимой боли и…

…И открыла глаза лёжа на полу собственной спальни…

Глава четвёртая

Из разбитого окна, словно издеваясь над рассудком молодой женщины, виднелась полная луна. Миллионы золотых точек на тёмном полотне небосвода жалили сознание острой болью в висках. Тело Марии отзывалось мелкой дрожью словно от озноба, и было совершенно очевидно, что это ОПЯТЬ НЕ ЕЁ ТЕЛО.

Конечности беспрекословно подчинялись сознанию, но ощущение фальшивости неслось из каждой клеточки плоти. Словно это был костюм, сшитый «на глазок» дилетантом-портным, без примерки и подгонки насильно надетый поверх некой кольчуги, сковывающей сознание и человеческую душу.

Превозмогая жуткую боль Мария поднялась на ноги. Подошла к разбитому окну и собралась закрыть ставни. В этот момент к калитке подъехал полицейский «бобик». Двое мужчин в форме вышли из машины и направились к крыльцу.

«Этим-то что тут нужно?» – подумалось молодой женщине.

Кутаясь в махровый халат, Мария вышла из своей спальни и направилась к входной двери. Когда она уже потянулась к дверному замку, раздался звонок, а затем и стук.

– Открываю уже, – громко сказала Маша, поворачивая ключ в замке.

Приоткрыв дверь сантиметров на двадцать, стараясь придать своему голосу естественное спокойствие, женщина спросила:

– Что вам угодно?..

– Гражданочка, у вас в доме всё в порядке? – спросил молодой человек с погонами младшего лейтенанта.

– Что-то я не расслышала вашего имени и звания, – придав своему голосу уверенности, произнесла Мария.

– Младший лейтенант полиции, Брылёв, – «взял под козырёк» человек в форме и достал из кармана удостоверение красного цвета, – Нас соседи вызвали. Говорят, слышали какой-то шум и звук разбившегося окна.

Рассмотрев развёрнутое удостоверение, женщина натянула на лицо искреннюю улыбку и ответила:

– Хулиганы какие-то камень в окно запустили…

– Камень? – переспросил полицейский, – Стало быть этот камень должен находиться внутри. На нём могут остаться отпечатки пальцев хулиганов. Разрешите осмотреть дом?..

– Я его выкинула в окно, – соврала Мария, – Поищите там, может и найдёте…

– Гражданочка, поступил звонок о постороннем шуме в вашем доме в ночное время. Мы просто обязаны отреагировать. Мажет быть всё же пустите нас в помещение для составления протокола?

Женщина глянула на соседний домик мимо человека в форме, и заметила тотчас же запахнувшуюся штору в окне.

– Я полицию не вызывала. Идите в дом к тем соседям, которые совершили ложный вызов. И вообще – я не одетая! Если будете настаивать – я закричу и скажу, что вы домогались до меня.

С этими словами Мария распахнула махровый халат и крикнула:

– Помогите!!!

– Миш, ну её! – дёрнул за рукав лейтенанта молодой парень с погонами старшего сержанта, что стоял позади первого полицейского, – Сумасшедшая какая-то. Мало тебе неприятностей на службе?..

– Счастливо оставаться, – козырнул младший лейтенант, и спускаясь с крыльца, добавил:

– Телефон полиции вы знаете. Звоните, если что…

Мария запахнула халат и с силой захлопнула дверь.

– Вы то чем мне можете мне помочь в этой ситуации? – буркнула Мария, поворачивая ключ в замке.

Первым делом она вернулась в свою спальню, прикрывая веками глаза подошла к окну и закрыла ставни. Оставшись в полной темноте, женщина присела на кровать и задумалась.

«Десять минут назад я была в своём настоящем теле. Пусть и в лаборатории, но ведь это значит, что моё настоящее тело целёхонько. И я каким-то образом смогла в него вернуться. Почему же Павел Георгиевич сказал мне тогда, что это невозможно? Что-то тут не так…»

Посидев с минуту на кровати, Маша встала с неё и вышла из спальни. Прошла на кухню и не включая свет открыла шкаф. Достала бутылку мартини и уселась за стол. Плеснула в чашку спиртного, сделала приличный глоток и зажмурилась.

Алкоголь приятно согревал внутренности и приносил с собой решимости и уверенности. Хмель быстро ударил в голову. Но это не было обычным опьянением. Нечто серое и скользкое хлынуло в сознание женщины, и вместе с этим ощущением нахлынули воспоминания. Они были такими яркими, что Марии пришлось заново пережить ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ…

***

– Вам предстоит работа с проживанием в этом доме. Должность гувернантки обязывает проводить занятия по школьной программе с Даниилом – моим вторым сыном. Его физические отклонения не позволяют ему учиться в обычной школе, поэтому приходится нанимать репетиторов. Сложность состоит ещё в том, что Даниил очень необщительный мальчик. Ему тяжело даётся обучение с разными педагогами. Очень было бы неплохо, если бы Вы с ним подружились, – вежливым бархатным баритоном рассказывал Павел Георгиевич, проходя по затемнённым коридорам особняка.

За руку он вёл Богдана. Мальчик с лишней хромосомой не отрывал взгляда от новой гостьи. Его глаза казались настолько глубоким, что Мария невольно отвернулась, встретившись однажды с ним глазами.

– А проживание в доме обязательно? – невольно поёжившись, спросила женщина, – Разве нельзя приезжать каждый день для занятий?

– Это исключено. Должность гувернантки как раз и подразумевает постоянное нахождение в особняке. Но вы не пугайтесь так сразу. Раз в месяц у Вас будет недельный отпуск. То есть, исправно отслужив три недели, Вы в течении семи дней становитесь вольной птицей и вправе распоряжаться своей личной жизнью по Вашему усмотрению. Если Вы передумаете возвращаться из отпуска, то договор заключённый между нашими сторонами будет автоматически считаться расторгнутым без каких-либо обязательств с Вашей стороны.

– Я должна обо всём подумать, – начала Мария, но Павел Георгиевич лишь кивнул, повернув голову к гостье и спокойным тоном произнёс:

– Конечно, конечно… Вас никто не неволит. Выбор всегда остаётся за Вами. Но прежде чем начать обдумывать мои условия, подумайте о гонораре, который я обязуюсь выплачивать Вам ежемесячно.

Павел Георгиевич назвал сумму, от которой у Марии Александровны перехватило дыхание. Этих средств ей с лихвой бы хватило на ремонт кровли в её домике. А подкопив немого, она смогла бы бросить этот провинциальный городок через полгода, и уехать к «чёртовой бабушке» из этой дыры. Поэтому, проглотив подступивший к горлу комок, молодая женщина улыбнулась и ответила:

– Я согласна…

– Вот и чудненько! – воскликнул хозяин особняка, – Но прежде чем мы приступим к подписанию договора, позвольте представить Вам моего сына, Даниила.

С этими словами Павел Георгиевич вынул ключи из кармана, подошёл к одной из дверей и отпёр её.

– Только прошу Вас ничему не удивляться, – улыбнулся хозяин особняка распахивая перед Марией дверь.

В небольшой комнате, в тусклом свете красных светодиодных светильников под потолком, за компьютерным столиком сидел подросток в инвалидной коляске. Голова его было неестественно наклонена набок. Круглые очки с толстыми стёклами говорили о плохом зрении. Левая рука, согнутая под немыслимым углом, лежала на подлокотнике кресла и находилась в постоянных подёргиваниях. Правая рука сжимала компьютерную «мышку».

– У Даниила, помимо ДЦП, очень редкое генетическое заболевание. Ему противопоказан солнечный свет, а также его организм не выносит никакого искусственного освещения кроме этого, – послышался бархатный баритон Павла Георгиевича, – Мальчик понимает всё, но почти не разговаривает.

Хозяин особняка взял свободной рукой под локоть Марию, и вместе с ней и Богданом переступил порог красной комнаты.

– Даниил, познакомься – Мария Александровна – твоя новая учительница! – обратился Павел Георгиевич к подростку.

Тот оторвал взгляд от монитора и глянул сквозь очки на женщину. Затем правой рукой ухватился за джойстик инвалидной коляски и отъехал от стола. Повернулся лицом к вошедшим и поприветствовал:

– Ма-ы-я, – попытавшись улыбнуться искривлённым ртом, произнёс он и указал ладонью на женщину.

Затем приложил руку к своей груди и проговорил:

– Да-ы-ы-л…

– Очень приятно, – попытавшись улыбнуться, ответила Маша.

– Даниил – добрый мальчик. Он очень способный к некоторым наукам, но вот с общеобразовательными предметами у него не лады. В частности, алгебра и геометрия – его слабое место. Вы, как я понимаю, математик? – обратился хозяин особняка к женщине.

– Да. И не только по этим предметам я могу обучать. История, география, биология и химия. С физикой у меня не очень, но в пределах школьной программы могу преподавать и её…

– Вот и замечательно! – воскликнул Павел Георгиевич.

– За-е-а-те-й-но! – промычал Даниил в инвалидном кресле, и изобразил подобие улыбки.

– Ну что ж… Тогда пройдёмте в мой кабинет для составления договора, – предложил хозяин особняка и рукой указал на выход.

Заперев дверь на ключ, он снова взял за руку Богдана, и сказал:

– Прямо по коридору мой кабинет. Ступайте туда. Я сейчас передам своего мальчика няне, и тотчас же к Вам приду.

Кабинет больше походил на библиотеку. Посреди просторной комнаты стоял тяжёлый стол с двумя креслами. Одно из них было очень массивным и явно предназначалось хозяину. Второе, чуть поменьше, стояло напротив и чуть в отдалении от стола. Не было никакого сомнения, что это кресло предназначалось для посетителей. Маленькое окошко было задёрнуто тяжёлыми гардинами. Но, тем не менее, света в помещение вполне хватало. Он исходил мягким потоком от потолка, словно за белым полотном были установлены какие-то необыкновенные светильники. Две стены до потока занимали стеллажи с книгами. И это была очень странная библиотека. Тут не было беллетристики и иных художественных произведений. На полках стояли тяжёлые тома с зелёными и красными корешками без надписей.

Мария прошла вдоль рядов с книгами, провела ладонью по одной из них и поднесла руку к лицу.

– Нет пыли, – вслух подумала женщина.

Заинтересовавшись этим «открытием», она вынула тяжеленный том в зелёной обложке и раскрыла его.

Пожелтевшие от времени листы говорили о немалом возрасте этой книги. На страницах был рукописный текст на иностранном языке, а также иллюстрации с непонятными рисунками и чертежами.

«Латынь?» – пронеслась догадка в голове молодой женщины.

– Рукописные труды многих выдающихся умов той эпохи, когда люди ещё только догадывались о фундаментальных законах природы, – услышала Мария голос вошедшего хозяина особняка.

– Очень занимательно, – улыбнулась молодая женщина, возвращая книгу на своё место.

– Присаживайтесь, – указал рукой на малое кресло Павел Георгиевич.

Сам он обошёл вокруг массивного стола, и погрузился в огромное кожаное кресло.

Мария присела напротив и улыбнувшись сказала:

– Достойная у Вас библиотека…

– О, да! Эти сочинения иногда помогают в некоторых жизненно-важных вопросах. И это не просто коллекция. Как Вы уже заметили – эти книги часто используются по прямому назначению. Поэтому на них и нет пыли…

«Откуда он узнал?» – пронеслась мысль в голове Марии.

– Не подумайте ничего такого, – словно прочитав её мысли, улыбнулся Павел Георгиевич, – Я не имею привычки подслушивать, и тем более я не умею угадывать мысли. Просто это – обычная реакция тех немногих посетителей, которым однажды довелось побывать тут.

Маша лишь кивнула и как-то нервно улыбнулась в ответ.

– Но давайте всё же перейдём к нашему делу, – проговорил хозяин особняка, и достал папку с документами из ящика стола.

– Вот два экземпляра договора. Прежде чем Вы поставите подпись, я хотел бы кое-что объяснить, чтобы потом не было недопонимания. Вы пока можете почитать договор, а я тем временем озвучу некоторые дополнительные условия.

Павел Георгиевич встал с кресла, заложил руки за спину и прохаживаясь по просторной библиотеке начал разговор:

– Должен Вам сказать, уважаемая Мария Александровна, что после подписания договора и поступления на службу, Вам запрещено будет покидать территорию особняка без моего письменного разрешения. Вам будет выделена отдельная комната для проживания, в которой есть всё необходимое для полноценной жизни. Там есть туалет и ванная комната. Гардероб для личных вещей. Приличная кровать и телевизор. Столовая для обслуживающего персонала у нас общая. Она находится на первом этаже, и чуть позже мой помощник покажет дорогу туда. Меню у нас разнообразное. Повара учтут любое Ваше предпочтение в еде. Однако, алкоголь у нас категорически запрещён. Кроме этого Вам будет запрещено посещать другие жилые комнаты персонала. Для общения в свободное время в доме есть что-то вроде актового зала в холле, где вполне можно перекинуться словечком с другими людьми. Как я уже говорил Вам, что в положенный отпуск Вы можете заниматься чем пожелаете вне пределов особняка. Кроме этого у Вас появится возможность не возвращаться сюда, если что-то вдруг не понравится. И самое главное! Вы ни при каких обстоятельствах не должны спускаться в цокольный этаж. Любое нарушение будет расцениваться как разрыв контракта досрочно с Вашей стороны, и естественно, последует немедленное увольнение без выходного пособия.

– Я всё поняла, – кивнула Мария, и взяла со стола авторучку, – Я согласна. Где ставить подписи?..

– Мне необходимо забрать из дома некоторые личные вещи, а заодно и учебники по общеобразовательным предметам, – заявила молодая женщина, расписавшись в двух экземплярах договора.

– Конечно, конечно, – кивнул хозяин особняка, – Я распоряжусь, и один из моих водителей отвезёт Вас.

– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулась Мария, и немного задумавшись, спросила, – Простите за бестактный вопрос, но мне просто по-женски любопытно – Ваша супруга?..

– Она погибла семь лет назад, – не дал договорить ей Павел Георгиевич.

– Мне очень жаль…

Ни один мускул не дрогнул на лице хозяина особняка. Он поднялся из кресла, взял со стола подписанные документы, пробежался взглядом сквозь тёмные очки и убрал в папку один экземпляр договора. Протянул женщине второй лист бумаги, и произнёс:

– Пойдёмте, я познакомлю Вас с одним из моих помощников. Он покажет Вам комнату и ознакомит с распорядком дня. Затем я дам распоряжение водителю, и Вы сможете с ним отправиться к себе домой за предметами первой необходимости.

За входной дверью в кабинет, у стены стоял невысокий человек в чёрном костюме. Он был широк в плечах, а под рукавами пиджака отчётливо угадывались внушительные мускулы. Не левой щеке красовался уродливый шрам от подбородка до уха. Левый глаз был скрыт чёрной повязкой, а над правой бровью, разорванной посередине, виднелась круглая вмятина величиной со сливу. Сломанная переносица только добавляла брутальности этому человеку.

«Головорез какой-то» – пронеслась мысль в голове Маши.

– Позвольте представить Вам моего начальника охраны, а также незаменимого помощника и друга, – услышала женщина бархатный баритон хозяина особняка.

– Артур Игоревич, – слегка наклонив голову, глубоким басом сказал «головорез», – Можно просто – Артур.

– Мария Александровна, – попыталась улыбнуться молодая женщина, и протянув правую руку, добавила, – Можно просто – Мария…

Артур галантно потянулся своей ручищей к кончикам пальцев Маши, и наклонившись, прикоснулся губами к тыльной стороне ладони женщины.

Отсутствие большого пальца на руке «головореза» вызвало смятение и некоторою неприязнь где-то глубоко внутри Марии. Ей всегда нравились мужественные и немного «брутальные» мужчины. Но видок Артура вызывал у неё двойственные чувства. Тем не менее она улыбнулась ему и непроизвольно попыталась поймать взгляд единственного глаза начальника охраны. Жгучим холодом кольнуло женщину, когда Артур поднял голову и посмотрел не неё. Казалось, что в его зрачке таилась целая Вселенная со своими законами и правилами, где постороннему человеку просто нет места.

Секунду она вглядывалась в единственный глаз мужчины, но и этого времени ей вполне хватило. Чувствуя бегущие по своей мурашки, Мария поёжилась словно от озноба, и попыталась осознать причину собственного смятения.

– Я оставлю Вас на некоторое время, – послышался бархатный баритон Павла Георгиевича.

Хозяин особняка слегка поклонился и не дожидаясь ответа направился прямо по коридору. Мария посмотрела вслед и непроизвольно протянула руку к уходящему Павлу Георгиевичу, словно хотела ещё что-то спросить, но «головорез» прервал её стремление:

– Пройдёмте, я покажу Вашу комнату…

Коридор по пути следования несколько раз разветвлялся на другие коридоры, и следуя позади Артура Игоревича Мария просто потеряла счёт поворотам. Наконец начальник охраны остановился у лифта и нажал на кнопку. Половинки двери моментально раздвинулись.

– Прошу Вас, – жестом пригласил зайти в лифт «головорез», и увидев некую неловкость во взгляде молодой женщины, пояснил, – В особняке пять этажей. Ходить по лестницам вверх-вниз – та ещё морока. Поэтому в доме есть три лифта. Один – общего пользования, – с этими словами он указал на этот лифт, – Второй – грузовой. Он находится на противоположном краю особняка. И один служебный. Им могут пользоваться только определённые люди, имеющие соответствующий допуск.

Маша зашла в кабинку лифта. Артур последовал за ней и нажал кнопку с цифрой три.

– Ваша комната находится на третьем этаже, – грудным басом пояснил начальник охраны.

Дверцы лифта закрылись, и кабина слегка дрогнула. Через некоторое время последовал ещё один толчок. Половинки двери разъехались в стороны. Взору молодой женщины предстал точно такой же коридор с многочисленными ответвлениями, как и на первом этаже.

– Однообразность помещений только на первый взгляд пугает своей серостью. Вы быстро привыкните к этому, – уловив мысли Марии, попытался улыбнуться Артур Игоревич, жестом предлагая покинуть лифт.

И опять последовали коридоры и повороты, которым, казалось, нет числа. Наконец начальник охраны остановился возле одной из дверей, повернул рукоятку и проговорил:

– Вот Ваша комната.

«Триста тринадцать» – попыталась запомнить номер комнаты молодая женщина, увидев табличку с цифрами на двери.

– Не волнуйтесь Вы так, – басил Артур Игоревич, – Первое время я буду сопровождать Вас по лабиринтам особняка. Но, я просто уверен, Вы очень быстро освоитесь в этих коридорах.

– Спасибо, – ответила Мария, и переступила порог.

Комната оказалась довольно просторной. Большая кровать стояла у левой стены. Напротив неё висел плоский телевизор внушительного размера. Два кресла стояли у окна. Само окно было занавешено вполне уютными розовыми шторами. В углу стоял платяной шкаф-купе с зеркальными дверцами. Подойдя к гардеробу, женщина распахнула створки и улыбнулась. На плечиках висели три серых с белыми полосками брючных костюма. Мария сняла один из них, прикинула на себе и ещё раз довольно улыбнулась:

«Даже мой фасон и размерчик подобрали уже» – подумалось ей.

Женщина повесила костюм на место и продолжила обследование апартаментов.

Справа у входа была ещё одна дверь. Мария повернула рукоятку и приоткрыла её. Это был санузел. Умывальник, с зеркалом над ним, находился напротив двери. Слева сверкала своей белоснежностью ванна. Чуть дальше стояли унитаз и биде.

«Как в лучших домах Лондона и Парижа» – вспомнилась Маше где-то услышанная однажды фраза.

Она довольно улыбнулась и покинула роскошный санузел. Подошла к кровати, повела ладонью по покрывалу и слегка откинула его. Белоснежная простынь отдавала голубизной. С ещё большей довольной улыбкой женщина присела на кровать и встретилась взглядом с начальником охраны.

Артур стоял у дверного проёма и без посторонних эмоций наблюдал за перемещением женщины по комнате. У Марии же по телу пробежала дрожь, когда она осознала, что находится наедине в комнате с «головорезом». Женщина смутилась и поднялась с кровати. Не зная, как себя вести дальше, она просто стояла посредине номера и отчаянно крутила головой в поисках – за что бы зацепиться взглядом. В тот момент Мария почувствовала, как её щёки наливаются краской.

Видя неподдельную неловкость со стороны женщины, начальник охраны кашлянул в кулак и произнёс своим грудным басом:

– Если Вас всё устраивает, то позвольте мне проводить Вас до машины…

– Да, меня всё устраивает…

– Тогда пройдёмте, – ладонью руки начальник охраны указал на выход.

Вновь лабиринты коридоров и кабина лифта, затем снова коридоры, и наконец они вышли на крыльцо парадного входа особняка. У подножия лестницы стоял «Мерседес» премиум класса. Водитель вышел навстречу, открыл пассажирскую заднюю дверцу, улыбнулся белоснежными зубами и сказал:

– Присаживайтесь, Мария Александровна…

Женщина села на сиденье, водитель закрыл дверцу, обошёл автомобиль и занял своё место. Машина плавно тронулась и выехала в открытые ворота.

Всю дорогу Маша смотрела в окно и размышляла о своей новой жизни. Всё складывалось как нельзя лучше. Мысли о приличной заработной плате в должности гувернантки начисто стирала все сомнения о некоторых странностях этой семейки. Она увлеклась мечтаниями настолько, что не заметила, как автомобиль въехал в её родной городок и направился в частный сектор.

– Улица Октябрьская, дом пятнадцать, – вспомнила Мария Александровна что заранее не назвала своего адреса.

– Не волнуйтесь. Я знаю дорогу, – улыбнулся в зеркало заднего вида водитель.

Вскоре автомобиль остановился напротив её дома. Шофёр вышел из машины, всё также галантно обошёл вокруг, открыл пассажирскую дверцу и протянул руку.

– Вот мы и приехали к частичке вашей старой жизни, Мария Александровна, – улыбнулся он, помогая женщине выйти.

Маша смущённо пожала плечами и направилась к своему крыльцу, по пути выискивая в дамской сумочке ключи от дома. Подходя к двери, она оглянулась и заметила, как моментально задёрнулась гардина в одном из окон соседского дома.

«Шпиёны престарелые» – пронеслась ехидная мысль в голове Марии.

Вставляя ключ в замочную скважину, женщина заметила листок бумаги, который торчал между дверью и косяком.

«Это ещё что может быть?» – удивилась Мария.