Текст книги "Падение «Патриархов»"

Глава 5. Большие перемены

Семён последнюю неделю жил с переменными чувствами, с одной стороны, он поступил в университет и готовился стать студентом, с другой – предупреждения отца его сильно насторожили, и он всегда был начеку. Вместе с дедом он закупил необходимые продукты и дизельное топливо для генератора в гараже. Мать его скептически относилась ко всему происходящему, однако не мешала процессу, она гор его ждет перспективное будущее.

Семён не раз и не два спрашивал деда, что происходит вокруг, дед ничего не говорил, сказал, что придет время, все узнаешь и поймешь. Отцу он не звонил: не решался нарушить уговор, что в текущей ситуации звонить только в очень срочных случаях, когда речь идет о жизни и смерти.

Отец позвонил, когда он направлялся с друзьями отдыхать:

– Привет, сынок!

– Привет, отец, – ответил Семён.

– Как дела по подготовке? Как университет? Как сам? —сыпал вопросы Богров.

– Топливо купили, запасы еды пополнили. В университет поступил на бюджетную основу. Сам хорошо. Беспокойно мне, пап, ты ничего не говоришь, я уже устал озираться по сторонам, объясни, что происходит.

– Да, действительно, пора. Ты сейчас что делаешь? Чтобы ты получил всю информацию, нужна одна техническая хитрость.

– Еду с друзьями на карьер купаться, – ответил Семён.

– Понятно, в общем, тебе нужно купить смартфон определенной марки и модели, затем перепрошить его, как это сделать, Степа тебе пришлет. Пока можешь отдыхать.

– Хорошо, отец, я сделаю все, как ты говоришь, – уверил Богрова сын.

– Отлично, когда разберешься с коммуникатором, ты получишь доступ ко всей необходимой тебе информации, – пообещал Богров. – Помни, я всегда беспокоюсь за тебя, ты мне очень важен и нужен. После установки всего необходимого у нас будет возможность общаться более интенсивно. Да, сынок, завтра будьте с дедом как можно ближе друг другу, ожидается заваруха, и гараж будет очень кстати.

– Хорошо, отец, когда увидимся? – спросил Семён.

– Скоро, сынок, очень скоро, – ответил Богров.– Все, мне пора, до связи.

– Пока, пап.

Семён пару часов покупался с друзьями на карьере, потом в ближайшем магазине электроники купил названную отцом модель и марку коммуникатора. Проверив почту, увидел сообщение от брата. Скачал указанную ссылку и согласно инструкции прошил телефон. У него в руках оказался смартфон с операционной системой неизвестного типа, интуитивно понятным интерфейсом, настолько быстрым, что современные другие смартфоны с известными операционными системами никак не могли соперничать с тем, что было у Семёна в руках.

Семён запустил мобильного клиента, в списке контактов оказались отец, оба младших брата, нынешняя жена отца, дед и великое количество каких-то людей, которых он не знал.

«Привет, Семен, – писал Степан, – отец говорил, тебе, что нужна информация о происходящем, вот ссылка, там все, что нужно, наслаждайся».

– Привет, Степа, спасибо. Будут вопросы, к тебе обращаться? – спросил Семён.

– К кому угодно, здесь нет рангов и чинов, это совершенно новая структура, отец работает над ее организацией.

– А папа кто? – спросил Семён.

– Все в ссылке, – ответил Степан. – Извини, мне нужно тут еще пару банок вскрыть, в связи с этой заварухой работы очень много.

– Хорошо, спасибо, пошел читать, – сказал Семён.

Семён открыл ссылку и погрузился в чтение. То, что он узнал, повергло его в шок. Он, как и его отец, братья и многие другие, был потомком первых ста из тех, кто две тысячи лет назад выстояли против планетарной угрозы. Ими были выработаны и разработаны правила выживания при встрече с «ними», правила маскировки, методы блокировки собственного сознания и тренировки тела. Конечно, в то время уничтожить неприятеля они не могли: человечество просто не обладало соответствующими техническими средствами. Когда «они» ушли, первые сто основали орден, который взял на себя миссию противостоять подобным угрозам. Из старых источников было известно, что внешняя угроза вернется, и орден готовился к этому две тысячи лет – совершенствовал методики тренировок, искал по всему миру уникальных людей с необычно сильной верой, финансировал всевозможные исследования и поиски «их» следов на земле. Отец Семёна в данный момент является одним основателей анклава ордена, который образовался после раскрытия сети предателей, действовавших в его рядах. Члены анклава преданы делу, но ушли в подполье, так как не хотели повторения истории с предательством. Анклав состоял из шестидесяти боевых групп, разбросанных по всему миру, двадцати пяти Тактиков и одного Стратега. Согласно информации аванпоста с Луны, в ближайшее время ожидалось «их» возвращение.

Семён читал и читал, жадно поглощая информацию, он был очень любознателен, впитывал новую информацию тоннами и до мельчайших подробностей. День подошел к концу. Теперь Семён понимал отца, его опасения, его молчание. Обладать такой информацией – сложная работа. Дочитав очередную сотню страниц, Семён лег спать. Однако утру не суждено было наступить.

Винсент Фрост сидел в своих апартаментах штаб-квартиры ордена, с минуты на минуту он ожидал решения трибунала. Трибунал прошел над ним через пару дней после зачистки, все стороны были заслушаны, и судьи взяли паузу для выработки общего решения.

В дверь Фроста постучали, конвоир попросил следовать за ним. Спустя двадцать минут Винсент стоял в большом зале трибунала.

– Винсент Фрост, Творец Австралии, слушается ваше дело о предательстве ордена, попрании его кодекса чести и устава, – начал председатель трибунала. – Итак, мы заслушали все стороны и, принимая во внимание то обстоятельство, что вы действовали под давлением чужой воли, а также ваше предыдущее преданное и безоговорочное служение целям ордена, а также ваше пожелание искупить свою вину кровью, было решено отправить вас в качестве бойца в одну из боевых групп, а именно к Асу Богрову. Какие функции возложить на вас и вообще все ваше будущее зависит только от него. Решение вступает в силу немедленно и апелляции не подлежит, – закончил председатель трибунала. – У вас есть вопросы?

– Нет, ваша честь, спасибо за такую возможность, – только и сказал Фрост.

Он вышел из зала заседания, его радовало, что в сложившейся ситуации было принято наиболее мягкое решение, ведь те, кто участвовал в заговоре, были добровольцами или марионетками. Их либо расстреляли, либо передали в лабораторию для экспериментов и опытов. Орден проявлял жесткость к своим предателям. Отступившие предали не себя, они предали все те поколения, что боролись с угрозой, работали над ее устранением. Предатели – это отработанный генетический материал. Их потомки никогда не станут частью ордена, их отпустили, дав возможность выживать самим.

Через час он отправился в расположение боевой группы на основную базу Богрова. По прибытии подошел к зданию, в котором не было видимых признаков жизни. Тем не менее на него мгновенно был наведен луч прицеливания. Фрост остановился, не зная, что делать, такой встречи он не ожидал. Металлический голос велел оставаться на месте вплоть до дальнейших указаний. Через пять минут его окликнул молодой парнишка лет четырнадцати.

– Вы Винсент Фрост? – спросил он.

– Да, – ответил Фрост.

– Следуйте за мной, – призвал парнишка.

– А как же лазер? – спросил Винсент.

– Не беспокойтесь, система обороны переведена в ручной режим, стрелять не будет, – ответил подросток.

Они вместе вышли из ограды здания и направились на общественном транспорте в непонятном направлении.

– А куда мы едем? – спросил Фрост.

– На резервную базу, – ответил просто паренек.

– Меня зовут Винсент, а тебя?

– Артём, – ответил мальчик.

– А почему все не на основной базе? – не унимался Фрост.

– Отец все расскажет, – пообещал Артём, – я не обладаю полномочиями об этом говорить.

– А кто твой отец? – спросил Винсент.

– Ас Богров, – сообщил паренек.

Через час они добрались до резервной базы. Пройдя процедуру тщательного сканирования, направились внутрь. Фроста проводили в кабинет Богрова.

– Добрый день, Винсент, – приветствовал Богров. – Я, честно, не слишком рад вашему назначению. Но и ослушаться приказа не могу. Поэтому давайте построим наше взаимодействие так: вы беспрекословно подчиняетесь всем моим указаниям, четко, в срок выполняете то, что я говорю. Уверен, что со временем мое отношение к вам изменится.

– Договорились, Богров, – согласился Винсент.

– Отлично, передаю вас в лабораторию, будете вместе со Славкой заниматься исследованиями.

На этих словахвошел Слава.

– Слав, принимай пополнение, думаю, Винсент будет полезен нам в лаборатории, – сказал Богров.

– Винсент, приветствую вас, рад знакомству, много о вас слышал, надеюсь, вам у нас понравится, – поприветствовал Слава Фроста.

– Рад этому назначению, спасибо вам, – сказал Винсент Фрост Богрову.

Слава и Фрост вышли из кабинета, Богрову не нравился этот старикан. Точнее, он ему не доверял, поэтому назначил опекуном именно Славку. Он мог за ним присмотреть и отследить любые несанкционированные действия. Вдобавок в их лаборатории сейчас велись разработки по отслеживанию «их» подсадников, таких как был у Следящего штаб-квартиры. В головной лаборатории ордена смоделировали излучение, исходящее от подсадника, поэтому разработка и тестирование детекторов шли полным ходом в разных группах. Информация постоянно обновлялась, все работали на благо существования всего вида.

День близился к концу, предчувствия терзали Аса, его как будто током подбрасывало, он не мог спокойно сидеть. Богров попросил принести ему ужин в кабинет, так как, несмотря на возбужденное состояние, требовалось доделать несколько дел. Через пятнадцать минут в кабинет пришла его жена и принесла поднос с едой.

– Милый, ты раньше в кабинет не просил ужин, – констатировала Вера.

– Вера, что-то происходит, я не могу это объяснить, мой мозг и организм реагирует на что-то, на какие-то возмущения. Меня ломает, приступами налетает непонятная агрессия и тревога, – пожаловался Богров.

– Думаешь, это «они»? – спросила Вера.

– Все возможно, иди ко мне, – Вера подошла к нему.

Он посадил ее на колени, прижался головой к ее груди, вспомнил, как они встретились, как начались их отношения, как родились сыновья – вспомнил все, и ему стало легче. Богрова этот момент заинтересовал.

– Верунь, а что на ужин?

– Твои любимые драники со сметаной, – улыбнулась Вера.

– Ммм… Спасибо, милая, ты чудо! – поблагодарил Богров жену. – Будешь со мной?

– Если, только пару кусочков, негоже одному есть, – приняла приглашение Вера.

Они поужинали за оживленным разговором о будущем, о ближайших планах, о проблемах и их решениях. Обсудили, как нужно учить детей в случае изоляции, как распределить питание и еще много разных важных и не очень тем.

Затем Богров проводил жену до кухни и направился в оружейную, он ясно понимал, что нужно выдать все оружие.

– Саня, проверь все оружие, выдай личное всему составу, их женам и детям старше четырнадцати, – распорядился Богров.

– Босс, что случилось? – встревожился Саня.

– Чуйка, Сань, хорошо, если ошибусь, – ответил Богров.

– Хорошо, будет сделано, – заверил Саня. – Себе что возьмешь, как обычно?

– Ага, Пернача и АШ, оба с четырьмя запасными магазинами, – напомнил Богров.

– Вот, держи, что-нибудь еще? – спросил Саня.

– А дай мне восемь светошумок и четыре эф-ки, – попросил Богров, проверяя выданное оружие.

– Основательно ты заправиться решил, – заметил Саня.

– «Они» не спросят – ответил Богров. – Да и к тому же есть сомнение, способно ли это оружие им повредить.

– Пока не столкнемся, не узнаем, – сказал Саня.

Богров отправился в бокс своей семьи, Степан, как обычно, был занят: ломал очередной сервер, Тёма ковырялся с моделью, какого-то электронного устройства, Вера распределяла обязанности на завтра и составляла расписание, чтобы упорядочить жизнь их улья. Вообще, их жизнь больше сейчас напоминала муравейник. И все-таки анклавовцы, поразмыслив, решили именовать свои дома ульями – компактно и просто, да и с точки зрения эстетики более звучно, к тому же несет смысловую нагрузку.

Богров поцеловал жену в голову, справился у детей, как обстоят дела, узнал уйму деталей: у израильтян, помешанных на винде, защита никакая, у китайцев куча ложных путей входа и лишь каждый сотый может привести куда-то. Электронное устройство Артёма – это прототип модуля управления звуковой пушкой, возможно, она станет действенным средством против «них». Убить противника не сможет, а вот задержать вполне, как это уже было на той поляне на Пироговском, где играла ритмичная современная музыка. Устройство в текущей компоновке включало в себя уйму настроек диапазонов волн, частоты колебаний и прочего. Действенные настройки, скорей всего, будут определены в ходе боевых операций.

Богров на минуту задумался.

– Артём, а эта штука тяжела в исполнении? – спросил Богров.

– На создание одного такого модуля нужен день, у нас сейчас запасы микросхем на пару десятков таких, модулей десять уже собрал, – ответил Артём.

– Если я нагоню ребят, к завтра соберете еще десять?

– Вообще да, а что за срочность? – спросил сын.

– А сложно будет сделать, модуль автокоррекции настроек и вебку прикрутить? – не обращая внимания на вопрос, спросил Богров.

– Примерно час на каждый модуль.

– Отлично, давай сделаем к завтрашнему утру – подытожил Богров. – Еще надо бы прикрутить полуавтоматические анализаторы и видеорегистратор воздействия на «них», чтобы не было жертв среди людей, пока мы будем испытывать эту штуки.

– Круто, а как снимать данные? – спросил Артём. – Хотя придумал: пока анализатор шлет данные, мы их снимаем через четыре вайфайные точки, удаленные в сумме на километр от места действия. Каким бы враг быстрым ни был, «они» не успеют засечь конечную точку съема данных.

– Отличный план! – воскликнул Богров.

Он включил громкую связь:

– Жители улья, просьба к тем, кто не занят своими непосредственными обязанностями и умеет держать паяльник в руках, подойти в мастерскую. Артём Богров расскажет, что и как нужно делать, вопрос очень срочный и требует максимально быстрого исполнения.

– Давай, Артём, дерзай, жду завтра эти двадцать рабочих приборов, отправлю потом ребят установить их, а там вы со Стёпой все настроите и наладите, хорошо?

– Да, отец, я все сделаю, – радостно ответил Артём.

– Бог в помощь, сын, – пожелал Богров.

– Саня, Антон и Витя, на связь. – произнес Богров в коммуникатор. – Степа и Артём Богровы, присоединяйтесь.

Когда все подключились, Богров начал:

– Вобщем, Саня и Витя, дело такое, завтра будут готовы двадцать звуковых экспериментальных пушек. Возьмите две машины и вместе с Тёмой и Стёпой установите их в как можно более удаленных друг от друга точках, потом настройте каскад вайфайных точек доступа. Антон, приготовь машины, установи защиту по максимуму.

– Хм… Богр, а зачем такая спешка и защитка? – спросил Антон. – Скоро уже ночь, спать хочется.

– Война, есть война, она не спросит, спал ты, ел ты, она просто приходит, и лучше быть готовым к ее встрече, – пояснил Богров. – По существу есть вопросы?

Все промолчали.

– Тогда связь окончена, – сказал Богров и обратился к сыну:

– Сделайте все часов за пять.

– Эм… Я постараюсь, отец, – пообещал Артём.

– Не постараюсь, а сделаю, – поправил отец сына.

– Сделаю, отец, – повторил Артём.

Через пять часов все, кто участвовал в создании звуковых устройств, разбрелись по своим боксам, Артём сообщил отцу, что все готово. Богров разбудил Степана, Саню и Витю и отправил всех четверых устанавливать пушки по городу. На часах было четыре часа ночи. По расчетам, инсталляция устройств займет часа два, было решено в одно место сбора данных устанавливать по четыре пушки, работающих с удаленным ручным наведением. Перебор конфигураций заранее был определен для каждой пушки, стрелявшей раз в четыре секунды, – так можно было визуально отследить воздействие выстрела на цель. Еще в пушку были вмонтированы датчики регистрации энергетических потоков. Как и кто их добавил, Богров не успел спросить, и идея ему показалась хорошей.

Через два часа они благополучно вернулись, проверили связь с пушками, проверили сеть точек доступа и отправились спать. Богров, стоя на улице, заметил на краю небосклона, там, где брезжил рассвет, непонятное темное образование, которое постепенно росло и приближалось к нему. Богров прекратил все внешние работы, задраил вход в улей и сообщил братьям по анклаву и ордену:

– «Они» идут.

Стивен Скелдсон только-только закончил переброску своей группы на резервную базу. Как любые американцы, его ребята не хотели перемещаться в менее просторное помещение и бурно выражали свое возмущение. Лишь волевое усилие Стивена помогло парням быстро собраться и погрузить свои вещи в трейлер. Закончили переезд и полную разгрузку трейлера только к шести часам вечера, резервная база располагалась вдали от города в долине между двумя холмами. Ранчо было условно «заброшенное» и куплено Стивеном на средства своей компании около десяти лет назад. Когда трейлер отогнали и один из его бойцов вернулся, чтобы доложить о выполнении задания, Стивен посмотрел на закат, его глазам предстала непонятная картина. В закатной дымке на черте горизонта появилась темная полоса, которая застлала весь горизонт и надвигалась на него. Стивен срочно приказал, всем занять боевые посты и укрыться в улье. Через пятнадцать минут пришло объявление общепланетарной боевой тревоги.

Булатов, сидя в кабинете своего улья, углубился в изучение некоторых древних документов, которые он обнаружил в одной из пещер Иордании. Глядя на фотографии, он смог разобрать, что перед ним письмена, возраст которых насчитывал около двух тысяч лет. Рядом с этими письменами были обнаружены останки десяти человек разного возраста. Расшифровать письмена удалось лишь частично – только отдельные слова, однако Булатова настораживал возраст: похоже, одновременной смертью эти люди обязаны «им» – тем, кого они ждали со дня на день. За работой по расшифровке Булатов не заметил, что творится в общей комнате анклава, и отвлекся от работы, только когда была объявлена общепланетарная тревога.

Булатов выскочил на улицу и увидел, как «пенка» из серых облаков застлала половину горизонта и практически накрыла Москву. Он срочно направился в свое убежище, перевел систему обороны в боевой режим, растолкал свою охранную группу и приказал встать на боевое дежурство. У Стратегов и Тактиков были свои ульи и свои боевые группы численностью одиннадцать и девять человек соответственно.

– Вот и дождались, братья и сестры, – сказал Булатов, включив громкую связь на всех членов анклава. – «ОНИ» пришли. Господи, спаси всех нас. Переходим в режим молчания.

Глава 6. Рассвет, которого не было

Утра двадцать пятого июля две тысячи восемнадцатого года не наступило, вернее сказать, по часам-то оно наступило для жителей тех часовых поясов, где оно должно было наступить, но наяву никто не видел восхода солнца, все вокруг было в серых тонах. Какие-то территории серость накрыла средь бела дня. Все небо над крупными городами затянули облака, через которые изредка и лишь на миг проникали прямые лучи света. Из клубов облаков то тут, то там возникали ответвления, будто щупальца спрута, которые с высоты около двух тысяч метров стремительно спускались к земле, но, немного не достигнув ее, сокращались, и спрут исчезал в вышине. С одной стороны, это было величественно, с другой – ужасно страшно.

Психически неустойчивые люди поддались панике, кто-то бросал все и старался вырваться из мегаполисов куда глаза глядят, кто-то прятался дома, зашторив все окна, и выглядывал наружу сквозь щели. Руководители государств, расположенных в Восточном полушарии, были подозрительно тихи, вяло пытались успокоить людей какими-то баснями. На лицах большинства читались замешательство и страх, у некоторых же, наоборот, – уверенность в будущем.

Богрову все эти выступления напоминали марионеточный театр, создавалось впечатление, что каждый говорил о чем угодно, только не об угрозе. Орден разослал предупреждения всем главам государств еще год назад, но лишь единицы откликнулись, с просьбой помочь снизить риски для собственных граждан.

Крупные страны проигнорировали послание ордена, а некоторые, такие как США, Япония и все страны английского доминиона, очень резко отреагировали на послание. Они, практически управители всего мира, были не в состоянии принять на веру тот, факт, что их господству может угрожать внешняя угроза, тем более от мифических инопланетян.

В остальном обычная жизнь текла, будто ничего не происходило, все работало в штатном режиме, люди шли на работу, телефоны звонили, телевидение вещало, еду продавали. Ничего не изменилось, только теперь все было в серых тонах, стало блеклым, словно черно-белое кино, лишь при разрыве облаков кратковременно наполнялось цветами и жизнью. Объяснение нашлось быстро: облака задерживают практически весь диапазон волн, воспринимаемых человеческим глазом.

Богров сидел и наблюдал за миром снаружи по экранам мониторов. Он отдал приказ своей группе оставаться на боевых постах. Орден перевел все отряды в боевой режим, все, кто не состоял в анклаве, закрылись в основных бункерах.

Богров попросил Степана усложнить алгоритмы передачи сообщений настолько, чтобы наверняка нельзя было отследить, из какого бункера осуществлялась связь с остальными отрядами. Технически определить местоположение и так было проблематично, так как местоположение основного бункера мог знать только соответствующий Тактик, про резервный бункер не знал вообще никто, кроме Аса, его помощника и строителей. Последние давно умерли, так как было примерно известно, когда «они» прибудут, поэтому за пятьдесят лет до ориентировочной даты были сделаны заготовки будущих бункеров. Современными материалами с использованием последних достижений науки и техники их обработали гораздо позже.

В ордене творился бедлам, операция по выявлению предателей сильно подкосила деятельность ордена, никто не верил вчерашним братьям, все подозревали всех. Конечно, вместо задержанных и уничтоженных патриархов орден восстановил свою численность за счет Асов из боевых отрядов, отряды были восполнены резервами. Но это были новые люди, которые никогда не принимали важных решений по вопросам, обсуждавшимся на советах в ордене. Кто-то занялся решением личных проблем, кто-то был слишком пассивным. Принимались меры, со временем они, конечно, достигли бы своей цели, однако враг был уже на пороге и решения нужны были сейчас, а не через пять-десять лет.

По словам Булатова, который совсем недавно единогласно был признан Творцом всеми действующими Творцами. Среди отцов-патриархов царило уныние, Булатов старался их расшевелить, заставить хоть что-то предпринять. Богров и Булатов понимали, что ордену в его привычном понимании пришел конец. Они делали все, чтобы спасти то, что создано орденом, – старались сохранить накопленные знания, завербовать преданных старому ордену Асов, Тактиков и Стратегов. Им верили неохотно и с трудом: свежа еще была рана, нанесенная предателями. Все то время, что прошло с «великой чистки», Булатов работал над расширением связей и влияния анклава.

Если Булатов был человеком публичным и отвечал за внешнюю связь орден ас миром, то Богров полным ходом формировал анклав изнутри. Всю информационную защиту и коммуникации сосредоточил у себя. Передача данных была организована по нескольким протоколам, поддерживались несколько слоев шифрования, которые абстрактно можно было представить в виде слоеного пирога. На нижнем, первом уровне строились коммуникации между бойцами и Асами, так сказать общая комната, на втором происходило общение между представителями ветвей, на третьем связь осуществлялась между Асами, и на последнем, четвертом, взаимодействовал Совет анклава, состоящий из девяти человек. Анклав был поделен на три ветви: первая – мастера, вторая – просветленные, третья – воины.

В Совет входили по три представителя каждой ветви. От военных вошли Булатов, Богров и Скелдсон. Каждый член Совета выбирался пожизненно, но мог быть исключен по ряду причин. В рамках анклава упразднили такие понятия, как Творец, Тактик и Стратег. Общие вопросы и тенденции обсуждались Советом анклава, а если возникала локальная инициатива, то решение по ней принимал Ас.

Все данные анклава дублировались в трех ульях, но каких именно, знали только четыре человека – Степан и трое из военного сектора, входящие в совет. Технологию дублирования знал Богров и его сын, решили больше никому эти знания не доверять. Для сохранения информации Богров пошел на еще одну предосторожность: самые важные данные были скопированы на сервер, находящийся далеко в Сибири.

Семён проснулся в семь утра по привычке, выработанной с десяти лет. Однако его удивил серый полумрак вокруг, летом в это время еще, конечно, не ясно, как днем, но и не так темно, как поздней осенью или ранней весной. От удивления и для сверки своих внутренних ощущений он пролежал в кровати еще минут пять. Потянувшись, встал, подошел к окну, было светло и необычно: все застлано облаками, лишь изредка солнечные лучи пробивались к земле, и тогда все вокруг озарялось брызгами всех цветов радуги.

Семён, не одеваясь, резким движением задернул штору. Спустя несколько минут вся квартира была завешана. Увидев испуганную мать, успокоил ее, сел на кухне и стал думать:

– Что делать? Похоже, отец был прав, грядут перемены, а эта игра с монохромными цветами невероятна.

Он включил телевизор, по Первому каналу шел экстренный выпуск новостей. Чтобы народ не пугался, чиновники разных мастей рассказывали, что предпринимаются меры для выяснения причин происходящего. Семён только вчера закончил читать историю ордена и столкновений между «ними» и человечеством. Вернее, это было не столкновение, а выживание тех, кто не хотел быть заключенным в рабство.

Семён метался по дому, он был напуган, он боялся, ведь ужасы, описанные в доступных ему архивах, не предвещали ничего хорошего. Он сомневался, стоит ли звонить отцу, хотя отец ему никогда не запрещал звонить и дал четкие предписания на случай чего-то неординарного. Он достал свой коммуникатор написал отцу сообщение.

– Привет. Началось? Действовать по плану?

– Привет. Да, спокойно соберись, собери мать, если будет сопротивляться надави. Вместе спокойно идите к деду. Он отвезет вас в укрытие, – написал Богров.

– Мне страшно, отец, – написал Семён.

– Мне тоже, верь Богу и прими все испытания со смирением, – ответил Богров.

Семён передал слова маме, через два часа они собрались. Еще через час они стояли на пороге дедовского дома. Деду было уже семьдесят пять, однако держался он молодцом. Ездил на машине, держал огород. Между дедом и мамой был конфликт, вернее, обида на Богрова, а дед был повинен лишь в том, что тот его сын. Дед, соответственно, не давал спуска, поэтому их взаимная неприязнь то вспыхивала, то угасала. В прошлом дед работал на местном заводе, был на хорошем счету, под его руководством происходили многие важные технологические и производственные модернизации.

Он встретил их, посмотрел на бывшую сноху. В его глазах читалось: «Ты его грязью обливала, а он о тебе заботится». Ничего не сказав по этому поводу, начал излагать план дальнейших действий:

– Семён, сейчас мы выходим и спокойно садимся в мою машину, – начал дед. – Дальше я вас отвезу в убежище, и отъеду на пару часов, чтобы забрать остальных. Вы за это время наведете в нем порядок…

– Чего это ради мы там будем убираться, прислугу что ли нашли? Не буду я там ничего делать, – завелась мать Семёна.

– Мы все будем жить в одном убежище предположительно год, хочешь уже сейчас срач развести? – начал закипать дед.

– Да ничего я не хочу! – упрямилась мать.

– Тогда о чем мы сейчас минуту разговариваем? – спросил дед.

– О том, что я не буду выполнять ваши распоряжения! – громко заявила мать.

– Ты, милая моя, в свое время поговорила, теперь, будь любезна, запихни свой язык в жопу и слушайся меня. Если не хочешь или не будешь выполнять, что я говорю, дверь открыта, можешь валить на все четыре стороны, тебя тут никто не держит. Я с тобой нянчусь только потому, что сын просил, – оборвал дед.

– И свалю, Семён пошли отсюда, сами справимся!!! – выпалила мать.

– Нет, мам, я остаюсь здесь, – спокойно сказал Семён.

– Пока тебе не исполнилось восемнадцать лет, ты будешь делать, то, что я скажу!!! – взвилась мать.

– Мам, не кричи, – успокаивал Семён, – криками тут не поможешь, это мое взвешенное решение. Я много прочитал про то, что нас ждет, и я поеду с дедом. Прошу тебя, умерь свой пыл, обо всем можно договориться.

– Ждет, грядет, достали! Погода просто плохая, ты идешь со мной!!! – мать схватила Семёна за руку. Он молниеносно высвободился из оков.

– Мам, перестань, тут силой не поможешь, – сказал Семён.

– Ах так?! Или ты идешь со мной, или ты больше не мой сын! – нажала мать Семёна.

– Дурь… – тихо под нос пробурчал дед.

– Мам, твой гнев ничем не обоснован, лишь твоим упрямством и нежеланием простить отца. Я всегда буду твоим сыном, несмотря на то, декларируешь ты это или нет. Успокойся и давай действовать, как хотели ранее.

– Нет!!! Вот так ты мне отплатил за все годы, что я тебя растила, весь в отца!!! – она хлопнула дверью и выбежала из дома.

– Вот так печально все, Семыч, мать твоя так ничего и не поняла, – констатировал дед.

– Вижу, – грустно согласился Семён.

– Так, ладно, действуем по плану, раз одно место освободилось, то едем все сразу, —решил дед.

Он вышел из комнаты. Семён остался один на один со своими мыслями. Ему было жаль собственную мать, с другой стороны, он не понимал, за что ему сейчас досталось. За то, что он проявил твердость в минуты близкой опасности, за то, что он сын своего отца, за то, что у матери обиды на отца. Зачем ворошить прошлое тринадцатилетней давности, почему люди живут старыми обидами, только чтобы доказать себе, что молодец, а тот другой не молодец. Ему было неприятно, что его мать эксплуатировала эту обиду чертову дюжину лет, что она ни разу не поднялась над ситуацией и над своей обидой.

В комнату зашел дед:

– Мы готовы, хватаем вещи – и в машину!

– Хорошо, кто-нибудь еще будет? – спросил Сема.

– Где, в убежище? – спросил дед и тут же ответил:

– Нет, у каждого свое. Решили размазать по местности общее количество народа, чтобы снизить риски одновременного раскрытия большого скопления людей.

– Понятно, дед, ответь мне на один вопрос, чего у них случилось? – спросил Семён.

– Ты про родителей? Если да, то понимаешь, Семён, кроме самого человека его никто не сделает счастливым. Твоя мать почему-то думала, что стоит ей выйти замуж, и ее будут делать счастливой. Само собой, такая манера поведения ни к чему не привела, – пояснил дед.