Текст книги "Падшее Просвещение. Тень эпохи"

В начале 1760 года граф Сен-Жермен был отправлен королем в Гаагу с секретной миссией. Барон де Гляйхен сообщает, что французский маршал Бель-Иль в разгар Семилетней войны старался заключить сепаратный договор с Англией и Пруссией и разбить тем самым альянс между Францией и Австрией, который держался на авторитете министра иностранных дел Франции – Шуазеля. Людовик XV, как и госпожа Помпадур, в тайне от Шуазеля поддержал намерения Бель-Иля посредством собственной разведки – Секрета короля, часто вступавшего в конфликт с МИД. Маршал приготовил все необходимые рекомендации. Король же лично вручил их Сен-Жермену вместе со специальным шифром.

Важным доказательством политической деятельности Сен-Жермена является дипломатическая переписка между генералом Йорком, английским представителем в Гааге, и лордом Холдернессом – в Лондоне, которая, как сообщает Купер-Оукли, находится в архивах Британского Музея. Генерал Йорк в своем письме от 14 марта 1760 года писал, что разговаривал с Сен-Жерменом о возможном заключении перемирия между Францией и Англией. На это его уполномочили Людовик XV, мадам де Помпадур и маршал Бель-Иль. В ответ лорд Холдернесс по поручению короля Великобритании Георга II сообщил, что «Сен-Жермен действительно может оказаться уполномоченным к ведению подобных переговоров… Мы также заинтересованы в этом, ибо нам важно все то, что способствует скорейшему продвижению к желанной цели…».

Министр саксонского двора в Гааге Каудербах сообщал, что беседовал с Сен-Жерменом о причинах трудностей, постигших Францию. По словам Каудербаха, Сен-Жермен был поверенным маршала Бель-Иля, на что имел верительные письма. Сен-Жермен намеревался осуществить планы маршала и мадам Помпадур по заключению договора с Англией через посредничество Голландии, и что для этого у Сен-Жермена установлены отношения с графом Бентинком, президентом Совета Полномочных Представителей провинции Голландии. Находясь в Голландии, Сен-Жермен 11 марта 1760 года написал письмо мадам Помпадур, в котором говорил: «Вам должна быть также известна моя преданность Вам, мадам. Поэтому приказывайте, и я – к Вашим услугам. Вы можете установить в Европе мир, минуя утомительные и сложные манипуляции Конгресса…».

Французский посол в Голландии граф д’Аффри в донесениях Шуазелю писал о финансовых проектах Сен-Жермена и о том, что тот хотел добиться для Франции огромного займа. По данным П. Андремона, сумма должна была составить 30 миллионов флоринов; денежные дела, с его точки зрения, служили прикрытием дипломатических интриг.

Прусский король Фридрих II Великий заинтересовался предложением Сен-Жермена, однако удивлялся, что послом выбран именно человек, «которого иначе как авантюристом не назовешь» (qu’on ne saurait envisager que comme aventurier). Впоследствии Фридрих писал о нем: «В Лондоне появился еще один политический феномен, которого никто не мог понять. Этот человек был хорошо известен под именем графа Сен-Жермена. Он состоял на службе у французского короля и находился в столь большой милости у Людовика XV, что тот подумывал о предоставлении ему в дар Шамборского дворца».

Проведав о миссии Сен-Жермена, Шуазель «настоял на публичном дезавуировании Сен-Жермена и высылке его из Голландии». Из письма английского генерала Йорка к лорду Холдернессу от 4 апреля 1760 года: «Герцог Шуазельский, похоже, предпринимает отчаянные попытки дискредитировать этого человека (Сен-Жермена) и помешать его вмешательствам в дела государственной важности». Из письма посла Франции в Голландии д’Аффри герцогу Шуазелю от 5 апреля 1760 года: «Если нам не удастся хоть чем-то его (Сен-Жермена) дискредитировать, то он будет весьма для нас опасен, особенно в сложившейся ситуации».

В итоге Людовик XV отменил полномочия Сен-Жермена. В официальном заявлении посла д’Аффри, опубликованном 30 апреля 1760 года, говорится, что «Его величество приказывает объявить этого авантюриста человеком, не заслуживающим доверия» (reclamer cet aventurier comme un homme sans aveu).

Шуазель написал д’Аффри (10 мая 1760 года): «Я успел уже познакомиться в некоторых газетах с Вашим представлением против так называемого графа Сен-Жермена. Его, как мне думается, стоит поместить в какой-нибудь французской газете, чтобы эта публикация завершила нашу операцию по дискредитации авантюриста…».

Мадам Оссе в своих мемуарах описала случай, как Сен-Жермен по просьбе короля устранил дефект у алмаза, чем привел того в восторг. На вопросы короля «граф ничего толком не ответил. Однако он подтвердил, что умеет увеличивать жемчужины и придавать им особый блеск». Этот алмаз король оставил себе на память. Также она утверждала, что «его Величество, видимо, совсем ослеплен талантами Сен-Жермена и временами говорит о нем, словно о человеке высочайшего происхождения».

Граф Сен-Жермен писал Петру Ивановичу Панину, предлагая ему открыть секрет производства золота.

Другой знаменитый авантюрист Джакомо Казанова, соперник Сен-Жермена, которого он называл «черным» и критиковал в памфлетах, писал о Сен-Жермене: «Этот необычайный человек (Сен-Жермен), прирожденный обманщик, безо всякого стеснения, как о чем-то само собою разумеющемся, говорил, что ему 300 лет, что он владеет панацеей от всех болезней, что у природы нет от него тайн, что он умеет плавить бриллианты и из десяти-двенадцати маленьких сделать один большой, того же веса и притом чистейшей воды».

В своих мемуарах Казанова описал случай, когда ему пришлось в последний раз встретить Сен-Жермена. Это произошло в Турне, в доме самого графа. Граф попросил у Казановы монету, тот дал ему 12 су. Бросив на нее маленькое черное зернышко, Сен-Жермен положил монету на уголь и разогрел его с помощью паяльной трубки. Спустя две минуты раскалилась и монета. Через минуту она остыла, и Сен-Жермен дал ее Казанове. «Я стал рассматривать монету. Теперь она была золотой. Я ни на миг не усомнился в том, что держал в руках свою монету <…> Сен-Жермен просто не мог незаметно подменить одну монету другой». Затем добавляет: «Та монета действительно выглядела золотой, и два месяца спустя в Берлине я продал ее фельдмаршалу Кейту, проявившему большой интерес к необычной золотой монете в 12 су».

Позже, в соответствии с мемуарами Казановы, граф предлагал ему превратить в мужчину маркизу д’Юрфе, страстно желавшую этого (и что не получилось у самого Казановы), а также вылечить Казанову от сифилиса, но тот отказался.

После всех своих заявлений Казанова добавляет: «Как ни странно, как будто помимо моей воли, безотчетно граф изумляет меня, ему удалось меня поразить…».

В 1759–1760 годах Сен-Жермен обращался к мадам де Помпадур и датскому королю Фредерику V с рядом проектов, где предлагал соорудить непотопляемый быстроходный корабль без парусов и безоткатное скорострельное орудие, которым сможет управлять один человек: «Великие знания позволяют мне творить великие дела. Я совершенно свободен и совершенно независим; но добродетельный и любезный Король Датский своими истинно королевскими добродетелями покорил меня. Я страстно желаю полезно и чудесно служить ему. Среди прочих великих предприятий, которые я задумал для него, я обещаю отправить его королевский стяг на семипушечном адмиральском корабле в Восточную Индию за месяц или даже скорее, не усложняя конструкцию судна, которому не будут страшны ни опасности, ни обыкновенные морские невзгоды… и самое чудесное, что на нем не будет мачт, кроме дозорной, ни парусов, ни матросов, ибо любой человек будет годен для этой чудесной и новой навигации. Я обогатил это удивительное изобретение пушкой, которая не дает отдачи и потому не нуждается в лафете на колесах, которая стреляет в десять раз быстрее, чем любая другая, за тот же промежуток времени, которая не разогревается вовсе, которая прицельным выстрелом надвое расщепляет веревку или волос, и обслуживать которую может один человек с удивительной быстротой; к тому же она стреляет дальше, занимает очень мало места и другими великими преимуществами обладает».

В сопровождающей это послание переписке датский посол фон Ведель-Фрис и министр иностранных дел фон Бернсторф замечали: «его проекты показались мне столь обширными, чтобы не сказать парадоксальными, что я хотел избавиться от него, но настойчивые его просьбы принудили меня уступить…» и: «мы, Милостивый государь, не ценим любителей тайн и проектов; как нам представляется, честь Короля настоятельно требует, чтобы публика не подумала, что Его Величество приближает к себе подобных людей…».

Из «Мемуаров» Казановы: «Граф предоставлял дамам притирания и косметику, которые делали их краше. Сен-Жермен не вселял в них надежду на омоложение, скромно признавая здесь свое бессилие, но обещал, что они хорошо сохранятся благодаря его настою».

По воспоминаниям барона Глейхена, Сен-Жермен рассказывал о Франциске I с подробностями, которые мог знать только очевидец, и, заворожив слушателей, проговаривался: «И тут я сказал ему…».

В это же время у Сен-Жермена появились в Париже подражатели и «двойники».

Некий парижский повеса, известный как «милорд Гауэр», был неподражаемым мимом и шатался по парижским салонам, выдавая себя за Сен-Жермена, естественно сильно окарикатуренного. Однако, многими людьми эта потешная фигура воспринималась за настоящего Сен-Жермена.

Из воспоминаний барона Глейхена: «Выдумывались и второстепенные персонажи, например, старый слуга графа. Кардинал де Роан как-то услышал рассказ об ужине у Понтия Пилата, обращаясь к камердинеру «Сен-Жермена», вернее, к тому, кто выдавал себя за него, спросил правда ли это. На что тот ответил: «О нет, монсеньор, это было еще до меня. Ведь я служу г-ну графу всего 400 лет…».

1 января 1760 года некто «Золтыкоф Альтенклинген», «швейцарский дворянин, по крови московит», отправил из Амстердама императрице Елизавете Петровне письмо на французском языке с предложением открыть в России мыловарные фабрики и исцелять все болезни при помощи тайного знания и алхимии. Он также предлагал увеличить доходы государства на 10 миллионов. Не лишено вероятности, что это письмо написано агентом или подражателем направлявшегося в это время в Амстердам Сен-Жермена, который также называл себя графом Салтыковым. Из одних только этих фактов становится ясно, что авантюризм в век Разума превратился в какое-то массовое помешательство.

Дешан говорит о Сен-Жермене как о тамплиере. Сообщается также и о том, что Калиостро получил посвящение в рыцари тамплиеров от Сен-Жермена. Скандал вокруг Калиостро и ожерелья королевы в 1785 году привлек внимание к Сен-Жермену как к «крестному отцу» итальянского авантюриста: памфлетисты изображали масонскую, плутовскую и даже сексуальную инициацию Калиостро Сен-Жерменом и приписывали Сен-Жермену место в целой династии авантюристов, идущей с начала XVII века. Согласно Каде Сен-Жермен являлся странствующим тамплиером, путешествовавшим от ложи к ложе с целью установления и укрепления между ними духовных связей. Эпизоды своих легенд он заимствовал из агиографии розенкрейцеров.

В архивах Великого востока Франции Сен-Жермен (так же, как и Руссо) числится в списках членов масонской ложи Saint Jean d’Écosse du Contrat social с 18 августа 1775 по 19 января 1789 года.

Есть сведения о «появлении» графа Сен-Жермена на масонских собраниях в 1785 году, то есть позже общепринятой даты его смерти.

В разных странах Европы граф Сен-Жермен использовал следующие имена: генерал Салтыков, принц Ракоши, граф Цароги, маркиз де Монферат, граф де Беллами, граф де Вельдон.

Имеются рассказы о том, что Сен-Жермена видели после смерти в 1784 году, причем ему приписываются различного рода пророчества.

Согласно ряду данных, в 1785 году Сен-Жермен был одним из избранных представителей французских масонов, присутствовавших в Париже на Великом Конгрессе. Также французской стороной были представлены Лафатер, Луи Клод де Сен-Мартен, Жан-Батист Виллермоз, Месмер, Тузе-Дюшанто, Калиостро и другие. Однако, по данным исследования Шарля Порсе, конгресс филалетов, претендовавший на объединение французских и немецких масонов в поисках мистического знания, не получил согласие Калиостро на участие в нем, так как «Великий Копт» претендовал на подчинение всего масонства. В католическом источнике Gli Eretici d’Italia (1876) говорится о масонской конференции в Вильгельмсбаде близ Ханау в том же 1785 году, на которой тоже присутствовал Сен-Жермен. Это подтверждается и масонским источником Freimaurer Bruderschaft in Frankreich.

Графиня д’Адемар в своих мемуарах утверждает, что Сен-Жермен якобы являлся ей и некоторым ее знакомым неоднократно на протяжении всей жизни вплоть до 1820 года («при казни королевы, потом накануне 18 брюмера, потом на следующий день после гибели герцога Энгиенского, в январе 1815 года, накануне убийства герцога Беррийского»). Согласно рассказу графини д’Адемар, граф Сен-Жермен неоднократно предупреждал королеву Марию-Антуанетту о готовящейся революции. В 1843 году Франц Греффер описал встречу 1790 года своего брата Родольфа и барона Линдена с графом Сен-Жерменом в Вене. Между ними состоялся разговор, в котором Сен-Жермен якобы сообщил, что уезжает «в Константинополь, затем отправлюсь в Англию, где подготовлю два важнейших изобретения следующего века: паровоз и пароход. Они будут особенно нужны в Германии». А в конце добавил: «В конце нашего века я исчезну из Европы и вернусь в Гималаи. Там отдохну, мне нужен отдых. И вновь я появлюсь здесь через 85 лет».

Граф Сен-Жермен – почитаемая фигура среди оккультистов и теософов XX–XXI веков, которые считают его одной из важнейших фигур европейской истории XVIII века. Из этого круга вышла работа известного деятеля Теософского общества Изабель Купер-Оукли (1854–1914), под названием «Граф Сен-Жермен. Тайна королей». Первоначально отрывки из этого труда были опубликованы в Лондонском теософском журнале за 1897–1898 годы, а затем книга вышла полным изданием в 1912 году.

Работа Изабель Купер-Оукли снабжена солидным приложением в виде подборки архивных документов (деловая и дипломатическая переписка за 1747–1780 годы), связанных с именем загадочного графа. Изабель Купер-Оукли ссылается на завещание принца Ракоци, где упомянуты не двое, как в большинстве источников, а трое его сыновей: Санкт-Карл, Санкт-Элизабет и Карл Гесский, которого она отождествляет с Сен-Жерменом, находившимся под покровительством последнего Медичи. Исполнение завещания возлагалось на «герцога Бурбонского» (в действительности Бургундского, внука Людовика XIV), а также на герцога Менского и «герцога Шарлеруа-Тулузского» (в действительности графа Тулузского) – внебрачных сыновей Людовика XIV. Именно их попечению, согласно этому тексту, предоставил принц Ракоци своего третьего сына, которому полагалась внушительная доля наследства.

Французский писатель, владелец крупнейшего оккультного издательства «Шакорнак», главный редактор «Астрологического журнала» Поль Шакорнак написал книгу «Граф де Сен-Жермен», которая в предисловии заявлена как «самое исчерпывающее исследование на эту тему, из тех, что написаны на французском языке». Первое издание вышло в 1947 году, затем книга была дважды переиздана. Шакорнак утверждает, что обширный архив сведений, собранный о Сен-Жермене при Наполеоне III по приказу императора, сгорел во время Сентябрьской революции 1870 года.

Поль Шакорнак восстановил в деталях биографии нескольких современников Сен-Жермена, носивших то же имя, которых, с его точки зрения, часто путали с графом. Прежде всего, это граф Робер Клод-Луи де Сен-Жермен, французский министр, государственный секретарь по военным делам, фельдмаршал на службе датского короля, командор ордена Слона, генерал-лейтенант (1707–1778), прославившийся военными талантами и в 1775 году назначенный Людовиком XVI военным министром, после смерти маршала де Мюй. Шакорнак считает, что многие из известных эпизодов, участие в которых приписано графу Сен-Жермену, на самом деле рассказывают о министре.

Крупнейшие деятели теософского движения Е.П. Блаватская и Е.И. Рерих полагали, что эпитет «авантюрист», прилагаемый к Сен-Жермену, является инсинуацией, и что он действительно был учеником индийских и египетских иерофантов, знатоком тайной мудрости Востока.

Частная жизнь Бомарше

Пьер-Огюстен Бомарше – французский драматург второй половины XVIII века. Жизнь писателя была наполнена невероятными авантюрами и приключениями. Пьер-Огюстен преподавал игру на арфе дочерям короля Людовика XV, поставлял оружие американским борцам за независимость, отстранял от испанского двора обидчика сестры и спекулировал на фондовом рынке Франции. Перед тем как Франция официально вступила в войну в 1778 году, Бомарше играл главную роль в доставке французских боеприпасов и денег в американскую армию. Операция была тайной, так как Людовик XVI не собирался открыто вступать в конфликт с Англией. Для того, чтобы тайно наладить помощь повстанцам, он помог создать фиктивную компанию. К тому же Бомарше активно занимался работорговлей, которая в то время была весьма прибыльным бизнесом и никем не осуждалась.

Драматург родился зимой 1732 года. Пьер-Огюстен как единственный сын часовщика Анри-Шарля Карона должен был унаследовать семейное дело парижского отца-часовщика. Всего Анри-Шарль и его супруга Луиза родили 10 детей, из которых выжили шестеро.

Отучившись 3 года в школе, мальчик начал осваивать семейное ремесло и через несколько лет изобрел механизм запуска часов «двойная запятая». Однако запатентовать изобретение Карону-младшему не удалось из-за конфликта с отцом, который в итоге сделал преемником зятя Жана Антуана Ле Пина. Уже будучи писателем, Пьер-Огюстен стал родоначальником авторского права во Франции.

Первый раз сын часовщика женился в 24 года. Супругой Пьер-Огюстена стала состоятельная вдова Мадлен-Катрин Обертин Франке. Через несколько месяцев после свадьбы мужчина добавил к фамилии, унаследованной от отца, аристократически звучащее де Бомарше в честь поместья, принадлежавшего жене.

В 1758 году Мадлен-Катрин скоропостижно скончалась. По Франции поползли слухи, что причиной внезапной смерти 35-летней женщины стал яд.

Второй брак Бомарше оказался очень похожим на первый. Вновь невестой Пьер-Огюстена стала богатая вдова. Опять супруга Бомарше умерла через 2 года после свадьбы, не дожив до 40-летия. Женевьев Мадлен Левек успела родить начинающему литератору сына и дочь, имя которой Пьер-Огюстен увековечил в своей ранней пьесе «Евгения». Однако оба ребенка драматурга от второй супруги умерли юными.

Печальная слава Бомарше как отравителя нашла отражение в маленькой трагедии Александра Пушкина «Моцарт и Сальери». Моцарт интересуется у Антонио Сальери, действительно ли автор «Тарара» «кого-то отравил».

Дружба с Сальери была важной частью личной жизни Бомарше. Во время работы над злободневной и коммерчески успешной оперой «Тарар» композитор год прожил в доме драматурга.

Молодому Пьер-Огюстену покровительствовал французский финансист Жозеф Пэрис Дюверне. После смерти аристократа драматург обнародовал завещание, согласно которому покойный оставил все состояние ему. Литератора обвинили в подделке документа. Бомарше едва избежал тюремного заключения. В 1778-м драматург выиграл дело о наследстве Дюверне.

Центральное место в библиографии Бомарше занимает драматургическая трилогия о севильском цирюльнике (парикмахере и брадобрее, выполняющем также функции лекаря) Фигаро. Действие произведений перенесено автором в Испанию по цензурным соображениям. Имя персонажа созвучно испанскому слову picaro, означающему «хитрец, пройдоха». Предшественник Фигаро – Пикаро – герой испанских плутовских романов.

Образ неунывающего брадобрея от пьесы к пьесе претерпевает изменения. В 1-й части («Севильский цирюльник») Фигаро – веселый проходимец, слова которого расходятся на цитаты. Во второй – «Безумный день, или Женитьба Фигаро» – герой становится выразителем основных идей французской революции. В третьей – «Виновная мать, или Второй Тартюф» – постаревший Фигаро превращается в образцового слугу, плетущего интриги в интересах господ. По сути дела, плут Фигаро является своеобразным alterego самого автора.

Трилогия о знаменитом плуте вдохновила многих европейских композиторов на создание опер. В ХХI веке в двадцатку самых популярных произведений этого жанра входят «Севильский цирюльник» Джоаккино Россини и «Женитьба Фигаро» Вольфганга Амадея Моцарта. Однако первая опера о брадобрее, написанная Джованни Паизиелло, была поставлена еще при жизни драматурга в Санкт-Петербурге.

Автор «Севильского цирюльника», пьесы которого современники воспринимали не иначе как революцию на сцене, скончался в мае 1799 года. Революцию-то Бомарше, может быть, и подготовил своим «Севильским цирюльником», но как он воспринял плоды своих усилий? Известно, что при взрыве революционной стихии Бомарше испытал настоящий ужас. Он оказался напуган этим, по его словам, «разнузданным брожением умов». Ему приходилось беспрерывно защищаться перед Конвентом против возводившихся на него обвинений. В 1792 он навлек на себя много неприятностей и серьезную опасность по случаю заказа в Голландии ружей от имени французского правительства. Его арестовали, он бежал в Лондон, но вскоре возвратился, чтобы оправдаться новым, но скучным памфлетом «Шесть периодов моей жизни» (1793). Вскоре он должен был опять бежать, на этот раз в Гамбург, где жил в крайней нужде до 1796, когда, почти глухой и нищий, вернулся в Париж и там умер от апоплексического удара. Говорили также, что он отравился.

Официально причиной смерти 67-летнего литератора стал инсульт.

Пьер-Огюстен похоронен в парижском некрополе Пер-Лашез. Интересный факт: могила родившегося через 2 дня после кончины Бомарше прозаика Оноре де Бальзака находится на том же кладбище.