Текст книги "Железные души"

Глава 5

Я снова летел в ту же трубу и уже ожидал очередного падения. Мелькнула мысль, что это всё ещё продолжается практическая работа, но тут же ушла, потому что что-то начало толкать меня в спину. Лёгкие, волнообразные толчки. Смотреть нормально я не мог, но энергетическое зрение, вроде, работало, и я увидел Элю. Она сидела на моём теле сверху и держала ладони на моей груди. Чем-то мне эта поза дефибриллятор напомнила, прямо как в кино. Тем более, что именно от неё и исходили призрачные зелёные волны.

Интересно, как она делала. В её ауре было что-то похожее на палитру, залитую зелёной краской. Фейри зачерпывала по капле и энергетическими волнами вгоняла её мне в грудь. Оттуда и шли толчки, мягко, но настойчиво загоняющие меня в моё старое тело. И ведь затолкали.

Сразу заболело горло. Я попытался вдохнуть, получилось, но лишь закашляться. Хрипло, с раздирающими гортань спазмами. Руки сами собой задрожали, тело выгнулось. И я наконец-то открыл глаза.

Только сейчас разглядел, что лежу на заднем сиденье Лансера, на моём животе уселась Эля и старательно лупит и лупит меня ладонями по груди. Глаза её смотрели зло и одновременно обескураженно.

– Да вставай же, проклятая обезьяна, вставай! – шептала она.

Девушка оторвалась от своего занятия и потерянно огляделась. Потом тяжело вздохнула и вновь принялась за мою грудь, недовольно бормоча при этом что-то.

– Да как же ты меня… Сиэрталинэ амаль мордюмати. Бардудэ кириллинили амаль ио стеленорэ.

Наконец-то полноценно вдохнул и сразу же забилось сердце. Эльфийка это почувствовала, тут же замолчала и внимательно посмотрела на меня.

– Живой? – как-то недоверчиво спросила она.

Я смог лишь кивнуть. Говорить не хотелось – горло всё ещё болело.

Я машинально ощупал свою шею. Опухла. Хорошо, что ран нет. Всё-таки крепко меня этот носатый прижал.

– Сейчас, Кирилл, я сейчас, – девушка засуетилась.

Потом положила ладони мне под подбородок, и я снова почувствовал волны. Стало гораздо легче.

– Что это было? – прохрипел я.

– Он тебя чуть не убил, милый. Хорошо, что его успели упокоить, а то бы ты не выжил.

– Кто? – я толком не понимал, что она имеет в виду.

– Что «кто»?

– Кто упокоил?

– Не знаю, – фейри равнодушно пожала плечами. – Наверное, кто-то из ДАР за ним всё-таки следил.

– Ага… А потом?

Сердце потихоньку угомонилось, дыхание выровнялось, в висках перестал стучать барабан и голос эльфийки больше не доходил до меня, словно сквозь вату. Я определённо приходил в себя.

– Потом я перенесла тебя на этот диванчик. Только ты уже не дышал.

– А что это за зелёные волны были?

– Ты видел?! – её глаза сразу стали почти вдвое больше.

– Ну… – замялся я. – Не сказать, чтобы отчётливо… так, кое-что.

– Это заклинание малого излечения. Оно добавляет жизненной энергии. Но ты не мог их видеть, ты же не эльф.

– Сейчас… – я привстал.

Чувствовал я себя уже нормально, готов был горы свернуть, только жутко хотелось есть. Хорошо бы перейти к следующему пункту программы и показать девушке кафе или даже ресторан.

Я сел на сиденье и голова, будто только этого и ждала, тут же закружилась.

– Сейчас, – пробормотал я. – Сейчас поедем.

– Кирилл, ты куда?

Неожиданно в воздухе отчётливо запахло жареным мясом. Я непроизвольно сглотнул и огляделся. Прямо перед нами, метрах всего в двадцати, висела на редкость соблазнительная вывеска «Продукты 24 часа». И как я её раньше не замечал? Чуть в стороне виднелась характерная стилизованная чашка «Кофе-Хауса». Всё напоминало о том, что не мешало бы поесть… Я облизнулся.

– Есть хочу, – буркнул я. – Даже жрать. Хорошо бы в кафе заехать.

– Тебе сейчас нельзя, – остановила меня фейри и виновато улыбнулась.

– Что нельзя? – я повернулся к девушке и заметил, как она стремительно побледнела.

Глаза эльфийки резким скачком увеличились почти вдвое, уши дёрнулись, как у испуганной кошки. Даже голос изменился. Теперь он стал жалобный, почти детский. Таким хорошо бы петь «У кошки четыре ноги…» в подворотне.

– Милый, тебе лучше не садиться сейчас за руль. Ты же только что был на грани жизни и смерти.

– А! Ты об этом… А я думал, есть сейчас нельзя. А то очень хочется. Голодный, как медведь весной.

– А… А что бы ты сейчас хотел скушать, милый? – осторожно спросила она.

– Что угодно! Ежа готов сожрать нечищеного. Слона целиком.

– А может, какой-нибудь салатик? Или овощи, фрукты?

– Да. Салатик, овощи, и чего-нибудь пожрать. Я так понял, ты на мне какое-то заклинание попробовала?

Эля неуверенно кивнула.

– Вот я и голодный после него.

Из девушки словно вынули стержень. Она расслабилась, облокотилась на спинку переднего сиденья и перестала втягивать голову в плечи. Даже уши заняли нормальное положение.

– Я так испугалась, – призналась она. – Думала, после укуса тебя вампир инициировал. У эльфов для инициации нужно, чтобы наоборот, кровь вампира попала в организм. А у вас, человеков… вдруг не так?

– Ладно. Пошли в кафе. Всё равно хотел тебя сводить.

Эля вяло тыкала вилкой в какую-то несерьёзную зелень и с умилением смотрела, как я жадно поглощаю двойную порцию стейка с картошкой. Там ещё салат какой-то был, но я его даже не запомнил, так есть хотел. Наконец, в животе образовалась приятная тяжесть, по телу растеклось тепло. Только сейчас понял, как же я замёрз в этой подворотне.

Я наконец прекратил жрать и начал ужинать. Взял нож, зря что ли учился пользоваться столовыми приборами? Не спеша отрезал маленький кусочек от оставшегося мяса…

– Я так испугалась, милый, – влюблённым голосом проговорила фейри. – А что, если бы ты стал вампиром? Как бы я тогда? Я ведь твоя рабыня…

Я молча отмахнулся столовым ножом. Интересно, можно так за столом или я сейчас походя нарушил штук пять разных правил этикета?

– Вообще, рабство, это неправильно, – продолжила девушка.

И чего её на эту тему потянуло? Я же ей сразу сказал, что мне рабы не нужны. Не в древнем Риме.

– Я раньше думала, что так и должно быть. А сейчас сама попала в подобную ситуацию и вижу, что это неправильно.

Похоже, крепко её вопрос рабства зацепил… Надо бы что-то сказать, успокоить.

– Эля, я тебе ещё тогда объяснял, что мне рабы не нужны. Ты свободна. Если надо где-то расписаться, давай. Или там, вольную напишем. Ну, или как это у вас полагается?

– У нас или женятся на рабыне, или получают за неё выкуп. Всё её имущество.

– Отлично. Что у тебя есть? Пять, кажется, платьев, зубная щётка. Вот их я и заберу. Возьмёшь в магазине новые.

– Кирилл! – в голосе девушки зазвучал металл. – Я принцесса правящей ветви, пусть и не наследная. И мне, как и всем детям императорской фамилии, положен лен. У меня свой лес, Кирилл. И он по геральдическому регламенту соответствует графству у человеков.

– Ты… это… что, графиня что ли?

У меня всё в голове запуталось. В академии было всё равно, кто из студентов какой титул имеет. Я даже не задумывался об этом никогда. Да и не удивительно. У нас вон, сто лет назад всю аристократию под нож пустили, кто не сбежал. Вот и не думал о таком никогда. А сейчас и понять не могу, каково это – своё графство. Это тогда что же, крепостные свои? Личные собственные, подвластные люди? То есть эльфы, конечно, но это ничего не меняет. И вот эта хозяйка «заводов, газет, пароходов» теперь моя рабыня? Бред какой-то.

– Тем более, тебя надо отпустить!

– Да? – она хитро прищурилась. – А жениться ты, значит, больше не хочешь? А ведь недавно ещё был готов.

Вот как они так умеют? Одной фразой ввела в смущение. Я же не отказывался. Просто это, мне кажется, неправильно, жениться из-за неудачного случая, когда девушке деваться некуда. Это… это как по залёту! И как ей теперь объяснить?

– Я и не отказываюсь. Просто одно дело жениться, если двое равны и все по согласию. А так… Я и без того не эльф, меня твои подданные не примут. И кроме всего прочего будут говорить, что я женился не на девушке, а на титуле. И во дворце будут на меня смотреть как на рабовладельца. Ещё отравят, чего доброго. Ну, ты меня понимаешь?

Поймал себя на том, что тараторю, оправдываюсь, поминутно пожимаю плечами. Эля смотрела на меня, и глаза у неё становились всё грустнее и грустнее.

– Как-то надо по-другому делать, – неуверенно добавил я и посмотрел на фейри.

Девушка сидела как в воду опущенная. Даже ушки поникли. Она шмыгнула красивым носиком, подняла на меня печальные глаза и еле слышно ответила:

– Наверное, ты прав. Даже если мы просто поженимся, нас не поймут при дворе. А что делать, я не знаю. У папы надо спрашивать. Он поможет.

Ёлки-палки. Я даже приблизительно не знаю, как добраться до её папы. Это не в другой город съездить. Другой мир. И где он, я понятия не имею. Может, его видно ночью за городом, на звёздном небе, а может, вообще в соседней реальности. В любом случае, до окончания академии нет смысла даже думать о знакомстве с родителями моей девушки. Мы банально не знаем, как это осуществить.

– Значит, будем ждать знакомства с папой.

– А зачем ждать? – эльфийка мгновенно переключилась от грусти к радостной улыбке. – Я в любой момент могу попасть домой.

Она подтянула рукав куртки, и я увидел едва заметную зелёную татуировку. Вообще-то я замечал этот орнамент и раньше, но не обращал на него внимания. Сейчас все ходят разрисованные. Даже Дашка примерно раз в пару месяцев добавляла что-нибудь в экспозицию графики и живописи на своём теле.

– Это привязка к дому, – пояснила Эля. – Такую делают всем членам императорской семьи ещё в младенчестве. Гарантирует от похищения, например. Да и просто заблудиться невозможно. Стоит влить в неё силы, и я вернусь домой.

– А я?

– А ты со мной, конечно.

Она решительно начала закатывать рукав.

– Подожди, подожди, – замахал я руками. – А как же академия? Блин! Нам же даже не назначили время возвращения! Мы точно опоздаем.

– Глупенький, – эльфийка снисходительно улыбнулась. – Ты забыл, что время в ДАРе не зависит от времени окружающих миров. Вспомни, мы почти полгода учились, а вокруг прошли всего сутки. Так что, когда бы мы ни вернулись, всегда будет вовремя. Во всяком случае, пара месяцев у нас точно есть.

– Уверена?

– Конечно. Иначе бы и не рисковала.

Я всё-таки колебался. Честно говоря, страшновато. Чужой мир, да ещё и эльфы. Но не показывать же свой страх любимой девушке.

– Эх! Ладно, поехали. Что надо делать?

– Я ещё никогда не пробовала перемещаться вдвоём… Но… Думаю, надо обняться.

– Мы в кафе вообще-то. Может, хотя бы выйдем туда, где людей поменьше?

Она смущённо огляделась, покраснела и начала взволнованно теребить рукав.

– Я и забыла. Пойдём, отъедем на твоей повозке куда-нибудь подальше от всех.

*** Интерлюдия***

Это место не было похоже на привычное нам пространство. Зыбкое и ничуть не похожее на реальность, оно казалось продолжением то ли сна, то ли фантазии. Ни одной стабильной структуры, ни одного постоянного элемента. Каждая его составляющая постоянно меняла форму и свойства, то ли стараясь наиболее соответствовать запросам хозяина, то ли повторяя путь его мысли. Самым заметным элементом здесь была похожая на глобус проекция планеты. Она сияла безо всякой опоры в центре маленького домена, а вокруг неё, не спеша, кружил молодой бог. Он то и дело застывал, разглядывая что-то на поверхности единственного материка, и тогда нужное место увеличивалось, усиливая детализацию.

Юный бог испытывал двоякие чувства.

С одной стороны, ему нравилась царящая в созданном мире гармония. Три цвета энергетической палитры населяющих планету существ – красный, зелёный и синий – составляли полный, хотя и минимальный, спектр. Благодаря такому разделению здесь не было резких скачков, внезапных изменений. Развитие шло плавно и предсказуемо. Он не зря выбрал для основного населения эльфов. Эти существа мало подвержены перепадам настроения, вспышкам эмоций. Бессмертие приучает их к покою и обдуманному поведению. Конечно, в его домене не бывает искромётных дворцовых переворотов или зрелищных сражений, как у старшего брата. Но и его положение ничуть не хуже. Запутанные, но красивые, спокойные, выверенные, интриги мира Леса могут тянуться несколько столетий, увлекательно переплетаясь и принимая иногда самые неожиданные формы. Но в итоге приводят всё к той же гармонии и сохранению энергетического спектра.

Последняя серьёзная война здесь случилась пятнадцать тысяч лет назад. И хоть она и унесла жизни жёлтого и белого домов, но оставшиеся три всё ещё составляли полный спектр. А допускать новой войны молодой бог не собирался. Никогда ведь не знаешь, чем она кончится. А если будет стёрт, к примеру, зелёный, правящий в этом тысячелетии, дом, или как говорят сами эльфы, «ствол»? Тогда гармония энергетик планеты развалится и мир скатится в хаос. А что приходит после хаоса, знает каждый – энтропия, окончательная смерть мира. А с ней и обязательная гибель бога-создателя этого мира. Отец показывал ему проекции мёртвых планет – сплошной холодный серый цвет, скука и никакого проявления жизни. А нет жизни на планете – значит мёртв и тот, кто её создал.

Поэтому молодой бог, младший в семье, которого свои звали Листик, считал нынешнее состояние своего мира идеальным – что может быть лучше гармоничного союза трёх равных сил. Красный – дом магии огня, зелёный – дом магии жизни, и синий – дом магии воды. Всего три цвета, но они составляют полный спектр, из них можно собрать любой оттенок. Пусть так развитие движется медленнее, зато без эксцессов. Нет риска, что в результате какого-нибудь массового столкновения от живой планеты останется голый холодный камень.

Раздражало Листика только непонятно откуда взявшееся чёрное пятно почти на границе оставшихся со времён войны пустошей. Откуда оно взялось, юный бог не представлял. Раньше на этом месте жили эльфы жёлтого дома земли, но вся их популяция была уничтожена много тысяч лет назад.

– Всё сидишь?

В домене внезапно появился старший брат Листика, Волчок. Он нарочито презрительно посмотрел на проекцию, потом перевёл взгляд на встрепенувшегося брата.

– Что-то ты не торопишься. У меня вон, уже семь миллиардов душ.

Волчок щёлкнул пальцами и рядом с проекцией Листика появилась ещё одна. В отличие от мира Леса, здесь вовсю кипела жизнь. Шар планеты, словно цветущий луг, был покрыт мириадами разноцветных пятен и точек всех цветов и оттенков, от белого до чёрного. И всё это копошилось, переливалось, двигалось.

– И заметь, население всё растёт. – похвастался брат. – А ты, небось, на голодном пайке сидишь? Веры-то хватает? Или мама подкармливает? Сколько у тебя? Миллион?

– Ну… – замялся юный хозяин домена, – почти. Пусть у меня меньше, зато мои верят постоянно и интенсивно. Мне хватает. И вообще… Ты старший. И у тебя мир без магии! А они всегда на начальных этапах быстрее развиваются, мне папа говорил. Вот и наплодились. Толку-то с них? Сам же рассказывал, что ещё двести лет назад почти половина жителей перестала верить в богов вообще. Много ты тогда веры получил? Много?

– Ладно, ладно, успокойся, – Волчок сделал примирительный жест, и его проекция исчезла. – Я же не ссориться пришёл, а просто посмотреть. Что у тебя новенького?

Листик смутился, но потом поднял на брата глаза.

– Смотри, – указал он на тёмное место на проекции. – Не знаю, что это. Там вообще пустоши и никто жить не должен. И вера оттуда не идёт совсем.

– А, смерть! – тоном знатока заметил старший. – Это хорошо.

– Да чего в ней хорошего? Только гармонию портит.

– Зато, может, расшевелит твоё болото, – усмехнулся брат.

Он сделал незаметный жест в сторону проекции, будто сбрасывая что-то щелчком, потом обдал младшего тёплой волной любви.

– Ну, я побежал, – сказал Волчок, глядя, как расплывается в улыбке лицо Листика. – Не зажимай своих, дай им больше свободы.

И старший братишка исчез так же внезапно, как появился.

В тот же миг он очутился в куда большем домене. Это место выглядело как солнечная цветущая зелёная лужайка в светлой берёзовой роще. Всё здесь дышало жизнью и порядком, каждая веточка находилась на своём месте. Возле куста разноцветных цветов с видом полноправного хозяина стоял стройный мужчина средних лет в длинных свободных одеждах, а над ним светила сдвоенная звезда, вокруг которой неспешно вращались целых восемь планет.

– Па! Я всё сделал, – произнёс Волчок и с небольшой ноткой зависти посмотрел на проекцию.

Ничего. Ещё немного и его мир разовьётся окончательно. А тогда он и сам создаст себе светило не хуже. И тут уже не придётся, как маленькому, крутиться вокруг папиной и маминой звёзд. А значит, его домен станет настоящим и полностью самостоятельным, сам Волчок получит полное имя и будет считаться взрослым, и даже сможет заводить знакомства в других реальностях. А тогда ему можно будет общаться со старшими богами, которые иногда приходят в гости к родителям. С Живой, Судьбой, Смертью. И, наконец, с Любовью. Молодой бог покраснел.

– Молодец, сын, – от отца пошла мощная тёплая волна одобрения и любви. – Может быть хотя бы наши совместные действия заставят малыша Листика повзрослеть.

Как только Волчок исчез, от ствола дерева отделилась стройная молодая женщина в длинном облегающем зелёном платье. Она, не приминая травы, величаво подошла к хозяину домена. Двигалась она настолько плавно, что казалось, её ноги не касаются земли. Женщина нежно обняла мужа, положила подбородок ему на плечо и ласково поцеловала в шею.

– Дорогой, не слишком ли ты жёстко с младшим? – тихо спросила она. – Сначала смерть, теперь этот пришелец. Уже сейчас мальчик ничего не понимает, а что будет потом, когда его гармония нарушится?

– Я именно этого и добиваюсь. Мальчишка совсем обленился. Он забыл, что без смерти для созданного мира нет и развития. Зачем его эльфам придумывать что-то новое, если у них и так тысячи лет всё идёт стабильно и хорошо? Ты обратила внимание, что при постоянном количестве душ интенсивность веры в его мире всё равно падает? А это ведёт к стагнации и последующей энтропии. Сравни. Волчок скоро получит взрослое имя, его почти не бывает в нашем домене. А Листик?

– Но он же младший, – возразила жена.

– Он младше всего на десять тысяч лет. Волчок в его возрасте уже делился энергией с родителями.

Бог укоризненно посмотрел на жену.

– У Листика всё ещё впереди, – неуверенно возразила та.

– Ты сама знаешь, что не права.

– Всё равно, постарайся обойтись не так жёстко. Не забывай, что это наш сын.

– Я люблю его ничуть не меньше тебя. И очень хочу, чтобы Листик повзрослел.

– Но…

– Его застой не даёт расти всему нашему домену. Неужели ты хочешь, чтобы из-за одного ленивого мальчишки пострадала вся семья? А мы сейчас на грани ухода в хаос.

– В хаос? – лицо женщины на мгновение замерло в испуге.

– Милая, ты у меня уже большая девочка. И тебе должно быть известно, что покой и хаос – это два положения маятника. Если не приложить к ним третью силу, то за состоянием покоя и гармонии, неизбежно последует хаос и сумятица. Причём, во всём нашем домене, а не только у Листика.

– Но хаос у Листика… Он же такой уравновешенный, вдумчивый.

– Значит, справится. Всё, закрыли тему.

Глава 6

– Листопад! – закричал наблюдатель на башне, указывая рукой в сторону молодого леса. – Листопад!

Дежурный встрепенулся, высунулся из-за стены и вгляделся в вечерний сумрак. Действительно, со стороны деревьев по дороге двигалась кавалькада из восьми всадников, а за ней угловатая чёрная карета, запряжённая четвёркой лошадей. Сомнений не было, в Борбург приехал Его Высочество Герцог Надир Кавондарский по прозвищу Листопад.

Дежурный махнул рукой, и к воротам тут же подбежали четверо стражников. Но открывать не спешили – с той стороны стены перетаптывались с ноги на ногу два десятка неупокоенных. Не приведи Ставрос открыть раньше времени – мечом потом не отмашешься. Пусть уж лучше их Высочество по-своему, по-магически с ними разберутся. Для того, поди, и едет.

Карета подпрыгнула на кочке, и Надир отвлёкся от созерцания молодой зелени. Когда-то, почти сотню лет, этот лес звался Мёртвым. Деревья стояли голые, живности не было. Только толпы неупокоенных бродили среди мёртвых стволов. И причиной всему – именно он. Тогда-то герцог, в те времена ещё граф, и получил своё прозвище. Листопад. Ему нравилось. А кроме того, как всё эффектно тогда прошло. Все эльфы, жившие в тысячемильном круге, мгновенно перестали беспокоить не успевших обустроиться переселенцев. Конечно, несколько неудобно было то, что эльфы сильно оказались завязаны на свой лес. Поэтому их смерть потянула за собой и гибель всех деревьев. Целых пять лет крестьяне жили на каше и рыбе, которая чудом уцелела в крупных реках. Скотину пришлось отправлять за пределы вымершей зоны, что породило новые стычки, к счастью, некрупные.

Ничего страшного, подумал Листопад. Вон, всё уже почти такое же, как было. И трава растёт, и деревья зеленеют, и зверьё из соседних лесов подтянулось. Если бы не побочные эффекты от заклинания, жили бы сейчас не хуже, чем у себя дома.

Дома…

Это короткоживущие немаги, да молодёжь лет до ста могут называть этот мир домом. А он ещё помнит Великий Исход. Именно сюда, всего-то миль сорок от места, где сейчас стоит Борбург, и открылся портал, через который и перешли в этот мир правящий монарх со всей семьёй, вассалами, горожанами и крестьянами. Вовремя, надо сказать, перешли. Иначе, вырезали бы за ночь всех поклонников богини Хелы. Глава семейства Майндоргов уже объявил Ночь Мечей и Кос, и меньше, чем за сутки, планировал прикончить всех, кто имел отношение к правящей династии.

– Листопад! – послышалось со стены.

Герцог улыбнулся. Приятно, когда тебя ждут. А главное – нужно. Иначе, зачем бы он в своём возрасте то и дело колесил по стране, очищая местности от поднимающихся неупокоенных? Всё-таки не первая сотня лет. Да и звание архимага тоже позволяет почивать на лаврах.

Но это не для Надира. Пусть другие отдыхают. А ему сидеть некогда. Надо и каналы прокачивать, добиваясь мощного и быстрого потока энергий, а заодно популярность в народе поддерживать. Герцог надеялся, что уже сейчас его любят больше, чем Его Величество Игудона третьего.

Карета резко остановилась, лошади захрипели. Снаружи послышался стук мечей и короткие воинственные вскрики. Архимаг высунулся. Возле ворот топталась небольшая стайка неупокоенных, голов в двадцать. Гвардейцы, яростно размахивая мечами, прорубали дорогу карете сквозь неживую толпу. То там, то здесь вспыхивали мертвенным светом амулеты личной защиты, ограждая воинов от ударов.

Герцог мгновенно создал плетение массового упокоения неживых, влил в него побольше энергии, и направил вперёд по широкому конусу. Через секунду путь к воротам был свободен. Заскрипели тяжёлые петли, и карета не спеша вкатилась в город. Видевшие, как он легко упокоил мертвецов, люди кричали и махали шапками.

Часом позже, принявший с дороги душ и перекусивший, архимаг устроил совет.

– Это крупный прорыв, ваше высочество, – объяснял городской магистр Камран Болотник, водя указкой по карте окрестностей на стене. – Речь идёт по крайней мере о тысяче неупокоенных. Во всяком случае, это количество упоминается в докладах с мест. Скольких пока ещё не видели, один Ставрос знает.

– А что скажет духовенство? – герцог повернулся в сторону епископа.

– Мы два дня ходили столбовым ходом круг города, – неохотно пробасил священник. – С сотню немёртвых развеяли. Но амулеты богини требуют подзарядки…

Герцог поощрительно кивнул, и епископ продолжил:

– Все окрестные ведьмы уже давно приняли очищение на столбе. Да и праздник намедни был, Вознесение Огненное. Народу чудо нужно? – и сам себе ответил. – А как же?! Вот и ещё траты. А от алтаря, сами знаете, сразу много не получить. Кто же мог предвидеть, что они откопаются? Но мы готовы продолжать, если, конечно, богине будет угодно зарядить через вас наши амулеты.

– Как в тюрьмах? – не обращая внимание на речь священника, спросил Надир главу города.

– В тюрьме, ваше Высочество. Одна она у нас. Чай, не столица.

Герцог кивком поторопил, и тот продолжил:

– Все преступники, вплоть до мелких карманников, дружно раскаялись в своих преступлениях и решились на столбовое очищение огнём, дабы спасти жизни земляков.

– И как? – повернулся герцог к епископу.

Тот поморщился.

– Это же не ведьмы. Простые жулики. И на половину амулетов не хватило. Но кое-что мы всё-таки сделали. Что смогли…

– Понятно. Осталось два вопроса.

Присутствующие переглянулись.

– Первый – это направление.

– Как обычно, на пустоши, – ответил магистр. – Но поток прекратился, так что о большем количестве поднятых говорить не приходится.

– И второй, – архимаг прищурился. – Тоже к тебе, Камран. Выяснили, кто спровоцировал?

– Да как же тут выяснишь, ваше Высочество, – отчаянно заюлил тот. – Живём-то как на вулкане. Пустоши рядом, да и… – он замялся. – Остаточные эманации повсюду. Тут любое заклинание выше малых может выступить катализатором для подъёма усопших.

– И? – герцог нахмурил брови.

– Пока ещё… – начал магистр.

– Не юли, – рявкнул на него басом епископ. – А то как силы на нужды города жертвовать, так тебя нет. А как припекло…

Он повернулся к Надиру, расправил плечи и решительно произнёс:

– Магистр Камран пытается прикрыть своего племянника. Они с ним хотели собрать экспедицию на исследование пустошей. Я говорил, что дело не богоугодное, – он нахмурил брови и погрозил пальцем съёжившемуся магистру. – Однако разве им что докажешь. Как же… Вот Орест, племянничек его, видать, и поднял мертвяков-то.

– Это ещё не доказано, – взвился Камран. – Орест погиб, а ты и рад всех собак на него повесить…

– А ну, тихо, – негромко, но строго скомандовал Надир. – Что за базар?

Он ткнул пальцем в магистра.

– Рассказывай. И без утайки, если не хочешь сканирования памяти.

Камран побледнел и дрожащими губами заговорил.

Оказывается, его племянник давно лелеял мечту найти в пустошах ценный артефакт древних. А месяц назад мальчишка ещё и влюбился. И не придумал ничего лучше, как завоевать сердце любимой таким подарком. Потому и ушёл полдесятины тому на поиск один.

– Не ври, не один, – пробасил епископ. – Ещё двух шалопаев подбил. Вечных своих собутыльников, Гризю да Лемуэля.

– Ну, этих-то и искать бы никто не стал, – отмахнулся магистр.

– Получается, вы, магистр, знали о намерении своего племянника, – металлическим голосом резюмировал архимаг.

Камран в ответ только потупился. Ну и серпентарий, подумал Надир. Надо будет их распихать подальше друг от друга, а то город угробят.

– Пожертвуете в церковь пять накопителей.

– Пять?! – вскрикнул магистр. – Да где же я столько наберу? У меня их всего только два.

– Тогда придётся открыть разбирательства, почему вы не доложили, как положено, об известном вам решении молодого человека нарушить запрет на посещение закрытой зоны. Или вы не знаете, что в этом случае вам следовало обратиться в службу городской стражи?

– Да он в дочку начальника стражи и влюбился, – пробасил епископ.

Герцог обвёл глазами кабинет. Как раз вовремя, чтобы заметить начальника стражи, тихонько, по стеночке, спешащего выскользнуть за дверь.

– Начальник стражи! – грозно прикрикнул он.

Тот встрепенулся и мгновением позже уже стоял перед столом навытяжку.

– Начальник городской стражи старший сотник Ерген Широкий.

Да уж, отметил про себя герцог. Полностью оправдывает своё прозвище. Такого проще перепрыгнуть, чем обойти. Но, похоже, честь для него не пустой звук. Вон, стоит, не шелохнётся, глаза навыкате, губы сжаты. Готов отвечать.

– Итак?

– Да кто ж поверил-то, ваше Высочество, что этот дурень всерьёз туда собрался? Все ж думали, лапшу девке на уши вешает. На поцелуйчики разводит. А он вона как.

– Вы не в кабаке, старший сотник, – остановил герцог.

– Виноват! – с готовностью рявкнул тот. – Готов понести заслуженное наказание.

– Всё ясно. – вполголоса подвёл итог Листопад. – Итак. В качестве наказания обеспечите охрану до места проведения ритуала. А также сопроводите лично.

– Слушаюсь!

– Вам, Камран.

Магистр вытянулся не хуже сотника. В глазах его был страх.

– Предоставите для нужд спасательной операции кристалл-накопитель не менее среднего.

– Да кого спасать-то? Мальца уже в живых нет, – чуть слышно пробормотал тот.

– Город спасать, магистр. Город! Или вам плевать на жизни пяти тысяч вверенных вам королевских подданных? Тогда стоит поднять вопрос о соответствии вами занимаемой должности. И смею заверить, решу я его тут же. Прямо сейчас.

– Вот, ваше Высочество, – магистр секунду судорожно рылся в кармане, потом резким движением выложил на стол три бриллианта размером с ноготь большого пальца. – Вот, я уже. На всякий случай прихватил. Так что ваше приказание уже выполнено.

Надо его отсюда убирать, подумал герцог. Именно Камран и есть источник разложения в городе. И далеко его от себя не отпускать. Мало ли, что он удумает, раз ему жареным запахло.

– Заберите, – он небрежно отодвинул камни. – Возьмёте их, когда пойдёте с нами.

– Я? С вами? – губы Камрана задрожали.

– Можете не ходить. Но тогда я тут же переведу вас заряжающим в его Величества королевский энергоцех.

Я тебе покажу, жулик, с ухмылкой подумал герцог. Ты у меня всю жизнь в ошейнике просидишь, как миленький будешь камни для нужд короны заряжать. Давно надо было послать сюда инспектора, да с полномочиями. Вон, оказывается, как в этом городке всё запущено.

– Да-да! – испуганно воскликнул магистр. – Я готов. Позвольте только собраться. Мне всего…

– Итак. – прервал его архимаг. – Выдвигаемся завтра в девять утра. Епископ Иона?

Толстяк прекратил крутить пальцы скрещенных на животе ладоней и раболепно посмотрел на герцога.

– Думаю, дело стоит столбового хода. Вот, – Надир сделал небрежный жест рукой, и один из камней, дёргаясь, подполз по столу к самому священнику. – Возьмите. Согласитесь, такое богоугодное дело должно получить благословение богини. Знамение там, или явление какое небесное…

Епископ понимающе кивнул, подкинул на ладони камешек, и незаметным движением спрятал его в складки обширной рясы.

– Завтра не опаздывать. А сейчас можете идти.

Герцог с усмешкой посмотрел на выходящих. Епископ двигался, важно раздвигая воздух животом, словно корабль морские волны. Походка начальника стражи, напротив, выглядела деревянной. Он явно считал, что из похода не вернётся. Магистр Камран ссутулил плечи, от былой важности не осталось и следа. Городской глава на ходу что-то писал в книжечку. Его произошедшее в кабинете нисколько не задело, и он, судя по усмешке в углу рта, был этим очень доволен.

Архимаг подождал, пока закроется дверь, наложил на неё сторожевое заклятие и только после этого щёлкнул пальцами и тихонько сказал:

– Аурелий.

Посреди комнаты прямо из воздуха медленно соткался тощий длинноносый мужчина в бесформенном тёмно-сером плаще.