Текст книги "Русские имена и фамилии и их необычное происхождение"

Князь Римской, собственно Немецкой империи, мог сделаться из титулярного князя – каким уже издавна сделался князь в России – действительным, а не мнимым князем, приобретя каким-либо способом в пределах бывшей Германской империи герцогство, княжество, маркграфство или графство. Он становился в ряду владетельных особ, и для приема «имперских владетельных князей» были установлены при европейских дворах особые церемониалы.

Такими князьями из русских подданных, кроме Меншикова, были генерал-фельдцейхмейстер, русский граф Григорий Григорьевич Орлов, генерал-фельдмаршал, тоже русский граф Григорий Александрович Потемкин, получивший от Екатерины II наименование Таврического, и генерал-фельдцейхмейстер, граф Платон Александрович Зубов. Все эти лица, хотя только сами по себе сделавшиеся богатыми, знатными и сильными, жили в такой блестящей обстановке, в которой проявлялись и утонченная изысканность Запада, и грубая роскошь Востока, так что они могли казаться уже не заурядными, хотя бы и очень высокими, сановниками, но, пожалуй, владетельными князьями. Они, как равно и князь Меншиков, благодаря фавору достигли такой высокой степени могущества, какой не достигали у нас ни прежде, ни после ни прирожденные, ни жалованные русские князья.

Кроме упомянутых четырех князей из русских уроженцев, был еще в России один светлейший князь Римской империи, бывший молдаванский господарь, Дмитрий Константинович Кантемир. Род его пресекся в исходе XVIII столетия, а также с этим же достоинством, но без титула светлости, пришли в прошлом столетии в русское подданство Радзивиллы, Любомирские и Яблоновские. Добавим к этому, что в царствование Екатерины II был в России богатый грек Мавроспи, пользовавшийся княжеским титулом, по пожалованию ему этого титула патриархом Константинопольским.

Сверх этих князей в русском подданстве состоят князья Сайн-Витгенштейн-Берлебург; княжеский титул пожалован им королем прусским, и князья Вреде, по пожалованию им княжеского титула королем баварским. Пользуются также в России княжеским титулом представители родов, занимавших место молдавских господарей, как, например, Маврокордати и Кантакузены.

Таким образом, если сообразить все сделанные нами замечания о значении княжеского титула в России, то нельзя не признать, что лица эти вообще не только не представляют собой русской аристократии, в значении западноевропейской аристократии, – которой, кстати сказать, никогда у нас и не было, – но даже не составляли безусловно высшей служилой знати, за исключением немногих родов, имевших в разное время историческое значение и, большею частию, уже пресекшихся. Прочие же роды, хотя и отличенные княжеским титулом, оставались и ныне остаются в безызвестности и убожестве.

Графские титулы

Если, как мы видели, к исходу XVII века некогда самый почетный на Руси титул «князь» утратил свою прежнюю важность, то, как бы взамен его, у нас появился новый почетный дворянский титул «граф». Значение этого титула было непонятно для русских людей, и лица, получавшие его, не умели даже правильно написать его, так как в подписях своих заменяли букву «ф» буквою «о».

Вскоре, однако, титул этот пришел в большой почет, так как на первых порах стали носить его видные вельможи, знатные сановники и близкие к государю люди. Вдобавок к тому с пожалованием этого титула соединялось и пожалование большего состояния, так что при Петре I бедняков-графов еще не оказывалось, тогда как в противоположность тому было множество не только убогих, но и нищенствовавших князей. Поэтому, вероятно, и до сих пор еще в народе с названием «граф» соединяется понятие о знатности и богатстве, и, например, уменьшительное слово «графчик» имеет в народе совершенно иной смысл, нежели слово «князек».

Со времени Петра I у нас появились графские титулы, различные по их пожалованию. У нас были графы Российской империи и графы Священной Римской империи, а потом стали появляться графы или иноземцы, вступавшие с таким титулом в русское подданство, или получавшие его уже после того от разных влиятельных особ, или пользовавшиеся таким титулом без достаточного на то права. За некоторыми из иностранных графов присвоенный ими себе титул был в то или другое время признан русскими государями. Если вообще у нас графов в настоящее время гораздо менее, чем князей, то в отношении своего происхождения титул этот представляет такую же пестроту, как и княжеский.

Первым графом в России оказывается фельдмаршал, генерал-адмирал, боярин и посольских дел президент Федор Алексеевич Головин, а после него гвардейской бомбардирской роты поручик Александр Данилович Меншиков, а затем посольских дел президент Гавриил Иванович Головкин. Все трое, однако, не были «русскими» графами, так как графский титул был пожалован Головину 16 ноября 1701 года и Меншикову в 1702 году римско-немецким императором Леопольдом I, а Головкину в 1707 году императором Иосифом I. Первым же собственно русским графом был фельдмаршал Борис Петрович Шереметев, получивший графский титул от Петра Великого в 1706 году в награду за усмирение стрелецкого бунта в Астрахани.

В 1709 году Петр дал графский титул канцлеру Гавриилу Ивановичу Головкину, имевшему уже такой титул с 1706 года, по пожалованию от римско-немецкого императора Иосифа I. В 1710 году Петр был почему-то особенно щедр на раздачу графских титулов. В этом году были пожалованы им графами: боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, генерал-адмирал Федор Матвеевич и боярин Петр Матвеевич Апраксины и бывший учитель царя Никита Моисеевич Зотов, с распространением этого титула и на его нисходящее потомство. Но по смерти Зотова, в 1717 году, детям и внукам его запрещено было именоваться графами. Титул этот был, однако, возвращен его потомкам в 1803 году, при браке одного из правнуков Никиты Моисеевича с княжной Еленой Алексеевной Куракиной.

Затем Петр возвел в графское достоинство в 1721 году – генерал-фельдцейхмейстера Якова Вилимовича Брюса, в 1722 году – обер-шенка, статского советника Андрея Матвеевича Апраксина и в 1722 году – действительного тайного советника Петра Андреевича Толстого, но в 1727 году Толстой, по неприязни к нему Меншикова, был лишен графского достоинства, которое было возвращено только внукам его в 1760 году. Таким образом, от Петра Великого девять лиц получили графский титул.

Екатериной I возведены были в графское достоинство генерал-майор Девьер, действительный статский советник Рейнгольд, бригадир Карл и дворянин Фридрих Левенвольде и два брата Скавронские, Карл и Федор. Из числа этих лиц Девьер в 1727 году был лишен графского титула, который был возвращен ему в 1743 году императрицей Елизаветой. Император Петр II пожаловал графом одного только Миниха, бывшего в то время санкт-петербургским генерал-губернатором.

Императрица Анна Ивановна пожаловала графский титул в 1730 году московскому генерал-губернатору Федору Васильевичу Салтыкову и вице-канцлеру барону Андрею Ивановичу Остерману, в 1731 году – обер-шталмейстеру Ягужинскому, в 1732 году – московскому генерал-губернатору Семену Андреевичу Салтыкову, в 1739 году – фельдмаршалу Ласси и в 1740 году – генерал-майору Александру Романовичу Брюссу.

От императрицы Елизаветы Петровны получили в 1742 году графский титул ее двоюродные по матери братья и сестры, Ефимовские, Гендриковы, Андрей и Иван Симоновичи, и их родные сестры, девицы Мария и Марфа, и Скавронские. Графский титул был пожалован также и генерал-аншефу Григорию Петровичу Чернышеву и тайному советнику Петру Михайловичу Бестужеву-Рюмину, а в 1744 году – обер-егермейстеру Алексею Григорьевичу Разумовскому и брату его камер-юнкеру Кириллу, начальнику Тайной канцелярии Ушакову и генерал-аншефу Александру Ивановичу Румянцеву. В 1746 году был дан графский титул генерал-поручикам Александру и Петру Ивановичам Шуваловым, а в 1760 году – фельдмаршалу Александру Борисовичу Бутурлину, на словах, без всякого письменного заявления.

В продолжительное царствование Екатерины II несколько лиц из русских подданных, имевшие невысокие чины или даже вовсе их не имевшие, получили графское достоинство от иностранных государей; но сама государыня пожаловала титулы графов Российской империи сравнительно весьма немногим. Так, ею были пожалованы графами камергер Иван, генерал-поручик Григорий, генерал-майор Алексей и камер-юнкеры Федор и Владимир Григорьевичи Орловы, в 1767 году – действительный тайный советник Никита Иванович и генерал-аншеф Петр Иванович Панины, в 1775 году – президент Военной коллегии Григорий Александрович Потемкин, в 1789 году – генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов с наименованием Рымникский; в 1790 году – генерал-аншеф Николай Иванович Салтыков, в 1793 году – генерал-аншефы Михаил Никитич Кречетников и Павел Сергеевич Потемкин, и генерал-поручик барон Ферзен.

В противоположность той малочисленности по пожалованию графского титула, какой отличалось более чем тридцатичетырехлетнее царствование императрицы Екатерины II, преемник ее, император Павел Петрович, явил в этом отношении в продолжение с небольшим четырехлетнего царствования необычайную щедрость. Через шесть дней после своего воцарения он дал графский титул генерал-майору Алексею Григорьевичу Бобринскому, а затем, в день своего коронования, 5 апреля 1797 года, он пожаловал графами Российской империи бывших уже графами Римской империи – троих Воронцовых, Безбородко, генерал-лейтенанта Дмитриева-Мамонова, действительного тайного советника Петра, бригадира Якова и статского советника Илью Васильевичей Завадовских.

Был также пожалован в этот день «русским» графом генерал-лейтенант, прусский граф Федор Федорович Буксгевден, а также возведены прямо в графское достоинство Российской империи фельдмаршал Каменский, генерал от инфантерии Каховский, Гудович и тайный советник Мусин-Пушкин.

Затем в продолжение своего царствования Павел Петрович возвел в графское достоинство в 1798 году трех братьев Сиверсов, за заслуги старшего из них, и обер-камергера Александра Григорьевича Строганова, имевшего сперва баронский титул, пожалованный фамилии Строгановых Петром Великим, а потом получившего титул графа Римской империи. В следующем году были пожалованы графами санкт-петербургский генерал-губернатор барон Пален, адмирал Кушелев, действительный тайный советник Ростопчин, наказной атаман войска Донского Денисов, вице-канцлер Кочубей, генерал-лейтенант Аракчеев, егермейстер Кутайсов, имевший уже пожалованный ему Павлом титул «российского» барона, и генерал-лейтенант «французский» граф Ланжерон.

Император Александр Павлович в день своей коронации возвел в графское достоинство государственного казначея Алексея Ивановича Васильева, имевшего уже, как и Кутайсов, баронский титул, генерала от инфантерии Татищева и семейство Протасовых. В 1809 году от императора Александра I получили графский титул генерал-майор Михаил Васильевич Гудович, а также и братья его; в 1811 году – генерал от инфантерии Голенищев-Кутузов, будущий фельдмаршал и светлейший князь Смоленский. Замечательно, что война 1812—1814 годов не ознаменовалась особенными пожалованиями графских титулов. Такой титул получил только наказной атаман Платов, а в 1813 году генералы от инфантерии Милорадович и Барклай де Толли и генерал от кавалерии Беннигсен.

В следующие же затем годы император Александр Павлович возвел в графское достоинство московского военного генерал-губернатора Тормасова (1816 г.), генералов от инфантерии Ламсдорфа и Вязьмитинова (1818 г.), генерал-адъютанта Коновницына, министра финансов и уделов Гурьева (1819 г.) и в 1821 году – генерала от инфантерии барона Фабиана Остен-Сакена.

Первым из получивших от императора Николая Павловича графский титул был командир лейб-гвардии конного полка Алексей Федорович Орлов, возведенный впоследствии в княжеское достоинство. В день коронации пожалованы были графами военный министр Татищев, генерал-лейтенант, впоследствии военный министр и светлейший князь Чернышев, генерал-лейтенант Курута, русский посол в Париже Поццо ди Борго и действительный тайный советник барон Григорий Александрович Строганов.

В 1827 году был возведен в графское достоинство генерал-адъютант барон Дибич, впоследствии фельдмаршал, получивший наименование Забалканского. В 1828 году дан был титул графа Эриванского командиру кавказского корпуса Паскевичу, будущему фельдмаршалу и светлейшему князю Варшавскому.

В 1829 году получили графский титул генерал-адъютант барон Толь, инженер-генерал Опперман и министр финансов Канкрин, а в 1831 году – генерал-адъютант Васильчиков, пожалованный спустя семь лет князем. Член Государственного совета генерал-адъютант Павел Васильевич Голенищев-Кутузов и шеф корпуса жандармов Бенкендорф получили графское достоинство в 1832 году. Из генерал-губернаторов двое были императором Николаем пожалованы графами: санкт-петербургский – Эссен и киевский – Левашев, оба в 1832 году. Наибольшее число пожалований приходилось на личный состав Государственного совета.

Так получили по этому учреждению графский титул: председатель Департамента гражданских и духовных дел адмирал Мордвинов (1834 г.), председатель Государственного совета Новосильцев (1835 г.), председатель Департамента законов Сперанский (1839 г.) и председатель того же департамента Блудов.

Из министров, кроме упомянутых выше Татищева и Канкрина, пожалованы были графами: государственных имуществ Киселев (1839 г.), народного просвещения Уваров (1846 г.), финансов Вронченко и внутренних дел Перовский, оба в 1849 году.

Получили также графский титул: в 1839 году дежурный генерал военного министерства Клейнмихель, в 1843 году действительный статский советник Корвин-Коссаковский и каменец-подольский губернский предводитель дворянства Пршездецкий. Впрочем, титул этот был дан ему только лично, без распространения на его потомство. В 1847 году возведены были в графское достоинство главноначальствующий над почтовым департаментом В.Ф. Адлерберг, инспектор резервной кавалерии Никитин и командир 3-го пехотного корпуса Ридигер.

Первым из получивших графский титул от императора Александра II был командир 4-го пехотного корпуса барон Д.Е. Остен-Сакен. Титул этот был дан ему за блистательное участие в геройской обороне Севастополя 10 апреля 1855 года; 17 апреля того же года был возведен в графское достоинство оренбургский и самарский генерал-губернатор В.А. Перовский, а в декабре того же года – вице-адмирал Путятин, бывший потом министром народного просвещения.

В день коронации императора Александра II возведены были в графское достоинство: обер-гофмейстер Олсуфьев, обер-камергер Рибопьер и генерал-адъютант Сумароков. В последующее затем время этой награды удостоились флигель-адъютант полковник Б.А. Перовский, генерал-адъютанты: Евдокимов, Литке, Лидере, Граббе, Н.Н. Муравьев с наименованием Амурский, генерал-губернатор Северо-Западного края М.Н. Муравьев, Коцебу, Лорис-Меликов и И.Н. Игнатьев, бывший председатель Комитета министров. Министры: почт и телеграфов И.М. Толстой и внутренних дел Ланской, посол при лондонском дворе барон Бруннов, член Государственного совета барон Корф, военный министр Милютин, генерал-адъютант Тотлебен, председатель Комитета министров П.А. Валуев и товарищ генерал-фельдцехмейстера Баранцев.

Графское достоинство Российской империи получали также прямо и притом с распространением на потомство и лица женского пола. Так возведены были в это достоинство: императором Павлом – статс-дама баронесса Ливен, получившая впоследствии, при императоре Николае, княжеское достоинство с титулом светлости; императором Александром Павловичем – вдова действительного тайного советника Протасова; императором Николаем Павловичем – статс-дама Баранова и императором Александром Николаевичем – вдова генерал-адъютанта Ростовцева.

Все те случаи пожалования, о которых мы говорили, относятся только к пожалованию графского достоинства Российской империи; но, независимо от этого, русские государи, как цари польские и великие князья финляндские, жаловали иногда графские титулы особо по этим владениям. Так, например, московский генерал-губернатор Закревский и наместник царства Польского Берг были графами не Российской империи, но только Великого княжества Финляндского. Кроме того, в России находится немало «иностранных» графов, получивших этот титул или до вступления их предков в русское подданство, или после того, от разных иностранных государей, а также и существовавших в былое время республик Венецианской и Рагузской. Но перечисление этих фамилий, отчасти признанных в графском достоинстве в России, а отчасти еще нет, было бы очень продолжительно. Вообще же об иностранных титулах мы скажем далее.

Из приведенного здесь перечня русско-графских фамилий видно, что из лиц, получивших графское достоинство в России, было немало лиц, принадлежавших к древним дворянским фамилиям. В числе таких лиц были: Шереметев, Толстой, Апраксины, Салтыковы, Бутурлины, Шуваловы, Панины, Воронцовы, Дмитриевы-Мамоновы, Мусины-Пушкины, Строгановы, Татищевы, Голенищевы-Кутузовы, Коновницын, Васильчиков, Муравьевы и Валуев. Затем большая их часть были люди «случайные», или из среднего дворянства, или занимавшие по своему происхождению очень скромное положение. Порядок пожалования графским титулом не соблюдался особенно в прошлом столетии, иногда он представлялся первостепенною, а иногда как бы среднею только наградою. В нынешнем же столетии графский титул был в большей части случаев жалуем тем генералам и гражданским сановникам, которые уже имели орден Андрея Первозванного, хотя исключения из такого порядка бывали нередко.

Заметим также, что встречаются известия и об уклонении некоторых лиц от получения графского титула. Такими лицами были: известный генерал 1812 года Раевский, А.П. Ермолов и Нарышкины. Эти последние отказались, впрочем, не только от графского, но и княжеского титула. Такой отказ объясняется исключительностью их положения в царствование Петра I, Петра II и Елизаветы Петровны, когда они, по близкому родству с Петром I, считались как бы членами царского дома и во всех торжественных случаях занимали первенствующее место среди всех вельмож и царедворцев, несмотря даже иной раз на их невысокую чиновность.

Вдобавок к этому упомянем еще об одном весьма своеобразном титуле – о титуле кесаря с титулом «величества». Титул этот, пожалованный Петром Великим князю Федору Юрьевичу Ромодановскому употреблялся и в правительственной переписке и от князя Федора перешел к сыну его, князю Ивану Федоровичу, умершему в 1730 году. Несомненно, однако, что титул этот был шуточный, как и титул князя-папы. Император Павел, передавая фамилию и титул князей Ромодановских генерал-поручику Ладыженскому, не предоставил вместе с тем ему титул кесаря, но тем не менее дозволил ему употреблять придворную ливрею – право, которым пользовался кесарь, его дед.

Титулы светлости и сиятельства

В дополнение к княжескому и графскому достоинствам у нас существуют особые титулы, или так называемые «предикаты», что по-русски можно перевести словом «величание»: «светлость» и «сиятельство». Мы уже упоминали о тех лицах, которым одновременно с княжеским достоинством или несколько позднее после того был придан титул светлости. Но, кроме этого, в виде особой награды получили предикат светлейших и не жалованные, а прирожденные князья. Такие титулы в отдельности стал жаловать только император Николай Павлович, и их получили: в 1834 году фельдмаршал и министр императорского двора князь Петр Михайлович Волконский; после него московский генерал-губернатор князь Дмитрий Владимирович Голицын, и от императора Александра Николаевича государственный канцлер князь Александр Михайлович Горчаков. Дополнительные эти титулы распространены и на потомство пожалованных ими лиц. По-французски титул этот переводится Altesse Serenissime, а по-немецки Durchlaucht.

Обыкновенно всем князьям придается у нас титул «сиятельства», но это вовсе неправильно, так как вообще князь сам по себе не имеет еще по закону такого величания и может пользоваться им только по своему чину, но не именоваться сиятельством. Титул сиятельства, как и титул светлости, у нас вообще для князей никогда установлен не был, а потому может быть присвоен только в силу особого, каждый раз, пожалования от Высочайшей власти, и такое пожалование совершается обыкновенно при выдаче князьям, имеющим княжеское достоинство по праву рождения, при пожаловании им утвердительных грамот в этом почетном достоинстве. К таким княжеским родам принадлежат, например, Долгоруковы, Шаховские, Волконские и некоторые другие; но, например, князья из мордвы не имеют права на величание «сиятельством», если в данных им грамотах они сами или вообще род их не признан «сиятельными» князьями. Между тем, так как такое вполне законное различие между простым князем и князем сиятельным мало кому известно вообще, и еще менее может быть известно относительно каждого рода или каждого отдельного лица, то и установился у нас обычай всех вообще князей и графов – если только первые не имеют заведомо титула светлости – величать сиятельством. В Германии, например, при незначительном там числе княжеских фамилий различие это соблюдается строго.

Такая неправильность применяется у нас вообще и к иностранным князьям и графам, и исключение вполне основательно сделано лишь в отношении Демидова, имевшего пожалованный ему королем итальянским титул князя Сан-Донато; покойного Демидова, как и следовало, не величали ни светлостью, ни сиятельством, а только соответственно его чину. Действительно, если в самой Италии il principe – по-нашему «князь» – не имеет, без особого пожалования, никакого предиката и если этот последний не присвоен был Демидову при дозволении ему именоваться князем в России, то не было никакого повода придавать ему такое особое величание, на какое сам по себе, без Высочайшего соизволения, не имеет права и русский князь, хотя бы он по происхождению был Рюрикович или Гедиминович и княжеское его достоинство не подлежало бы ни малейшему сомнению.

Замечание наше насчет титула сиятельства применяется вполне к иностранным графам вообще. Даже при Высочайше данном кому-либо дозволении пользоваться в России графским титулом он не вносится, при составлении «Общего гербовника», в тот его отдел, в который вносятся роды, получившие почетные титулы от русских государей, но помещается во второй отдел или в третий, наряду с нетитулованными родами, и только делается заметка, что они имеют иностранный титул такого-то и такого-то государства, а затем на причисление к русскому титулованному дворянству требуется особое Высочайшее соизволение. Кроме того, графы ни прежнего французского королевства, ни двух французских империй не пользовались и у себя дома никогда никаким предикатом. То же следует сказать о графах всех других государств, весь титул которых ограничивался только «господин граф» – monsieur le comte, il signore conte. Даже в Германии, где графский титул пользуется большим, чем в других государствах, почетом, лишь некоторым графским родам присвоен предикат «сиятельства» – Erlaucht – это те старинные немецкие графские фамилии, члены которых в старину носили название comites illustrissimi и за которыми титул этот был утвержден сеймом бывшего германского союза 13 февраля 1829 года.

Все же остальные графы довольствуются – да и то в виде вежливого, а не обязательного обращения – величанием «высокоблагородия», т. е. Hoch-wohlgeboren. При первых у нас пожалованиях графских титулов лицам, получившим их, присваивали только предикат «высокоблагородие». Между тем при Петре все сенаторы, без различия, был ли он граф или князь, титулуемы были «сиятельством».

Говоря о применении у нас к иностранным графским титулам величания «сиятельством», должно заметить следующую непоследовательность. В русском подданстве состоит несколько фамилий, как, например, де Траверсе, Пауллучи, за которыми признается русским правительством не употребляемый у нас вообще титул маркиза, но при сношениях с ними ни в казенной, ни в частной переписке им не придается «сиятельства». Между тем маркиз или маркграф одной степенью выше графа. Из этого следует, что если у нас всех графов, и между ними и иностранных, чествуют «сиятельством», то тем соответственнее придавать такое величание и всем маркизам.