Текст книги "Кольт и Стетсон для спецназа"

Евгений Мисюрин
Кольт и Стетсон для спецназа

1

Чужака Малыш разглядел издалека, шагов за двести. Неудивительно, ему ведь уже десять, большой. На День Благодарения отец даже подарил ему винтовку. Настоящую, магазинную, правда под двадцать второй калибр, но винтовка – это всё равно винтовка. А когда исполнится двенадцать, у Малыша будут и патроны. Наверное, тогда его уже не будут звать Малышом. Все, даже отец, будут звать его по имени – Александер Джонсон. Наверное, стоит начать привыкать, потому что уже сейчас он может считаться мужчиной. Охраняет дом. Вот и чужака разглядел. Едет себе неспешно, почти не управляя кобылой. Лишь с удовольствием оглядывается вокруг. Хотя, что там смотреть? Надоевшие деревья по берегу речушки Оук Крик, пастбища. В основном их пастбища, с гордостью подумал Малыш. А ещё коровы. Но кому интересны коровы, если, конечно, ты их не продаёшь. Так что лучше разглядывать чужака.

Но незнакомца уже и след простыл. Мальчик даже приподнялся над собранной из жердин оградой и вытянул шею. Так и есть, пропал. По дороге, как ни в чём не бывало, едет сама по себе красивая буланая кобыла с длинным, до самых бабок, хвостом. Под седлом, над которым вызывающе торчит лакированный приклад винтовки. Большой, настоящей, не как у Малыша. Узда небрежно брошена на луку седла, а в самом седле никого нет.

– Бух! – громко прошептал кто-то в ухо, и Малыш чуть не подпрыгнул от неожиданности.

Слева от него, улыбаясь, стоял тот самый незнакомец.

– Малыш, если пытаешься кого-то подкараулить, то стоит прятаться получше. А если нет, то не наставляй ствол на человека, если не собираешься его убить. Однажды это может спасти тебе жизнь.

Мальчик смутился, покраснел, что было не особенно заметно через грязь на его щеках, убрал карабин за спину, и сделал пару крошечных шагов назад. Затем, видимо, придя в себя, поднял глаза на чужака.

– Мистер, а откуда вы знаете как меня зовут? – спросил он.

Незнакомец улыбнулся в ответ и коротко свистнул. Лошадь тут же сменила траекторию и тем же неспешным шагом подошла к хозяину.

– Можно нам с Плотвой напиться из вашего колодца? – подмигнул странник.

– Конечно, мистер, – мальчик усердно закивал. – А вашу лошадь и вправду зовут Плотвой?

– Всё верно, малыш.

В это время дощатая дверь со скрипом открылась, и на крыльцо вышел отец. Малыш резко развернулся, одновременно убирая ружьё за спину. Па строго глянул на него.

– Не приставай к незнакомцам, – немного сипло сказал он.

– Добрый день, – чужак прикоснулся к светлой широкополой шляпе и чуть склонил голову. – Ваш сын разрешил мне и моей лошади попить из вашего колодца. Вы не против?

– Вода не моя, – немного неприязненно сказал отец. – Кроме той, что уже в моём ведре. Но вам же достаточно будет и той, что под землёй?

– Всё верно. На берегу, – странник махнул рукой в сторону Оук Крик, – сплошной валежник, лошади не пройти.

– Пейте на здоровье. Если хотите, я даже дам вам ведро. Малыш, помоги-ка незнакомцу.

Мальчик улыбнулся. Отец не стал ругать его за ружьё, и это было хорошо. Он стремглав кинулся в сени, повесил карабин на торчащий из стены специально для этого сучок, схватил деревянное ведро и в три прыжка был возле колодца.

– Мистер, а у вас есть кружка? – спросил он. Почему-то ему казалось, что путешественник не имеет самых элементарных вещей.

– Откуда едете? – одновременно с сыном спросил отец. Он внимательно оглядел незнакомца, и Малыш сообразил, что сам не сделал этого в своё время. Поэтому присмотрелся сейчас.

Путешественник был одет в синие калифорнийские штаны, надёжно защищённые плотными кожаными чапсами. Техасскими, узкими сверху и расширяющимися книзу. Брюки оказались заправлены в странную обувь. То ли низкие сапоги со шнурками, то ли слишком высокие ботинки. Чёрные, грубые, с круглыми высокими носами. Рубашка тоже впечатляла. Хлопковая, в широкую коричневую клетку, она, похоже, была удобна и в жару, и в холод. Шляпа также была необычной. Ни Стетсон, всё более входящая в моду, ни Плейзмен. Нечто среднее. В похожей шляпе, только повыше и с пером, к маме приезжал доктор Йохан фон Шульц. Довершали костюм путешественника совсем непривычные перчатки из чёрной кожи с наполовину обрезанными пальцами и пуговицами на запястье. Пояса с револьвером у незнакомца не было. Мальчик очень удивился, ведь путешествовать без оружия по их местам не стоило.

Путник сделал шаг вперёд, и Малыш спешно отвёл глаза. Мама говорила, что неприлично так усердно пялиться на незнакомого человека. А он пялился.

– Ну, скажем так. Последнее место, где я был – Буффало Рок, в сотне миль на юго-восток отсюда. Так что можно сказать, что еду я оттуда, – неспешно ответил незнакомец.

– А куда направляетесь, мистер…

Путник секунду помолчал, будто решая, стоит ли назваться, затем приподнял свою необычную шляпу.

– Рэд. Джек Рэд к вашим услугам.

– Как дела, мистер Рэд. Я Джедедайя Джонсон. А это мой сын, Александер. Правда, пока мы зовём его Малышом.

– Па, он знает. – не удержался мальчик. – А откуда вы меня знаете, мистер Рэд?

Они засмеялись, оба. И отец, и незнакомец. Точнее, уже знакомец. Он же представился. Мистер Рэд. Но засмеялись оба. Рэд покровительственно потрепал Малыша по грязноватым выгоревшим за лето волосам, и…

Незаметным движением он достал откуда-то большую, дюйма три шириной круглую таблетку. Таблетка была железная и блестела не хуже новенького доллара. Резкий взмах рукой, и вместо таблетки на ладони путника оказался высокий складной стакан. Мальчик даже замер, глядя на невиданное доселе чудо. Рэд шагнул в сторону колодца, но вдруг уронил стакан на землю и прыгнул ничуть не хуже кошки старого Мэтью, когда она охотится на крыс. Миг, и путник уже стоит у своей лошади с ружьём, опущенным стволом вниз. В следующее мгновенье его уже там не было и куда он делся, мальчик не понял. Малыш так засмотрелся, что даже не заметил, как из-за поворота дороги появились четверо. Мальчик посмотрел на немедленно нахмурившегося отца. К дому ехали братья Паттинсоны со своим другом Берти Уокером. Всадники приблизились, Самюэль Паттинсон, старший, даже поставил ногу на ограду, не слезая с седла.

– Эй, Джонсон, – крикнул он. – Мой отец спрашивает, не надумал ли ты.

Па поморщился, отошёл к колоде, взял топор и стал делать вид, что не замечает наглых братьев. А младший, Мартин, тем временем дал своему каурому жеребцу шенкелей, тот взвился, в момент перепрыгнул ограду, и оказался как раз на грядке с луком. Отец отбросил расколотое надвое полено, перехватил топор поудобнее и недобро глянул на незваных гостей.

И в этот миг перед Мартином, как чёртик из коробочки, появился Джек Рэд. Он возник будто ниоткуда, небрежно держа ружьё за ложу, но даже у Малыша не возникло сомнения, что странник может в один миг перестрелять всех Паттинсонов и Берти Уокера заодно.

– Давай сюда, Марти, – крикнул Самюэль. – Мы уходим.

Он зло посмотрел на отца и проговорил:

– Мы ещё вернёмся, Джонсон. Жди нас.

– Хэй!!! – вскрикнул Мартин, ударил коня по бокам, и перескочил обратно, снеся верхнюю жердину ограды. Затем, вскидывая комья земли и поднимая пыль, галопом поскакал за братьями, которые отдалились уже шагов на пятьдесят-сто.

Джек Рэд нехотя положил ружьё на плечо и повернулся к отцу.

– Это не моё дело, мистер Джонсон, – сказал он, растягивая слова. – Но мне кажется, у вас неприятности.

Отец с силой воткнул топор в колоду и хрустнул суставами пальцев обеих рук по очереди. Он всегда так делал, когда нервничал. Обычно Малыш не ожидал ничего хорошего, когда слышал знакомый хруст. Очевидно, что и страннику Джеку Рэду тоже нет причин радоваться.

– В наших местах не считается приличным отвечать вопросом на вопрос, мистер Рэд, – сказал отец. – А вы так и не ответили, куда направляетесь.

– Разве? – Рэд недоуменно поднял брови. – Видимо, я отвлёкся на вашу проблему, мистер Джонсон. Игл-Пасс. Я иду в Игл-Пасс. У меня там есть дело.

– И вы не знакомы с Паттинсонами?

Рэд в ответ лишь помотал головой.

– И с Эллиотами?

– Мистер Джонсон, может вы перестанете ходить вокруг да около, и расскажете, наконец, зачем затеяли этот допрос и что вообще у вас случилось?

Снова за спинами раздался скрип отворяемой двери, тихий шорох юбок, и на крыльцо вышла ма в заляпанном жиром и кровью переднике. В руке у неё был закопчённый медный кофейник.

– Мужчины, я сварила кофе, – с улыбкой сообщила она. – Кто-нибудь из вас хочет свежего горячего кофе с домашней выпечкой?

Рэд ловко повернулся на пятках и долго с удовольствием разглядывал маму Малыша. Затем приподнял свою смешную шляпу и наклонил голову.

– Мэм, – вежливо поприветствовал он.

– Это моя жена, мистер Рэд, – поспешил отец. – Мелани Джонсон.

– Миссис Джедедайя Джонсон, мистер Ред, миссис, – зачем-то уточнила ма.

Малышу вдруг почему-то стало стыдно за ма в старом, грязном переднике, который сколько ни стирай, всё равно не похож на новый, за па. Точнее за то, что братья Паттинсоны отступили, испугавшись не его отца, а заезжего одиночку Рэда, который им и слова не сказал. Он и сам себе не мог объяснить причину этого стыда, но грязные пальцы без его воли схватили подол рубахи, тоже далеко не чистой, начали его расправлять, сгоняя складки назад, за спину, под тонкий кожаный поясок. Мальчик вздрогнул и молча нырнул в дом.

Следом вошла ма, а сразу за ней отец с гостем. Они чинно расселись за столом и только сейчас Малыш заметил, насколько их домик маленький. Раньше он совсем не обращал на это внимания, да и гостей здесь до этого момента не было. Мальчик с ногами забрался на свою кровать, опёрся подбородком о самодельную загородку и приготовился слушать. А слушать было что.

Гость сделал глоток кофе, и на секунду его лицо словно окаменело. Затем он отставил кружку в сторону, умоляюще глянул на ма и попросил:

– Миссис Джонсон, не хочу умалить ваши кулинарные способности, но позвольте мне самому сделать себе кофе.

Отец улыбнулся, это было заметно даже из-за его спины, Малыш видел по чуть сдвинувшимся ушам. Па взял свою кружку, сделал большой глоток, и спросил:

– Вы случайно не немец, мистер Рэд? Когда к нам заходил доктор фон Шульц, то тоже сам варил себе кофе. Говорил, что Америка – великая страна, у неё всего один недостаток. Здесь не умеют варить кофе.

Гость засмеялся. Его смех звучал очень по-доброму, Малышу захотелось его подхватить.

– Я полностью с ним согласен, мистер Джонсон, – Рэд закивал. – Нормальный кофе я пью только тогда, когда варю его сам.

– Просто Джед, мистер Рэд. Всегда к вашим услугам.

– Тогда и меня зовите Джеком.

Гость со скрипом отодвинул самодельный стул, сделал пару шагов к ещё горящей печи и долго возился, стоя к Малышу спиной. Наконец, он сел обратно, сделал крошечный глоток из своей кружки и шумно выдохнул.

– А-а! – довольно произнёс гость. – Вот теперь можно и поговорить. Ведь вы что-то хотели мне сказать, Джед?

Да, мистер Рэд. То есть Джек.

Отец явно нервничал, его плечи стали напряжёнными, указательным пальцем левой руки он затеребил мочку уха. Малыш отлично изучил все повадки па, и знал, что тот так делает только когда очень взволнован. За столом воцарилось молчание, и мальчик тоже замер.

– Скажите, мистер Рэд, – наконец продолжил па. – Вы умеете гонять быков?

– Быков?! – гость отставил чашку и удивлённо посмотрел на собеседника. – Кажется, я делал это при вас. Прискакали какие-то четверо быков, и я их прогнал.

Отец засмеялся, но как-то напряжённо. Затем ещё раз дёрнул мочку уха и сказал.

– Я благодарен вам за этот поступок, Джек. Но сейчас я имел в виду кое-что другое.

Гость молча слушал и па продолжил.

– Когда вы сказали, что идёте в Игл Пасс, я решил, что вас послал нам сам Всевышний. Видите ли… дело в том…

– Не тяни, милый, – включилась в разговор ма. – Лучше скажи сразу. Мистер Рэд достаточно умён, чтобы тебя понять.

– Спасибо, мэм, – кивнул гость.

– Эх! – отец звучно приложил ладонь к собранной из досок столешнице. – В общем, нам нужно отсюда уходить. И идти мы решили в Педрас Неграс. Понимаете, почему я сразу подумал о провидении?

– Конечно. Это ведь там же, только по другую сторону границы. И, если я не ошибаюсь, вы хотите гнать туда своих быков.

– Всё верно, Джек. Всё верно. Собираюсь гнать их именно туда. Мне говорили, что в Педрас Неграс лучшая коровья ярмарка во всём Техасе.

– Ну, допустим, это уже не совсем Техас.

– И снова я с вами соглашусь. Это, конечно, уже Мексика, но думаю, что такая мелочь, как одна лишняя миля, вас не испугают.

Гость помолчал, затем понял на отца внимательный взгляд.

– Думаю, мистер Джонсон, вам стоит мне всё рассказать. Обычно я хорошо выполняю свою работу, если всё о ней знаю.

– Да, конечно.

Малыш не любил, когда отец так суетится, как сейчас. Он будто что-то выпрашивал у гостя без слов. Или чего-то стеснялся. И то, и то было мальчику неприятно.

– Посмотрите вокруг, мистер Рэд, – сказал тем временем отец. – И согласитесь, что эта хижина не очень-то похожа на дом преуспевающего ранчеро.

– Вы правы. С моей точки зрения это больше походит на сезонный домик траппера. И то, что вы ютитесь здесь втроём меня очень удивило.

– А между тем, у меня почти сотня отличных мясных бычков, мистер Рэд. И это только то, что осталось.

– С таким стадом можно построить неплохое ранчо.

– Поверьте, оно у меня было. Отличное ранчо, на зависть всему восточному Техасу. У меня даже была настоящая заводская ванна, с самого восточного побережья. И рояль, мистер Рэд. Мелани отлично на нём играла. Иногда по вечерам мы даже пели в два голоса.

– И что же случилось?

– Война, будь она неладна. Война случилась.

– Но война уже кончилась.

– Это так. Только лучше от этого не стало. Стало ещё хуже. Видите ли, сейчас почти все земли в графстве Раск принадлежат семье Эллиоттов. Это большая и уважаемая семья. Они выращивают хлопок. После войны спрос на хлопок вырос, янки и англичане стали закупать его в огромных количествах.

– И Эллиоттам понадобилась ваша земля.

– Вы смотрите в самую суть.

– Ранчо тоже сожгли они?

– Этого никто не видел, мистер Рэд. Никаких свидетелей, никаких доказательств.

– Но…

– Да. Уже год, с тех пор, как сгорело ранчо, мне нет покоя. Сначала приехал Уильям Эллиотт. Это старший. Как положено порядочным соседям, посочувствовал моему горю и тут же предложил купить мои земли. За две тысячи. А они стоят все десять.

– А потом начали приезжать сыновья.

– Хуже. Стали пропадать коровы.

– Как же вы их пасли в одиночку?

– У меня были работники. Четыре ковбоя и шесть мексиканцев. Но они вдруг все взяли расчёт. Уверен, их запугали.

– В общем, понятно. – гость сделал ещё один глоток.

– Это ещё не всё, мистер Рэд. Я уже почти смирился и хотел продать своих быков здесь. Но в Маунт Энтерпрайз дают всего двадцать центов за фунт, а в Каледонии и того меньше.

– А в Педрас Неграс?

– Смотря, когда. В обычные дни можно продать по полдоллара. А в ярмарочные, да ещё если выставить стадо на аукцион… Можно взять по доллару за фунт.

– По мексиканскому доллару, как я понимаю.

– Сейчас он называется «песо», но вы правы, в Педрас Неграс его всё ещё зовут долларом.

– Но стоит он всё так же доллар с третью.

– Всё верно, мистер Рэд. Всё верно.

– Ну что ж, мистер Джонсон, вы рассказали свою историю, думаю сейчас самое время перейти к вашему предложению.

– Всё просто, мистер Рэд. Я хочу нанять вас для перегона скота. Плачу пятьсот долларов.

– Вы сделали ошибку в слове «две тысячи».

– Две тысячи?! Но это же грабёж!

– Скажите, Джед, сколько коров вы потеряли за последний месяц? Десять? Двадцать? А сколько потеряете, пока найдёте другого такого же безрассудного ковбоя? А теперь посчитайте, сколько весит каждая корова и переведите эту цифру в песо.

– Ну хорошо, хорошо! Вы меня уговорили. Вы точно немец, как и док Йохан фон Шульц. Тот тоже не умел торговаться по-хорошему, зато любому в двух словах мог доказать, почему ему стоит заплатить вдвое больше. Но вы его обошли, признаю. Так что? Согласны на эту работу?

– Погоним вдвоём?

– Вчетвером. Мелани отлично управляется со стадом, а Малышу Алю уже давно пора взрослеть.

– Опасно, Джед. Стадо в сотню голов – привлекательный приз для бандитов. Даже если продавать их по никелю за фунт. Я бы не хотел подвергать риску даму. И юного джентльмена тоже.

– Куда деваться, Джек? Но Мелани нагонит нас позже, в Колледже. Мы погоним стадо туда своим ходом, а она приедет на поезде.

– А почему вы не хотите перевести быков по железной дороге, Джед?

– Мистер Рэд! Вы представляете себе, что такое сотня голов? Это никакого состава не хватит. Придётся везти их за десять рейсов. И не факт, что в пути, в духоте и без движения, мы не потеряем половину стада. Это если не говорить о цене за перевозку. Так что мы с вами сегодня выспимся, а завтра возьмём в руки кнуты, лассо, и погоним моих коровок на юго-запад. А Мелани съездит в Каледонию, оформит купчую на землю, и догонит нас на поезде. Если вы согласны, то жена сейчас приготовит зайца, а мы с Малышом соберём пожитки. А потом будем спать. Предлагаю вам лечь на сеновале. Там будет уютнее, чем вчетвером в доме.

– Согласен, мистер Джонсон. Только заведу Плотву в загон. Уверен, она соскучилась в одиночестве возле ограды. Наверное, уже всю траву вокруг себя объела.

2

Жора резко поднял голову над уровнем силикогеля и рывком сорвал с себя маску виртуальной реальности. Впервые за долгие часы вдохнул в себя настоящий воздух. Свежим его после игры назвать было сложно. Там, в виртуальном Техасе, воздух пах зеленью, цветами, иногда древесными опилками, навозом, близкой водой или рыбой. Но всегда это были свежие запахи. А здесь… Первые несколько минут после выхода всегда хотелось прочихаться, выкашлять из лёгких запах бензинового дыма, слежавшейся в квартире пыли.

Жора с чмоком вытащил левую ногу и промокнул её полотенцем. Вроде и гидрофорбный гель, а всё равно, ощущение, будто ноги из грязи выдёргиваешь. Он тщательно вытер сухое тело, ловким движением натянул трусы, и направился в кухню. Есть не хотелось, но привыкнуть к тому, что виртуальная еда в игре насыщает по-настоящему он не мог. Поэтому первое, что делал после каждого выхода – отрезал кусок хлеба и клал на него толстенный ломоть колбасы. Ну и чай, куда ж без него.

– Да, вот и взял квест, – сказал сам себе Жора между глотками. – Теперь, если что, не бросишь.

До начала квеста осталось меньше восьми часов. Сам он никогда ещё не сливал задания в игре. Если признаться, это и было его первое задание. Но то, что он читал, не добавляло оптимизма. Некоторые квесты, если их бросить, могли обернуться плакатами с рисованной физией геймера в каждом салуне. Иногда даже с надписью «живым или мёртвым». Хотя, чаще всего ничего подобного не случалось. Банально падала репутация, отворачивались знакомые неписи, а кое-где в спину звучали шёпотки, что мол, это тот, который… и дальше описание.

Жора одним глотком допил чай и шумно придвинул к себе ноутбук. Надо бы трассу изучить. Хоть и игра, но стоит подойти к заданию серьёзно и взвешенно. Игра вообще располагала к основательности. Мир, напоминающий американский запад конца позапрошлого века, когда вчерашние новости казались самым свежачком, телеграммы шли сутки, а поезда ошалело неслись сквозь великие равнины с дикой скоростью тридцать, а то и все сорок километров в час.

Но самым привлекательным было не это. Жору привлекали отношения в игре. Ведь не может не нравиться военному пенсионеру, ветерану четырёх горячих точек, мир, в котором мужчина ценится не за то, сколько денег он получает, хотя и это, несомненно, важно, а за то, может ли он постоять за себя. Мир, где любой подонок остановится, глядя на направленный в лицо ствол.

Майору Георгию Сицкому, можно сказать, повезло. Минобороны выделило не только сертификат на жильё, но и бесплатную виртуальную капсулу. Хакеры, которые устанавливали систему, рассказали про игру много интересного, но всё равно Жора сначала внимательно изучил игровой мир, и только потом совершил первую вылазку.

Игра «Wonderful Wild West», или по-русски «Чудесный Дикий Запад» была создана в странах НАТО. Трудились двенадцать компаний из Штатов, Европы, и это, не считая одиночных программистов из Индии, России и Украины. Изначально это должен был получиться проект для тамошних ветеранов с целью снизить напряжение в обществе. Но что-то у них не пошло, и правительство Российской Федерации с удовольствием купило игрушку для своих отставников. Жора их прекрасно понимал. В нашем нездоровом обществе человеку, который провёл большую часть жизни, глядя на других сквозь прицел, мягко говоря, неуютно. И вылиться это может во всё, что угодно. Он вполне себе представлял, что такое даже тысяча бывших вояк. Привыкших к организованности, самоотверженных, умеющих убивать. А их в стране гораздо больше. Так что в Кремле правильно поступили. Он и сам вторую неделю с удовольствием спускал пар, лёжа в капсуле.

– Стоп… – Жора увеличил картинку на весь экран.

На стене угольной шахты чернела выведенная копотью подозрительно знакомая летучая мышь. Её там никак не могло быть. По многим причинам. Во-первых, это игра. Во-вторых, игра эта изображает девятнадцатый век, а мышка на шевронах появилась только в девяносто третьем. Тысяча девятьсот, понятное дело. Да даже, если и раньше её «малошумные» рисовали, то всё равно уже в двадцатом веке. И наконец, Жора отлично знал эту мышь, видел на фото. Более того, знал, кто её нарисовал, и когда.

Их было три друга, как в сказке. Георгий Сицкий, Олег Кулик и Петька Устинов. Как вместе учились, так вместе и выпустились. А потом их пути разошлись. Обычное дело для молодых зелёных летёх. Жора попал так, что и врагу не пожелаешь – ЗабВО. На офицерском жаргоне это не только Забайкальский Военный Округ, а ещё и «Забудь Вернуться Обратно». Молодая жена, с которой и расписался-то в надежде на более приличное распределение, не прожила в забытом богом военном городке и недели. Сам Жора с трудом выдержал два года по полуторной ставке. А потом ему улыбнулась удача. Пришла разнарядка на переобучение. Сначала лейтенант Сицкий даже не интересовался, на кого зовут учиться. Главное – в Европе, то есть с той стороны Урала. И только подписав рапорт, обратил внимание на профиль обучения. Военная разведка ГРУ. «Мышиные войска». «Мало шумим, много слышим».

А самым удивительным было то, что под Нижним Новгородом три друга снова встретились. И снова учились вместе. А после окончания учебной части вместе поехали в северную Африку. Жора с позывным Рэд, Олег-Злобный, и Петька-Каштан. И служили в одном подразделении, пока Петюня не выкинул свой знаменитый финт ушами.

Они тогда помогали дружественному арабскому клану, который дрался с таким же кланом, но только уже недружественным. Причиной спора были, понятное дело, нефтеносные участки. Нашим арабам помогали наши инструкторы, не нашим, соответственно, американские. Всё как всегда. Только в этот раз Петьку угораздило попасть в плен. Взяли тёпленького за нежное подбрюшье.

Ну, дело житейское. Побухал он пару недель с пиндосами, а там клановая заварушка и кончилась. В ненашу пользу, кстати. И совсем уже пора было бы военнопленного опохмелять и торжественно выпроваживать в родную часть, тем более, что гости к нему с нашей стороны фронта зачастили. Бегали по ночам как к себе домой, чисто пятьдесят грамм принять за здоровье друга. Да тут на его беду заинтересовался российским разведчиком один ихний штабной полковник. Не иначе, решил за его счёт лишнюю звёздочку на погон хапнуть. Так что пригласил он похмельного пленника в свою страну Пиндосию на должность какого-то мутного инструктора. Причём, приехал уже с бумагами на гражданство и в сопровождении целой своры всяких психоаналитиков в штатском.

Сейчас, по прошествии десяти лет, Жора стал по-другому смотреть на поступок друга. Более одобрительно. И сам бы, чего греха таить, наверное, теперь поступил так же. А тогда сколько вони было! Молчи-молчи обоих оставшихся друзей затрепали, как Полкан газету, чуть со службы не попёрли, но в итоге дело обошлось парой десятков рапортов и объяснительных. Даже взысканий особых никому не выписали. А Петька, точнее теперь мистер Питер Устинов, только через три года письма начал писать, не иначе дал друзьям время на всё обдумать.

Вот он-то, Петюня, полтора года назад и прислал фото собственноручно нарисованной коптящей свечкой мыши. Именно в этой мексиканской шахте. Старой, заброшенной, понятное дело. Рассказывал, как у них просто за границу сгонять. Захотел – вот она Мексика, никаких проверок, виз и прочей фигни. Ну, Петя сел в машину и двинул на шашлыки в соседнюю страну. А чтобы мексиканцы особо не расслаблялись, нарисовал им там значок военной разведки. Мол, тут мы, всё видим.

Сицкий разблокировал телефон, долистал фотографии до нужного снимка и приложил экран к монитору.

– Мышка, мышка, как же ты туда залетела? – пробормотал он.

Не прошло и пяти минут, как Жора прижал телефон к уху и слушал длинный гудок.