Текст книги "Магистр"

– Кто смеет колотить в дверь монастыря после захода солнца?

– Хто, хто – дед Пихто!.. – проворчал я себе под нос, а громко ответил: – Путник, направляющийся в святой монастырь и с трудом одолевший путь, просит пустить его.

– Путник, направляющийся в святой монастырь, должен знать, что после захода солнца двери нашего монастыря не открываются, – возразили мне из-за стены, и я понял, что мой собеседник считает тему разговора исчерпанной и собирается удалиться на покой. Хотя я не ожидал встретиться на этом узком карнизе с какой-либо серьезной опасностью, мне совсем не улыбалось оставаться перед дверью монастыря на ночь.

– Что за странные порядки?! – заорал я что было мочи. – Или настоятель желает, чтобы я развалил эту трухлявую стенку?

Из-за двери послышался довольный смех, а затем радостный голос:

– Эти порядки заведены еще первым настоятелем монастыря и полностью себя оправдали. А кроме того, интересно посмотреть, как «с трудом одолевший путь» путник будет разваливать нашу стену. Впрочем, тебе лучше поберечь свою мощь. Совсем скоро у входа в монастырь появятся ловики и тебе будет чем заняться, кроме нашей стены.

После этого из-за двери снова послышался хохот.

– А кто такие – эти ловики? – спросил я.

– А это именно те, из-за которых и была поставлена эта, трехметровой толщины, стена.

– Такая здоровенная стена и такая хлипкая дверка… – выразил я сомнение.

– Ничего, на эту «дверку» наложено такое заклятие, что она будет почище стены да и самой скалы, – успокоили меня.

– Так что это все-таки за звери? Хоть подскажи, как они выглядят?

– Тот, кто знает, как они выглядят, уже не может об этом рассказать. Появляются они после захода солнца, а справиться с ними не может никто. Так что мне, конечно, жаль тебя, путник, но монахов нашего монастыря мне еще жальче. Считай, что тебе не повезло.

«Ладно, будем считать, что мне не повезло…» – решил я про себя, усаживаясь под стену и готовясь к бессонной ночи.

– Ну и как мы попадем в монастырь?

Я пристально посмотрел на настоятеля Викта. Мы стояли у самого обреза неширокой, но достаточно глубокой воды. Каменная стена монастыря была в соблазнительной близости, однако перед нами не только не было моста, чтобы переправиться через реку, в самой стене отсутствовало какое-либо подобие входа – монолитная стена из светлого камня бежала в обе стороны по высокому берегу.

Викт, не обращая на мой вопрос никакого внимания, прикрыл глаза и что-то нашептывал себе под нос. Закончив шептать, он бросил в воду у своих ног золотистую соломинку, и та, воткнувшись одним своим концом в илистый берег, сразу принялась удлиняться, рассекая водный поток тонкой, желтовато поблескивающей ниточкой. Через несколько мгновений эта ниточка достигла противоположного берега, и ее конец начал карабкаться по отвесу берега, а потом по камню стены, пока не остановился на ему одному приметном месте. Над водой повис наклонный золотистый лучик, не толще вязальной спицы.

– Прошу!.. – повернулся ко мне довольный настоятель.

– Что?! Ты хочешь сказать, что я должен пройти по этому… «мосту»?!

– Это совсем не так сложно, как ты думаешь… – успокаивающе произнес он и опять улыбнулся.

– А я и не говорю, что это сложно. Это просто невозможно!.. – бодро ответил я. – Даже если бы я был канатоходцем, не отважился бы идти по этой… игле!

– Как красиво ты назвал наш мост! – восхитился Викт, решив, видимо, подольститься. – Смотри, насколько несложно идти по нему…

И он поставил ногу на золотой лучик.

Тот слегка дрогнул и, как мне показалось, прогнулся, но вполне выдержал вес довольно грузного настоятеля, спокойно шагающего к белой стене монастыря. Мне показалось, что он даже не всегда ставил ногу точно на луч, порой она повисала рядом со светящейся ниточкой.

Очень скоро настоятель Викт оказался у самой стены, в которой сразу же возник просторный арочный проход.

Настоятель остановился на пороге арки и повернулся ко мне.

– Ну же, – подбодрил он меня. – Двадцать шесть шагов вперед! Это все, что от тебя требуется.

Но я уже не слышал окончания его фразы. В моей голове билось «Двадцать шесть шагов вперед». Это было именно то Слово, которое я должен был услышать в монастыре Стелящийся Поток. В общем-то мне уже можно было не вступать в монастырь, но я не мог оставить здесь память о трусости Серого Магистра. Поэтому я, так же как настоятель, поставил ногу на начало золотистого луча и тут же увидел под ней неширокую, но вполне достаточную дорожку из золотистых, словно бы свежеструганых досок. Перил не было, но мне они были и не нужны. В несколько секунд я оказался рядом с магистром, и мы вошли в монастырь.

Ужин заканчивался. На столе уже красовались вазы с фруктами, графины с вином, отдающим жасмином, на широких тарелках горками лежали сласти. И разговор стал гораздо непринужденнее.

Настоятель Исат, разгоряченный вином и разговором, снова завел речь о том, что Замшелый Камень занимает ключевое место в цепочке монастырей Тань-Шао, поскольку является не только старейшим из монастырей, но и воротами всей горной страны. Отец-ключник, в целом согласный с отцом-настоятелем, настаивал на том, что «первородство» Замшелого Камня необходимо закрепить юридически и подкрепить поставками из других монастырей имеющихся там редкостей. Таких, как оранговое масло из Преклони Голову или зеленое фисташковое вино, приготавливаемое только в скалистом Брошенном Несчастье. Отец-хранитель, который, как я заметил, прикладывался к кубку реже всех, смотрел на своих товарищей с легкой насмешливой улыбкой и помалкивал. И тогда я спросил:

– Настоятель Исат, а что это за откровение, которое доверено вашему монастырю и которое хранит отец-хранитель?

– Вот, кстати, еще одна причина поставить наш монастырь на особое положение! – тут же откликнулся настоятель, не совсем поняв мой вопрос. Отец-хранитель, наоборот, сразу насторожился. Губы его поджались, а глаза сузились, уставившись на меня острыми зрачками.

Увидев перемену, произошедшую с отцом-хранителем, настоятель тоже взял себя в руки и уже спокойнее пояснил:

– Вообще-то на этот вопрос может ответить только отец-хранитель. Но для того чтобы ответить, он должен убедиться в твоем предназначении. Мы не можем любому, назвавшемуся Серым Магистром, доверить откровение, – закончил он, будто бы оправдываясь.

– Я уже говорил, что не называю себя Серым Магистром. Тем не менее мне кажется, что откровение, которое вы так храните, представляет собой совершенно бессмысленную для вас фразу… Просто набор слов!

И я довольно отхлебнул из своего кубка, заметив, как передернулось лицо отца-хранителя.

– Пожалуй, нам пора ложиться спать… – поднялся со своего места настоятель Исат. Тут же встали из-за стола и двое его товарищей. Мне ничего не оставалось делать, как последовать их примеру.

– Завтра, дорогой гость, я буду рад показать тебе монастырь и, если захочешь, познакомить тебя с главными положениями учения тзан, которое есть основа Познания Сути.

Я в ответ только улыбнулся и коротко склонил голову. Отвечать мне было некогда, моя тень, оставшаяся на каменном карнизе у закрытой двери монастыря, требовала моего присутствия.

И снова невнятным мазком скользнула перед глазами темная пещера. И канула в кромешной тьме горной ночи.

Скалы быстро остывали, а с горных вершин вдогонку за дневным теплом скатывался вал холодного воздуха. Тьма была действительно полная, и даже звезды, сиявшие в высоком небе, напоминали маленькие шляпки только что вбитых гвоздиков и совершенно не давали света. Впрочем, ни темноты, ни холода я не боялся. А вот ощущение надвигающейся темной магии было не особенно приятным. Причем эта магия была не только очень сильна. Она, казалось, окружала меня со всех сторон, постепенно нарастая, как шум приближающегося поезда. Даже сзади, в древнем граните скалы, это ощущение накатывающегося магического вала вполне ощущалось.

Я поднялся на ноги и прислонился спиной к дубу двери. На дверном полотне действительно покоилось какое-то древнее заклятие. И оно полностью гасило атакующий магический вал.

«Теперь хоть за спину можно не опасаться…» – мелькнула у меня лихорадочная мысль, и в то же мгновение слева от меня, из скалы, на которую я только что опирался спиной, вынырнула небольшая размытая сероватая тень и повисла над каменной тропкой. Я внимательно вглядывался в нее, пытаясь определить природу этого существа или явления, и тут боковым зрением уловил такое же сероватое шевеление справа от себя.

Бросив быстрый взгляд направо, я увидел, что из каменной дорожки, по которой шагал вечером, выглядывает сгусток такой же сероватой тени, и не просто выглядывает, а медленно, словно крадучись, движется в мою сторону. Еще одна такая же тень, похожая на легкое, отсвечивающее серым облачко, повисла надо мной в воздухе, смазывая блеск звезд.

– Смотри-ка, человек!.. – раздалось тихим шелестом у меня в голове, и я тут же понял, что заговорила серь слева у скалы.

– Не, не человек… – донеслось справа.

– Человек!.. – упрямо повторила левая. – И я его сейчас буду употреблять!..

– Ты, как всегда, торопишься, – донеслось справа. – Это тень человека…

– Тень не может быть цветной и трехмерной!.. – нервно возразили слева.

– На себя посмотри, – раздался шелест сверху.

– Я не цветная!.. – взвизгнули слева.

– Нет, ты не цветная, – успокоили ее сверху, – ты глупая… – И справа тут же хихикнули.

– Так это вас называют ловики? – спросил я про себя.

– Нас… – ответили слева и тут же добавили: – Ой! Он нас слышит!..

– Тень, владеющая Сознанием?.. – задумчиво спросила саму себя серая дымка, высовывающаяся из дорожки.

– Да, это странно… – согласилась с ней верхняя. – Может, это действительно человек?

– Щас узнаем!.. – донеслось слева, и мне показалось, что одновременно с произнесенными словами говоривший не то облизнулся, не то судорожно сглотнул.

И сразу за этим букетом полусмазанных звуков левый сереющий сгусток метнулся в мою сторону. Одновременно я почувствовал сильнейший ментальный удар, рванувший на части мое сознание. Меня спасла только незаурядная реакция. Едва я уловил начало движения ловика, как моя левая рука взметнулась ему навстречу, выбрасывая магический щит. Серая масса, свернувшаяся в шар для нанесения удара, врезалась со всего маху в невидимый барьер и разлетелась по всей поверхности щита пенными ошметками. Волна магии, обрушившаяся на меня, мгновенно исчезла, а неопрятные серые клочья, похожие на грязную мыльную пену, стали стремительно высыхать. Через несколько секунд они посыпались с тихим шорохом вниз, устилая каменную тропинку под моими ногами неопрятным серым пеплом.

– Полное обезвоживание… – констатировал ловик сверху.

– Может быть, хоть это научит Ледышку осторожности?.. – задумчиво ответил ему его партнер, торчавший из гранита тропы.

– Ну ладно, – продолжил свое перешептывание верхний ловик. – Что мы будем делать с этой странной тенью?

– Как что?! – удивился его партнер. – Скушаем, конечно. Ее Сознание вполне съедобно и даже выше нормы наполнено магией…

– Значительно выше нормы… – согласился первый.

– Значит, оно нам подходит. Только действовать надо спокойно, осторожно и неторопливо, – закончил разговор второй и медленно двинулся в мою сторону.

Было такое впечатление, что маленькое любопытное облачко решило меня дружелюбно обнюхать. Однако я прекрасно помнил магический удар, нанесенный в момент нападения Ледышки, и совсем не хотел испытать подобное удовольствие еще раз. Тем более что мое Сознание, за которым, как я понял, охотились эти милые ласковые облачка, уже определило их странную природу. Поэтому я убрал щит, все равно не действовавший внутри камня, и мысленно произнес:

– Я вижу, развоплощение вас ничему не научило. Если вы не кончите валять дурака и не успокоитесь, то я вас развею окончательно.

– Откуда ты знаешь о развоплощении?! – отпрянул от меня нижний ловик.

– Он вообще слишком много знает… – донеслось сверху, и грязно-серое облачко, заслонявшее звезды, стремительно пошло вниз.

На этот раз я спокойно подпустил его к себе, а когда ловик окутал мою голову своим туманным телом, произнес нужную формулу.

И тут же над моей головой начал закручивать свою спираль могучий воздушный смерч. Уже на втором витке он дотянулся до расплывчатой массы ловика и в мгновение ока всосал его в себя. Из уплотнившейся сердцевины смерча послышался короткий, какой-то разорванный вскрик «Нет!..» – и вращающийся поток воздуха тут же схлопнулся, словно вывалившись в другое пространство.

– Вот это да! – раздалось у моих ног. Я опустил взгляд и увидел, что серый пепел, в который обратился Ледышка, снова начал возвращаться в свою привычную форму небольшого сероватого облачка. Правда, это облачко было еще совсем маленьким, но, по-видимому, уже вполне ориентировалось в пространстве и могло оценивать ситуацию.

– Ну что, вы тоже хотите последовать за своим другом?! – сурово поинтересовался я.

– Нет, нет!.. – тут же отозвались два голоса.

– Тогда погуляйте немного, но далеко не отлучайтесь, мы еще побеседуем… – быстро проговорил я, чувствуя, что моя четвертая тень уже сходит с Чужой тропы в истинное пространство. Я переметнул свое Сознание к очередному двойнику с такой скоростью, что даже не увидел привычно размытого изображения своей базовой пещеры.

* * *

Мне в глаза ударил резкий колеблющийся свет пожара, а в уши – ужасающий грохот, вой, скрежет сражения. Но все звуки перекрывались равномерной дробью огромных барабанов.

Прямо передо мной, не далее чем в ста шагах, высились стены монастыря, освещенные заревом пожара, охватившего угловую башню. К центральным воротам, находившимся прямо передо мной, с громким скрипом, погромыхивая огромными колесами, двигался чудовищный таран. В нескольких местах к невысоким стенам монастыря прилепились паутины лестниц, по которым ползли нападавшие.

Несколько ошеломленный внезапным появлением в гуще боя, я не сразу разобрался в его подробностях. Но уже спустя несколько секунд мне удалось достаточно хорошо разглядеть атакующих, чтобы сильно удивиться.

Это были странные маленькие существа, более всего похожие на крыс-переростков. Высотой едва доставая мне до колена, они имели сильно вытянутые вперед лица, оканчивающиеся длинными острыми носами, снабженными тонкими и редкими волосиками усов. Рты, украшенные двумя острыми резцами, выдвинутыми далеко вперед, прятались в шерсти под носами, а подбородков у них не было совершенно. Их плоские головы с низкими лбами были прикрыты одинаковыми, совершенно круглыми шлемами, из-под которых высверкивали маленькие черные бусинки глаз. Покрытые бурой шерстью тела перетягивались сложными портупеями, на нижнем ремне которых крепилось некое подобие мини-юбочек. Тонкие лапы сжимали короткие, сильно изогнутые и утяжеленные на концах сабли, напоминавшие знаменитые турецкие ятаганы, и небольшие круглые щиты.

Самое поразительное было в том, что тысячи этих существ, выстроенные рядами в стройные колонны, шагали под оглушительный рокот барабанов к стенам монастыря, обтекая мои ноги и словно совершенно меня не замечая.

Когда я внимательнее взглянул на осажденный монастырь, я был крайне удивлен тем, что на его стенах практически не было видно защитников. Только возле взметнувшихся над стенами концов лестниц суетилось по три-четыре человека да вдоль стены мелькало несколько темных голов.

И тем не менее монастырь еще держался. Держался из последних сил, и было ясно, что близкий рассвет скорее всего озарит торжество захватчиков. Надо было что-то делать, и делать быстрее.

Я мгновенно перебрал наиболее доступные мне средства «массового поражения» и, остановившись на наиболее, на мой взгляд, эффективном, начал читать соответствующее заклинание.

А шеренги нападавших все выползали и выползали из-за моей спины на вытоптанный луг перед монастырской стеной.

Наконец мое заклинание начало действовать. Над головой у меня, возникая прямо из воздуха, замелькали длинными лучами две огромные, бешено вращающиеся звезды – два гигантских сюрикена, готовых сорваться в свой убийственный полет.

Я взмахнул обеими руками, бросая блистающих убийц вперед.

Две трехметровые сверкающие звезды сорвались с места, сразу нырнув ближе к траве, и, перекрывая своим ревом грохот барабанов, пошли в сторону монастырской стены. За ними оставались две чудовищные кроваво-бурые полосы размозженных голов и разорванных тел.

Прежде чем нападающие смогли разобраться, что, собственно говоря, происходит, оба моих убийцы, развернувшись у самой стены наподобие бумерангов, направились в противоположную сторону, пропахивая в рядах атакующих еще две такие же кровавые полосы.

В этот момент справа и немного сзади меня раздался пронзительный визг. Я невольно оглянулся. За моей спиной висело огромное черное облако, из которого выползали новые колонны звероподобных малышей. И теперь уже объектом их атаки становился я сам. Об этом свидетельствовало их построение – они обходили меня, захватывая в ощетинившееся саблями кольцо.

Снова раздался пронзительный визг, и я понял, что он исходит от закутанного в алый плащ существа, сходного своим видом с любым из нападавших, но значительно превосходящего их в росте. «А вот и командование…» – догадался я.

И в этот момент я скорее почувствовал, чем ясно осознал некое несоответствие развернувшейся передо мной картины. Лишь спустя мгновение я понял, что меня смутило. Оглянувшись назад, я оказался спиной к полыхающему пожару, и как только перестал видеть этот яростный огонь, с земли исчезли багровые колеблющиеся тени.

Я быстро обернулся, и снова увиденный огонь вернул на свое место эти тени!

«Морок!» – наконец-то сообразил я. Стоило мне подумать о наваждении, как тут же выполз на свет божий и довольно грубый рубец, по которому морок был подшит к реальности. А военачальник в алом был, без сомнения, генератором, создающим это наваждение.

И тут я разозлился: «Ну, монахи и монашки, сейчас я отучу вас шутить над безобидными пешеходами!»

Не обращая больше внимания на изготовившуюся к атаке армию, я взмахом руки уничтожил запущенных мною убийц, а затем зашептал одно из сочиненных мною на досуге заклинаний. Этакая шутка гения! Едва я закончил свой короткий, но довольно заунывный монолог, как лужок перед монастырскими стенами опустел, пламя пожара погасло, а с пригорка раздалось сдавленное пыхтение. Я заметил сгорбленную фигуру, быстро удаляющуюся в направлении недалеких кустиков. А вот помощникам наводившего морок мага деваться со стены было некуда и, что самое главное, некогда. Поэтому звуки и запахи, характерные для быстро опорожняющегося кишечника, пронеслись над лужком вполне явственно.

Придуманное мной слабительное, как всегда, оказалось на высоте, и шутившим со мной шутки стало совсем не до смеха… Так что, видимо, придется немного подождать, когда у этих шутников успокоятся животы, а пока можно посмотреть, как там дела у монастыря в скале…

На этот раз я не торопился. Сначала я увидел свою базовую пещеру и по царившей вокруг темноте понял, что наступила самая тяжкая часть ночи – час Быка. А это значило, что до рассвета оставалось часа четыре. Потом я быстренько проверил свои тени в Замшелом Камне и Стелящемся Потоке. Они добросовестно притворялись спящими. Только после этого я отправился к монастырю в скале.

Осторожно вернувшись в свою тень, я огляделся. Вокруг ничего не изменилось, только звездный узор на черном небе переместился, показывая, что приближается рассвет.

Обе сероватые тени были на месте. Ледышка после своего неудачного нападения, похоже, полностью восстановился и теперь висел прямо над пропастью, метрах в пяти от двери, к которой я прислонился. Вторая тень пребывала на том же месте, частично высунувшись из каменной дорожки. Они тихонько беседовали и разговор был очень интересен. Я замер, прислушиваясь.

– …если бы мы втроем кинулись, может, что и получилось… – бурчал Ледышка.

– Ничего бы у нас не вышло, – спокойно отвечал ему второй ловик. – Мы бы все трое вмазались в его щит и лежали бы сейчас серым пеплом.

– Полежали бы и оклемались, зато сейчас точно знали бы, насколько этот маг силен.

– А того, что он сделал с Гиви, тебе недостаточно. Это тебе ничего о его силе не говорит?!

– Говорит… – неохотно согласился Ледышка.

– И мне говорит. Так что не строй из себя самого непобедимого, а слушай эту тень. Мне кажется, ее очень стоит послушать.

– Ты что, думаешь… – удивленно пробормотал Ледышка, но спрятавшийся в граните перебил его:

– Вспомни проклятие Хэлфа. Там все сказано…

– Но… неужели ты думаешь, что это тот, кого ждут монахи?!

– Он самый… Хотя, конечно, нужно подождать. Если он скажет то, что мы хотим услышать, значит, это он.

Ловики замолчали, словно каждый задумался о своем. Два грязно-серых облачка висели совершенно неподвижно. Я легко кашлянул.

– Ну наконец-то появился… – сразу прошелестело в моей голове. Говорил, конечно, ловик, прятавшийся в граните.

– Да, наконец-то, – поддержал его Ледышка. – Скоро рассветет, а нам при свете быть не полагается…

– Ну что ж, тогда быстренько рассказывайте, кто это сыграл с вами такую мерзкую шутку?.. И за что?..

Ледышка отшатнулся еще дальше от тропинки и прошептал:

– Не буду я ничего рассказывать…

– А я, пожалуй, расскажу… – шепнул ему в ответ его товарищ, хотя и его шепот был каким-то неуверенным и прерывистым.

– Ты что, забыл о проклятии?.. – еще дальше в пропасть отшатнулся Ледышка.

– Как раз я-то помню, поэтому и решил рискнуть, – заметался в моей голове ответ второго ловика. – И вообще мне надоело прятаться днем в скале и охотиться на чужие сознания! Будь что будет!

К концу этого малопонятного выступления его шепоток окреп и наполнился решимостью.

– Ну смотри… – смущенно прошелестел Ледышка.

В воздухе повисло напряженное молчание и наконец тихий и очень горький шепот:

– Мы с Ледышкой последние хозяева этих гор…

И снова воцарилось молчание, правда, на этот раз недолгое.

– Наши горы всегда были мало приспособлены для жизни. Сам понимаешь, земли, чтобы пахать и сеять, здесь нет, города строить не имеет смысла, потому что ни торговых путей, ни особо искусных ремесленников в горах нет…