Текст книги "Бубновый туз"

Глава 13
ВЫ ПРЕКРАСНЫ, МАДАМ

Вскочив в экипаж, Кирьян крикнул:

– Гони, Гурьян!

– Куда? – переполошился кучер.

– В «Заречье».

Кучер слегка попридержал лошадку.

– Кирьян Матвеич, так это, того... Там легавые могут быть.

Курахин невесело улыбнулся:

– Братец, после того, что со мной случилось, мне уже ничего не страшно.

– Как скажешь, Кирьян Матвеич. Но, пошла! – поторопил лошадь Гурьян.

Ресторан «Заречье» сверкал яркими окнами на углу Мясницкой. У входа в нарядном френче стоял швейцар: ворот оторочен золотым кантом, на груди аксельбанты. Борода огромная, по самый пояс, впору бы заправлять ее под широкий ремень, чтобы не мешалась, но она свободно развевалась на ветру и, очевидно, была главным предметом его гордости. Колоритный тип! Швейцар напоминал генерала в отставке, который заглянул в дорогой ресторан, чтобы выпить чарку водки. В его солидность мешали поверить разве чаевые, что завсегдатаи небрежно совали ему в ладонь.

– Благодарствую, – басовито гудел швейцар, как если бы в его ладонь было вложено целое состояние.

Кучер остановил экипаж рядом с рестораном и, повернувшись к Курахину, спросил:

– Обождать, Кирьян Матвеич?

– Поезжай, Гурьян, – распорядился жиган. – Со мной ничего не случится... Хотя знаешь что, можешь немного обождать. Если через полчаса не выйду, тогда отправляйся.

Молодцевато выпрыгнув из экипажа, жиган уверенно направился к входу в ресторан. Швейцар, вставший было у Кирьяна на дороге, отступил, признав именитого гостя, и, заискивающе заглянув в лицо, сказал:

– Что-то давно вас не было видно, Кирьян Матвеич.

– Дел было много, братец, – милостиво похлопал жиган по плечу склонившегося в почтении швейцара.

– А я-то думал, что вас того... Заарестовали будто... Уж больно нехорошие слухи по Москве гуляли.

– Пустое, братец! – успокоил его Кирьян. – Разве меня можно заарестовать?

Швейцар широко улыбнулся:

– Тоже верно. Кого угодно, но только не вас.

– На вот тебе, братец, серебро. – Кирьян сунул в раскрытую ладонь деньги. – Выпьешь за здоровье Кирьяна Фартового.

– Это я с превеликим удовольствием, – расплылся в довольной улыбке швейцар, не каждый день от известного жигана чаевые получаешь. И, склоняясь ниже, добавил: – Тут давеча о вас из милиции спрашивали, не наведывался ли?

– А ты что? – вяло поинтересовался Кирьян, рассеянно оглядываясь по сторонам.

– Ясно дело что! – почти обидевшись, воскликнул швейцар. – Сказал, что не ведаю такого.

– Службу знаешь, братец.

– Пожалте, – распахнул швейцар пошире дверь, пропуская жигана в ресторан.

Из зала звучала скрипка, а удивительно звонкий женский голос тянул грустную песню с нервными и высокими интонациями.

– Если что, так дашь знать, – строго наказал жиган.

– Можете не сомневаться, Кирьян Матвеич, – проникновенно отозвался швейцар, тряхнув широкой бородой. – Не подведу!

Фартовый уверенной походкой прошел в просторный, залитый светом зал. Он чувствовал, как швейцар буравит ему спину взглядом, полным страха и восхищения одновременно.

Зал был полон. Оставалось только три свободных столика у сцены, но это для своих.

Кирьян обратил внимание на то, что его пристально изучают. Не без удовольствия он отметил, как при его появлении лица мужчин изменились. Для иных он был всесильным жиганом, чей портрет не сходит со страниц газет, для других, кто видел его впервые, он был сильной личностью, с которой следовало считаться. И даже те, кто считали, что находятся на самой верхней ступени иерархической лестницы, с неудовольствием для себя отметили, что им пришлось потесниться и пропустить чужака вперед.

Кирьян шел по залу уверенной походкой человека, знающего собственную силу. Даже по его ленивому, заметно скучающему взгляду было видно, что все окружающее пространство, со всей его роскошью и со всеми людьми, сидящими за столами, он считал собственной территорией. На женщин он посматривал, как на потенциальных партнерш, – липким взглядом гладил их бедра и грудь; на мужчин снисходительно, с некоторой долей иронии, – соперников в них не замечал, нисколько не сомневаясь в том, что они отойдут в сторону тотчас, стоит только ему положить глаз на их избранниц. В общем-то ничего особенного не происходило, так заложено природой – просто появился более сильный самец.

Но опасения кавалеров были напрасны – ни одна из присутствующих женщин его не привлекала. Встречаясь с ними глазами, он видел покорность, а его волновал только бунт, встряска.

А вот и та, которую он искал!

Рядом со сценой сидела женщина лет двадцати пяти и курила длинную тонкую сигарету. Затягивалась по-мужски, так, что на щеках у нее проступали морщины, совершенно, однако, не портившие ее. Хороша собой, со стройной фигуркой, но милашкой ее не назовешь – мешал заметно жестковатый взор, какой можно встретить только у марух очень влиятельных уркаганов.

Прежде Кирьян ее здесь не встречал. Залетная пташка?

Курахин тяготел именно к таким женщинам – раскованным, сильным, знающим себе цену.

Под ложечкой защекотало, Кирьяна охватил кураж. Эта ночь была его. Сегодня у него получалось все: ушел от преследования легавых и остался в живых. Объект вожделения выбран, теперь нужно только протянуть руку, чтобы уложить милашку в койку.

Кирьян почувствовал, что напряженность в зале как-то незаметно улеглась. Вздоха облегчения не было слышно, но глаза мужчин смотрели куда веселее прежнего, да и песня цыганки зазвучала вроде бы бойчее.

Он подошел к столу. С минуту стоял рядом, любуясь точеным профилем женщины. Во внешности ничего лишнего. Она столь же совершенна, как и классическая скульптура. Женщина заметила его внимание, Кирьян это чувствовал по тому, как она чуток приподняла голову и распрямила спину, отчего ее грудь чуть подалась вперед, став еще более вызывающей.

К таким нужен подход. Побеждать женщин – это тоже наука, и Кирьян не без основания считал, что в этой области он изрядно преуспел.

Пусть сначала оценит его боковым зрением и осознает, что из огромного количества самцов, что табунами топчутся у ее подола, он – самая подходящая кандидатура.

– У вас свободно? – вежливо поинтересовался Кирьян, стараясь с первой же минуты завоевать расположение женщины широкой доброжелательной улыбкой.

Всякая женщина ценит такт, а если отношениям суждено перерасти в более романтическую плоскость, то тут важна любая мелочь: жест, интонация, голос, даже движение глаз.

Пальчики слегка дрогнули, стряхнув с сигареты пепел. Она слегка повернулась, и теперь Фартовый в полной степени мог оценить ее бюст. Возможно, грудь была слегка тяжеловата, но для более тесного знакомства подобное обстоятельство не помеха. Несколько продолжительных секунд барышня холодным взглядом оценивала стоящего перед ней человека – действительно ли он так представителен, как хочет выглядеть? И, убедившись в качестве, призывно улыбнулась, оценив такт, разумную долю нахальства и, конечно же, экстерьер.

– Да, свободно.

Барышня даже слегка отодвинула локоток, словно тем самым давая возможность для большей свободы действия. Ей следовало отдать должное, и Кирьян, широко улыбнувшись, поблагодарил:

– Спасибо, вы очень любезны.

Отодвинув стул, он присел.

Подскочил официант, изо всех сил пытаясь сохранить спокойное выражение лица. Но его спокойствие было замешано чуть ли не на животном страхе, проступившем в расширенных глазах, в угодливо склоненной фигуре.

– Что желаете?

– Как тебя зовут?

– Право, мне неловко, – смущенно ответил официант, но, натолкнувшись на холодный взгляд жигана, поспешно добавил: – Леонид.

– Вот что, Леонид, давай мне что-нибудь вкусненького, братец... Не люблю оказываться в долгу, тем более перед дамами. Если вы не возражаете, то я бы угостил вас бокалом шампанского, – повернулся Кирьян к женщине.

– Не возражаю.

– Прекрасно! Бутылку самого лучшего шампанского! И что-нибудь на закуску.

Официант быстро зачиркал карандашом по блокноту. Напряжение на лице заметно спало, глаза блеснули: «А этот Кирьян не так кровожаден, как об этом говорят, если дело пойдет и дальше таким же образом, то можно будет рассчитывать на хорошие чаевые».

– Принесу через минуту, – поклонился официант и, чуть наклонившись, удалился скорым шагом.

Кирьян с интересом поглядывал на соседку, пытаясь разгадать ее душевные секреты. «Уже только по одному ее взгляду понимаешь, что она нелегкая добыча. Тогда что же? А может, она в одиночестве решила отметить какое-то семейное торжество?»

Эта женщина была настоящей загадкой, а Кирьян всю жизнь обожал все то, что надо разгадывать.

– Простите, можно задать вам вопрос? – вежливо наклонился Кирьян.

– Задавайте, – милостиво кивнула женщина.

– Почему вы разрешили сесть мне за ваш столик? Мне кажется, что вы не такая женщина, которая согласна на легкомысленное знакомство.

– А если вы ошибаетесь во мне?

Вот это уже игра. Пахло интригой. А это Кирьян ценил больше всего. Женщина должна быть неприступной... Во всяком случае, в первые полчаса знакомства.

– Хм... Занятный ответ. Я видел много женщин и всегда думал, что я в них немного понимаю. Говорю это без ложной скромности...

– А вы самоуверенны.

– Да нет, просто я знаю жизнь... Вот посмотрите на соседний столик... Там сидят барышни для удовольствия. Достаточно показать гривенник – и можно с уверенностью сказать, что остаток ночи проведешь не в одиночестве.

– А я кто, по-вашему?

– А вы совершенно другая.

– Спасибо, мне лестно.

– Но вы не ответили на мой вопрос.

– Скажем так, я ждала своего друга, а он не пришел... В очередной раз.

– Разве можно обманывать такую женщину?

Дама слегка дернула плечиком:

– Видно, он считает, что можно.

– Будь я на его месте, то не заставил бы вас ждать даже одной минуты.

Подошел официант, быстро расставил блюда. В серебряном ведерке со льдом поблескивала бутылка шампанского.

– Вам открыть?

– Сделай любезность.

Ловко откупорив бутылку, официант уверенно разлил шампанское в высокие бокалы и тотчас удалился.

– Но мне кажется, что вы тоже не тот человек, за кого себя выдаете.

Кирьян насторожился – неужели его жиганская суть написана на лбу?

– Что вы имеете в виду? – тем не менее беспечно спросил Фартовый.

– Я не ожидала такой расторопности от официанта. Вы здесь завсегдатай.

– Вовсе нет.

Женщина рассмеялась легким рассыпчатым смехом:

– Тогда этот официант должен вам большую сумму?

– Опять не угадали.

– А может, он вас боится?

Что-то в голосе барышни Кирьяна насторожило, но колючая льдинка тотчас растаяла под внимательным и теплым взором прелестницы.

Кирьян пожал плечами:

– Не думаю. Может, он меня с кем-то спутал? Или я как-то сумел произвести на него впечатление.

Барышня, потеряв интерес к сигарете, положила ее на край пепельницы.

– Однако вы очень самоуверенны.

– Только самую малость. Давайте выпьем за знакомство. – Он взял бокал за ножку. – Как вас зовут, прекрасная незнакомка?

– Мария. А вас?

– Меня... Матвей. Вы сводите меня с ума, Мария.

– Не преувеличивайте.

Кирьян поднял бокал. Отношения начали принимать какие-то осязаемые формы. Если они будут развиваться так и дальше, то вечер можно будет считать удавшимся. Где-то далеко оставался мрачный трактир, а легавый, оставшийся лежать на земле, и вовсе казался нереальным.

– Нисколько. На мой взгляд, надо очень опасаться таких женщин. Как правило, они несут в себе какой-то рок.

Какая только чертовщина не лезет в голову, когда хочется затащить женщину в постель.

– Вот как... Вы говорите так, словно у вас в этом отношении имеется богатый опыт.

– Две такие встречи едва не стали для меня роковыми. Так что у меня есть основания, чтобы относиться с предубеждением к таким красивым женщинам, как вы.

– Господи, кажется, у меня от шампанского закружилась голова... А может, она закружилась от ваших слов? Вижу, что вы умеете обольщать женщин.

От красивой женщины всегда вкусно пахнет. Ее хочется съесть. Целиком. А эта была как раз из таковых.

– Вы преувеличиваете мои возможности, сударыня. Я всего лишь скромный ценитель женской красоты и привык говорить то, что вижу.

Женщина была необычной, здесь Кирьян не врал. И пара проходных комплиментов, что эффективно действуют на всякую другую маруху, здесь не проскочат. Следует поступать похитрее да поизящнее. Но Кирьян не напрягался, нужные слова рождались сами. Настоящий жиган должен быть фартовым во всем: в делах, в картах, в отношениях с женщинами, – обязан не только ловко орудовать фомкой и размахивать «наганом» во время отчаянных налетов, но непременно должен быть и удачливым ловеласом. Снимая колье у понравившейся ему женщины, он обязан произвести впечатление и извиниться за неприятность, которую он ей доставляет. Умение разговаривать ценилось жиганами так же высоко, как и удачный налет. Большинство из них вышли из крестьянской среды, приехали в город в надежде на легкий заработок, и «плести словесные кружева» им было несвойственно. Самое изысканное, на что они были способны, так это предложить понравившейся девке отправиться «на сеновал». А Кирьян, отличаясь этим от большинства жиганов, способен был не только размахивать «наганом», но и хорошо говорить.

– Такие слова вы говорите всем барышням?

В отношениях с женщинами всегда важна искренность, они это ценят.

– Что вы, – почти возмутился Курахин, – только тем, которые пленяют мое воображение.

– Хм... А вы и в самом деле очень интересный мужчина. За пятнадцать минут я услышала столько комплиментов, сколько мне не приходилось слышать за последние полгода.

Комплименты, похоже, достигли цели. Щеки женщины слегка разрумянились, а это означало одно – отношения развивались быстрее, чем он мог надеяться.

– Надеюсь, что у нас с вами будет достаточно много времени, чтобы получше узнать друг друга.

Подошел официант и, склонившись над Кирьяном, шепнул:

– Меня просили предупредить вас, что через несколько минут здесь будут чекисты.

– Кто мог сказать, что я нахожусь здесь? Как ты думаешь?

– Мне кажется, что это сделал человек, что сидит около оркестра. Как только вы появились в зале, он вышел и что-то сказал мужчине, находившемуся в вестибюле. Потом вернулся на место.

Кирьян невольно посмотрел в сторону сцены. Рядом со сценой сидел Ермола Рязанский. Когда-то он ходил в подельниках Кирьяна, но пару месяцев назад куда-то исчез. Думали, что его замели чекисты, а он, оказывается, в ресторанах гуляет...

А может, и вправду чекисты замели?..

Вынув несколько крупных ассигнаций, Кирьян протянул их официанту.

– Возьми, Леонид.

– Спасибо, я это не из-за денег, – смутившись, сказал тот. – Просто хотел помочь...

– Не дури, – сжал его руку жиган. – Кирьян добро помнит.

Поблагодарив, официант тотчас удалился. Фартовый перевел взгляд на девушку. Интересно, слышала она их разговор или нет? Скорее всего нет – слишком громко играет оркестр.

Барышня вдруг посмотрела на часы.

– Знаете, я уже давно сижу здесь, мне пора идти. Спасибо за шампанское, приятно было познакомиться... Матвей.

– Мария, я не позволю вам добираться домой одной, – почти возмутился Кирьян. – Москву захлестнул бандитизм, эти жиганы такая мерзкая публика!

Пожав плечами, дама поднялась.

– Ну, если вам будет так угодно.

Направляясь к выходу, Кирьян замечал взгляды, брошенные в их сторону, – боязливые, затравленные. И злая улыбка невольно тронула его тонкие красивые губы. Бойтесь, господа нэпманы, сегодня я не при делах, но вот завтра ваш черед!

Пролетка Гурьяна стояла на прежнем месте. Людей более преданных, чем кучера, найти очень сложно, особенно если платить им звонкой монетой. А ведь уже должен был уехать! Что-то этот Гурьян прилип к нему... Надо присмотреться.

– Пожалте, барин, – пригласил Гурьян, стараясь не смотреть на спутницу Кирьяна. – Мигом доставлю.

Кучер старательно делал вид, что они повстречались впервые. Работа с жиганами его многому научила. Но и сам он не был беззубым простофилей, как это могло показаться на первый взгляд. Однажды, находясь во хмелю, он проговорился о том, что как-то свез трех охмелевших нэпманов к озеру, где, придушив, обобрал их до исподнего, после чего зашвырнул трупы в воду, привязав к ногам по тяжелому камню. Ох не прост был этот кряжистый, крепкий мужик.

– Так куда мы едем?

Будто бы нечаянно Кирьян коснулся ее талии. Барышня сделала вид, что ничего не произошло, а это означало, что на одно касание они стали ближе.

– Так, значит, уже «мы»?

– Ведь вы же не захотите, чтобы я бежал вслед за экипажем?

Женщина мелко рассмеялась, показав ровный ряд зубов.

– Не хочу.

– Смелее, сударыня, – поторопил Кирьян.

– На Большую Полянку.

– Это я мигом! – пообещал кучер, щелкнув кнутом. – Пошла, родимая!

Экипаж проезжал мимо тихих, безлюдных переулков. Мелькали особняки, тенистые дворы, темные подворотни. В прежние времена здесь проживало сытое купечество, а нынче эти места облюбовала новая власть.

– Дальше куда, сударыня? – спросил кучер, обернувшись.

– Поезжайте до конца, а там повернете направо перед тополем.

Экипаж въехал в чистый, ухоженный двор. Было заметно, что порядок здесь ценят и поддерживают. Небольшие деревянные сарайчики лепились бочком друг к другу. На дверях увесистые замки. «Интересно, какое такое добро можно прятать за этими дверями? – невольно улыбнулся Кирьян. – Разве что пару охапок дров на зиму».

– Тпру! – натянул поводья кучер. – Приехали, господа!

Сунув руку в карман, Кирьян вытащил несколько сотенных и весело распорядился:

– Выпей, братец, в свое удовольствие.

Кучер взял деньги и обрадованно протянул:

– Да тут не только на выпить, барин, тут еще и на закусить найдется. Благодарствую, – наклонил он кудлатую голову.

Подхватив Марию под руку, Кирьян повел ее в сторону подъезда.

– Здесь темно, – робея, сказала женщина.

Она локотком прижалась к нему, вызвав в его душе прилив восторга. «Ну, право, как мальчишка», – невольно укорил себя Кирьян.

– Я с тобой, – уверенно взял ее под руку Кирьян.

Он почувствовал волнение, такое бывает всегда в предчувствии любовной игры с новой, незнакомой женщиной. Нечто подобное он испытывал в юности... Но сейчас было как-то иначе – перед ним была сильная женщина, которая не уступала ему в характере, и Кирьяну хотелось верить, в страсти.

– Здесь крутая лестница, будьте осторожнее.

– Нечасто обо мне заботится женщина. Тем более такая красивая... Оказывается, это приятно.

– Матвей, дальше идти не надо. – Мария слегка придержала его за рукав. – Это моя дверь. Обожди секунду, сейчас я открою.

Достав из сумочки связку ключей, она открыла дверь. Прошли в коридор. Кирьян с улыбкой подумал о том, что впервые вошел в купеческий дом гостем. Прежде как-то все с фомкой наперевес.

Все особнячки, расположенные близ Пыжевского переулка, походили друг на друга фасадами, решетками, небольшими садиками, окружающими их, и даже внутренним убранством и расположением комнат. Курахин без труда мог сказать, где находится гостиная, спальня, кухня...

– Света нет, авария на линии, – безрадостно объявила Мария.

Еще один волнующий момент. Кирьян сглотнул подступивший к горлу ком.

– Ничего... Я тебя и так найду. Ты вкусно пахнешь.

– А я и не играю в прятки, – Кирьян почувствовал у самого лица ее горячее дыхание.

Протянув руки, он нащупал тонкие плечи, разжигая в себе желание, провел ладонями по тонким рукам, слегка стиснув их, а потом неторопливо коснулся пальцами груди.

Женщина слегка запрокинула голову. Ее дыхание сбилось, тело вздрогнуло.

– Боже, – прошептала она.

Руки Кирьяна скользнули чуть ниже, отыскали талию, и, не встретив со стороны Марии возражения, он притянул ее к себе.

– Потерпи, малышка.

Он начал осторожно раздевать ее.

– Ты торопишься, нам следовало бы обождать.

– Не могу. Это выше моих сил.

Подхватив женщину на руки, Кирьян понес ее в глубину комнаты.

– Там кровать, – приподняла голову Мария.

Через окна сочился серебряный лунный свет. Кровать стояла у стены, покрытая пестрым, цветастым покрывалом. Кирьян был уверен, что им не будет тесно вдвоем на этом ложе.

Глава 14
ЧУТКИЙ СОН ЖИГАНА

Вору полагается спать чутко, мгновенно просыпаться от малейшего шороха. Но в объятиях Марии Кирьян вдруг почувствовал, что у него напрочь атрофировались все рефлексы. Он не спал, а просто умер на определенное время и воскрес только тогда, когда яркий свет ударил в его глаза.

На фоне окна с распахнутыми шторами он увидел темный силуэт и даже не сразу сообразил, что это была Мария. В красной косынке и кожаной куртке, она выглядела чужой, как далекая галактика. Трудно было поверить, что каких-то несколько часов кряду он шептал на ухо ей всякое, от чего даже марухи испытывали неловкость, а она всего лишь заливалась тонким смехом.

Револьвер был в кармане брюк, висевших на стуле в нескольких метрах от него. Кирьян с тоской подумал о том, что едва ли не впервые изменил своей привычке – не сунул оружие под подушку. И вот теперь эта оплошность может стоить ему жизни. Глупо было бы бросаться нагишом через всю комнату к позабытому стволу. Нет гарантии, что он добежит прежде, чем эта дамочка выпустит в него пулю. Да и вообще, что может быть глупее и нелепее, чем голый мужик, бестолково мечущийся по комнате.

Кожаная куртка выгодно подчеркивала фигуру Марии, но делала ее несколько старше. Кирьян обратил внимание на то, что правый карман заметно оттопыривался, наверняка в нем пряталась какая-нибудь убойная вещица.

– Ты кто? – как можно равнодушнее спросил жиган.

Мария улыбнулась:

– Надо было бы поинтересоваться у барышни раньше, а не набрасываться на нее как волк.

– На невинную овечку ты не похожа.

– Ты хочешь правды?

– Разумеется. Мне думается, что прошедшая ночь дает мне на это какие-то основания.

– Я работаю в Чека.

– Перестань, – угрюмо сказал Курахин. – Мне не до шуток.

– А я не шучу. – Глаза Марии оставались серьезными.

– Ага, понимаю, ты решила меня арестовать? Но я думал, что у нас это случилось по любви?

В ответ женщина скупо улыбнулась.

– Если бы я арестовывала всех мужиков, с которыми переспала, то на них не хватило бы «Матросской Тишины».

– Однако! А ты, оказывается, веселая бабенка, – хмыкнул Фартовый.

– А ты разве не заметил этого ночью? Хотя ты мне тоже показался забавным.

В глазах Марии блеснула задорная искорка, было ясно, что ей есть что вспомнить.

– Так кто ты?

Мария подошла к зеркалу, заправила прядь, выбившуюся из-под косынки, и наивно поинтересовалась:

– А разве я тебе не говорила?

– Хм... Ночь прошла бурно, нам было как-то не до пустых разговоров. Ты не ответила на мой вопрос.

– Если тебя интересует должность, могу сказать, что я заместитель председателя Московской чрезвычайной комиссии.

Кирьян попытался сохранить самообладание. И очень надеялся, что у него это получилось. Так это, значит, о ней говорил Егор Копыто. Вот это он вляпался!

Наконец, справившись с собой, он хмыкнул:

– Много у меня женщин было. Но вот чтобы из Чека... Не припоминаю!

– Значит, тебе повезло, нас там вообще немного.

– А может, ты все-таки пошутила?

– У нас было достаточно времени для того, чтобы узнать друг друга. Ты разве еще не понял, что я серьезная женщина?

– Черт возьми! Впервые запал на настоящую бабу, а она оказалась из Чека! – разочарованно воскликнул Кирьян. – Ну разве это справедливо?

– Ты хочешь сказать, что на наши отношения может как-то повлиять моя должность?

Раздался негромкий стук в дверь. Кирьян поднялся и зашлепал к стулу, на котором лежала его одежда. Провел рукой по карманам. Успокоился, нащупав револьвер.

Мария приложила палец к губам.

– Уйди, – прошептала она, показав на соседнюю комнату. – Обо мне и так чего только не говорят!

Натянув штаны и подхватив со стула остальную одежду, Кирьян на цыпочках прошел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь, не позабыв оставить крохотную щелочку.

Стук повторился, но в этот раз он был более требовательным, а из-за двери раздался взволнованный голос:

– Мария Сергеевна, с вами все в порядке? Вы уже проснулись?

– Да, Валера, спускайся пока к машине, я сейчас выйду.

– Хорошо.

На лестнице раздались неторопливые тяжеловатые шаги, которые вскоре стихли.

– Выходи, Матвей, – потребовала Мария.

– Хм... Значит, Мария Сергеевна?

– А ты думал, что меня зовут как-то иначе?

Кирьян пожал плечами:

– Вовсе нет.

– Выйдешь из квартиры, когда я уже отъеду. – Отцепив один ключ от связки, она протянула его Кирьяну: – Это твой. Бери!

Не без замешательства Кирьян взял ключ.

– А ты уверена, что я приду?

– Мне будет жаль потерять такого пылкого любовника. Впрочем, как знаешь.

Откровенная. Дерзкая. Такая женщина могла быть крепкой маханшей при каком-нибудь «иване». А она носит кожаную куртку и наводит шорох на жиганов. В какой-то момент Кирьян хотел рассказать о себе, даже подобрал подходящие слова, чтобы насладиться эффектом, но раздумал.

– Ты не хочешь поцеловать меня на прощание? – Кирьян бережно притянул Марию к себе.

– Я это сделаю при встрече, – отстранилась Мария и закрыла за собой дверь.

Теперь при дневном свете он имел возможность более внимательно осмотреть квартиру. Оглядевшись, он понял – женщина не бедствует. Пол был выложен дорогим паркетом из разных сортов дерева, гостиную украшал камин, отделанный мрамором. Богато, ничего не скажешь! Такое впечатление, что прежние хозяева покидали квартиру в спешке, позабыв даже забрать фарфоровые безделушки, расставленные на полках. Под кроватью Кирьян даже заметил куклу с оторванными руками.

Кирьян открыл шкаф и увидел в нем шкатулку из полированного березового капа. Приподняв резную крышку, увидел золотой браслет. Руки невольно потянулись к нему.

Его одолевало сложное чувство. Он находился в дорогой квартире, в какую прежде проникал только с фомкой в руках. Сейчас он мог набить добром карманы и беспрепятственно выйти на улицу. Более того, эта комиссарша вряд ли донесет на него и воспримет произошедшее как некое досадное недоразумение, посчитав очередного возлюбленного всего лишь мелким воришкой.

На губах Кирьяна заиграла злая улыбка. Не дождетесь, барышня, и он положил браслет на место.

С улицы раздался рев автомобильного двигателя. Кирьян слегка отодвинул занавеску и посмотрел в окно. Под окнами стоял «Мерседес-Бенц». Уверенно распахнув переднюю дверцу, в него села Мария. Причем сделала это привычно, словно бы половину жизни разъезжала в автомобилях.

В какой-то момент Кирьян поймал себя на том, что очарован ею. Вот сейчас барышня повернется к шоферу и небрежно скажет: «Отвези меня, милейший, в ресторан „Яр“!»

Кирьян отчетливо осознал, что между ними – пропасть. Они оба стояли на самом ее краю, неосторожный шаг – и катастрофа.

Машина медленно отъезжала, а Кирьян продолжал буравить взглядом затылок Марии. Она должна была обернуться! И когда она все-таки взглянула на окна своей квартиры, то Кирьяна обуял почти юношеский восторг.

Мария подняла в его душе нешуточный раздрай, и, чем больше он думал об этом, тем меньше ему нравилось его нынешнее положение. Набросив пиджак, Курахин открыл дверь и вышел.