Текст книги "Портной"

4

– С возвращением! – злорадно хихикнул старичок в высокой остроконечной шляпе, которые, как известно, всегда носят потомственные волшебники или астрологи. Впрочем, она была единственным предметом одежды. Ее отлично заменял серый и плотный – не по возрасту – мех. Вероятно, это существо тщательно за ним ухаживало.

– А что, я здесь когда-то был? – Кицум с сомнением посмотрел на свои полупрозрачные щупальца – слабые и дрожащие, будто из плохо замерзшего холодца. Новая внешность стала неприятным сюрпризом. Он больше не человек. К этой мысли предстоит привыкнуть.

– Расслабься, дружок, – покровительственно похлопал по тентаклям пушистик. – Это Храм Темных Духов. Ты свой срок отмотал, а амнезия нормальна. Как воскреснете, так ни хрена не помните. Словно дети малые…

– Нет, почему же… помню! – гордо заявил Кицум. Ему хотелось поставить старичка на место. – А вы кто?

Тот выглядел, мягко говоря, необычно: шерсть, слезящиеся глаза, морщины, безволосое лицо и глупый колпак. Это сердитое и одновременно комичное существо напоминало пушистого ворчливого гнома, а Кицум вовсе не жаждал занять в этой дыре вакансию Белоснежки.

– Тот, кто встречает таких, как ты, неудачников. Тех, кто просрал всю свою ману и бесславно сдох, как собака. А ведь дух – это венец эволюции! Мы рождены, чтобы править!

«Дух», «мана»? Кицум пока мало что понимал, но с этой «шиншиллой в шляпе» лучше вести себя осторожнее. В холодных темных храмах обычно водятся пренеприятные твари. Этот, похоже, еще и заброшенный: пыльные фрески и витражи с эротическими картинками, опрокинутые стулья, затянутые паутиной, и зловещего вида алтарь с довольно спорной скульптурой. Козломордый сатир и горгулья сладострастно слились в недвусмысленной позе, а гипертрофированные гениталии выдавали стремление к восхвалению всех видов порока.

– А что, за отсутствие маны здесь так жестко наказывают? – покосился на статуи Кицум, пытаясь свести концы с концами. Неужели он действительно жил здесь раньше?

– Конечно, наказывают. Примерно так же, как выпрыгнувшую на берег рыбу – воздух безжалостно мстит ей за глупость! – прыснул в кулак старичок. – Дух без маны не живет, идиот! Без нее он покойник.

– Хотите сказать, я всегда был духом? А моя человеческая жизнь лишь сон разума, господин?..

– Дюббук. А бардо отсидел в людском облике, что ль? – недоверчиво прищурился тот. – И вот прям всё помнишь?

– Я помню себя человеком. А вот духом не помню… – Кицум жалобно потряс щупальцами, не веря, что это скользкое богатство принадлежит ему.

– Чудны бездны адских миров, упаси Мать Теней от такой участи… – пробормотал Дюббук под нос и ойкнул, выдернув пучок волос из левой ноздри. – Заговор, чтоб не затащило туда… – ворча, пояснил он. – Страшно, небось, было побыть человеком-то?

– Да нет… Как-то привык, – смутился Кицум. Ему почему-то вдруг стало стыдно.

– Во-о-от! Это и есть самое страшное. Привычка! – старик грозно потряс указательным пальцем. – В каждом из нас зреет мерзкий червь человечности. Порядочный темный дух обязан извергнуть из себя скверну гуманизма! Ибо нет греха больше, чем подобная избирательность. Чем монстры хуже? Вредить, так всем! Любить, так насмерть!

В чем-то он был прав. Гуманизм утверждает ценность человека как личности, его право на свободу и счастье, но ничего не говорит о существах, которые его окружают. Скорее, именно за их счет он и провозглашает столь выгодные для себя добродетели. У остальных наверняка имеется собственный взгляд на эти «вечные ценности».

– Ясно. Где-то есть еще и светлые духи? – спросил Кицум, тревожно оглядываясь. К счастью, белокурые рыцари на розовых пони, видимо, пускали радужные пузыри в храмах почище.

– Куда же они денутся-то? – зло сверкнул Дюббук глазками. – Есть, конечно. Имя им легион! Впрочем, в наше смутное время всё смешалось. Теперь это только вопрос самоидентификации. Ну, и точки респа, разумеется. Вот ты, к примеру, воскрес здесь, а значит, традиционной ориентации.

– То есть я злой дух, правильно? – поспешил уточнить Кицум принципиальный для себя момент. В своих фильмах он всегда выбирал «темную сторону силы», а особенно хорошо чувствовал себя в прожорливых многотонных монстрах.

– Скорее, глупый, – проворчал старик, смерив скептическим взглядом. – Начни с малого – обидь кошку. А истинной злости предстоит еще научиться. Задатки вроде бы есть. И это неплохо. Хоть что-то неизменно в этом мире бушующем… После семнадцатого тут ангел крылья сломит!

– Семнадцатого? – ошарашенно спросил Кицум, пытаясь выстроить в хоть какую-то систему хаотичные куски информации. Он толком так и не пришел в себя. Его словно несло в стремительном горном ручье, переворачивало вверх тормашками и било головой о камни. – Вы про Октябрьскую революцию?

– После семнадцатого императора, бестолочь! – старик подобострастно поклонился портрету человека в военном мундире. Под картиной тотчас вспыхнули черные свечки. – Кстати, отличная иллюстрация, чего может добиться энергичный и амбициозный дух. Бездонный океан маны, безграничная власть. Причем уже не над одним человеком, а над целыми странами!

– Что-то он бледно выглядит… – засомневался Кицум, оценив дряблое и безвольное лицо императора. Белый скакун, сабля, роскошные эполеты, но глаза потухшие и бесконечно усталые. И этот человек управлял целым миром?

– Не туда смотришь, кретин! – Дюббук по-стариковски суетливо всплеснул лапками. – На его плечо гляди!

И правда – там величественно восседала маленькая уродливая лягушка. В бородавках, золоте и шелках. И вот ее взгляд был действительно царственным. «Жаба давит» – это выражение подходило как нельзя лучше. Кицум теперь понимал подавленность несчастного императора.

– Видишь, где настоящий король, а где вкусный корм? Всегда зри в корень. Дух – это звучит гордо! Мы есть, но никто нас не видит! Как думаешь, почему одержимых людей называют «духовными»?

С этим трудно не согласиться. Кицум знал людей, с которыми происходили резкие и необъяснимые перемены. Первые симптомы почти всегда одинаковы: нездоровый блеск в глазах, категоричность и неуемное желание нести в массы горячечный бред с претензией на высокодуховные истины. Порой там действительно встречалось рациональное зерно, но неугасимое желание донести его до ближнего распугивало потенциальную аудиторию не хуже проказы.

– И как работает такой симбиоз? Как контролировать «корм»?

– По-разному. От полного подчинения, как любят темные духи, до пассивного подбирания «крошек со стола», чем обычно занимаются светлые. Способ управления зависит от особенностей самого «наездника». Некоторым приходится физически встраиваться в лимфатическую и центральную нервную систему, – Дюббук бросил брезгливый взгляд на тентакли Кицума, – другим достаточно нашептывать так, чтобы жертва считала эти мысли своими.

– Значит, у духов есть расы и классы? – предпочел уточнить Кицум, вспоминая азы игровой механики. Если Клинт с Кларком не врали, то с адаптацией не должно быть особых проблем. На ММОРПГ потрачена немалая часть ветреной юности.

– Возможно, расы, но не класс. Дух – это сама твоя суть. Приручишь лучника – будешь лучником, рыцаря – рыцарем. Только с варлоками осторожнее. С ними изредка и наоборот получается, – рассмеялся Дюббук, потешаясь над тем, как у его гостя округлились глаза. – Да не дрейфь – тюргарцев мало осталось. И опасайся баньши – их визг на нас плохо влияет.

– Понятно. Так мы что-то вроде паразита…

– Не паразита, дурень, а хозяина! – вскипел старик, топнув ножкой. – Наездник указывает лошади, куда скакать и что жрать. Главное – держать ее в чистоте и не загнать до смерти.

– Простите, я понял, – кротко согласился Кицум. – И где такая конюшня? И что мне еще надо знать?

– Информация стоит денег, а положенный минимум тебе уже выдан. Будешь арендовать гида? – Дюббук неожиданно проворно взмахнул рукой, словно поймал насекомое. – Вот, смотри! Фенечка-феечка!

Подогревая интерес клиента, он медленно раскрыл ладошку. В ней и впрямь была муха. А через секунду она села на задние лапки и трансформировалась в крошечное и прелестное существо. Красиво прогнув спинку, оно томно потянулось, мягко хлопнуло крылышками и призывно улыбнулось Кицуму.

– Ест по зернышку в день, болтает без умолку, но капризна и эмоционально нестабильна. Сексуальных услуг не оказывает, зато знает всё о локации. Само очарование, умный собеседник и толковый путеводитель. Стоит сущие копейки, – Дюббук неприятно чмокнул губами, расхваливая живой товар.

– И почем такое сокровище? – осторожно осведомился Кицум, подозревая подвох.

– Пятьдесят маны сразу и по десять за каждый день аренды, – небрежно кивнул старик, всем видом показывая слабую заинтересованность в сделке.

– А сколько у меня есть сейчас?

– Всмотрись в себя и почувствуешь. При воскрешении дух получает ровно сто. Пять уже потратил, пока со мной разговаривал, – злорадно усмехнулся Дюббук.

– Это как? – заволновался Кицум и закрыл глаза, пытаясь заглянуть в себя мысленным взглядом. С обратной стороны век будто высветились цифры – «девяносто пять».

Что за черт? Он болтал-то всего несколько минут! Надо убираться отсюда. Нудный старикашка заговорит до смерти!

– Эй, тут я ни при чём, – предупредил тот его возмущение. – Мана утекает естественным образом. Ты должен восполнять ее из объезженных жертв. Иначе высохнешь и снова сдохнешь. Волка ноги кормят.

– И где ловить своих жертв? – заторопился Кицум, чувствуя, как внутренние часы тревожно тикают.

– В городе без толку. Тут все «кони» заняты. Можно убить или вызвать на дуэль духа-наездника, но ты пока маленький. Проще купить на аукционе какого-нибудь бодренького новичка. На городской площади стоит портал «Чудо Рождения». Из него в наш мир прут «туристы». Похожи на обычных людей, не отличить. Вот там всегда толпа голодных духов. Выбирай, кто понравится, и седлай. Разберешься на месте, не маленький.

– Спасибо, я побежал! – Кицум развернулся и, неуклюже переваливаясь на щупальцах, направился к выходу.

– Стой! Так будешь гида брать? – раздосадовано крикнул Дюббук.

– Подумаю. Зайду, если что! – отмахнулся новоиспеченный дух, выбегая из храма.

– Не верь никому! Кругом одни мошенники! – донеслось уже в спину.

Старик не соврал. Не успел Кицум выйти за дверь, как его окружила толпа диковинных существ, наперебой предлагавших свой товар и услуги. Причем значительно дешевле Дюбукка. Чудища, словно сошедшие с картин Босха, обступили со всех сторон, едва не втоптав в пыль.

К счастью, новое тело оказалось упругим и эластичным, позволив протискиваться в щели даже между очень назойливыми продавцами. Заблудившись в складках, Кицум едва не вполз внутрь одного из них, но, почувствовав неприятный запах, вовремя свернул в сторону.

Ассортимент предлагаемых феечек был широк, да и просили за них от пяти до восьмидесяти маны в зависимости от функциональности, хотя и без ежедневных выплат. Правда, большинство выглядело порядком поюзанными, усталыми и неопрятно одетыми. У многих не хватало крылышек или лапок, некоторые зловеще молчали, а другие, напротив, истерически смеялись, что было еще страшнее. Как обычно, банальное сутенерство, нелегальщина и контрабанда.

Запомнились несколько многообещающе-милых малюток в пикантных нарядах. Заметив интерес, продавцы их больно щипали, и те послушно пищали, страдальчески протягивая ручки. Эти вопли едва не разжалобили, но, сделав значительное волевое усилие, Кицум решил до аукциона не тратиться. Разумнее сначала приобрести «коня», чтобы получить стабильный доход маны, но о его стоимости оставалось только догадываться.

Духи-спекулянты разочарованно загудели вслед, но Кицум, не оборачиваясь, поковылял вперед, не удостоив жестокосердных барыг взглядом.

Бедняги не знают, что к ним снизошел темный гений. Причем с тайной миссией. Правда, он не собирался ее выполнять, хотя понимал, в чем могла заключаться проблема. Это не было сделкой – это побег. А скорее, возвращение из долговременной ссылки.

Что же… корпоративные недоумки так и не разобрались с его открытием. Тем лучше. Мосты сожжены. Он никому ничем не обязан. И пусть остаток бывшего тела плавает в банке – оно больше не нужно. Кицум не собирался в него возвращаться.

Он шустро перебирал тентаклями и чувствовал себя так хорошо, как никогда раньше. Перед ним лежал родной для него мир, который предстояло только вспомнить и безжалостно завоевать. Пригревшаяся на императорской груди жаба должна уступить место!

5

Городскую площадь он увидел издалека. Улица, на которой располагался Храм Темных Духов, упиралась прямо в нее, но вот преодолеть эти пятьсот-шестьсот метров оказалось непросто.

Оторвавшись от возбужденной толпы продавцов, Кицум аккуратно спустился по слишком большим для себя ступенькам – и едва не вернулся на Землю. Колеса проехали в сантиметрах от щупалец, чудом не намотав их на ось.

Чертова карета! Ослепли тут, что ли?!

Злобно выругавшись, он вспомнил, что духи невидимы. К несчастью, кошки об этом не знали и яростно шипели на него, привлекая внимание к пустому для остальных месту. А «остальных» по улице сновало немало – люди, лошади и злые от голода, худые собаки. Последние Кицума не видели, но явственно чувствовали. Бегая кругами, они тревожно принюхивались, словно новорожденный дух пах парным молоком, точно теленок.

Нет, своим ходом до площади не добраться. Кицум отчетливо осознавал потенциальные риски и потому не решался оторвать от бордюра тентакли. На грубой брусчатке даже случайное столкновение размажет по мостовой, как кисель: студенистый головоногий совершенно не приспособлен для сухопутного марша.

Как угораздило воскреснуть в столь неудобном теле? Его стихия вода! Он сотрет себя до кровавых мозолей, прежде чем доберется до цели.

Черт бы всех тут побрал! Варварское, нецивилизованное измерение! Ни такси, ни ливневки, по которой можно быстро доплыть до площади. Разве что попробовать через канализацию…

Решив оставить этот вариант напоследок, Кицум напряженно ворочал глазами, всматриваясь во всё, что шло и ехало мимо. К сожалению, потенциально доступный транспорт был занят. На шее или голове каждого человека надменно жмурился дух-наездник, не собиравшийся уступать бездомному свой драгоценный плацдарм. Но были и те, кто путешествовал самостоятельно – между людских ног, колес и конских копыт деловито шмыгали уверенные в себе существа.

И ведь все, как один, темные! В однородно злобном социуме есть явные минусы – паразитировать легче на светленьком, но где его взять? Жизнеспособная и математически устойчивая модель мира требовала наличия доброты. Значит, она наверняка где-то есть, просто пугливо затаилась и прячется. Надо лишь поискать!

Едва ли злые духи отличались щедростью и широтой души. Скорее всего, их спрашивать бесполезно, а другие его просто не видят. Да и он слишком горд, чтобы молить о помощи. Разве что вернуться и купить феечку?

Нет!

Ступеньки слишком высокие, карабкаться вверх неудобно. Он будет выглядеть нелепым и жалким, а это запомнят. Кицум не мог себе позволить публичное унижение и пятна на репутации. Его должны бояться, а смех – худший враг страха.

Рано или поздно духи умирают и появляются в храме, а значит, похожие проблемы у всех. В его ситуации нет ничего необычного. Пожалуй, тут подойдет аналогия с виртуальными играми. На старте логично сэкономить на спутнике, чтобы получить выигрыш в более дорогой «лошади».

Или нет? Сколько она может стоить?

Вжавшись в ступеньку, Кицум напряженно размышлял над решением. Оно не должно быть слишком сложным. Скорее, напротив, настолько простое, что мозг его игнорирует. Надо лишь мысленно снизойти с ментальных вершин до уровня обывателя. Куда бы посмотрел ограниченный и приземленный ум, страдающий от посредственности?

Он бы взмолился.

Его утомленный взор обратился к небу, и оно благодарно отозвалось, послав знак. Обыкновенный дорожный знак. Выглядел тот совершенно обычно: красная стрелка вверх на белом фоне (одностороннее движение, видимо, актуально даже в мире лошадей и карет), но наконец-то Кицум смог понять его правильно.

Примерно на уровне второго-третьего этажа обнаружилась прозрачная, мерцающая огнями дорожка, которую поначалу принял за иллюминацию. Невидимый для людей уровень дублировал тротуары, дабы духовно возвышенные существа не толкались спинами с простыми смертными и безопасно поплевывали на них сверху.

Открытие воодушевило, и Кицум похвалил себя за проницательность. Местная инфраструктура не так плоха, как показалось вначале – едва заметные пылевые вихри использовались как эскалаторы. Наверху было уже не так оживленно, а праздно шатающиеся духи не обращали на новичка никакого внимания.

«Девяносто два» – безжалостно отстучал внутренний «метроном», и Кицум торопился, перебирая щупальцами с максимально возможной скоростью. С каждой минутой жизненный капитал таял, а испытывать судьбу в очередном кармическом воплощении ему не хотелось. Не факт, что следующий срок в бардо пройдет хотя бы в человеческом облике.

– Не спешите! Портал закрыт до полудня. Не хотите ли выслушать на редкость выгодное предложение? – вдруг прокаркало сбоку.

Кицум был вынужден остановиться, уверенный, что перед ним аферист. Взъерошенный комок меха и перьев на длинных лапках – нечто среднее между енотом и цаплей. И что это страшилище хочет?

– Проведу обзорную экскурсию, пока есть время. Учителя крафта, скиллов и навыков. Статуя Святой Нимы, торговые лавки, банк, почта и аукцион. Квартал людей, монстров и духов. Быстро, доходчиво и почти бесплатно… – затараторила химера. Ее единственный глаз светился алчностью и надеждой.

– Избавьте от ваших забавных афер, милейший! – холодно процедил Кицум и сделал шаг в сторону, чтобы обойти наглеца. Ничего нового под луной – миры разные, а мошенники те же. Портал наверняка работает, а плут получит бонус со всех лавок, по которым протащит клиента.

Маневр не удался. Существо проворно отпрыгнуло и вновь заслонило дорогу, явно напрашиваясь на неприятности. Кицум раздраженно оглянулся в поисках стражи или «духовной полиции». Она обязательно должна здесь быть, иначе бы не делали «предложений», а просто ограбили. Без грозного надзирающего ока социум в столь темной среде сразу бы самоуничтожился.

А если всё же никого нет? Как тут принято поступать в таких случаях? Вызвать на дуэль хама пучком вялых щупалец?

– Я понял-понял. Ухожу. Не буду настаивать, – смиренно произнесла тварь, озираясь. – Семью кормить надо, брат умирает, борща просит. Пожертвуйте пять-десять маны на удачу…

Ага, значит, всё же боится…

Грубо отпихнув попрошайку, Кицум невозмутимо продолжил путь, аккуратно огибая проходимцев, обшаривающих новичка жадными взглядами. Но один из духов всё же сумел привлечь внимание.

Анемичный гуманоид протянул на ладони деревянный, украшенный затейливой резьбой, гробик. Существо выглядело обескровленным, больным и усталым, а вот товар производил впечатление магической и, несомненно, дорогой игрушки. Благородный темный лак мягко светился, намекая на драгоценное содержимое.

Зачарованный красивой вещицей, Кицум невольно остановился, с любопытством наблюдая, как продавец бережно открывает гробик. Внутри безмятежно спала феечка. Короткое нежно-розовое платьице в рюшах, черные крылышки, растрепанные белые локоны – не справочник, а невинный ребенок. Вместо заколки темные очки, наподобие тех, что давным-давно носили летчики или комбайнеры.

– И сколько стоит? – почему-то шепотом спросил Кицум, словно боялся разбудить девочку. Как оказалось, гид всё-таки нужен. Бесплатных уроков тут не дают, а ошибка может дорого стоить.

– Для вас даром. Отдам просто так, – слабо улыбнулся гуманоид, точно любое движение давалось ему с невероятным трудом. – Это особенный спутник. Потом сами поймете.

– С чего вдруг такая щедрость? – подозрительно прищурился Кицум.

Конечно, дареному коню в зубы не смотрят, но необъяснимое великодушие слегка беспокоило. А, впрочем, неважно. Подарок всегда можно выкинуть.

– Это гид столичной локации, а я ее уже перерос. На аукцион нужен залог, да и отдавать малышку кому попало не хочется, – смущенно пояснил продавец, пряча глаза. – А в вас угадывается нечто величественное. Так и быть – забирайте!

– Не переживайте, я не буду ее обижать, – растрогался Кицум, бережно принимая подарок.

Лесть прохвоста оказалась приятна. Впрочем, почему лесть? Наверняка чистая правда.

Глаза гуманоида довольно засияли. Только сейчас Кицум заметил, что его обступили духи-зеваки. Одни почему-то злорадно ухмылялись. Другие же, напротив, сочувственно вздохнули, словно жалея хозяина феечки. Ее нового хозяина.

Реакция старого тоже насторажила – на его щеках сразу же выступил здоровый румянец. Пятясь, продавец благодарно кланялся, выглядел совершенно счастливым и явно чувствовал себя лучше.

Слегка растерянный, Кицум спрятал в щупальцах гробик и поспешил к площади. Появилось стойкое ощущение, что его надули. К сожалению, он не мог понять, в чем именно. Феечка и даже гробик ему ничего не стоили.

«Девяносто один» – сканирование резерва маны недостачи не выявило. Так в чем подвох?

Кицуму не терпелось разбудить гида, чтобы задать массу вопросов, но интуитивно он чувствовал, что его ждет сюрприз. И, скорее всего, не самый приятный.

Нет, разумнее повременить и отойти подальше.

Найдя тихий закоулочек, где никого не было, Кицум открыл гробик и осторожно толкнул безмятежно спавшую девочку. Та лениво засучила ножками, сладко потянулась и непонимающе хлопнула ресницами, как только разлепила глаза. Они оказались ярко-зелеными как фонарики.

– Ты кто?

Вопрос застал врасплох. Вообще-то задавать их здесь должна не она.

– Так что тентакли растопырил? Зовут-то тебя как? – малютка вопросительно изогнула бровь.

– Кицум. Кажется, я твой новый хозяин, – неуверенно представился он, гадая, что за чудовище ему подсунули.

– Значит, Самурайчик слился втихую… – мрачно констатировала она, полируя ноготки крохотной пилочкой. – Быстро месяц прошел. Не заметила.

Необычный для такой крохи сленг настораживал, но Кицум и так понял, что влип. Вопрос только в том, насколько серьезно.

– А почему…

Малышка улыбнулась и надвинула очки на глаза. Щеки поползли в стороны, и ротик разъехался от уха до уха, обнажив жуткую щель, полную острых зубов. Кицум рефлекторно отшатнулся и попятился. Поздно – его пребольно тяпнули за неосторожно выставленное вперед щупальце.

Голову словно шандарахнуло молнией. В глазах потемнело, а на обратной стороне век тревожно замигала красная надпись: «Минус пятьдесят маны!».

Взревев от боли, Кицум закружился волчком, пытаясь стряхнуть с себя это исчадие ада. Но феечка и сама уже отпустила. Промокнув губки белым кружевным платочком, она тщательно вытерла кровь, потом аккуратно протерла очки и вернула их на обычное место.

– Еще не завтракала, – невозмутимо пояснила она, целомудренно поправив задравшийся подол платьица. – Так что хотел новый хозяин?

– Так ты чертова кровососка! – прорычал Кицум. Он вытянул щупальце в обвиняющем жесте, но тут же, опомнившись, торопливо втянул его обратно. К этой зубастой сучке лучше ничего не протягивать. – Пошла вон, мелкая дрянь!

– Фу-фу, как вульгарно! – возмутилась малютка, беспечно болтая ножками. – Я не вампир, а благородный праноед! Но ману приходится извлекать из кровеносных сосудов. Итак: завтрак, обед и ужин четко по расписанию. Пятьдесят процентов за раз, округляю до пятерки в большую сторону. Кстати, предупреждаю сразу: избавиться от меня ты сможешь только через месяц. Если выживешь, конечно.

– Ах ты, кровожадная мерзость! Меня не предупредили! – яростно запротестовал Кицум и тут же заткнулся, увидев «внутренним взором» алую надпись:

«Репутация с Камеей понижена на девяносто шесть единиц. Срок привязки объекта продлен на два дня!»

– Получил? Качать права потребителя будешь в эльфятнике, – злорадно прошипела феечка. – А тут вольный город. К тому же предупреждение было!

– Да? И какое же? – проскрипел зубами Кицум, пытаясь успокоиться, чтобы еще не продлить срок аренды.

– Форма моей спаленки! Чего ты еще ожидал от гробика?

В бессильной злобе Кицум сворачивал и разворачивал колечки из щупалец, понимая, что сам облажался. Эта злюка права. Погубила доверчивость и жадность к халяве, недостойная его темного лика. На пути к абсолютному злу предстоит еще многому научиться.

– Я понял, прошу прощения, – смиренно пробормотал он, втайне надеясь откатить репутацию с кровососками на прежний уровень.

Ничего не произошло. Феечка молча сидела на гробике, походя на обычную, надувшуюся от обиды девочку. Кицум вздрогнул, вспомнив, как эти румяные щечки разъехались в стороны. Чудное зрелище: легкомысленное розовое платьице и прелестная детская головка, плотно набитая изнутри зубами.

Вот же угораздило вляпаться! Тварь ополовинила ману. Причем продолжит отсасывать ее по три раза в день. Теперь только на нее и работать. Нечего сказать, здорово сэкономил. Как оказалось, и у духов могут быть свои «наездники». Эх, зря не купил цокотуху Дюббука. Сертифицированную и безопасную.

– Давай начнем сначала, – мягко предложил Кицум. – Тебя зовут Камея, правильно?

– Камея Илиясфиль фон Штраусс, – медленно и четко произнесла девочка. – И мне две тысячи лет, если что!

– А ведешь себя, как вредный ребенок! – не удержался Кицум.

– Мы есть то, что едим! – сверкнула глазами малышка. – А последнее время мне одни дебилы попадаются! Жаль, Самурайчика не доела…

– Хм-м… На этот раз тебе повезло. За следующий месяц твой интеллект поднимется до небывалых высот, – пообещал Кицум, едва не плача.

– Я как бы не против. Только не разочаруй ребенка, хозяин, – с сарказмом ответила феечка, прилежно расчесывая белые локоны. – Можешь звать меня Камеей. Или просто Ка. Правильно всё равно полное имя не выговоришь.

– Договорились, – обреченно кивнул он, смирившись с мыслью о месячном рабстве. – Вопрос первый: у меня есть нечто вроде сумки, куда я мог бы положить твой гробик?

– Подумай о ней и щелкни пальцами. Появится инвентарь на сто единиц веса и двадцать ячеек.

– Но у меня нет пальцев! – досадливо буркнул Кицум, подозревая, что над ним издеваются.

– Ну так назначь движение вызова. Щупальца там потри, или завяжи в узел, – ядовито предложила Ка.

На этот раз получилось. Гробик тут же отправился в инвентарь, где занял целых четыре ячейки.

Двадцать единиц веса… Кицум болезненно сморщился. А если выкинуть?

– Не получится! Тогда придется таскать в щупальцах, а у тебя их двенадцать. Тринадцатое полноценным органом назвать трудно, – мерзко хихикнула она.

– Постой! Ты что, читаешь мои мысли? – возмутился Кицум, краснея.

– Только самые тупые. А значит, почти сто процентов. Это удобно. Впрочем, за две тысячи лет не увидела ничего интересного. Всё одно и то же. Вы все одинаковы, – мрачно резюмировала Ка.

Ее реплика неприятно задела Кицума. Он демонстративно захлопнул крышку гроба в инвентаре. Негодующе пискнув, феечка моментально исчезла.

Язва! Врёт, поди… А если ее больше не вызывать?

«Репутация с Камеей понижена на двенадцать единиц. Срок привязки объекта продлен на шесть часов! Новый статус: неприязнь».

Черт! Черт!

От злости тело раздуло, точно воздушный шарик. Кицум с удивлением обнаружил, что щупальца заметно потемнели, словно окрашенные его внутренним состоянием. А если вдруг подобреет, то станет сияющим и прозрачным? Это и будет мифическим «просветлением»?