Текст книги "Крутые профи"

Глава 9
Убойная статья

Лариса сидела на низеньком раскладном стульчике. Хрупкая, в длинном голубом костюме, она выглядела очень молоденькой.

Налетевший порыв ветра растрепал аккуратно уложенную прическу, и русая прядь упала на гладкий выпуклый лоб. Закинув голову на-зад, Лариса запустила длинные тонкие пальцы в волосы наподобие гребня и уложила их на пробор.

Шевцов невольно залюбовался девушкой. Хороша! Любое ее движение было наполнено пластикой, она будто бы не причесывалась, а исполняла партию «Жизели». Специально для него.

Уголья в мангале уже полыхали злобными красными огоньками, требуя пищи. Придется их уважить.

– Ты почему ушла из Большого? – спросил Семен Валентинович, раскладывая на мангале шампуры с мясом.

Угольки сердито вспыхнули, пыхнув на разложенные шампуры серым тяжелым дымом.

– Неожиданный вопрос, – произнесла Лариса, повернувшись к Шевцову. – Тебя дейст-вительно это интересует… Или просто так спросил?

Даже сейчас, сидя на стуле, она каким-то образом сохраняла горделивую осанку, как если бы находилась на сцене в пересечении лучей юпитера. Невероятная осанка!

– Конечно же, интересует.

Еще у нее была длинная шея, на которой восхитительно смотрелось платиновое колье; с ним она не расставалась даже в минуты близости.

– Меня не поставили примой, и я обиделась, поэтому и ушла, – пожала плечами девушка.

– А могли бы поставить?

– Могли… Если бы я была ласковой с художественным руководителем. Так принято.

– Выходит, ты его отвергла?

– Получается, так.

С сочного куска мяса закапал расплавленный жирок. Взметнувшийся огонь облизал куски мяса и тотчас успокоился под каплями воды.

Поставив бутыль с водой рядом с собой, Шевцов спросил:

– А может, стоило бы согласиться, не бог весть что теряла. Тем более что и не впервой! А там, глядишь, и карьера бы заладилась. Гас-тролировала бы где-нибудь за границей: в Америке, в Европе. Валюта бы шла. Поклонники, признание, слава. И прочие приятные сопутствующие вещи.

Еще Лариса не умела сердиться. Самое большее, на что она была способна, так это поджать губы. Следовало признать, что Семен нередко злоупотреблял этой чертой ее характера, уж очень ему нравилось, когда такое хорошенькое личико сворачивалось в неприязненную гримасу.

В этот раз лицо Ларисы оставалось бесстра-стным.

– Нужно бы перевернуть шампур, иначе одна сторона может подгореть, – посоветовала девушка.

Приподнявшись с колоды, Семен Валентинович перевернул шашлыки. Подрумянившись, мясо выглядело особенно аппетитно.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Тебе это важно?

– Просто любопытно.

Вздохнув, девушка ответила:

– Если бы я осталась с худруком, то не встретила бы тебя. Устраивает такой ответ?

Глаза девушки полыхнули, в точности как угольки в мангале. Ну, чем не бесовская сила?

– Вполне.

Лариса поджала под себя ноги, и Шевцов увидел, что она не такая худышка, как могло бы показаться.

– Если бы ты сказала мне об этом раньше, я смог бы купить для тебя целый театр. Была бы в нем полноправной хозяйкой.

– Теперь мне это не нужно.

Их знакомство было до банального простым: он познакомился с ней на одной из презентаций, где ему понравилась стройная длинноногая девушка с непосредственной детской улыбкой. Такое создание хотелось защищать.

Девичьи бастионы пали не сразу. Пришлось месяца три поскитаться по лучшим ресторанам Москвы, прежде чем он услышал заветное: «Я твоя!» Это была его самая большая осада. И, надо признать, его ожидания оправдались сполна. Тихая. Послушная. Понимающая. Полный набор качеств, который напрочь отсутствовал в его благоверной.

Еще через месяц Семен Валентинович купил ей в Центральном округе квартиру, куда любил захаживать в свободные минуты. Именно так поступало большинство мужчин его круга, где постоянная любовница считалась таким же необходимым атрибутом, как веер кредиток. Все это так банально, что становилось тошно. Одна-ко тропинка была проторена, и топать по иной Семен Шевцов не желал.

Он всегда появлялся в ее квартире без предупреждения, как если бы был уверен, что Ла-риса, как девица у окна из старой и доброй сказки, ожидает его появления. В действительности она жила какой-то своей жизнью, часто для него неизвестной. Случалось, что на его продолжительный звонок Лариса не отзывалась, и он был вынужден уходить, глухо бормоча слова негодования.

Позавчера он тоже напрасно простоял у ее дверей, но готов был поклясться, что слышал у порога какие-то неясные шорохи. Его не хотели впускать.

Они никогда об этом не разговаривали, но покупка квартиры (вкупе с ежемесячными отчислениями) подразумевала, что Лариса обязана хранить ему верность. И вот сейчас Семен всерьез засомневался в ее искренности. По-существу, на оставшиеся пять дней она была предоставлена самой себе, а за это время можно было не только обзавестись новыми подругами, но и ворохом похотливых любовников.

Где-то внутри натянулась какая-то звонкая струна, неприятно сдавив предсердие. Шевцову противна была даже мысль о том, что у Ларисы может кто-то быть.

– Я у тебя хочу спросить…

Шевцов вдруг умолк, натолкнувшись на ясные глаза девушки. Никогда он не думал, что у него может возникнуть проблема с подбором слов.

– Спрашивай, чего же ты замолчал?

– Ну-у… кроме меня… ты с кем-нибудь встречаешься?

Вполне нейтральное слово. Оно совершенно не означает, что должна быть какая-то физическая близость, просто пару раз сходили в кино, подержались за руки, как подростки, и разошлись.

Прядь длинных волос упала на лицо, помешав рассмотреть девичьи глаза: к этому баловник-ветер был не причастен.

Растрепав рукой прическу, Лариса произнесла:

– Кому нужна такая баба-яга? Видишь, какая я взъерошенная.

Запахло жареным мясом. Сочный лучок скукожился и почернел на самых краях, а помидорки, нарезанные большими дольками, брызнули соком. Шашлык явно удался. Подняв шампуры с мясом, Шевцов сложил их в большое блюдо.

Река называлась Бражница, и было за что: русло вычерчивало замысловатые кренделя, на какие способен только изрядно перебравший пропойца. С утеса, на котором расположились Семен с Ларисой, за пару верст были видны все ее загогулины и поросшая высокой травой широкая пойма.

На этот бережок они наведывались уже в четвертый раз, а с прошлого воскресенья были оставлены поленья, выложенные рядком. Их никто не растащил, а значит, место было заблудшее, годное не только для отдыха, но и для душегубства…

«Фу-ты! Какие только черти в голову не по-лезут, когда утроба изливается желудочным соком!»

– Ты меня очень расстроишь, если… ты меня все-таки обманываешь.

Подняв руки, Лариса принялась собирать волосы в твердый пучок. Полные губы сжимали две булавки. Воткнув булавки в накрученный узел, она произнесла:

– Я бы не хотела тебя расстраивать… Ну что, будем есть шашлыки? Или ты хочешь уморить меня голодом?

В ста метрах от костра, там, где небо в частый гребень разрезал худосочный ольшаник, стоял черный внедорожник. Около него, присев на поваленный ствол, сидели двое мужчин и лениво поглядывали на счастливую пару.

В какой-то момент Шевцов хотел подозвать их, чтобы они присоединились к трапезе, но потом раздумал. Охрана – это не члены семьи, и их нужно держать на расстоянии.

* * *

Пока еще ничего не произошло, не было звонков из прокуратуры, из уголовного розыска, ему не присылали повестки для беседы со следователем и уж тем более не перекрывали машину группой захвата. Собственно, не случалось ничего такого, что могло бы угрожать его благополучию. Но вместе с тем вокруг него происходили какие-то неприятные перемены, которые Нестер Яремской чувствовал кожей. Деловых звонков стало значительно меньше, как если бы его бизнес вдруг стал где-то пробуксовывать. А тут еще сорвались две сделки, барышей они принесли бы немного, но факт сам по себе неприятный.

Как и обычно, утро начиналось для Яремского с чашки крепкого кофе. Сделав два глотка, он развернул свежую газету. На первой же странице был напечатан крупный портрет Верещагина, а ниже столь же броским шрифтом была выделена надпись: «Объявлен в международный розыск».

Нестер Яремской помнил эту фотографию, в его семейном альбоме помещалась точно такая же (снимок был сделан в неформальной обстановке, во время одного из выездов на природу). Рядом должна была стоять благоверная Нестера, невероятная хохотушка, а вот на заднем плане должен был находиться он сам с бутылкой армянского коньяка (его изображение было тщательно заретушировано, высветив лишь героя статьи).

Ниже было напечатано пояснение адвоката Верещагина, который заявлял, что его клиент и не думал уезжать из России и в настоящее время находится в Англии с деловым визитом и пробудет там ровно столько, сколько потребуется для разрешения вопросов бизнеса.

Сделав небольшой глоток, Нестер Яремской невольно хмыкнул. Вряд ли Ермолай объявится в России в ближайшее время, во всяком случае, до тех пор, пока не утрясется проблема с его возможным задержанием. Большая часть капиталов компаньона находилась именно в туманном Альбионе, а потому Англия будет дорожить им не меньше, чем королевой. Экстрадиции его тоже не подвергнут: во всяком случае, за последние тысячу лет не случилось ни одного подобного случая.

Яремской допил кофе, оставив на дне чашки темно-коричневый осадок. Его было столько, что в самую пору заняться гаданием. Вот только нужды в этом не было. Будущность представлялась прозрачной.

Негромко постучавшись в дверь, в комнату вошла Людмила: кроткая симпатичная домохозяйка, проработавшая у него с десяток лет. По-рой он со страхом думал о том, какой хаос царил бы в доме, не окажись этой пары расторопных рук. В карих глазах откровенное сочувствие (к че-му бы это?).

– Нестер Игоревич, вам почта… Водитель привез, сказал, чтобы вы срочно прочли.

По тому, с каким сочувствием она на него взирала, стало ясно, что содержание статьи ей уже известно. Так скорбно могут взирать только на человека, приговоренного к пожизненному заключению за преступления, которые он не совершал.

Обычно газеты ему вручает водитель, когда он садится в салон автомобиля. За тот час, что он добирался до офиса, у Яремского было достаточно времени, чтобы пролистать прессу и иметь представление, что произошло за ближайшие сутки. В этот раз установившееся правило было нарушено, а следовательно, газетный материал со-держал нечто такое, что заставило пренебречь уже заведенной традицией и потревожить его в тот час, который принадлежал исключительно ему одному.

Тревога усилилась.

– Я просмотрю, – пообещал Яремской, забирая стопку газет.

– Там выделено… На первой странице.

Нестор Игоревич невольно нахмурился. Еще одно нарушение устоявшихся традиций. Прежде домработница не советовала ему, что следует читать в первую очередь. Видно, со своим демократизмом он зашел настолько далеко, что скоро личные водители станут ободряюще похлопывать его по плечу.

Открыв газету, Яремской увидел статью, обведенную синим карандашом, будто бы в траурную рамку. Первые же прочитанные строчки бросили его в жар. Это была даже не статья, а выдержки его телефонного разговора с Мартыновым, где были краткие пояснения автора публикации.

«– Арсеньев очень много на себя берет. Я устал. Нужно сделать так, чтобы у него отпало всякое желание вякать не по делу», – прочитал Яремской собственные слова. Он даже вспом-нил, каким раздражительным тоном они были сказаны, и очень здорово, что бумага не могла передать всю сочность интонаций.

«– У меня имеется против него кое-что. Так что вам не стоит беспокоиться, Нестер Игоревич, он не будет вам более докучать…»

Далее следовало пояснение автора статьи: «Ровно через неделю после этого разговора Виктор Арсеньев был застрелен в подъезде собственного дома. Я далек от того, чтобы обвинять в заказном убийстве уважаемого бизнесмена, но следствию нужно тщательно разобраться в этом запутанном деле».

И ниже, совсем мелкими буквами, очень напоминающими сноску, было написано: «Полная запись разговора передана в правоохранительные органы».

Яремской поднялся. Нервно прошелся по комнате. В какой-то степени это объясняло, по-чему так долго не было звонков. Вокруг него образовалась некая наэлектризованная зона, которую опасно было пересекать. Чужие неудачи так же заразны, как инфекционные болезни.

Что ж, придется напомнить о себе. Взяв телефон, он набрал номер адвоката. Время было раннее, но Яремскому было наплевать: те деньги, что он ему платил, вполне компенсировали разного рода неудобства.

– Спишь?

– Нет. С пяти часов на ногах. Дел много.

Адвокат не спал. Уже хорошо. Оно и понятно, эту породу людей, как и хищников, кормят ноги.

– Статью читал? – спросил безо всякого предисловия Яремской.

– Да.

– Что можешь посоветовать?

– Хочу сказать, что все эти косвенные обвинения нужно отрицать. Запись была сделана незаконно, к делу ее присовокупить невозможно.

Легче не стало. Голос адвоката звучал напряженно. Для него это была еще одна проблема, которую следовало разрешать немедленно, без какого-то дополнительного поощрения.

– Это я знаю и без тебя, мать твою! Я тебя спрашиваю: чем для меня это может обернуться?!

– Не буду вас успокаивать, Нестер Игоревич, вопрос серьезный. Если им удалось опубликовать такой материал, да еще в таком издании, да еще раздобыть его, то, следовательно, против вас работают очень серьезные структуры.

Взгляд Яремского уперся в тяжелую лампу, стоящую на тумбочке. Основание ее было тяжелое, и он всякий раз напрягал руку, когда сдвигал ее в сторону. Если бы адвокат находился рядом, так непременно получил бы этой лампой по темечку.

– Это я и без тебя знаю. Я спрашиваю, что делать нужно?

– Времена нынче неспокойные. Всякое может приключиться. Я бы посоветовал вам переждать ситуацию где-нибудь в более спокойном месте.

Хотелось выкрикнуть что-нибудь непотребное. На кончике языка топталось с полдюжины подходящих ругательств.

Стиснув зубы, Яремской выдавил:

– Такой совет не стоит тех денег, которые я тебе выплачиваю, – и аккуратно положил трубку. Глянул на пустую чашку кофе с мокрым остатком и перевернул ее на блюдечко. Кофейный остаток расползся, напоминая паука. Надо будет поинтересоваться у знающих людей, что бы это могло значить.

Распахнув шкаф, вытащил выходной костюм. Надел. С тоской подумал о том, что за последние полтора месяца сильно прибавил в весе и теперь он слегка давил в бедрах. Но в целом ничего, еще можно носить. Натолкнулся на выжидательный взгляд домохозяйки, стоявшей в самом углу. Вид у нее был такой, как будто бы она хотела чего-то спросить, но никак не решалась.

Пусть все останется так, как если бы не было этой злополучной статьи. Натянуто улыбнувшись, произнес:

– Меня к ужину не жди. Сегодня задержусь.

– Хорошо, – с готовностью ответила Люд-мила. – А если будут спрашивать, что сказать?

– Скажи… что задерживается на работе… У него дела.

Женщина она была умная. Лишний раз объ-яснять не требовалось.

Уже у самого выхода его застал телефонный звонок:

– Нестер Игоревич?

Яремской тотчас узнал голос вице-премьера, прозвучавший очень взволнованно.

– Да. Это вы?

– Я. Хочу вам сказать, что я не участвую в этих играх. Дело осложнилось. Мне уже выразил неудовольствие премьер. Дело заходит слишком далеко, не знаю, кто к нему подходил, но этот человек имеет реальную силу. Они намекали еще на записи, которые якобы имеются на телевидении. Я туда звонил, но со мной никто не хочет разговаривать.

– Значит, проект с дорогами накрылся, так получается?

– Понимайте как хотите.

– К кому же он тогда перейдет, к Шевцову?

– Меня сейчас это меньше всего интересует. И последнее: никогда больше мне не звоните, забудьте мой телефон. Все!

Вот так понемногу и рушится под ногами привычный мир. Всегда с едва заметного камушка, скользнувшего под подошвами, кажущегося вполне безобидным, но уже в следующую секунду под ногами грохочет настоящий камнепад, который уносит непонятно куда, и остается только уповать на благосклонность фортуны.

Яремской вышел из комнаты, глянув на себя в боковое зеркало. Поморщившись, заметил, что слегка сутулился, как если бы выносил из дома какую-то ношу. Следовало выглядеть естественно, как если бы ничего не произошло. Расправил чуток плечи и вышел из дома. У машины, оперевшись о капот, стоял водитель, нервно покуривая. Заметив вышедшего из дома Яремского, бросил окурок на газон и охотно распахнул перед хозяином дверцу.

– Куда едем, Нестер Игоревич?

– Гони в аэропорт, – захлопнул дверцу Шевцов. – Сегодня ты меня не видел.

– Понял, – юркнул в салон водитель.

– Усталость накопилась, отдохнуть хочу.

Водитель вывел автомобиль за ворота.

Глава 10
Плата за риск

Анатолий Власенков расположился в кресле за столом, Вадим Петляков сидел напротив, ухватив двумя пальцами подбородок.

– Так я включаю? – в ожидании спросил Власенков.

– Давай, – кивнул Вадим.

Хозяин офиса нажал на кнопку магнитофона и посмотрел на клиента.

«– Послушай, у меня к тебе есть дело». – Петляков мгновенно узнал голос Николаева. У того был настолько характерный тембр, что его невозможно было спутать ни с каким другим.

«– Что за дело?» – прозвучал в ответ голос с хрипотцой, будто бы треснувший.

Голос показался знакомым, вот только Ва-дим никак не мог вспомнить, где же он его слышал.

«– Оно касается нашего общего друга».

Неужели речь о Шевцове?

«– Давай не будем играть втемную. – В этот раз прозвучало значительное раздражение. – У меня нет времени, чтобы вести пустой базар.

– Ну, хорошо… Обычно такие вещи не говорят по телефону, но если ты настаиваешь… Это касается Шевцова.

– Продолжай.

– Я знаю, что у тебя с ним были, как это помягче выразиться… серьезные разногласия.

– Возможно, и были, но откуда тебе об этом известно?

– Неважно. Но дело в том, что у меня тоже не все с ним гладко.

– Вот как? – прозвучали удивленные интонации. – А я считал, что вы с ним друзья.

– Сначала мы с ним действительно были друзьями, но вот в последнее время выяснилось, что мы с ним совершенно разные люди.

– В чем же разногласия? Мешает, что ли?

– Если говорить коротко, то можно сказать и так.

– Что ты мне предлагаешь?

– Я предлагаю объединить наши усилия…

– Ах, вот ты о чем!

– Давай встретимся завтра… Скажем, часов в восемь, на пересечении Овражной и Луговой. И там переговорим».

На какое-то время установилась тишина. Слышался только неясный шорох: очевидно, мужчина полез в карман. Раздался щелчок зажигалки. Было слышно, как он выдохнул дым, после чего произнес:

«– Хорошо… Договорились. Надеюсь, что никаких сюрпризов не будет, потому что это в твоих же интересах.

– Разумеется».

В трубку ударили короткие гудки. Разговор умолк. Власенков выключил магнитофон.

– Мне показалось, что это очень важно для вас, поэтому я вам и позвонил.

– Вы все правильно сделали, – ответил Петляков. Положив на стол небольшой конверт, продолжил: – Это ваш гонорар. И смотрите, не светитесь понапрасну, надеюсь, вы уже поняли, против кого приходится играть.

Глаза Власенкова дерзко блеснули:

– Так даже интереснее.

За время их продолжительно разговора в офис постучались всего лишь дважды. Клиентура у не-го была не столь уж и обширная, но, судя по всему, это его не очень-то и беспокоило. В дей-ствительности деньги он делал совершенно на другом. Судя по ремонту помещения и по тому, что снимал он офис в одном из самых дорогих районов Москвы, дела у него шли небедно.

– Нам нужно записать этот разговор. Я бы хотел пойти в этот раз с вами. Мне нужно посмотреть, что за человек явится на встречу.

Анатолий Власенков задумался.

– Сделать это будет непросто. Тот человек не случайно выбрал именно этот перекресток: он многолюдный, и встретившиеся мужчины не будут привлекать к себе внимание. А потом, здесь есть чисто технический момент: их очень сложно будет прослушать. Вокруг существует множество помех.

– Послушай, что-то я тебя не пойму. – Голос Петлякова сделался на полтона выше. – Ты действительно не сможешь этого сделать или просто цену себе набиваешь? – проговорил он, переходя на «ты». – Если нет… тогда так и скажи. Я найду другого.

– Я не сказал вам, что невозможно выполнить заказ. – Власенков выглядел слегка смущенным. – Я просто сказал, что могут быть некоторые сложности и запись может быть не совсем четкой. Получится много второстепенных наложений, которые в дальнейшем следует очистить. Это более квалифицированная работа, которую не каждый может сделать.

– Теперь мне понятно, ты просишь дополнительное вознаграждение?

– Да. А еще это плата за риск. Нетрудно догадаться, что со мной может случиться, если вдруг они поймут, что их пишут!

– Сколько ты хочешь?

– Еще пять тысяч.

– Договорились, – кивнул Вадим. – Ты их получишь, как только запишешь разговор.

Анатолий Власенков свое дело знал. В течение десяти дней Петлякову удалось собрать обширнейшую базу данных практически на всех деловых партнеров Шевцова. Совершенно неожиданно проявлялись такие связи, о которых следовало подумать всерьез. Например, кто бы мог предположить, что глава Центрального округа приятельствует с вором в законе с погонялом Дикий, а влиятельный бизнесмен Сергеев отправляется в Таиланд за сексуальной экзотикой. Шестидесятипятилетний нефтяной магнат Мирзагитов имеет семнадцатилетнюю любовницу, которая, как выяснилось, делит его с двадцатипятилетним менеджером из компьютерного салона. Нетрудно представить, что будет с новоявленным хахалем, если подобная связь станет известна нефтяному магнату.

Теперь Семен Шевцов был в курсе практиче-ски всех деловых мероприятий своих партнеров: знал, какие сделки они совершают и на какую сумму; мог предположить, какой финансовой базой они располагают и какие именно люди поддерживают их в администрации.

Но не было выяснено главного: кто именно готовит ликвидацию. И вот теперь этот странный звонок.

Немалая странность заключалась еще и в том, что Герасим Николаев считался большим приятелем Шевцова. Вместе они начинали бизнес, да и сейчас немало времени проводили вместе. Даже Новый год отмечали за одним столом. Что-то в их мировоззрении кардинально поменялось, если в мегаполисе им стало тесновато.

То, что Николаев обращался за помощью именно к криминальным структурам, не вызывало никакого сомнения, оставалось только выяснить, для какой конкретно цели он вышел с ними на контакт. А ведь, судя по его высказываниям, «синих» он всегда старался избегать, справедливо полагая, что подобные просьбы сводятся к встречной просьбе, которая может повиснуть на шее тяжелым хомутом. Следовательно, любезность, которую предоставит ему криминальный авторитет, должна будет снивелировать все негативные моменты.

– И как же ты их прослушаешь?

Анатолий лишь загадочно улыбнулся.

– Не переживайте, все будет в полном порядке. У меня имеются профессиональные секреты. Сделаем вот что… Через площадь будет стоять небольшой синий фургон, я буду находиться там. Вы должны будете подойти хотя бы за полчаса до назначенного времени.

– Хорошо, – пообещал Петляков.

– У меня к вам будет еще одна просьба.

– Какая?

– Не тащите за собой охрану! – кивнул он в сторону двери. – Парни совершенно не умеют себя вести и торчат среди толпы верстовыми столбами. Пусть лучше посидят где-нибудь на лавочке.

– Договорились.