Текст книги "Старатель: в поисках оазиса"

После катастрофы стабильность работы координационного центра Шахт была нарушена полностью. Удалось восстановить лишь часть и теперь, отправляясь на поверхность, никогда не знаешь, куда тебя занесет в этот раз. Сколько раз я попадал на мною же исследованные месторождения. Но это было не главным, главным было то, что с «доставкой на дом» проблем не возникало ни каких.

Как только я почувствовал, что ход вагонетки замедляется, я открыл глаза и завидел впереди себя родные катакомбы. Вдоль стены белой светящейся краской и большими буквами было написано слово «СИБИРЬ». Не промазал, подумал я и принялся расстегивать ремни безопасности. Ко мне на встречу уже бежали наши техники. Они помогли мне подняться и как только я покинул посадочное кресло, они принялись за осмотр вагонетки.

– О-о-о, прибыл гусь! – кричал Саня, непонятно зачем размахивая руками в разные стороны.

Кинув ему в руки увесистый контейнер с самородками, я принялся прыгать на месте пытаясь скинуть с себя, еще дымящийся в некоторых местах, скафандр.

– Сколько здесь? Кило 4-5 наверное, да? – Все не унимался Саня.

– Помог бы лучше. Метеорит два раза при мне упал. Один из них в двухстах метрах от меня. Что-то не припоминаю я такой активности. Космос не хочет, что бы людишки выползали из своих норок? Погнали, отнесем добро и я хочу выпить. Ты со мной? – Сказал я, укоризненно глядя на Саню.

– Конечно! О чем речь! Ты же знаешь, я всегда рядом. – С радостью, предвкушения веселого вечера, в голосе произнес тот.

– Ясен пень ты всегда рядом! – Намеренно сделав акцент на слове «всегда» произнес я. – Ты ж меня ни разу не кидал, да? – Я подмигнул ему и отправился в раздевалку. Там стоял мой шкафчик с походным снаряжением и вещи, у которые можно было переодеться. Решив принять душ у себя, я затолкал скафандр в коробку и поставил ее возле входа. На утро следующего должен был прийти Серега и отнести содержимое в ящиках ремонтникам, чтобы те подлатали дыры и устранили неисправности. К утру в ящике будет лежать уже два таких скафандра. Нацепив джинсы и короткую, потертую в местах, коричневую куртку, я вышел из раздевалки на ходу заправляя шнурки кроссовок во внутрь.

Саня ничего не стал отвечать на последнюю, высказанную мною, реплику. Я частенько напоминал ему о том случае, когда он, сверкая одними лишь пятками, ломанулся прочь с лайнера, который собирался транспортировать нас якобы на Вегу-5, уберегая от катастрофы. Каким-то чудом, ему удалось распознать неладное во всем этом и сделать правильные выводы. Санек обладал удивительным качеством. Он мог моментально оценить обстановку, учесть все окружающие факторы и сделать правильный вывод исходя из всего этого. То, что он тогда улизнул, вины за это не держу. Он все сделал правильно. Если бы он начал тащить меня за собой, то я бы ясное дело послал его и затеял спор. От этого мы привлекли бы к себе внимание и неизвестно, что с нами сделали бы солдаты Гарнизона. В ту ночь он смог вернуться обратно к себе домой, узнал куда нас собираются отправить, взломав терминал базы данных космо-порта, и отправился прямиком в Шахты, прихватив из дома весь свой хлам.

– Санек! – крикнул я, запирая дверь шкафчика. – Дуй пока к Борису и выручи у этого разбойника максимум вольт!

Саня козырнул мне и скрылся в направлении мастерской. Боря скупал у меня практически весь хлам, что я тащил сверху. Его не интересовала лишь нефть и природные газы, которые я часто накачивал в баллоны и сплавлял местным челнокам. Борис делал из драг-металлов удивительно полезные вещи. Например, главный беспроводной генератор, который питал все наши внутренние узлы. Он был составлен из энергетического элемента на основе расплава золота и магния и сохранял свое жидкое состояние благодаря постоянной подаче нагретого синтетического газа. Регулируя соотношение золота с магнием, Борис мог контролировать мощность питания.

Тем временем, я отправился в сторону бара. Мне необходимо было пропустить пару стаканчиков спиртного, что бы окончательно расслабиться, затем я намеревался принять горячий душ. Я занял привычное мне место за столиком в самом углу зала и махнул бармену приветствуя его. Через минуту передо мной уже стоял графин с прозрачным, ломтики соевого мяса и дольки лимона, посыпанные сахарной пудрой. Налив себе чуть больше половины, я выдохнул и запрокинул стакан. Поморщившись, я закинул в рот пару долек лимона. Наконец-то на входе я увидел фигуру Санька. Он подошел к стойке, они обменялись рукопожатиями и бармен кивнул в мою сторону. Саня, видимо уточнил у него тут ли я. В руках он нес коробку, в которой он всегда приносил мне плату за вырученное добро.

– Ну, чем порадуешь дружище? – осведомился я, наливая нам по одной.

– Две стовольтовых, 150 пустышек и зарядка к ним, к пустышкам в смысле. – Он пододвинул коробку ко мне и мы выпили с ним.

– Тебе стовольтовка нужна? Просто у меня еще с того заказа остались, я их не использовал.

– Ага, у меня совсем нет их.

      -Тогда ты бери себе их две штуки, а я возьму мелочь всю себе. – Я вновь наполнил наши рюмки.

– Окей друг. – Он стукнул свой стакан о мой и, выдохнув в сторону, осушил его одним глотком.

Размен был не совсем справедливым по отношению ко мне. На две стовольтовых батарейки, можно было жить и ни в чем себе не отказывать не менее месяца, а на пустышки особо не разгуляешься. Но мы никогда с ним не заморачивались по этому поводу. Все что выручали, делили так, как нам нужно было. Если ему не нужна была доля, то я все забирал себе и наоборот. В случае необходимости мы могли в любое время взять друг у друга ровно столько, сколько необходимо. Посидев в баре еще примерно с час, мы разошлись каждый по своим делам. Проходя мимо перрона, места откуда стартуют старатели и прибывают, я заметил, как снаряжали для очередной вылазки еще одного старателя. Я сразу узнал его, несмотря на то, что тот уже опустил забрало скафандра. А определил его я по нашивки во всю спину в виде кометы. Старателя зовут Рома, до Большого Взрыва он был пилотом разведывательного лайнера. Комета-это их, так сказать, полуофициальный символ. Выдумал его некий Георг Халлеван, которому удалось взять пробу с хвоста кометы. Ему с трудом удалось преодолеть сопротивление и бурю разлетающихся частиц и газа от хвоста кометы. Но ему все-таки удалось оказаться в центре хвоста где напрочь отсутствует всякое возмущение. Поравнявшись скоростью, он спокойно активировал щуп и получил то, что хотел. Этого еще не удавалось ни кому и по мимо ценного вклада в науку, он заявил он о Малой Разведки не просто как о «челноках», как их обычно назвали, а как об отважной и опасной профессии способнойна подобные подвиги. После этого нашумевшего события, самые известные кино-режиссеры тут же принялись за съемки приключенческих фильмов на эту тему. Профессия приобрела престиж и почетаемость, а все лишь благодаря одному человеку.

Роман стоял налаживая свой наладонный идентификатор и потому не сразу заметил, как я помахал ему рукой. Подняв голову, он заметил мой жест, отключил тонировку на забрале шлема и заулыбался мне своей белоснежной улыбкой. Его черные тонкие усы в английском стиле создавали ему образ успешного и отважного старателя подстать его прошлой профессии. Помахав мне в ответ своей огромной ладонью, он вновь принялся за настройку наладонника.

Из-за нескольких порций спиртного и усталости, которую обычно испытываешь после вылазки, я брел слегка пошатываясь по широкому перрону. Над головой, метрах в пяти, светили яркие неоновые лампочки создающие эффект дневного свечения. По всюду туда-сюда сновали дроиды-погрузчики, умело объезжая друг друга, чтобы не врезаться. Не мало было народу в синих комбинезонах-это наши техники. Эти демоны день и ночь ковырялись в пластинах, что располагались в шахтах, постоянно что-то изобретали. Если бы не они, то не было бы в нашей шахте ни одного дроида, не было бы света и много еще чего полезного они изготавливают. Реже, попадался персонал коммуникаций. Те были одеты в ярко-красный комбинезон со светоотражающими золотистыми вставками на плечах и ногах. Их задачей было поддержания в рабочем состоянии транспортных вагонеток и систем торможения на подходе к шахтам. Первое время, когда мы только-только пытались осваивать все вокруг, у нас напрочь отсутствовали дополнительные системы торможения. Вагонетки имели конечно же свою систему, но ее было недостаточно, так рассчитать расстояние оставшееся до станции и то тормозной путь-было просто задачей невыполнимой сидя крепко пристегнутым к анти-перегрузочному креслу придавленным, плюс ко всему, силой бешеного ускорения. Потому те, пролетали мимо на многие километры вперед и пилот, завидев яркий свет излучаемый пироном, пролетал мимо и нажимал на кнопку, что располагалась прямо под большим пальцем левой руки, и только тогда начинал тормозить, предварительно промчавшись мимо с десяток километров. У нас даже существовала дежурная группа, которая караулила старателя либо челнока и завидев, что тот промчался на мимо, выдвигалась тому на встречу прихватив с собой пару диэлектрических бот. Ходьба по пластинам под напряжением было делом рисковым, но делать было нечего. Немало людей страдало от напряжения по неосторожности, благо не было смертельных исходов. Потом, по мере пребывания в нашу шахту народа, Борис возглавил (он же и создал) Комитет по улучшению жилищных условий. Вот тогда то и закипела жизнь! Люди, до этого прибывающие в легком психологическом расстройстве, словно обрели второе дыхание. Каждый пытался внести хоть какой-нибудь вклад в Систему Улучшения Жизни. Ни кто не мог спать спокойно, если чувствовал за собой то, что он не внес пока ничего. Со временем Комитет Бориса смог грамотно распределить обязанности каждого. Каждый житель Шахты занимался лишь тем, что умел лучше всех и ни кто другой не смог бы его превзойти в этом. На первых этапах я был нечто вроде электрика. Кроме как вкручивать лампочки в жилые и бытовые отсеки, я не умел. Тогда еще не было Старателей, мы даже не знали, что происходит наверху. Какое-то время ходил слух даже, что наверху ничего не изменилось и все осталось прежним. Но после запуска дроида на поверхность, этот миф рассеялся, словно утренний туман. В тот день все обитатели Шахты, собравшись на главном пироне, просматривали трансляцию, выведенную на большой экран, передаваемую с разведывательного дроида. В тот вечер все изрядно расстроились, мы с Саней это заметили тут же. Тогда у меня в голове возникла сумасшедшая идея о вылазке на поверхность. Меня к ней толкал, сам того не подозревая, Саня. Будучи специалистом почв и металлов, он мне все уши прожужжал про то, сколько сейчас на поверхности земли всплыло полезных ископаемых, и причем в чистом виде. Все говорил, что если есть ископаемые, то можно все что угодно изготовить, даже воздух, который мы с трудом выжимали из генераторов. Вкратце я выложил идею Саньку, тот ничего не ответил мне, видимо привык уже к подобного рода выходкам. После сеанса, когда все разбрелись по своим рабочим местам, я подошел к Борису и предложил ему эту идею. Рассматривали ее несколько дней, даже мы с моим другом принимали в этом непосредственное участие. Тогда то и было решено назначить Санька моим оператором, а так же ответственным за координаты месторождений, так как ему это было ближе всего и разбирался в этом тоже лишь он один. Со временем, набралась небольшая группа смельчаков из семи человек и каждый выбирался на поверхность раз в неделю. Со временем количество старателей увеличивалось по мере пребывания народа в Шахту и постепенно те, стали независимыми ввиду добывания не малого количества драг-металлов, часть которых сплавляли челнокам с других шахт. Саня же, на тот момент процветания старательского ремесла, пользовался бешеной популярностью и был в буквальном смысле нарасхват. Но и операторов со временем тоже развелось и все вернулось на круги своя: Саня был закреплен лично за мной и ни кто не имел права просить проконтролировать его поход. Стали появляться конкретные заказы с других континентов, которые поручали только лишь нам, как самым опытным в этом деле. Имели не плохо, на жизнь хватало. После того, как Комитет создал группу старателей работающих исключительно на благо общества, моя потребность в вылазках отпала и это переросло лишь в дело добровольное. Благодаря этому я и выбираюсь на поверхность по мере надобности. Бывали случаи, когда Боря лично просил меня раздобыть ему определенный набор элементов и тогда, мне приходилось неделями ползать из одного ответвления в другое, что бы раздобыть то, что меня попросили. Борьке я никогда не отказывал, не хотел, да и просто не имел на это права. Тоже касалось и его по отношению ко мне, но пока что я его еще ни о чем никогда не просил. Просто я ненавидел, что-то у кого то просить. И не важно, что я прошу и у кого я это прошу. В основном за меня это делал Санек. Он вечно чего-нибудь клянчил у Комитета. Я никогда не одобрял этих его походов, но всегда молчал по этому поводу, потому что не было еще раза, когда он притаскивал что-то такое, что нам обоим было бы не полезным.

Заприметив впереди, мерцающую красным, вывеску в виде сигареты, я отправился туда. То была общественная курилка. Всего в шахте их было более десяти. Курилка представляла из себя беседку, в которой могли поместиться не более семи человек, с мощной вытяжкой расположенной наверху. Сигаретный дым фильтровался и вновь выбрасывался в окружающую среду. Народу в ней практически не было и это было хорошо, потому что уже ближе к вечеру здесь приходилось курить стоя, а то и ждать снаружи пока не освободится местечко. Закинув ногу на ногу, я уставился в сторону стартовой площадки. Роман уже сидел, накрепко пристегнутый, в вагонетке и показывал, время от времени, большой палец вверх и кивал головой. Затем все кто помогал ему, разошлись по сторонам и вагонетка плавно тронулась с места, озаряя коротенькими разрядами все вокруг себя. Скрывшись в темноте шахты, еще долго был слышен треск электрических разрядов создаваемых его вагонеткой. Вскоре шум утих и все разошлись с перрона по своим делам. Стало немного темнее, когда с Центральной отключили стартовый участок шахты и пластины, что были выложены словно плиткой по всему периметру шахты, перестали излучать привычно голубоватое свечение. После этого на перроне появились ребята в синих комбинезонах и один за другим попрыгали с перрона вниз. Кто-то из них громко выругался и подскочил на месте. Другой громко хохотнул, хлопая пострадавшего по плечу, увлекая за собой. Видимо где-то заряд не прошел до конца, отметил про себя я, выпуская кольцо дыма, такое бывает. Обернувшись и взглянув на электронный циферблат часов, что висели недалеко от меня, я понял, что провел на поверхности большую часть ночи и сейчас было начало восьмого утра. Неудивительно, что я засыпал на ходу. Докурив, я отправился к себе с одной только мыслью: принять душ и хорошенько выспаться, чтобы к вечеру быть полным сил.

***

Мне снился сон, будто бы все вокруг шумит, гремит, кто-то куда то бежит, в общем паника жуткая и, что самое интересное, сколько я не старался, я ни как не мог попытаться разглядеть этот источник шума. Доносившиеся до меня звуки суеты, окончательно выдернули меня из сна. Я проснулся не размыкая глаз и с минуту лежал не шевелясь прислушиваясь к своим ощущениям. Я ни как не мог понять сплю я или нет. То, что я слышал во сне, я слышал и наяву. Продрав кое-как глаза, я дотянулся до прикроватной тумбочки, дотянулся до наручных часов, что лежали на ней. Оказывается я проспал всего на всего три с половиной часа. Неудивительно, что моя голова имела риск с минуты на минуту разлететься в клочья. Кто-то принялся стучать в мою дверь, хотя над ней висел значок старателя подсвеченный изнутри. И каждому жителю Шахты было известно, что если знак светиться, значит старатель отдыхает после вылазки и беспокоить его нельзя ни в коем случае. Знак старателя представлял из себя букву «С» расположенную в центре круга с отходящими от него перпендикулярными линиями равной длинны символизирующими Солнце. Туман не развеящегося сна, заволакивающий мой разум, глушил во мне желание пинками прогнать наглеца, что осмелился разбудить меня после тяжелой ночи. Накинув халат, я, спотыкаясь, побрел к двери. Отодвинув засов и открыв ее, на пороге я встретил Бориса. Взгляд, что бросился мне сразу в глаза, у него был крайне обеспокоенным и, в тоже время, излучал чувство вины за собой добавив ко всему этому нервное поглаживание ладоней. Мое раздражение, как ветром сдуло, от него не осталось и следа. Бориса я знал уже несколько лет и мы часто вспоминаем с ним, как стояли на пороге этой самой Шахты и даже не думали, во что все это выльется. Зная, как тяжело ему было пересилить себя, чтобы меня разбудить, я улыбнулся и жестом пригласил его к себе. Он нахмурил брови и откуда то из глубин его черной бороды вылетело извинение в мой адрес.

– Послушай Ген, я знаю, ты после вылазки… – начал было он, но я тут же прервал его.

– Борис, прибереги свои извинения для кого-нибудь другого, усек? Чего-нибудь будешь?

– Да, да, если можно налей мне воды, в горле жуть как пересохло, видимо снова фильтры барахлят, – сказал он срываясь через слово на хрип. – Нужно ребят отправить… – Мне снова пришлось прервать его болтовню. Я прекрасно понимал, что Борис очень нервничает, и произошло что-то действительно страшное. В таких ситуациях он всегда начинал без умолки обсуждать дела насущные, какие-то житейские проблемы обсуждать.

– Ты же не для этого ко мне явился, что бы обсудить неполадки в фильтре, верно? – После короткой паузы я добавил. – С фильтром, кстати, и в правду какая-то ерунда.

– Ромка… Ромка пропал. Тремя часами ранее он покинул шахту, вышел на поверхность. Тут же принялся добывать руду, вроде как докопался до урана, ты же знаешь-он черт везучий. Спустя еще какое-то время, принялся вопить в микрофон, что Солнце падает, речь не связная, обрывки фраз и паника, отчаянная паника у человека. Откуда!? Когда мне дали прослушать запись, у меня кровь в жилах стыла. Я по первой решил, что его режут или пытают. Ну как же может так визжать взрослый мужик?! У меня в голове не укладывается просто!

– На, перетянись. – Я просунул ему, уже прикуренную сигарету.

– Вот потому то и фильтра и не справляются, потому что все курят у себя в комнатах! – Строгим голосом произнес Борис, но при этом затянулся.

– Так я то здесь при чем? Если Ромка пропал, как ты говоришь, то ни кто и ни что ему уже ни чем помочь не сможет. Ты же прекрасно знаешь, что…

– … ходка наша с одним и множеством концов. Да, да, я знаю все эти ваши старательские байки! – Перебил меня Боря, нервно теребя пластиковую кружку в своих тощих пальцах.

– Солнце падало, говоришь? – Борис кивнул мне и принялся кашлять, выплевывая сигаретный дым. – В последний раз, мне тоже доводилось заметить нечто подобное. Пока я был на поверхности, при мне упало два метеора. Они были раскалены до бела, а при падении словно взрывались, усыпая все вокруг себя расплавленным камнем, будто бы внутри у него лава. Тогда я не стал обращать на это внимание.

– Новое Солнце начинает распадаться, – мрачно произнес Борис, уставившись в пол стеклянным взглядом.

Ничего не ответив ему, я встал с кровати и принялся одеваться.

– Ты куда это? – Вдруг оживился Борька.

– За Саньком.

Как я и думал, Саня давил на массу, не реагируя на мои попытки разбудить его, тарабаня по металлической двери жилища. Посмотрев в очередной раз в небольшой иллюминатор, что располагался выше центра двери, я увидел, как он начинает ворочаться. Ага, просыпается значит, решил я и принялся колотить еще сильнее. Проходящие мимо меня люди, здоровались со мной, совершенно не обращая внимания на грохот, что я создавал вокруг. Подобное повторялось с завидной периодичностью и все уже привыкли к этому. Спустя пару минут я услышал, как лязгнул засов двери. Через образовавшийся проем, показалось сонное лицо Сани. Глаза у него были закрыты, волосы на голове торчали в разные стороны, на нем был драный халат, который он приволок еще с поверхности. В общем зрелище было удручающее. У меня возникло желание плеснуть ему в лицо холодной воды, чтобы побыстрее привести его в чувство, но из-за отсутствия кружки под рукой эта возможность отпала. Мне оставалось только молча ждать, пока он сам по себе очухается. Это ему всегда давалось крайне тяжело. В данный момент он наверняка думал, что его голова представляется в виде старинного телевизора, по которому кроме как помех ничего больше не показывают. Он сидел напротив меня, все еще не разлепив веки. Его рука потянулась к голове, пытаясь что-то нащупать. Видимо пытался найти переключатель каналов, что бы избавиться от помех. От этой мысли я неслышно хохотнул. Саня приоткрыл один глаз и изобразил нечто вроде улыбки.

– Что, опять ЧП? – Произнес Саня, вытянув руки вверх потягиваясь и зевая, широко открыв рот.

– Ну да. Ромчик не вернулся, Новое Солнце упало и шахты затопило огненной лавой. – Без всякого выражения произнес я.

– А вот про затопило не свисти. Входы в Шахты замурованы так, что их даже био-бомбой не прошибешь. Паутина титановых тросов, на пол сотни метров уходящих в землю, удерживает металлический люк толщиной восемь метров. Представляешь, сколько нужно времени, чтобы расплавить такую толщь? Сам ставил же, чего ты мне тут мозги пудришь.

Против фактов, как говориться не попрешь. Санек и в самом деле принимал участие в разработке и установки входного люка в нашу шахту. Он очень гордиться этим и старается упоминать сей факт, как можно чаще при первой же представившейся возможности. Он встал с кровати и отправился в ванную, я пошел за ним следом.

– Ромка пропал. – Начал я. – Вышел сразу же после меня, так и не вернулся, связи с ним нет.

Саня сплюнул зубную пасту и уставился на меня через отражение в зеркале.

– То есть как это пропал и связи с ним нет? Что это значит: нет связи! Как такое вообще возможно?! – Принялся возмущаться он, заплевав при этом остатками зубной пасты все зеркало.

– Ну так вот, пропал и все. Думают погиб. Что, не знаешь что ли? У нас по статистике трое в год да пропадут, точнее погибнут. То по неосторожности, то из-за жадности.

Саня успокоился, сменив возмущенное выражение лица на более сочувственное. Оперевшись руками на раковину, он замолчал.

– Да знаю я все Ген, все понимаю, просто у меня в голове не укладывается каждый раз, когда кто-то погибает. Мы же все звенья одной большой цепочки и каждый раз, когда одно звено выпадает, мне становится не по себе, ты же меня знаешь. Тем более это Ромка, мы же здорово общаемся втроем, а сколько было выпито нами, а…

– Так стоп! – Резко прервал его я. – Доказательств его смерти, пока еще ни кто не представил, и посему нечего его хоронить раньше времени!

– Доказательств… Как ни старайся, ты их не представишь. Остается теперь только надеяться на чудо и ждать пока он сам не вернется. Найти его тоже самое, что искать иголку в стоге сена. Кстати, где его выкинуло?

– В Восточной Европе.

– Относительно близко… – Он задумался.

Я смотрел на него и ждал, когда он догадается о том, зачем же я к нему пришел.

– Мне готовить снаряжение, да? – Спросил он, уставившись на меня и я понял, что он уже приготовил следующую речь в ответ на то, что я ему скажу. Я кивнул головой в знак согласия. – Отговаривать тебя бесполезно, так ведь? – Я кивнул еще раз. – И объяснять, что это глупо, тоже в пустую?

– Да. – Беззаботно ответил я и вернулся в комнату усевшись, в кресло.

– Что-то я тебя не узнаю! – Кричал он из ванной. – Тебе же вечно было плевать на новости о погибших старателях, хотя сам им являешься. Мало того-ты родоначальник этой деятельности! – Гордо заявил он.

– Да потому что гибли идиоты не воспринимавшие вылазки в серьез, пацаны, жаждущие отыскать нечто невообразимое и героем вернуться в Шахты.

– То есть, ты хочешь сказать, что все идиоты вокруг, один лишь ты достойный старатель, так? А как же Митька, которого в прошлом году подстрелили какие-то недоноски, хотя он предлагал им все добро забрать. Он прекрасно понимал, что нет ничего дороже собственной жизни. Этот по твоему тоже идиот? – Саня злился.

– Не фартануло. – Спокойно ответил я, чиркая зажигалкой.

– А остальные?! – Глаза его уже налились кровью и он готов был взорваться. Он всегда люто бесился, когда мы затевали с ним спор. Его раздражало мое спокойствие.

– Остальные? Остальные смотались и продолжают сматываться по одному. Только ты и Комитет об этом не в курсе. Все думаете, что погиб старатель. Связи нет, ни видео ни радио, ни ритма сердца на экране, лишь сплошная линия на мониторе сопровождаемая тишиной и уже тут как тут на Памятной Доске вырастает его голографический портрет. – На одном дыхании произнес я и принялся искать глазами пепельницу. Санек подал мне ее с прикроватной тумбочки.

– Не понимаю, то есть как это смотались? – он округлил глаза уставившись на меня.

– Да вот так это. Ты не обратил внимания, что стоит старателю вынырнуть на Африканском континенте, как про него можно забыть? А списывают все на то, Шахта закрыта и посторонних убивают без предупреждения.

– Так ты же мне сам рассказывал, как тебя самого чуть не пришибли местные!

Я немного опешил, совершенно не ожидая того, что разговор коснется этого.

– Ну… – начал я, пытаясь выкрутиться.

– Что ну?

– В общем, я там приврал маленько. Все тогда несколько иначе вышло. Приметил я старателя местного, они же могут как то контролировать свои переходы, и решил я его добро стащить, он заметил, ну я деру. – Я заерзал в кресле пытаясь уйти от его сверлящего взгляда.

– Мд-а , не ожидал от тебя такого… Ну да ладно, им с этого не убудет. Так что делать теперь будем?

– На поверхность. Я отправляюсь на поверхность и разыщу Ромку, по крайней мере, я постараюсь пролить свет на сложившуюся ситуацию. – Пристально уставившись на своего друга, я ожидал его реакции на сказанное мною. На самом деле я уже представлял, как он отреагирует на все это. Но, он повел себя вопреки всем моим ожиданием.

– Борис в курсе? Нужно будет у него отовариться. Тебе понадобится увеличенный баллон с дыханием и дополнительные заряды для системы охлаждения. – Он встал и принялся ходить по комнате туда сюда обхватив пальцами подбородок, другой рукой он чесал, время от времени затылок. – Слушай! Так давай подтянем народ! Будет больше шансов отыскать его!

Я знал, что он не станет меня отговаривать от такого опрометчивого решения. Вероятность того, что старатель остается жив и здоров вопреки тому, что показывают приборы-равна тысячным долям процента. На поверхности напрочь отсутствуют условия для жизни, появляться на ней можно лишь изредка на короткие промежутки времени. От Ромы нет новостей уже более четырех часов. Аккумуляторов хватает на полтора часа, плюс запасной еще на час, итого два с половиной часа, примерно на столько же хватает дыхания в баллонах. Просчитав все это у себя в голове, на мгновенье я и сам засомневался в том, что Рома все еще жив. В любом случае мне необходимо было разобраться в том, что с ним произошло. Мне почему то казалось, что это касается всех нас, абсолютно каждого обитателя Шахты.

– Это должно касаться каждого обитателя Шахты! Еще неизвестно светит ли Новое Солнце, не смотря на все расчеты… – Саня будто бы подслушал мои мысли, от сказанного им, я зауважал его еще больше.

Спустя полчаса, я уже стоял на перроне в ожидании вагонетки. Саня сидел в диспетчерской и вот-вот должен был падать мне транспорт. Борис все не умолкал, инструктируя меня.

– Твой первый ориентир Ген-это ночь. Лампочка в данный момент должна располагаться как раз над нами, а в Европе сейчас должна быть ночь. То золото, что ты притащил в последний раз, я использовал его в аккумуляторах, так что теперь вместо привычных трех часов работы в купе выходит на два часа больше. Таймер уже засек обратный отсчет и он предупредит тебя о разрядке батарей за пол часа до того, как они должны будут отключиться. Будь осторожен. – Борис глубоко вздохнул, я обернулся и поднял руку вверх, он сделал тоже самое мне в ответ.

Вагонетка появилась передо мной совершенно неожиданно. Электро-гелиевая подушка, на которой покоилась сама металлическая конструкция, слегка вибрировала и испускала в стороны короткие разряды тока. Команда техников внесла некоторые изменения в саму конструкцию: добавился откидной пластиковый люк и на противоперегрузочное кресло установлено дополнительное оборудование. Изучая все эти нововведения, я услышал, как ко мне кто-то подошел и из-за спины наблюдает за мной.

– Скорость путешествия теперь будет значительно выше, так что прижимать к креслу будет так же сильно, не смотря на дополнительное оборудование. – Я узнал этот тихий и вкрадчивый голос. Это был оператор Ромки по имени Юра. На вид ему было лет двадцать, как бы не меньше, а на самом деле ему только недавно справляли тридцать пять. Он здорово сохранился и очень гордился этим, потому что все это благодаря его собственным усилиям. С пяти лет он, по нескольку часов в день, занимался йогой, правильное питание и все такое. У него был необычно светлый цвет кожи, светлые волосы, голубые глаза-все это создавало впечатление, что он излучает каждой клеточкой своей кожи кванты света. Довершало всю эту композицию его белоснежная улыбка, которой он любил пользоваться, стараясь переубедить кого-нибудь и заставить сделать так, как ему было нужно. Юра стоял напротив меня сложив ладони на голове переступая обеими ногами с носка на пятку, раскачиваясь и от этого казался немного выше, а так мы были с ним примерно одного роста. На нем была короткая куртка серебристого цвета с двумя голубыми заостренными полосами, что начинались со спины и заканчивались на груди. Он спрятал руки в карманы куртки и подошел к вагонетке, сел на корточки и принялся разглядывать ее.

Я молча кивнул ему в ответ и решил еще раз проверить снаряжение. Юра, тем временем, продолжал внимательно изучать транспорт, при этом бормоча себе под нос неразборчивые фразы. Присвистнув, он встал, похлопав ладонями так, будто бы тебе были испачканы и обратил на меня свое внимание. Не говоря ни слова, я повернулся к нему спиной и он принялся перебирать своими ловкими пальцами шланги, которых было не мало у меня за спиной.

– Все в норме. – Заключил Юра. – Я тоже не верю в смерть Ромки. Как-то оно не складно выходит. Пред тем как отключиться, он поднес руку к надлобной камере и сам ее разбил. Далее, по одному стали отключаться все датчики жизнеобеспечения, будто бы он это сам все делал, нарочно. – Загадочно произнес Юра и отвел взгляд в сторону, рассматривая что-то за моей спиной. Двое техников, что возилось неподалеку, принялись собирать свои инструменты и один из них, подняв большой палец вверх, дал мне понять, что все готово и я могу стартовать.