Текст книги "Империя смотрящего"

Евгений Сухов
Империя смотрящего

Часть 1
МЕДВЕЖАТНИК КЛЕЩ

Глава 1
ТЫ ДОЛЖЕН ВЗЛОМАТЬ СЕЙФ!

– Кто там у нас в Краснопресненском районе? – раздался из рации трескучий голос диспетчера.

– Двадцать третий – принимаю заказ! – живо отозвался Маркелов, выруливая на площадь.

– Езжай на Баррикадную, четыре. Там тебя ждет клиент, – распорядился диспетчер.

– Понял, – бодро откликнулся Захар. – Буду на месте через пять минут.

Развернувшись на площади Краснопресненской Заставы, Маркелов выехал на Баррикадную улицу. Быстро нашел нужный дом и остановил машину.

Минуты через две к его машине подошел крепкий высокий мужчина лет пятидесяти. Уверенно распахнув переднюю дверцу, он дружелюбно сказал:

– Это я заказывал машину.

– Садитесь, – отозвался Маркелов и, когда пассажир устроился рядом, спросил: – Куда едем?

Положив на панель деньги, мужчина сказал:

– Никуда не надо ехать, давай поговорим здесь… Это тебе за простой. Внакладе не останешься.

Захар пожал плечами и, сунув деньги в карман, поинтересовался:

– Так о чем будем говорить? Байки травить?

– Байки травить не будем, давай лучше поговорим о тебе! Я наводил о тебе справки.

Захар хмыкнул:

– И что же вам известно?

– Все! Ты – Маркелов Захар. Бывший детдомовец. Служил в милиции, потом был приглашен в ФСБ, служил в охране президента. Зарекомендовал себя, был на хорошем счету, но продержался в конторе недолго, был уволен за драку в ресторане. Вина твоя была минимальной, ты выгораживал приятеля, за что и пострадал. Сейчас вот крутишь баранку....

– Что вам от меня надо? – не скрывая раздражения, спросил Маркелов.

– А вот это называется разговор по существу, – удовлетворенно кивнул пассажир. – Только давай сначала познакомимся. А то получается, что я знаю о тебе все, а ты обо мне не знаешь ничего. Несправедливо! Называй меня Петр Сидорович....

Маркелов ухмыльнулся:

– Это настоящее имя?

– Неважно… Для общения его вполне хватает. Не будем же мы «тыкать» друг другу, верно?

– Что дальше?

– Я хочу предложить тебе хорошую работу. Уверяю, ты неплохо заработаешь.

– Перегнать машину? – воодушевился Захар.

Петр Сидорович мелко расхохотался:

– Такими вещами я не занимаюсь. Работа будет несколько другого рода… Я у тебя хочу спросить, не забыл ли ты дядю Мишу?

Захар насупился:

– Какого еще дядю Мишу?

– Милого человека с короткими седыми волосами, который часто наведывался в ваш детдом.

– Нет. А что? – В голосе Маркелова проскользнула тревога.

– Этот милый человек – известный медвежатник с погонялом Фомич. Его он получил не по отчеству, отчество у него совсем другое – Васильевич! А приобрел он свое погоняло от небольшого ломика, который в народе называют «фомка». Тебя и еще пару ребятишек он учил взламывать замки. В этом деле ты преуспел больше других. У нас есть оперативная информация, что на тебя возлагались очень большие надежды; Фомич утверждал, что у тебя к «медвежьему» делу большой талант! Во всяком случае, ты открывал такие замки, которые не сумел бы взломать даже опытный вор. Возможно, сейчас ты был бы уголовником со стажем и с большим авторитетом, если бы дядю Мишу не закрыли перед самым вашим «выпускным экзаменом». Помнишь, он хотел, чтобы вы взломали сейф в местном универмаге?

– Вы из ФСБ?

– Потом ты все узнаешь, – неопределенно пообещал Петр Сидорович. – То, чему научил тебя Фомич, забыть невозможно. Тем более что, работая в конторе, ты был экспертом по замкам, так что практика у тебя была обширная.

– Что вы от меня хотите?

– Чтобы ты помог нам в одном деле. Работа будет разовой, и ты заработаешь лет на десять безбедной жизни.

– Если это и правда дело реальное, тогда можно рискнуть, – после небольшого раздумья ответил Захар. – Только нельзя ли поконкретнее, в чем суть?

– Ты должен будешь взломать один сейф. Но для начала пройдешь небольшие курсы повышения квалификации на киче у одного мастера.

Брови Захара взметнулись вверх:

– Вы меня посадите, что ли?

– Не пугайся. Я организую твое задержание. Все сделаем чисто. А когда ты наберешься опыта у этого медвежатника, тогда и приступишь к заданию. Некоторые неудобства будут щедро оплачены.

– А почему в таком случае вам не воспользоваться услугами того самого медвежатника?

Губы Петра Сидоровича капризно дернулись:

– Я ожидал этого вопроса. Отвечу как есть. На его счет у нас имеются весьма серьезные опасения. Скажу так – свою работу он делает не очень добросовестно.

– Понятно. А теперь назовите, что именно я должен взломать?

– Сейф в компании «Плутос»! Кстати, твой будущий наставник – тоже ученик Фомича.

* * *

Глядя на седого немолодого человека с коротко стриженной шевелюрой, Захар Маркелов невольно испытывал робость. И было от чего! Его собеседником был сам Назаров Федор Валерьянович, генерал-майор. Волкодав. Контрразведчик с большой буквы. Один из мастеров по оперативному внедрению. Большую часть жизни он прожил на положении нелегала, но, глядя на него, всегда с виду беззаботного, трудно было поверить, что ему привычно выверять каждый свой шаг.

Назаров был весьма влиятельной личностью. О нем ходили самые разные легенды. Три года назад Федор Валерьянович был отправлен в отставку, в силу политической конъюнктуры. Но затем был вновь возвращен на прежнее место с надлежащим почетом. Человек он был предельно жесткий, необыкновенно преданный своему делу, получавший звания и награды за вполне конкретные дела.

За время совместной работы Маркелов так и не сумел раскусить своего непосредственного начальника. Генерал-майор Назаров обожал играть «в театр одного актера», где его подчиненным чаще всего отводилась роль благодарных зрителей, в лучшем случае – статистов. За день он мог поменять огромное количество масок.

Перевоплощаясь, генерал умел стать своим в любой компании. Мог поддержать беседу с кем угодно и свободно разбирался практически в любой теме. Что и не удивительно. Его знания, довольно бессистемные, без конца пополнялись. Он будто бы сваливал их в одну большую корзину. Но при надобности ориентировался в них мгновенно и извлекал все, что требовалось для беседы. В научной среде он выглядел масштабным серьезным ученым, наделенным недюжинным интеллектом и с невероятной интуицией. Среди, например, филателистов – весьма знающим экспертом, а среди грузчиков – таким отменным матерщинником, что даже самые искушенные снимали перед ним шляпу.

Приятно было осознавать, что сейчас их разговор проходил не в служебном кабинете генерала (это мгновенно провело бы между ними непреодолимый рубеж), а в его уютной квартире, порог которой за время службы Назарова в органах перешагнуло не более пяти человек. Такую честь полагалось ценить. С первых же минут пребывания в генеральской квартире у Маркелова сложилось впечатление, что ему и раньше приходилось бывать здесь, настолько в ней было уютно. А мягкие игрушки, валявшиеся едва ли не на каждом шагу, указывали на то, что внуков дедуля баловал.

– Когда ты был переведен в ФСБ?

– Пять лет назад.

– Прежде тебе приходилось работать под прикрытием?

Генерал смотрел испытующе – он заранее знал ответ, но ему хотелось услышать его от Захара. Маркелов понимал: от того, что он сейчас ответит, зависит характер их отношений.

– Да. Это было шесть лет назад. Я был внедрен в ВОХР. За неделю до этого там была перебита вся караульная смена. В живых остался только один человек. У нас сразу возникли кое-какие подозрения на его счет. Впоследствии они оправдались.

– И кто же это был?

– Бывший сотрудник УИНа, некто Федосеев.

Захар Маркелов понимал, что где-то Федор Валерьянович лукавил. Захара совсем не случайно пригласили в ФСБ, таких вещей вообще не проделывают наспех. Следовательно, его как следует «пробили», получили положительные рекомендации от начальства и, установив благонадежность, приняли решение.

Генерал удовлетворенно кивнул:

– Кажется, я что-то слышал об этом… Ладно, вернемся к нашим делам. Значит, он вышел на тебя?

– Да.

– Следовательно, нашу информацию слили куда нужно. Легенда тоже сработала. Так ты готов? – Назаров пристально поглядел на Захара.

Маркелов невольно улыбнулся. В таком виде он лицезрел генерала впервые. Федор Валерьянович был человеком необыкновенно аккуратным, всегда в тщательнейшим образом отглаженных рубашке и брюках. А тут сидит себе в махровом домашнем халате и, весело посматривая на гостя, чешет широкой пятерней волосатую грудь. Рассказать кому – не поверят! Хотя чего рассказывать…

– Работа такая. Выбирать не приходится.

– Ты меня неправильно понял, – мягко заметил генерал. – Я говорю о твоем внутреннем ощущении. Что оно тебе подсказывает? Ведь внедрение в чуждую среду – вещь очень тонкая. – Федор Валерьянович знал, о чем говорил.

Маркелов сдержанно улыбнулся:

– Я это понял.

– Ты послушай меня. Настоящий агент слеплен совершенно из иного теста. Для него ложь – это существенная составная часть его жизни. Он настолько вживается в выработанную легенду, что начинает верить, что вся эта выдумка действительно его собственное существование. Поэтому ни один прибор не способен уличить его во лжи. – Генерал слегка похлопал Маркелова по колену и негромко произнес: – Здесь, батенька, нужен самый настоящий талант! Не каждый способен на это. Вот так-с!

В квартире они были вдвоем. Захар подозревал, что это тоже далеко не случайно. При подобных разговорах предусматривается каждая мелочь, а если на кухне капает из крана вода и при этом кто-то громко стучит посудой, возникает отвлекающий фактор, способный сбить человека с нужного настроя. За время разговора не прозвучало ни одного телефонного звонка, и, надо полагать, тоже отнюдь не случайно. Генерал наверняка отключил телефон, чтобы звонки не нарушали ход их беседы.

– Мне кажется, что у меня получится, – без особой, впрочем, уверенности сказал Маркелов.

– То-то и оно, что здесь не может быть «кажется». – Генерал нахмурился. – Игры закончились, начались серьезные дела. Это еще на учебных занятиях можно допустить ошибку, а здесь даже за малейший неверный шаг можно получить пулю в затылок, – со вздохом заключил он. – Поверь моему опыту, ставки у нас очень серьезные.

* * *

Маркелову было известно, что Назаров знал, о чем говорил. Генерал был непревзойденным специалистом по разработке оперативных комбинаций и внедрению, а в период своей молодости занимался оперативной игрой. Поговаривали, что где-то в Лондоне, неподалеку от знаменитой МИ-6, он держал небольшую лавку по продаже антиквариата, в которой любили делать покупки жены высокопоставленных чиновников. Весь фокус заключался в том, что в рамы картин он искусно встраивал радиозакладки. Влиятельные мужья не видели ничего зазорного в том, чтобы поделиться служебными секретами с обожаемыми женами, и часто разговор на «производственные темы» не прекращался даже на супружеском ложе. А потому Назаров знал не только об интимных секретах чиновников, что может служить особой статьей для шантажа, но и о военных поставках в страны третьего мира, о назревающих политических кризисах и о многом другом, чего обычно не публикуют в открытой печати, но что весьма интересует разведку России.

Возможно, Федор Валерьянович и дальше бы считывал информацию с радиозакладок и беззаботно дослужился бы до полковничьей пенсии, не вылезая из антикварной лавки, но из-за каких-то технических неполадок одна из прослушек стала попискивать. Самое скверное заключалось в том, что именно эту картину он продал заместителю министра иностранных дел. Причем, как выяснилось позже, техника реагировала исключительно на голос хозяина и в тот самый момент, когда он начинал нашептывать любовные признания своей молоденькой горничной.

Уже на следующий день в спальне заместителя министра иностранных дел офицеры английской контрразведки произвели тщательный осмотр, после чего извлекли из пазов рамки неисправный «жучок». А Назарову пришлось спешно бросить свою антикварную лавочку и ближайшим рейсом отправляться в Россию.

Однажды в частном разговоре Федор Валерьянович признался, что явно поторопился с отъездом. Ведь существовал еще план «Б», по которому он должен был войти в роль двойного агента. Вот это была бы игра! Имелся реальный шанс перехватить инициативу у противника, а вместо этого пришлось спешно расставаться с антиквариатом. С некоторой тоской в голосе генерал сообщал о том, что ему пришлось оставить в лавке полотно Рубенса. Ведь границу пришлось пересекать налегке, а эта картина считалась национальным достоянием.

* * *

– Я подготовлен, Федор Валерьянович. Я вас не подведу, – уверенно заверил Маркелов.

– Знаешь, почему наш выбор пал именно на тебя? – хитро прищурился Назаров.

За время разговора Захар не однажды мысленно задавал себе подобный вопрос и не находил на него ответа. Ведь рядом с ним работали профессионалы высочайшего класса. Некоторые из них долгие годы жили на нелегальном положении. А у таких людей особенно остро развита интуиция и ощущение опасности. Кроме того, они мгновенно вживаются в новую обстановку и предложенную личину примеривают на себя так крепко, что ее возможно оторвать разве что с кожей. Любой из них мог бы справиться с поставленной задачей, но тем не менее свой выбор Назаров остановил именно на нем.

– Нет, – откровенно признался Захар. И вдруг почувствовал, что слегка волнуется, ожидая откровенного ответа.

– Потому что ты волк! – спокойно объявил генерал. – Все остальные псы, правда, очень хорошие, но все же псы! Каждый из них обладает только некоторыми качествами волка, столь необходимыми для оперативной работы. Один может иметь обостренное чувство опасности, другой обладает необыкновенной интуицией, третий – бесстрашен, четвертый – умен. Ты же обладаешь одновременно всеми этими качествами, а потому особенно ценен в оперативной работе. – Помолчав, он добавил: – Я тут посоветовался с людьми… в общем, тебя рекомендовал Панкратов!

Взгляд генерала ненадолго задержался на переносице Захара, пытаясь уловить изменения в его лице. Маркелову немалого труда стоило выглядеть невозмутимым.

* * *

Захар был одним из немногих, кто был осведомлен о том, что прежде Григорий Яковлевич Панкратов, – а в стае его знали как «волхва», – служил в ФСБ. Долгие годы он находился на нелегальном положении в Америке и сумел дослужиться до полковника. Григорий Яковлевич был один из первых, кто проторил дорожку в девятое управление, а уж по ней бодро зашагало следующее поколение волков.

Панкратов вернулся в общину через тридцать лет, когда его уже никто не ждал. Он уходил в никуда и явился будто бы из ниоткуда. Но за столь долгое отсутствие он не забыл древние традиции, а свои паранормальные способности, и без того уникальные, сумел приумножить. Он стал волхвом. Так решено было в общине. Едва ли не самая верхняя ступень в иерархии. Без учета его мнения совет жрецов не выносил ни одного решения. А немалым накопленным опытом он щедро делился с подрастающим поколением.

* * *

– Это для меня неожиданно, – с волнением сказал Захар. – В нашей стае хватает подготовленных волков, и многие из них служат в ФСБ.

Генерал кивнул:

– Я в курсе. Ваша община вообще уникальна. Ребятишки из нее умеют такое, что даже невозможно поверить. – Махнув рукой, он добавил: – Если бы я не видел собственными глазами, так ни за что бы не поверил. Григорий Яковлевич считает, что ты лучший. Но почему все-таки – «волки»?

– Мы считаем себя их преемниками, – просто ответил Маркелов. – Мы ощущаем их душу.

Генерал кивнул:

– Значит, волки в человеческом обличье?

– Что-то вроде того, – Захар усмехнулся. – Мы знаем их повадки, умеем разговаривать с ними.

– А как вы с ними сосуществуете? Не ссоритесь?

– У нас с ними полное взаимопонимание. Мы не заходим на их территорию, они не трогают нас.

– Хм… Мне немного странно это слышать. Никогда бы не подумал, что такое возможно. Но, значит, так оно и есть… Ваша стая уже не раз доказала, что все вы отменные бойцы.

– Мне приятно это слышать.

– Но дело даже не в этом. Сейчас мы говорим об оперативной работе, – генерал сделал нажим на последнем слове.

– Я понимаю, – кивнул Маркелов.

– Комбинация, в общем-то, нехитрая, но довольно рискованная, – предупредил Федор Валерьянович. И, немного помедлив, сообщил: – Мы относим ее ко второй группе.

* * *

Маркелов почувствовал, как кровь по жилам побежала быстрее, и легкой улыбкой попытался скрыть волнение. Оперативные комбинации делятся на две группы. Наиболее благоприятная – первая. В этом случае контрразведка ведет своего агента от начала и до конца операции: разрабатывает легенду, готовит мероприятия, позволяющие убедить противника в ее достоверности. Обеспечивает надежным прикрытием, которое вмешается в случае возможной неудачи.

В операциях второй группы играли совершенно по иным правилам. Здесь деятельность контрразведки сводилась к минимуму. Единственное, что было незыблемым, так это легенда. Второй вариант подразумевал конфликт агента с контрразведкой противника, которая часто заканчивалась его задержанием. Он, подобно японскому камикадзе, должен был вызывать интерес к себе и вызывать огонь на себя, тем самым отвлекая противника. Словом, в рамках установленной легенды он должен был импровизировать на свой страх и риск.

Весьма и весьма непростая задача!

* * *

– Как, ты говоришь, его зовут?

– Он назвался Петром Сидоровичем.

Генерал кивнул:

– Понимаю, первое попавшееся имя… Значит, он назвался сотрудником ФСБ?

– Да.

– Не думаю, что он наш коллега… Хотя кто его знает! Сейчас все так запутано. Скорее всего, он от соседей! И совершенно ясно, что след ведет к «Атланту». Ведь именно туда им «слили» информацию. После чего они вышли на тебя. А вообще нынче каждое силовое ведомство создает свою разведку и контрразведку. Вот только чьи интересы он защищает? Ладно. Значит, ты дал согласие?

– Да.

– Ты вскроешь сейф, но при этом ты оставишь следы.

– Понятно… Меня должны задержать?

– Да, тебя задержит милиция, чтобы все выглядело естественно.

– Они не будут знать, что я из контрразведки?

– Это исключено. Операция сверхсекретная. Минимум посвященных.

– А если в дальнейшем на меня выйдет служба безопасности «Атланта»?

Назаров на минуту задумался, после чего уверенно ответил:

– В этом случае ты немедленно должен связаться с нами. Эти ребята не будут миндальничать. Накинут мешок на голову и придушат где-нибудь в подворотне. Уяснил?

– Да.

– Итак, проникнешь в офис и вытащишь документы.

– Это будут подлинники?

На лице генерала застыла милая улыбка:

– Это тебя не должно интересовать. Скажу так: тебя подстрахуют.

– Понимаю.

Предупреждая возможный вопрос Захара, генерал добавил:

– Не беспокойся, так оно и будет… Люди, на которых ты будешь работать, интересуются содержанием документов. Действовать ты должен будешь профессионально. Единственное, что можешь себе позволить, так это оставить где-нибудь отпечатки пальцев. Разумеется, не на сейфе, это будет слишком подозрительно. Такие профессионалы, как ты, подобных ошибок себе не позволяют. Отпечатки, например, можно будет оставить где-нибудь на ручке двери. Тоже, конечно… В общем, ты сам поймешь, что к чему. Парень ты неглупый, и учить тебя не нужно. Только хочу сразу предупредить, ты не должен попадать в руки службы безопасности в то время, когда будешь возвращаться с документами. Парни в охране очень нервные и могут не оценить твоего старания. Пристрелят! Так что ты должен будешь сделать все возможное, чтобы выбраться из здания. Они, конечно, проведут тщательное расследование.

– А если они меня не раскроют?

Назаров усмехнулся:

– Не обольщайся. Раскроют! Там работают настоящие профессионалы. Ну, если все-таки не раскроют… – Генерал задумался. – Тогда нам придется активно включиться в игру, подбросить им пару фактов, тех, которые укладываются в разработанную легенду. Вот тогда они на тебя и выйдут. А дальше все будет зависеть от твоих личностных качеств и чутья. А оно, как мне известно, у тебя звериное. Точнее, волчье! Справишься? Нам нужно выяснить, какая фигура стоит за этим «Петром Сидоровичем». А она, судя по всему, весьма масштабная!

– А у вас есть на этот счет какие-то подозрения?

Глаза генерала азартно блеснули.

– Имеется кое-что, но не хотелось бы говорить раньше времени… Так, догадки… Ясно одно – в любом случае здесь не все чисто. Мы давно подозревали, что «Атлант» занимается промышленным шпионажем, а тут оказывается, в довершение ко всему, он еще и государственными секретами приторговывает!

– Каким образом он их получает?

– Выуживает с военных объектов. Заметь, весьма прибыльный бизнес! Любая страна за военные секреты конкурента готова выложить огромные деньги. Но это будет все равно мизер по сравнению с тем, если доходить до всего собственным умом. На раскрытие промышленных секретов тратятся годы и внушительные средства… Во всяком случае, несоизмеримо больше той суммы, которую придется выложить. А кроме того, время – это тоже деньги. Конкурент за эти годы может уйти еще дальше! Думаю, у «Атланта» чуть ли не на всех секретных объектах имеются свои люди. Со всеми этими объектами налажены каналы связи. А стоят они очень и очень дорого! То, что они добывают, не предложишь первому попавшемуся бизнесмену. Следовательно, у них имеется какой-то заказчик, который платит серьезные деньги. Нужно выяснить – кто он?

– Американцы?

– Ты меня правильно понимаешь… Но хотелось бы узнать конкретное лицо. Наверняка подобными вещами «Атлант» занимается давно. Имеются отлаженные каналы, по которым информация уходит за границу. Нужно сначала отследить их, а уже затем перекрыть. Тут еще одно… В последнее время весьма настораживающая ситуация складывается вокруг самого «Атланта». У меня такое впечатление, что компанию кто-то хочет подставить. Возникает вопрос, что за сила противостоит «Атланту», каковы ее реальные возможности? И наконец, для чего они это делают?

– А может, для того, чтобы выставить компанию на торги и за бесценок прибрать к рукам?

– Возможно… – Генерал на минуту задумался. – Тебе это может показаться странным, но на место прежнего руководства могут прийти… Как это сказать помягче?.. Совсем несимпатичные люди! И мы должны быть готовы к подобному развитию событий. Вопросов здесь очень много, и во всем этом предстоит очень серьезно разобраться. Неплохо было бы, чтобы во главе такой компании встал наш человек.

Беседа затянулась, в комнату понемногу вползал полумрак, спрятав от Маркелова лицо генерала. Ему очень бы хотелось видеть, какие эмоции отразились на сухощавом лице Назарова.

– Они меня не уничтожат после того, как узнают, что медвежатником был я?

Из глубокой тени, закрывавшей лицо генерала, блеснули лишь белки глаз, и, как показалось Захару, весьма зловеще.

– Знаешь, я сам задавал себе этот вопрос… Причем не однажды! У нас такая работа, что все может быть. Но рискнуть мы должны. Это наш единственный шанс. Мы пытались внедрить в «Атлант» трех человек. Двоих мы так и не нашли… Думаю, тебе не надо говорить, что с ними стало. А третий шагнул с крыши семнадцатого этажа. Списали на самоубийство… Полагаю, что рядом с ним находились люди, которые в прямом смысле подтолкнули его к этому решению… Если говорить откровенно, так ты наш единственный шанс.

– Кроме промышленного шпионажа, за «Атлантом» имеются какие-либо серьезные грешки?

– Мы подозреваем, что за ними стоит серьезный криминал. В настоящее время происходит передел сфер влияния. Не исключено, что «Атлант» находится в эпицентре схватки. Пока трудно сказать однозначно… Хотя внешне вполне благопристойная фирма. Торгует недвижимостью, нефтью… В общем, твоя задача прощупать их на крепость.

– Понимаю.

– А совсем недавно мы получили еще один настораживающий сигнал. Охрана вице-премьера обратила внимание, что за его машиной на протяжении последних дней, меняясь, следовало четыре машины. Пробили их по номерам. Три номера оказались с угнанных машин, а вот четвертый привел в «Атлант». В этот период у вице-премьера проходила встреча с зарубежными инвесторами. Надо думать, что он выкладывал козыри в пользу вложения денег в нашу экономику. Важная и секретная информация. Так вот, я не исключаю, что руководство «Атланта» считывало всю эту информацию.

В комнате стало совсем темно, от чего слова генерала приобретали особую значимость. Генерал зажег торшер. Свет, упав на его лицо, заострил его черты. В его облике проявилось нечто ястребиное, хищное. Теперь Маркелов понимал, насколько обманчиво первое впечатление, – человек с такими глазами пощады не знает. Уж если надумал завалить недруга, так никогда не отступится.

– А может, провести широкомасштабную акцию и прихлопнуть «Атлант» одним махом? – предложил Маркелов.

Ястреб – птица небольшая, но быстрая. Именно скоростные качества позволяют ей сбивать с ног зверя, значительно превосходящего его по размерам. А что касается воздушных поединков, то здесь они непревзойденные бойцы.

Маркелов представил себя наглым и самоуверенным сурком, выбежавшим на открытое пространство, невзирая на кружащегося в небе кровожадного ястреба. Захар вжился в придуманный образ настолько, что его вдруг охватил нешуточный страх, который стал осязаем до такой степени, что парализовал его волю. Он не способен был даже на малейшее движение. Если ястреб надумает атаковать его, то до норы не добежать. Но пернатый разбойник продолжал стремительно разрезать узкими крыльями воздух, совершенно не замечая беспечного грызуна.

У Маркелова отлегло от сердца. Он вновь почувствовал себя прежним. Теперь ему было ясно, что ястреба не интересовали мелкие грызуны, он намеревался заполучить добычу покрупнее.

– С прискорбием признаю, что в настоящее время нам это не по силам, поэтому мы вынуждены прибегать к таким вот оперативным комбинациям. Нынешние олигархи окружили себя такой армией, что запросто конкурируют с любыми силовыми структурами. Они водят дружбу с самыми влиятельными людьми государства. У них всюду свои доверенные лица и информаторы. Агенты влияния имеются даже в структурах ФСБ, так что любая крупномасштабная акция отвергается с ходу! О готовящейся операции они узнают через несколько минут после ее утверждения. Так что мы будем действовать по-другому. О твоем внедрении будут знать всего лишь два человека… Я и еще один. О нем ты узнаешь позже. – Лицо генерала стало строже. – По существу, ты будешь действовать безо всякого прикрытия, исключительно на свой страх и риск. Так что будь осторожен. Ты готов к этому?

– Да.

– Хочу сразу предупредить. Возможно, они не оставят тебя в покое даже после того, как мы раздавим их. Ты готов подвергать себя риску всю оставшуюся жизнь? – Голос Назарова звучал несколько напряженнее, чем прежде.

– Кто-то же должен ими заниматься.

Генерал понимающе кивнул:

– Хороший ответ. Не удивляйся, если в дальнейшем нам придется решать эту проблему более радикальным способом. Ты понимаешь, о чем я говорю? – испытующе посмотрел генерал на Маркелова.

– Да.

– Ну, вот и отлично! – Посмотрев на часы, Назаров заметил: – Ох и засиделись же мы с тобой! Сейчас ко мне должны пожаловать внуки.