Текст книги "Курсовая работа по русскому языку"

3.3. Основные способы развития темы и систематизации теоретического материала

Выделенные нами способы не составляют строгой и исчерпывающей классификации, а представляют набор тактик, которые помогут вам раскрыть тему курсовой работы.

1. Определение понятий.

2. Разграничение понятий.

3. Классификация и типология.

4. Функциональная характеристика.

5. Хронологический способ, т. е. обращение к истории вопроса. Перечисленные способы, безусловно, могут сочетаться и дополняться другими, не обозначенными в данном пособии. Рассмотрим подробно, как происходит представление определений, а другие названные способы проиллюстрируем с помощью примеров.

Определение понятий

Теоретическая часть любого исследования, как уже было отмечено, непременно включает определения ключевых терминов. При работе с такими терминами руководствуйтесь следующими рекомендациями:

1. Нежелательно использовать для их определения толковые словари. Вместо них лучше взять специальные энциклопедии и справочники, например Лингвистический энциклопедический

2. По возможности представьте несколько подходов к определению термина. При этом подчеркните их общие черты и отметьте различия. Если в нескольких источниках приведены сходные определения, обозначьте и это. Однако цитировать все эти сходные определения не стоит. Достаточно сказать: «Аналогичного подхода придерживаются…» или указать в ссылке «см. также:…» и перечислить источники сходных определений.

3. Если вы даете несколько определений, обязательно укажите, какого из них вы придерживаетесь в курсовой работе – это будет ваше рабочее определение. Кроме того, вы можете самостоятельно сформулировать рабочее определение, основываясь на приведенных в работе дефинициях из других источников.

Рассмотрим пример введения определений в научный текст:

Понятию «дискурс» сегодня дается множество определений – оно оказывается актуальным для разнообразных исследований процесса коммуникации, выходящего за пределы классического лингвистического анализа. В рамках каждого подхода дискурс – специфический объект, требующий специальной методики анализа. Приведем ряд определений, имеющихся в современной литературе.

Дискурс – комплексное коммуникативное событие: «Дискурс… является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта» (ван Дейк 1989: 121; см. также: Макаров 1998; Пави 1992; Седов 2000; Тюпа 1996)

Дискурс – это текст, вербальный продукт коммуникативного действия: «Дискурсом мы называем текст, образовавшийся в процессе его саморазвития и самопорождения, когда смысл “на выходе” становится адекватным замыслу отправителя текста» (Бурвикова, Костомаров 1996: 299; см. также: Бенвенист 1974; Женетт 1998б: 60–69; Пешё 1999а, 1999б; Серио 1999: 27)

Дискурс понимается также как некая социальная формация, «социально обусловленная организация системы речи и действия» (Совр. филос. словарь 1998: 249). Именно этот подход, заявленный прежде всего в работах Мишеля Фуко (Фуко 1996а, Фуко 1996б), используется в нашей работе (см. также: Автономова 1997; Арутюнова 1990; Греймас, Курте 1983: 488; Делез 1998б; Клименкова 1991: 27–34; Шейгал 2000). Аналогичное понимание дискурса последовательно представлено в исследовании политического дискурса, в частности в публикациях Ю. А. Сорокина, В. Н. Базылева, Е. И. Шейгал (см.: Политический дискурс в России… 1997, 1998, 1999, 2000 и др.)88
  Чепкина Э. В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995–2000). Екатеринбург, 2000. С. 5.


[Закрыть].

Важно! Следует различать ключевые термины и прочие термины, используемые в курсовой работе. Первые обычно представлены в теме исследования и требуют более подробной разработки, которая, как показано выше, заключается в представлении разных подходов и выработке собственной или обозначении рабочей дефиниции. Прочие термины, которые не столь важны для автора курсовой работы, можно определить коротко, с помощью одной дефиниции из одного источника, в том числе специального энциклопедического словаря.

Перейдем к примерам других способов развития темы и систематизации теоретического материала.

Разграничение понятий

Таким образом, текст и дискурс – взаимосвязанные, но не тождественные понятия.

В последнее время сложилась традиция [Красных, 2003; Левина, 2003; Миловидов, 2000; Петрова, 2003; и др.] определять дискурс как процесс, а текст – как результат этого процесса. Приведем в качестве примера определение Е. С. Кубряковой и О. В. Александровой: «Под дискурсом следует иметь в виду когнитивный процесс, связанный с реальным речепроизводством, созданием речевого произведения, текст же является конечным результатом процесса речевой деятельности, выливающимся в определенную законченную (и зафиксированную) форму. Такое противопоставление реального говорения его результату помогает понять и то, в каком смысле текст может трактоваться как дискурс: только тогда, когда он реально воспринимается и попадает в текущее сознание воспринимающего его человека» (цит. по: [Петрова, 2003, с. 129]). Дискурс – явление процессуальное, деятельностное, т. е. синхронно осуществляемый процесс порождения текста или же его восприятия [Там же]. <…>

Итак, дискурс – это коммуникативное событие, а также необходимая для его осмысления «сложная система иерархии знаний, предполагающая интегрированные модели их обработки» [Караулов, Петров, 1989, с. 8], а текст – это предмет исследования дискурсивного анализа [Серио, 1999, с. 27]. Анализ текста – это лишь часть анализа дискурса. Кроме анализа текста, дискурс включает социальные условия, которые предопределяют порождение и восприятие текста, ментальные процессы и т. д. [Петрова, 2003, с. 129–130]99
  Булатова Э. В. Стилистика текстов рекламного дискурса. Екатеринбург, 2012.


[Закрыть].

Классификации и типологии

Аргументация рекламного текста имеет описательно-детализирующий и оценочный характер. С помощью описательных аргументов «к делу» показываются особенности товара, свойства, отличающие его от других (IRBIS к-системс. Впервые в России компьютер со встроенным ионизатором воздуха!). <…> Аргументы «к человеку» представляют собой ссылки на мнение авторитетного человека, использующего предмет рекламы (Часы OMEGA. Выбор Пирса Броснана) (см.: [Лазарева, 2003а, с. 148–150]).

Существуют и другие классификации аргументов. Так, выделяются аргументы простые и сложные (констатирующие одно или несколько качеств предмета речи); фактологические (фиксация бытия предмета речи); оценочные (оценка предмета речи и ее обоснование); нормативные (долженствование, требование); нейтральные и экспрессивные; эксплицитные и имплицитные [Тертычный, 1992, с. 8–9]. Могут быть выделены аргументы логические (основанные на рассуждении) и риторические (обладающие убеждающей силой помимо логического рассуждения) [Калачинский, 1989, с. 48]. <…> Для более подробной характеристики аргументативного плана рекламного текста будут привлекаться данные разных классификаций1010
  Там же. С. 56–57.


[Закрыть].

Функциональные характеристики

Функции стереотипа, реализуемые в процессе общения людей, выделяются на основании социологической и психологической трактовки данного понятия. Еще В. Липпманн обозначил две основные функции стереотипа: психическую (экономия усилий по познанию мира) и общественную (защита общественной позиции) [Lippmann

1922: 90–95]. Общественную (социальную) функцию еще можно назвать «стабилизирующей», так как она дает людям ощущение безопасности и приспособленности к действительности [см. Бартминьский 2005: 136] .

В. Ю. Хотинец вслед за другими исследователями называет три группы функций стереотипов [см.: Хотинец 2002: 269–270]:

(1) психологические: а. упрощение и систематизация обильной и сложной информации, получаемой человеком из окружающей среды; б. сохранение и защита ценностей индивида;

(2) социально-психологические: а. межгрупповая дифференциация с оценочным отношением в пользу своей группы; б. поддержание позитивной групповой идентичности с целью сохранения целостности группы;

(3) социальные: а. объяснение существующих отношений между группами, в том числе поиск причин сложных и «обычно печальных» социальных событий; б. оправдание существующих межгрупповых отношений, например, действий, совершаемых или планируемых по отношению к чужим этническим группам. <…>

Применительно к лингвокультурологическому подходу следует говорить о двух основных функциях стереотипов: социально-психологической функции межгрупповой дифференциации и социальной функции объяснения существующих отношений между группами1111
  Ильина О. В. Стереотипы в российской прессе: Речевое воплощение стереотипных представлений о богатых и бедных. Saarbrücken, 2010. С. 14–16.


[Закрыть].

Хронологическое развитие

Политический язык и политическая коммуникация стали предметом лингвистических исследований сравнительно недавно. С конца 50-х годов интерес к этой проблематике возник в ФРГ, прежде всего с изучением языка национал-социализма [Klemperer 1947]. Одним из первых, кто обратился к языку тоталитарных режимов, был не лингвист, а английский писатель Дж. Оруэлл, посвятивший этому явлению «Приложение» в своем знаменитом романе «1984» и пустивший в обиход ставший популярным термин «новояз» (Newspeak). Оруэлл предвосхитил многие лингвистические идеи, развиваемые в работах, изучающих заложенные в языке возможности манипулировать сознанием и осуществлять социальную власть [Bolinger 1980; Блакар 1987; Вайнрих 1987 и др.]. Исследованию политического языка советской эпохи, названного автором «деревянным языком», посвящена известная монография представителя французской школы анализа дискурса П. Серио [Seriot 1985]. В отечественной лингвистике доперестроичной эпохи существовало негласное табу на исследование политического дискурса – дозволялся только критический анализ «буржуазной» прессы. Политическая перестройка спровоцировала настоящий исследовательский бум в отношении тоталитарного языка советской эпохи [Купина 1995; Зильберт 1994; Вовк 1995; Ермоленко 1995; Норман 1995; Левин 1998 и др.] и постперестроечных инноваций в русском языке конца ХХ века [Ермакова 1996; Какорина 1996; Баранов, Казакевич 1991; Баранов 1997 и др.]1212
  Шейгал Е. И. Указ. соч. С. 7–8.


[Закрыть].

4. Работа с эмпирическим материалом

Практическая часть работы – это научный анализ заданного темой и охарактеризованного во введении эмпирического материала (того материала, который исследуется) в соответствии с выбранной методикой.

4.1. Сбор материала

Сбор эмпирического материала предполагает выбор единицы анализа и источника.

Источники эмпирического материала разнообразны. Выбор источников должен соответствовать цели и задачам исследования. Например, если цель исследования – проанализировать использование стилистически окрашенной лексики в федеральной и региональной прессе, необходимо собрать примерно равное количество текстовых фрагментов из каждого типа прессы. В зависимости от цели курсовой работы, вы также можете взять для исследования несколько текстов одного журналиста из разных изданий, чтобы охарактеризовать его индивидуальный стиль, или несколько текстов одного издания и т. д.

Единицей анализа обычно является лексема (например, при исследовании оценочной или стилистически окрашенной лексики), предложение или его часть (например, при исследовании средств выразительного синтаксиса) или фрагмент текста (например, совокупность тезиса, аргумента и иллюстрации при исследовании аргументации). Если же единицей анализа является целостный текст (например, при исследовании смысловой структуры текста или его жанровых особенностей), то для его изучения выделяют отдельные аспекты и описывают их на конкретных примерах. Причем при описании таких аспектов также можно использовать классификации (классификация средств выразительности, аргументов или способов представления первичного текста в рецензии).

Важный для начинающего исследователя вопрос: сколько эмпирического материала необходимо проанализировать? Универсального ответа не существует. Однако практика показывает, что для курсовой работы достаточно отобрать 50 фрагментов, включающих единицу анализа (слово, словосочетание, предложение или др.) и содержащих достаточную информацию для адекватной интерпретации данной единицы как части целого текста. При этом фрагмент не должен быть слишком объемным (как правило, не более десяти строк), а в случае если это затрудняет интерпретацию единицы анализа, следует восполнить недостающую информацию своими словами (в скобках после цитируемого фрагмента). Если же единицей анализа является целый текст, то все зависит от его объема и поставленных задач. Обычно хватает 10–20 текстов, хотя в некоторых случаях можно ограничиться и двумя-тремя (например, если речь идет о расшифровке телевизионного ток-шоу).

В стародавние времена, когда не существовало компьютеров, а курсовые работы печатались на машинке, рекомендовалось оформить собранный материал в виде картотеки – бумажных карточек, каждая из которых содержит один контекст и ссылку на источник. Возможно, кому-то удобнее работать с бумажной картотекой и сейчас.

Однако современные исследователи предпочитают электронные картотеки. Самый простой способ ее оформить – собрать все контексты в одном документе Word.

Не забывайте снабжать примеры точными ссылками!

Фрагмент картотеки (образец)

Конечно же, собранная в начале исследования картотека, как правило, не является окончательной. Исключение составляет лишь сплошная выборка, когда границы собранного материала не могут быть расширены в ходе исследования. В прочих случаях картотеку следует пополнять по необходимости. К примеру, вы исследуете оценочную лексику, и вам не хватает слов-идеологем. Тогда следует осуществлять уже не сплошной поиск оценочной лексики, а целенаправленный поиск необходимого вам типа лексики.

4.2. Что делать с собранным материалом?

После сбора эмпирического материала студент приступает к его анализу. Как правило, научный анализ предполагает классификацию выбранных единиц и описание каждого класса на конкретных примерах. Собранный материал может многое сказать опытному исследователю. Обычно именно материал подсказывает, какие методы применить для его обработки. Но можно выделить и наиболее распространенные способы взаимодействия с эмпирическим материалом в студенческих исследовательских работах. Как правило, это классификация. Рассмотрим варианты классификации лексических и синтаксических единиц (табл. 11).

Таблица 11

Варианты классификаций

²⁰ Майданова Л. М. Практикум по современному русскому литературному языку: (для студентов-журналистов): учеб. пособие. Екатеринбург, 2007. С. 80–82.

²¹ Голуб И. Б. Стилистика русского языка. М., 2006. С. 58.

²² С м., например: Ильина О. В., Каблуков Е. В., Автохутдинова О. Ф. Риторика: краткий курс для журналистов. Екатеринбург, 2012. С. 22–24.

Важно представить в работе обобщенные, т. е. сгруппированные по определенному принципу, результаты исследования, а не разрозненный набор проанализированных слов, синтаксических конструкций или текстов. Чтобы пояснить сказанное, обратимся сначала к отрицательному примеру: исследуя оценочную лексику в журналистских текстах, автор выписывает целый текст, а затем по порядку разбирает каждое оценочное слово – первое, второе, третье и т. д. Другой неверный вариант: автор приводит фрагменты из разных журналистских текстов, содержащие оценочную лексику, и анализирует каждый из этих фрагментов, однако сами эти фрагменты никак не группирует. Запомните: так делать не надо! Перейдем к правильному варианту. Во-первых, автор с опорой на одну из существующих классификаций выделяет классы оценочной лексики, затем по порядку характеризует специфику использования каждого класса, приводит два-три примера на каждый класс и анализирует их с помощью словаря (см. пример ниже). Обычно эмпирический материал вводится в текст курсовой работы небольшими, но достаточными для адекватной интерпретации фрагментами (как правило, до десяти строк), которые оформляются курсивом без кавычек и обязательно снабжаются ссылками на источник. Чаще всего ссылки даются в круглых скобках непосредственно после цитируемого фрагмента. Рассмотрим несколько примеров таких ссылок:

(Сурначева Е. Федеральный вопрос // Коммерсантъ. 2014. 17 марта).

(Вечерний Ургант. Первый канал. 2014. 10 февр.).

(Lenta.ru. 2014. 1 янв.).

После фрагмента эмпирического материала следует его анализ, который проводится с опорой на толковые словари и другую справочную литературу. Рассмотрим примеры научного анализа.

1. Лексический анализ

Часто в курсовых работах исследуется оценочная лексика. При этом за основу анализа берется классификация Л. М. Майдановой. В соответствии с ней выделяются классы оценочной лексики. Каждый тип снабжается примерами из исследуемого эмпирического материала.

Пример:

Л. М. Майданова отмечает, что «оценочное содержание включается в лексическое значение слова по-разному» [Майданова, 2007, с. 80], и выделяет пять способов такого включения [Там же, с. 80–82]. Рассмотрим эти способы на материале журналистских текстов российских СМИ

1. Оценка в коннотативном компоненте

Уровень пропаганды не изменился с 1992 года: понятно, что причина инфляции не задыхающиеся от бедности люди, а тотальный произвол монополий. Понятно, что прожиточный минимум, даже не заниженный сегодняшний, а реальный, не породит иждивенчества (здесь и далее выделено нами. – Авт.) по самой своей природе: это минимум, без которого нельзя прожить, можно лишь умирать, пусть и медленно (Делягин М. Москва: о чем молчали кандидаты // Свободная пресса. 2013. 13 дек.). Автор использует слово иждивенчество в значении «стремление во всем рассчитывать не на свои силы, а на помощь других, вообще жить за чужой счет» [Ожегов, Шведова, 1999, с. 237]. В определении отсутствуют оценочные семы, однако словарь фиксирует отрицательную оценку на коннотативном уровне, о чем свидетельствует помета неодобр.

2. Оценка в понятийном содержании:

Теперь мяч на половине поля оппозиции. Она должна решить, как реагировать на предложения президента. Собственно, выбор невелик: либо идти до конца в противостоянии с властью, созывать новый Майдан и добиваться от нее политических уступок (а фактически капитуляции), либо представить итоги круглого стола как свою победу и попытаться успокоить революционные массы (Юсин М. Виктор Янукович отступает огородами // Коммерсантъ. 2013. 11 дек.).

В приведенном фрагменте журналист характеризует варианты ответных действий украинской оппозиции, для чего использует слова с противоположной оценкой – отрицательной (капитуляция) и положительной (победа). При этом в слове победа оценка включена в понятийное содержание: победа – «успех в борьбе за что-нибудь» [Ожегов, Шведова, 1999, с. 527] (в определении нами подчеркнута оценочная сема).

3. Совмещение названных способов включения оценки: Самая, пожалуй, распространенная из теорий такая. «Семья» президента Виктора Януковича, то есть друзья его старшего сына Александра, стремительно богатеющего в правление отца, захватила слишком много власти, оттолкнув от кормушки (в Украине это в первую очередь бюджет: госрасходы составляют 50 % ВВП) олигархов: Дмитрия Фирташа, Игоря Коломойского, даже Рината Ахметова, мультимиллиардера, превосходящего богатством самого состоятельного россиянина Алишера Усманова (Бершидский Л. Революция вопросов // Сноб. 2013. 5 дек.).В данном случае кормушка – это пренебрежительное наименование «места, где можно, пользуясь бесконтрольностью, поживиться», т. е. приобрести что-л. для себя неблаговидными, незаконными способами [Ожегов, Шведова, 1999, с. 296]. Отрицательная оценка, входящая в понятийное содержание, усиливается за счет эмоциональной оценки явления, что фиксируется с помощью словарной пометы пренебр

4. Слова, называющие оценку:

Результаты, касающиеся состояния периферийных районов глобальных мегаполисов и финансовых центров – Лондона, Парижа, Лос-Анджелеса, Мехико, Сан-Пауло, Токио и др., – представил главный редактор издательской программы Strelka Press Джастин Макгирк. По его словам, к 2030 году около 2 млрд человек будет жить в трущобах на окраинах городов и существует угроза перехода от хорошо спланированных городов к стихийным массовым застройкам (Почуев М. SPACE в городе // Газета.ру. 2013. 7 дек.). Кроме слов с оценкой в понятийном содержании, таких как трущоба или угроза, в данном фрагменте содержится наименование оценки хорошо. Это наречие, образованное от прилагательного хороший, т. е. «вполне положительный; такой, как должен быть, нужен, необходим» [Ожегов, Шведова, 1999, с. 867]. Так автор характеризует планировку современных городов, противопоставляя ее стихийным массовым застройкам, которые могут появиться в будущем.

5. В журналистских текстах встречаются и оценочные словаидеологемы. Это лексемы, словарное толкование которых не содержит оценочного компонента, однако он появляется в результате их включения в определенный идеологический контекст: Российские власти последние несколько лет озабочены ситуацией с широким использованием офшоров и оттоком средств из страны. В июне Путин пообещал, что Россия подготовит национальный план борьбы с офшорами. В ноябре в Совете Федерации оценили отток средств из России в офшоры за последние 20 лет в размере от 800 миллиардов до триллиона долларов (Путин лишил госпомощи зарегистрированные в офшорах компании // Lenta.ru. 2013. 12 дек.).

Нами выделена идеологема офшор, функционирующая в политической сфере [см.: Купина, 1995, с. 15–23]. Согласно словарю, офшором называют «территорию какого-л. государства, на которой при проведении финансово-кредитных операций предоставляются налоговые льготы», а также «компанию, созданную и зарегистрированную на территории государства, предоставляющего значительные налоговые льготы при проведении финансово-кредитных операций» [Большой толковый словарь русского языка, 2009]. Из определений видно, что слово это имеет скорее положительную окраску (оценочная сема льготы), однако в контексте слово приобретает отрицательную окраску. Этому способствует установление связей между офшорами и оттоком капитала, т. е. убылью средств. Появляется и типичное для идеологической сферы предписание – курс на деофшоризацию: Путин также отметил, что программа «деофшоризации» отечественной экономики пока не достигла значительных успехов, в связи с чем и необходимо принять вышеупомянутые меры [Там же].

2. Анализ синтаксиса

Курсовая работа может быть посвящена анализу синтаксических единиц языка: предложений и словосочетаний. Часто предметом исследования в этом случае становятся фигуры ораторского синтаксиса, или, как их еще называют, «фигуры речи». Рассмотрим пример такого анализа:

Как мы уже отмечали выше, все фигуры речи делятся на семантические и синтаксические. Рассмотрим, каким образом и с какой целью они используются в анализируемой нами речи В. В. Путина (Выступление В. В. Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности. 2007. 10 февр. Цит. по: Официальный сайт

Президента РФ. URL: http:// kremlin.ru/).

Семантические фигуры речи

В нашем материале представлены такие семантические фигуры речи, как сравнение и градация. Сравнение – это «грамматически оформленное образное сопоставление двух явлений, целью которого является выделение важного для говорящего признака объекта речи»

[Матвеева, 2003, с. 334]. Рассмотрим пример:

И это, конечно, крайне опасно. И ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности. Я хочу это подчеркнуть: никто не чувствует себя в безопасности! Потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной. Такая политика является, конечно, катализатором гонки вооружений.

В этом небольшом фрагменте В. В. Путин использует несколько фигур речи. Это и повтор, и синтаксический параллелизм, и, конечно же, сравнение. Международное право сопоставляется с каменной стеной, которая должна обеспечивать надежную защиту [см.: Ожегов, Шведова, 1999, с. 765] для всех государств. Именно этот признак, связанный с глобальной безопасностью, важен для говорящего. Однако международное право, с его точки зрения, такую защиту гарантировать не может. Таким образом, устойчивый, а значит, понятный каждому оборот как за каменной стеной позволяет сделать речь более наглядной и усиливает ее убедительность.

Перейдем к следующей семантической фигуре – градации. Т. В. Матвеева отмечает, что градация обеспечивает выразительность «за счет нагнетания или ослабления общего признака в однородном смысловом ряду компонентов (слов, словосочетаний, высказываний)»

[Матвеева, 2003, с. 51]. В приведенном ниже фрагменте с помощью градации говорящий акцентирует внимание аудитории на жертвах военных операций:

Сегодня же мы, наоборот, наблюдаем ситуацию, когда страны, в которых применение смертной казни запрещено даже в отношении убийц и других преступников – опасных преступников, несмотря на это, такие страны легко идут на участие в военных операциях, которые трудно назвать легитимными. А ведь в этих конфликтах гибнут люди – сотни, тысячи мирных людей!

Нами выделен ряд однородных дополнений, которые демонстрируют нагнетание количественных характеристик. Сначала для обозначения жертв используется существительное во множественном числе, а затем происходит своеобразная драматизация: говорящий показывает, что жертвы исчисляются не единицами или десятками, а сотнями и даже тысячами! Такой ход позволяет произвести сильное эмоциональное впечатление. Перейдем к синтаксическим фигурам.

Синтаксические фигуры речи

Наш материал показывает, что наиболее часто в анализируемом выступлении используется повтор – фигура речи, «основанная на повторении языковых единиц (звуков, морфем, слов, синтаксических конструкций) в речевом ряду» [Матвеева, 2003, с. 235]. Выше мы уже видели частичный повтор целой синтаксической конструкции «никто не чувствует себя в безопасности». Приведем еще один пример:

Односторонние, нелегитимные часто действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности. Судите сами: войн, локальных и региональных конфликтов меньше не стало. Господин Тельчик вот об этом очень мягко упомянул. И людей в этих конфликтах гибнет не меньше, а даже больше, чем раньше – значительно больше, значительно больше!

В этом фрагменте дословно повторяется словосочетание «значительно больше» (так называемый «полный повтор»). Такой простой прием позволяет значительно усилить эмоциональное воздействие на аудиторию.

Из приведенного определения повтора можно заключить, что некоторые другие фигуры речи являются его разновидностью, например, анафора, параллелизм и стык. Не оспаривая такой интерпретации, мы рассмотрим эти фигуры отдельно. Начнем с анафоры, которая предполагает «повтор начального слова или начальной группы слов в соотносительных фрагментах текста» [Там же, с. 17]:

Но есть ли у нас средства, чтобы противостоять этим угрозам? Конечно, есть. Достаточно вспомнить недавнюю историю. Ведь произошел же мирный переход к демократии в нашей стране! Ведь состоялась же мирная трансформация советского режима – мирная трансформация! Говорящий повторяет начальное слово в двух следующих друг за другом предложениях, что способствует «созданию эффекта постепенного нагнетания смысла» [Там же].

Другая синтаксическая фигура речи – параллелизм – «основывается на том, что смежные части текста имеют одинаковое синтаксическое строение» [Там же, с. 219]:

Однако что же такое однополярный мир? Как бы ни украшали этот термин, он в конечном итоге означает на практике только одно: это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения . Это мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри. В данном примере трижды повторяются конструкции, имеющие идентичную синтаксическую структуру. При этом параллелизм сопровождается анафорой, т. е. дословным совпадением начальных слов.

3. Анализ смысловой структуры текста (ССТ)

и аргументации

Если целью курсовой работы становится анализ аргументации или смысловой структуры целого текста, стоит обратить особое внимание на способы представления эмпирического материала. Чаще всего в таком случае анализируемые тексты приводятся в приложении, а в основной части курсовой работы дается их пересказ и интерпретация, цитируются отдельные фрагменты, содержащие тезисы, аргументы и т. п. Покажем образец анализа аргументации:

Вслед за Т. В. Матвеевой [Матвеева, 2007, с. 34] разделим аргументы на три типа: логические, эмпирические и психологические – и рассмотрим каждый из них на материале современных российских блогов.

1. Логические аргументы

К логическим аргументам относят логически верные умозаключения, аналогии, научные законы и аксиомы. Перейдем к примерам:

Не знаю, издана ли книгой полная биография В. В. Путина. Если издана, несовершеннолетних просто необходимо оградить от знакомства с ней. Потому что жизнь этого персонажа – это яркий пример отрицания семейных ценностей, оправдания противоправного поведения и пропаганды насилия (avmalgin. 2014. 3 февр.).

Это комментарий, которым блогер снабжает материал, повествующий об установлении возрастных ограничений на книги в одной из омских библиотек. Столь небольшой фрагмент содержит эксплицитно сформулированный тезис: Несовершеннолетних просто необходимо оградить от знакомства с биографией Путина.

Для обоснования тезиса автор формулирует логический аргумент: Потому что жизнь этого персонажа – это яркий пример отрицания семейных ценностей, оправдания противоправного поведения и пропаганды насилия. Таким образом, перед нами сокращенный вариант умозаключения, одна из посылок которого представлена эксплицитно (выделенный нами аргумент), остальные же уведены в подтекст. Сформулируем это умозаключение полностью:

Посылка 1: Биография Путина – это отрицание семейных ценностей, оправдание противоправного поведения и пропаганды насилия.

Посылка 2: Отрицание семейных ценностей, оправдание противоправного поведения и пропаганды насилия – это плохо.

Посылка 3: Детей следует ограждать от плохого. Вывод: Детей следует оградить от знакомства с биографией

Путина.

Отметим, что автор не иллюстрирует сформулированный логический аргумент, что, с одной стороны, делает его менее убедительным, с другой стороны, провоцирует аудиторию самостоятельно найти соответствующие иллюстрации. Например, об отрицании семейных ценностей можно говорить в связи с разводом В. В. Путина с женой и т. п. Рассмотрим еще один пример логического аргумента, снабженного иллюстративным материалом:

Невероятно, который день гуляю по центру и глазам своим не верю, теперь в Москве можно припарковаться. Теперь не надо колесить в поисках места, теперь никто не ставит машину на тротуары или газоны, красота! Скептики посрамлены. Справедливая Россия, со своим нелепым референдумом, бежала, поджав хвост. Вы только посмотрите на Москву! И где теперь все эти зануды, которые говорили, что платная парковка ничего не изменит? Сегодня еще раз прошелся по Москве в разгар рабочего дня… не узнаю Москву! (zyalt. 2014. 30 янв.).

Это фрагменты из поста, главный тезис которого вынесен в заголовок: Платная парковка – лучшее, что случалось с Москвой. Блогер приводит несколько логических аргументов:

Потому что теперь в Москве можно припарковаться. Или, другими словами: Теперь не надо колесить в поисках места.

Потому что теперь никто не ставит машину на тротуары или газоны.

Первый аргумент снабжен многочисленными иллюстрациями.

Приведем одну из них:

Это Малая Бронная. Скажи мне еще несколько месяцев назад, что здесь можно будет припарковаться в будний день, никогда бы не поверил. А теперь улица свободна, места есть.

Причем данная иллюстрация сопровождается визуальными компонентом – фотографиями, демонстрирующими наличие свободных мест.

2. Фактологические аргументы

Т. В. Матвеева пишет, что фактологические аргументы – это ссылки на факты, данные наблюдений, свидетельские показания [Матвеева, 2007, с. 34]. Рассмотрим пример использования фактологических аргументов в текстах популярных российских блогеров:

The New Times остается качественной журналистикой, «конторой глубокого бурения» с такими темами, на которые не решаются писать многие иные издания, называющие себя «общественно-политическими». Если помните, именно журнал The New Times поднял в 2007 г. тему обналички в банке «Дисконт», впервые упомянув тогда «Мастер-банк», рухнувший сейчас. Тогда всё это кончилось выдворением из страны журналистки Натальи Морарь за расследование «Черная касса Кремля» и уходом всей рекламы из журнала – всем известно, кто крышует бизнес по отмыву денег и обналичке, а бизнес не любит рисковать (drugoi. 2013. 26 нояб.).

Автор данного фрагмента известный фотоблогер Рустем Адагамов сначала формулирует тезис The New Times остается качественной журналистикой, а затем приводит факт, который этот тезис подтверждает: Если помните, именно журнал The New Times поднял в 2007 г. тему обналички в банке «Дисконт»… То есть подтверждением того, что журнал качественный, является факт наличия в нем журналистских расследований и последующее подтверждение их результатов.

Перейдем к следующему примеру:

8 октября был направлен на принудительное лечение один из «узников Болотной» Михаил Косенко. Это решение было вынесено несмотря даже на то, что в ходе судебного процесса его не опознал ни один свидетель.

Очевидно, что «болотное дело» – это инструмент политической расправы и способ запугать остальных (navalny. 2013. 24 окт.).

В данном случае тезис сформулирован в конце фрагмента: «Болотное дело» – это инструмент политической расправы и способ запугать остальных. В качестве аргумента приведен единичный случай – направление на принудительное психиатрическое лечение одного из фигурантов «болотного дела». Данный факт не вызывает сомнений, так как соответствующую информацию можно легко проверить, в том числе с помощью официальных ресурсов, таких как сайт суда, принявшего данное решение.

3. Психологические аргументы

Психологические аргументы – это «эмоциональные оценки автора, его прогнозы на будущее, характеристика последствий обсуждаемого, чужие мнения и другие апелляции к чувствам и этическим позициям адресата» [Матвеева, 2007, с. 34].

Как показывает наш материал, психологические аргументы также активно используются российскими блогерами:

Всё было бы не так безнадёжно, если бы «Дождь» делал нормальный контент. Тогда можно было бы продать его, скажем, Прохорову или Усманову – политическое влияние вполне можно конвертировать в деньги. Однако все попытки руководства телеканала найти инвесторов потерпели крах. Дураков покупать некачественный продукт не нашлось. Почему я говорю «некачественный»? Во-первых, потому что работу «Дождя» называют непрофессиональной другие игроки рынка:

http://www.ridus.ru/news/153947

А во-вторых, потому что я не верю, что современным телеканалом может управлять человек, который имеет большие проблемы с русским языком:

https://www.facebook.com/sindeeva/posts/10200524922444961 https://www.facebook.com/sindeeva/posts/4661165666529 (fritzmorgen. 2014. 4 февр.).

Автор называет контент телеканала «Дождь» некачественным – это тезис, который формулируется в данном фрагменте. Обоснованию тезиса служат два аргумента. Обратим внимание на первый из них: Почему я говорю «некачественный»? Во-первых, потому что работу «Дождя» называют непрофессиональной другие игроки рынка:

http://www.ridus.ru/news/153947

Приведенная ссылка отсылает нас к материалу, в котором «создатель группы компаний “Релиз”, совладелец нескольких рекламных и медийных компаний, журналист и писатель Дмитрий Лекух» утверждает, что «телеканал “Дождь”» полностью провалился как бизнес и в скором времени прекратит существование». Таким образом, перед нами классический аргумент к авторитету, представленный типичным для интернет-текстов данного жанра способом (часть информации дана непосредственно в тексте, а часть доступна при переходе по гиперссылке).

Приведем пример психологического аргумента другого типа:

Уловив очевидное общественное недовольство стоимостью Олимпиады и многократным коррупционным завышением цен на объекты, «госслужащие» во главе с Путиным решили продвигать по всем информационным каналам свою легенду о «Сочи-2014»: Олимпиада стоила всего 214 миллиардов рублей, большая часть денег была частной, а достоверные факты коррупции никому не известны <…>

214 миллиардов – это ведь даже меньше, чем самая первая цифра стоимости Олимпиады – 316 млрд руб., названная в постановлении «О федеральной целевой программе “Развитие г. Сочи как горноклиматического курорта (2006–2014 годы)”» или 12 млрд долларов, о которых

Путин говорил в Гватемале в 2007 году, и каждый ребёнок в стране знает, что стоимость многократно выросла (navalny. 2014. 27 янв.). Сформулируем тезис, который отстаивает автор поста: Олимпиада стоила гораздо больше, чем утверждает Путин. Это подтверждается рядом аргументов, часть которых можно увидеть в приведенном фрагменте. Обратим внимание на один из них: Каждый ребёнок в стране знает, что стоимость многократно выросла. Эту разновидность психологического аргумента можно назвать апелляцией к анонимному общественному мнению.