Текст книги "Обойдемся без магии!"

Одна стрела достигла цели и поразила Адольмину. К счастью, она попала в тело сбоку и прошла насквозь, но девушка очень страдала и не знала, нужно ли вытаскивать стрелу. К тому же она не умела этого делать. Мертвенно-бледная Валия поддерживала подругу. Лекаря рядом, естественно, не оказалось.

Одним движением я отломил наконечник стрелы и вытащил ее из раны. Адольмина вскрикнула и потеряла сознание. Ей нужно было оказать помощь.

Китаец, похоже, умирал. Джигиты могли позаботиться о себе сами.

– Нужно уходить, – сообщил я Валии.

– Зачем? – удивилась княжна. – Ведь мы победили!

– Победили? – переспросил я. – Против нас – весь город. Заурбек, видимо, считал, что справится с охраной, оставшейся верной тебе, своими силами. Поэтому и не пустил сюда бунтовщиков. Зачем ему отдавать на разграбление дворец, который он собирается прибрать к рукам? Но ставки высоки. В конце концов нас просто сожгут вместе с дворцом.

– А твои боевые умения? – с надеждой спросила Валия.

– Я могу позаботиться только о себе. И то не всегда. Я не всемогущ. А прикрыть такую компанию от мечей и стрел в одиночку не в состоянии, наверное, никто.

Старый китаец захрипел, закашлялся и прошептал:

– Уходите!

Мудрый совет опытного воина и хорошего человека, который легко дать, но трудно выполнить! Мы ведь не могли его бросить на растерзание предателям…

– Возьмете его, – приказал я джигитам и женщинам. – Я понесу Адольмину.

– Уходите, – еще раз попросил китаец.

– Нет, Ли Хунь! – твердо заявила Валия. – Тебя мы не бросим.

Княжна сорвала тяжелую парчовую штору, прикрывавшую проход в спальню. На крепкую ткань уложили китайца. Раненые воины и девушки схватили ткань по краям. Ли Хунь был худым и легким, и даже раненые смогли нести его почти без труда.

Я взял на руки Адольмину, понимая, что негоже держать обе руки занятыми, однако перекинуть через плечо девушку с ее ранением не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что в случае чего я успею опустить Адольмину на землю и вынуть меч. Для этого нужна была фора в полторы секунды.

– Куда мы пойдем? – спросила Валия.

– Туда, куда давно нужно было идти. В посольство митрополита Кондрата, – ответил я.

– Но ведь оно в центре города. Там полно бунтовщиков… – заметила Эльфия.

– Переоденьтесь, – посоветовал я девушкам. – Точнее, накиньте сверху плащи поободраннее. Я вряд ли вызову подозрения и так. Да и вообще, без большого эскорта легче затеряться.

Эльфия стащила с двух мертвецов легкие плащи для себя и госпожи. С Ли Хунем и Адольминой на руках мы пустились в путь по ночному городу.

Народ Бештауна не настолько закоренел во зле, чтобы проявлять повышенное внимание к четверым, тащившим в ночное время какой-то куль, и к воину с женщиной на руках. Одинокие горожане от нас шарахались, больших банд, подстрекаемых провокаторами Лузгаша, нам не встретилось.

Когда мы добрались до посольства Славного государства, то поняли, почему в городе было на удивление спокойно. Все подонки собрались здесь. Толпа человек в триста, размахивая оружием, дубинками и кулаками, громко вопя, колыхалась перед воротами посольства. Ворота пока были целыми, но негодяи уже нашли где-то массивное бревно. Они примеривались, как лучше воспользоваться им в качестве тарана.

Мелькали люди в волчьих шапках – слуги послов Лузгаша. Они в отличие от остальных были трезвы и отдавали команды. Судя по блестевшим глазам и порывистым движениям, большинство местных были под наркотиком. Я заметил и немало пьяных. Люди Лузгаша бесцеремонно сгоняли их на край площади, где разливали какое-то черное пойло. Похоже было, что от него проходили некоторые признаки опьянения. Движения становились слаженнее, но мозг, судя по всему, затуманивался полностью. Злобно воя и что-то крича, одурманенные бештаунцы лезли на стены посольства своих главных союзников.

О том, чтобы пробраться в посольство незаметно, не могло быть и речи. Прорваться с боем – тем более. Да и кто изнутри пустил бы нас в посольство, доберись мы до ворот? Защитники благоразумно спрятались за стенами. Впрочем, благоразумно ли? Похоже, ворота сейчас вышибут и толпа ворвется внутрь. Не проще ли было бы оборонять стены? Или все уже ушли и посольство стоит пустым?

Мои размышления прервал направившийся к нам низенький человечек в волчьей шапке. Мы стояли в тени дома, и до сих пор нами никто не интересовался. Трезвый человек Лузгаша, видимо, решил, что столько стоящих без дела оборванцев портят картину. Нужно привлечь их к делу…

На всякий случай я положил Адольмину на каменную мостовую. Жаль, но что поделать?

Чужак смерил меня оценивающим взглядом, мельком посмотрел на женщин и раненых.

– Что, нашел себе девку, приятель? – неприятным гортанным голосом спросил он. – Стережешь ее?

– Перепилась, дрянь, – в тон ему ответил я. И добавил несколько ругательств.

– Так брось ее! Пойдем зададим вероломным попам! Набьем золотом карманы!

– Не брошу. Охотников на нее здесь найдется немало.

– Девица в теле, – довольно осклабился низкорослый. – Так поручи ее своим друзьям. Кого вы еще тащите? Пьяного китаезу? Зачем столько почестей?

– Его ранили во дворце, – холодно ответила Валия.

Голос княжны был слишком чистым, слишком трезвым.

Он никак не подходил девушке, которая могла оказаться в таком месте в такое время.

– Моя сестра, – пояснил я. – Хочет посмотреть, как поджарят монахов. Я думаю, для этого она слишком молода. А китаец – наш бывший хозяин.

– Так пришибите его, чтобы не мешал вам жить, – предложил бандит.

– Он нам еще сгодится, – заметила Валия.

– Пойдем, красотка! – проорал чужак. – Я сам покажу тебе все.

Сделав мечом недвусмысленное движение, я заявил:

– Прочь отсюда, и не пялься на мою сестру. Мы сами разберемся, когда и что нам делать.

Пресмыкаться перед такой сволочью было неразумно даже в тактическом плане. Подонки понимают только грубую силу, которую я и намеревался продемонстрировать.

– Очень нужно! – злобно бросил чужак, отходя.

Возможно, он побежал доложить начальству о подозрительных людях. Но, скорее всего, нет – кто мог ожидать, что здесь, в самом сердце мятежа, могут появиться враги?

Разве что сочувствующие княжне, но с такими можно разобраться и позже.

Нам не пришлось волноваться о том, сообщит бандит о нас главарям или нет. Двадцать человек совладали наконец с бревном и ударили в ворота. Те затряслись, и сразу стало ясно, что они не выдержат и пяти минут. Толпа восторженно завопила, бревно качнули назад, ударили вновь.

За всеми событиями я только сейчас заметил, что над воротами поднимается дым и пар. Непростительная рассеянность! Не иначе монахи и их слуги собирались пустить в ход приспособление, которое мне незадолго до того довелось видеть перед воротами. Что же это было за оружие? Насколько велик радиус его действия? Может быть, нам нужно скорее убираться с площади?

Бревно ударило в ворота в девятый раз, и они слетели с петель. Я понял, что нужно срочно что-то предпринимать. Если стражи посольства решат обороняться, они начнут делать это сейчас.

Мы стояли перед богатым частным домом. Парадный вход располагался далеко, а дверца подвала, где хранили дрова, – рядом с нами. Она оказалась деревянной, крепкой, но не была окована железом и не имела лишних запоров. Все-таки дрова – не такая великая ценность. Да и взламывать дверь под носом у хозяев, на виду у постоянно дежурящих постовых посольства вряд ли кому могло прийти в голову.

Сконцентрировавшись, я одним ударом ноги сломал железную задвижку с навесным замком и выбил дверь.

– Внутрь! – приказал я девушкам и джигитам, имена которых так и не удосужился выяснить.

Они втащили в подвал китайца, я внес Адольмину. Было тесно. Советница Валии пришла в себя и начала тихо стонать. Я до сих пор не мог определить, насколько тяжело ранили девушку. Может быть, она была без сознания от болевого шока. Может быть, от внутреннего кровотечения. В этом случае надежды на ее спасение оставалось мало.

Спрятались мы вовремя. Раздался гулкий, громоподобный частый стук, и торжествующие вопли штурмующих посольство бунтовщиков сменились визгами ужаса. Я выглянул из-за приоткрытой двери. Люди на площади падали как подкошенные. Некоторых буквально отшвыривало в сторону, другие хватались за животы. Паре бандитов на моих глаза в клочья разнесло головы.

Создавалось ощущение, что стреляют из крупнокалиберного пулемета. Однако не было видно вспышек. К тому же не стоило забывать, что порох на Земле давно не взрывался. Но огонь, похожий на пулеметный, продолжал рассеивать толпу. Наверное, треть нападающих замертво лежала или судорожно дергалась на земле. Остальные в ужасе разбегались. Неяркие прожектора шарили по плохо освещенной площади, облегчая задачу пулеметчикам.

Как все это могло произойти? Откуда взялись пулеметы и прожектора? Вглядевшись внимательно, я понял, что прожектора – не электрические. Чисто и ясно горело какое-то вещество. Его свет собирался зеркалами и пучком посылался на площадь. Относительно принципа действия пулемета у меня тоже появились некоторые соображения. В деревянном сарае за воротами посольства наверняка стояла паровая машина. Но сначала я решил, что монахи будут обдавать нападающих паром. Они пошли дальше – построили скорострельный пневматический пулемет. Такой штуки не придумали даже в период гораздо более высокого развития техники. Впрочем, тогда подобные ухищрения просто не были нужны – хватало пороха.

Пять минут – и площадь очистилась. Надолго ли – вопрос второй. Один пулемет не поможет против армии, рано или поздно посольство возьмут. Но сейчас штурм был отбит. А сверху, с предгорий Машука, доносились звуки чеканных шагов. Гвардия отца Кондрата, размещенная прежде в одном из бывших многоэтажных санаториев, шла на выручку своим. Было ясно, что посольство в ближайшее время эвакуируют. Нужно было срочно препоручить Валию заботам монахов. Может быть, отец Кондрат сможет ей помочь. А если нет – по крайней мере обеспечит ее защиту.

Я достал из кармана белый платок, поднял его над головой и вышел на середину площади. Прожектора взяли меня в перекрестье своих лучей. Если пулеметчик нажмет спусковой крючок, я не смогу сделать ничего. Никакой реакции не хватит, чтобы уклониться от пули уже после выстрела. А уклоняться раньше, если намереваешься вести переговоры, нельзя.

– Со мной княжна Валия! – прокричал я. – Мы просим защиты у Славного государства.

Прошло еще несколько томительных секунд, и я понял, что выстрела не будет. А сзади вдруг раздался тихий шорох и свист.

Я бросился в сторону и упал на землю. Длинная стрела лязгнула бронебойным наконечником по камню. И тут же с грохотом заработал пулемет. Но монахи стреляли не в меня. В разные стороны полетели куски черепицы на доме рядом с тем, где укрылись мои друзья. А потом раздался вопль, и на землю рухнуло тело лучника.

– Вы можете войти, – раздался негромкий голос со стороны посольства. – Если вас попытаются достать из луков, мы подавим активность стрелков.

Я понял, что последняя фраза предназначалась для соглядатаев, и подал знак выглядывавшей из-за дверцы дровяного склада Эльфии.

Все вместе мы вынесли из подвала Ли Хуня. В лучах редких светильников стало ясно, что китаец мертв. Но его тело все равно понесли в посольство. Я вернулся за Адольминой. Девушка оставалась в сознании, и нести ее теперь было гораздо легче.

Мы миновали арку разбитых ворот, обошли опасный сарай с тремя торчавшими наверху стволами. Не иначе монахи поставили три пулемета на одну паровую машину. Или держали на пару три котла. Впрочем, какая разница?

Навстречу нам вышел священник, удивительно напоминавший отца Филарета, только немного моложе и чуть выше.

– Иеромонах Виктор, настоятель храма святителя Николая, – тихо сказал он. – После гибели отца Филарета я представляю здесь митрополита Кондрата. Вы можете укрыться в посольстве, княжна. Но утром мы под прикрытием гвардии уйдем за перевал. Вмешиваться в гражданскую войну Славное государство не собирается.

– Спасибо. – Княжна склонила голову. – Мне нужно написать письмо митрополиту. После этого я покину ваши гостеприимные стены.

Письмо Валии было написано и запечатано. Тело Ли Хуня спешно предано земле. Занимался хмурый рассвет.

– Могу предложить княжне последовать вместе с нашим войском в Славное государство, – предложил отец Виктор. – Отец Кондрат признает только законную власть.

Он был дружен с вашим батюшкой. Здесь же вас подстерегает множество опасностей.

– Здесь я на своей земле, – мягко ответила княжна. – Спасибо за предложение, отец Виктор. Но кто, кроме меня, сможет защитить княжество? Я в ответе за своих людей. Вместе с приближенными я отправлюсь в Железноводск. Там стоит моя гвардия, и вместе с ней я вышибу врагов туда, откуда они пришли. Заберите только наших раненых. Адольмину, буде она поправится, я назначаю своим постоянным послом при дворе митрополита Кондрата.

– И это верно, – заметил я. – Но только тебе, княжна, тоже нужно ехать. Вернешься, когда минует опасность.

– Или не вернусь никогда, – печально вздохнула Валия. – Нет, даже если б я осталась совсем одна, я ушла бы в горы, стучалась бы в каждый дом, надеясь найти друзей. Не может быть, чтобы меня предали все. А со мной – великий воин сэр Лунин, надежность которого я, к сожалению, не оценила сразу. Со мной моя Эльфия. Мы найдем Тахмину и Салади – они должны ожидать нас в Железноводске…

– Я сам в состоянии справиться с твоими поручениями, – попытался вмешаться я.

– К чему лишние разговоры? – грустно улыбнувшись, спросила Валия. – Не трать сил, сэр Лунин. Даже если бы я знала, что завтра мне суждено умереть и я спасусь, сбежав на чужбину, я предпочла бы умереть на своей земле. Я останусь здесь.

– Такова воля княжны, – уважительным тоном произнес отец Виктор. – О твоих раненых позаботятся.

– Тогда нам нужно уходить прямо сейчас, – заметил я. – Наш путь лежит в другую сторону.

– Сейчас мы и выйдем. Дашь ли ты нам коней, отец Виктор? – спросила Валия.

Священник моргнул, помолчав немного дольше, чем следовало, но ответил:

– Разумеется. Вы получите все самое лучшее. Не только коней, но и другие вещи, которые вам могут понадобиться.

– Только лошадей и запас продовольствия на неделю, – попросила Валия. – На трех человек.

Через двадцать минут мы выехали с подворья посольства. Кони были хороши. Отцу Виктору, наверное, стоило больших усилий отдать их. Особенно во время эвакуации. Но иначе верный союзник поступить не мог.

По улицам мы скакали рысью, поспешая, но сберегая силы коней. В подворотнях валялись пьяные или убитые. На улицах было полно мусора, рванья, битых черепков и отбросов. Блистательный совсем недавно Бештаун производил ужасное впечатление города-помойки.

Валия была серьезна и задумчива. Эльфия тихо плакала. Я держал меч наготове – на нас могли напасть в любой момент.

Когда мы достигли окраины города, сзади раздался страшный взрыв. Монахи взорвали пневматическую пулеметную установку, раскалив котел до предела и закрутив предохранительный клапан. Это значило, что их караван вышел в сторону гор.

А со стороны Эльбруса слышался гул многотысячной армии. Орда Лузгаша выходила из Баксанского ущелья.

Осторожно, стараясь не потревожить Эльфию, я выбрался из-под одеяла, заглянул в соседнюю комнату, где безмятежно спала Валия, и вышел на улицу. Вокруг было тихо.

Накануне мы, петляя, проехали километров сорок. По прямой – в два раза меньше. Для меня это было настоящей пыткой – я сильно натер ноги и устал, особенно если учесть, что нужно было сохранять высокую концентрацию внимания. Но все-таки пеший конному не товарищ, и лошади сильно помогали нам, везя много груза.

На равнине и в предгорьях лазутчики Лузгаша хорошо поработать не успели. Княжну встречали тепло, кое-где даже восторженно, удивляясь только тому, что она путешествует почти без свиты. Но мы спешили уехать как можно дальше и ближе к вечеру объезжали деревни стороной – если по нашему следу послали погоню, не будет свидетелей. Когда тени деревьев стали в два раза длиннее их самих, мы наткнулись на уютную сторожку посреди заброшенного сада. По-видимому, раньше это был чей-то садовый домик. На обычную саклю с одной комнатой и очагом, который топили по-черному, домик не походил.

Девушки хотели установить дежурство, но я возразил. Достаточно запереть дверь и привязать коней возле деревьев. Животные сразу почуют, если кто-то появится поблизости. А подготовиться к встрече врагов, если они все-таки найдут нас, – дело нескольких секунд. Всем нужно было отдохнуть.

Но отдохнуть, конечно, не получилось. Сначала девушки шептались в соседней комнате часа полтора, поверяя друг дружке свои горести и тайны. В это время я спал лучше всего – то, что они не спали, давало возможность более полноценно отдохнуть мне. Потом печальная Эльфия проскользнула ко мне в комнату. Было очень приятно высушить ее слезы и заставить смотреть на жизнь веселее. Да и сам я, откровенно говоря, забыл обо всем.

Воздух в предгорьях обжигал. Я сделал зарядку, натаскал в бочку воды из колодца, пользуясь большим котлом, который дал нам отец Виктор. Девушки смогут искупаться, когда проснутся. Врагов, да и любых других людей поблизости не было.

Эльфия появилась на пороге первой.

– Сбежал? – улыбаясь, спросила она.

– Сбежал? – переспросил я, прикинувшись, что озадачен вопросом. А сам подкрался к девушке, сгреб ее в охапку и понес к бочке. – Сейчас мы узнаем, кто из нас настоящий храбрец!

Моя подруга была в одной нижней рубашке, поэтому я не слишком боялся намочить ее, опуская в воду. До вечера рубашка высохнет, а днем она ей не слишком нужна.

Эльфия закричала во весь голос. А я вытащил ее из бочки и растер льняным полотенцем. Три таких полотенца монахи положили в нашу корзину с едой.

– Пойдем в сад? – спросил я дрожащую Эльфию. Но тут на пороге появилась Валия, и оставить ее одну было бы просто невежливо.

– А ну-ка отвернитесь! – улыбаясь, приказала княжна. Мы подчинились, и девушка, помедлив немного, прыгнула в бочку. Валия не кричала, и я уже испугался, не стало ли ей плохо с сердцем, – вода на самом деле была ледяной. Оглянувшись, увидел, что все в порядке. Княжна поспешно закрылась полотенцем и нахмурилась. Поджала губы и Эльфия.

Я объяснил, почему счел возможным нарушить приказ княжны, и девушки немного подобрели. Но Эльфия мстительно сказала мне:

– Телохранительница княжны все-таки я. Не думай, что я полностью забыла о своих обязанностях. Даже когда очень занята, – тут девушка лукаво улыбнулась, – я помню обо всем. А Валия, между прочим, привыкла зимой плавать в проруби. Ее приучил отец.

– И почему же ты не плаваешь вместе с ней, если заботишься о ней всегда? – спросил я.

– А вот и плаваю, – торжествующе заявила Эльфия. – Но редко и мало…

– То-то ты так верещала, когда я опустил тебя в бочку.

– Я не была готова. Не ожидала, что ты исполнишь свои вероломные угрозы, посмеешь сделать со мной такое. Если бы я прыгнула сама, ты не услышал бы ни звука.

Перешучиваясь, мы принялись собирать завтрак. Я был очень рад, что настроение девушек улучшилось. Правда, слишком хорошее настроение едва ли не хуже плохого. Особенно в экстремальных ситуациях.

Когда мы выпили по чарке вина и начали активно закусывать его вкусной монашеской снедью, издали послышался топот копыт. Я сразу понял, что скачет одна лошадь. Девушки, которые были опытными наездницами, тоже это сообразили.

– Будем прятаться? – спросила Эльфия. – Или выведаем, что это за птица? Одного воина, думаю, можно не опасаться…

– Когда речь идет о жизни и смерти, опасаться нужно даже маленькой улитки, ползущей по высохшей былинке, – заметил я. – Ибо неизвестно, как ее скользкий путь скажется на движении звезд. Лучше бы, конечно, спрятаться, но от этого всадника можно получить кое-какую информацию. Будем надеяться, он не сбежит.

– Зайдем с трех сторон? – спросила Валия.

– Думаю, лучше будет, если я поймаю его сам.

Валия пожала плечами, но спорить не стала. Я поднялся с земли, на которой была разложена скатерка с едой, и побежал в ту сторону, откуда доносилось цоканье копыт.

Девушки проводили меня удивленными взглядами. Они, естественно, собирались преследовать всадника на лошадях. А животным еще нужно было подтянуть ослабленные на ночь подпруги, надеть уздечки… Да и топот копыт не дал бы приблизиться к всаднику незамеченными. Я же бежал легко – вряд ли самое чуткое ухо услышит меня ближе чем метров за тридцать.

Вот и небольшая проселочная дорога. На лошадях мы волей-неволей столкнулись бы с неизвестным всадником лоб в лоб. Я, естественно, побежал сбоку дороги – среди высоких деревьев за полосой густого подлеска.

Топот приближался. Метрах в тридцати от меня показался всадник. Я аккуратно отвел несколько веток, пролез через куст и выглянул на дорогу, когда всадник уже миновал ее. Что-то в посадке воина показалось мне очень знакомым. Я усмехнулся и резко свистнул.

Конь поднялся на дыбы. Всадник чуть не вывалился из седла, пытаясь одновременно успокоить коня и достать меч. Оглянувшись и узнав меня, он успокоился.

– Почему ты просто не ускакал, Вард? – спросил я.

– Чужой конь, – объяснил Лакерт. – Мой был приучен в таких ситуациях только прибавлять ходу. А этот, видно, боевой: считает, что хозяин непременно будет драться.

– Возвращаешься в Бештаун?

– Ну не то чтобы в Бештаун, – усмехнулся Лакерт. – Я представляю, что там делается… Ищу тебя.

– Ищешь меня ты, а нашел тебя я!

– Тебе просто повезло. Ты один?

– Нет. Со мной княжна и еще одна девушка. Советую тебе обходить ее стороной.

– Понял, – кивнул Лакерт. – Это все, что осталось от преданных княжне людей?

– Не совсем так. Мы едем в Железноводск, чтобы соединиться с гвардией.

– А я еду из Железноводска, чтобы сообщить вам много неприятного, – объявил Вард, спрыгивая с коня. – Показывай, где вы устроились!

Мы пошли по дороге к нашему жилищу. Девушки уже гарцевали вокруг домика на конях, готовые биться или убегать. Их, оказывается, напугал мой свист.

– Я встретил друга, – издалека прокричал я. Валия подозрительно оглядела Лакерта. Если она и помнила его, то как перебежчика от Лузгаша.

– Странная встреча, – заметила она.

– Не очень, если учесть, что я искал вас, – объявил Вард.

– Но мы-то тебя не искали…

Я откашлялся:

– Вообще-то говоря, я давно беспокоился о том, куда подевался Вард. Он должен был вернуться еще пару дней назад. Но заниматься еще и его поисками мне было просто некогда.

Валия кивнула на моего коня:

– Может быть, ты сядешь и мы поедем? По дороге выслушаем историю твоего приятеля.

– Может быть, не будем торопиться ехать? – спросил Вард. – Я привез из Железноводска не очень хорошие новости.

Валия побледнела:

– Рассказывай. Что с моими людьми?

– Видите ли, город взбунтовался, – спокойно объявил Лакерт. – Не только большинство китайцев, поддавшихся на посулы эмиссаров Лузгаша, но и многие горожане. Большая часть гвардейцев получила приказ, подписанный Заурбеком, и двинулась в сторону Бештауна. С тех пор их никто не видел. К чести начальницы твоей личной гвардии Тахмины, могу сообщить: она оставила своих людей в казармах на осадном положении. Проблема заключалась еще и в том, что Салади не было в городе, – он ускакал лично собирать ополчение по аулам.

– Заурбек – предатель, – сквозь зубы процедила Валия. Она наконец спрыгнула с коня и внимательно слушала Лакерта.

– Я уже это понял. Потому что вчера на площадях читали его приказ о смещении княжны и возведении его в сан регента до собрания князей и беев.

– Этот гад давно пытался протолкнуть идею собрания беев наподобие сената, – заявила Эльфия. – Но Адольмина была категорически против.

– Дальше, – поторопила Лакерта княжна.

– Пятьдесят девушек, как бы хорошо они ни были вооружены и обучены, не могут навести порядок в многотысячном бунтующем городе. Тахмина каким-то образом узнала о ночном мятеже в Бештауне, о том, что княжна пропала, и вывела свой отряд из города почти без потерь.

– Голубиная почта, – объяснила княжна. – Я посылала ей весточку. Когда люди Заурбека начали стучаться в мои покои.

– Не только у вас были голуби… – Вард усмехнулся и продолжил рассказ: – Бунтовщики побоялись трогать твоих воительниц, а войско Лузгаша еще не подошло. Насколько я знаю, Тахмина и ее девушки ушли в сторону Китая проселочными дорогами. Возвращаться в Бештаун было глупо. От Славного государства их в любой момент могла отрезать армия Лузгаша. Ушли домой и некоторые наемники-китайцы – примерно каждый третий.

– А ты сам что делал в Железноводске? – пронзив взглядом Лакерта, спросила княжна.

– Я? По просьбе сэра Лунина искал дом в пригороде, который можно было купить или снять.

– Зачем тебе дом в этой деревне? – удивилась Валия, обращаясь ко мне.

– Именно для такого случая. Но я не думал, что бунт распространится так быстро. Твоих подданных будто разом опоили.

– Может быть, так и есть, – вздохнула княжна.

Скорее всего, она вспомнила почти бесплатную раздачу отличного вина. Если бы здесь не действовало колдовство, я бы сам склонился в пользу спаивания. Но помимо силы слова на свете есть и такие вещи, как психотропные препараты…

– Луштамговские люмини громко звенят и заглушают доводы разума, – реалистически предположил Вард. – Имя княжны в городах даже слышать не хотят. В аулах все по-другому. Ты по-прежнему можешь рассчитывать на поддержку горцев, хотя городская голытьба продала тебя с потрохами. Но в горах людей мало, и их нужно организовать. Этим, наверное, и занимается Салади.

Валия задумалась.

– Мы будем догонять Тахмину? Или разыскивать Салади? – спросила Эльфия.

Княжна мрачно усмехнулась:

– Тахмина не для того уводила гвардию, чтобы ее мог через несколько дней найти любой. Она опытный проводник, прекрасно знает оазисы на пути в Китай. Два раза ездила с караванами через Калмыкию туда и обратно. Ее нам не найти. Хорошо, что и враги ее найти не смогут. А Салади… Пусть занимается своим делом. Люди ему верят, я ему помогу мало. Мы вернемся к Бештаун.

Эльфия испуганно вздрогнула, а Вард вопросительно поднял брови.

– Не в сам город, – успокоила их Валия. – Надо быть поблизости от центра событий. Кто боится – может скакать на все четыре стороны.

Никто не выразил желания уехать. Мы собрали оставшиеся вещи, погрузили их на коней и повернули обратно. Я подумал, что решение не такое уж глупое. Если кто-то будет искать Валию, он поскачет в Железноводск, в Кисловодск, к китайцам… Он перекроет пути к перевалам, ведущим в Славное государство, но ему и в голову не придет, что она осталась поблизости от своей столицы.

– Почему ты сам не уехал к китайцам? – спросил я Варда, когда мы уже тронулись в путь. – Ты ведь мечтал оказаться подальше от армии Лузгаша.

– Я вспомнил, что ты должен мне двадцать золотых, – усмехнулся молодой человек. – Не пропадать же деньгам? Вот и решил тебя выручить.

– Думаешь, выручишь?

– Думаю, – безмятежно улыбнулся Вард.

Валия долго ехала молча, размышляя о чем-то и ни с кем не разговаривая. Наконец повернулась ко мне:

– Сэр Лунин, я все-таки плохо представляю, как это ухищрения улитки, у которой и мозгов-то нет, могут сказаться на движении звезд. Или ты сказал об улитке для красного словца?

Оказывается, Валию беспокоила древняя притча, а не рассказ Лакерта о бунте в ее владениях! Или княжна просто удачно притворялась, чтобы продемонстрировать подданным спокойствие, как учил ее отец?

– Нет, преувеличения нет, – улыбнулся я девушке. – Только на пути звезд скажутся даже не ухищрения улитки, которой звезды безразличны, а лишь один ее неверный шаг. Рассказ об этом не займет много времени. Один воин неподвижно лежал в засаде подле тракта, наблюдая за проезжей частью и краем глаза подмечая, как улитка ползет по стебельку жухлой травы. Тонкая былинка подогнулась, и улитка упала на камни. На звук щелчка панциря о камень с ветки ринулась птица. Прежде она не видела воина, так как он был мастером прятаться. Но когда птица спикировала, чтобы съесть улитку, она заметила человека и с криком устремилась прочь. Ее странное поведение не укрылось от черного мага, который ехал по дороге. Его-то и поджидал в засаде воин. Колдун заподозрил неладное и повернул назад. В результате он остался жив, сколотил темный орден и силой слова изменил движение одной маленькой планеты, столкнувшейся с другой, большой и населенной многими разумными существами разных рас. Астероид разбил прекраснейший из миров на куски, которые упали на солнце. А улитка зацепилась своей ложноножкой за камень и поползла дальше…

– Красивая сказка, хоть и печальная, – проговорила Валия. В глазах ее стояли слезы – княжна думала о своем. – Или это не сказка?

– Неважно, – ответил я. – Если это было, то было давно. Если не было, то непременно случится в сонме миров и времен. Потому что все когда-то было, есть или будет. И этот разговор мы вели много эонов назад и будем вести, когда все звезды, что загораются сейчас, уже потухнут.

– Не ты ли был тем витязем? – спросила Эльфия. Я промолчал.