Текст книги "Музыка после Вагнера"

Если вся жизнь Брукнера представляет собой цельную картину стремления слить идеальный пафос Бетховенской симфонии с конкретной выразительностью Вагнеровского искусства, то в композициях Регера, второго великого «абсолютного музыканта» наших дней нашло свое яркое воплощение то характерное движение наших дней, которое можно-бы назвать «ренессансом Баха». Года три тому назад наиболее распространенный немецкий музыкальный журнал «Die Musik» предпринял анкету среди самых выдающихся композиторов наших дней на тему. «Каково Ваше отношение к творчеству И. С. Баха и каково, по Вашему мнению, его влияние на современную музыку наших дней?» Ответы музыкантов самых разнообразных направлений носили трогательно единодушный характер. Общая мысль такова: «современный реализм в музыке грозит совершенно поглотить её идеальный элемент». Музыка все больше и больше теряет свой прежний возвышенный характер и потому возврат к миру музыкальных вдохновений Баха вновь раскрыл бы перед музыкой утерянный рай чистых религиозных умилений и мистического полета мысли. Из всех современных музыкантов Макс Регер глубже всего почувствовал в душе своей мистический голос последних правд жизни и естественно, что он обратил глаза свои к миру Баховского искусства, этому наиболее законченному храму религиозной мысли в музыке. Но в характере Регера нет божественного покоя и созерцательности, которым живет творчество его учителя. Регер человек волевых импульсов. Его тянет к чувственным радостям жизни. И вот в борьбе двух начал, эмоционального, полного экстазов, и идеального, воодушевленного исканием последней мировой истины, выковываются лучшие произведения Регера. Анатомический нож критики мог бы рассечь все тело его музыкального творчества на две части композиции законченные по своей форме, примыкающие по своему душевному содержанию к традиционным формам классической музыки. В этих вещах Регер является чаще всего продолжателем стиля Брамса, беспечным рассказчиком наблюдений из народной жизни (несколько номеров «Aus memem Tagebuch», его сонатины, отчасти и симфониетта, целый ряд мелких пьес для рояля и т. д.) академически спокойным музыкальным архитектором. Второй ряд его пьес это могучия поэмы, повествующая о борьбе между божественной и земной любовью в душе автора, о его страданиях и надеждах. Сюда раньше всего, нужно отнести его органные фантазии, его сонату для скрипки и рояля ор. 72, его Dmoll'ный квартет, последнее трио (ор. 99, если не ошибаюсь), его грандиозные вариации для рояля на темы Баха и Бетховена и целый ряд песен. В этих вещах Регер далеко выходит за пределы установленных традицией композиторских норм, он ищет новые формы, возможностей новых приемов музыкальной выразительности (в хроматике, в новой системе модуляций, в освобождении от тональности), и в них действительно находит свое выражение творческий дух нашего времени, открывающий музыке новые цели и новые художественные средства. Глубже всего душа Регера раскрывается перед нами в органных композициях. Тут Регер всецело примыкает к гениальным органным фантазиям Баха, расширяя однако органную технику и органную инструментовку до невероятного богатства и размеров. Симфоническая фантазия ор. 57 и большая фантазия и фуга на тему В-А-С-H представляют собой очень значительное явление в новой истории музыки, на ряду с которым можно поставить лишь несколько из наиболее удачных вещей Босси, Гюильмана, этих корифеев современной органной литературы. На тему В-A-С-H написан целый ряд фантазий и фуг величайшими композиторами нашего века Шуманом, Листом и др. Достаточно сказать, что регеровская фантазия превосходит по силе своего вдохновения все то, что было написано на эту тему. Симфоническая фантазия и фуга ор. 57 написаны Регером под впечатлением Дантовского «Ада». Целое взбаламученное море модуляций и мрачных аккордов погружает нас в глубины отчаяния и страданий, и грандиозная фуга последней части производит впечатление гимна любви и небесного прощения. В его органных композициях выступает законченный облик их творца. Что-же касается его камерных композиций, то в них Регер во многом является еще совершенно загадочным талантом. На широкую публику они производят тяжелое впечатление какой то скучной тайнописи. Критика упрекает Регера в отсутствии мелодичности ясно понятых задач и стремлений. Действительно, Регер в своих камерных композициях весь в будущем. В лаборатории его творчества выковывается какой то новый камерный стиль, во многом непохожий на тот, в котором писали до сих пор камерную музыку. Он разрабатывает идею Вагнеровской бесконечной мелодии, его аллегро скорее напоминают собою мелодический речитатив, чем архитектурное целое. И наряду с этим Регер ищет для своего стиля и новой гармонизации построенной на широком использовании хроматических возможностей, новой модуляции, полной самых неожиданных и быстрых переходов, так сказать музыкальных парадоксов и неожиданностей. Это модуляционное остроумие, в котором большую роль играют энгармонизмы, особенно ярко сказывается в скрипичной сонате ор. 72 и в его последнем трио С-dur'ная соната Регера также глубока по своему содержанию, как интересна с точки зрения чистой музыкальности. Это исповедь исстрадавшейся души, полной презрения к житейской пошлости и исполненной героической жажды борьбы и победы. Рядом с этим прекрасным произведением Регера можно поставить Dmoll'ный квартет, который, однако, в своей тонкой тематической работе и стройной архитектуре всецело примыкает к Брамсу. Особое место в творениях Регера занимают его пьесы для рояля. Богатая полифония его звучного рояльного стиля нашло свое лучшее воплощение в вариациях. они, пожалуй, являются наиболее ценными композициями Регера для рояля и могут быть смело поставлены рядом с симфоническими этюдами Шумана, вариациями «на тему Генделя» Брамса. Чрезвычайно сложный рисунок этих пьес проникнут такой глубокой сердечной теплотой и интересной душевной жизнью, что изумляешься, как старые схемы загораются новой жизнью в руках великого мастера. Но разве классические приемы Клингера не раскрывают перед современной графикой новых надежд и перспектив? Регер еще весь в будущем есть области музыки, в которых он не успел еще сказать своего слова. Он родился в 1873 году. Его годы позволяют нам ждать от его музы новых и неожиданных откровений.

Штраус, Вольф, Брукнер, Регер – это тот глубоко ценный вклад, который немцы внесли в духовную культуру наших дней. Но в симфонической и камерной музыке только одна сторона музыкального творчества. Творчество симфонистов – это творчество аристократов, обращающихся исключительно к избранным, музыкально развитым слушателям. Композитор симфонист менее связан в своих вдохновениях мыслью о публике, ибо он обращается исключительно к внутреннему миру слушателя, к его воспоминаниям о наиболее глубоких переживаниях жизни. И в области «аристократической» музыки немцы, действительно, дали прекрасные, гармоничные творения. Но, как плоска и бесцветна немецкая музыка, там, где она обращается непосредственно к народу, когда она пытается сделаться выразительницей его мечтаний, когда она становится демократичной. Этот антипатичный тон современной немецкой оперной музыки не искупается даже такими интересными талантами, как Пфицнер, Шиллингс, Вольф Феррари и Д'Альбер. И как в общественной жизни немецкая интеллигенция живет теперь только воспоминаниями о яркой эпохе «весны народов», так и в области музыкальной драмы единственным живым элементом являются теперь постановки музыкальных драм Вагнера.