Текст книги "Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского союза"
Автор книги: Евгений Толстых
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Но не все! О многих событиях 1930-1960 годов широкая читательская публика (это мы по старинке) по сегодняшний день даже не подозревает. А если что-то и слышала, то, не исключено, с точностью до «наоборот».
Поэтому, прежде чем приоткрыть завесу над тем, а что же хотели сделать Сталин и Берия, не обойтись без биографической справки о Лаврентии Павловиче. «Кавказском пленнике» начала ХХ столетия.
Кавказский пленник
«Никогда не пробьется наверх тот, кто не делает того, что ему говорят, и тот, кто делает не больше того, что ему говорят»
Эндрю Карнеги
Берия любил Кавказ. Он был пленен очарованием природы этого щедрого на солнце края; его с детства окружали покладистые, трудолюбивые люди; именно на Кавказе состоялось политическое рождение Лаврентия Берия; именно там он заявил о себе, как о незаурядном организаторе и руководителе.
В 16 лет (1915 год) оказался вовлеченным в водоворот общественных катаклизмов: сначала в масштабах Бакинского технического училища, где единомышленники по марксистскому кружку доверили Лаврентию хранить партийную кассу (!). Знали, что чист на руку. Ну, а дальше – больше… Хотя тянуло не к листовкам, паролям-явкам и револьверам, а к знаниям. Хотелось учиться, учиться и учиться. О ленинском завете в то время в Закавказье еще не слышали, как, впрочем, и о самом Ленине. А вот архитектура!.. Она манила юного революционера, как первая любовь. Не меньше! Небогатые родители продали полдома, чтобы выложить деньги не на свадьбу, а на учебу! Чтобы юный крестьянин из села Мерхеули из-под Сухума оказался ближе к мастерской зодчего. Но судьба распорядилась иначе. Впрочем, первая страсть жила в Берии до последнего дня. Жажда созидания…
Работая над этой книгой, мы постарались сократить до минимума биографические подробности, полагая, что заинтересованный читатель без труда отыщет энциклопедическое жизнеописание героя. Но не решились обойти вниманием один справочный документ. Это автобиография Лаврентия Павловича Берии, написанная в октябре 1923 года. К этому времени (в 24-то года!) Лаврентий Павлович был уже известным человеком не только в Закавказье, но и в Москве; на его груди красовался орден Боевого Красного Знамени Грузии. Берия руководил Секретно-оперативной частью, являясь одновременно заместителем председателя ЧК при Совмине Грузинской ССР. Казалось, семафор на пути в высокие начальники заиграл зеленым светом. Но вот чем завершает свою автобиографию молодой чекист, успевший побывать в меньшевистской тюрьме в Кутаиси, поработать под началом А. Микояна в бакинском подполье, внедрившись в ряды мусаватистской разведки.
«За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование. Имея к этой области знаний призвание, потратив много времени и сил, просил бы ЦК предоставить мне возможность продолжения этого образования для быстрейшего его завершения. Законченное специальное образование даст мне возможность отдать свой опыт и знания советскому строительству, а партии использовать меня так, как она найдет нужным».
Но партия решила, что в рядах бойцов, обеспечивающих безопасность молодого советского государства, Берия нужнее, а потому просьбу Лаврентия отпустить его «в архитекторы» оставила до поры без взаимности. В то тревожное время «карающий меч» был важнее эскизов новых улиц и проспектов. Хотя мы постараемся сосредоточиться и на «архитектурной» стороне непростой жизненной дороги героя. Чуть позже…
В феврале 1921 года меньшевистское правительство Ноя Жордания бежало из страны и осело в Париже, старательно подпитывая оставшихся в Грузии единомышленников морально, идеологически и, по мере возможности, деньгами. Здесь же, в Грузии, последней из несоветских республик Закавказья, нашли убежище мусаватисты из Азербайджана, армянские дашнаки, не говоря уже об ушедших в подполье грузинских меньшевиках. Все эти партии мало различались программами – в основном это были просто традиционные для Грузии компании джигитов, окружавшие князей, только роль князей здесь играли «политические лидеры». Боевые отряды всей этой публики мало чем отличались от уголовников и вместе с ними создавали в горной республике обстановку криминального террора.
Правда, в том же 1921 году грузинская оппозиция попыталась навести порядок в своих рядах, создав так называемый «Комитет независимости», куда на паритетных началах вошли представители всех крупных враждебных режиму партий. Во главе комитета стал бывший министр правительства Жордания, член ЦК грузинских меньшевиков Ной Хомерики. Комитет берет курс на вооруженное восстание, причем не только на словах – при нем создается военный центр и начинается подготовка к выступлению против ненавистных им большевиков.
Берия удается внедрить агентов в самый «Комитет независимости», и постепенно его члены перекочевывают за решетку. В начале года захвачены две типографии, в апреле арестован начальник контрразведки меньшевиков, а в июне удалось взять и нелегальный ЦК.
9 ноября арестован Ной Хомерики, виднейший меньшевик, руководитель военной организации партии. Захвачен также его штаб и документы, изобличающие их связи с зарубежными центрами и «коллегами» в России, разгромлены местные комитеты в Поти, Гори, Абхазии.
На смену арестованному лидеру «оппозиции» из-за границы прибывает новый посланец Жордания – Валико Джугели. Чекисты «ведут» его с самого начала. В августе 1924 года он, заметив слежку, пытается скрыться, и тогда его арестовывают. Из тюрьмы Джугели, по предложению Берия, обращается к своим единомышленникам с открытым письмом, в котором призывает отказаться от безнадежной борьбы – впрочем, безрезультатно Восстание было лишь отсрочено на две недели и началось не 15-го, а 29 августа 1924 года. В этот день группа повстанцев во главе с князем Георгием Церетели захватила город Чиатуры и объявила о создании «Временного правительства Грузии», однако уже к вечеру «правительство» бежало из Чиатур, услыхав о приближении красноармейских отрядов. В целом немножко побунтовала часть Западной Грузии – повстанцев всего было около 500 человек – и на следующий день все уже было спокойно.
В отчете Грузинской ЧК упоминаются еще некоторые дела, уже касающиеся экономики, но их все равно неплохо перечислить – просто для понимания общей обстановки в республике:
• проведена массовая операция по изъятию валюты у валютчиков, позволившая конфисковать ценностей на десятки миллиардов закавказскими знаками;
• была раскрыта шайка фальшивомонетчиков, печатавших кавказские боны миллионного достоинства. Преступники замаскировались в Баку. Дело было передано в АзЧК.
Из числа других выявленных преступлений заслуживали внимания:
• дело зав. торговым отделом Табтреста Германа, обвинявшегося в преступном разбазаривании изделий треста и связи с частными торговыми фирмами;
• поимка шайки сбытчиков фальшивых лир в Батуми;
• раскрытие ограбления кооператива БатЧК и изъятие похищенных товаров на 3 тысячи лир;
• задержание продавцов кокаина с большой партией товара и крупной суммой денег;
• установление местонахождения 180 000 пудов марганца, пропавшего в Чиатура и принадлежавшего государству;
• закрытие одного из каналов спекуляции медикаментами, закупленными для нужд народного здравоохранения».
Молодой сотрудник ЧК Лаврентий Берия обретал опыт и закалку не только умело распоряжаясь наганом. В нем формировалась способность за ширмой цветастых лозунгов и призывов заметить подлинные мотивы, приводные ремни и «механиков», задающих движение и ритм политическим событиям эпохи.
Закавказье по тем временам представляло весьма своеобразное территориальное, квазигосударственное образование.
«Я думаю, что у некоторых товарищей, работающих на некотором куске… территории, называемом Грузией, там, в верхнем этаже, по-видимому, не все в порядке» – остроумно заметил Сталин в начале 20-х годов.
Летом 1921 г. Сталин (тогда еще нарком по делам национальностей и руководитель Рабоче-крестьянской инспекции), находясь на лечении в Нальчике, решил поучаствовать в работе пленума Кавказского бюро ЦК РКП(б). В конце июня он едет в Грузию, а 6 июля выступает на общем собрании тифлисской парторганизации.
Сталин: «Я помню годы 1905-1917, когда среди… трудящихся национальностей Закавказья наблюдалась полная братская солидарность… Теперь, по приезде в Тифлис (Тбилиси. – Прим. ред.), я был поражен отсутствием былой солидарности… развился национализм, усилилось чувство недоверия к своим инонациональным товарищам: антиармянского, антитатарского, антигрузинского, антирусского и всякого другого национализма… хоть отбавляй…
Очевидно, три года существования националистических правительств в Грузии (меньшевики), в Азербайджане (мусаватисты), в Армении (дашнаки) не прошли даром. Эти националистические правительства… работая среди трудящихся в духе агрессивного национализма, доработались наконец до того, что каждая из этих маленьких стран оказалась окруженной кольцом враждебной националистической атмосферы, лишившим Грузию и Армению русского хлеба и азербайджанской нефти, а Азербайджан и Россию – товаров, идущих через Батум».
Точное наблюдение? Да. Помноженное на глубокое знание местных нравов.
Сталин: «Право на собственную государственность Грузии, Армении и Азербайджану дали русские революции. И три нации 11 ноября 1917 г. учредили общее правительство. А 26 мая 1918 г. зарвавшаяся элита Грузии, подстрекаемая настроенной против России Германией, высокомерно объявила о своей полной независимости от всех соседей. За три года население основательно испытало на себе, чего в действительности стоят обещания «самого независимого правительства».
Поэтому не взбунтовалось, когда в феврале 1921 г. на место министров этого правительства пришли наркомы. Однако и наркомы быстро втянулись в местный властный «колорит».
Любого, не только Сталина, могли, мягко говоря «озадачить», например, грузинские декреты, подписанные председателем ЦИК Грузии Махарадзе:
1. «31 марта 1922 г. От сего числа границы Республики Грузии объявляются закрытыми, и дальнейший пропуск беженцев на территорию ССР Грузии прекращен…»
2. § 1. Лица, получающие разрешения на право въезда в пределы Грузии своих родственников, платят за выдаваемые им разрешения 50 000 руб.
§ 5. Лица, после 13 августа 1917 г. прибывшие в пределы Грузии и желающие получить право на постоянное жительство в Грузии, в случае удовлетворения их просьбы, платят за выдаваемые им разрешения 1 млн. рублей…»
3. Гражданство Грузии теряет грузинская гражданка в том случае, если она выйдет замуж за иностранца».
Подлинная подоплека «популярного» сепаратизма заключалась в том, что «новые советские» добивались денационализации и передачи в концессию американской «Стандарт Ойл» батумского нефтепровода. Благодаря ему еще до Первой мировой Батум стал основным портом, через который перекачивалось 88 % экспорта бакинской нефти и керосина из России. С 1922 г. подставные компании знаменитой «Стандарт Ойл» начали поставки турбобуров в Баку для увеличения добычи нефти, а сама «Стандарт Ойл» нацелилась на захват батумского нефтепровода концессионным путем. До Первой мировой войны Баку давал свыше половины сырой нефти, добывавшейся во всем мире, а батумский нефтепровод являлся чуть ли не самым главным терминалом в поставках жидкого топлива на мировой рынок. После образования СССР на долю этих нефтяных слагаемых приходилось свыше 20 % крайне скудного тогда советского экспорта. К этому надо добавить еще и марганец, который царская Россия поставляла в объеме 52 % от всего мирового экспорта, причем примерно миллион тонн, или 76 % российского экспорта марганца, давало месторождение в Чиатуре (Грузия). Вспомните «освободительное восстание» – и станет понятной его «шкурная» цель. К моменту советизации Грузии добыча марганца практически была прекращена. Однако уже при большевиках, в 1923 г. добыча возросла до 320 тыс. тонн, так как в соответствии с политикой НЭПа концессия на разработку Чиатурского месторождения была отдана американской компании «У. А. Гарриман Компани», но к 1928 г. упала до 14,5 тыс. тонн.
Раздувая «грузинский инцидент», Троцкий и К° стояли на защите интересов американского (и английского) капитала, перед которым у них, в частности, были большие долги – ведь они ничего толком не отработали для американцев.
Эти обстоятельства ничего не напоминают нашим современникам, совсем недавно пережившим «перестройку» и «реформы»? Развал суверенной индустрии и аграрного комплекса – ключ к бескровному завоеванию территорий. Этим ключом пользуются издавна и поныне.
Но подрыв экономики Грузии, Армении, Азербайджана не ограничивался почти открытым грабежом подземных кладовых.
11 марта 1930 года в Москву, в ОГПУ, была направлена подробная записка председателя Закавказского ГПУ С. Ф. Реденса и начальника СПО Зак. ГПУ Л. П. Берия, в которой, в частности, говорилось: «В результате недостаточного охвата огромного числа вновь созданных колхозов, допущенных перегибов, внутриколхозных недочетов и общей активизации антисоветских и кулацких сил усилились массовые антиколхозные выступления, принимающие политическую окраску, брожением охвачен ряд районов… Идет стремительный распад колхозов, сопровождающийся в ряде случаев разгромом сельсоветов, избиением и изгнанием парткомсомольцев и совактива. Имевшие место выступления до сих пор ликвидировались мирными средствами и уговорами и лишь в редких случаях демонстрацией и незначительной войсковой силой, инициаторов и непосредственных участников разгромов и насилий за небольшим исключением не арестовывали… все это истолковывалось населением как признак слабости власти и способствовало еще большему обнаглению выступавших под влиянием антисоветских сил…».
Донесение не прошло мимо внимания И. Сталина.
17 августа 1931 года Сталин писал Кагановичу:
«…Теперь для меня ясно, что Картвелишвили (1-й секретарь Закавказского крайкома ВКП(б)) и секретариат Грузцека своей безрассудной «политикой хлебозаготовок» довели ряд районов Западной Грузии до голода. Не понимают, что украинские методы хлебозаготовок, необходимые и целесообразные в хлебных районах, нецелесообразны и вредны в районах нехлебных, не имеющих к тому же никакого промышленного пролетариата. Арестовывают людей сотнями, в том числе и членов партии, явно сочувствующих недовольным и не сочувствующих «политике» грузинского ЦК. Но на арестах далеко не уедешь. Нужно усилить (ускорить!) подвоз хлеба сейчас же, без промедления. Без этого мы можем схлопотать хлебные бунты, несмотря на то, что зерновая проблема уже разрешена у нас. Пусть немедля… ПБ обяжет Микояна усилить подвоз хлеба в Западную Грузию… В противном случае наверняка схлопочем политический скандал».
О «целесообразности» украинских методов Сталину докладывали, похоже, такие же «картвелишвили» только с киевским акцентом.
Чудом сохранившийся в живых очевидец событий 1933 года В. Пахаренко (Черкасская обл.) рассказывал:
«Тогда во все органы власти, от сельсоветов, правлений колхозов и выше, проникали самые хитрые, самые скользкие люди, часто бездельники и пьяницы, а порой и бандиты разных мастей, которые вовремя додумались повернуть нос по ветру. Одна за одной шли бесконечные ревизии «из лишков продовольствия» из сельских дворов. Люди пытались спрятать хотя бы горсть зерна в ямах, колодцах, на чердаках, замазывали в печи или зашивали в тря пичные куклы. Но находили везде: слишком уж старательно исполняли свои обязанности важные, в галифе и с наганами, уполномоченные из районов и местные ак тивисты. У нас в Красной Слободе и близлежащих селах, например, были конфискованы и отогнаны в Черкассы все чудом уцелевшие коровы. И там их загрузили в товарные вагоны и держали под охраной до тех пор, пока весь скот не околел. А потом вагоны вывезли за город и содержимое выбросили на свалку…»
Грузинские «товарищи» – генацвале мало отличались от украинских «хлопцев» постышевых и сибирских эйхе.
Всем этим попыткам (зачастую небезуспешным) западных корпораций, тесно связанных с троцкистским подпольем и просто местными казнокрадами, подчинить советское Закавказье своим интересам противостояли органы ГПУ и лично Л. Берия.
Так что не стоит удивляться стремительному служебному росту Лаврентия Берия. В августе 1924 года он становится начальником секретно-оперативной части полпредства ОГПУ, заместителем председателя ГПУ Закавказья и председателем ГПУ Грузии. В 1929 году он уже одновременно руководитель всех трех ведомств. При этом свою работу он по-прежнему… не любит.
В одном из интервью сын Лаврентия Берия Серго вспоминал:
«Вы будете удивлены, когда я скажу вам, что отец все время хотел уйти и из ЧК, и из ЦК. Он мечтал завершить учебу, стать инженером и добиться успехов в этой области. После училища он экстерном сдал экзамены и закончил три курса строительного факультета Бакинского политехнического института…»
В конце 1930 года Г. Орджоникидзе (Серго) получил от Л. Берия письмо:
«Я думаю, что мой уход из Закавказья, – признавался он, – даже послужит к лучшему. Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы».
Спустя 23 года, в июне 1953-го это предвидение окажется пророческим. Но тогда, в 30-м, на просьбу Берия можно было взглянуть по-иному.
Устал чекист? Устал… Вот только зря признался. Таких, как он, Сталин «собирал по крупицам», пытаясь преодолеть кадровый голод, который наряду с хлебным грозил разрушить только начавшую становиться на ноги Державу.
«Кадры решают все», – произнес Сталин в мае 1935 года на встрече с выпускниками военных академий в Кремле. И добавил: «Самый ценный капитал – это люди».
Именно кадры определяли как победы мужающей власти, так и ее поражения. Именно люди – равно как и «нелюди» – писали своими делами историю триумфов и реестр ошибок, и преступлений. И Сталин понимал это как никто, порой… разочарованно разводя руками в кадровом бессилии.
Вот фрагмент письма Сталина Кагановичу от 12 августа 1932 года.
«Берия производит хорошее впечатление. Хороший организатор, деловой, способный работник. Присматриваясь к закавказским делам, все больше убеждаюсь, что в деле подбора людей Серго – неисправимый головотяп. Серго (Орджоникидзе. – Ред.) отстаивал кандидатуру Мамулия на посту секретаря ЦК Грузии, но теперь очевидно (даже для слепых), что Мамулия не стоит левой ноги Берия. Я думаю, что Орахелашвили придется освободить (он настойчиво просит об этом). Хотя Берия не член (и даже не кандидат) ЦК, придется все же его выдвинуть на пост первого секретаря Заккрайкома. Полонский (его кандидатура) не подходит, так как он не владеет ни одним из местных языков.
Привет!
И. Сталин
Прискорбно, но жизнь одного из создателей отечественной промышленности Серго Орджоникидзе трагически оборвалась 18 февраля 1937 года тоже отчасти из-за кадровых просчетов.
Масштаб вредительства в промышленности вынудил Политбюро 7 февраля 1937 г. принять постановление о переводе на режим усиленной охраны ряда крупных предприятий и электростанций страны. К тому же Серго стали известны и результаты контрразведывательной проверки кадрового состава его наркомата тяжелой промышленности, на котором, собственно говоря, и держался тогда военно-промышленный комплекс СССР, а в конечном итоге и обороноспособность Советского Союза. Так вот, эта проверка показала, что среди работников наркомата 71 человек являлись бывшими офицерами белой армии, 287 – офицерами царской армии, 94 – имели судимость за контрреволюционную деятельность, 41 – были судимы за должностные преступления, 131 – являлись выходцами из семей торговцев и промышленников (в том числе и бывших владельцев национализированных предприятий), 131 – являлись выходцами из дворян, 73 – из семей священнослужителей (которые в первый период советской власти сильно пострадали от нее). То есть, практически весь, возглавляемый Серго Орджоникидзе наркомат тяжелой промышленности, насчитывавший 828 человек, состоял из лиц, мягко говоря, не самым лучшим образом настроенных по отношению к советской власти. И это в самом сердце советской промышленности, от которой зависела обороноспособность СССР. А к этому следует добавить, что с 1936 г. внешняя разведка НКВД СССР сумела наладить поступление неопровержимых данных о постоянной утечке секретных сведений об экономике СССР и, в частности, тяжелой и оборонной промышленности за границу, в нацистскую Германию. Как? Мы расскажем об этом подробнее буквально через полсотни страниц.
Лаврентий Павлович Берия – вероятная креатура Орджоникидзе – не был кадровой ошибкой наркома тяжелой промышленности.
Из письма от 26 августа 1931 г. Сталина Кагановичу:
«Здравствуйте, т. Каганович. Пишу о Закавказских делах. На днях побывали у меня члены Заккрайкома, секретари ЦК Грузии, некоторые работники Азербайджана (в том числе Полонский). Склока у них невероятная, и она у них, видимо, не скоро кончится… Я их помирил кое-как, и дело пока что уладилось, но ненадолго. Лгут и хитрят почти все, начиная с Картвелишвили. Не лгут Берия, Полонский, Орахелашвили. Но зато Полонский допускает ряд бестактностей, ошибок. Самое неприятное впечатление производит Мамулия (секретарь ЦК Грузии)… Комическое впечатление производит предСНК Грузии Сухишвили – безнадежный балбес…
Если не вмешаться в дело, эти люди могут по глупости загубить дело. Они уже испортили дело с крестьянством в Грузии, в Азербайджане. Без серьезного вмешательства ЦК ВКП Картвелишвили и вообще Заккрайком бессильны улучшить дело, если считать, что они захотят улучшить дело. Как быть? Надо:
1) Назначить… на конец сентября (к моему приезду) доклад в Оргбюро… о положении дел;
2) Прочистить их хорошенько на заседании Оргбюро и снять ряд лиц типа Мамулия;
3) Назначить третьего секретаря Заккрайкома (предлагаю Меерзона) (Меерзон Ж.И, в тот момент являлся заведующим организационно-инструкторским отделом ЦК ВКП(б); избран секретарем Заккрайкома в 1932 г.), дав ему соответствующий наказ… Без таких мер дело в Закавказье будет гнить.
(И. Сталин. 26/VIII-31)»
Ну, а теперь – протокольно, телеграфным стилем.
31 октября 1931 года Политбюро ЦК ВКП(б) рекомендовало Л. П. Берия на пост второго секретаря Закавказского крайкома (в должности по 17 октября 1932 года), 14 ноября 1931 года он стал первым секретарём ЦК КП(б) Грузии (по 31 августа 1938 года), а 17 октября 1932 – первым секретарём Закавказского крайкома при сохранении должности первого секретаря ЦК КП(б) Грузии. Был избран членом ЦК КП(б) Армении и Азербайджана. 5 декабря 1936 года ЗСФСР была разделена на три самостоятельные республики, Закавказский крайком ликвидирован постановлением Центрального Комитета ВКП(б) 23 апреля 1937 года.
И еще одна немаловажная деталь. 10 марта 1933 года Секретариат ЦК ВКП(б) включил Берия в список рассылки материалов, направляемых членам ЦК, – протоколов заседаний Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК. Но Л. Берия только в 1934 году на XVII съезде ВКП(б) был впервые избран членом ЦК!
За что же такой аванс доверия?
Понравился Сталину?.. Организовал «пикничок» Кобе под дуновение черноморского бриза?.. Примерно в таких категориях оценивают заслуги Лаврентия Павловича в начале 30-х современные «аналитики», примеряя на Берия и Сталина куцые пиджаки ельцинских 90-х. Ошибаются в главном. Берия не подошел бы фасончик, а Сталину – размер. Масштабы были иные.
К тому же «аналитиков» подводит поверхностное знание нравов эпохи и расхожее мнение о всесилии Вождя. Да и Вождем-то Сталин тогда еще не был. В 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) именно Хрущёв первым назвал Сталина «гениальным вождем». В 1939 г. в юбилейном сборнике «Сталин. К 60-летию со дня рождения» Хрущёв писал:
«СТАЛИН – друг народа в своей простоте. СТАЛИН – отец народа в своей любви к народу. СТАЛИН – вождь народов в своей мудрости руководителя борьбой народов…» На съездах партии и других форумах Хрущёв также говорил о Сталине как о гении, великом творце, учителе.
А в начале десятилетия!.. В архивах сохранилась переписка Сталина и Кагановича, которая интересна всем: содержанием, стилем письма, характером обращений. И еще одной деталью. Выражаясь современным языком, почти сенсационной.
Осенью 1931 года И. Сталин поправлял здоровье в Сочи, держа руку на политическом и хозяйственном пульсе страны.
Вот письмо от 19 сентября 1931 года:
Здравствуйте, т. Каганович!
Самым важным вопросом ближайших месяцев считаю транспорт, прежде всего, – желдор транспорт.
Со стороны транспорта идет теперь основная угроза народному хозяйству, и именно транспорт нужно прежде всего лечить.
Декретными постановлениями ЦК дела не спасти, хотя такие постановления имеют немалое значение. Почему? Потому, что пока в транспорте сидит шайка самовлюбленных и самодовольных бюрократов типа Рухимовича, по-меньшевистски издевающихся над постановлениями ЦК и сеющих кругом разлагающий скептицизм, – постановления ЦК будут класть под сукно.
Надо эту шайку разгромить, чтобы спасти железнодорожный транспорт. Если требуется в этом деле моя помощь, скажите. Если можете обойтись без моей помощи – громите эту шайку, пока не поздно. Новых людей, верящих в наше дело и могущих с успехом заменить бюрократов, всегда можно найти в нашей партии, если поискать серьезно.
Привет.
И. Сталин
Казалось бы, директивы получены. Осталось только исполнить и доложить. Именно так нас учили понимать алгоритм сталинского управления страной: беспощадно, безжалостно, рукой тирана и т. д. Мягко говоря, не правильно учили.
Вот телеграмма Сталина Л. М. Кагановичу, В. М. Молотову, Г. К. Орджоникидзе от 27 сентября 1931 года:
Кагановичу, Молотову, Орджоникидзе.
1. Решительно возражаю против назначения Рухимовича предом Госплана или замом ВСНХ. Если можете подождать недельку, отложите вопрос. Лучше бы дать ему хозработу вне Москвы.
Тут уж двух мнений быть не может: Сталин просто рассержен, жди репрессий. Репрессий? О чем это вы?
Вот очередное письмо Сталина Л. М. Кагановичу от 4 октября 1931 года:
Здравствуйте, т. Каганович!
Письмо получил.
1) Я был поражен предложением т. Молотова насчет назначения т. Рухимовича предом Госплана – следовательно – замом пред. СНК. За то, что Рухимович провалился в НКПС и вел (ведет и теперь!) гнуснейшую агитацию против практической линии ЦК (вопрос о темпах и т. п.), его делают замом пред. СНК, его повышают! Что за чепуха!? Разве можно так воспитывать кадры? Нечего говорить – хорошее «воспитание».
То же самое нужно сказать о предложении Серго насчет замства Рухимовича в ВСНХ. Эти люди не понимают, что Рухимович есть Фрумкин № 2, с той, однако, разницей, что Рухимович опаснее, так как он, к сожалению, член ЦК. Я об этом написал уже Серго.
Рухимовича надо снизить и послать на внемосковскую работу по линии ВСНХ. Тогда все поймут, что ЦК не шутит и не болтает зря о генеральной линии. Поймут и подтянутся.
Рухимовича не «снизили» и не «послали». «Послали», похоже, Сталина. А Л. Рухимович оказался в кресле заместителя наркома тяжелой промышленности. В Москве. У Орджоникидзе. А в 1934 году – среди участников антисталинского заговора.
Вот такие «кадры», для которых важнее были политические игры, нежели обустройство страны. Просто игры, как им казалось, у них лучше получались.
Л. Берия выпадал из этого списка.
Во всяком случае, по части политических интриг. Поэтому его путь во власть не был самоцелью. А если уж придется – то высокое положение Лаврентий Павлович знал, как использовать. СТРОИТЬ!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?