Текст книги "Хмельницкий. Дума о гетмане Богдане"

Антиправославная экспансия сочеталась с нарастающим ужесточением социального и национально-культурного гнёта. Русских православных людей на их собственной земле превращали в существ низшего сорта. Король Речи Посполитой подписывал «привилеи», отдававшие его приближенным «на вечные времена» большие куски южнорусской территории. Часто магнаты, рвущиеся к экономическому могуществу, обходились и без «привилеев», силой захватывая украинские земли и становясь владельцами гигантских латифундий. Например, Станислав Конецпольский с помощью вооружённой силы подчинил себе 170 городов и 740 сёл на Брацлавщине, но это не удовлетворило его, и он продолжил захваты земель уже на левом берегу Днепра. Подобным образом вели себя и другие олигархи, а с них брала пример средняя и мелкая польская шляхта, забиравшая себе сёла и хутора. В стороне от присвоения земель не оставалась и католическая церковь.

Земельные захваты сопровождались закрепощением местных крестьян. «Кривды и шкоды» сельским жителям несли польские офицеры и чиновники, заставлявшие их отрабатывать барщину. Современники тех событий отмечали: «Тех, кто отказывается работать, долго мучают тюрьмой, побоями, отнимают у них дома, пока они не согласятся работать. Людей держат в жестоком заключении, морят голодом, так что некоторые опухли и не надеются жить на свете» [8, с. 163]. Нигде крепостное право не принимало столь бесчеловечных форм, как на Украине. Польские феодалы проявляли крайнее высокомерие к местным хлеборобам, презрительно называя их «быдлом». Шляхта присваивала себе право распоряжаться крестьянской жизнью и имуществом. За малейший намёк на несогласие крестьяне подвергались грабежу, избиениям, пыткам. Непокорных в назидание другим польские помещики наказывали отрезанием носов и ушей, вешали, сажали на кол.

Повинности, накладываемые панами на украинских крестьян, непрерывно росли. К середине XVII века размер барщины достигал шести дней в неделю. Сельчане обязывались поставлять на помещичьи дворы разнообразные продукты. Отдавая панам всё, они находились в постоянной нужде и бедности. В отчаянное положение попадали жители сёл, сдаваемых панами-владельцами в аренду. Стремясь извлечь максимальный доход, арендаторы хищнически эксплуатировали крепостных, нередко заковывая их в кандалы во время барщинных работ, которые могли продолжаться неделями.

Бесправными становились не только сельчане, но и городские жители. В Киевском и Брацлавском воеводствах четыре пятых всех городов и местечек были частновладельческими. Горожане выплачивали самые различные подати. Произвол усугубляла шляхетская анархия из-за конфликтов между группировками феодалов, грабивших имения своих противников. Королевская власть не могла защитить простых людей ни от разбойничавших панов, ни от их соперников. Некоего шляхтича Лаща королевский суд за грабежи, насилия и убийства более 250 раз приговаривал к изгнанию или лишению чести, но тот продолжал бесчинствовать. Быть безнаказанным ему позволяло покровительство одного из магнатов, кичившегося независимостью от королевских указов.

В городах, не являвшихся собственностью панов, жизнь украинцев была не более привлекательной, чем в частнособственнических местечках. Например, во Львове русским был закрыт доступ в ремесленные и купеческие корпорации, в органы судопроизводства и самоуправления, им было запрещено участвовать в оптовой торговле, строить дома в центре города.

Коллегия-школа иезуитов, Львов, основана в 1608 году

Магнаты и шляхта «всех подданных тяжкими работами и податями чрезвычайными заботили», заставляя «выходить на работу, едва начнёт светать, и отпускали только в два часа ночи». Крестьяне не могли выполнять «никакой своей домашней работы – ни пахать, ни жать, ни косить сена» [8, с. 115]. Повинности, накладываемые на крестьян панами, непрерывно росли. К середине XVII века размер барщины достигал шести дней в неделю. За любое несогласие крестьяне подвергались пыткам, а нередко и смертным казням [8, с. 287, 475].

Ущемлялись национально-культурные устои русского народа. Польская власть отказывалась признавать его право на родной язык. Сейм Речи Посполитой запретил русскоязычное делопроизводство. На все значимые административные должности допускались только католики.

Бунты крестьян и горожан топились в крови, при этом карались не только осмелившиеся бунтовать мужчины, но и их жёны и дети. Недовольство русских каралось жестоко и беспощадно. В 1630 году сандомирский воевода Станислав Конецпольский в своем универсале призвал шляхту: «Всех вас, милостивые паны, которые достаточно уже познакомились с хлопским своеволием, прошу гасить огонь хлопской кровью» [8, с. 80]. В 1637 году он, став польским коронным гетманом, просил «панов старост, державцев, наместников и урядников» усмирять всех недовольных: «Если ваши милости не могут задержать их, то вы должны карать их жён и детей и дома их уничтожать, ибо лучше, чтоб на тех местах росла крапива, нежели размножались изменники Речи Посполитой» [8, с. 179]. Эти установки воплощались на практике. Послушав рассказы бежавших от польского произвола украинцев, российские воеводы докладывали в Москву: «Ляхи, по городам и дорогам имаючи, казаков побивают, и животы их грабят, и жён их и детей мучают, надругаются всякими разными пытками» [8, с. 194].

Польско-католический гнёт усиливал тягу малороссов к объединению с единоверной и единокровной Россией. На это, среди прочего, немалое влияние оказало учреждение патриаршества в Москве в 1589 году. Россия служила малороссам своеобразным тылом, помогавшим сопротивляться унии. Они «телом» были в Речи Посполитой, а «душой» – в России. Многие из них, устав от польских притеснений, уходили на восток. Миграция из Южной Руси в Московию не прекращалась, а с 30-х годов XVII века приобрела широкий размах. Много украинцев оседало на землях российского пограничья, названных Слободской Украиной, где они участвовали в строительстве оборонительной линии, защищавшей Россию от агрессии со стороны крымских татар. Немало украинцев селилось также на Дону, в Курске, Воронеже, Белгороде. В первой половине XVII века миграция из Украины в Россию носила массовый характер, и по мере усиления религиозно-культурного и социального гнёта только возрастала.

Те украинцы, которые оставались в родных местах, должны были либо смириться с польским произволом, либо вести борьбу. Большинство выбирало борьбу. В авангарде её встало запорожское казачество. Построив в низовьях Днепра Запорожскую Сечь, казаки вооружались для защиты православия от унии и для противодействия произволу магнатов и шляхты. Население, страдавшее от панского гнёта, смотрело на Сечь с надеждой. Туда шли крестьяне и горожане, которые, взявшись за оружие, становились казаками. Н. В. Гоголь писал: «Всякий имел полную волю приставать к этому обществу, но он должен был непременно принять православную веру» [15, с. 42].

Восстания против поляков следовали сплошной чередой. В 1625 году восставших повел за собой Марк Жмайло, в 1630 году борьбу с феодалами-католиками возглавил гетман Тарас Федорович. Казаки рассчитывали на помощь России, ощущая кровную связь и желая воссоединения с ней. Когда в 1632 году между Россией и Речью Посполитой вспыхнула война, они собрали раду в Корсуни и обратились к царю Михаилу с просьбой принять их в российское подданство. Путивльские воеводы, к которым явились посланники Корсунской рады, докладывали в Разрядный приказ: «Собралося черкас в Корсуни 2000 человек от Белые Церкви, с Чегирина, ис Корсуни, ис Переясловля, из Лубен, ис Черкас, из Жолнина, ис Киева и изо всех городов. И приговорили в раде, что им от христианской веры не отступать. Будут на них ляхи наступать, а им бить челом государю всея Руси Михаилу Фёдоровичу, чтоб государь велел принять их под свою государскую руку, а они, черкасы, учнут за свою веру стоять по Днепр» [16, с. 32–33]. Реагируя на обращение запорожцев, московское правительство стало снабжать их оружием и боеприпасами.

В 1635 году в антипольскую борьбу включился гетман Иван Сулима. Его отряды освободили от поляков крепость Кодак, но вскоре отчаянно храброго Сулиму выдали изменники. Доставленный в Варшаву для показательной казни, он на глазах многолюдной толпы был четвертован и обезглавлен.

Много страхов на польских панов нагнало выступление гетмана Павлюка Михновича. В 1637 году он призывал жителей Южной Руси подняться против «неприятелей народа русского христианского и древней греческой веры» [17, с. 102]. Павлюк намеревался объединиться с донскими казаками и перейти в российское подданство, но не успел этого сделать: магнаты подавили восстание с помощью лютого террора: многие сотни казаков и крестьян были посажены на колья, а сам Павлюк, подобно Сулиме, был зверски казнён в Варшаве.

В 1638 году крупное восстание запорожцев возглавил гетман Степан Остранин. Он подписал универсал, в котором извещал, что идет «с войском на Украину для освобождения православного народа от ярма порабощения и мучительства тиранского ляховского, для отмщения причинённых обид, разорений и ругательств, нанесенных всему сообществу рода русского, по обеим сторонам Днепра обитающего» [18, с. 140]. Казаки нанесли польским войскам несколько поражений, однако затем огромная королевская армия во главе с воеводой Николаем Потоцким разбила казачьи отряды. Остранин с частью запорожцев ушёл в пределы Московского царства. Теми, кто остался, руководил помощник Остранина полковник Дмитрий Гуня, два месяца сдерживавший атаки польского войска. Но силы вновь оказались неравными, и Гуне с товарищами также пришлось уйти в Россию.

Атмосфера восстания под руководством Остранина и Гуни воссоздана Гоголем в повести «Тарас Бульба»: «Поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за позорное своё унижение, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетенье, за унию, ‹…› за всё, что копило и сугубило с давних времен суровую ненависть козаков. ‹…› Известно, какова в русской земле война, поднятая за веру: нет силы сильнее веры. Непреоборима и грозна она, как нерукотворная скала среди бурного, вечно изменчивого моря» [19, с. 140–141]. Гоголь был убежден в том, что помыслам казаков, воевавших против унии, было присуще высокое благородство.

К середине XVII века пламя освободительной войны охватило всю Украину. Как и прежде, в авангарде движения находились запорожские казаки. Под руководством Богдана Хмельницкого они дважды разбили поляков – в битве у Жёлтых Вод и под Корсунью, в результате чего часть Украины была освобождена. Всюду возникали повстанческие отряды. Крестьяне занимали усадьбы магнатов, добивая остатки их войск. Не оставались в стороне от всеобщего воодушевления горожане, мелкое дворянство, православные священники, претерпевшие множество унижений от униатов и католической шляхты.

В сентябре 1648 года казачье войско столкнулось с польской армией под Пилявцами. Продолжавшаяся несколько дней битва закончилась победой казаков. Преследуя отступающего противника, они дошли до Львова. Поляки запросили мира, и Хмельницкий, видя, что силы и резервы его армии истощились, согласился вступить в переговоры.

В декабре 1648 года гетман прибыл в Киев, где его торжественно встретило местное население. В январе 1649 года, отражая настроения киевлян, гетман направил в Москву посольство с целью убедить Алексея Михайловича присоединить Украину. Ещё не отваживаясь на этот шаг, царь в дополнение к помощи, оказываемой Запорожской Сечи, разрешил донским казакам участвовать в войне против польских войск, а московские дипломаты теперь на переговорах с Польшей и Крымским ханством начали твёрдо отстаивать интересы Украины.

Польские верхи попытались склонить Хмельницкого на свою сторону, но он был твёрд в отстаивании сделанного выбора. Война возобновилась. Казачье войско победило поляков у Зборова, вновь вынудив их пойти на переговоры. Зборовский договор, заключённый в августе 1649 года, ограничил власть Польши в нескольких украинских воеводствах, повысил права местных дворян, казацких старшин, горожан. Со стороны поляков эти уступки носили временный характер: король и магнаты вели подготовку к новому наступлению на Украину.

В июне 1651 года польская армия двинулась против повстанцев. Возле Берестечка разыгралась масштабная битва. Хмельницкий привлёк на свою сторону крымского хана, но в решающий момент сражения тот предал гетмана, приказав своим отрядам покинуть поле боя. Казачье войско потерпело поражение, в результате чего был подписан крайне невыгодный для Украины Белоцерковский договор, обнуливший многие значимые для украинцев положения Зборовского мира. Однако польским панам этого было мало. Чтобы вернуть господство над Украиной, они были готовы утопить её в крови, не считая затрат на карательные акции. Сейм постановил создать 50-тысячную наёмную армию, и осенью 1653 года она была брошена в наступление против повстанцев.

Османский галерный флот

За шесть лет беспрерывной борьбы с поляками многие области Южной Руси пришли в запустение, людские потери на этих землях доходили до 35–40 процентов, казацкое войско сократилось на треть [2, с. 178]. Спастись от полной катастрофы украинцы могли лишь в союзе с Россией. В апреле 1653 года, страстно желая спасти Украину от полной катастрофы, Хмельницкий отправил в Москву новое посольство с целью убедить царя в необходимости срочно оказать запорожцам прямую военную помощь. Послы в очередной раз говорили царю о необходимости принять Запорожское войско в российское подданство. На этот раз бояре известили их о потенциальной готовности России вступить в войну с Польшей.

Понимая, что война потребует огромных затрат, царь и его советники не стали брать на себя ответственность «без воли всей земли». Решение должен был принять Земский собор. В октябре 1653 года делегаты от всех городов и сословий приговорили: «У царского величества запорожские черкасы милости просят со многим слёзным челобитьем, чтоб он, великий государь, православные християнские веры искоренить и святых Божиих церквей разорить гонителям их и клятвопреступникам не дал и, умилосердившись, велел гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское принять под свою государеву высокую руку» [20, с. 452].

23 октября 1653 года, ссылаясь на волю Земского собора, Алексей Михайлович в Успенском храме Кремля объявил о вступлении России в войну против Польши. От имени царя и Земского собора на Украину выехали послы во главе с боярином Василием Бутурлиным. В Переяславле, где находилась гетманская ставка, Бутурлин, выполняя царский наказ, вручил Богдану Хмельницкому знаки гетманской власти и заверил, что права малороссов, завоёванные в тяжкой борьбе, будут сохранены.

8 января 1654 года в Переяславле была созвана Генеральная Рада, представлявшая все казачьи полки. Богдан Хмельницкий, выступая перед делегатами Рады, подчеркнул: «Единое есть мы тело Церкви с православием Великой России» [21, с. 111]. Символом соединения присутствующих с Россией должен был стать особый, показательный ритуал: все присутствующие на Раде после троекратно заданного вопроса троекратно же отвечали: «Волим под царя восточного, православного. Боже утверди, Боже укрепи, чтоб есми во веки веков вси едины были!» [22, с. 46]. Затем на верность российскому царю присягнули все казачьи полки. Гетман отправил письмо Алексею Михайловичу: «Что Ваше царское величество под крепкую и высокую руку свою нас, верных слуг, принять изволил, мы за милость неизреченную Вашему царскому величеству до лица земли низко челом бьём» [22, с. 219].

После Переяславской рады, по свидетельству автора «Летописи самовидца», казаки разослали гонцов по всей Украине, чтобы «со всим поспольством присягу виконали на вичное подданство его царскому величеству, що по усей Украини увесь народ з охотою учинил, и немалая радость меж народа стала» [10, с. 67].

Начавшаяся тогда же война с Польшей поначалу была успешной для России: русские войска заняли Белоруссию и Литву. Затем в силу ряда неблагоприятных факторов – вмешательства Швеции, моровой эпидемии в Московии, серии измен казацкой верхушки – ситуация изменилась. Истощив силы в тяжёлой войне, Россия и Польша в 1667 году заключили Андрусовское перемирие, по которому к России отошли Смоленск, Киев, Запорожье, Левобережье Украины.

Украина в составе Российского государства получила автономию. Царская жалованная грамота зафиксировала сохранение прав и вольностей Войска Запорожского. Эти права и вольности отражались в выборности гетмана и его помощников, в сохранении законодательной власти Рады, местного самоуправления, самостоятельных судов. Налоговый сбор отдавался гетманским структурам. Более того, царское правительство оказывало новым подданным регулярную денежную помощь. Подобных льгот в составе Речи Посполитой Украина никогда не имела и не могла иметь.

Вхождение украинцев в состав Российского государства многократно повысило безопасность и стабильность их жизни. Во второй половине XVII века на Левобережье массово переселялись крестьяне и горожане с правого берега Днепра, с Волыни и Галиции. Левобережье и Слобожанщина быстро превратились в густозаселённый край, где активно развивались различные отрасли хозяйства, налаживалась культурная жизнь. Впервые за долгое время малороссы почувствовали себя свободными людьми, обладающими полным правом на благополучное существование и самостоятельное историческое творчество.

Из всего вышесказанного следует, что предпринимаемые ныне попытки оспорить позитивное значение и гуманный смысл воссоединения Украины с Россией в XVII веке, а тем более интерпретировать это событие как «трагедию Украины», направлены на грубое искажение реальной истории. Искажают, фальсифицируют, калечат прошлое украинского народа те, кто отрёкся от его вековых традиций и чаяний, кто сознательно или по заблуждению выступает идейным наследником средневековых униатских крестоносцев, принёсших Украине многочисленные беды и страдания.

Библиографический список

1. Дмитрук, К. Е. Униатские крестоносцы: вчера и сегодня / К. Е. Дмитрук. – М.: Политиздат, 1988. – 381 c.

2. Очерки истории Украины / Отв. ред. П. П. Толочко. – Киев: Наукова думка, 2010. – 475 c.

3. Бузина, О. А. Тайная история Украины-Руси / О. А. Бузина. – Киев: Довiра, 2008. – 335 с.

4. Сергiйчук, В. И. Переяславська рада – трагедiя України i програш Европи / В. И. Сергiйчук. – Київ: Дiокор, 2003. – 131 c.

5. Історія України: нове бачення: у 2 т. / Під ред. В. А. Смолія. – Київ: Україна, 1995. – Т. 1. – 350 c.

6. Воронянский, А. В. История Украины / А. В. Воронянский. – Харьков: Парус, 2005. – 544 c.

7. Воссоединение Украины с Россией. Материалы и документы: в 3 т. / Под ред. П. П. Гудзенко [и др.]. – М.: АН СССР, 1953. – Т. 2. – 557 c.

8. Воссоединение Украины с Россией. Материалы и документы: в 3 т. / Под ред. П. П. Гудзенко [и др.]. – М.: АН СССР, 1953. – Т. 1. – 621 c.

9. Багацький, В. В., Кормич Л.И. Історія України / В. В. Багацький, Л. И. Кормич. – Київ: Алерта, 2010. – 388 с.

10. Летопись самовидца / Под ред. А. Д. Скабы. – Киев: Наукова думка, 1971. – 207 c.

11. Соловьев, С. М. История России с древнейших времен: в 29 т. / С. М. Соловьев. – М.: Соцэкиз, 1959. – Т. 10. – 781 c.

12. Лилов А.И. О зловредных действиях иезуитов в отношении к православной церкви в России в конце XVI и начале XVII века / А.И. Лилов. – Казань: Типография губернского правления, 1856. – 283 с.

13. Ефименко А.Я. История украинского народа / А.Я. Ефименко. – СПб.: Брокгауз – Ефрон, 1906. – 416 с.

14. Чигринов П.Г. Очерки истории Беларуси / П.Г. Чигринов. – Минск: Вышэйшая школа, 2000. – 462 с.

15. Гоголь, Н. В. Нужно любить Россию / Н. В. Гоголь. – М.: Институт русской цивилизации, 2008. – 672 c.

16. Под стягом России. Сб. архивных документов / сост. А.А. Сазонов, Г.Н. Герасимова, О.А. Глушкова, С.Н. Кистерёв. М.: Русская книга, 1992. – 431 с.

17. Славянская энциклопедия, XVII век: в 2 т. / Автор-сост. В. В. Богуславский. – М.: Олма-Пресс, 2001. – Т. 2. – 393 c.

18. Летопись событий в Юго-Западной России в XVII в.: в 4 т. / Сост. С. С. Величко. – Киев: Типография Фёдорова, 1864. – Т. 3. – 180 c.

19. Гоголь Н.В. Тарас Бульба. Соб. соч. в 6 тт. Т. 2 / Н. В. Гоголь. – М.: Художественная литература, 1949.

20. Российское законодательство X–XX вв.: в 9 т. / Отв. ред. А. Г. Маньков. – М.: Юридическая лит., 1985. – Т. 3. – 512 c.

21. Русская Православная Церковь. 988–1988. Очерки истории I–XIX вв. – М.: Изд-во Московской патриархии, 1988. – 112 с.

22. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России: в 14 т. – СПб.: Археографическая комиссия. – 1878. – Т. 10. – 838 с.