Текст книги "Семь"

Охотник и его жертва

– Это здесь, – сказал водитель и кивнул налево.

Я посмотрел в окно, затаив дыхание. Вид для меня открылся нереальный. Я бы даже сказал настораживающий, и, если бы не морок, разлитый вокруг, то любой бы человек задался вопросом: а зачем здесь дом? Зачем он, одиноко стоящий в ста метрах от дороги? Почему, если никто не живет в нем давно, его не снесли?

Морок – вот всему объяснение. Морок прятал дом от человеческого любопытства. Дом видели все, но смотрели на него как на пустое место.

Каждый день проезжали мимо десятки авто, снуя туда-сюда, и ни один водитель или пассажир не смог разорвать наваждение. Пусть и случайно. Пусть неосознанно прорвал бы тонкую паутину морока, сотканную существом. Такие случаи бывали.

Но в этих краях я единственный, развеявший волшебство и увидевший того, кто за ним прячется: существо из плоти и крови. Много лет шел по его следу. И вот, конец пути.

– Поехали? – предложил водитель.

– Да.

Машина тронулась в путь.

– Надеюсь, вы довольны? – спросил водитель, и я кивнул в ответ. – А вы, кстати, тоже верите в это?

– Во что? – спросил я, насторожившись.

Неужели он почувствовал морок?

Я внимательно посмотрел в его слегка прищуренные глаза. Нет, морока он не чувствовал.

– Разве вы не слышали легенду этого дома?

– Не слышал.

– Призрак собаки или волка бродит по комнатам.

– Да ладно, – как можно равнодушней откликнулся я.

– Точно. Сам видел. – И водитель рассмеялся сухим смехом.

– Меня интересуют брошенные дома с историей.

– Кстати, может, поэтому не сносят. Типа, памятник архитектуры, уникальная постройка. Слышал, его ваяли по индивидуальному заказу, – начал вслух рассуждать собеседник.

– Скорей всего, – рассеяно ответил я.

– Думаю, там все-таки бездомный пес шатается.

«Бездомный пес? Ну, не совсем», – мысленно ухмыльнулся я, а вслух произнес:

– А что делать бродячему псу в пустом доме? Можно, конечно, предположить, что у него там лежбище. Честно говоря, не верю в аномалию того места. Встречал за свою практику множество необъяснимых явлений, но тот пустой дом, интуиция подсказывает, пуст реально.

Через несколько минут мы въехали в город. Я вышел, поблагодарил водителя, и тут же царапнула неприятная мысль, что чересчур уж я старался выглядеть журналистом. Поверил ли?

Мысль оборвалась: да наплевать! Сознание невольно перекинулось на иные дела. Теперь я на охоте. Нужно найти оружейный магазин.

…

Просматривал квитанции, и взгляд невольно остановился на одной из них. Подумал, что показалось: промелькнуло одно слово. Пристальней всмотревшись, понял, все верно, глаза не обманули.

Почерк моего сменщика ужасен. Пишет отвратительно, как курица лапой: буквы крупные и пузатые, слова стремились то упасть вниз, то залезть вверх, будто их разбило параличом, как только они родились на бумаге. И все ж я прочел: «серебряные».

Это был индивидуальный заказ. Револьверные пули, не серебряные полностью, а покрытые серебром. Я еще раз перечитал квитанцию. Заказчик придет сегодня. Увидел карандашную пометку – место размещения заказа – направился к стеллажу. Отыскав нужную ячейку, достал коробку. Она была сделана под темное дерево, внутри выложена бордовой тканью. Серебрёные пули лежали аккуратно в ряд.

Неужели возможно такое везение?

Я захлопнул коробку и еще раз посмотрел на квитанцию. Хм, даже не верится. Поднес документ к носу и глубоко вдохнул. Бумага, старая пыль, паста – завертелись в сознании запахи, восстанавливая картину прошлого.

Клиент пришел пять дней назад и заказал серебрёные пули. Мое чуткое обоняние уловило запах клиента. Алкоголя или табака я не почувствовал, но целлюлоза впитала пестрый шлейф ароматов. Основными из них оказались водянистый с нотами спелого персика и цветущего сада, а сквозь эту пелену еле пробивался запах свежеструганного дерева.

Я еще раз посмотрел на уродливый почерк, и живая картина предстала окончательно. Вот рука быстро написала заказ, свежая паста вытекла. Шарик оставил след на бумаге. Паста тут же высохла. Сменщик произнес дежурные слова. Заказ принят. В моем воображении я посмотрел клиенту в спину. Лица по запаху, естественно, представить невозможно, но как наяву увидел: он взялся за ручку, открыл дверь и ушел. Колокольчик печально прозвенел: «Дзинь!»

Да нет же, это не в моем воображении. Именно сейчас кто-то вошел, и металлический звук разлетелся по магазину. Положив заказ в ячейку, я вернулся к прилавку.

Передо мной стоял мужчина лет сорока. Высокий, плотное телосложение, темный ежик волос. Я осторожно вдохнул. Это он. Аромат персика и свежеструганного дерева.

– Здравствуйте. Ваш заказ готов.

– Здравствуйте. А откуда вы знаете, какой мой заказ?

– Он особенный, да и сменщик рассказал.

– Надо же. Значит, не так часто у вас такое заказывают?

– Да. Серебрёные? Для револьвера? Верно? – Клиент утвердительно кивнул. – Минуточку.

Вернувшись с заказом, я вымолвил:

– Вот. Проверьте, пожалуйста. Все верно?

– Да. Большое спасибо.

– Квитанцию возьмите.

– Конечно.

– Если не секрет, зачем серебряные пули? Для коллекции?

Клиент внимательно посмотрел на меня, но во взгляде не отразилось ни единой мысли, даже волнения не было.

– Для коллекции? Нет. Скорее для практического применения.

– То есть? – спросил я, следя за реакцией человека. – Конечно, серебро не золото, но все-таки расточительно.

– Для охоты.

Беседа повернула в интересное русло. Я осторожно вдохнул и почувствовал, как в воздухе завибрировал азарт, будто кто-то натянул тетиву лука и отпусти ее. Азарт охотника. Охотник догоняет жертву, но жертве не уйти, она будет убита. Спустя миг, стрела пронзит ее сердце.

Можно было сделать вид, что я ничего не понимаю, что не ясно, зачем нужны именно серебряные пули.

Я так и сделал:

– Для охоты? Что за блажь? Не лучше ли купить простые пули?

– Ну, это особенная охота.

– То есть?

Воздух пронзил запах тревоги, смешанный со сладким ожиданием чего-то запретного. Будто человек стоял перед незнакомой дверью, держась за ручку. Что по ту сторону? Не ясно. Под ложечкой приятно засосало, но человек не спешил открывать ее. Он нарочно тянул время, предвкушая, как вскоре покров тайны спадет.

Вот такую смесь запахов я почувствовал. Они, легкие и неуловимые, наполнили магазин. Я погрузился в них и тут же вынырнул. Голос клиента не дал мне забыться. Внешне я был спокоен и с безразличием посмотрел на человека.

– А вы верите в оборотней? – спросил он.

– Нет, – сразу ответил я. – Погодите, так вы…

Он кивнул. Я улыбнулся уголком рта и сказал:

– Как-то неожиданно, да и не думал, что…

Я развел руками.

– И про заброшенный дом не слышали? – уточнил клиент. – Он стоит недалеко за городом. Не знаете, что в полнолуние случайно проезжающие водители с дороги видят силуэт большого волка рядом со строением?

– Знаю. Не об этом речь. В темноте всякое может привидеться.

– Это не единичный случай, да и свидетели каждый раз разные, а видят одно и то же.

– Но, может, рядом с тем домом бродит бездомная собака. Ее могли принять за крупного волка.

– Не верите?

– Я человек более чем приземленный и всяким байкам не доверяю. Кроме того, возраст. Мне за шестьдесят, и за свою жизнь таких чудес повидал, которые в итоге имели вполне здравые объяснения.

– То есть вы не были в заброшенном доме?

– Нет. И не собираюсь. Не из-за страха, конечно. Понимаете?

Клиент кивнул. Он положил коробку с пулями в сумку и произнес:

– До свидания.

Когда он открыл дверь, я крикнул:

– Советую не ходить туда!

– Что? – удивился он и, обернувшись, застыл на месте.

Его взгляд пронзил меня насквозь, будто игла энтомолога пришпилила бабочку. Клиент попытался прочитать мысли, но, конечно, на дне моих зрачков было тихое и мертвое озеро без единого волнения.

– Что вы имеете в виду? – спросил он, насторожившись.

– Не советую. Дом старый. Внутри опасно ходить – перекрытия ветхие.

– Спасибо, учту, – сухо ответил и исчез за дверью.

Чуть ли не минуту смотрел ему вслед. Вот он мелькнул за стеклом и исчез в толпе. Мне было интересно, много ли в мире существует вот таких людей, верящих в потустороннее и повернутых на мистике? Интересно, кто он и откуда?

К счастью, я знал ответ: таких людей немного. Но неужели повезло, что воочию увидел охотника за оборотнями? Неужели это он?

…

Звезды благоволят ко мне. Выражение претенциозное, но именно так и случилось, когда я появился в магазине вновь, чтобы забрать заказ. Я постарался не выдать себя, надев маску безразличия. Было интересно вести диалог с этим существом, было интересно наблюдать, как оно играет со мной. Я сдерживал эмоции, но когда вышел на улицу не мог не выдохнуть с радостным облегчением. Наконец-то! Вот это везение! Поиски закончились, едва начавшись. Я отыскал его, точнее сама судьба вознаградила меня за старания.

…

В заброшенном доме я оказался до темноты. Шел пешком, стараясь не выходить на дорогу. Машину не взял, чтобы не привлекать внимания.

Я недолго полюбовался закатом. Он окрасил небо багряным цветом. Немного похолодало. Я почувствовал густой дурманящий аромат трав, словно не вдыхаешь, а пьешь терпкий настой.

Наконец, зашел в дом и занял привычное место: чулан под лестницей, которая ведет на второй этаж.

Чтоб чем-то себя развлечь припомнил минувший день. Клиент – запах персика и свежего дерева – предстал как живой, и я расплылся в улыбке. Серебряные пули? До чего же доверчивы люди. Неужели они думают, что, даже ранив оборотня ею, можно погубить его? Нет. И ведь всего одна маленькая ложь. Точнее две: пули и полнолуние. Никакое серебро не берет оборотня. Ну, если, конечно, не попасть ему в голову или сердце, или не выпустить всю обойму. Правда, можно использовать и простые пули. А в полнолуние оборотень находится под защитой луны, он будто сливается с ее светом.

Безо лжи нельзя жить. Оборотни придумали легенду о серебряных пулях и полной луне, чтобы защитить себя. Мы солгали, потешаясь над человеком и его недальновидностью. Сколько уже прошло времени, а некоторые до сих пор верят в подобное, а некоторые…

Скрипнула дверь. Мысли оборвались. Сердце замерло на мгновение. Это он. Даже сквозь запахи нежилого помещения и гнили я почувствовал недавнего клиента. Затаив дыхание, прислушался. Ступени ожили надо мной. Свет пробился сквозь щели. Охотник освещал себе путь фонариком. Я ощутил, как адреналин ударил в кровь. Запахи и звуки стали острее. Началась метаморфоза. Одежда стянула тело. Пальцы на миг онемели, затем скрючились, превращаясь в волчьи лапы. Не сейчас, подожди чуть-чуть, не оборачивайся, не так быстро. Тело послушалось. Скрип затих. Похоже, человек поднялся на второй этаж и вошел в одну из комнат.

Все, пора!

Я быстро и бесшумно снял одежду, вылез из каморки уже в волчьем обличии. Люблю эти ощущения: года как рукой снимает, нет шести десятков лет. Запахи и звуки проступили рельефно в сознании, сквозь дом я увидел луну, мою заступницу. Плавно взобрался по ступеням. Персик и свежеструганное дерево. Он в комнате слева. Дверь чуть приоткрыта.

Я сел на задние лапы. Приготовился. Прыжок. Грохот. Дверь не выдержала удара и слетела с петель. Выстрелы. Одна пуля лишь царапнула меня. Что-то загремело под ногами. Похоже, не выдержали доски. Вторым прыжком я оказался у подоконника и зацепился за него когтями, случайно разбив стекло. Бросил короткий взгляд назад. Пол частично провалился под моим весом. Доски похожи на гнилые зубы. Человек лежал где-то внизу, но я не почувствовал его привычного запаха, ибо аромат крови ударил в ноздри и вытеснил все остальные ощущения. Человек ранен. Мне нужна его кровь и плоть, чтобы продлить жизнь еще на пару десятков лет, чтобы стать моложе.

Одним прыжком я оказался перед ним, но жертва неведомо как успела быстро подняться и…

…

Интересно, о чем он подумал, заметив в моей руке разорванный пластиковый пакет с остатками крови? Он слишком увлекся охотой. Даже и в мыслях у существа не возникло, что я могу обвести его вокруг пальца. Оборотень сразу не догадался, отчего я, упав вниз, не покалечился. Не догадался, что запах крови, раздразнивший его вначале, это запах не моей крови.

Не знаю, какие мысли пронеслись в его глупой башке, но что увидел он, знаю. Он увидел в одной руке разорванный пакет, как насмешку судьбы, а в другой – револьвер. Я выстрелил. Пуля пробила глаз существу и разворотила мозг. Обездвиженное тело с грохотом упало к моим ногам.

Еще один оборотень в моей коллекции.

Они

Я, мои сестры и братья оказались в странном месте. Раньше пространство было иным: огромным, но легким и воздушным. Оно казалось почти неощутимым, словно и не существовало его, но я знал, существовало. Была та прошлая жизнь, в которой над тобой висело синее небо, а под ногами расстилались то разноцветный ковер, то белое покрывало.

Но новое место оказалось иным. Первое, на что я обратил внимание – запах. Он был резким, противным и удушающим. Это ощущение усиливало само место – тесное и сумрачное пространство. Да еще звук. В старой жизни, конечно, были звуки, но они были тихими, порой несмелыми, а здесь нескончаемый грохот. Сквозь него я расслышал утробный гул, будто монотонно урчало животное.

Братья и сестры молчали. Они вповалку лежали рядом в замкнутом пространстве. Мне каким-то чудом удалось сохраниться в естественном положении. Я стоял, хотя опора отсутствовала.

Я рассмотрел лежащих братьев и сестер и заметил, что подо мной рассыпано нечто зеленое, похожее… Я не хотел этому верить. Нет, не может быть. Душа противилась такому открытию – части наших тел. Не нас, конечно, а других братьев и сестер, которые раньше находились в этом замкнутом пространстве. Находились? Тогда куда они делись? Что с ними случилось после того, как они побывали в этом месте? Я решил, что что-то противоестественное случилось здесь. Смерть? Нет, я не знал, умирали ли они, но я уверил себя, что они умерли медленной и мучительной смертью. Угасли вдали от дома.

Надо выбираться отсюда. Покинуть проклятое место. Если и умереть, то только не здесь и не там, где умерли другие братья и сестра. Лучше умереть в привычном мире, откуда я родом. Но как я доберусь, до родины, если даже самостоятельно стоять не могу? Сейчас я опирался о грязную стену. Тогда упасть и ползком к выходу?

Мысль моя начала давать осечку. То и дело цепь рассуждений рвалась. Я ничего не мог поделать. Видимо, виноват едкий запах. Он не был похож на запах дыма, но одурманивал также.

Надо выбираться отсюда, как сомнамбула повторял я, выбираться любой ценой, чего бы ни стоило.

Братья и сестра лежали неподвижно. Может, крепко спали? Да как можно спать в таком месте?! Я беспомощно начал царапать стену рядом с собой. Я царапал ее, потеряв счет времени, а место продолжало греметь, гудеть и источать зловоние. Но я продолжал.

– Уймись, – сказал кто-то.

Я замер и насторожился.

– Что? – удивился я.

– Уймись, говорю, – повторил кто-то из братьев.

– Почему?

– Бесполезно. Мы никогда не сбежим.

– Я тебе не верю, – отрезал я. – Мы должны бороться, даже если…

– Даже если что? Даже если никто из нас не выбирался раньше?

– Я не верю. – Внутри всё сжалось. – Не верю. Не верю также тому, что никто не пытался.

– Никто и не пытался, потому…

– Ну! – разозлился я. – Что молчишь? Почему бесполезно? Я подозреваю, что ты впервые здесь, как и я. Откуда ж тебе знать?

– Ты что, брат, вниз не смотрел?

– Я видел, что внизу.

– Тогда зачем спрашиваешь? Мы никогда не выберемся отсюда. Выбраться своим ходом нам не суждено. Придут они и заберут нас.

Я смолк. Я долго молчал, прислушиваясь к грохоту и гулу. Они звучали где-то снаружи, но так близко, что казалось вот они, здесь, рядом, прямо передо мной, или подо мной.

– Кто они? – спросил я.

– Неважно. Их видят все, но никто не знает их настоящего предназначения. Может, их предназначение в том и заключается, чтобы собирать нас в тесные пространства, а потом…

– Заткнись! – закричал я. – Замолчи! Предназначение? Ты хочешь сказать, что их создал мир для убийств? Мир никогда никого не создает для убийств. Мир не может этого делать.

– Ты так думаешь?

– Да, – но мой голос дрогнул.

– Ты так думаешь, – без вопросительной интонации повторил брат. – Мы сами не знаем, как устроен мир. Пойми, мы до конца ничего не знаем. Не можем знать. Знают только Всевидящее Око, которое над нами, и его Ночной Брат. Только они познали тайну обеих бездн.

Стало тоскливо. Конечно, он прав. Всевидящее Око. Ночной брат. Я бы у них спросил. Они всегда возникали вверху каждый день и каждую ночь. Бывало, что они пропадали, но возвращались.

Но я находился в проклятом замкнутом пространстве.

– В любом случае я не верю тебе. Они убивают нас, допустим, но не в этом их предназначение.

– Как раз в этом. Я слышал, что они не просто нас убивают. У них это целая церемония. Магический ритуал. Тебя достанут отсюда, закуют в красивые оковы, и чтобы ты не умер сразу, дадут воды.

– Откуда знаешь? Ты же не был там.

– Вести разносятся ветром.

– Молчи! Я не хочу тебя слушать! Вместо того чтобы тратить время на пустую болтовню, подумай, как нам выбраться отсюда.

– Нам не выбраться.

Я начал отчаянно царапать стену рядом с собой, лихорадочно думая, где здесь лазейка. Где она находится? Если мы сюда как-то попали, значит, вход в это узилище есть.

И в это мгновение нас сильно тряхнуло, я повалился вперед, но все ж смог зацепиться за стену и застыть в неудобном положении. Грохот прекратился. Но гул остался. Сквозь него я различил тихий звук. Кто-то двигался за стеной. Затем все прекратилось. Спустя долгое время, тот же самый звук возобновился. На этот раз звук перемещался и был громче, а в следующее мгновение тесное пространство озарилось ярким светом.

Это были они. Я не смог рассмотреть их. Но сомнений не осталось – они. Их длинные темные конечности держали братьев и сестер, которых бросили в тесное пространство к нам. И тут же все скрыл полумрак.

Нас стало больше. Новоприбывшие упали и тихо застонали. Затем стон прекратился. Вновь это проклятое место продолжило грохотать.

– Эй, ты слышишь меня? – шепнул я.

– Слышу.

– Почему нас не забирают. Ты же говорил…

– Возможно, еще рано. Но ты видел, да? Видел их? Это были они.

– Я догадался.

– Они имеют власть над нами.

– Но кто они?

– Этого я не ведаю. Ну, что? Думаешь выбраться отсюда?

– Думаю. Теперь я видел выход и выберусь.

– Если ты видел выход, не значит, что ты выйдешь.

– Я все равно попытаюсь, – произнес я.

Можно подтянуться и попробовать проползти вдоль стены в том направлении. Благо, что это место порой трясет. Тряску можно использовать.

– Ты о чем задумался? – спросил брат.

– О побеге. Можно сдвинуть заслон. Они же его сдвигали.

– Они сильны. Ты видел, какие у них конечности? А наши руки слабы.

– И слушать тебя не буду. – Но, поразмыслив, сказал: – Хорошо, тогда помоги мне сдвинуть заслон.

– Зачем?

– Да просто так! – Его тупость начала раздражать. – Просто так. Просто попробовать. Если у нас ничего не получится, мы все равно останемся здесь, как ты и говорил, и нас тогда заберут они. Почему бы и не попробовать? Мы ничего не теряем.

Он ничего сказал. Я только услышал, как он пополз в мою сторону, скребя руками по полу.

– Постой, – вдруг сказал я, когда он дополз до меня. – Постой. А почему остальные молчат? Они что, смирились?

– Наверно, спят. Чувствуешь, какой тяжелый воздух? Он их одурманил.

– Странно. А почему тогда мы еще… Ладно, поползли к выходу. Цепляйся за меня. Так будет легче. Мы будем поочередно толкать друг друга вперед.

Мы доползли до стены, где находился заслон, и уперлись в него. Заслон не поддался, но я знал, что у нас еще есть время, еще имеется единственный шанс, который подарит свободу.

– Все, – выдохнул брат. – Я больше не могу. Я устал.

– Отдохни. Продолжим позже.

– Не думаешь ли ты, что они допустят это? Ну, чтобы мы оказались на свободе?

– А что говорит Всевидящее Око? Ночной Брат?

– Не знаю.

– Но ты столько знаешь о них. Больше, чем я. Откуда?

– Старейшины.

И я понял, что нужно сделать. Надо отвлечь брата от дурных мыслей. Надо задавать вопросы. Любые вопросы, чтобы он ни секунды не думал о проигрыше. Можно болтать о чем угодно, даже о них.

– Что еще рассказывали старейшины?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

– Я почти все рассказал. И да, старейшины говорили, что их предназначение убивать нас, но чтобы это не выглядело как простое убийство, они придумали ритуал. Он совершается раз в год. Зимой. В одно и то же время. Это похоже на жертвоприношение. Вот все знают о Всевидящем Оке. О его Ночном Брате. Так вот, они не поклоняются ему. Они сами считают себя богами. Раз в год они приходят за нами, лишают нас корней, основы, всего того, на чем зиждется наша жизнь. Они приносят нас в тесные места, оплетают наши тела красивыми оковами. Ритуал должен быть красивым. И вот, ты стоишь в оковах, которые мерцают и светятся, а чтобы ты дольше жил, дают пить.

– А кто они сами?

– А ты не догадался? – Брат тихо хихикнул. – Кто? Он еще спрашивает, кто? Убийцы. Самые настоящие.

– Да я не об этом. Как они выглядят. Чем живут? Ты только что сказал, что ритуальное убийство происходит раз в год. Что они делают в остальное время?

– Прости, я был не столь любопытен, как ты. Ты бы, наверно, расспросил старейшин, а я больше не расспрашивал. Мне стало противно слышать о них. Я захотел забыть об этом.

– Ну, и дурак! – обиделся я.

– Согласен.

– Если бы ты больше знал, мы уже сейчас что-нибудь придумали.

– Что?

– Ну, по крайней мере, мы не сидели бы в темноте, здесь, в этом проклятом месте.

– Порой ты рассуждаешь здраво, а порой говоришь глупости. Ты считаешь, что знание делает тебя свободным? Знание поможет тебе выбраться?

– Да. Кстати, ты как, отдохнул?

– Да, вроде.

– Тогда навались!

Мы изо всех сил уперлись в заслон. Ничего не получилось.

– Погоди! Стой! – закричал я. – Не шевелись! Ты слышишь? Голоса старейшин?

– Да. Слышу. – Голос брата задрожал. – Я услышал раньше, но подумал, что показалось, подумал наваждение.

– Они слышат нас! Они нам помогут! Стучи! Стучи в заслон, что есть мочи! Они спасут нас всех! Стучи! Не переставай!

– Голоса удаляются. Кажется.

– Не важно! Стучи, пока слышишь! Еще есть шанс вернуться в ту жизнь! Мы не умрем! Мы останемся в живых! Мы живые! Вы слышите нас? Мы живые!

…

Все случилось в мгновение.

Водитель крытого фургона успел среагировать. Он ударил по тормозам, заметив, что впереди сосна падает на дорогу. Огромное вековое дерево, ломая ветки и поднимая клубы снежной пыли, перекрывает путь. Машину занесло на скользкой дороге. Авто развернуло. Сосна упала на кабину, смяв ее как бумажный домик. Раздался грохот и скрежет. В зимнем воздухе застыл морозный скрип металла, дерева, сквозь который еле слышный голос проговорил: «За братьев и сестер моих».

От удара сосны немного деформировался фургон, не выдержал хлипкий замок, и задняя дверь распахнулась. Из нее выпали на дорогу две молодые елки.