Текст книги "Человек в путах реальности"

Если усовершенствованные методы некоторых современных школ йоги и приносят положительные психотерапевтические результаты, то к христианству, к душе они не применимы. Вот как трансформировал В. Антонов способ сосредоточения в сердце, использующийся в исихазме. Свою лекцию «Иисусова молитва» он заканчивает следующим упражнением:

«А теперь давайте все вместе попробуем пригласить Иисуса в свои «духовные сердца». Сядем с прямой спиной. Ощутим кожу спины чуть ниже лопаток… Почувствовали свою голову позади лопаток…

Посмотрели из нее внутрь грудной клетки… Ощутили голову в анахате, ощутили себя в ней… Зажжем там огонь Любви: пусть загорится золотым огнем призыв: «Иисусе! Иисусе! Иисусе! Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий! Помилуй мя грешного (грешную)!"… Повторяем про себя или вслух, чтобы разгорелся огонь, чтобы почувствовать присутствие Иисуса в сердце, присутствие Его сладкой Любви… Выглядываем на окружающий мир из анахаты глазами Иисуса, полными Любви…«Иисусе! Иисусе!» (Там же, с. 45).

И это несмотря на то, что в исихазме строго-настрого запрещено визуализировать любые образы. Но что еще более важно: «расшифровывая» содержание Иисусовой молитвы для слушателей, Антонов ни слова не говорит о ее главном смысле – покаянии. Такое вольное обращение с христианским таинством общения с Богом недопустимо.

Наивные святые отцы! А они-то годами чаяли Бога.

Искажение правильной духовной позиции, причем целенаправленное, характерно для сект, применяющих губительные методы воздействия на психику человека. Подавление его воли на уровне подсознания – самое заметное отличие их практики.

В христианстве сознание, душа, духовный мир не структурируются. Огромный опыт йоги в Индии, насчитывающий не одно тысячелетие, не может быть, тем не менее, признан исчерпывающим, дающим полное знание. Нам неизвестны все последствия тех воздействий на сознание и душу человека, которые оказывает на них йога и другие духовные практики. Христианство же оберегает и сохраняет душу в ее первозданном виде, созданном Богом.

Тем не менее в XX в. развивалось такое христианское направление как пятидесятничество, которое видело высшее «благословение» в кликушестве, форме экстатической речи, упоминаемой в Новом Завете.

При духовном развитии нередко имеет место состояние транса. Вот каким видится транс в буддизме при критическом настрое: «Практические приемы, используемые и рекомендуемые буддизмом для субъективного переживания особого „духовного“ блаженства, также как и в йоге, направлены на уход в состояние транса. В позднейшем буддизме эти технологии включают использование дополнительных средств внешнего воздействия (благовония, магические действия, вплоть до созерцания трупа). Кто прошел все… (стадии, тот – Е. П.) становится „святым“. „Святой“ (архат) – достигает этого уровня посредством ряда перевоплощений. Таким образом, технология „святости“ в буддизме построена на соблазне трудно достижимой целью, но само движение к ней сопряжено с переживанием субъективноприятных состоянийьтранса.» (13)

Транс характерен не только для буддизма. В состоянии экстатического транса по сути находились и святые апостолы, когда на них снизошел Святой Дух.

Глубокая медитация может спонтанно перейти в транс.

В светском знании транс понимается и как «своеобразное изменение сознания, наблюдаемое иногда под влиянием алкоголизма; человек совершает ряд действий, кажущихся целесообразными и сознательными, а на самом деле он их не сознает» (Брокгауз и Эфрон), и как «состояние помраченного сознания, при котором выполняются автоматические, внешне целесообразные, иногда сложные действия» (Бсэ), и как «ненормальное (сомнамбулическое) состояние сна при глубоком гипнозе» (Общественные науки). Во всяком случае, транс прежде всего отличает неосознаваемое состояние психики.

Однако существует и эзотерическое объяснение природы транса: когда человек находится в трансе, его сознание покидает тело. «Часть существа, которая оживляет тело, вышла из него, тогда тело полумертво, сердце и дыхание еле прослушиваются.» При возвращении сознания в тело человек ничего не помнит, т. е. все события на духовном плане им не осознаются. Поэтому Шри Ауробиндо, чьи слова я привел выше, настаивал на том, чтобы адепт развивал в себе способность к осознанному участию в духовных процессах (14).

К медитации, трансу примыкает сознательное ожидание и провоцирование видений, экстаза. В протестантстве, суфизме это вполне допустимо. В христианстве же видений и экстатических состояний не ищут, – они даются Богом. Но как бы там ни было объективно духовные изменения происходят после проникновения в человека той тончайшей субстанции, которая в индуизме зовется божественным сознанием, а в христианстве – Святым Духом. В молитве Святому Духу мы обращаемся к нему со словами: «прииде и вселися в ны».

Молитва согревает душу и обустраивает ее гармонически. Истинная молитва всегда нравственна. Молитва в отличие от медитации – словесно-эмоциональное общение с Богом. И во всех религиях она благодатна. Но главное – она преображает человека духовно, приближает его к Богу. В русском православии самозабвенно молящихся нередко называют «пламенными молитвенниками».

В данном разделе я хочу сосредоточиться на молитве необычного рода, в которой многократно повторяется имя Бога. Она также известна во всех религиях.

Рамакришна говорил о спасительности повторения имени Бога:

«Это было в день большого религиозного праздника, и в комнате Рамакришны и на веранде собралась большая толпа людей. Бхагаван сидел на небольшом возвышении, а на полу вокруг него сидели Кедар, Суреш, Рам, Манмохан, Виджай и много других набожных людей. Они смотрели на его сияющее лицо и пили нектар живых слов Божественной мудрости, падавший с его уст. С улыбающимся лицом Шри Рамакришна говорил им о могуществе святого имени Господа и об истинной бхакти, как о пути достижения видения Бога.

Обращаясь к Виджаю он спросил: – Какое ты говоришь есть средство достижения Бога?

– Повторением Его святого имени, Бхагаван, – сказал Виджай. – В наш век святое имя Господа обладает силою спасения людей.

Бхагаван ответил ему: – Да, святое имя обладает спасительными силами, но его нужно глубоко чувствовать в душе. Без глубокого чувства в сердце никто одним повторением Его имени не может увидеть Бога. Человек может повторять Его имя сколько хочет, но, если его душа отдана чувственности и стремлению к богатству, это ему мало поможет.» (15)

В суфизме существовала очень жесткая процедура молитвенного повторения имени Бога, называемая зикиром. Березиков описывает ее следующим образом:

«Как повествует легенда, шейх Сеид Амир Куляль проделывал это так: стелил перед собой циновку или коврик и предлагал воспитаннику опуститься на колени точно против себя. После этого он вслух читал первую суру Корана – Фатиху и, выдержав паузу, просил ученика закрыть глаза, свой внутренний взор обратить на сердце и постараться, чтобы в нем не осталось ни одного слова, кроме имени Аллаха.

При этом он требовал мысленно повторять это слово как можно чаще. Затем шейх в унисон послушнику сам приступал к этому священнодействию и произносил это слово сердцем, все ускоряя упоминание имени Аллаха, задавая тем самым ускоренный темп ритму послушника. Это магическое таинство проникновения сознания учителя в сознание ученика порой продолжалось и два, и три часа. Оба входили в экстаз, ибывали случаи, когда от перенапряжения у послушника кровь приливала к голове с такой силой, что он багровел. Иногда кровь прямо фонтанировала из носа. В этом случае считалось, что Аллах не приемлет этого послушника за греховность. С Бахауддином (Накшбанди – Е. П.) такого не случалось никогда, У него эти уроки постижения тайного зикира проходили благополучно.» (16)

Правда несколько раньше святой Ахмад Яссави освоил более глубокий метод: «Он в своих молениях отошел от внешней стороны обрядов и хотя исповедовал „зикир“, но делал это уже не громко, как суфи-дервиши, а произносил имя Аллаха мысленно…» (17)

А теперь пора познакомиться с исихазмом – мистическим учением православия.

Лучший сайт на эту тему называется просто: «Исихазм». Его первая страница кратко излагает концепцию учения. Основа в Евангелии: «Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть.» (Лук.17:21) Исихазм – Сердце Церкви. «В сокровенной глубине человека под спудом пребывает нетленное богатство – божественный дар вечной жизни, текущей в неизбывной радости и нескончаемом блаженстве. Сей дар является тайным сосредоточием духовных сил, и обретается он в сердце. У внешнего человека духовное сердце закрыто, оно как бы спит, ожидая пробуждения и незаметно побуждая к движению извне внутрь: к поиску и открытию божественной сути. С отклика на тихий сердечный зов начинается мистический путь человека к постижению самого себя и обретению в себе Бога.»

«Исихазм (от греч. hesychia – покой, – безмолвие, отрешенность) – целокупное учение-действие, направленное на стяжание Святого Духа и обожение души и тела. Высочайшей целью исихазма является преображение и обожение всего человека по образу воскресшего Иисуса Христа…

Исихазм открыт Грядущему в вечности и уже в веке сем позволяет приобщиться таинству священнобезмолвия.» (18)

Могу лишь добавить, что практика исихазма опирается на постоянное повторение, вслух или про себя, Иисусовой молитвы: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». В средние века проговаривание молитвы сочеталось с дыхательными упражнениями и концентрацией внимания в сердце. Исихазм, или «Царский путь», всегда считался чрезвычайно трудным и небезопасным для неподготовленных людей духовным занятием. Современный его вариант максимально избавлен от медитативной нагрузки.

В словаре-указателе по древнерусскому искусству, расположенном на информационно-аналитическом портале Саратовской епархии Русской Православной Церкви, поясняется, что мистико-аскетическое течение исихазма «сформировалось уже в ранневизантийскую эпоху (IV – IX вв.) в египетских и синайских монастырях, а затем получило широчайшее распространение на Афоне. В первой половине XIV века основные теоретические положения исихазма были обоснованы в сочинениях Григория Синаита, Николая Кавасилы и, в особенности, Григория Паламы – создателя фундаментального учения о сообщаемости Божественных энергий, которое имело чрезвычайное значение для аскетической практики. К последователям исихазма на Руси принадлежали Сергий Радонежский, Нил Сорский и другие подвижники.» (19)

Исихазм отличает благоговейное отношение к Иисусовой молитве, в которой, повторюсь, главный смысл – покаяние. Преображение человека в результате «внутреннего делания» происходит через «очищение сердца» слезами в течение многих лет.

Таким образом, в каждой мировой религии есть свое мистическое направление, так или иначе применяющее медитативную и дыхательную технику, и работающее непосредственно с человеческой психикой и сознанием, его энергетикой. Трансовые и экстатические состояния также сопутствуют всем религиям и многим святым.

Рассмотренные средства, методы постигаются опытным путем. Шри Ауробиндо, касаясь существа понимания духовной реальности, справедливо заметил, что «это не вопрос логики, это вопрос спиритуального факта, верховного и полного переживания.» (20)

Самым приемлемым остается путь традиционных религий, путь молитвы и обрядов, который проходили и святые.

Ссылки и комментарии

1. Толковый словарь В. Даля – http://slovari.yandex.ru.

2. См.: http://optina.org.ru и др.

3. Ваджраччхедика Праджняпарамита Сутра, или Сутра о Совершенной Мудрости, рассекающей [тьму невежества], как удар молнии/Вступл., перевод с санскрита и примеч. В. П. Андросова. – Восток, 1992, N3. С. 109—111.

4. Фромм Э. Душа человека. – М.: Республика, 1992. С. 148—150.

5. См.: http://gnosis.newmail.ru.

6. См.: Папюс. Каббала или наука о Боге, Вселенной и человеке/Перев. с франц. А. В. Трояновского под ред. ориенталиста и переводчика Талмуда Н. А. Переферковича. – СПБургъ, 1910 г. – Предисловие редактора.

7. Наука каббала. – Санкт-Петербургский центр Международной академии каббалы. Вопросы и ответы. – http://www.kabbalah-spb.ru.

8. Интернете я нашел материал с очень показательным названием – «Модная „каббала“ вызывает депрессию»:

«Вопрос: Я учил каббалу до недавнего времени у рава Лайтмана и рава Цви Нисанзона, но сегодня у меня кончились силы и нет веры. Я не верю в силу своего учителя вывести меня на свет Б-жий (в смысле, в духовный мир). Мне всё по фигу: живу, кайфа не чувствую, только секс ещё как то… и всё. Ведь наша жизнь просто пуста и ничтожна! Ничего в ней нет…

И жизнь без Творца не жизнь, и как бы я так чувствую, что выбор уже сделан, надо только войти в духовный мир (чего я всем желаю и себе в том числе). Надо просто чтобы кто-то помог, вот и всё!

Ответ: Я тоже не верю в силу учителей «вывести учеников на свет Б-жий» (в том смысле, который Вы вкладываете). Это умели делать пророки…

Трагедиями все эти игрища с Каббалой и путешествием в «духовные миры» обычно не кончаются. Либо потому что ученики глухи к этой науке, и потому навредить никак невозможно. Либо, если они имеют хоть какие-то способности (как, по-видимому, в Вашем случае), организм быстро соображает, в какую бездну его тянут, и защищается жестокой депрессией в полном медицинском смысле этого слова. Она (депрессия), судя по Вашему письму, Вас и посетила, принеся важное послание из «духовных миров»:

Не лезли бы Вы туда, откуда не знаете, как выйти…

«Войти в духовные миры» Вам никто не поможет, даже и не надейтесь. Напротив, сейчас Вам нужно прекратить эту деятельность… Не лезть в духовные миры, а вместо этого начать жить собственной духовной жизнью, которую на первое время ограничить интеллектуальной и эмоциональной сферами. Медитацией и подобным несколько лет не баловаться. По поводу депрессии: если домашние методы не помогут, обратиться к специалистам.

С уважением и пожеланием успехов в духовном росте, Меир Левинов.» (См.: Глобальный еврейский on-line центр. – http://www.jewish.ru.)

9. См.: http://www.elterrus.org.

10. Прейгер Д., Телушкин Дж. Восемь вопросов об иудаизме. – http://www.istok.ru.

11. Димешвар Рам Авадхута в книге «Тантра» пишет: «Как говорит Свами Пратьягатмананда:

«Путь вамачара (левый путь) основан на глубоком знании возвратного потока или нивритти. Этот возвратный поток осуществляет стремление повернуть в обратном направлении процесс сотворения и поддержания пут пристрастий и условностей, в которые заключена джива или душа, как пашу или животное».

Тантрический подход к духовному пути – чисто практический. Истинная Тантра лишена каких-либо форм обывательского мышления, условностей или псевдо-морали. Тантра – это садхана-шастра (т. е. писание, предназначенное для практики). Поэтому в Тантрах могут содержаться любые методы, иногда внешне совершенно противоположные друг другу, но все они предназначены для достижения одной цели – постижения Абсолюта.» См.: http://www.darklight-tantra.narod.ru.

12. О вреде занятий йогой и другими практиками по книгам. Было время, когда на прилавки магазинов потоком хлынула различная литература эзотерического характера. Нужно понять, что пособия, практические курсы и прочее рассчитаны на всех, в них невозможно учесть индивидуальные особенности каждого. В случае самостоятельных занятий отсутствует «обратная связь», контроль и управление процессом, которые обеспечивает преподаватель (учитель, гуру). Переписка с наставником, в том числе по Интернету, не может заменить непосредственного, живого общения, при котором и достигается полное восприятие им ученика. Правда, есть пример переписки Шри Ауробиндо с учениками, но я не думаю, что новоявленные гуру имеют те же духовные возможности, что и Шри Ауробиндо.

13. См.: http://www.bolshe.ru.

14. При целенаправленной и систематической работе йога, медитация действительно приносят удивительные результаты. Но так ли уж необходимо их добиваться? Прорывы в другие области сознания часто оборачиваются антисоциальными изменениями личности. Может возникнуть чувство отчуждения от родных или отвращение к обычной деятельности. Около десяти лет автор этих строк находился в поисках своего пути, перепробовав немалое количество методик и сосредоточившись, в конце концов, на йоге Шри Ауробиндо.

Самыми впечатляющими были, пожалуй, выходы в космос (достаточно условные и с йогой Шри Ауробиндо не связанные). Выбравшись из «люка» определенной чакры, я висел в черной пустоте. В глубине различались звезды. Я приближался к Земле, входил в ее атмосферу, глаза мне слепило солнце, если я на него смотрел. Это похоже на полет в пассажирском лайнере, когда тот пронизывает облака. Вы сидите у иллюминатора, и вдруг – удар солнечных лучей… Затем я улетал к Луне и гулял по ее мягкой поверхности, посещал планеты Солнечной системы и дальний космос. Кстати, с Плутона Солнца почти совершенно не видно (точнее, его трудно найти). Атмосферы на Плутоне нет, – вокруг только грандиозная звездная панорама космоса, а под ногами – темный лед вперемежку с камнями и застывшей грязью. Всего, конечно, не расскажешь. Первая реплика скептика – бред! Более лояльный вариант – фантазии или, хуже того, галлюцинации. Скажу откровенно, что в значительной степени космос и полеты в нем создавались моим воображением. Но некоторая доля реальности тоже присутствовала. В транс я не входил, сознание покидало тело лишь частично. Некоторые считают даже такие опыты небезопасными. Главное, что к духовности и спасению души они никакого отношения не имеют. Я благодарю Господа, что он сподобил меня после всех моих поисков прийти к православию.

15. Провозвестие Рамакришны. Гл. I. Шри Рамакришна в храме Дакшинешвары. – http://www. orlov-yoga.com.

16. Березиков Е. Е. Указ. соч.

17. Там же.

18. См.: http://www.hesychasm.ru.

19. См.: http://lib.eparhia-saratov.ru.

20. Интегральная йога Шри Ауробиндо, с.29.

О Пути

Во всех религиях слово «путь» символизирует одухотворенное движение человека к Богу. Таинственность его в том, что по нему начинают идти те, кто уже позваны Богом. Человек, незнакомый с законами сакрального, зова Бога не осознает. А как быть тем, кого Бог так и не позвал, но они, в силу установившейся общественной традиции, участвуют в религиозной жизни? В религии и для таких, в общем-то обычных людей, есть место.

В исламе не отказываются от благ мира. Только суфии, и те – не все. И иудеи слишком любят этот суетливый мир. А страсть иудеев к деньгам вообще стала притчей во языцех. Можно сказать, что в некотором смысле они никогда и не прекращали поклоняться золотому тельцу.

Известный среднеазиатский суфий Ходжа Ахрар, которого в народе считают святым, являлся богатейшим человеком своего времени, обладая бесчисленными стадами и десятками тысяч гектаров земли. Но для себя, пишет Березиков, он не брал ни толики. Немало служителей Аллаха сколачивали достаток за счет прихожан и мюридов (1).

И часть христиан довольно скоро забыла предупреждение Христа: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие.» (Мк 10:25) Многие христианские монастыри владели огромными материальными ценностями (хотя монах по своему статусу изначально лишен какой бы то ни было собственности). Верхушка католической церкви средневековья буквально погрязла в роскоши.

В свое время советское телевидение сообщало о финансовых махинациях, имевших место при строительстве Ошо «Города любви» в США. Демонстрировалась фотография, на которой была видна длинная вереница лимузинов, принадлежавших Ошо. К сожалению, у меня нет данных, которые могли бы подтвердить или опровергнуть эту информацию.

Спаситель изрек истину, которая остается в силе на все времена: «Никто не может служить двум господам: ибо одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному будет усердствовать, а другим – пренебрегать. Не можете служить Богу и маммоне.» (Мф 6:24) Маммона и есть богатство.

Кроме привязанности к материальному, деньгам, вещам, существует культ тела. Ближайший пример – хатха-йога. Но развитие тела в ней не самоцель, оно понимается лишь как храм для души.

Интересно, что суфизм возник как мистико-аскетическое течение в исламе. «Первыми суфиями считали аскетов, которые были среди сподвижников Мухаммеда. Но наибольшее распространение суфизм получил в восьмом-девятом веках, когда бродячие проповедники ислама стали обучать верующих «ухуду», то есть очищению души от мирской скверны через воздержание и аскетизм…

Главное условие суфиев – отрешиться от бренного мира.»

Знаменитый Ахмад Яссави «вел образ жизни нищенствующего бродячего аскета, не имею-щего своего дома и имущества. Этим он подчеркивал особый смысл, который придавал суфизм учению о добровольной бедности и довольствованию малым.» (2)

Аскетизм – универсальный путь святости.

Намного раньше, возможно первыми в истории, отшельники, аскеты, а также ашрамы появились в индуизме. И уже позже монастыри, монашество организовываются в буддизме. Буддистские монахи отрекались от мира ради чистоты и мудрости, воплощая собой идеал самодисциплины и просветленности. Истории монашества в христианстве я касался в предисловии. Своеобразной формой отшельничества и аскетизма было странничество на Руси.

Однако и аскетизм не исключает заблуждений. Вернемся к Франциску Ассизскому. Отношение к нему в католичестве и православии прямо противоположно. И это закономерно. Суть различия касается путей и метода духовного развития.

Давайте посмотрим на святого глазами православных авторов. В книге дьякона А. Бекорюкова духовный путь Франциска подвергается острейшей критике. Прежде всего, «не будучи знаком ни с какими заветами и наставлениями святых отцов древности, Франциск самовольно взял на себя подвиг юродства, намеренно облачаясь в лохмотья, выпрашивая объедки на пропитание себе, бродя по улицам в поисках камней для постройки церкви и провоцируя людей на унижение себя… Спустя немного времени, Франциск на суде, организованном в связи с совершенной им кражей отцовских денег, публично отрекается от родителя и уходит из мира…»

На фоне ощущения полной утраты Господа, которое наступило в эту эпоху в западном мире, им овладевает «идея подражания Христу, но подражания, как мы увидим, чисто внешнего.» Ассизский подвижник «избрал себе двенадцать учеников… „превращал“ воду в вино, устроил последнюю вечерю, сделав ее во всем похожей на Тайную Вечерю, совершенную Господом.»

Откровения и видения Франциска, пишет Бекорюков, являются закономерным следствием его прелестной (о прелести ниже – Е. П) мистической практики. Однажды во время молитвы на горе Альверно «явились ему два больших света, в одном из которых он узнал Создателя, а в другом – самого себя…

То уподобление Христу, к которому Франциск столь рьяно стремился в продолжение всей своей сознательной жизни, в его душе, наконец-то, произошло: он увидел себя равным Богу!»

«Второе же откровение, происшедшее с ним на той же горе, имело такую силу, что впоследствии послужило одним из главных мотивов для канонизации подвижника, происшедшей спустя всего лишь два года после его смерти. Конечно же, речь идет о главном (с точки зрения самих католиков) событии в жизни Франциска – стигматизации, то есть появлении на теле его ран и язв, подобных крестным ранам Спасителя. А дело было так: 14 сентября 1224 года, в день Воздвижения Креста Господня, Франциск стоял на коленях, воздев руки к небу и молясь о том, чтобы Бог дал ему возможность пережить страдания, которые испытал на Кресте Сам Господь (заметим: вновь – молитва без покаяния) … через некоторое время, молясь подобным образом, Франциск приобрел твердую уверенность в том, что просимое осуществится. И сразу после этого „он отдался созерцанию страданий Спасителя, созерцанию, доведенному до высшей степени сосредоточенности“. Наконец, „в избытке ощущаемых им любви и сострадания, он почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса“.»

«Подобная медитативная практика, – анализирует Бекорюков, – полностью исключая основу основ христианской жизни – покаяние – направлена исключительно на себя: человек для того и занимается медитацией, чтобы получить удовольствие и наслаждение. Чувствуя себя достойным „радости и блаженства“, медитирующий обретает в своем делании полное самоудовлетворение, отчего и происходит „самообожение“ – без Бога и помимо Его воли. Удивительным образом метод, используемый Франциском, напоминает нам подобную практику буддизма – учения, несовместимого с христианством; напоминает, поскольку движимы и тот и другой одним духом – духом безудержной гордыни.»

Автор продолжает: «В конец прельщенный своею молитвою, ассизский подвижник не заметил того богохульства, которое предстало его взору: он увидел пригвожденного ко кресту серафима – богохульства, ибо только так можно расценивать ту насмешку над величайшим таинством боговоплощения и искупления рода человеческого, по которой на место Творца и Искупителя встает его творение… Буря чувств – земных чувств – охватила нашего героя, и после этого „на теле [его] явление это оставило образ и чудесно запечатленные следы страданий Христа, ибо тотчас же на руках и ногах Франциска начали показываться как бы гвозди; казалось, что центры рук и ног были как бы пронзены этими гвоздями… На правой же стороне груди сделался виден след от удара копьем, подобный шраму, – след воспаленный и источающий кровь, которая проступала на одежде… Франциск носил на груди своей, на руках и ногах образ и телесное сходство со Спасителем“. Здесь, и надо согласиться в этом с католиками, мистика ассизского аскета достигает своего апогея. Горячее желание уподобиться Христу в подражании Ему стало в представлении Франциска реальностью – он ощутил себя „превращенным в Иисуса“, вплоть до телесного с Ним сходства.»

«Однако о подобного рода видениях истинные святые думали иначе. Так, преподобный Варсануфий, отвечая на вопрошание ученика о том, что делать, когда представится видение в образе Христа, говорит: «Не прельщайся, брат, никогда таким демонским извещением, ибо Божественные явления бывают лишь святым, и оным всегда предшествует в сердцах их тишина, мир и благодушие. Впрочем, и познавая истину (явления), святые признают себя недостойными, а тем более грешники не должны никогда верить таким явлениям, зная свое недостоинство». Франциск же, напротив, как видно из всего вышеописанного, принял все это за истину без малейшего сомнения…

Наверное, поэтому, возомнив себя равным Богу, ассизец говорил впоследствии: «Я не сознаю за собою никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием». Насколько далеко он отдалился от Бога, можно понять хотя бы из сопоставления этой его фразы с духовным откровением

Аввы Дорофея: «Чем более кто приближается к Богу, тем более видит себя грешным»; напротив, чем более отдаляется, тем чище сам для себя становится, не замечая собственных грехов… Куда завела Франциска такая духовная жизнь, можно заключить хотя бы из слов, сказанных им уже на смертном одре: «Я прощаю всем моим братьям, как присутствующим, так и отсутствующим, их обиды и их заблуждения и отпускаю им грехи их, насколько это во власти моей». Заметьте – не просит прощения даже перед смертью; напротив, сам прощает.» (3)

Чувственные переживания духовного были свойственны и святой Терезе. У. Джеймс, изучивший автобиографические сочинения Терезы, говорит, что «ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его Божеством». Мистический восторг Терезы возбуждал ее физическую природу (4).

Создатели миссионерского листка, рассказавшего о Терезе, разумеется не могли обойти стороной Игнатия Лойолу, который «развивши мистику Франциска Ассизского, оставил католическому миру яркую память о своей мистике; он написал, в числе прочих своих сочинений, замечательное руководство к достижению экстатитческих состояний. Называется это руководство «Духовными упражнениями.»

Авторы листка сталкивают католический и православный подходы к духовности. Основной текст предваряет цитата из собрания писем епископа Феофана: «Воображение – способность формировать и удерживать образы – есть способность черно-рабочая… самая низшая! Уж поэтому не след ему позволять являться со своими образами в высшую область, какова молитва… Если допустите образы, то есть опасность молиться мечте… Помнится одно, сказанное о старце, который всегда образно представлял Бога. Когда ему растолковали, что так не следует, он сказал: „Вы отняли у меня Бога…“ А у него отняли не Бога, а мечту его.»

Несколько позже следуют примеры созерцательных упражнений Игнатия Лойолы: «Мы сказали выше, что, по указаниям Лойолы, предмет, или сюжет созерцания должен быть предусмотрен заранее и распределен на два или три пункта, которые приковывают память и которые содержат в себе обстоятельства, достойные быть отмеченными. Возьмем сначала примеры таких пунктов, которые Лойола советует упражняющемуся фиксировать в своем мозгу пред созерцанием ада. (Цель этого созерцания – привести отшельника к искреннему раскаянию в грехах).»

Первое дествие состоит в том, «чтобы упражняющийся видел с помощью воображения ужасный пламень ада. Лойола говорит: «Я буду там видеть, буду внимательно смотреть на души людей, заключенные в свои горящие тела, как бы в вечные темницы.»» Второй усилие заключается в том, «чтобы также с помощью воображения слышать стоны, жалобы, раздирающие душу крики, раздающиеся в этом гибельном месте, слышать проклятия, которые постоянно изрыгаются против Иисуса и Его святых.» Потом нужно «опять-таки вообразить, что обоняешь дым, серу, смолу, одним словом, тот отвратительный запах, который «должен испускать вертеп всякого рода гнили.» Завершающий пункт – «Испробуйте все, что есть самого горького на свете. Постарайтесь сделаться, таким образом, чувствительными к слезам, которые беспрестанно проливают отлученные; постарайтесь быть чувствительными к угрызениям – к этому червю, раздирающему грешников» («Exercises spirituels.» Premiere semaine. Cinquieme exercice, pp. 70—71).

Далее описываются упражнения, которые относятся к созерцанию «Первого дня воплощения Бога-Слова» и беседы отшельника с распятым Христом, которого тот видит в своем созерцательном состоянии (5).

Не надо забывать, что Игнатий Лойола был основателем и руководителем ордена Иисуса (ордена иезуитов), ставшего воспитывающим и карательным учреждением. Можно представить значение и масштабы негативных последствий внедрения в сознание верующих метода Лойолы.