Текст книги "Стакан наполовину"

– Ну, и всё остальное – тоже. Я, может, в первый раз за тысячу лет вижу такую девушку – вот и распереживался, наговорил всякого.

– Какую «такую»? – было видно, что ей приятно, но она пытается скрыть улыбку, слегка прикусив губу.

– Ну-у-у…

– Эй, Виньярд! – сегодня был явно его день. – Ты что, трёшься с этой шлюхой с Талейрана?

И чего они тут все такие крепыши? Пыщущие здоровьем, коротко стриженные, широкоплечие, мускулистые – этот тип студента он наблюдал в течение всего дня. Менялся только оттенок кожи, черты лица и рост. А так – Ярр, видимо, способствует атлетизму. Ну, Сью это явно не грозило – с его-то метаболизмом. На фоне подошедшей пары парней он смотрелся тростником на ветру – такой же высокий и худой.

– А я думал на Ярре всем плевать на прошлое, нет?

– Всем, да не всем, Виньярд. И мы пока ещё – не подданные его величества. Каждому хорошо известно: на Талейране все бабы – шлюхи, а мужиков и нет почти, одни педерасты. Гляди, подцепишь что-нибудь срамное от своей подружки… – рыжий конопатый парень смотрел, не мигая.

Сью прищурился.

– Бабы – шлюхи, мужики – педерасты? Это не нормально. Но на хрена педерастам шлюхи, а? Там у девок сплошная безработица, получается?

– Ты смеёшься надо мной? – рыжий явно был настроен на конфликт.

– Смеюсь, – сказал Сью. – Ты втираешь мне какую-то дичь.

Рыжий был готов кинуться на Виньярда с кулаками, но тут в дело вмешались два парня в синих блузах.

– Подготовишки? Вы ещё не в курсе наших правил? Если конфликт – вперёд, в Круг. А в коридорах бодаться – ни-ни.

Алиса пыталась что-то сказать, но Сью поднял указательный палец вверх:

– Секундочку. Нужно уточнение: в стенах этого учреждения бездоказательно утверждать, что человек занимается сексом за деньги – является причиной для конфликта?

Старшекурсники переглянулись:

– В целом – да.

– Это нормально, – сказал Сью и молниеносно отвесил рыжему пощёчину – с оттяжечкой. – Теперь у нас конфликт.

* * *

Посмотреть на первый в этом семестре выход в Круг собрался чуть ли не весь подготовительный корпус, и ещё кое-кто из старшекурсников. Трибуны были полны! Алиса Кавальери, занявшая место в первом ряду, чувствовала себя странно – она не привыкла, чтобы парни дрались из-за неё. Тём более не ожидала такого поведения от этого странного типа – Виньярда.

Правила были просты: двое выходят в Круг и дерутся, пока один не сдастся или не упадёт, или не закончатся выделенные пять минут. Добивать запрещается, но в целом – медицина на таком уровне, что даже мощные яррцы вряд ли смогут убить друг друга голыми руками.

– Конфликт между двумя студентами подготовительного отделения – Мартином Хробаком и Сью Виньярдом – будет считаться исчерпанным спустя пять минут, независимо от результатов боя. Повторное провоцирование конфликта в течение двух недель будет занесено в личное дело. Для подготовишек поясняю: десять таких пометок – и вы вылетаете с Ярра на Младшую Дочку отрабатывать потраченное на вас монархией и копить денежки на лайнер. Вы готовы? – рефери глянул на противников. – Начали!

Хробак кинулся на Сью как бык. Размахивая кулаками и рыча, он пытался взять нахрапом. Виньярд уклонялся лёгкими, почти танцевальными движениями. Его ноги (кеды, кстати, на сей раз были плотно зашнурованы) так и мелькали, парень постоянно перемещался. Он даже не сжал ладони в кулаки – хлёсткими движениями Сью сбивал удары, которые грозили ему ущербом, от остальных – уворачивался.

«Это что – татуировки?» – Алиса присмотрелась к его торсу, неожиданно крепкому и рельефному. – «Может быть, он тоже с Талейрана?» Но это было не похоже на правду. На Талейране каждый сам за себя. Тамошние парни не стали бы вступаться за неё – ещё заработаешь обвинение в сексизме и махровом мачизме. А этот – не побоялся. Хотя и выглядел там, в Кругу, не очень. Агрессивный стиль Мартина Хробака явно импонировал местным – они и сами были сторонниками решительной атакующей тактики. А Сью, казалось, не воспринимал бой всерьёз. Он как будто и не надеялся выиграть и просто тянул время, нырками, уклонами и ловкими блоками выводя противника из себя.

Таймер показывал, что до конца поединка осталась одна минута. Хробак обливался потом, его начала мучить одышка, он уже едва волочил ноги по дощатому покрытию. Ему удалось пару раз достать Виньярда, крепко приложив в скулу и по рёбрам, но Сью, кажется, было наплевать. Он продолжал выплясывать вокруг выдыхающегося Мартина и посмеиваться.

– До конца боя двадцать пять секунд! – провозгласил рефери.

Вдруг правая рука Сью резко дёрнулась, подобно тому, как бросается в атаку кобра. Движение на грани восприятия – хвать! Железные пальцы Виньярда зажали будто тисками кончик носа Хробака и принялись крутить и вытягивать его.

– Уй-юй-юй-юй, скотина, ты что творишь-то?! – взвыл растерявшийся Мартин.

Он явно не ожидал такой молниеносной и болезненной развязки.

– Голос как у мамонтёнка из мультика, – хмыкнул Сью, продолжая издеваться над носом соперника.

Совершив экзекуцию, Виньярд отпрыгнул от Хробака ровно в тот момент, когда прозвучал гонг.

– Конфликт исчерпан! – провозгласил рефери и хихикнул, глянув на наливающийся синевой раздувшийся до невероятных размеров нос Мартина Хробака.

– Это нормально, – сказал Сью.

Глава 3, в которой кое-что намечается

Конечно, они оказались соседями по комнате – Виньярд и Хробак. Сью подозревал, что это было неспроста. Подготовительное отделение – это один большой психологический тест вперемешку со вступительными экзаменами. А они стояли и бычились друг на друга прямо на пороге. На кону – путёвка в новую жизнь, и потому Виньярд так сразу и сказал:

– Мы ведь не хотим отсюда вылететь, Мартин?

– Не хотим, – утвердительно прогудел новоиспечённый сосед и шмыгнул фиолетовым носом.

Сью не удержался и хохотнул, а потом схватился за рёбра – там точно была трещина.

– Ты нормально дерёшься, – отдышавшись, проговорил он. – Но, надеюсь, для тебя не принципиально обзывать шлюхами незнакомых девушек…

Мартин задумался:

– Вообще-то я был не прав. Сегодня оказалось, что ещё на лайнере «Центавра», по дороге сюда, эта Кавальери конкретно продинамила Яношика. А Яношик сказал, что это потому, что у него не хватило денег ей заплатить… Вот я и решил попортить ей жизнь. Как баба, честное слово. Хрень получилась. Надо будет перед ней извиниться, что ли?

Сью выдохнул: всё-таки этот Хробак оказался вменяемым парнем. Но с проститутками у него явно был пунктик – какая-то история или типа того.

– Давай тогда знакомиться заново? – протянул руку парень.

Мартин пожал протянутую ладонь и сказал:

– Мартин Ежи Хробак, планета Пивичко, обитаемый спутник Хлебичек.

Стараясь не рассмеяться, Виньярд раскланялся:

– My name is Sue, i am from Old Terra.

– Ыть, – сказал Мартин. – Реально с Терры? Охренеть!

– Не, ну слушай, то что у тебя родина – это Пивичко с Хлебичком – меня, как я понял, удивлять не должно, а тебя Терра, стало быть, шокировала! В жуткое время живём!

В общем, они спелись.

* * *

– … чрезмерный эротизм массовой культуры таких миров как Талейран, Ред Сокс или Монпарнас создаёт интересный эффект фрустрации. Даже максимально либеральный Талейран, вопреки общему мнению, не является местом, где каждый может реализовать свои сексуальные фантазии. Такие понятия как «харрасмент», «абьюз», «сексизм» делают ритуал ухаживания куда более сложным, чем на консервативном Нойшванштайне. По большому счёту, даже голая женская грудь, лежащая у вас в ладони, не даёт вам права считать, что её обладательница готова к половому акту. Возникает интересный феномен: каждый член общества считает, что остальные живут насыщенной сексуальной жизнью, и только он является одиночкой, которому никогда не перепадает. Таким образом, активные молодые индивиды концентрируются на одном-единственном аспекте личностной реализации – половой жизни, и не стремятся самореализоваться в социальной, политической или профессиональной сфере. Высшим показателем успеха становится мнимое количество половых партнёров. Почему мнимое? Потому что в таких обществах принято хвастаться своими успехами для поднятия статуса и преувеличивать свою сексуальную активность. При этом интересной является закономерность, установленная в ходе независимого социологического исследования учёными из университета Паллады: моногамный житель консервативного мира вроде Нойшванштайна, Порто Россо или Кармарена имеет количество половых актов в месяц в среднем большее, чем кичащиеся раскрепощённостью и свободой нравов талейранцы или жители мегаполисов Ред Сокс. А количество обращений к психиатрам, венерологам и сексопатологам у традиционалистов на порядок меньше, и это при примерно одинаковом уровне медицины и образования. Мы рассматриваем с вами только высокоразвитые планеты, чтобы не пострадать от тенденциозности, – Зборовски сегодня был явно в ударе.

Хробак потыкал Виньярда в спину:

– Кажется, они специально подбирают тему лекций, а? – громко зашептал он.

– Это нормально. Говорил же – тут всё неспроста!

– Глянь, как покраснела Кавальери! – громко шептал Мартин.

Он теперь сидел на второй парте – чтобы иметь возможность доставать Сью. Сам Виньярд, имея железный повод в виде прямого указания ректора, каждую совместную лекцию садился рядом с Алисой, игнорируя её попытки сопротивляться. И теперь, глядя на горящие щёчки Кавальери и на то, как под легкомысленной маечкой часто вздымается её грудь, парень убеждался в правильности такой политики.

– Виньярд! Вы опять отвлекаетесь? Вам недостаточно ног мисс Кавальери и теперь вы переключились на прелести мистера Хробака? – рявкнул Зборовски, пряча в глазах смешинки.

Аудитория загоготала. Это был один из элементов спектакля, который они наблюдали на лекциях ректора – показательный разгром кого-то из студентов с последующей возможной реабилитацией. Виньярду периодически удавалось отбить натиск профессора – но далеко не всегда.

– Мы с мистером Хробаком обсуждали проблему гиперкомпенсации в обществах с минимально культивируемым эротизмом, профессор! – бодро отрапортовал Сью.

– Поясните! – озадаченно огладил бороду Зборовски.

– Является ли разрешение на свободное ношение и пользование оружием, а также размеры и калибр средств самообороны компенсацией за отсутствие доступа к эротическому контенту? Ну там, длинные продолговатые предметы в руках и всё такое… – с серьёзным видом принялся разглагольствовать Виньярд.

Кавальери спрятала лицо в ладонях, пытаясь придавить приступ дурного смеха. На последних партах никто себя сдерживать не собирался – гоготали там довольно громко. Брови ректора поползли вверх:

– Интересное умозаключение, Виньярд! И давно вы держали в руках продолговатые предметы сомнительной длины? Судя по расстоянию, на котором держится от вас мисс Кавальери, несмотря на то, что вы сидите за одной партой – компенсировать вам придётся ещё очень долго!

Вот же старый чёрт! Зборовски просто смешивал его с дерьмом, и Сью был в восторге, и сдаваться не собирался:

– Если вы об огнестрельном оружии – то давненько. Но я слыхал – у вас проводится чемпионат среди студентов старших курсов, недоступный для подготовишек. Может, поможете мне от души покомпенсировать и зарегистрируете в порядке исключения?

– А что, вам есть чего предъявить? Турнир открытый, в нём и преподаватели участвуют, и вообще – любой подданный его величества, кроме армейцев… Если это пустой гонор – будете драить туалеты, мистер Виньярд!

Аудитория затихла. Разговор начался конкретный, мужской – тут уж не до приколов.

– Идёт, профессор. Если я дохожу до финала хотя бы в одной из дисциплин – вы представите меня доктору Киму и разрешите посещать его клуб. Если я сливаю – то мою туалеты Подготовительного корпуса до конца обучения, как последний дроид-уборщик.

Зборовски погрозил ему пальцем:

– Лекция – потоковая, мистер Виньярд. Нас слышало двести сорок человек!

– Вот именно, профессор, вот именно…

Потребовалось какое-то время, чтобы атмосфера в аудитории успокоилась, и Зборовски продолжил:

– Вопрос владения оружием на самом деле является одним из основополагающих. «Винтовка рождает власть» – говорил один из одиозных политических деятелей старой Терры. По большому счёту, чем проще купить оружие – тем больше государство доверяет своим гражданам. Тем выше уровень гражданской сознательности… И тем слабее возможность государственных органов контролировать общество. Хорошо это или плохо…

– А ты правда классно стреляешь? – спросила Кавальери, подсев чуть ближе.

Сью сделал неопределённый жест рукой:

– Нормально.

Следующей была лекция по основам современного естествознания.

* * *

Комната в общежитии кампуса была рассчитана на трёх человек. Ничего сверхъестественного: стандартные койки, шкафчики, пара столов и тройка тумбочек. Ещё совместный санузел – душ и туалет. Кухни – в коридоре, на этаже имелся обширный холл с диванами и проектором, бумажными книгами и кучей настольных игр. Академия не баловала подготовишек, но и спартанскими такие условия не назовёшь. Магистранты и аспиранты жили в общежитии квартирного типа, преподавательский состав имел возможность и вовсе разместиться чуть ли не в апартаментах – площади позволяли. Шутка ли: целый огромный остров – владения академической автономии!

– Господи Иисусе, как ты жрёшь эту гадость? – Сью поморщился, войдя в комнату и вдохнув гастритные запахи.

– А у нас такого на Хлебичке не было, – прошамкал Мартин, поглощая залитые кипятком макароны. – Вкусно! А ты верующий?

– Что? А… Не, я не верующий, я до хрена уверенный. Выплюнь каку, Мартин! Давай приготовим нормальную еду!

– В смысле – приготовим? У нас не принято, чтобы мужчины готовили… Вот бабушка моя – она такие кнедлики делает, да со сметанкою… М-м-м-м…

– То есть, ты даже яичницу пожарить не можешь?

– Я что – баба что ли?

– Ну, это нормально. Погнали в магазин, будем устраивать быт. Холодильник тут имеется?

– Вроде как общая камера на кухне…

– Всё, берусь за твоё правильное питание – никакой больше гастрятины. Я, между прочим, официально корабельным коком на каботажнике работал, и за два месяца вся команда наела такие мамоны, что дома жёны не поверили, что они на каденции были!

– Мамон, каденция… Этот ваш провинциальный жаргончик… – Мартин с сожалением отставил в сторону контейнер с макаронами и встал из-за стола.

– И гадость эту вынеси из комнаты, а то у меня изжога от одного запаха начинается. Это неприемлемо!

* * *

Всю первую неделю Сью не выбирался из подготовительного корпуса практически никуда, кроме спортплощадки. Парень просиживал в читальном зале, пытаясь врубиться в уровень развития технологий, общественно-политические системы и культурное пространство планет сектора Атлантик. Он уже понял, что имеются ещё две условные структуры – Рашен и Чайниш. Но, во-первых, они были далеко, а во-вторых – постепенно прояснилось, что ему, Сью Виньярду, охренительно повезло.

Именно здесь, на Ярре, у него были хоть какие-то шансы претворить в жизнь план, с потом и кровью впитавшийся в его разум, душу и тело. И для первого этапа Академия подходила лучше всего.

Сью пытался нащупать отправные точки, просиживая над бумажными книгами и гигабайтами видеороликов, разобраться в чуждой научной терминологии, наложить достижения ныне живущих потомков космических колонистов на знания своих давно покинувших бренный мир современников. И это было адски трудно.

И вот теперь, наконец, он дышал свежим воздухом. И тут, на острове, это было довольно легко – благодаря гравикомпенсаторам.

– Мой дед говорил: если человек не работает руками, у него случаются заходы! – провозгласил Сью.

– Заходы? – удивился Мартин.

Виньярд сделал характерный жест у виска и скосил глаза.

– А-а-а-а! Это да.

– Потому я готовлю сам! А ты что сделал для борьбы с заходами?

– Ну, я в тренажёрку хожу…

– Это нормально! – согласился Сью.

Они шли по аллее из каких-то высоких деревьев с коническими кронами и вертели головами во все стороны. Академия впечатляла. Главные корпуса – те самые, которые своим ходом добрались сюда с ныне стоящего в руинах Гронингена – стремительными обводами напоминали космические корабли, готовые сорваться в небо. Отливающий синевой металл, блеск бронестёкол, устремлённость ввысь… Отстроенные уже здесь, на Ярре, вспомогательные здания поражали разнообразием конструкций и дизайнерских решений – каждое из них было выпускной работой кого-то из студентов архитектурного отделения строительного факультета.

В кампусе имелись свои магазинчики, кафе и бары, клубы и театры. Закон и порядок поддерживали патрули из старшекурсников с юридического и военного факультетов, за чистотой следили многочисленные дроиды – и провинившиеся студенты, конечно. Сфера услуг давала неплохую возможность для заработка студентам гуманитарных факультетов, а техники и натуралисты в основном были заняты в производстве и сельском хозяйстве. Академия была этаким замкнутым мирком, в котором правила каста идеалистов-преподавателей, готовых нести свет науки и приумножать в галактике количество людей образованных, с развитым критическим мышлением и профессиональными навыками.

– А ты после подготовиловки что дальше планируешь? – Сью взялся за деревянную ручку продуктового магазинчика.

– Пройду профориентационные тесты и попробую поступить на факультет, который будет мне подходить. А не получится – у меня есть корочка машиниста электропоезда, я слыхал тут подземка развивается бешеными темпами! Вот и сунусь туда… А ты?

– А я – в космос, наверное. Я ж пустотник. Ну, и подучиться не мешало бы… Есть у меня идейка, которая требует… Так, а это что такое? И она, что ли, готовить не умеет?

Алиса Кавальери стояла напротив прилавка с полуфабрикатами, держа в руках корзинку для продуктов. Девушка задумчиво глядела на куски приготовленного куриного филе – «только разогреть». От цепкого взгляда Виньярда не укрылись и чудовищные макароны быстрого приготовления, уже лежащие на дне корзинки, и бутылка газированной воды…

– Это неприемлемо, мисс Кавальери! – сказал он. – Ваши восхитительные ножки превратятся в дряблые отростки, а румяные щёчки покроются прыщами, если вы продолжите в том же духе!

– Виньярд! – она резко развернулась. – Какого чёрта…

– Предлагаю решение! Ты выкладываешь всю эту дичь из корзинки, мы скидываемся на троих, я закупаю нормальные продукты и готовлю человеческий ужин! Это нормально?

– Ты таким образом надеешься затащить меня в свою берлогу? – подозрительно сощурилась девушка.

– Если берлогой ты называешь кухню – то да. А в комнату я тебя к себе не пущу, у меня там схема по захвату вселенной на стене в процессе изготовления, а ты пока ещё – не в ближнем круге! – заявил Сью.

– Так это ты вселенную захватывать собрался? – удивился Хробак. – А я думал – механизм какой-то…

– А ну-ка тихо, мой болтливый адепт! И стены имеют уши… – зловещим шёпотом прошипел Сью. И добавил, уже нормальным голосом: – А поужинать можно будет и в холле – пускай остальные завидуют. Это будет реклама кулинарных курсов от Сью.

– Так ты кулинарные курсы открывать собрался? – удивилась Алиса.

– Ну надо же как-то зарабатывать? В конце концов, я корабельный кок с официальной записью в трудовой книжке! Ну давай, решайся! Вместо гастритных макарончиков – паста карбонара и греческий салат, а на десерт – ягодный мусс!

– Карбонара, говоришь?.. – задумалась Алиса. – Ладно, я согласна. Но если мне понравится – сделаешь мне скидку на свои курсы!

– Это нормально! Итак, встречаемся на нашем этаже, в холле, через два часа! На званый ужин приходить в вечернем платье, и никак иначе!

– Серьёзно что ли? Может, и вы, мальчики, костюмы наденете?

Мальчики озадаченно переглянулись.

* * *

Все, кто проходил мимо холла в этот вечерний час, озадаченно пучили глаза и морщили лоб. Ещё бы: не каждый день тут красуется накрытый на три персоны стол, горят свечи и два молодых человека и одна девушка чинно-благородно вкушают пищу за светской беседой. Правда, платье на молодой леди весьма сложно было назвать вечерним – экстремальный вырез на спине и длина юбки у самых границ приличия относили его скорее к коктейльным. Да и юноши только отдалённо напоминали джентльменов: всклокоченная шевелюра и мятый льняной пиджак высокого, и рубашка с ярко-красными подтяжками у безбожно-рыжего никак не подходили под дресс-код великосветского приёма.

Зато ароматы тут стояли совсем не студенческие. Такие запахи витали над лучшими ресторанами Порто Россо и Монпарнаса – известных кулинарных столиц.

Хробак откинулся на стуле:

– Это определённо лучше, чем обеды быстрого приготовления…

– И чем готовая еда из магазина – тоже, – поддержала его Алиса. – С меня причитается. Приглашаю вас на кофе.

Сью стрельнул на девушку своим фирменным прищуром.

– Эй, я умею варить кофе! – возмутилась она.