Текст книги "Записки довоенных времен. Без войны и «короны»…"

Опять же, отпуска подгадывать приходится. Точнее, приходилось. И тут главным было определиться с другом-израильтянином и отталкиваться от него. На нём там целый металлургический завод висел и до сих пор висит, хотя и небольшой. Ну, так и Израиль не Россия. Там вся промышленность компактнее. Вторым был друг-лермонтовчанин (Лермонтов – это город такой в Кавказских Минеральных Водах), у которого тоже бывали дела, которые он никак не мог перенести. Хотя с ним было уже проще. Ну, а автор, как самый свободный в графике из всех, координировал всех, сводил даты между собой, сверял с друзьями и выдавал итоговый результат. Называется: распределение труда в отдельно взятой команде бродяг постоянного состава.

Именно так команда эта прошла почти всю Италию за два раза: северную и центральную за один и Сицилию за второй, а также попутешествовала по Соединённым Штатам. Точнее, по Калифорнии (в урезанном составе, без израильтян) и Восточному побережью, от Нью-Йорка до Майами, уйдя оттуда на неделю в круиз на Карибы за пару часов до того, как на Флориду обрушился рекордный по целому ряду показателей ураган «Вильма». Более короткие общие поездки по России и Израилю, а также совместные встречи и посиделки по какому-то специальному поводу в общий счёт не входят. И тут дорожных приключений и впечатлений было столько…

Не на одну книгу их хватит. Из более чем трёх десятков стран, в которые автора заносило за его жизнь, именно эти поездки запомнились больше всего. Может, потому, что когда рядом друзья и их жёны, которые тоже дружат между собой (куда бы они делись!), отдыхается легче. Может, потому, что когда ездишь сам по себе, приключений меньше (а их реально меньше – проверено на опыте, причём на порядок). Может, ещё по какой-то никому не ведомой причине. А может, просто потому, что когда рядом люди, с которыми дружишь с первого курса, снова чувствуешь себя молодым. Тебе не сорок, пятьдесят или шестьдесят. Тебе шестнадцать. Вся жизнь впереди и весь мир – твой. Классное это ощущение, читатель!

* * *

Вечная проблема: что делать с бродячими животными. Нет, понятно: муниципальные приюты, стерилизация… Сколько и кто на той стерилизации и на тех приютах из наших чиновников наварил, как там всё построено и устроено, как зверей содержат и что с ними бывает, когда какому-нибудь мэру или заму его приходит в голову простая схема: всех перебить, а деньги расписать, чтоб волонтёры больше не приставали – особый вопрос. И тут огромное спасибо и волонтёрам, и тем, кто кошек и собак оттуда по новым хозяевам пристраивает и отслеживает их судьбу, и тем чиновникам, которые по-настоящему этому делу помогают, вовсе не обязательно исходя из непосредственных обязанностей, а просто потому, что они нормальные люди.

При этом есть в стране полно мест, где бродячие псы ходят стаями и нападают на людей, в том числе на детей. Или выкашивают лесное зверьё, сплотившись в стаи похуже волчьих. И тут их только отстреливать, а тех, из-за кого такая ситуация сложилась, с работы гнать в три шеи. Не умеешь командовать, иди в дворники – метлой маши. Не всем же начальниками быть. А то и ещё дурнее ситуация складывается. Сколько в Москве и Подмосковье обсуждали проблему наглухо заваренных или заложенных подвальных продухов, прося хотя бы по одному в доме открытым оставлять, для кошек?!

Даже не о том, зачем они строителями делались, речь – не для того же, чтобы коммунальщиков раздражать. Почитали бы, что ли. Всё есть в интернете. И про подвальные продухи, и про чердачные, и что с домом будет, если их, как сейчас модно стало, от лени и по дури, заглушить. И ведь, что характерно, при всех властях они были. При царском режиме. При белых и красных. При фашистских оккупантах и при Сталине. При Хрущёве с Брежневым и Горбачёве с Ельциным. Теперь-то что случилось?!

Ужасно хочется всем тем, кто эти решения принимал, инструкции под них изобретал и в жизнь те решения бездумно и бессмысленно проводил и проводит, закрыть все ИХ продухи, в личных организмах. И те, которые у них сверху. И те, которые снизу. И по бокам, где уши. И на фасаде. И на тыльной стороне – там он всего один, но важный. Не навсегда, мы не садисты, но на денёк – точно. Зашить там чем, или зацементировать. В порядке бредового, но эксперимента. И даже не из жалости к кошкам, хотя и из-за этого тоже. Но, главное, чтоб дураков в стране поменьше было и дурь свою они бы при себе держали, а не на беззащитных существах отрывались.

И это, насчёт открытого продуха в каждом подвале, вопрос уже к мэрам и губернаторам. В Москве – к Собянину, а в Подмосковье – к Воробьёву. Напрягли бы своих бояр, те стольников, а уже те дьяков приказных, из ЖКХ – решили бы, наконец, проблему. Он, понятно, вопрос этот менее масштабный, бюджетообразующий и капиталоёмкий, чем коронавирус, реновация, бордюры с плиткой и прочее, из первого ряда. Даже, можно сказать, никакой вопрос. Решить его – раз плюнуть: тьфу, и растереть. Но ведь сколько не самого худшего в стране народу осчастливят! О кошках и не говорим. Тоже ведь твари Б-жьи. Как есть воздастся, при встрече с Ним, которой нам всем не избежать…

* * *

Показал турецкий государственный телеканал карту турецких территориальных притязаний, на которой был и Крым, и масса всего прочего, российского, и Донбасс, и Закавказье, и много чего в Центральной Азии, и всё, что было Оттоманской Портой. Так не они плохие, просто жизнь такая. Для позапрошлого века – нормальная карта. Да и для прошлого. Та же Германия с Японией, пока их не прибили, много чего перекроили, и даже вполне за короткий срок. Все так росли когда-то. Чужое завоёвывали и осваивали, у кого-то отбирая или ещё недавно независимых прибирая к рукам. В хозяйстве всё годилось. А уж при нынешних-то технологиях добычи сырья и управления населением…

Вернулось время империй. А может, никуда оно и не уходило. Одни мы, идиоты, со своей родной сами покончили. «Конец истории, конец истории»… Фукуяму надо было меньше перед сном читать. Так что турки в своём праве, они будущее планируют. А кто себя ведёт иначе? Американцы в каждой щели без мыла оказываются – это как назвать? Европейцы постсоветское пространство осваивают, как заведённые, и к России свои загребала тянут? Польша (!!!), в доле с Литвой и Украиной, к Белоруссии. Румыния, понятно, к Молдавии. Ну, а про Японию и наши Курилы чего и вспоминать. Так дело дальше пойдёт, скоро у нас Финляндия Карелию потребует. И мало сомнений, что требование её, буде оно состоится, Госдепартамент поддержит на раз.

Что до нас, мы так себе вести не позволяем, играем по правилам. Мы это дело вообще любим. Гитлер войска на границе собрал, а наша главная стезя – «Не поддаваться на провокации». Теперь полсоюза потеряли, переворот на перевороте, Украина и то плацдарм будущей войны против России, а нам всё божья роса. Мы на противника, в ответ на все удары, дипломатов выпускаем с укоризненными речами. Так прямо им в лицо и говорим: «Вы неправы». И на статью очередной конвенции ссылаемся. Причём мы-то всюду правы, но с точки зрения голимой практики – лохи лохами. Не бывшая сверхдержава, а сборище сплошных поцев на льдине, фраеров и редкостных терпил. Ну, они нас так и оценивают. Побаиваются, конечно, по привычке, но всё меньше. А чего дурака бояться, даже если он силы немереной? Он же добрый…

Интересно, какой пошёл бы визг, когда и если мы бы издали даже не карту, а целый атлас геополитики российской и советской, хотя бы за последние лет пятьсот. И было бы там всё, что было частью нашей страны, включая Польшу и Финляндию с Аляской (про постсоветское пространство и не говорим), а также здоровенный кусок северо-восточной турецкой Анатолии. И то, что нам во все эпохи предлагали, от Норвегии, Хоккайдо и доброй трети острова Хонсю до половины Персии, нынешнего Ирана, всей Турции с проливами, и трети нынешнего Китая. И те места, где были наши базы и опорные торговые фактории, как в Калифорнии и на Гавайях.

А если там ещё и напечатать карту стран, земель и островов, которые МОГЛИ стать нашими, но царь и двор их не хотели и в упор не видели, как Новую Гвинею и Кувейт, портов, где базировались русские эскадры и прочего, не столь известного широкой публике, вроде русских поселений в дальнем зарубежье… Интересная вышла бы картография. Куда круче турецкой. И напоследок карту сфер влияния, учитывая СССР, с партнёрами, клиентами и сателлитами. И вот на этой базе провести, хотя бы с теми же турками, предметную дискуссию, насчёт того, кто, что, кому и почему из территорий должен. Так интересно могло бы получиться! А то всё в устной форме, да в устной, и то, больше с точки зрений эмоций. А зря. Карты – великая вещь. Под них так хорошо преподавание стратегии идёт…

* * *

День Святого Валентина – шикарная штука! Мальчики девочкам «валентинки» дарят, молодые и не очень молодые люди девушкам и дамам своего сердца – цветы и конфеты, кто-то делает предложения руки и того же сердца, кто-то просто романтические свидания назначает в кафе или ресторанах, или так, без заморочек. Некоторые в театры ведут. В общем, радуют близких людей и радуются сами. Пять минут счастья другому подарить – какая, кажется, малость, но только из таких мгновений нормальная жизнь и складывается.

Унылые мизантропы утверждают: не наш это праздник, не русский. Так все они не наши. И христианство не наше – сплошные еврейские, средневековые греческие и античные римские заморочки. И Новый год с ёлкой у немцев Пётр, лёгкий на заимствования и тяжёлый на руку, скопировал. И 8 марта с 1 мая оттуда же, из закордонья пришли. И что теперь? Не в том дело, что наш или не наш, а просто радоваться им западло. Не зря вместо традиционного Ивана Купалы мрачнейшую историю про Петра и Февронью народу впаривали.

Так что, не будем никого слушать и ни на кого обращать внимания по части идеологии, религии и прочих мудрствований. Поздравим любимых, порадуем их чем можем, настроение создадим, цветами и подарками его закрепим и оставим в стороне хотя бы на день проблемы и заботы. Оно того стоит. А что зима зимняя, холод на дворе и снегом всё по уши завалено, оно в России веселью не помеха. Было бы кого любить! Великое это дело, всё светлое и радостное, что только в мире придумали, себе перенимать…

* * *

Написано огромное количество материалов насчёт того, что у России нет идеологии и стратегии. Причём пишут их с разных сторон, в зависимости от того, что сердцу очередного гуру мило. Кто на Китай ссылается, кто на Турцию, кто на Запад… Одним хотелось бы, чтобы Россия восстановила контроль если не над всем пространством Российской империи или хотя бы бывшего СССР, то над «славянским православным миром». Другим мила память о патриархальной монархической старине, которой, правда, никогда в реальности не существовало, но кого когда такие мелочи волновали? Третьи упорно хотят стать частью либерального западного мира. Какой ценой это возможно и что при этом от страны останется, их не волнует.

Забавно то, что в принципе стратегия-то есть. Только она не выглядит так, как должна выглядеть стратегия. Не так оформлена, не так упакована, да и вообще, если под её пробивание не выделены бюджеты, которые можно освоить, что это за стратегия такая?! А между тем… Отбиться от любых попыток развалить страну и её ослабить, внутренних и внешних – первое. Нарастить оборону, не разорившись, сделав запас на будущее, и не позволив обнулить влияние России в стратегически важных для неё регионах – второе. Поддерживать отношения со всеми, не становясь ни на чью сторону – третье. Ни с кем не рвать контактов до конца, используя любые возможности для того, чтобы менять сильных врагов на предсказуемых и слабых, как с Турцией, сменившей Штаты и Европу в Закавказье – четвёртое.

Мало? Ну, едем дальше. Никакой теории ни по какому поводу. Только практика. Теории про славянское, православное, постсоветское и прочее единства – в ж-пу. Или на партнёра можно положиться, или нет. Всё остальное – лирика. Это пятое. Никто никого не учит, как жить. Не читает лекций по управлению чужой страной, какой угодно. Не провоцирует волнений. Не поддерживает и не устраивает революций. Не вводит санкций. Шестое. Никто ни к кому не лезет ни с какими требованиями по части гендерных, сексуальных, расовых, политических и прочих девиаций. У себя дома – пожалуйста. Хоть гей-парады и ЛГБТ-браки, хоть трансгендеры, хоть секты и религиозные радикалы. Но исключительно у себя. Это седьмое.

Получается нормальное, разумно консервативное, устойчивое государство. С массой своих недостатков, которые надо исправлять, по части коррупции, бюрократии, преступности и всего прочего, но без всей той дури, которая прёт отовсюду. И с Запада, и с Ближнего Востока, и из Африки (оттуда она, правда, преимущественно прёт в Европу, за пособиями). Кстати! Контроль за границами. Восьмое и более, чем актуальное. А то страны не останется. Кто хочет покончить со своей страной, пожалуйста. Но это к Байдену, Макрону, Меркель, Джонсону и прочим гениям стратегии. Мы народ традиционный, примитивный. Одно слово северные варвары. Надоело из крайности в крайность бросаться. Наелись уже.

* * *

Хорошо у нас со свободным рынком получилось, особенно с кадрами. Или с полусвободным. Поскольку с регулированием всего на свете в стране нашей дуже богато. Столько регулировщиков… Но как присмотришься, странное что-то творится в нашем Арканаре. Нужны медсёстры с нянечками, а в наличии сплошные инстаграммщицы. Хорошего врача или инженера-конструктора чёрта с два найдёшь, а чиновников пруд пруди. Причём грамотных управленцев меньше малого, а управлять все рвутся.

Дворников мало. Строителей. Водителей пока хватает, хотя столько курьеров, сколько требуется, уже нет. Но блогеров, тик-токеров и прочей инвалидной команды трудового фронта полно. Хотя хорошего секретаря найти… Там что нам пели наши гении-начальники насчёт того, какие именно профессии вот-вот нужны не будут? Похоже, что проталкивали свои прожекты, на которые немерено из бюджета откачали, не более чем. Им же чем-то оправдывать свои безумные игрушки надо…

Профессионалов мало. Дилетантов до черта. Хороший плотник, кровельщик, кузнец, сантехник, садовник, парикмахер – штучный товар. Депутат всех уровней и ночная бабочка – массовый. Толку от них… Невероятно мало школьных учителей, настоящих, и таких же директоров школ. Выкосила их реформа образования. Зимой на трактор человека найти, снег убрать, замаешься. Может, чиновников и депутатов ставить? Хоть какая польза будет. В общем, понятно. Победа энтропии над разумом в отдельно взятой стране в условиях враждебного окружения…

* * *

Странности нашей погоды уже давно перестали удивлять. Как и странности начальства, нашего и не нашего. Раз и навсегда встав на какие-то рельсы, оно меняет курс с такими муками, как будто слонят рожает. Та же борьба с изменением климата – дурацкое дело, афера мирового масштаба, но возятся же с этим, причём все. Декларации принимают, соглашения подписывают, квоты какие-то выделяют… Обезьяний цирк, а не деятельность государственных мужей. Впрочем, и дамы не лучше. Стадный инстинкт у политиков развит не меньше, чем у толпы на стадионе. Только всем окружающим он обходится дороже.

На самом деле климат как менялся, так и меняется. Так что вся эта гонка собак по кругу за собственным хвостом, к которому жестянка привязана, в принципе смысла не имеет. Холодно тебе или жарко, мало воды вокруг или много – приспосабливайся, дурак! Жильё строй с отоплением и кондиционерами, про форточки не забывай и про тамбур входной, в квартире и в подъезде. Одежду имей в запасе на все случаи жизни, чтоб и в мороз, и в зной, и в дождик проливной было в чём на улицу выйти. Строй плотины и создавай водохранилища, обзаводись АЭС и газопроводами, линиями электропередач и хорошими дорогами. Решишь все проблемы.

Уровень океана поднимется, острова и прибрежные города затопит? Ну, подготовься. Укрепляй берега. Из строительного лома и прочих твёрдых отходов, естественно, не ядовитых, строй искусственные рифы на атоллах. В конце концов придумывай, куда их население перевозить. Не так уж много там людей живёт. И то же самое по части всех своих, которые на побережье. С упором на эвакуацию на безопасные высоты, в случае чего, архивов, музейных коллекций, библиотек и всего прочего, что составляет основу современной цивилизации. У нас, кстати, есть с войны такой опыт эвакуации всего, включая заводы и население, как мало у кого. Очень полезен.

Ну и, понятно, что на самом деле нужно, так это мониторинг текущей ситуации и прогнозы, кратко– и среднесрочные. Когда где будет береговая линия – через год, три, пять, десять лет. Через сто лет – тоже более или менее интересно, но это уже из чистого любопытства. А вот что делать с портами и терминалами здесь и сейчас, понимать надо. Готовиться к этому. Что надо, поднимать и удлинять. Что надо, укреплять. Что надо, перебазировать. А не по тусовкам международным шляться. Подумаешь, климат меняется, море наступает! Остия, Брюгге, Равенна, Порт-Ройял… Желающие могут добавить не один пример. А Грете Тунберг пинка под зад и к тачке. Пускай песок на этих стройках возит.

* * *

Пришлось однажды ехать из Нью-Йорка в Бостон. Был тёплый апрель, что для дальнейшего повествования важно. Небо над Манхэттеном было ясное, солнышко жаркое, народ ещё ничем сегодняшним по части показательного равноправия темнокожих, перешедшего в мрачный чёрный расизм и чистейшую уголовщину, озабочен не был и жил нормальной жизнью. Дороги по всем прикидкам было до Бостона на скором поезде часа три с небольшим. Сел и поехал. Ну, взял багаж, выписался из отеля и на вокзал. И тут сразу не задалось.

Автоматически пошёл на ближайший, Гран-Централ Стейшн, на 42-й. Солнце, облачка… Дошёл. Нету оттуда поездов на Бостон. С Пенн-стейшн идут. Твою дивизию! Прыгнул в такси, рванул на 34-ю. Да, идут. И не один. Кассир что-то говорит, насчёт поезда, который пойдёт через полтора часа, но есть который уходит через десять минут. А время уже не раннее, пока между вокзалами мотался, дело к полудню подошло. Нормальное кино, успеем! Схватил билет, добежал до перрона, прыгнул в вагон, сел, поехали.

Ну, отдышался, порадовался, что успел, едем не так, чтоб очень шустро, на всех станциях почему-то останавливаемся, но едем же! За окном пейзаж мелькает, колёса стучат, кондуктора туда-сюда ходят, билеты проверяют. Всё как положено. Три часа прошло. Нет Бостона. Четыре часа. Нет Бостона. Пять часов едем. Нету! Всё есть, а его нету. Начал с вопросами к кондуктору приставать. А тут надо сказать, что новоанглийский выговор – это как рот кашей набить и через неё что-то произносить. Вроде как по-английски, но ничего не понятно.

Переспрашивал его, переспрашивал, пока ему это не осточертело. Так что на очередном полустанке он мотнул головой в сторону дверей и сказал: Бостон. ЮЖНЫЙ Бостон. Ну, южный, так южный. Багаж схватил и на выход. А за окном уже темно и ни черта не видно. Вышел на перрон, двери закрылись, поезд ушёл. Стою, озираюсь. Снега по колено. Откуда? В Нью-Йорке же тепло было! Потом оказалось, шторм снежный с Атлантики всё снегом завалил. Он через день растаял, но пока… И в этом снегу маленький дощатый домик. Полустанок какой-то.

Подошёл к домику. На стене щиток, большая жёлтая кнопка и надпись: такси. Нажал. Действительно, через десять минут подъехала тачка. Сел, и радостно называю адрес в Бостоне, куда надо. Таксист оборачивается и говорит: извини, мужик, нету такого адреса. Как нету?! Это же в самом центре Бостона! И он с тем же спокойствием говорит, что это никакой не Бостон. Это Вустер. А до Бостона по такой погоде полтора часа и сто двадцать долларов. При этом снаружи снег и темно, как у негра в желудке. Холера! Ну, поехали в Бостон.

Потом понял. Сдуру сел в Нью-Йорке не на экспресс, а на местный поезд, который собрал все полустанки и ехал до Бостона вдвое дольше обычного. Осточертел кондуктору вопросами. Явный турист. Ну, он и пошутил над дураком-иностранцем. Хорошо, кстати, на такси доехали. Дорога красивая, заснеженная. Прямо по курсу огромная звезда, «кусочек солнца» над мысом Кейп-Код. Её ещё Рокуэлл Кент рисовал. В Бостон доехали нормально, только совсем уже к ночи. А что делать? Сам виноват. Дурная голова ногам покоя не даёт.

С тех пор на всю жизнь спешить на вокзалах с выбором поезда закаялся. Пока маршрут не проработаешь… А с другой стороны, тоже приключение, да ещё и с хорошим концом. Довёз же в конце концов таксист до правильного места! Да и прикол с сугробами на маленьком полустанке вместо Бостона очень уж был хорош. Как представишь себе, сколько он радости тому кондуктору доставил… И главное, закончилось же всё благополучно! А чего ещё в этой жизни хотеть? Легче к ней относиться надо. От этого она только лучше становится.

* * *

В институт автор поступил в шестнадцать лет. Мама обеспечила. В четвёртом классе она озаботилась тем, что это время когда-нибудь настанет и в голову ей пришла идея: пройти программу за пятый, сдать её и сразу махнуть из четвёртого в шестой, чтобы лишний год в запасе был, на случай призыва в армию. А поскольку мама была в школе человеком известным – там только что старший брат отучился, проблем с разрешением не возникло. Опять же, с автором их у неё вообще возникнуть не могло. С фотографий того времени смотрит пухлый кудрявый ребёнок с лицом и осанкой очень толстого кролика. В голову не приходило спорить, если мама что-то велела. Да и читал много. Так что закупили учебники и понеслось. Кстати, и до сих пор не прекратилось. Так вся жизнь за книгами и прошла.

Учителя к процессу сдачи программы за пятый класс подошли с душой. Принимали по частям, разбив каждый свой предмет на два-три раза. И, надо сказать, сдавать им было достаточно легко. То ли их забавляла сама ситуация. То ли было интересно, что из всего этого выйдет – не так уж часто в школах желающие пройти класс экстерном были, но принимали не за страх, а за совесть. И, надо отдать им и себе тогдашнему должное, все предметы были сданы на пятёрки. А поскольку и все прочие оценки с первого класса были пятёрками, кроме физкультуры, от которой по здоровью был освобождён, в итоге без проблем перескочил из четвёртого в шестой, где оказался самым младшим, что чувствовалось, пока школу не закончил.

Когда в классе все старше на год, а второгодники и на два – это сказывается, и ещё как! Все выше и крепче тебя, некоторые на две головы. Такие были дылды… У ребят пошёл переходный возраст, а тебе до них, как до луны. И то, что им интересно, тебе просто рано. Курить и в голову не приходило, благо папа курил непрерывно, сигарету за сигаретой. Сначала крепкие: «Казбек» и «Беломор», и только после первого инфаркта перешёл на «Яву» и «Столичные». Причём меньше пачки в день не курил: начал в семь лет с махорки и организм без табака уже не мог. Девочки? Ну, в старших классах, эдак с восьмого, начал этим вопросом интересоваться, но чисто теоретически. Застенчив был чертовски. Опять же, целомудренное было воспитание в семье. Даже пуританское.

Нет, папа в юности был хулиганом, и ещё каким! Но мама, которую он искренне любил, была классической барышней из хорошей семьи. Он, впрочем, тоже был из такой семьи, по крайней мере по линии дедушки, погибшего в войну, но вырос по большей части на улице в довоенном Днепропетровске, юность его пришлась на войну и эвакуацию, так что с кем с кем, но с девушками у папы до женитьбы не было проблем. Их в послевоенное время вообще ни у кого не было, наоборот, такой был дефицит парней… Но к семидесятым годам времена изменились. Да и сам, в отличие от папы, был таким задохликом – болел до старших классов по полгода. Какие девочки?!

По девочкам в семье специалистом был старший брат, студент. Он был здоров, хорош собой и превосходно играл на пианино, так что на всех практиках тапёрствовал на танцплощадках, а в промежутке играл в СТЭМе и институтском ансамбле. Девушки вокруг него кружили косяком. Брат был влюбчив и порядочен, так что на каждой очередной пассии собирался жениться, притом что папу с его трезвым взглядом опытного человека эта идея приводила в бешенство. Нет, была бы хоть одна нормальная, так не проблема, но попадались одни шмары, а этого он допустить не мог. В итоге они с братом страшно ругались. Папа безуспешно пытался ему объяснить, что не на каждой попавшейся на пути девушке надо жениться, даже если провёл с ней ночь.

Брат скандалил, объявлял голодовку и намекал, что выбросится из окна. Папа хладнокровно предлагал сделать это. Мама металась между ними, заламывала руки и страдала. Хотя голодовки пресекала не без изящества, молча подсовывая под нос злобно зубрящему очередной учебник протестующему брату пару яблок на блюдечке. Тот на неё рычал. Мама безмолвно исчезала, но к вечеру яблоки сгрызались и тема голодовки оказывалась исчерпана. Родителей было в итоге страшно жалко, так что сам с девушками голову им не морочил. Один раз в институте влюбился по уши, был отвергнут, страдал, но их не заморачивал.

Прошли годы. У брата трое дочек от двух браков и семь внуков. У себя сын, дочка и три внука, все от первой и последней жены. Оба женаты почти сорок лет. Обоим за шестьдесят. Брат уже тридцать лет живёт в Израиле. Сам остался в России. Советского Союза больше нет – его чертовски жалко. Не партию и даже не государство, в котором было много неплохого, но много ужасного, а страну. Она-то точно ни в чём не виновата, и люди, её населявшие, тем более. С одноклассниками пару раз в году встречаемся. С классной руководительницей, Ириной Михайловной, нашей «англичанкой», переписываемся, дай ей Б-г здоровья. Папы нет уже почти сорок лет – он умер через месяц после нашей с женой свадьбы, не дожив до шестидесяти. Мама тоже ушла, но не так давно, за девяносто. Похоже, что скоро и мы уйдём в лучший из миров. Круговорот родителей в природе…

* * *

Что может приготовить студент, не чуждый обращению со сковородкой, но не имеющий ни настроения, ни времени для творческих экспериментов? Из личного опыта… Значит, исходники такие. Стиль – минимализм. Заморочки с калориями или их отсутствием – ноль. Бегаешь много, сгорают калории быстро. Плита газовая. На электрической готовить не умел, да и не приходилось. Современной техники ноль. Студентом был в 70-х. Никаких микроволновок ещё не было.

Плюс голод к вечеру. С утра – стакан чаю без сахара. В обед пара пирожков с капустой из институтского буфета с тем же чаем или, если есть свободная пара, свежайшие булочки с маком у соседей в Горном институте. Три чая, восемь булок… Впрочем, они небольшие были, аккуратные. Больше всего любил, кроме них, такие же с повидлом, калорийные с изюмом, гнёзда со сливовым повидлом, изюмом, орехами и черносливом, ром-бабы – прежние, настоящие, да пресные туго скрученные полумесяцем рогалики. Прошлое, милое прошлое…

Ну – это лирика. Давно было. Стройный был, каратэ занимался, в оперотрядах до ночи пропадал, носился, как пропеллер – не толстел. Но в обычной-то жизни что? Вариантов много, но самые простые – гренки, сосиски, яичница, пельмени или салата настругать. Если есть время, картошки поджарить или капусты потушить. Ну и к чаю смешать перетёртую с сахаром смородину, которую мама на зиму трёхлитровыми банками заготавливала, со сгущёнкой, 50:50. И с сухарями её, под тот же самый чай, лучше с ванильными… Роскошный, между прочим, получается десерт. И, кстати, с вишнёвым вареньем смешать сгущёнку – не хуже будет.

Сосиски варим. Потом ножом крестом их надрезаем по концам и в середине протыкаем их насквозь – тоже крестом и на сковородку, на смесь сливочного и подсолнечного масла, пока не подрумянятся. Потом их на другой бочок, дожарить и с хлебом и кетчупом или горчицей употреблять… Концы их завиваются барашками и поджариваются до хруста, а середина выгибается, как ажурный прорезной бочонок. Дёшево, быстро, красиво, вкусно и, наверное, вредно. Да и хрен с ним. Молодость!

Пельмени… Тут понятно. Варятся два – два с половиной десятка, если они стандартного размера, в присоленной воде. И на тарелку. Сметаны от души. Чёрный молотый перец и, на сметану, чуть-чуть уксуса. Всё перемешать и есть, наслаждаясь, пока горячие. Что, впрочем, касается всего, что жаришь или варишь. Употреблять пельмени исключительно в горячем состоянии, только что сваренные – хороший тон. Отчего страшно раздражают вечные потуги домашних сварить их впрок, всю пачку. Ну, пускай до времени в морозилке полежат! Жалко, что ли?! Да! Вареники варятся так же, но только есть надо со сметаной, без всего остального.

Яичница. Или, как когда-то писали классики, яишница. Понятное дело, глазунья. Омлет и прочее, из взбитого – к жене и маме. Наверное, из привычного женского трудолюбия они их предпочитают. Но мужики лентяи, так что глазунью. Особый шик – разбить на сковородку яйца так, чтоб сохранить глазки. Присаливаешь их, два, три или, когда особо голоден, четыре. На них по тонкому листочку сыра. На сыр чуть кетчупа. Или, под настроение, на сковородку кольца репчатого лука, потоньше, помидоры – тоже кольцами, и лишь на них яйца, а потом опять же, сверху сыр, уже без кетчупа. И под закрытой крышкой держать пару минут, пока сыр не расплавится.

Гренки. Двух типов. Классические – вымоченные в молоке и в яичном, слегка присоленном льезоне, который, собственно, и есть заготовка для яичницы-болтуньи. С двух сторон перевернув их в обеих тарелках. Молоко – яйца – сковородка. Главное, чтоб не сгорели. Батон белого съедается на раз. Опять же, лучше с сыром, который кладёшь на шкворчащую сочную гренку перед тем, как её куснуть… С холодным кефиром или ряженкой идёт не хуже, чем с горячим, лучше слегка сладким, чаем.

Ну и ленивые гренки. Обжариваешь с двух сторон по-быстрому ломти белого, вынув из корки мякиш. На той же сковородке жаришь его рядом или отдельной порцией, в зависимости от размера сковородки. В каждое хлебное кольцо разбиваешь по яйцу. Опять же, по желанию, можно капнуть на него кетчупом и накрыть всё это дело ломтиком сыра. Ну, и на мякиш сверху разбиваешь отдельное яйцо. Яйца чуть присаливаешь. Трёх кусков такого хлеба более чем достаточно, только отрезать надо толстенькие, чтоб стенки держали.

Что ещё? Салаты… Либо свежие огурцы, ошкуренные, либо редиска, тонко нарезанные, с солью и сметаной. Это раз. Либо помидоры, кольцами или дольками, с тонко же нарезанным луком и сваренными вкрутую яйцами, тоже раскольцованными. Соль, сметана. Помидоры пускают сок. Просто, быстро и вкусно. Что до картошки и капусты…