Текст книги "Основы методики социологического исследования: учебное пособие"

5) временные рамки. Установление интервала времени, с которого существует данная проблема. Наблюдалась ли она один раз, несколько раз или возникает периодически? Какова тенденция: проблема стабилизировалась, усиливается или ослабляется? В результате предварительного анализа проблемная ситуация получает четкое выражение в виде формулировки проблемы. Причем эта формулировка может значительно отличаться от первоначальной, сформулированной заказчиком.

Формулировка проблемы предопределяет выбор цели и задач исследования.

Цель исследования ориентирует исследователя на его конечный результат. Она представляет собой результат установления баланса между потребностями, интересами, мотивами и имеющимися средствами. Цель имеет ценностно-рациональную природу и является исключительно социальным явлением, присущим только людям как действующим субъектам. Целеустремленность, осознанное целеполагание всегда социальны и свойственны как индивидуальным субъектам (личность), так и коллективным субъектам (группа, организация и т.д.). Для социолога цель представляет собой приемлемую форму конечного результата решения проблемы. При ее формулировке учитывается объем затрат, времени и финансовых ресурсов, необходимых для получения результата. Формулировка цели обязательно согласуется с заказчиком.

Цели социологического исследования могут быть различны. Например, если проблема сформулирована как недостаточная эффективность управления подразделениями организации, то цель будет состоять в анализе реальной ситуации причин низкой эффективности управления организацией, выявлении скрытых резервов и разработке практических рекомендаций по изменению этой ситуации.

Задачи исследования представляют собой изложение последовательности этапов научно-исследовательской и практической деятельности, направленных на достижение цели исследования. Совокупность задач раскрывает и конкретизирует содержательную, методическую и организационную стороны достижения цели. Задачи исследования дифференцируют главную цель на множество локальных, достижение которых и реализует ее в полном объеме. В число задач обязательно должны войти:

=> теоретическая, в рамках которой обосновывается исследовательский подход, принципы и критерии выбора инструментального аппарата;

=> аналитическая, целью которой является анализ реального состояния предметной области;

=> методическая, в которой должны быть обоснованы все требования к конкретному методическому аппарату;

=> конструктивная, в которой должны быть раскрыты возможности практического использования полученных содержательных материалов.

Далее следует определение объекта и предмета исследования.

Объект исследования включает в себя все то, что явно или неявно содержит проблемное противоречие и порождает проблемную ситуацию.

Необходимо помнить, что под объектом исследования обычно понимают определенную часть окружающего нас материального или нематериального мира, реальность, существующую независимо от нашего знания о ней, но только ту часть, в которой проявляется интересующая исследователя проблема. Это могут быть физические тела, живые организмы, социальные общности или отдельный человек. Важно то, что все эти объекты окружающей действительности существовали и существуют вне зависимости от того, знаем мы что-либо об их существовании или нет.

Предмет исследования – это конкретная трансформация формулировки проблемы, содержащая наиболее значимые с теоретической или практической точки зрения ее аспекты для данного объекта. (Например проблема: противоречие между равными правами на трудоустройство и неравенством возможностей их реализации в различных социальных группах. Предмет: соотношение между планами на трудоустройство и реальными масштабами их реализации).

Предмет исследования существует всегда только в сознании исследователя, т.е. полностью зависит от самого знания и является его частью. Определяя предмет исследования, мы чисто абстрактно выделяем одну или несколько сторон объекта и пытаемся изучить их, учитывая или не учитывая влияние других, не выделенных нами сторон. По такой логике каждому объекту исследования может соответствовать несколько предметов изучения. Например, каменное здание как объект существующей независимо от нас реальности может заинтересовать экономиста с точки зрения затрат на строительство, архитектора – с точки зрения архитектурного стиля и удачного включения в окружающий ландшафт, строителя фундамента – с точки зрения посадки здания в грунт и прочности основания, человека, проживающего в здании, – с точки зрения удобства внутренних помещений. Каждый может заинтересоваться и другими сторонами объекта, но только исходя из факта их влияния на интересующий его предмет.

Таким образом, в самом объекте не содержится никакого предмета исследования. Предмет исследования может быть выделен как особое содержание посредством практических и познавательных действий с объектом. Выделение предмета исследования путем абстрагирования от других свойств объекта представляет собой необходимый этап в процессе научного познания окружающего нас мира. Целостное изучение объекта исследования не дает возможности охватить все его свойства и особенности. Рано или поздно появляется объективная необходимость сосредоточиться на изучении лишь отдельных его сторон.

В результате, когда социолог определяет предмет исследования, он в то же время формулирует и гипотезу о возможном пути решения проблемы, который, в свою очередь, предопределяет методы и формы проведения самого исследования. Так, в обозначенном нами примере цели исследования социолог может предположить, что причиной проблемы является неэффективная система принятия решения, тогда предметом исследования может служить система принятия решений и это может стимулировать:

1) исследование путей принятия решений;

2) определение роли коллективных органов в подготовке и принятии решений;

3) определение роли штатных специалистов и линейных руководителей в принятии решений;

4) оценку уровня влияния на принятие решений лиц, обладающих неформальным авторитетом, меры ответственности этих лиц за решения, их внедрение и контроль за внедрением.

Но социолог может предположить, что основная причина низкой эффективности управления заключается в стиле руководства. Тогда исследование будет развиваться по другому сценарию. Если в первом случае большое значение будет иметь анализ документов, то во втором случае – анкетный опрос и психологическое тестирование.

Выбор объекта и предмета исследования предопределяет тип выборки.

Концептуальные положения предшествующих этапов для проверки в реальной жизни должны быть логически увязаны с определенным комплексом элементарных, эмпирически верифицируемых фактов. Процедура соотнесения теоретических понятий с их эмпирическими значениями называется эмпирической интерпретацией, а определение каждого понятия через указание правил фиксирования соответствующих эмпирических признаков – его операциональным определением. С помощью операционализации понятий устанавливается связь концептуального аппарата исследования с его методическим инструментарием. Она объединяет в единое целое теоретические понятия, техники их измерения и их эмпирические индикаторы.

Теоретическая и эмпирическая интерпретация понятия – необходимый этап в разработке методологии исследования. Он позволяет решить три основные задачи:

1. Выяснить те аспекты теоретических понятий, которые используются в данном исследовании.

2. Вести анализ практических проблем с позиций теоретического знания и тем самым обеспечивать научное обоснование его результатов, выводов и рекомендаций.

3. Определить критерии разработки инструментария для измерения и регистрации переменных.

Теоретическая интерпретация понятий претерпевает ряд последовательных этапов. На первом из них содержание проблемной ситуации формулируется в строгих научных рамках и терминах. На следующем этапе каждое понятие этой формулировки раскладывается на такие операционные составляющие, которые имеют хорошо различимые практические референты и доступны для измерения. Определяется также система связей каждого понятия с внешними объектами и внутренними субъективными факторами.

Конечной целью всей этой работы является выработка таких понятий, которые доступны учету и регистрации. Понятия, обозначающие такие элементарные фрагменты социальной реальности, называются индикаторами. При этом социолог должен стремиться обеспечить максимальное отражение изучаемого предмета в понятиях-индикаторах.

Цель системного анализа объекта и предмета исследования – разработать и структурировать пространство описания предметного поля исследования в необходимом и достаточном комплексе его характеристик – будущих переменных, которые в инструментальном аппарате исследования трансформируются в вопросы анкеты, пункты карточек контент-анализа и т.д. Получающийся в результате комплекс характеристик имеет четкую «привязку» к структуре объекта и предмета исследования.

Гипотеза – обоснованное предположение о возможном характере взаимосвязи между элементами в структуре исследуемого объекта и изучаемыми социальными явлениями. Гипотезы вырабатываются на основе имеющихся фактов.

В науке существуют определенные правила выдвижения и проверки гипотез: 1) гипотеза должна находиться в согласии или, по крайней мере, быть совместимой со всеми фактами, которых она касается; 2) из многих противостоящих друг другу гипотез, выдвинутых для объяснения серии фактов, предпочтительнее та, которая единообразно объясняет большее их число; 3) для объяснения связанной серии фактов нужно выдвигать как можно меньше гипотез, и их связь должна быть возможно более тесной; 4) при выдвижении гипотез необходимо помнить, что основанные на них выводы носят предположительный характер; 5) выдвигаемые гипотезы необходимо проверять по критерию непротиворечивости (невозможно руководствоваться противоречащими друг другу гипотезами).

Гипотезы – это отправные точки для начала исследования, дальнейшие этапы эмпирического социологического исследования находятся в прямой зависимости от выдвинутых гипотез. Для отработки гипотезы и процедур исследования нередко проводят предварительное, пилотажное исследование. В зависимости от теоретического уровня интерпретируемых понятий гипотезы делятся на основные и выводные (гипотезы причины и гипотезы следствия). Таким образом, они образуют иерархические цепочки, дублирующие теоретическую интерпретацию понятий. Следует подчеркнуть, что формирование гипотез – это не праздные теоретические упражнения, а разработка логических опор для разработки методики и инструментария сбора и анализа эмпирических материалов. Если исследователем были сформулированы гипотезы, то эмпирические данные служат для их проверки, подтверждения или опровержения.

Таково содержание методологического раздела программы социологического исследования.

В процедурном разделе программы конкретизируются действия и процедуры, с помощью которых предполагается ее реализовывать.

Главные положения стратегического плана исследования состоят в следующем:

• обоснование типа проводимого исследования (разведывательное, описательное, аналитическое);

• расчет выборочной совокупности, обоснование методики отбора единиц наблюдения;

• определение методов обработки эмпирических данных, обоснование номенклатуры выходных форм;

• разработка требований к составу исследовательского коллектива; обоснование номенклатуры необходимого технического и технологического обеспечения;

• определение объема необходимого финансирования;

• разработка плана-графика проведения исследования. Независимо от типа социологического исследования все они реализуют следующие функции социологического исследования:

1. Познавательная.

2. Практическая.

3. Пропагандистская, общекультурная.

4. Политическая.

§ 2. Социальное измерение. Шкалирование. Виды шкал

Из определения информации следует, что она представляет собой некоторое формализованное отображение определенной части реальности в виде совокупности средств материальной природы (изображения, знаки, звуки и т.д.)[1]1
  См. подробнее: Тавокин Е.П. Информация как научная категория // Социологические исследования. 2006. № 11.


[Закрыть]. Любая информация, таким образом, в большей или меньшей степени есть результат познания окружающего мира.

Познавательная деятельность – одна из форм приспособления к действительности, свойственная только человеку и связанная по смыслу и роли с функцией выживания. По мере развития социума формы познавательной деятельности постепенно усложнялись и дифференцировались. Наряду с традиционными формами, основанными на целостном восприятии мира (интуиция, «здравый смысл», мифология, искусство и т.д.) на определенном этапе развития общества возникла научная форма познания. Одна из фундаментальных особенностей научной формы познания – разделение целого на части, стремление достичь конечных основ, разборка «мировой матрешки», сколь бы сложной она ни была. Эта особенность есть следствие одного из принципов научного познания, который состоит в том, что любое сложное явление можно разложить на составляющие его простые и изучать каждую из них в отдельности.

Важнейшая процедура, которая входит в комплекс познавательных средств науки, – измерение. Существует довольно популярная точка зрения, согласно которой вся современная наука выросла из измерения, без которого она немыслима и благодаря которому она и утвердила свой статус. В других, не научных (но не менее плодотворных) формах познания, таких как интуитивная, эвристическая, художественная и т.п., эта процедура либо не выделяется в отдельный этап, либо вовсе отсутствует.

Социология, как и большинство гуманитарных наук, длительное время находилась под значительным влиянием наук о природе. По этой причине содержание всей измерительной проблематики в обществознании до самого недавнего времени носило отчетливую естественнонаучную трактовку. Возведение квантификации в ранг универсального принципа измерения также есть следствие длительной экспансии естественнонаучных представлений, которые успели закрепиться и оформиться в свод канонизированных правил. Поэтому и направленность, весь пафос господствующей в современной социологии измерительной парадигмы ориентированы на то, чтобы отобразить качественное и количественное единство изучаемого социального явления (как того и требуют принципы естествознания) в виде квантифицированных числовых конструкций. В рамках этих представлений качественный подход к объектам исследования, когда осуществляется только содержательное, словесное их описание, рассматривается как первый, примитивный и в определенном смысле донаучный этап их познания.

В соответствии с классическим пониманием процедуры измерения, она представляет собой определение соотношения одной (измеряемой) величины с другой однородной величиной (эталоном) и получение результата в виде числа. Это число показывает, сколько раз единица меры (эталон) содержится в измеряемой величине.

Очевидно, что данное определение измерительной процедуры для социологии неприемлемо по той простой причине, что здесь нет эталонов, так же как и «истинного значения» измеряемой величины (от чего, кстати, изложение теоретико-вероятностной или статистической теории ошибок измерения для социологов носит исключительно абстрактный, экзотический характер). В самом деле, какие эталоны можно подобрать для ответов на такие, например, вопросы: «Каким партиям или политическим движениям Вы симпатизируете?» или «Удовлетворены ли Вы состоянием правопорядка в городе?».

Это (и не только это!) обстоятельство обусловило расширение понятия измерения. Под ним стал пониматься способ приписывания чисел объектам независимо от того, использовалась ли при этом единица измерения. Этот подход основывается на предположении о существовании изоморфизма (гомоморфизма) между эмпирическими и числовыми системами с отношениями.

Разработка неклассических теорий измерения – это попытка выхода за рамки физической науки (и в целом естествознания) и создания универсальной теории измерения, ориентированной на внефизические измерения. В силу размытости потенциальной предметной сферы приложения объекты измерения в этих теориях не конкретизируются, а о сферах приложения теорий говорится весьма абстрактно, на аксиоматическом уровне. В сущности, конкретные области приложения этих теорий в них самих не рассматриваются.

Основными понятиями этих теорий являются понятия шкалы и ее допустимых преобразований. К названным теориям относится тот комплекс представлений, который был сформирован в 1940-х гг. американским психологом С. Стивенсом, а затем получил развитие в трудах П. Суппеса, Дж. Зиннеса, К. Кумбса, И. Пфанцагля, А. Тарского и др. Наибольшее распространение в социологии получили следующие формулировки.

Измерение – любое присвоение, приписывание цифр объектам или событиям (или аспектам объектов или событий) в соответствии с правилами, иначе говоря, с любым правилом (С. Стивенс).

Измерение – гомоморфное отображение некой эмпирической реляционной системы (эмпирической структуры) на некоторую числовую реляционную систему (числовую структуру) (А. Тарский).

Измерение заключается в присвоении чисел вещам таким образом, что некоторые операции с приписываемыми числами и некие отношения между ними соответствуют наблюдаемым отношениям и операциям над вещами, которым они присвоены или которые с их помощью представляются (Е. Адамс).

Измерение есть приписывание чисел вещам в соответствии с определенными правилами (Дж. Гласс, Дж. Стэнли).

Измерение – процедура, при помощи которой объекты исследования, рассматриваемые как носители определенных отношений между ними и как таковые составляющие эмпирическую систему, отображаются в некоторую математическую систему с соответствующими отношениями между ее элементами. В качестве объектов измерения могут выступать любые интересующие социолога объекты – индивиды, производственные коллективы, условия труда, быта и т.д. При измерении каждому объекту приписывается определенный элемент используемой математической системы. Возможно использование как числовых, так и нечисловых математических систем[2]2
  Толстова Ю.Н., КосолаповМ.С. Измерение в социологии / Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 1. М., 2003. С. 346.


[Закрыть].

Встречаются и такие, совсем уж курьезные определения: «Измерение – способ изучения социальных явлений, процессов, систем, их свойств и отношений с помощью количественных оценок[3]3
  Краткий словарь по социологии. М., 1988. С. 83


[Закрыть].

Несмотря на некоторую (в целом, декларативную) мягкость в подходе к результатам измерения, которая обнаруживается в дефинициях отечественных авторов, «при всех подходах к проблеме измерения остается неизменным тот факт, что измеряемое свойство описывается числом»[4]4
  Саганенко Г.И. Социологическая информация: статистическая оценка надежности исходных данных социологического исследования. Л., 1979. С. 9.


[Закрыть].

Эта тенденция не так уж и безобидна, хотя и выглядит, на первый взгляд, весьма камерной, академической, далекой от реальной жизни. Однако это только на первый взгляд. Обратимся к примеру. Он важен своей доходчивостью: общеизвестны те сокрушительные последствия, к которым привела безусловная вера в возможность исчерпывающего количественного отображения лишь одной из сторон реальной жизни – трудовой деятельности.

Как известно, принцип распределения для первой фазы коммунистического общества – социализма – был сформулирован К. Марксом так: «Право производителей (на получение предметов потребления – Е.Т.) пропорционально доставляемому ими труду»[5]5
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 19. С.19.


[Закрыть]. Этот принцип полностью разделялся В.И. Лениным и лег в основу второй части известной сталинской формулы: «от каждого – по способностям, каждому – по труду» (у К. Маркса: «каждый – по способностям»).

Реализация этого весьма соблазнительного принципа натолкнулась на такие препятствия, преодолеть которые ни в нашем отечестве, ни в какой-либо другой стране не удалось. Главное из них – невозможность практического достижения невинного академического постулата о «точном» (числовом!) измерении количества труда.

К. Маркс и Ф. Энгельс надеялись измерять труд с помощью количества рабочего времени и теоретически не видели здесь никаких проблем. Однако они возникли сразу же на практике. Все попытки преодолеть практическую несостоятельность времени как единицы количества труда (за полтора века их было несчетное множество), дополнить его механизмами, учитывающими важнейшие характеристики труда – его интенсивность, сложность и т.п., успеха не имели, а нарастающая динамика роста номенклатуры видов товаров и услуг, профессий, усложнение труда, его интеллектуализация и т.д. не оставляют никаких надежд на успех этого предприятия когда-либо в будущем.

Бесплодными оказались попытки измерять трудовые затраты по результатам. Во-первых, индивидуальные результаты труда многих категорий работников вообще трудно однозначно отобразить каким-либо показателем (медсестра, учитель, сантехник, наладчик и т.п.). Во-вторых, даже измеримые результаты труда невозможно перевести в эквивалентную форму (токарь – 80 деталей, врач – 20 зубов и т.п.).

Таким образом, привлекательное и, на первый взгляд, очевидное утверждение, вошедшее в фундамент теоретической схемы радикального преобразования общества как инструментальная аксиома, оказалось практически не осуществимым и играло всегда исключительно идеологическую роль да к тому же, как выяснилось, вредную. Его сокрушительное деструктивное влияние оказалось многогранным и всепроникающим: вместо производства материальных благ оно ориентировало на создание различных форм и гигантских бюрократических структур учета и контроля. В результате идея распределения вытеснила идею производства, структура массового сознания приняла уродливую форму, а реальная жизнь стала развиваться по прямо противоположным законам: распределение по труду стало заменяться распределением по занимаемой должности и т.д.

Последствия установки на числовое измерение в социологии, конечно же, не столь апокалиптичны, так как ее роль и претензии на преобразование общества гораздо скромнее. Однако негативные тенденции принятия этой установки несомненны.

Установка на преимущественно числовое представление результата социологического измерения привела к тому, что весь комплекс чрезвычайно сложных социальных проблем, связанный с оценкой значений свойств социальных процессов, рассматривается главным образом с формально-логических позиций. По этой причине вопросы методологии и методики социологического измерения разрабатываются как проблемы сугубо математические и занимаются ими, как правило, профессиональные математики. Благодаря их усилиям разработана (а социологами принята) классификация шкал по «уровню измерения», который определяется не степенью адекватности (достоверности) отображения ею измеряемого объекта, а диапазоном возможностей, который открывает шкала перед методами математики. Нелепость такой классификации измерительных шкал для социального мира проявляется уже в том, что номинальной шкале, с помощью которой измеряется подавляющее большинство свойств социальных явлений (социальные нормы, вербальные и невербальные установки, ценностные ориентации, мотивации людей и т.д., т.е. практически все!), отводится самый низкий уровень измерения, в то время как шкалам отношений, степень использования которых в социологии исчезающе мала, – самый высокий.

Фундаментальное понятие всех неклассических теорий измерения – шкала – также получает числовую трактовку: «Шкала – алгоритм, с помощью которого осуществляется измерение в тех случаях, когда оно является отображением изучаемых объектов в числовую математическую систему»[6]6
  Толстова Ю.Н. Шкала // Социологическая энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М., 2003. С. 774.


[Закрыть].

Необходимо заметить, что разработку числовых шкал конечно можно рассматривать как шаг в направлении формализации оценки величины свойств, не имеющих естественной числовой меры. Тем более, что на первый взгляд создание определенной числовой шкалы для какого-то свойства представляется сравнительно простой задачей. Однако даже в случае числового шкалирования только одного свойства можно усмотреть основные принципиальные трудности подобной формализации вообще.

Дело в том, что существует множество интеллектуальных факторов, побуждающих исследователя принять одну теоретическую конструкцию и отбросить одну или несколько других, вполне равноценных. И далеко не всегда в этом случае решающее слово остается за рационально обоснованным экспериментальным или каким-либо формально-логическим аргументом: здесь работают и интуиция, и эстетизм исследователя, и тот неуловимый «дух времени», на который любят ссылаться, но который трудно выразить в точных понятиях. Оказывается, что никакими самыми доскональными (но неизбежно конечными) описаниями различных мыслимых комбинаций признаков, описывающих данное свойство, нельзя однозначно определить критерии, в соответствии с которыми та или иная величина свойства идентифицируется с определенной точкой шкалы (числом). Остается только признать, что на надежную работу любой числовой шкалы при измерении свойств социальных явлений можно полагаться лишь в том случае, если у социологов-исследователей и респондентов имеются тождественные интеллектуальные, этические, психологические, идеологические, эстетические и т.п. нормативы. Таким образом, стремление к применению числовых шкал для измерения свойств социальных явлений основывается на неявно предполагаемом единстве интуитивных подсознательных процессов, например, у опрашиваемых и анкетера.

Преодолеть это вполне фантастическое условие социологи, как правило, надеются с помощью тщательной разработки правил и детального нормирования самой процедуры измерения. Наиболее простой и верный выход (по традиции!) видится в обращении к тем соблазнительным совершенствам измерительной техники, которая сформировалась в недрах естествознания и получила воплощение в науке об измерениях – метрологии[7]7
  Кстати, это одна из причин, объясняющая загадочную, на первый взгляд, приверженность социологов к термину «надежность» и крайней антипатии к термину «достоверность» при характеристике качества социологической информации. «Надежность является наиболее общей характеристикой качества эмпирических данных, полученных в социологическом исследовании». (Паниотто В.И. Измерение надежности социологической информации // Энциклопедический социологический словарь. М., 1995. С. 212).


[Закрыть]. Основывается эта приверженность на убеждении в том, что поскольку измерение – общенаучная процедура в познавательной деятельности, то она должна быть инвариантна относительно содержания, специфики задачи, при решении которой она применяется. В результате уникальная, подвижная, переменчивая процедура возникновения первичных социологических данных в процессе диалога между живыми людьми заменяется мертвой, но «строго научной» схемой, состоящей из абстрактных объекта и субъекта измерения и помещенных между ними «измерительных приборов».

Попытки применить естественнонаучные подходы для конкретной процедуры – социологического измерения, конечно же, можно объяснить. В основе этих попыток – желание иметь однозначные, формализованные описания социальных явлений, позволяющие в дальнейшем применять формальные методы преобразования и анализа получаемой эмпирии. При этом исходят из убеждения, что с помощью «строгих» процедур и методов, их неустанного совершенствования удастся в конце концов избавиться от ошибок измерения или свести их к численно определенному и приемлемому минимуму.

Устойчивая вера в существование особого «научного» метода, позволяющего всякий раз разрабатывать определенную и единственную совокупность правил и процедур, следование которым неминуемо приводит к достоверному или точному результату измерения (в терминологии приверженцев метрологии – «надежному»), наталкивается на противоречие. С одной стороны, все без исключения социологи признают принципиальную неопределенность социальных явлений, невозможность их исчерпывающего и однозначного описания с помощью сколь угодно сложных и детализированных объяснительных конструкций. С другой стороны, направляя свои усилия на поиски и внедрение в социологию формально-логических методов и процедур, они фактически исходят из прямо противоположных представлений. Неопределенность социологической информации рассматривается как досадная, но временная ее характеристика, от которой в дальнейшем, когда будут разработаны «строго научные» методы социологического измерения, удастся избавиться.

В целом можно заключить, что стратегия на обязательность числового представления результата измерительной процедуры оказалась, мягко говоря, мало плодотворной.

В этой связи нельзя не вспомнить и не согласиться с В.П. Визгиным, который пишет: «Представление о качественных определениях предмета познания как о неопределенных, неточных, приблизительных и грубых, то есть представление их как «предколичество», представление, истолковывающее качество как недовыявленное количество, как низшую ступень полноценного, то есть количественного знания, не отвечает науке сегодняшнего дня»[8]8
  Визгин В.П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М., 1982. С. 76.


[Закрыть]. Крупнейший специалист в области искусственного интеллекта, известный своими разработками проблем представления знаний для компьютерных систем Д.А. Поспелов весьма аргументированно отвергает традиционное положение, согласно которому наука начинается с измерения и вычисления. Он пишет: «Эта традиция идет от физики. В действительности наука начинается с классификации, но огромный авторитет физики и ее исключительное положение среди других наук содействовали тому, что принцип количественного измерения стал господствующим в умах исследователей… Управление сложными объектами принципиально невозможно без привлечения информации, которая не может быть выражена количественно»[9]9
  Поспелов Д.А. Логико-лингвистические модели в системах управления. М., 1981. С. 4.


[Закрыть].

Действительно, ни подавляющее большинство свойств социальных явлений, ни основанные на них социологические понятия, по существу, не обладают возможностью числовой измеримости.

Сами социологи определяют долю свойств, поддающихся числовому измерению, не более чем в 5—8% от общего их количества. Статичность и логическая однозначность числовых измерительных конструкций превращают их в совершенно неприемлемый инструмент для измерения подвижных и многозначных социальных процессов. Избирая в качестве измерительного инструмента числовые шкалы, социолог всякий раз вынужден произвольно устанавливать жесткую связь между многомерностью смыслов социального явления и точкой числовой шкалы, приписывая ей некоторое гипотетическое содержание. Эффективная, на первый взгляд, точность и строгость использования числовых шкал достигается, как видно, путем так называемого «волевого измерения».

Нельзя не остановиться более подробно на цели столь упорного внедрения в социологию числовых методов измерения. Цель эта – создание формализованных информационных моделей социальных процессов как основы широкого использования формальнологических, математических средств анализа материалов массовых социологических исследований. Таким образом, процедура формализации исходных информационных материалов представляет собой важнейший необходимый этап, обеспечивающий возможность применения математических методов и реализующего эти методы программного обеспечения компьютерной техники.

Сама установка на математизацию познавательных средств науки и автоматизацию связанных с ней информационных процедур является закономерным и объективно неизбежным следствием развития цивилизации на научно-технической основе. Однако для социологии в силу специфики ее предметной сферы названная установка актуализирует проблему диалектики взаимосвязи между существенно различными группами методов – содержательными и формальными. Суть проблемы состоит в том, что вместо ориентации на оптимальное сочетание указанных групп методов в исследовательском процессе современное направление математизации в социологии основывается преимущественно на формально-логических методах анализа исходной эмпирической фактуры, доводя его фактически до уровня манипулирования ее знаковым представлением. Этим и обусловлены столь жесткие требования к форме представления исходных данных и определенная абсолютизация формальных методов, пренебрежение той частью содержания исследуемых явлений, которая остается за пределами возможностей числовых шкал.