Текст книги "Крик горностая"

Глава 23. Сестры

Макс не стал звонить, сразу с утра направился к дому Марии Ревель, уверенный, что застанет ту еще дома. И не ошибся – Мария открыла ему, еще будучи в домашнем халате и с махровым полотенцем на голове.

– Вы? – удивилась она.

– А вы думали это Леонид? – вежливо поинтересовался Макс. – Мне нужно задать вам несколько вопросов, можем мы это сделать не на лестничной клетке?

Женщина смутилась и отступила в квартиру, впуская следователя внутрь.

– У меня не так много времени, – процедила хозяйка. – Я тороплюсь на работу.

– Я не задержу вас. Всего пара вопросов, – он широко улыбнулся.

Мария, смерив его взглядом, вздохнула:

– Ну, хорошо. Кофе будете?

– Не откажусь, – и чуть склонил голову в поклоне.

Мария отправилась заваривать кофе, бросив следователю:

– Вы время не тратьте, задавайте свои вопросы. А то я в самом деле тороплюсь.

Она ловко закипятила воду и поставила турку на огонь, добавила молотого кофе и кипяток, пару раз размешала кофейную кашицу ложкой.

– Подскажите, где был Леонид в ночь с тридцать первого на первое?

Женщина повернулась и посмотрела строго:

– Дома, конечно. Ссора, которую вы видели в первый приезд, исключение, а не практика. У нас дружная семья.

– А что же случилось накануне? – Макс старался выглядеть как можно более располагающим и доброжелательным.

Мария быстро отвела взгляд, Макс успел заметить, однако, как блеснули глаза. Губы вытянулись ниточкой, дыхание сбилось – всего на мгновение. Но все-таки успело выдать волнение.

– Мы поругались.

Так как она ответила неинформативно, по сути, то, что Макс уже и так знал, он уточнил:

– О чем же, позвольте спросить?

– Это личное.

– Мария Ильинична, – Макс заговорил вкрадчиво, – вероятно, вы не очень понимаете серьезность ситуации. На вашу мачеху совершено нападение, сбегая из ее дома, злоумышленник убил человека… Так что в этом деле уже нет ничего личного.

Мария застыла.

– Так вы подозреваете моего Леонида? Поэтому его задержали?!

– Его пока никто не задерживал. Я приглашал его для опроса. Теперь опрашиваю вас. Обоих пока – в качестве свидетелей.

– Пока?!

Макс медленно прикрыл глаза. Когда снова открыл их, Мария все еще смотрела на него круглыми, словно блюдца, глазами.

– Если вы мне поможете, я смогу быстрее найти преступника и больше вас не беспокоить.

Над туркой поднялась коричнево-желтая шапка, стекла набок, выпуская густой напиток прямо на плиту. Под потолок поднялся горький аромат пережженного кофе. Мария спохватилась, отмерла и сняла турку с огня. Переставила на подставку.

– Господи, – выдохнула в отчаянии, положив руку на лоб. – Все его длинный язык. Трепло…

Макс посмотрел на часы – ему еще к Светлане ехать.

– Мария Ильинична… так вы подтверждаете, что в ночь на первое ноября ваш муж был дома и никуда не отлучался.

– Подтверждаю, – Мария кивнула и уселась напротив, забыв о кофе. – Он правда не отлучался… Мы фильм смотрели, он с детьми играл. Ко мне заходила соседка около девяти вечера, отдавала долг… Она тоже видела Лёню, он ей открывал дверь.

Макс кивнул.

– Хорошо. Так из-за чего вы все-таки поссорились?

– Так из-за Анны и поссорились! Лёня опять начал накручивать себя, что кому-то все, а кому-то ничего. А я напомнила ему, чтобы не в чужие тарелки смотрел, а сам работал… Он и завелся, что попрекаю его, что не поддерживаю. – Мария потерла виски, тяжело вздохнула. – Он ведь работящий у меня, а тут как с цепи сорвался, то пьянки, то гулянки у него, с работы поперли – он там крупный контракт сорвал, не явившись на встречу с клиентом, на новую едва устроился и уже два раза нетрезвым выходил…

Макс видел таких историй немало. Сперва вот такие конфликты, потом совместные выпивки. Как только женщина делит стол пьющего мужа, считай, семья не выкарабкается – некому за нее тогда бороться. А потому Марии он искренне сочувствовал.

– Мария, вспомните, пожалуйста, двадцать девятое число, день. Что вы делали?

– Двадцать девятое? – Мария задумалась. – Утром отправила детей по школам-садикам, Леонид на работу ушел к десяти. Днем мы встретились со Светой, около двух, пообедали в кафе около ее работы. Потом поехали к Анне, забрали ключи от дачи, чтобы подготовить день рождения Лени… Вечером, – женщина пожала плечами, – вечером обычно все, поужинали, легли спать.

Она посмотрела на следователя.

– А ключи… У вас эта связка?

Мария кивнула.

– Можете мне ее показать?

Женщина встала, вышла в коридор и вернулась с черной дамской сумочкой. Поставив ее на угол стола, принялась в ней рыться. Чертыхнувшись, стала вынимать содержимое и методично расставлять рядом. Губная помада, пудреница, бумажные носовые платки в нераспечатанной упаковке, детская заколка для волос, визитница, блокнот, ручка…

– Черт, где же они… Наверно, все-таки Свете отдала, – неуверенно решила Мария и опустилась на стул.

– Хорошо. А когда вы были у Анны, она выглядела как обычно? – Макс ловко перевел тему, чтобы не заострять внимание.

Молодая женщина пожала плечами:

– Да, вполне. – Она быстро взглянула на следователя и засмеялась: – Светка только сказала, что почувствовала слежку.

– Слежку? За вами?

– Нет, у дома Анны.

«Вот это уже интересно», – капитан Александров почувствовал, что ему в руки попало нечто важное. Видимо, у него изменилось выражение лица, потому что Мария тоже насторожилась, но потом рассмеялась:

– Вы что же, всерьез думаете, что за Анной кто-то мог следить?! – Она залилась смехом. – Бросьте. Я там тоже была, ничего подозрительного, Светка вечно что-то понавыдумает. Поэтесса, одно слово.

* * *

Светлану удалось перехватить у офиса – молодая женщина как раз собиралась обедать.

– Составите мне компанию? – лукаво прищурилась. – Здесь рядом отличное кафе с прекрасным ланчем.

Макс не проголодался, но отказываться пообщаться со свидетельницей, да еще и попутно проверить ее показания, – это слишком большая удача для следователя, глупо от нее отказываться.

– Не откажусь, – ответил он одновременно и Светлане, и собственным мыслям.

Кафе, действительно, оказалось совсем рядом. Уютное заведение с интерьером в изумрудных цветах. Здесь пахло хорошим кофе, выпечкой, было просторно и чисто.

– Отличное место, – отметил Макс, намереваясь привести сюда и Аделию.

Светлана заняла столик у окна, привычно махнула официанту, запрашивая меню.

– Так чем я обязана такой неожиданной встречей?

– У меня к вам несколько вопросов. Вспомните, пожалуйста, чем вы занимались двадцать девятого днем.

Светлана сделала заказ, кокетливо пожала плечами:

– Тут никакого секрета нет. Я была на работе.

– Весь день?

– Почти…

– Мне кажется, ваша сестра говорила, что вы поэтесса. – Удивился Макс. – Поэты сейчас ходят на службу?

Светлана рассмеялась. Зал был полупустым, поэтому ее смех прозвучал колокольным звоном. Молодая женщина поправила светлые волосы, убрала с лица челку.

– Нет, конечно. Поэзия – это чистое вдохновение, концентрат божественной искры, ее не высечь строго по расписанию, с девяти до шести… А кушать хочется двадцать четыре на семь. Поэтому я работаю, сейчас в бухгалтерии.

Макс улыбнулся:

– Какие у вас полярные увлечения… Кстати, вы сказали «сейчас». Это означает, что вы на этом месте недавно?

Светлана беспечно повела плечом:

– Совсем не полярные, бухгалтерия – это поэзия в цифрах. Но на самом деле вы правы, я на это место пришла чуть больше месяца назад, до этого работала в магазине одежды, до этого – в салоне красоты администратор… У меня нет профильного образования в «серьезной», как считают мои родственники, профессии.

– Погодите, мне просто интересно… а бухгалтером без профильного образования разве можно устроиться?

Светлана тихо рассмеялась:

– А кто вам сказал, что я работаю бухгалтером? Я сказала, что работаю в бухгалтерии, а кем – это вы уже сами домыслили. Фирма, где я сейчас работаю, оказывает бухгалтерские услуги, а я на ресепшн сижу, кофе-чай клиентам приношу, записываю на прием, напоминаю о встречах, контролирую рассылку уведомлений о датах обязательных платежей…

Макс едва смог скрыть удивление, но почувствовал, что Светлана ему все-таки нравится. Она была неунывающая, и очень цельная. Она определенно шла на компромисс с близкими, устраиваясь на «серьезную» работу, однако выбирала ту, которая оставляла много времени для творчества. И без сожалений меняла работу, если та становилась скучной. Таким навыкам можно позавидовать. Макс так точно не умел. «А вот Аделия не только смогла, но методично отстаивает свое право заниматься фигней, как ты это называешь», – уколола собственная совесть. Макс нахмурился, вернувшись к мыслям о семье Ревель.

– Так вы весь день были на работе?

– До обеда… Муж у меня на смене, мне было скучно, поэтому позвала Машу, мы сходили в кафе… вот сюда же… пообедали. Пока обедали придумали как будем отмечать день рождения Леонида, решили, что поедем за город. Потом поехали за ключами от дачного дома к Анне.

– Забрали?

– Да, конечно. Анна не жадина, никогда не отказывала, если нормально просить. Вообще она нормальная, – добавила она, понизив голос, будто сказала нечто крамольное.

Макс, снизив так же голос, будто включаясь в игру, уточнил:

– Мария так не считает.

– Да она просто под влиянием Леонида. Леня да, на дерьмо исходится, когда начинает считать деньги Анны. А по мне так это чистое свинство, считать чужие деньги.

Принесли обед. Светлана сразу попросила кофе и холодную воду. Дождавшись, когда официант отойдет, добавила:

– Ну, вы понимаете, если бы это еще мы с Машей говорили, еще как-то можно понять – это все-таки деньги нашего отца. А Леня-то чего ждал? Что его богатенький тесть содержать будет?

Она пожала плечами и принялась за салат.

– А ключи у вас?

– От дачи? – Светлана посмотрела с удивлением. – Нет, конечно. Маша взяла связку папы, а там на ней ключи и от квартиры, и от бабушкиного дома… Короче, вот такой увесистый кусок бряцающего железа. Я с таким куда?

«Мария взяла…»

«От бабушкиного дома…»

Сердце капитана Александрова стало биться чаще.

– И куда вы отправились дальше? После того, как забрали ключи? – он в упор смотрел на Светлану.

– Я поехала домой, Маша – тоже насколько я знаю.

– А вы ничего необычного не заметили в поведении Анны?

Светлана оторвалась от супа-пюре, посмотрела на него пристально.

– Машка проболталась, да?

– О чем? – Макс постарался изобразить недоумение.

Светлана отложила ложку, вздохнула:

– Да ладно вам. Машка точно рассказала… Мне показалось, что за домом Анны кто-то следил.

– Вы уверены? – Максим прищурился.

Девушка поджала губы, заговорила немного обиженно:

– Вот вы сейчас тоже будете говорить, что я творческая личность и придумываю себе невесть что. Но я не сумасшедшая… Около подъезда, чуть в стороне, стоял автомобиль. Иномарка, зеленая новенькая Хонда. Очень крутая тачка, я поэтому на нее внимание и обратила. В салоне сидел человек, внимательно нас проводил взглядом. Я прям чувствовала, как его взгляд между лопаток жег!

– А как он выглядел, вы не запомнили?

– Не особо его разглядывала, – женщина пожала плечами. – Высокий, как мне показалось, не толстый, но и не качок, чернявый. Эффектный. В черной футболке. На актера из турецких сериалов похож. Очки у него еще были прикольные, квадратные.

«Турецких сериалов»…

– Вы его прежде видели? – Макс прикинул, что если бы это был Тигран, девушка его наверняка бы узнала, не может быть, чтобы с другом семьи они ни разу не пересеклись за все пятнадцать лет.

Девушка качнула головой:

– Нет. Точно не видела…

«Чернявый мужчина, как из турецких сериалов», – отметил в блокноте Макс.

– А во сколько вы расстались с сестрой? – уточнил.

Светлана задумалась.

– Так сразу и расстались, я на работу побежала, к метро, а Маша домой.

– И во сколько это было, можете вспомнить?

Светлана прищурилась, побарабанила коготками по гладкой столешнице – будто паучок пробежал.

– Ну-у, встретились мы около часа дня, я пораньше сбежала. Пообедали… ну, допустим, минут сорок… Потом к Анне. Максимум в два были у нее…

– Вы ничего не путаете?

– Да нет же… – Светлана уверенно отмахнулась. – Я вернулась на работу в двадцать минут третьего, меня главбух отчитывала за опоздание. – Девушка ослепительно и в то же время лукаво улыбнулась. – Такое не перепутаешь!

– Спасибо, Светлана, вы мне очень помогли…

Попрощавшись с девушкой, Макс подошел к стойке – оплатить заказ.

Аккуратно, стараясь не привлекать внимание бармена, он показал ему удостоверение и кивнул на Светлану, еще сидевшую за столиком и просматривавшую сообщения в смартфоне:

– Девушка часто здесь бывает?

Бармен кивнул:

– Почти каждый день по будням.

– А двадцать девятого была?

Бармен снова кивнул, но взгляд стал настороженным. Парень бросил быстрый взгляд на напарницу.

– Не волнуйтесь так, ничего «такого-этакого» девушка не совершала. Мне нужно знать, в котором часу она здесь была двадцать девятого: ближе к полудню или после двух часов дня, ближе к трем. Это возможно узнать?

Он положил на барную стойку пару сотенных бумажек, но придерживал их рукой. Бармен почесал подбородок и лукаво посмотрел в глаза. Макс добавил еще одну сотенную бумажку.

– Еще часа не было, когда зашла в кафе… С девушкой постарше, темненькая такая. Пробыли около тридцати минут, что-то обсуждали очень активно, потом заторопились и убежали.

Макс кивнул и подтолкнул стопку сотенных к бармену, тот ловко их смахнул и спрятал в карман.

Получалось, Мария все-таки ошиблась – обед с сестрой у нее состоялся раньше. Или не ошиблась и специально ввела в заблуждение?

Капитан Александров неторопливо брел к паркингу – надо еще раз поговорить с Тиграном.

Глава 24. Поиски

Карен был в бешенстве – после вчерашнего разговора, когда отец встал на сторону брата, тот сделал свои выводы. Решив, что может теперь диктовать свои условия. И сегодня не вышел на работу. Поставщики обрывали телефон, потому что Тигран не подписал документы на оплату и бухгалтер придержала платежки. На стройку нагрянула миграционная служба, а прораб куда-то сунул ключи от сейфа с документами на работников. И теперь вместо того, чтобы быстро спровадить проверяющих с объекта, с ними приходилось разводить политесы и объясняться. Работы встали, проверяющие полезли на объект, само собой нашли нарушения по техничке безопасности и уже готовятся составлять протокол. Если прораб не предъявит документы на мигрантов, то дело будет совсем труба…

А Тигран не брал трубку. Вернее, был вне зоны доступа.

– Ты его никуда не отправил? – спросил отца.

Тот не отправлял, но ситуацией заинтересовался. И начал задавать вопросы.

– Я все решу! – рявкнул Карен, оборвав разговор.

«Черт, отец мне это припомнит», – решил Карен.

Он шумно выдохнул: он привык, что все эти мелочи всегда разруливал старших брат. Он вызывал симпатию и легко располагал к себе, умел вовремя признать ошибки, почувствовать собеседника. Карена это всегда раздражало. Даже больше, чем лукавая ухмылка, которую он нет-нет, да и ловил во взгляде старшего брата. Под этим взглядом он ежился – казалось, Тигран видит его насквозь.

Он еще раз набрал номер старшего брата, снова услышал «аппарат абонента не доступен или находится вне зоны действия сети», тихо чертыхнулся:

– Чтоб тебя…

Он был уверен, что Тигран исчез специально: после вчерашнего разноса отца, захотел показать, что Карен абсолютно беспомощен без него, что на самом деле не Карен, а он, Тигран, ведет все дела семьи.

– Но это уж дудки!

Карен схватил сотовый и набрал номер адвоката – его он направит на стройку, пусть приструнит этих проверяющих! Следом набрал номер бухгалтера:

– Платежи ушли?

– В обработке, – отозвалась женщина.

– Так ускорь! – заорал Карен. – Я что, все должен говорить, что делать?! Оплату нужно было провести еще вчера!.. Имей ввиду, Ирина, я вычту из твоей зарплаты неустойку, если поставщики нам ее выставят…

И бросил трубку.

Пусть знают, кто здесь главный. Тигран распустил их своей дипломатией, а работнички уже и на голову сели. Бизнес следует направлять железной рукой и волей, а не сантиментами.

«Тш, – сам себя остановил. – Возьми себя в руки, что с тобой такое?».

Он знал, что с ним такое. Знал свою проблему. Но он все решит, как всегда решает.

На столе завибрировал сотовый. Карен схватил аппарат, ответил быстро.

– Карен, ты объяснить, что происходит? – послышался из динамика строгий голос мамы.

– А что происходит?

– Отец ищет Тиграна. Я тоже до него не могу дозвониться.

Карен зло усмехнулся:

– По-моему вы слишком много носитесь с Тиграном. Уверен, волноваться не о чем, проспится и появится.

– Что значит «проспится»? Он что, пьян? Ты знаешь, где он? А зачем тогда отцу звонил?.. – Мать повысила голос: – Карен, немедленно объяснись!

Мужчина простонал, как от зубной боли – старший брат, в самом деле, стал для него бесконечной зубной болью.

– Ма-ам, прекрати. Ничего я не знаю, не надо искать подтексты там, где их нет. Ваш драгоценный Тигран не вышел на работу и не сделал то, что должен был сделать. Я экстренно разруливаю ситуацию. Все будет хорошо, не волнуйся, я справлюсь… Тигран никогда надолго не пропадал, если только не отправлялся куда-то по папиным поручениям. Поэтому я у него и спрашивал об этом. Раз отец ничего не просил сделать, или съездить, значит, найдется ваш Тигран. Никуда не денется.

Мать, помедлив, отчеканила:

– Он не только «наш», но и «твой». Прошу тебя не забывать об этом.

* * *

Дарина сбросила звонок и вернулась в кабинет мужа.

– Ну что, ты что-то выяснил?

Муж был мрачнее тучи.

– Ты выпил лекарство? – спросила и, заранее зная ответ, прошла к шкафчику, достала блистер и выдавил из него таблетку. Плеснула воды из графина.

Подошла к мужу и на раскрытой ладони подала лекарство. Мужчина отмахнулся:

– Ай, прекрати со мной нянчиться, как с ребенком!

– Ты и есть ребенок, если пропускаешь прием лекарств, – Дарина вложила в ладонь мужа таблетку и, поставив на стол стакан, скрестила руки на груди.

Муж покосился на нее.

– Я нервничаю… – признался.

– Тем более это не повод пропускать лечение… – Она дождалась, пока лекарство не окажется проглоченным и только тогда отошла от стола и села в кресло. Положила ногу на ногу. – Гамлет, что вчера произошло в этом кабинете?

Муж нахмурился.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что именно из-за вчерашнего разговора ты сейчас разыскиваешь Тиграна, а Карен говорит о нем гадости. Я хочу знать.

Гамлет удрученно выдохнул. Прикрыл глаза.

– Я очень устал, Дарина, – признался. – Я всегда считал, что стоит немного надавить на Тиграна, чтобы он сделал нужное. Он всегда был так обманчиво покладист… Но в итоге я совсем потерял с ним контакт. – Гамлет сел прямо, положил руки на стол и посмотрел в глаза жены. – То, из-за чего я волнуюсь, произошло не вчера, а много лет назад. И ты знаешь, о чем я говорю…

Дарина изогнула бровь. Гамлет в очередной раз восхитился выдержке этой женщины – несмотря на то, что фраза «я тебе говорила» уже готова была сорваться с ее языка, она промолчала. Только нетерпеливо поджала губы, и Гамлет понял, почему – она задала вопрос, а он отправился в исторический экскурс.

Мужчина шумно выдохнул, повернулся к окну.

– Карен издевается над Тиграном, ты знала об этом?

– В каком смысле? Мне кажется, мальчики выросли из подобного возраста.

– Некоторые мальчики никогда не вырастают. – У Гамлета сомкнулись брови, взгляд потемнел. – Этот паршивец возомнил себя Доном Корлеоне, взваливает на старшего брата работу, которую может сделать любой служащий… Это все равно, что тебя заставить чистить картошку.

– Я ее и чищу, меня это успокаивает. – Дарина усмехнулась. Поймав суровый взгляд мужа, отмахнулась: – Молчу, продолжай…

– Это нелепо, это неуважение, когда Карен держит Тиграна как мальчика на побегушках, курьера, секретаря, когда он отправляет его разгребать собственные ошибки. Ошибки, сдается мне, сделанные или специально, или по глупости и самомнению.

– Ну ты же сам поставил Тиграна замом к младшему брату, на посылках… Ты ведь именно этого и добивался, разве нет?

– Нет! – Гамлет негромко ударил ладонью по столешнице. – Я не этого хотел… И вообще, то, что могу позволить себе я, не может позволять себе Карен! Неужели это не понятно?!

Дарина покачала головой:

– Ты сам не знаешь, чего хочешь. Пятнадцать лет назад ты выбрал Карена своим оружием, воплощением своего карающего меча, который ты обрушил на голову Тиграна за непослушание. А теперь выясняется, что хотел совсем иного… Как я понимаю, вчера произошло именно твое прозрение?

Гамлет не торопился с ответом. За долгую семейную жизнь Дарина научилась ждать ответов на вопросы, которые задавала мужу. И он знал, что она не уйдет.

– Я понял, что ошибся… Я перегнул палку, понимаешь? – он повернулся к жене.

– Что ты сказал мальчикам?

Гамлет фыркнул.

– Я дал понять Карену, что его поведение недопустимо. И еще – что поставить его во главе семейного бизнеса его было моей ошибкой, что я намерен это исправить.

У Дарины недоверчиво приподнялась бровь:

– Ты это при Тигране сказал?

– Нет. Он ушел из кабинета первым, не стал слушать, как я распекаю Карена… – Он помолчал и мрачно добавил: – Карен бы на его месте остался и наслаждался унижением брата… Понимаешь?! Я это только сейчас понял! Увидел то, что было перед глазами все эти годы!

Последнюю фразу он прокричал.

Дарина встала, подошла к нему и, развернув к себе кресло, привлекла к себе и обняла. Гамлет спрятал лицо в складках ее платья и почувствовал, как горечь разочарования, которое сжигало изнутри, прорывается слезами. Руки дрожали. Мягкие женские ладони лежали на плечах. Гамлет плакал и не знал, не видел, что Дарина и сама плачет.

– Есть и еще кое-что, – глухо признался Гамлет. – Я встречался с той девушкой, Анной. Просил ее устроить свою жизнь без Тиграна, объяснил, что она совершенно не нашего круга и…

Дарина простонала. Ее руки стали тяжелыми, ногти вцепились в рубашку.

– Зачем, Гамлет?.. Что же ты натворил…

Они так и стояли – долго, пока слезы не высохли у обоих, пока не пришло осознание произошедшего к Дарине. Потом она отстранилась, заглянула в глаза мужа.

– Что ты сейчас собираешься делать?

– Сперва надо найти Тиграна. Я не понимаю, почему он не берет трубку…

– Надо съездить к нему домой, – решительно проговорила Дарина. В трудные минуты жизни она всегда становилась Жанной Д'Арк и высоко над головой поднимала знамя, даже если ему, Гамлету, не удавалось его удержать. Как сейчас. – Мы узнаем, возвращался ли он домой… Если нет, то… – Она посмотрела с мольбой на мужа: – Я не хочу сейчас думать, что делать, если Тиграна нет дома и он не возвращался…

Гамлет положил ладонь поверх ее руки, строго сказал:

– Мы найдем его… Мне о стольком надо с ним поговорить…

* * *

Тигран выглядел осунувшимся и каким-то потерянным. Первое, что он спросил, когда появился на пороге кабинета, было:

– Есть новости об Анне?

– Пока нет. В сознание не приходила, но состояние стабильное… Присаживайтесь, – он указал на стул напротив.

Тигран подчинился.

– Мне нужно, чтобы вы подробно вспомнили двадцать девятое число. Что вы делали, во сколько, кто это может подтвердить.

Мужчина пожал плечами:

– Обычный день. Почти весь день был на работе. Накануне встречал груз из Питера, сопровождал машину. Ночь, считай, не спал, поэтому ушел с работы пораньше. Ну, как пораньше, – он усмехнулся, – у предпринимателя ненормированный день, когда недоделал все дела, тогда и пораньше… Хотел отправиться домой, выспаться, но вспомнил, что Ани рассказывала про детективов, поехал к ней.

– Во сколько это было?

– К Ани приехал часов в десять, наверно. Кто может подтвердить? Что на работе был – все сотрудники, могу дать список. Когда к Ани приехал, ну, наверное, камеры на доме. Они, правда, плохо установлены…

– В каком смысле?

– Настроены не на рост человека, а как-то на улицу, захватывая парковку. Оно, конечно, понятно, что машины – тоже имущество. Но все равно довольно странно. Но, наверно, что-то все равно увидеть можно. И там будет время точное указано. А когда уходил, это уже детективы знают, я подходил к их микроавтобусу, рассказывал про Машу и Светлану.

Макс кивнул:

– Понял-понял. Действительно, странно.

Тигран пожал плечами. Куда направлены камеры – это тоже очень важная информация. Знал ли ее нападавший? Тигран, вон, знает. Мог с кем-то поделиться… А сейчас переживать – очнется ли Анна.

– А после куда поехали? Домой, отсыпаться?

Тигран скривился:

– Как от микроавтобуса отошел, мне позвонили с грузовой компании, там доверенности оказались просрочены у экспедитора. А ночь на дворе уже, кого я в офисе заставлю переделать? – он говорил тихо, обстоятельно, но был подавлен – речь будто выдавливалась из него по капле. – Пришлось ехать в Химки, на разгрузку.

– А чем ваша фирма занимается?

– Фирма не моя, а брата. Я его зам. Три гостиницы, сеть ресторанов.

– Крупные?

– Да, наверняка вы слышали, – он озвучил название.

Макс присвистнул. Странно, что при таких родственниках Макса еще не прижали к стене адвокаты – семья могла позволить себе самых дорогих.

Тигран посмотрел в глаза:

– Не говорите им… Я позвонил, сказал, что взял отгулы. – он отвел взгляд и пробормотал: – Хочу побыть один.

Макс криво усмехнулся, отметил:

– У нас тут вроде не курорт…

Мужчина пожал плечами – мол, мне все равно. И Макс отчетливо понял – Тиграну, в самом деле все равно. Он был зол на жизнь, он устал с ней бороться, что-то ей доказывать, как тот пловец, что хотел переплыть бурную реку, но ему не хватило сил и мотивации. Он тонул в собственной тоске.

Макс молча наблюдал за ним.

Мотив у Тиграна был, но мужчина явно не испытывал ненависти к Анне, а значит, даже узнай она его, не стал бы нападать. Примечательно, но оба раза, когда жизни Анны, действительно, что– то угрожало, у Тиграна было алиби. И оба раза – совершенно случайные: поездка в Химки и патруль полиции.

Мог ли он подсыпать успокаивающее в воду в доме Зинаиды Аркадьевны? Получается, тоже нет – он тоже был на людях.

«А не напрасно ли ты, капитан Александров, все объединяешь одним умыслом – насолить Анне?» – Макс пристально посмотрел на задержанного.

Сотовый, лежавший на подоконнике с выключенным звуковым сигналом, мигнул экраном. Макс потянулся к нему, принял звонок.

– Слушаю…

– Капитан Александров, это Регина, дочь Анны Ревель… – затараторили из динамика. – Вы сказали, если я что-то вспомню, звонить вам.

– Правильно. Я слушаю.

– Так вот… Мама включила телефон не для того, чтобы ослепить нападавшего! Мама включила запись!