Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 14. Часть 19. Смена ритма"

Глава 2. Дневник Н.Б. Бажановой. 14 октября – 31 декабря 2006 года. Записки из дневников жены дипломата

14 октября 2006 года, четверг, Красновидово

Я ужасно себя чувствую, но это не главное. Главное то, что я не в ладах сама с собою. Уже больше года, как ушла мама.

Ее годы болезни были очень тяжелыми. Но болезнь старого человека естественна. Самым тяжелым оказалось совпадение бед. Предательство Жени в течение многих лет – это было непереносимым. Пишу и понимаю, что даже руки нормально не пишут, а ведь еще недавно делала 100 дел сразу.

Абсурд какой-то. Женя даже не понимает, что он со мной натворил. Или прикидывается, что не понимает, не хочет понять.

Вот так чуть-чуть стало у меня в душе восстанавливаться доверие к Жене, но не судьба.

Мужчин волнуют другие проблемы, конечно. Многих женщин, кстати, тоже. Мне же не дает покоя эта безумная ситуация. Понять не могу, почему это должно было все произойти со мной. Ищу свои грехи, когда, где и кого обидела. Конечно, было, что-то не замечала, но в главном всем старалась помогать. И правду говорят: «Не делай добра, не получишь зла». Прежде эта фраза меня коробила, вызывала протест. Теперь поняла ее суть и не только это. Поняла, что сама доброта – понятие относительное.

Человеческая жизнь имеет смысл, если она счастлива. Все это чушь, что работа главное. Работа становится главным, если человек не ощущает себя счастливым и дающим счастье.

Смысл и радость в жизни не в том, чтобы долго жить, а в том, чтобы жить счастливо, главное – «да не едите друг друга», не пользуйтесь друг другом без взаимности.

16 октября 2006 года, понедельник, Красновидово

Сегодня я осталась в Красновидово. С утра было нормальное (относительно) состояние. Сейчас же жуть какая-то: голова – опилки, подташнивает. Померяла давление. Ого! 140/90. Такого я у себя не помню. Даже испугалась инсульта. Конечно, если так переживать и страдать из-за чего-либо, это может произойти. Но как не переживать, если после 38 лет семейной жизни наконец поняла, что я абсолютно одинока. Этакое одиночество вдвоем. Одинока, не защищена, не замужем.

И то, что я испытываю, не называется ревностью, просто больше все это невыносимо. Предательство за предательством. Этот порочный круг, который пыталась я порвать несколько раз в жизни, нужно рвать сейчас.

21 октября 2006 года, суббота, Красновидово

Все эти дни ничего не писала. Даже плохо помню, что происходило.

Во вторник, 18 октября, я осталась в Красновидово одна. Приезжал Володя, делала массаж; после длительного перерыва. Немного помогло, хотя чувствовала себя крайне некомфортно психологически из-за покрытого синяками тела. На ночь приняла по новой системе снотворное (всего 1 таблетку реладорма, а также антидепрессант, прописанный Цыганковым), тем не менее в спальне на 2-м этаже перед укладыванием спать опять отключка, опять я на полу, упала и ничего не помню, как это происходило. Женя доволок меня до кровати (эта отключка была раньше, в тот же вечер я опять упала на кухне).

Среда, 19 октября. Решила полностью отказаться от снотворных, хоть и понимала, что это невозможно. Приняла только ремерон и всю ночь «гуляла», периодически не давая уснуть Жене. Доигрались!!! Уснула только около 7 где-то на час-полтора. А в районе 8 утра позвонила Жене в Москву, узнать, как он добрался. Я очень волновалась, ведь он ночь толком не спал, а вечером того же дня ему предстояло удаление четырех зубов. Попала удачно, Женя только вошел в квартиру. Слава Богу, доехал нормально.

Договорились с Любой, что она приедет в районе 5-6 вечера с Ромой, в четверг, 20 октября, после работы в ЦКБ. Нужно продолжить капельницы: гемодез и глюкозу. С момента начала лечения ремероном опять все разладилось в пищеварении, а может, это не ремерон, а результат очередного объяснения с Женей. В общем все вместе. Все это безумно противно, на душе от всего этого грязь и отравляющее зловоние. И извечный вопрос человека, когда он несчастен: «Почему? Почему это со мной происходит?! За что?!» Все оказалось напрасным, все, что я отдавала Жене, до последней капли душевной и физической силы.

В четверг, 20 октября, удалось уснуть днем, с 16:00 до 16:30. Как это было прекрасно, полчаса нормального человеческого сна, без снотворного. Где-то в 18:00 приехали Люба с Ромой. Поставили мне капельницы, а потом взялись за промывание кишечника. Женя в это время был на Кутузовском, спал, приходил в себя от «наших приключений» этих 12 дней и, конечно, от собственных, связанных с ситуацией в ДА.

Из того, что я знаю от Жени, с приходом нового ректора Саши Панова в ДА сложилась шоковая ситуация. Панов без всякой логики, доступной моему пониманию, громит все в ДА, начиная с самого сильного ее подразделения – научного. Несмотря на все «огрехи», его научное подразделение следовало бы реформировать, но не громить.

Правда, ничего удивительного нет, ибо во всей стране вот уже два десятилетия работает старый российский принцип: «Не создавать, а рушить мастера». Включишь телевизор, а там: высшие власти – крупнейшие коррупционеры, страной правит криминал. Все, что было создано положительного нашими родителями, практически безвозмездно, за копеечные зарплаты, но с полной отдачей своих сил, дарований, все это попрано, «расхапано», приватизировано абсолютно бесчестным, криминальным путем.

Вспомнила выступление Хрущева на съезде (мы слушали всем классом в школе, затаив дыхание) с обещанием победы коммунизма в 1980 году и, что интересно, формированием к этому же времени нового типа человека – человека коммунистической морали. Так и «получилось». Примерно в эти годы на сцену политической и экономической жизни страны вышли «коммунистические люди». Но я, кажется, отклонилась от хроники событий наших дней. Может быть, позже вернусь к этой зияющей ране моей родины. В очередной раз стыдно за свою страну.

Одним словом, так называемая приватизация докатилась уже до МИДа в лице ДА. При этом самый большой абсурд в том, что «приватизатора-олигарха» Галумова в ДА привел Женя под белы рученьки, предоставил, так сказать, на блюдечке с голубой каемочкой. Фантастические «подарки» в виде кафедры в ДА, членства в ученом совете ДА, рекомендации новому ректору и т. д. – все это за издание двухтомника «Америка: вчера и сегодня».

Безумие так называемой благодарности дошло до того, что мы, попирая все моральные, нравственные принципы, взялись «сватать» Галумова в чл. – корр. Академии наук РФ. Галумов же твердил все время, что ему член-корр. нужно получить «под ключ». Даже это обстоятельство не разбудило мою бдительность. Только после того, как он фантастически вероломно украл у Жени институт (ИАМП), включилась у меня голова. Мы попали… Олигархом я его все-таки не назвала бы, но вот прозвище «челюсти» ему вполне подходит. Эти люди психически больны, опасны, они криминальные элементы, уголовники.

Видимо, массовое наполнение нашей так называемой элиты уголовниками тоже сыграло свою роль. Мир я вижу уже несколько лет только через «ящик» (T/V), а последние полтора года, когда я стала болеть, надорвавшись от нервных срывов, «ящик» меня просто зомбировал, стал психотропным оружием, подавляющим все истинно ценное в личности, душе.

За эти несколько лет случилось страшное: я потеряла себя, свой интеллект, свою личность. Многие годы изоляции, необщения со старыми друзьями и близкими людьми, постоянно навязываемые мне контакты превратили меня в часть мебели в квартире. Я – стиральная машина, кастрюли, «ящик», сканворды (которые, как наркотик, помогали мне спрятаться от окружающей действительности, от моей жизни, ужасающей меня).

Я действительно Женю очень люблю, но при этом не следует превращаться в полную дуру, а я это сделала. Сама себе объяснить не могу почему. Где мое достоинство, почему я позволила себя превратить в лошадь, в мужика, в половую тряпку? В кого я превратилась? Ужас!!!

Здоровье – крах. Еще бы!!! Это удивительно, что я столько лет в этих обстоятельствах продержалась. Слава Богу, что нынешний кризис в таком объеме не случился раньше. Первые признаки депрессии, нервного истощения и потери трудоспособности, кажется, стали появляться еще в 1999 году.

Помню, что в ту пору я совсем не могла спать, несмотря на снотворное. Засыпала лишь на 2-3 часа, ночью, а если повезет – на 1 час днем. Стала принимать успокоительные таблетки днем, ведь надо было держаться, все скрывала от мамы.

По ночам начала писать воспоминания, которые носили очень горький характер. Продержалась какое-то время, но происходящее все равно выплыло наружу – узнала мама, слышала в Красновидово мое сверхэмоциональное объяснение с Женей.

В том же году впервые испытала коллапс. Утром на Кутузовском, на новой квартире неожиданно потеряла сознание, встав в 6 утра. Хорошо, что сидела на стуле, иначе бы грохнулась на пол. Приезжала скорая, меня откачали, кололи, кажется, кордиамин, так как давление очень быстро падало, даже когда ко мне вернулось сознание.

За те месяцы написала очень много: где-то 300 страниц о пережитом на тот момент. Писала обо всем, что чувствовала, что вспоминала о прежних годах. Видимо название «опуса» должно было быть «почему?»

23 октября 2006 года, понедельник, Москва

Вчера вернулись из Красновидово, где я пробыла 10 дней, даже и не заметив этого. Очень помогала Люба. Приезжала делать капельницы, готовила еду. Женя утром уезжал, а на ночь возвращался в Красновидово. Во вторник, 17 октября, ему удалили четыре зуба у Ив. Павловича. Я просила Женю остаться в Москве после удаления. Но так как за предыдущие дни я «отключалась», т. е. теряла сознание после приема снотворного еще дважды, особенно во вторник вечером, когда упала и сильно ушибла колено и голову, Женя настоятельно к ночи ехал в Красновидово.

В воскресенье, 22 октября, я легла спать рано, около 11 вечера, но несмотря на почти бессонную ночь накануне, вновь проснулась в 2:30 ночи. Спать не хочу, рада, что появилось время для дневника. Накануне прочитала кусочек Жениных мемуаров по Китаю, касающийся начала карьеры китаеведа.

Они – о годах нашей учебы в МИМО, о поступлении в институт. Женечка пишет о себе и кое-что обо мне, что я помню из этого периода. Получается у него очень здорово, мастерски, с юмором, выхватывает самое главное, самое интересное и занимательное.

Уже 10:30, жду Нину, так пока и не заснула. У меня бессонница, а Женечка, наоборот, спит, как сурок. Вчера позвонила тетя Тамара, спросила, почему ей перестала звонить Вика. Несколько месяцев регулярно звонила, консультировалась по поводу своего здоровья, а теперь молчит. Тамара никогда не влезает в отношения других людей, поэтому я легко объяснила, что не знаю, почему Вика не звонит. А сейчас вдруг подумала, впервые за 38 лет и знать не хочу. Что-то во мне крепко перевернулось в связи с этой отключкой, жаль, что так поздно.

Вчера вечером звонила Ира. Немного поговорили.

Так и не знаю, что мне делать с лечением бессонницы. Схема Цыганкова не работает, Владимир Федорович не звонит. А я не сплю даже с двумя таблетками реладорма. Как жаль, что тогда в разгар той омерзительной истории я перешла на реладорм, все остальное, менее вредное, действовать перестало полностью.

Вчера вечером во время капельницы позвонил Евгений Степанович, предлагал любую помощь. Стал плакать, что я так рано…, не поняла, что рано. Поняла только то, что он очень обеспокоен и расстроен, понимая, что я заболела. Я благодарна ему за неравнодушие и искренность. По-моему, от расстройства он опять начал выпивать.

24 октября 2006 года, вторник, Москва

Накануне легла спать в 23:30, заранее приняла ремерон, от него начал заплетаться язык. Около часа ночи проснулась, Женя не спал, пошли на кухню. Не знала, что делать, работать не могу, спать не хочу. Катастрофа! Добавила 1/2 реладорма, Женя дал мне разведенный 50:50 коньяк. Он разбудил меня около 11 утра, так как должен был приехать Володя на массаж. Чувствую себя плохо. Голова чужая, давление повышено.

Вечером накануне Женя пришел домой весь вздернутый, накаченный сослуживцами в отношении ИАМП. Стал говорить мне, что я не понимаю его переживаний по ИАМП, сотрудники науськивают идти к Андрею Денисову (заместителю министра иностранных дел). Быстро лег спать, чтобы меня потом укладывать в 11 вечера. После разговора об ИАМП и очередных советов Инессы Николаевны пить валерьяну и пустырник от бессонницы мне стало совсем тошно. Это значит, что вопрос моей болезни он обсуждает со своими «коллегами».

Как же все это противно!!! Я живу в настоящем сумасшедшем доме. Мы с Женей друг друга не понимаем. Главное, что меня ранит, обсудить не могу.

Володя приехал в 12 часов, после массажа давление остается повышенным, но я все же села писать мой сумбурный дневник. Давление, несмотря на 2,5 мг конкора, остается повышенным – 130/84. Это ненормально.

Звонил Вениамин, бывший охранник во дворе, он звонит каждую неделю. Сказал, что ездил в Пафнутьевский монастырь, поставил свечку о моем здравии. Это очень интересное явление, ведь я ему ничего не говорю, что болею, и вообще еле-еле его знаю. Опять настаивал на том, что мне нужно посетить старца в этом монастыре, я и сама это чувствую, но ехать не на чем и не с кем. Жаль!

Вместо лечения у Нинэль принимаю какие-то яды, которые действуют на мозг. Облегчение не чувствую, а осложнения – по полной программе. Постараюсь все это развернуть на 180°. Знаю, что надо продолжить лечение у Нинэль, но Женя сказал, что «у меня наркотическая зависимость от поездок к Нинэль», и руки опускаются. Поездки прекратились, а ведь Нинэль за эти годы так много мне уже помогла в восстановлении здоровья.

25 октября 2006 года, среда, Москва

Накануне легла спать около 12 ночи, приняла антидепрессант и обычную дозу снотворного. Моментально уснула. Но… в 2 часа ночи – опять пробуждение. Женя встал со мной, чтобы я не упала. Попила, посидела, полежала – уснуть не могу. Встала, старалась тихо, чтобы не разбудить Женю, но он услышал, к сожалению. Хорошо, что сейчас спит, поверив мне, что я не буду падать, так как снотворное не действует.

Люба договорилась на четверг о консультации в институте неврозов у врача ее дочери Инессы. Если следующую ночь также буду не спать, не знаю, как поеду к 12 дня на Волоколамку. Договорились с Володей Повалищевым о машине. Слава Богу, хоть есть на чем ехать.

Вчера дозвонилась до Владимира Федоровича, он уж слишком долго не звонит, не появляется, что вызывает тревогу. Оказывается, его мама (91 год) сломала руку, упав, и теперь он, забросив все медицинские дела, работу, «мечется», организуя уход за ней.

Женя позвонил Цыганкову Б.Д., рассказал об изменении моего режима, беспокойных ночах, невзирая на снотворное. Тот предложил меня «промыть» от накопившихся снотворных барбитуратов. Логика у него такая же, как у меня, я сама просила Любовь Федоровну назначить мне капельницы гемодеза для этой цели. Сделала четыре капельницы, но это не помогло. Соединила Л.Ф. с Цыганковым, в его клинике есть схемы таких чисток. Теперь Л.Ф. должна принять решение, какая из них мне подходит. Значит опять предстоят капельницы. Только бы помогли!!! Я так устала от этой бессонницы, нерабочего и ненормального состояния.

Все держалась, тянула «лямку», но количество перешло в качество и уже больше года, с небольшим просветом весной, я ощущаю себя инвалидом. Постоянно нахожусь в четырех стенах, делать толком ничего не могу. Так действительно можно свихнуться или приобрести еще более тяжелое заболевание. Нужно бороться. Главный принцип – «помоги себе сам», без него тебе никто не поможет. Понимаю, что я вошла в стадию «бунта» своего подсознания (бессознательного) из-за противоречия реальности с желанностью.

Действительно, зачем столько лет учиться, работать в самых разных областях, набираться навыков в разных сферах жизни, чтобы теперь, когда все это как будто должно принести плоды удовлетворенности своим делом, достижения, радость творчества, оказаться целиком подчиненной кастрюлям, стирке, бесконечным ремонтным заботам?

Зачем всю жизнь подчинять свои усилия, помыслы, старания созданию семьи, семейного очага, а в результате оказаться одинокой, страдающей, болеющей душой и телом женщиной? Зачем так сжигать себя, посвятив все мужу, его научным, творческим, карьерным достижением и так далее, чтобы в итоге муж; заботился о ком угодно, только не о тебе? Приоритеты – это работа, карьера, слава, известность.

Зачем мне все это?! То есть зачем мне все это продолжать терпеть?!

С отсутствием детей я уже смирилась давно. Одна беременность – и выкидыш после очередного скандала на Планетной ул. Из-за того, что я якобы как-то не так провела переговоры с репетитором для подготовки к институту Жениной племянницы Ани. Скандал, битье заварного чайника в холле квартиры – до сих пор все звучит в ушах.

Зачем всю жизнь каждый второй день накрывать столы для гостей, которые всегда «тащились» от моей вкусной еды и красивых столов, чтобы в итоге услышать в гостях у Жениной сестры Вики, что там все так здорово и красиво на столе, что «домой к себе даже стыдно пригласить». А моя реакция – «как стыдно, если у нас постоянно гости» – квалифицирована непозволительной, неадекватной и т. п.

Впрочем, все мои реакции на непозволительное поведение с мужем всегда объяснялись моим дурным характером, моим неправильным поведением и т. д. Да пошли вы!!! Как я позволила этой беспрерывной патологии развиваться и процветать? Сама виновата! Теперь сижу на снотворных, падаю в коматозном состоянии, абсолютно неработоспособна, больше года, как «самый крупный кореевед России», сижу безотрывно за сканвордами и у телеящика, а мимо проносится красивая, полноценная, интересная жизнь. На работе у Жени через день застолья, пьянки, банкеты!

Какая гадость, мерзость, грязь!!!

Почему все это со мной случилось?! Вот об этом надо думать всерьез. Жить надо иначе, хотя понимаю, что не умею, но надо учиться. Только не переусердствовать на повороте. Жить не любя – не могу и не хочу, жить с мужем, чтобы он меня не любил, – также, жить, предавая или если предают меня (т. е. в предательстве) – не желаю. Жить не в своей семье, а приживалкой и обслугой «родственников» – не хочу (сыта по горло). Жить, не имея настоящих друзей, также неприемлемо. Жить и не уважать собственного мужа, не доверять ему – никак мне не подходит отныне.

Перевести свою душевную, духовную жизнь в систему координат рыночных отношений – исключено. Жить и по-прежнему в семье выполнять роль мужчины – отныне категорически себе запрещаю. Расстраиваться, обижаться, реагировать на моих завистников и ненавистников необходимо прекратить. Их просто надо вычеркнуть из своей жизни без обид и эмоций и с наилучшими им пожеланиями. Жить только интересами и карьерными, служебными потребностями Жени – прекратить. На передний план – свои интересы, свои потребности душевные и материальные, нравственные и бытовые.

Программа получается большая и насыщенная, только сил и здоровья мало для реализации.

И главное – постараться стереть в душе все обиды, прекратить исполнять роль жертвы. Так вошла в эту роль за многие годы, что выйти не могу!

26 октября 2006 года, четверг, Москва

Накануне легла спать в 23:30. Неожиданно проснулась в 3 ночи, но спать очень хотелось. Увидела, что Жени нет, он полуспал-полулежал в большой спальне. Пошла в туалет. Женя пришел спать в маленькую спальню. Говорит, что боялся меня разбудить. Я совсем разгулялась, сонливость есть, но уснуть не могу. Пару часов промучилась на кухне, добавила крошку ремерона и вдруг захотелось спать. Чтобы не будить Женю, теперь я пошла в маленькую спальню. Утром надо вставать, ехать с Любой к врачу Инночки в Институте неврозов на Волоколамке.

Очень неожиданно для себя заснула, да так, что ничего не слышала. Женя меня еле разбудил в 10 часов утра, а я как в детстве и юности просила дать мне еще 5 минут поспать. Теперь страшно недоспавшая собираюсь на встречу.

Врач-психотерапевт Ирина Владимировна произвела хорошее впечатление. Предложила свой метод лечения. Дозу ремерона увеличила на ночь в 2 раза, добавила легкое снотворное и просила пока оставаться на 1 таблетке реладорма в дополнение к перечисленному. Уделила мне много времени, предложила дневной стационар (пока мне это не подходит) или наблюдение 2 раза в неделю. Сговорились на том, что буду стараться приезжать 1 раз, все остальное – по телефону. После оплаты дала мне все свои телефонные номера.

Три-четыре капельницы внутривенно (коктейль из амитриптилина – 2 мл, кавинтона – 2 мл, парацетамола – 5 мг на 200 мл физраствора) вечером перед сном с добавлением антидепрессанта и без снотворного, которые предложил накануне Цыганков, И.В. на данном этапе не одобрила (амитриптилин – очень тяжелый препарат). Думаю попробовать ее метод.

После клиники поехали на Сокол в аптеку, взяли препараты, и я, наконец, добралась до средств ухода за волосами. На обратном пути подкупила некоторые продукты, а потом пригласила Любу и Володю в пиццерию (бывшее кафе «Хрустальное») на Кутузовском. В «Арбат-Престиж» не стали заходить и прямиком поехали домой.

Еще не войдя в квартиру, услышала по мобильнику Женин звонок. Он ходил на юбилей Института Дальнего Востока, отмечали в Доме ученых. Встретил наших знакомых китайцев. Посланник Чэн Гопин, услышав о моей бессоннице, сказал, что организует самого сильного иглотерапевта-китайца. Дай Бог, чтобы все это помогло. Женечку китайцы атаковали своей любовью, что очень приятно.

А мы еще раз договорились ехать вечером в Красновидово. Приехав домой, я начала собирать еду в контейнеры, упаковывать стиранное белье, готовиться к поездке. А Женя в это время поехал на д.р. АД. Шутова на Козловский. Вернулся домой в начале девятого вечера, сказал, что пил мало, но голова зудяще болит. Но похоже на то, что выпил он много. Из смешного рассказал, что встретил академика Тихвинского, который спросил, где я, интересовался, почему я заметна в современном корееведении и очень активна, а Женя нет. Смешно!!!

Женя прилег до отъезда в Красновидово поспать час-полтора. Но вот уже 23:30, а он спит. Значит, все надо распаковывать, главное – продукты и лекарства. Приняла таблетки по новой схеме (И.В.), в 23:30 легла спать. Проснулась в 4 утра. Маловато, конечно, поспала, но хоть 1-2 часа. Недосып накапливается, все это отражается на лице, под глазами.

Антидепрессант ремерон прибавил мне аппетит, вот уже две недели он зверский. Потолстела, а это ни к чему. Нужно сокращать «жор». Сочетание ремерона с перееданием может привести к дальнейшему накоплению жира. Вечером обнаружила красные пятна на талии: жжет, печет, беспокоит. Приняла антигистаминный препарат телфаст. Думаю, что это крапивница – побочное действие ремерона. Теперь планирую поездку в Красновидово на пятницу (вечер) после похода Жени в ДА на мероприятие с ректором.

Я по-прежнему никому не звоню, почти ни с кем не вижусь из друзей. Работоспособность также низкая. Ряд видов деятельности, особенно тех, которые прежде поглощали все мое время (хозяйство, ремонтные работы, общение с мастерами, разборка одежды, мытье посуды, готовка, стирка) по-прежнему раздражают и вызывают отторжение, хотя как будто меньше, чем в последнее время.

По многим параметрам я себе напоминаю маленького ребенка, который учится ходить или которого что-то заставляют делать, так как это надо. А у меня этих «надо» выше крыши. Против этого пожизненного «надо», видимо, и бунтует мое бессознательное, тем самым напоминая о других понятиях: хочу или не хочу что-либо делать, делаю по необходимости либо мне это доставляет удовольствие, самозабвенно делаю и пекусь только о близких или помню и о себе, о своих интересах, возможностях.

За эти годы за всеми заботами по обслуге, домашнему хозяйству, за функциями прораба, домашней прислуги, существованием «на побегушках» и т. д. упустила бездну того, что следовало освоить, начиная хотя бы с компьютера. Даже мобильный телефон не могу настроить, ведь везде нужны навык и тренировка. О вождении машины не стоит и вспоминать. Сейчас, по крайней мере, рада, что купила телефон с АОН, и звонки для Жени идут мимо меня (почти все). Надоело слушать, что я слишком вежливо и приветливо с людьми разговариваю, чего не делают в отношении Жени многие жены его коллег. Т. е. теперь не нужно мне каждый раз извиняться, что «не так воспитана», не хабалка, не дикарка.

Легла спать в 9 утра и проспала до 12:30. Разбитая, но функционировать могу. Как всегда стирка, мойка, уборка.

Позвонила Нинэль, она начала меня уже искать, заволновалась. Хочу поехать к ней в понедельник 30 октября. Дай Бог, чтобы получилось. Надо ей рассказать про свои коматозные состояния, про скитания между клиниками неврозов.

Позвонила Г.С., поговорили о ДА, Галумове, Кулматове, жуткой, трагичной истории Аляева и Ситникова (сотрудниках ИАМП), кем-то зарезанных.

В 7 вечера пришел с работы Женя, сели ужинать. Панов предложил отметить 15 ноября Женин юбилей – 60-летие. Неожиданно Женя мне говорит: «Может быть, тебе лучше не идти на юбилей?» Объяснил тем, что там будут его враги – Лаптев, Рудницкий и пр. Я замолчала от ошеломления. Несколько лет назад мне настоятельно предлагалось не идти на юбилей В.Ф. Ли, потом на защиту Шодиева, затем на юбилей Кулматова и т. д. Все, хватит!!!! Возмущается, что я обижена. Я объяснила, что обиды нет, есть ошеломление, оскорбление, плевок и оплеуха.

…Я действительно больше этого не потерплю. Это точка, «(ринита ла тута». 38 лет прощения, терпения, обид (это не значит, что не было в жизни ничего прекрасного: я выходила замуж по любви – а это главное. Иными словами, меда была бочка, но известно, что с медом происходит, если добавить в него ложку дегтя. В моей жизни этих ложек потянет на ведро оскорблений патологического (по моим понятиям) отношения мужа к жене).

Полная потеря жизненных ориентиров, приоритетов у Жени. Все, надоело, точнее, больше нет сил и здоровья терпеть. А здоровья не хватает уже очень всерьез. Снотворные, транквилизаторы, депрессии, коллапсы, а теперь еще и кома. Пора поумнеть, надо научиться давать сдачи.

Еще что-нибудь подобное повторится, пошлю их всех к… а придется – разнесу в пух и прах. Не хочется это делать, хочется просто устраниться. Придется решать, как жить дальше. А сейчас нужно встать на ноги, собрать силы, хоть чуточку выздороветь. Господи, пошли мне здоровье душевное и телесное. Умоляю тебя!!!

Я хочу, наконец, после стольких лет мытарств стать счастливой, ощущать себя счастливой, испытывать радость жизни, а не нести постоянно весь этот ворох грязи, мерзости. Сорок лет проработала в АН, посольстве и консульстве, МИМО (еще учась на IV курсе, преподавала корейский, сопровождала делегации).

В Сан-Франциско преподавала английский техсоставу, беспрерывные переводы на консультациях у врачей, на операциях, в магазинах и т. д. Одновременно была председателем женсовета, закупала для сотрудников консульства продукцию из Шотландии, Англии, Германии (нитки, пледы, одеяла, одежду и хозяйственные атрибуты по каталогам). Осуществляла колоссальных масштабов протокольную деятельность – приемы, встречи с американцами всех сословий, некоторыми дипработниками других стран; комплектацию и создание библиотеки генконсульства, работу с прессой, обсуждение консульского интерьера с профессиональными дизайнерами и т. д. и т. п. Практически вся деятельность – без оплаты; только за работу телефонисткой получала 45 и за преподавание английского 20 долларов в месяц (трудно теперь самой во все это поверить).

28 октября 2006 года, Красновидово

Продолжаю вспоминать все, что приходилось делать в Сан-Франциско. Естественно, на мне – все хозяйство, мойка, уборка, стирка, готовка, плюс частые приемы на свои скудные зарплаты гостей дома за столами, полными деликатесов, которые целыми днями я готовила сама.

В свободное от всего этого время я регулярно на городском транспорте объезжала и исхаживала город по магазинам, предварительно намеченным по газетам с объявлениями распродаж. Ведь надо было покупать все. В СССР в то время уже ничего не было – ни одежды, ни нормальной еды.

Одежда в те годы была самым желанным подарком из USA (особенно джинсы). Снабжали одеждой в основном Жениных родственников, Вику, надо было одевать подрастающую Аню. Что-то сувенирное привозили всем друзьям. Мои родители упорно от всего отказывались, понимая, что нам по возвращении в Москву будут нужны и деньги, и вещи для обустройства квартиры. Ведь начинали мы с Женей практически с нуля по всем материальным параметрам. К тому же, работая в Сан-Франциско, мы понимали, что необходимо и самим быть пристойно одетыми. Все как-то с Божьей помощью получалось худо-бедно. Комплексов, несмотря на бедность материальную, не возникало.

Из Сочи из года в год приходили заказы и задания. Я всегда «ноги в руки» – и пошла вперед их исполнять. И это было бы радостью, если бы не отпуски в Москве, которых мы так ждали. Все мои покупки раскритиковывались в пух и прах, а ведь за ними стояло столько труда и души. Каждый желанный отпуск – море моих слез от обид: одежда Ани – это только для проституток, кофе отвратительный, сервиз (по тем стандартам – произведение искусства) квалифицировался как приобретенный «на помойке» за 5 долларов и т. д. (Много лет спустя я от Ани услышала, как ей все это помогало; прошли десятилетия, прежде чем я об этом узнала.)

29 октября, воскресенье, Красновидово

Кажется, хочется спать. Около 7 утра я приняла 1/4 реладорма и настойку валерьянки. Заснула сразу на 1-м этаже. Спала до 13:00. Чуть позже встала, хотела прочитать Жене свое юношеское сочинение о посещении Пискаревского кладбища в Ленинграде в 1963 году. И как-то получилось, не помню, что послужило стартовой кнопкой, но начался дикий с Женей скандал.

…Вернулась к теме Жениного юбилея, моей реакции на его предложение на нем не присутствовать. В ответ мне достались масса упреков в хулиганской форме, обвинения, что я все делаю не так, а он, бедненький, извелся, всю жизнь обслуживая меня. Коснулась я и «священной коровы», сказав, что «ни одна нормальная женщина не смогла бы с Женей прожить и года, такой у него тяжелый характер». В ответ в мой адрес – еще большая брань.

Резюме Жени: сначала надо меня вылечить, а потом разводиться. Я полностью согласна, только последовательность меня не устраивает. Разводимся, а лечусь я самостоятельно. В Москву решила сегодня не ехать. Руки трясутся от очередной нервной инъекции, да и еще столь отравляющей.

Женя пошел на зарядку, теперь не разговариваем. Разводиться придется. Так больше продолжаться не может. Иначе действительно загнусь. А лечить психику нужно Жене, хотя он этого не понимает, даже не понимает тяжесть и невыносимость своего характера. Всех «собак» своих вешает на меня.