Текст книги "Магистр"

В конце концов я настолько разобрался в этой древней волшбе, что решил попробовать стереть ее.

Достав из стоящего у стены ящика несколько пустых карточек, я принялся набрасывать контрзаклинание, посчитав, что лучше всего подойдут для этой цели именно египетские иероглифы. На это занятие у меня ушло не менее двух часов и восемь карточных листочков. В конце концов у меня получились удовлетворившие меня шесть иероглифов, которые я аккуратно выписал на чистый лист. Мне оставалось всего лишь положить написанное заклинание на книгу и произнести на выбранном языке одно слово: «Свершилось».

Именно это я и сделал.

Стоило смолкнуть последнему звуку произнесенного мною слова, как над книгой закурилась легкая туманная дымка. Она быстро уплотнялась, прикрывая книгу и часть столешницы. И только исписанный мною листочек плавал поверх этой дымки. Я внимательно наблюдал за происходящим, и в этот момент из волнующегося туманного облачка вынырнули чудовищные, вытянутые вперед челюсти, вооруженные здоровенными, загнутыми внутрь зубами. Они мгновенно раскрылись, демонстрируя казавшуюся бездонной пасть, и лязгнули, как стальной капкан, у самого моего лица.

Я едва успел отпрянуть, а из тумана продолжала выползать жуткая морда зеленовато-бурого цвета.

«Крокодил… – внезапно догадался я. – Только уж очень здоровенный». И тут я вспомнил, что книгу должно оберегать какое-то «темное ползающее божество».

Рискуя рукой, я мгновенно бросился вперед и, выхватив из-под жуткой пасти этого неведомого божества свою бумажку с заклинанием, принялся лихорадочно проверять написанное.

Чудовище продолжало выбираться из наложенного на книгу заклинания. Огромная уродливая голова длиной не менее метра с шипастым костяным гребнем вдоль морды и красновато посверкивающими глазищами уже полностью появилась на свет. Стало ясно, что если это и крокодил, то совершенно неизвестной мне породы. Гораздо больше это жуткое божество напоминало какого-то доисторического ящера. Вот только его глаза были удивительно умны и внимательны.

Скорость появления монстра явно возрастала, словно, просунув в этот мир голову, он решил главную задачу, а все дальнейшее для него было только делом техники. Но в этот момент я наконец понял, в чем дело. В изображении одного из иероглифов я применил упрощенное начертание, чего, по-видимому, делать не следовало. Я немедленно добавил к этому сволочному иероглифу две недостающие черточки и, швырнув листочек на прежнее место, снова произнес кодовое слово.

Зверюга долгим осуждающим взглядом посмотрела мне в глаза и внезапно начала таять, растворяясь в заклубившемся туманном облачке.

Через секунду ее не стало, а туман над книгой полыхнул чистым зеленоватым пламенем. Несколько мгновений я смотрел в этот чудесный огонь, а затем он стих, словно у него кончилось топливо.

Книга в темном кожаном переплете с секунду лежала на совершенно невредимом столе, а затем стала медленно уменьшаться в размере и при этом стремительно стареть! Я с удивлением наблюдал за столь неожиданной метаморфозой, ожидая ее завершения. Наконец преображение, а вернее, возвращение истинного облика, закончилось.

Лежавшая передо мной небольшая, довольно тонкая книжица была настолько древней… нет, настолько ветхой, что я не сразу решился взять ее в руки. Я просто сидел и рассматривал этот раритет.

Основное заклинание, защищавшее и маскировавшее этот томик, было стерто. Еще два заклинания, по-прежнему покрывавшие переплет, были совершенно безвредны. Как я сразу понял, они всего лишь предохраняли бумагу книги от старения, а краски – от выцветания. Если бы их не было, томик уже давно рассыпался в прах.

Наконец я решился и осторожно раскрыл ее. На титульном листе было красиво, вручную выведено «Альмагест», и я не совсем понял это название. Зато внизу страницы, так же аккуратно, только гораздо мельче, было написано «3012 от Сотворения мира».

Эта надпись меня просто заворожила, и я рассматривал ее целую минуту! Она означала, что эта книга увидела свет ДО Всеобщей Войны. Именно от окончания Всеобщей Войны велось летосчисление во всех государствах Разделенного Мира!

Я с трепетом перевернул титул. Первый лист был сфальцован вшестеро, и когда я развернул его, то с непередаваемым изумлением увидел… карту! Да-да, передо мной лежала яркая, подробная карта Разделенного Мира. Нет! Не Разделенного Мира, а того мира, который существовал до Разделения.

Сразу стало ясно, что древний картограф имел ясное представление только о части, и весьма незначительной части, своего мира. Области, пограничные с Ойкуменой, пестрели самыми фантастическими сведениями об их обитателях. Встречались здесь сообщения о людях-собаках, кентаврах, «драконоголовых» и других «уродах» мыслящей фауны.

Аккуратно свернув карту по фальцовке, я перевернул первую страницу. Дальше шли уже обычные странички величиной в размер книги. И на каждой из них было подробно изображено одно из государств, существовавших в те времена. Я понял, почему эту книгу хранили так тщательно. Конечно, мне еще предстояло разобраться в ее содержании, в тех пометках и пояснениях, которые имела каждая из карт этого атласа, но ее ценность я представлял достаточно хорошо уже сейчас. Пусть Злата и не нашла Фугу, но и этот том был для нас необычайно ценен.

Я вытащил из своего «походного мешка» чистое полотенце. Затем, тщательно завернув в него Златкину находку и наговорив еще одно охранное заклинание, я аккуратно уложил ее рядом со своим оружием. Закончив с этим делом, я встал из-за стола и медленно пошел вдоль стеллажей хранилища. Активизированные мною Истинные Зрение, Слух и Осязание все еще действовали, хотя я понимал, что пора их гасить. Мои силы тоже были не бесконечны. Но на полчаса, необходимых мне для внимательного изучения хранилища, этих сил должно было хватить.

Однако больше ничего достойного внимания среди хранящихся здесь книг я не отыскал.

«Ну что ж, значит, больше мне нечего делать в Великом ханифате…» – подумал я с непонятной грустью. Я вернулся к столу и еще раз провел рукой по полированной поверхности, согретой Златкиными руками. Затем я погасил магические чувства и произнес свое фирменное заклинание, становясь на Серую тропу.

2. ЗАВЕЩАНИЕ ХЭЛФА

…Как странно устроены боги. Они создают миры, людей, животных, растения… Они удивительно велики и удивительно мелки… Поэтому больше всего на свете они хотят, чтобы их знали и о них помнили. Поэтому они дают людям… религию. Каждый бог вырабатывает свою собственную религию, только почему-то все они очень схожи… А религия обязательно рождает монашество… И правильно! Кому же еще, как не монахам, хранить божественные заветы… Только почему-то монахи очень часто… Правда, не все…

Я сошел с Серой тропы на широком, грязном после осеннего ливня и совершенно пустом проезжем тракте. Равнина, по которой он тянулся, мокла под серым пасмурным небом, прикрываясь от дождя желтоватой пожухлой травой. А далеко впереди величественно поднимали свои вершины горы Тань-Шао. Если я прав, то именно отсюда должен начинаться путь Серого Магистра, и указать его должны монахи монастырей, основанных учениками Хэлфа.

Мои ноги были обуты в крепкие удобные сапоги, мой серый комбинезон и плащ с капюшоном не пропускали дождевые капли, а моя поклажа, хоть и находилась совсем рядом, была вообще совершенно в другом месте – там, где ей не грозили сырость, сухость и воры. Поэтому я беззаботно шагал по пустой и уже зарастающей короткой травкой дороге.

А дорога между тем сбежала с невысокого холмика прямо к опушке скромного соснового бора. Воздух, и без того достаточно влажный, сразу превратился буквально в водяную взвесь, но, пропитанный смоляным запахом хвои, стал необычайно вкусным. Я удачно миновал большой куст еще зеленой бузины, счастливо избежав готовых сорваться с ее листьев капель, и, следуя за дорогой, повернул направо. Впереди, у следующего поворота мелькнула чья-то неторопливая фигура. Шагавший впереди путник скрылся за придорожными кустами, а я прибавил шагу, надеясь его нагнать. И действительно, когда я миновал следующий поворот, совсем недалеко от меня оказался медленно бредущий по дороге старик.

Он шел неторопливо, опираясь на толстую суковатую палку и твердо ставя на скользкую глину обутые в тяжелые башмаки ноги. На его плечи поверх кожаной куртки был накинут кусок грубой рогожи, а голову прикрывала старая, побуревшая от времени широкополая шляпа. Похоже, старик не слышал, что я его догоняю. Он шагал не оглядываясь, негромко то ли напевая, то ли приговаривая что-то себе под нос.

Я еще прибавил шагу и через несколько секунд поравнялся с ним. Старик повернул в мою сторону свое изрытое глубокими морщинами лицо, и я увидел светло-голубые чистые глаза, со спрятанной в их глубине едва уловимой лукавинкой.

– Привет, – проговорил он, ничуть не удивившись моему появлению и совсем не испугавшись незнакомого путника.

– Привет, – ответил я и внезапно почувствовал, что этот дед не просто так оказался на грязном безлюдном тракте, что он дожидался здесь моего появления. Хотя было совершенно непонятно, откуда он мог знать, что я появлюсь именно здесь и именно в это время.

Старик между тем снова перевел взгляд на дорогу и спросил:

– Далеко ли путь держишь?

– В горы, – коротко ответил я.

– Значит, в один из монастырей, – кивнул он головой, и с его шляпы полетели крупные брызги. – И Дар имеешь?

– Имею. – Сегодня я был не очень-то разговорчив. Этот странный попутчик меня несколько насторожил. Старик бросил на меня еще один взгляд и, слегка усмехнувшись, продолжил свой «допрос»:

– И что, Искусством владеешь или Дар твой дикий пока?

– Владею и Искусством…

– А тебя, случаем, не Серым Магистром называют?

– С чего это ты так решил? – спросил я безразличным тоном, а про себя подумал: «Мы, дедок, тоже не лыком шиты, тоже вопросы задавать умеем».

Старик, однако, моему вопросу не удивился, а спокойненько ответил:

– Ну как же, Дар имеешь, Искусством владеешь и в сером ходишь… Вот и выходит – Серый Магистр…

– Так у вас здесь всем по одежке прозвание дают? – усмехнулся я.

– Да нет, конечно. Только в сером-то на Тань-Шао никто и не ходит…

– Вот как? Это почему же?

– Учитель наш запретил…

– Какой учитель?

Инициатива переходила ко мне, а разговор становился все интереснее.

Старик снова метнул короткий косой взгляд в мою сторону и снова спокойно ответил:

– Ты что, не слышал про учителя Хэлфа?..

– Слышал, конечно… – уверенно подтвердил я. – Вот только о его запрете на серую одежду мне никто не говорил.

– В шестой книге «Наставления ученикам» святой Хэлф говорит: «Одежду носите черную или белую и никогда не надевайте серой. Ибо серый – цвет Закона, соединивший в себе и белое, и черное и вставший от них в стороне. В сером придет Серый Магистр, и он будет искать свой Путь. По одежде его узнаете его!..»

– Хм. – Я пожал плечами. – Да мало ли какой проходимец напялит на себя серую хламиду?..

– Ты прав, надеть серое может каждый, а вот носить… – Тут он остановился и, повернувшись ко мне, улыбнулся:

– Спасибо за беседу, но мне пора сворачивать. За вон той рощей мой дом.

Потом он чуть-чуть помолчал и добавил: – Пусть благословят твой путь все шесть монастырей!

Эта простая фраза словно толкнула меня в грудь и я покачнулся. И тут же с изумлением услышал свой голос, произносящий:

– Но мне нужно сначала отыскать свой Путь!

В то же мгновение старик положил мне на плечи свои руки, а затем, пристально глядя мне в глаза, спросил:

– Ты ходишь по своей Тропе?

– Да, – коротко ответил я.

– А по чужой Тропе идти сможешь?

– Только с проводником.

– Но дорога из монастыря в монастырь долга и трудна даже по Тропе… – Казалось, старик засомневался.

– Я могу отправиться сразу во все шесть, – успокоил я его.

Мой ответ его, похоже, очень удивил. Да я и сам удивился своим словам, раздвоиться или растроиться для меня действительно не представляло труда, а вот отпустить сразу пять теней мне не приходилось ни разу. Только почему-то сейчас мне казалось, что это вполне выполнимо.

– Так в шесть и не надо. В Поднебесный можно идти, только побывав в остальных пяти, – проговорил старик и неожиданно улыбнулся. – А проводник тебе будет. Ну что, пошли?..

– Пошли, – коротко согласился я и тоже улыбнулся.

Я тут же дал необходимую команду своему телу и оно послушно выпустило две тени. Те тут же раздвоились, а вновь появившиеся повторили эту операцию. Постояв неподвижно несколько секунд, две последние тени слились в одну, и передо мной оказалось пять точных моих копий. Разве что они были еще недостаточно плотными. Но как говорят у нас на полигоне: «Была бы тень, а тело нарастет!»

Затем я отщепил от собственного сознания пять маленьких частиц и вложил их в головы своих двойников. Те слегка дрогнули и, как по команде, открыли глаза.

Старик с интересом и одобрительно-иронической ухмылкой наблюдал за моими манипуляциями. А когда я закончил и, повернувшись к нему, произнес: «Я готов», он провел своим посохом поперек грязного полотна тракта кривую, дугообразную черту. В тот же момент дорога за этой чертой исчезла, а вместо нее появилось пять узких, укрытых притоптанной травой тропинок. На каждой из тропок лежало маленькое, но очень яркое световое пятнышко, похожее на солнечный зайчик, пущенный круглым детским зеркальцем.

– Вот тебе Тропы и проводники, – добродушно пробормотал старик и исчез, шагнув за проведенную им черту.

Я дал команду своим теням, и они молча встали каждая на свою Тропу. Солнечные зайчики тут же дрогнули и, набирая скорость, двинулись вперед. Мои тени шагнули следом.

В ту же секунду мне в спину ударил порыв ветра, и окружающее меня пространство явственно дрогнуло. Когда я, сморгнув, посмотрел вперед, передо мной снова лежал пустой промокший Скользкий тракт. Но внутренне я чувствовал, как частички меня уходят по своим тропам к далеким монастырям.

Тогда я пробормотал свое заклинание, и пространство вокруг меня подернулось серым туманом, вырывая меня из окружающей действительности и перенося за многие километры, к самым стенам монастыря по прозванию «Поднебесный». Через несколько секунд серь медленно рассеялась, и я оказался над дорогой, ведущей к Поднебесному, возле небольшой пещеры, замеченной мной еще во время просмотра дневника Лисьего Хвоста. Именно отсюда я собирался направлять свои действия в монастырях и наблюдать за происходящими там событиями.

Несколько мгновений я посвятил разглядыванию белеющих невдалеке стен монастыря, а затем вошел в пещеру и, пока мои полномочные представители были в дороге, принялся обустраивать ее для своего пребывания.

Пещера была сухая и просторная, а на то, чтобы создать некое подобие очага и достаточно удобное ложе, много времени не потребовалось. К тому же я торопился приступить к своей основной работе – контролю за запущенными мною тенями.

По правде говоря, возбуждение и уверенность в собственных силах, которые возникли у меня во время беседы с моим странным знакомцем, несколько поутихли, и я начал более трезво представлять себе, за какую задачу взялся. Дело в том, что направленные мной в монастыри тени, или дубли, имели сознания ровно столько, чтобы более или менее твердо ходить, реагировать на внешние раздражители, уклоняться от непосредственной опасности. Даже связно поддержать беседу им было сложновато. Так что беседовать от их лица, производить какие-то сложные манипуляции да и вообще контролировать все их действия придется мне лично.

А теперь представьте себе, что вы беседуете с пятью людьми на пять разных тем, причем делаете это одновременно, и тогда вы, возможно, поймете, какую задачу я решился выполнить.

Правда, была у меня надежда на некоторое облегчение. Судя по внешнему виду троп, которыми ушли мои копии, они были совершенно не похожи на мою Серую тропу. Мое заклинание переносило меня к необходимому месту практически мгновенно. А открытые стариком тропы были проекциями настоящих дорожек, ну, может быть, несколько более быстрыми. Поэтому мои тени должны были достичь пунктов своего назначения не одновременно. Это давало мне возможность постепенно включаться в их деятельность, так сказать, ступенчато увеличивать нагрузки.

Так что, закончив оборудование своего временного места пребывания, я присел у входа в пещеру и, греясь в лучах осеннего солнышка, принялся проверять, в каком состоянии находятся мои дубли.

Все они были еще в дороге, но первый из них, направлявшийся к Замшелому Камню, был уже недалеко от своей цели.

Я вытянул ноги на нагретом за день камне и расслабился. Видимо, в горах дождей еще не было, а может быть, и вообще не бывало. Осень здесь стояла прекрасная и задумчивая, полная волшебного очарования, будившая светлые хорошие мысли. С высоты неприступной скалы, на вершине которой располагалась облюбованная мной пещера, белые стены монастыря, вырастая из скал на самой седловине перевала, казались холодными бастионами замка снежной королевы, хотя к виденному мной настоятелю поднебесного монастыря это имя никак не подходило.

В этот момент я почувствовал, что пора приниматься за работу, мой первый двойник уже подходил к воротам Замшелого Камня. Я снова вернулся в пещеру и, устроившись поудобнее в ее дальнем углу, отпустил сознание к первой тени.

Передо мной была абсолютная пустота, и маленькое светлое пятнышко, скользящее впереди меня, словно проталкивало эту пустоту вперед, выхватывая из нее все новые и новые метры тропы. Я шагал за этим пятнышком спокойным размеренным шагом – шагом опытных путешественников и солдат. Однако буквально через несколько секунд после того как я взял под контроль свою первую тень, в этой пустоте начали появляться неясные расплывчатые тени. Вокруг меня, словно на проявляющейся фотобумаге, выступали из ничего, и становясь постепенно ясными, очертания однообразной, покрытой жухлой травой равнины, вставших совсем недалеко впереди отрогов гор и небольшая рощица, в которую упиралась уже не тропа, а широкий тракт, покрытый едва подсохшей грязью. На опушке этой рощи стоял небольшой монастырь.

«А вот и Замшелый Камень», – узнал я знакомые ворота.

У ворот суетливо копошился высокий пожилой мужчина в каком-то, похожем скорее на рубище, драном плаще и старой соломенной шляпе. Однако стоило мне приблизиться, как я сразу же понял, что эта непрезентабельная одежка не что иное, как морок. Правда, выполнен он был чудесно, но от этого истиной не становился. А когда старик оказался в метре от меня, я уже точно знал, кто это такой. Поэтому, поймав его настороженный взгляд исподлобья, я сердечно его приветствовал:

– Добрый вечер, настоятель Исат!

Он недовольно поморщился, а потом спросил:

– Как узнал?..

– Ну, настоятель, – усмехнулся я, – что ж я, морок от истины не отличу? Обижаешь!

– Ха! Знаток нашелся… – И на его лицо тоже медленно вползла улыбка. – Морок ты распознал – ладно, а вот скажи, как меня признал? Мало ли кто мороком прикрылся?.. Может, настоятель просто подставил кого-нибудь из своих людей? – Он помолчал, хитро прищурив глаз, а потом договорил: – Или видел меня когда?.. Да и как звать знаешь…

– У каждого свое Искусство, отец-настоятель… Я же не пытаю тебя, почему ты навстречу вышел? Откуда узнал о моем приходе?..

– А я и не скрываю. Светлячок рассказал… Я же видел, как ты посреди дороги появился и с какой тропки сошел. Знаю и того, кто эту тропку тебе указал… Ну а зачем пришел, сам расскажешь…

Глаза у него по-прежнему хитро поблескивали из-под нависших бровей, но я почувствовал, что наступила решительная минута. Улыбка исчезла с моего лица, когда я негромко поинтересовался:

– А что ж, тот, кто тропку указал, не сообщил разве, зачем я в монастырь иду?..

– Он-то, может, что и сообщил, да только мне важно, что ты сам скажешь.

Я вздрогнул и на секунду замолчал, потому что реальность перед моими глазами слегка дернулась и морок на мгновение соскочил с фигуры настоятеля, приоткрыв его истинный облик. И я увидел, как напряжено его лицо и горят ожиданием его глаза. Однако в ту же секунду заклинание возвратило свою силу и наваждение вновь скрыло реальность. Я не успел прийти в себя от этой мгновенной демонстрации Правды, как с удивлением услышал свой собственный голос, произнесший, на мой взгляд, совершенно непонятную фразу:

– Мне нужно Слово твоего монастыря!

Исат вздрогнул, его наведенная на лицо маска исказилась, но он тут же взял себя в руки и довольно спокойно произнес:

– Что ж, проходи, слушай…

Затем он толкнул небольшую калитку, врезанную в широкие ворота, и пропустил меня вперед. Я ступил на двор монастыря и тут же прошептал заклинание Истинного Слуха. Теперь мне нужен был именно он, потому что в любой момент могло быть сказано Слово, предназначенное именно для «ищущего Путь». И я должен был сразу понять, что сказано именно то, что нужно мне.

– Сначала я устрою тебя на ночлег, а потом – в трапезную, – проговорил за моей спиной настоятель.

У меня внутри что-то дрогнуло, но я сразу сообразил, что среди сказанного Слова не было.

Разместили меня в уже знакомом двухэтажном флигеле, притулившемся в глубине двора. Мы прошли через пустой обеденный зал, в котором Лисий Хвост слушал историю возникновения Замшелого Камня, и поднялись на второй этаж. Здесь настоятель толкнул, как мне показалось, первую попавшуюся дверь и посторонился, пропуская меня вперед.

Комната была точной копией той, в которой останавливался в свое время Лисий Хвост.

– Можешь привести себя в порядок, а затем спускайся в трапезную… – проговорил настоятель за моей спиной, и дверь, тихо скрипнув, закрылась.

Не раздеваясь, я быстро прошел в умывальную и сполоснул лицо. А больше моей тени ничего и не надо было делать, чтобы «привести себя в порядок».

Я вышел в коридор и, неслышно ступая, подошел к лестнице, ведущей в трапезную. Судя по всему, там уже не было пусто. Раздавалось шарканье ног, перезвон посуды и столовых приборов, негромкие голоса. Я прислушался.

– …Не надо больше приборов, – прорезался командный баритон. – Настоятель сказал, что ужинать будем вчетвером…

– Бокалы ставить в полном наборе? – Вопрос был задан мальчишеским фальцетом. «Видимо, какой-то послушник…» – подумал я.

– Нет, в половинном, – ответил первый голос.

– Отец-ключник, для гостя положить приборы Серого Магистра? – На этот раз спрашивал женский голос, что меня удивило. Я не знал, что в Замшелом Камне служат и женщины.

– Вот это вопрос… – протянул баритон, который, как я понял, принадлежал отцу-ключнику. – Он сам не назвал себя Серым Магистром, а Викт, дежуривший сегодня на тракте, убежден, что направленный к нам гость и есть Серый Магистр… Знаешь что, давай-ка обычные приборы, а там посмотрим, как этот гость себя поведет.

– Лишняя проверка для соискателя? – хмыкнул фальцет.

– А почему бы и нет? Мы уже дважды подавали эти приборы, а результата никакого, хотя оба раза ими пользовались серые магистры.

– Ну, серые магистры! Это они сами себя так называли… – Судя по тону, фальцету серые магистры вообще не нравились.

– Ладно, – прервал обсуждение отец-ключник, – заканчивайте быстрее, а то сейчас гость спустится.

– Да у нас уже все готово… – спокойно ответил женский голос. – И у повара все готово, хоть сейчас подавай…

Следом за этим раздался какой-то странный хрип, и слова: «Отец-настоятель, трапезная готова». А через несколько секунд раздался звук открываемой двери. Я начал спускаться по лестнице, притоптывая каблуками сапог.

Оказавшись внизу, я увидел, что в трапезной находится невысокий широкоплечий мужчина в привычной темной рясе с капюшоном, изготовленной, правда, из очень неплохой ткани. У двери стоял, видимо, только что вошедший настоятель. Он не закрывал входную дверь и выглядывал в прихожую, словно ожидая еще кого-то. И действительно, спустя несколько секунд в трапезную вошел еще один мужчина, очень высокий и худой, темная ряса которого висела на нем словно на вешалке.

Настоятель повернулся в мою сторону и представил своих помощников.

– Отец-ключник, – он кивнул в сторону невысокого, – и отец-хранитель, – с гораздо большей почтительностью был представлен худой.

Я кивнул в ответ и тут же поинтересовался:

– Хранитель чего?

Настоятель бросил в мою сторону быстрый взгляд и, чуть помедлив, ответил:

– Хранитель откровения, доверенного нашему монастырю святым Хэлфом…

Мы неторопливо расселись за столом, и я увидел по обе стороны от прекрасных фарфоровых тарелок полный набор серебряных столовых приборов со странно изогнутыми длинными ручками. «А не сыграть ли мне принцессу на горошине?» – мелькнуло у меня в голове, очень уж хотелось посмотреть эти специально для Серого Магистра приготовленные приборы.

Я взял в руку первую попавшуюся вилку и недовольно скривил губы.

– Что у вас за странные приборы? Такой вилочкой недолго себе глаза повыкалывать… – недовольно пробурчал я. – Ничего поудобнее нет?

Я нарочно обращался к сидевшему во главе стола настоятелю. Трое моих хозяев переглянулись, а затем отец-ключник молча трижды хлопнул в ладони. Немедленно отворилась небольшая дверка, ведущая, судя по донесшимся из-за нее запахам, на кухню, и в трапезную просунулась голова в темном капюшоне.

– Приборы Серого Магистра, – звучным баритоном скомандовал отец-ключник.

Голова исчезла, а через секунду в трапезную вошла молодая женщина, одетая в привычный темный балахон. В руках она держала большой серебряный поднос. Подойдя ко мне, она собрала лежавшие передо мной вилки, ложки и ножи, а затем положила другие. Их было гораздо меньше и изготовлены они были, как я понял, из электра. Ручки у них были самые обычные, гладкие, но украшавший каждую из них блестящий медальон нес в себе изображение изящной короны.

– Это откуда же у вас такое чудо? – с неподдельным восхищением спросил я.

– Нашему монастырю подарила их наша первая королева, – спокойно ответил настоятель. И мое тело внезапно сотрясла нервная дрожь. Это было Слово. Слово, которое я ждал. Королева!

Но я тут же ощутил непонятную пустоту и мгновенно осознал, что Слово неполное. Что-то осталось недосказанным, что-то еще мне предстояло услышать в этом монастыре. Я отложил в памяти первое сказанное Слово и приготовился слушать дальше.

Мои хозяева, похоже, не обратили внимание на мое не совсем нормальное состояние, а возможно, приписали его усталости.

Между тем внесли первую перемену блюд и все принялись за еду. Как это ни покажется странным, меня не расспрашивали о том, откуда я появился и какие в моих краях стоят погоды. Сам я, естественно, также не был склонен разговаривать на эти темы. Разговор неспешно и спокойно перешел на магию во всех ее проявлениях и Дар, который достается отдельным людям.

Именно в этот момент я почувствовал, что еще две мои тени подходят к концу своих троп и должны вот-вот оказаться в месте своего назначения. Мне пришлось оставить своего двойника, уплетающего сытный ужин, надеясь, что его молчаливость не обеспокоит хозяев – пара, сходящая с Чужой тропы, требовала моего повышенного внимания.

Лишь на секунду я ощутил себя, лежащего в темном углу своей пещеры, и тут же вновь оказался на Чужой тропе. И в этот раз тропа двоилась. Ощущение было не слишком приятным, но и вполне терпимым.

Две мои тени довольно бодро шагали по своим тропам, и лишь спустя некоторое время я понял, что рядом с одной из них движется еще кто-то. В этот момент именно эта тень соскользнула с Чужой тропы в обычное пространство.

Я оказался на опушке дубовой рощи. Небольшой луг, поросший невысокой, похоже, не раз скошенной травой, плавно спускался к низкому берегу неширокой быстрой реки. На противоположном, высоком, берегу стоял огороженный стеной из светлого камня монастырь. Приглядевшись, я понял, что монастырь был выстроен на стрелке – месте впадения речки, струящейся перед нами в гораздо более широкую реку, протекающую с другой стороны монастыря.

– Ну вот мы и пришли, – раздался у меня за спиной знакомый голос.

Я быстро обернулся и увидел рядом с собой того самого старика, который повстречался мне на Скользком тракте. Он стоял, улыбаясь и довольно разглядывая монастырь.

– Ну и как же мы, настоятель Викт, попадем в твой монастырь? – обратился я к старику.

Он с удивлением взглянул на меня и в свою очередь спросил:

– Как ты догадался, что я Викт?

– Так сегодня ж твоя очередь дежурить на Скользком тракте, – использовал я информацию, полученную в Замшелом Камне.

– Так ты и это знаешь? Значит, я правильно определил, что ты Серый Магистр… – прошептал он, не отвечая на мой вопрос. Потом он шагнул вперед и пригласил: – Пройдем в монастырь. Там ты сможешь отдохнуть, а потом мы поговорим…

– Пошли… – согласился я и направился вслед за хозяином к берегу реки. И в этот момент моя третья тень соскользнула с Чужой тропы в привычную реальность.

Я стоял на узком карнизе, опоясывающем высокую скалу. Шириной он был чуть больше метра. Слева от меня поднималась удивительно гладкая вертикальная гранитная стена, справа темнела бездна обрыва. Ноги моего двойника вполне самостоятельно сделали шаг вперед, по плавно уходящему вверх карнизу, после чего я принял контроль над своей тенью на себя. Продолжая осторожно продвигаться вперед, я внимательно осмотрелся.

Было такое впечатление, что я нахожусь в самом сердце горной страны Тань-Шао. Несмотря на быстро сгущающиеся сумерки, я разглядел за обрывом очертания соседней скалы, поросшей ржавым мхом. Бросив взгляд выше, я увидел несколько встающих одна над другой вершин, блистающих снеговыми шапками. Солнечные лучи, видимо, еще ложились на них, давая хоть какое-то освещение и в ту расщелину, по которой двигался я. Однако, судя по всему, скоро и это небольшое освещение иссякнет, и тогда я окажусь в полной тьме.

Я слегка прибавил шагу, прекратив разглядывать окрестности и сосредоточив внимание на тропе, по которой шагал.

Она ровно текла под ногами, плавно поднимаясь вверх и обтекая тело скалы. На ней не было ни камней, ни трещин, и вообще она производила впечатление довольно ухоженной дороги для пешеходов. Лошадь здесь вряд ли прошла бы, а о повозке нечего было и думать. У меня сразу мелькнула мысль: «Если поблизости расположен монастырь, то как же монахи доставляют в него продукты и другие припасы?»

Между тем я приблизился к краю скалы, за который ныряла моя каменная тропка. Стоило мне повернуть за острый выпирающий угол, как я тут же увидел темный зев огромной пещеры, перегороженный во всю ширину аккуратной каменной кладкой. В этой стене, собранной из здоровенных, тщательно отесанных каменных блоков, виднелась тяжелая дубовая дверь.

«Хорошо бы знать, в какой из монастырей меня вывела эта Чужая тропа?» – подумал я, подходя к двери и берясь за тяжелый дверной молоток. На мой первый стук никто не откликнулся. Когда я во второй раз, с гораздо большим нетерпением, грохнул в дверь молотком, из-за дубовой створки послышался голос: