Текст книги "Семь случаев из жизни сумасшедших. То, что вы больше нигде не прочтёте"

Явление двадцать пятое. В палате

Винт. Старик, чего это к тебе деваха в форме приходила?

Старик. Перепутала с кем-то.

Героин, постукивая Старика по плечу. Да ты у нас ценная личность. Лейтенант из уголовного розыска почтила тебя вниманием.

Старик, думая о своем. Надо позвонить своим, что бы шмотки принесли.

Героин, удивленно. Бежать думаешь? Возьми нас с собой.

Старик. Позвоните своим, что бы вам шмотки приготовили. А в пижамах нельзя. Засыпаться можно.

Винт. Ну, принесли шмотки, а где их держать?

Старик. Ах ты чёрт. Совсем забыл. Шмотки в палате держать нельзя. Надо нести в раздевалку.

Винт. А наши шмотки, в которых мы поступили?

Старик. Так они на вещевом складе, в соседнем корпусе. Их только Ольга Николаевна может взять до 18:00, да и то по бумаге от лечащего врача. Только она не даст.

Героин. Значит, мы звоним, шмотки нам приносят, и мы вешаем их в раздевалке.

Старик. Одеваем и только тогда можно бежать.

В это время в коридоре.

Евгений, Графоману. Ну как, сработало?

Графоман. То, что надо.

Евгений, Графоману. А что, здесь можно отсидеться?

Графоман. За деньги можно.

Евгений, Графоману. Так, что, наш Старик большая шишка?

Графоман. О-о-очень большая.

Евгений. Сегодняшний визит полиции укрепил меня во мнении, что Старик не просто большая шишка, он очень опасный человек. Я давно заметил, что к нему на свидание ходят только молодые люди и каждый раз другие и ни одной женщины. Он главарь банды наркоторговцев. И здесь он прячется от уголовного розыска. По моей наводке его и нашли.

Явление двадцать шестое. Отбой

Ольга Николаевна о том, что подслушала

Санитарка Лена на электрощите выключила лампы в палате и столовой, включила красный фонарь в палате, и выключила половину ламп в коридоре. В коридоре два стула. На них сидят Люба и Лена. Со стороны правой двери, раздевалки подходит Ольга Николаевна в верхней одежде. Евгений было пытался пройти в туалет, но увидев Ольгу Николаевну, завернул за палату и настроил уши.

Санитарка Люба. Ольга Николаевна, чего это полиция приходила?

Ольга Николаевна. Ой, девочки, я все слышала. Это был не простой визит, это был допрос Старика. Его защищал Денис Давыдович. Лейтенант сказала, если убежите все равно найдем. Ой, Люба, куда мы попали. Старик – бандит, доктор – жулик, а главный повар – сумасшедший.

Лена. Ну, а нам что делать? Не бежать же. У нас семьи.

Ольга Николаевна. Самый главный – Старик. Наркотики, в Малаховке склад. Главный повар – мясо, рыба. А доктор – спирт, лекарства и одежда.

Люба. Нам-то что делать? Мы всё по мелочи – постельное белье, халаты, пижамы, шлепанцы.

Лена, тебе хорошо. Ты не замужем, а у меня двое детей. Любе тоже не плохо, замужем, а детей нет.

Лена. А чего нам волноваться. Полиция не к нам приходила.

Люба. Не волнуйся, в полиции всегда в первую очередь берут крупную рыбу.

Ольга Николаевна. Всё, девочки, ухожу домой. Лена, закрой за мной.

Ольга Николаевна пошла домой, дверь за ней закрыла Лена. Лена пошла по коридору за правую дверь. А Люба села на стул и задремала. Евгений пошел в туалет, а затем вернулся. Из палаты выходит Вовочка-веревочка. Он ходит по коридору туда-сюда. Из правой двери выходит Лена. Снова возвращается в правую дверь и через некоторое время выходит с вязками в руках. Она берёт Вовочку-веревочку под руку и провожает его в палату. Там она привязывает Вовочку-веревочку к койке и выходит в коридор к Любе.

Лена. Ну, как выспалась?

Люба, неся с собой книгу. Выспалась. Теперь твоя очередь.

Лена.

Не забудь отвязать Вовочку-веревочку.

Лена уходит по коридору за правую дверь. А Люба садится на стул читать книгу.

Явление двадцать седьмое. Подъём

Санитарка Люба на электрощите включила все лампы в коридоре, все лампы в столовой, выключила красный фонарь в палате и включила лампы в палате.

Люба. Подъё-ё-ё-м.

Заходит в палату и отвязывает Вовочку-веревочку. Берет вязки. Направляется к правой двери и заходит. В палате больные не спешат подниматься. Первым поднялся Брюс и занялся «Боем с тенью» в коридоре. Из палаты за ним выглядывает Вовочка-веревочка и улыбается. Затем встали Старик и Винт.

Героин, лёжа. Как спалось?

Старик в ответ только рукой махнул.

Винт. Дома лучше.

Героин. Теперь эта палата наш лучший дом.

Встал с койки и начал её застилать. Ему последовали остальные. Из палаты выходит Вовочка-верёвочка с пустой бутылкой для воды. Не успели все застелить койки, и Вовочка-верёвочка возвращается с полной бутылкой. К нему подходит Брюс и хочет взять бутылку. Вовочка выбегает в коридор. Брюс за ним и хочет взять бутылку. Медсестра Ольга Николаевна идет им навстречу со стороны правой двери.

Ольга Николаевна, Брюсу. Отойди от него.

Брюс останавливается.

Из палаты выходит Графоман и Вовочке. Дай ему бутылку. Он пить хочет, а где умывальник не помнит.

Вовочка дает Брюсу бутылку. Тот отпивает немного и возвращает бутылку Вовочке. К Графоману подходит Евгений, а Ольга Николаевна уходит в правую дверь в ординаторскую.

Евгений. Что ты можешь сказать о Брюсе и Вовочке?

Графоман. Судьба одна, но получена свыше разным способом.

Евгений. То есть?

Графоман. Вовочка таким родился, а Брюсу пробили голову в драке.

Евгений. То есть ты хочешь сказать, что ничего в их жизни уже исправить нельзя?

Графоман. Увы. Я скажу тебе другое, оба содержатся в психоневрологическом интернате, где спецперсонал. Этот персонал зорко следит за своими воспитанниками, и чуть только самочувствие их ухудшилось, так их сразу сюда.

Евгений. То есть дома самостоятельно находиться они не могут?

Графоман. Именно так.

Евгений. А как же их родственники?

Графоман. Им остаётся только надеяться.

Ольга Николаевна уходит направо в дверь.

Явление двадцать восьмое. Прогулка

Санитарка Люба, заходя в палату. Прогулка в коридоре, все выходим.

Все кроме Старика вышли из палаты.

Люба, махая рукой. Старик, чего лежишь? Выходи на прогулку.

Старик, накрывшись одеялом. Не пойду.

Люба, подходя и стаскивая со Старика одеяло. Выходи.

Люба уходит по коридору в правую дверь. Наконец, Старик поднялся, оделся, сложил руки за спиной и двинулся за всеми по коридору, бормоча.

Старик. Чертова прогулка. Как мне все здесь надоело.

Героин, оборачиваясь. Старик. В полиции в обезьяннике сидел?

Старик, расслабившись. Да, и не раз и не только в обезьяннике.

Героин, оборачиваясь. Так ты хоть раз убегал?

Старик, подняв голову. Да и не раз и не только из обезьянника.

Героин, оборачиваясь. А мы все, значит, числимся как потенциальные беглецы.

Графоман, оборачиваясь. Почему потенциальные? Вот недавно у нас сбежал парень по прозвищу Гуманоид. Во время обеда через туалет. Решетку сломал, окно открыл и на волю. Кто следующий?

К процедурному кабинету, со стороны правой двери, подходят дежурная медсестра Ольга Николаевна и санитарка Люба. Ольга Николаевна открывает процедурный кабинет, заходит и выносит три коробки.

Ольга Николаевна. Люба, вот две коробки циклодола и одна коробка фенозепама и отнеси Денису Давыдовичу в ординаторскую. Скажи, что они не просроченные.

Люба. Так я ему только вчера носила.

Ольга Николаевна. Неси-неси.

Люба взяла лекарства и понесла их к правой двери в ординаторскую. Ольга Николаевна закрыла процедурный кабинет и вышла через левую дверь.

Явление двадцать девятое. Евгений

Прогулка закончилась. Кто пошёл в туалет, кто в столовую. Евгений и Графоман зашли в палату.

Евгений, Графоману. Ты заметил, наши наркоманы начали наглеть?

Графоман. Надо что-то делать. Только ничего не говори санитаркам, они их покрывают. Но я думаю, что они скоро засыпятся сами. А вообще-то будь начеку их ведь тройка и главный – Старик. Старик и его команда.

Евгений сел на койку, достал из прикоечной тумбочки тетрадь и начал писать. Входят Старик, Героин и Винт.

Винт, ложась в койку, Евгению. Журналист, а что это ты все время пишешь?

Евгений. Жене пишу.

Старик. Какая жена. Он в свой журнал пишет, как Графоман в свой театр. А вам-то чего волноваться? Журналы вы не читаете, в театры вы не ходите, в прочем, как и я.

Евгений торопясь выходит их палаты, предварительно засунув тетрадь под подушку. Тетрадь берет и читает Героин. Затем дает тетрадь Старику.

Героин. На, глянь. Он тут про тебя написал и про врача.

Старик, прочитав и отдав тетрадь Героину. Как я раньше не догадался посмотреть в его тетрадь. Он передает сведения обо мне и о враче. А затем приходит полиция. В общем, меня нашли. Когти надо рвать. Завтра придет мой человек. Я дам ему команду и послезавтра ко мне придет курьер с одеждой. Ваше дело переодеться и открыть входную дверь.

Винт. Так ключ все время у Ольги Николаевны.

Старик. Укради и скажи, что нашел.

Героин. А может выломать решетку в туалете.

Старик. Делайте что хотите. Если провалитесь к себе не возьму. Суньте тетрадь на место.

Явление тридцатое. Хочу на волю

Героин суёт тетрадь Евгению под подушку. По коридору, со стороны правой двери, проходит врач Денис Давыдович. Навстречу ему из палаты выходит Старик.

Старик, тихо и нетепеливо, водя головой направо-налево. Давай-пиши справку о выписке.

Денис Давыдович, разводя руками. Справок нет. То есть бланков нет. Да и зачем вам справка? Легли без направления, можете и так уйти.

Старик. Ты что, считаешь меня за больного? Справка нужна для проходной.

Из палаты выходят Героин и Винт.

Винт. Старик, ты что, решил нас бросить?

Старик, Денису Давыдовичу. Им тоже справки нужны. Чтобы завтра к обеду три справки были. Укради и скажи, что нашел.

Денис Давыдович выходит из отделения в левую дверь. Старик выходит в туалет через правую дверь. Героин и Винт заходят в палату.

Старик, уходя, Героину и Винту. Придет журналист, дайте ему как следует.

Явление тридцать первое. Драка Героина и Винта с Евгением

Из правой двери в палату возвращается Евгений. У палаты его ждут Героин и Винт.

Винт. Кому ты пишешь про Старика и врача?

Евгений. В журнал, я там работал до больницы.

Героин. Пишешь в журнал, а приходит полиция.

Евгений. Совпадение.

Винт. Чего с ним разговаривать. Героин, дай ему как следует.

Героин, размахивается правой рукой. Евгений хватает его руку и выкручивает. Героин кричит. Подбегает Винт и размахивается правой рукой. Евгений, удерживая Героина руками, бьет Винта между ног ногой. Тот кричит. Из правой двери выбежал Старик, подбегает и освобождает их от Евгения. Героин, Винт, потирая ушибы и Старик заходят в палату. Евгений уходит в столовую.

Старик.

Судя по тому, как он махал руками и ногами он знает боевое самбо.

Явление тридцать второе. Кайф без запаха

Кто пошел в коридор, кто – в палату. Ольга Николаевна, войдя в отделение из левой двери, заторопилась и оставила ключ от процедурного кабинета в скважине замка, а сама побежала по коридору назад к левой двери. Мимо проходит Винт и видит ключ. В конце коридора виден Героин. Винт машет ему рукой. Тот подходит.

Героин. Винт открывай.

Винт открывает кабинет, и они оба заходят. Не прошло и пяти минут как они выходят из кабинета и бегом в пустую столовую. Там они достают из карманов упаковки лекарств, выдавливают таблетки и глотают. Из туалета, из правой двери, возвращается Старик и заходит в столовую посмотреть, что там делают Винт и Героин.

Старик. Чего вы тут глотаете?

Винт. Циклодол.

Старик. Где взяли?

Героин. В процедурном кабинете. Дежурная ключ в замочной скважине забыла.

Старик. Да вы сейчас окосеете. Получите «свинячий кайф». Ключ-то вставили на место?

Винт. Вставили-вставили.

Старик. Пошли в палату.

Винт и Героин, качаясь, двинулись по коридору. Старик следует за ними. В это время навстречу им движется Ольга Николаевна, которая вышла из левой двери.

Ольга Николаевна, Винту и Героину. А ну стой. А ну дыхни. Странно, не пахнет. Что у вас в карманах? Циклодол? Где взяли?

Винт, заплетающимся языком. В процедурном кабинете, там ключ в замке.

Ольга Николаевна. Ах, забыла, забыла ключ. Козлы, из-за вас у меня теперь недостача будет.

Из правой двери выходят Лена и Люба, в руках вязки.

Ольга Николаевна, показывая на качающихся Винта и Героина. Люба, Лена, положите на вязки двух этих козлов.

Ольга Николаевна уходит по коридору к правой двери. Люба и Лена отводят Героина и Винта в палату, где привязывают их к койкам. Всю процедуру проводов пьяных и привязки Героина и Винта в коридоре наблюдал Старик. А внутри палаты все остальные больные. Закончив привязку Винта и Героина Люба и Лена выходят из палаты.

Старик, входя в палату и поднимая указательный палец. Такие вещи надо делать дома. Там вас за это не привяжут. И еще раз говорю, последний раз, провалитесь, к себе не возьму.

Явление тридцать третье.

Санитарки Лена и Люба предоставлены сами себе.

Из правой двери вышла Ольга Николаевна. У процедурного кабинета на стульях сидят Лена и Люба. К ним подходит Ольга Николаевна.

Ольга Николаевна. Я пойду на второй этаж в женское отделение. Буду через час.

Ольга Николаевна уходит через левую дверь, закрыв её ключом снаружи.

Санитарка Люба. И что она нам лапшу на уши вешает? Какой час? Они там с Ольгой Петровной в преферанс дуются. Это часа на три. Пойдем в процедурный кабинет. Там бутыль со спиртом в углу на три литра. Если мы сольем пол литра, никто и не заметит. У тебя закусить есть?

Санитарка Лена. Есть-есть. Я на пищеблок сегодня ходила, мне Степан-повар варёные куриные крылышки дал. Вообще-то я их домой собралась отнести, но ради спирта можно и здесь съесть.

По коридору в направлении санитарок движется Брюс.

Люба. Надо Героина и Винта развязать. Смотри, Брюс уши развесил.

Лена. Да ладно, он, конечно, все понимает, но говорить-то не может.

Лена и Люба зашли в палату и отвязали Героина и Винта. Брюс заходит в палату, а Старик выходит. Лена с вязками ушла в правую дверь. Героин и остальные больные гуляют в коридоре.

Люба. Старик, иди сюда.

Тот подходит. Люба приближается к его уху и что-то тихо говорит. В ответ Старик кивает головой. Люба уходит через правую дверь. Старик стоит у процедурного кабинета и крутит головой. Санитарки возвращаются. Лена несет полный пакет. Подходит к Старику, вынимает из пакета батон белого хлеба и дает его Старику. Лена и Люба заходят в процедурный кабинет и закрываются. Старик заходит в палату, ложится в койку и ест хлеб.

Винт, лежа в койке и протягивая руку. Старик, дай хлеба немного.

Старик. А я много и не дам.

В палату входит Героин.

Не грех и хлебом поделиться. Винт отламывает немного от своего куска.

Героин. Старик, ты бы от своего куска больше бы отломил.

Старик. Я его заработал.

Героин. Как?

Старик. Подойдите по ближе.

Винт и Героин подходят к его койке.

Старик, понизив голос. Я на стреме стоял, пока Лена и Люба в процедурный кабинет зашли.

Героин. Да не загибай.

Старик, присев на койке. Да спирт у них там. Три литра. Сегодня они выпьют четверть литра. Понял?

Винт. Так значит остается два литра и три четверти.

Старик. Хорошо соображаешь Винт. Теперь ключ бы стащить у них. Мы бы на троих выпили бы четверть литра.

Героин. А чего так мало? Они на двоих будут пить ту же четверть литра, что и мы.

В коридоре к палате подходит Графоман и, слыша голос Старика, останавливается.

Старик. Дурак ты. Они-то уже пьют, а мы только закусываем. Подойдите ко мне, ближе… Прикончить надо журналиста, он не тот, за кого себя выдает. Я сегодня видел, как он таблетки в унитаз выплевывал. Весь день сидит-записывает, а раз в неделю записку на свидании передает. А нам лапшу на уши вешает, мол, в журнал пишу. Помните алкаша, который выписался пять недель как? Так он курьер журналиста. А журналист этот слишком много знает.

Героин, протягивая вертикально ладонь руки. Нет ничего проще, подушка на лицо ночью. Утром все встали, а он уже холодный.

Графоман заходит в палату, после того как Старик и его команда замолчали.

Явление тридцать четвёртое. Игра в шахматы в столовой

Старик, Винт и Героин в палате. В столовой Графоман и Евгений играют в шахматы. Вовочка-веревочка сидит рядом. К шахматистам подходит Брюс и ногой сбивает фигуры с доски. Шахматисты поднимают фигуры и вновь устанавливают их на доску. В левую дверь входит Ольга Николаевна. Проходит весь коридор и скрывается за правой дверью. Затем выходит с большим свертком в руках, проходит через весь коридор, подходит к левой двери, останавливается, с трудом открывает, но закрыть не может, руки заняты, поворачивается и…

Ольга Николаевна. Люба, Лена закройте за мной.

И выходит через левую дверь. Из палаты выходят: Старик, Героин и Винт и подходят к левой двери. Винт пробует дверь, и та открылась.

Винт, радостно. Бежим.

Героин, спокойно. Прикрой дверь. Куда ты побежишь? С утра дождь лил как из ведра, вмиг промокнем. А на нас шлепанцы.

Старик, с иронией. А одежда своя? А обувь? А деньги у нас есть? На общественный транспорт? А ключи от квартиры? А паспорт? Сейчас побежит только дурак, который очумел от свободы. Сейчас надо другим заниматься. Ищите ключ от процедурного кабинета. Не может быть, что бы был только один ключ. Санитарок – две, значит ключей тоже два. Они сейчас напьются, и кто-нибудь уронит свой ключ. Тут-то мы и должны его схватить.

Винт, с надеждой. А может быть они ключ, как в прошлый раз Ольга Николаевна, в замочной скважине забудут?

Старик. А может быть и так. Пойду-прилягу.

За ним Героин и Винт. Все заходят в палату и ложатся на свои койки. Винт машет рукой Старику и Героину, чтобы они подошли. Те подходят, а он вынимает из кармана колоду карт.

Героин. Откуда у тебя карты?

Винт. У Ольги Николаевны вытащил из кармана.

Старик. Ну, так сам бог велел в дурака сыграть. Кто проиграл, идет в коридор искать на полу ключ от процедурного кабинета. Сдавай на мою тумбочку.

Картежники увлеклись. Игра продолжается с победными возгласами, то Старика, то Героина, то Винта. Старик проиграл, бросил карты на тумбочку и вышел в коридор, наклонив голову, чертыхаясь и ища ключ. Героин и Винт играют вдвоем. Выиграл Винт. Винт и Героин выходят в коридор. Между тем в столовой Графоман, Евгений снова увлеклись шахматами.

Явление тридцать пятое. Уход Брюса

Брюс от скуки гуляет по коридору взад-вперед. Посередине коридора, прислонившись к стене, на корточках, сидит Вовочка-веревочка и занимается своей веревкой. Внезапно, изловчившись, Брюс выхватывает веревку из рук Вовочки-веревочки и убегает от него, чуть-чуть не сбивая с ног Старика. Разогнавшись, он не смог повернуть и столкнулся с левой дверью. Та открылась, и Брюс вышел… Ничего не говоря, подошел Старик и прикрыл дверь, улыбаясь. Графоман и Евгений, ожидая отбой, убрали шахматы, и пошли в палату, за ними Вовочка-веревочка. Из процедурного кабинета, покачиваясь, вышли Люба и Лена.

Лена, покачиваясь. Отбой! Все по койкам!

Все зашли в палату. Люба, покачиваясь, направилась к палате. Там она посчитала больных, используя указательный палец. Причем она это делала несколько раз. Покачиваясь, подходит Лена.

Люба. Лена, похоже, что одного не хватает. А ну все выходи в коридор и становись в ряд у стенки.

Все больные вышли и встали у стены в ряд.

Лена, покачиваясь. Я сейчас посчитаю. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь.

Во время счета водит пальцем от больного к больному. Причем она это делала несколько раз.

Лена, покачиваясь. Да, точно, одного не хватает.

Старик, улыбаясь. Брюса нет.

Графоман. А может он в туалете?

Люба. Сходи, посмотри.

Графоман побежал и вернулся. Его там нет.

Лена, покачиваясь. А ну все по койкам.

Все зашли в палату и легли в свои койки. А Лена на электрощите выключила лампы в столовой и палате, включила в палате красный фонарь и сократила количество горящих ламп на половину в коридоре.

Лена, покачиваясь. Люба, что теперь будет?

Люба, покачиваясь. Уволят нас с тобой, а может быть… не только нас.

Лена, покачиваясь. Но за что? Мы же выпили всего двести пятьдесят грамм.

Люба, покачиваясь. Дура ты, у нас больной сбежал. Иди, посмотри, открыта ли входная дверь.

Лена, покачиваясь подходит к двери и пробует ее открыть, затем пробует ее закрыть своим ключом. Подходит Люба, покачиваясь.

Люба. На мой ключ.

Лена. Отойди.

И закрывает дверь. Внезапно дверь открывается и входит Ольга Николаевна.

Ольга Николаевна. Что это вы такие кислые? Т-а-а-к, а ну дыхните. Все ясно: пили спирт. Вы знаете, где теперь ваше место? На втором этаже, в женском отделении.

Лена, покачиваясь. Брюс сбежал.

Ольга Николаевна, испуганно. Да вы что, с ума сошли? Если бы сбежал обычный больной, а то же Брюс, тяжелый больной, в нижнем белье и босиком. И поздним вечером. Кругом лужи. Хорошо если его полиция задержит до выяснения личности. А если с ним что-нибудь случится, это уже уголовная ответственность.

В процедурном кабинете звенит звонок телефона.

Ольга Николаевна открывает дверь и берет трубку. Кто это? Проходная? Слушаю. Нашелся? Ну, слава богу. Люба, сходи в проходную, Брюс нашелся. Стой, стой, ты не дойдёшь. Я пойду.

Ольга Николаевна положила трубку телефона и пошла за Брюсом. Лена закрыла входную дверь. Через некоторое время над входной дверью звенит звонок и загорается лампа.

Люба, вздохнув. Какое счастье.

И открывает дверь. Вначале входит Брюс, затем Ольга Николаевна.

Ольга Николаевна, закрывая за собой снаружи левую дверь. Что теперь будет! Исчезните с глаз моих.

Санитарки, покачиваясь вышли через правую дверь.

Явление тридцать шестое. Побег Евгения

Евгений вышел из палаты в правую дверь, в туалет. Затем из палаты вышел Графоман и встал у столовой. Дождавшись, когда Евгений возвращается из туалета, подходит к нему.

Графоман. Журналист, пойдём в столовую. Мне надо сказать тебе очень важное…

Оба заходят в столовую.

Графоман. Старик дал приказ убить тебя сегодня после отбоя. Удушить, подушкой, придавить, чтобы ты не смог во сне оказать сопротивление. Старик видел, как ты выплевывал таблетки в унитаз. Записки опасные передаешь, они в тетради твоей вычитали. То в пищеблок идешь, то в бельевой склад, то за таблетками. Бежать тебе надо.

Евгений, вздохнув. В общем, Старик вычислил меня. Да и я делал ошибки. Не ожидал я, что дело зайдёт так далеко. Ну, что же, маршрут известен: туалет, решетка и окно.

Графоман. Да.

Евгений. А как же ты?

Графоман. А я подниму шум, как только ты выпрыгнешь из окна туалета.

В палате не спят Старик, Героин, Винт – с одной стороны и Евгений, и Графоман – с другой стороны. Евгений, молча, встает и выходит из палаты по коридору в туалет. Через некоторое время встает Графоман и идет так же в туалет. Через некоторое время в коридоре слышан голос Графомана.

Графоман. В туалете решетка сломана.

Со своей койки вскакивает Старик и бежит в туалет. Через некоторое время он возвращается с видом человека, которому уже не нужно спешить.

Старик, опустив руки и присев на корточки у палаты. Убежал, сволочь.

Действие третье. Ситуационная комната журнала

В зале за столами Николай, Степан, Светлана Ивановна. Александр Николаевич стоит у окна и смотрит на психиатрическую больницу.

Светлана Ивановна. Александр Николаевич, правда, что вы были в психиатрической больнице, в той, в которой был Евгений?

Александр Николаевич, оборачиваясь. Да. Тридцать лет назад, навещал больного колллегу.

Светлана Ивановна. И как вам тогда показалась эта больница?

Александр Николаевич. Как фантастический, урбанистический фильм. Все ходят по узкому коридору туда-сюда, толкаются, наступают друг другу на пятки и дерутся, а санитарки заводят их в палаты и привязывают. У меня возникла ассоциация с муравейником. Правда, муравьи ходят в муравейнике по делам, а психически больные под воздействием своих болезней и таблеток.

Николай. Александр Николаевич, как вы думаете, почему журналы, в общем, и журналисты в частности не интересуются психиатрическими больницами, в общем, и психически больными в частности?

Александр Николаевич. Они боятся. Они считают, что психические болезни заразные. Я сам так думал до посещения больницы, а пришел домой, глянул в энциклопедию и перестал бояться.

Все дружно смеются.

Степан. Я думаю, что журналистам это не интересно.

Светлана Ивановна. На психически больных не заработаешь.

Александр Николаевич. Вот вы вместе составили задачу журналиста, собирающегося в психиатрическую больницу. Готовность его к расследованию. Он должен не бояться, ему должно быть интересно, и он хочет заработать.

Александр Николаевич. Пока мы ждём Евгения, я прочту вам небольшую лекцию… Ну, что из себя представляет современная журналистика? Подойдите киоску у метро. Что мы там видим? Красивые обложки с разными названиями. А если взять, открыть и почитать? Все журналы кроме нашего, являются копиями. Началась в Китае эпидемия коронавируса и все летят в Китай. А искать-то надо рядом то, что не бросается в глаза. Вот и Евгений так и поступил. Впрочем, не будем ставить телегу впереди лошади. Будущее покажет, достоин ли Евгений удачи, а наш журнал успеха.

Будущее делается нашими руками. Были у нашего журнала трудные времена. За серию публикаций о порядках в мэрии, точнее о беспорядках, наш журнал был закрыт и только по ходатайству вышестоящей организации он возобновил свою деятельность, потеряв свой молодой задор. И мы забыли про эту проблему.

Теперь нас никто не закроет, разве что костлявая рука рынка. Впрочем, мы теперь знаем, как выйти из трудной ситуации.

Александр Николаевич достает из внутреннего кармана журнал и читая. Внимание! Я читаю наш журнал, только что вышедший номер. Заключительный репортаж Евгения. Та-а-а-а-к …когда главный врач, посетивший наше отделение, узнал об этом, о побеге больного по прозвищу Брюс (имя в честь кумира Брюса Ли), у него лицо вытянулось как у коня морда. Он кричал на сопровождающих: я вас всех уволю. Но всех уволить он не успел… Он уволил охранника, спавшего на посту. Проезжавший у проходной больницы наряд полиции остановил Брюса, которого упустили санитарки, и вернул его в больницу. И теперь там, (в отделении) молодые и симпатичные санитарки (я сам видел и что могу сказать про них словами Некрасова: коня на скаку остановят, в горящую избу войдут). Теперь там новая дежурная медсестра. Лечащего врача поместили в следственный изолятор МВД «Матросская тишина». Но это еще не все. Главного врача больницы уволил минздрав. У нас есть сведения, что руководителя минздрава уволил премьер министр.

Светлана Ивановна. Александр Николаевич, я не пойму никак. Почему санитары – женщины, а больные мужчины?

Александр Николаевич. Это все просто. Нужно иметь большую массу, но не как у борцов сумо в Японии и большую силу. Ну и скорость. Притом на одного больного две санитарки. В общем, они справляются.

Николай. Вернемся к журналистскому расследованию.

Александр Николаевич, читая журнал. Да, вернемся. Выяснилось, что там, в больнице, была создана организация для хищения и дальнейшей продажи кефира, бананов, мяса и т. д. Руководил этой организацией… главный повар Маклаков. Работа этой преступной организации начиналась по утрам, когда приходил Маклаков. Он отбирал продукты для продажи, остальное в котлы или холодильники. Вот откуда полбанана, полкефира. Мяса больные не видели. Остатки того мяса, что не взял Маклаков рубили с хлебом и подавали как котлеты.

Степан. А какое отношение Маклаков имел к лечебным отделениям?

Александр Николаевич, опустив журнал. А вот какое. Помощником Маклакова был врач-психиатр Коркин, того отделения где лежал Евгений. Он занимался хищением и дальнейшей продажи пижам, халатов, шлепанцев, медицинского спирта и лекарств. Вы спросите, кому нужны лекарства? Больным? А вот и нет. Лекарства нужны элитным психиатрическим клиникам. У лекарств есть срок годности. Те лекарства, у которых срок годности еще не прошел, продавали, а те лекарства, у которых срок годности прошел, оставляли в больнице.

При этом надо учесть, что лекарства в государственную больницу поставляются по льготным ценам. Как мы знаем этот Коркин вовсе и не Коркин, а Боркин, и что до психиатрической больницы он работал хирургом-урологом в урологической больнице. Но большую часть рабочего времени руководил организацией, занимающейся хищениями… Именно там он начал воровать медицинский спирт, бутилировал его и продавал как лучшую незамерзающую жидкость для стекол автомобилей. Когда правоохранители его обложили, он сменил фамилию и перебрался в психиатрическую больницу… И вот теперь представьте, что этот Боркин работает в отделении психиатрической больницы. Его отношение к работе передается его подчиненным. Евгений наблюдал картину упадка в психиатрической больнице. Меньше всего там думали о лечении психически больных. А пить спирт на рабочем месте и в рабочее время, это уже всё!

Степан. Александр Николаевич, а не сочинил ли Евгений Старика, чтобы драматизировать обстановку в больнице?

Александр Николаевич. Этого Старика можно было сочинить для драматизации обстановки, но к сожалению этот человек есть. И он оплел своею паутиной одну треть Москвы, продавая наркотики оптом, и вытесняя постепенно конкурентов на этом преступном рынке… Да, наш журналист Евгений не выслеживал Старика как уголовный розыск, в прямом смысле слова, зато дал информацию следователям МВД (через нас) где прячется Старик, а когда Старик собрался убежать, дал в МВД (через нас) наводку. В сводках МВД Старика называли Паук. Теперь он тоже в «Матросской тишине».

Да, следует напомнить, что поместить любого человека, даже здорового, в эту психиатрическую больницу стоило 200 $, справка об инвалидности тоже стоила 200 $. Следует отметить, что у Евгения, там, в больнице был помощник – Графоман. (Смех). (Пауза) Вы правильно поняли. Он одержим писательством, и пишет пьесы. Он недавно закончил седьмую пьесу, и я нашел для него литературный журнал, где его первую пьесу опубликуют, бесплатно и даже выпишут авторский гонорар. Это будет как премия ему.

Александр Николаевич, складывая и убирая журнал. Как говорят, настоящий сумасшедший это тот, который совершил хотя бы один побег. Помните фильм «Кавказская пленница», где герой фильма Шурик бежал. Вот наш Евгений и совершил побег, тем более, что причиной побега была угроза жизни. А команду на убийство, своим подельникам наркоманам, дал тот самый Старик-Стариков-Беликов, потому что стало ясно нашему журналисту, что он не больной, а главарь банды наркоторговцев… Начал Евгений по мелочам, пижамы, шлёпанцы, кефир, бананы, а закончил разоблачением бандита-главаря. Мы не уложились в четырех недельный срок расследования, расследование было продолжено и доведено до конца.

Светлана Ивановна. А нельзя ли было сразу заняться «крупной рыбой»? Это сократило бы сроки расследования.

Александр Николаевич. Когда мы с Евгением, проговаривали различные варианты, то склонились к разработке «крупной рыбы». Но, не сложилось. Вот «мелочевка» сама лезла в руки. Надо было завоевать доверие не только у медицинского персонала, но и у больных. И все это требовало времени.