Текст книги "Крик горностая"

Глава 8. Анна

– Глянь, девочки какие красивые, – его товарищ, Назар Квят, прищурился, разглядывая студенток. – С такими отечественная журналистика не пропадет.

Тигран засмеялся: у друга всегда было странное чувство юмора. Но в главном он был прав – девушки, действительно, были очень симпатичными. Особенно одна, платиновая блондинка со строгим каре. Глазищи серые, ледяные и такая же холодная улыбка, до мурашек. Отвести взгляд он не мог. Девушка, заметив их интерес, толкнула подругу и обе с настороженным любопытством посмотрели на парней. Назар уже шагнул к ним.

– Добрый день. Назар Квят, – протянул руку. – Будущее светило местной юриспруденции. А этот мрачный джигит – мой друг Тигран, очевидно, ваш будущий коллега, журналист.

– А у джигита дар речи пропал? – хихикнула та, что была с блондинкой.

– А я вас помню, – забыв, что они в компании, напрямую обратился к блондинке Тигран. – Вы подавали документы, а я был волонтером в приемной комиссии у юристов, помогал абитуриентам заполнять бумаги… Вы меня, наверное, не помните.

Остальные девчонки захихикали, смутившись – эти двое пялились друг на друга. Студент-журналист протянул руку, представившись:

– Тигран.

У девушки дрогнули ресницы, взгляд заискрился. Несмело коснувшись его пальцев своими, прошептала:

– Анна.

* * *

Они были уже знакомы пару недель, но казалось – несколько лет, до такой степени оказались «на одной волне». Тигран встречал Анну после занятий, они бродили по городу, катались на речном трамвайчике. А вечером, когда парень провожал до дома, забирались на последний этаж, аккуратно снимали замок на чердак и поднимались на крышу. С нее открывался невероятный вид на город: окна высоток отражали пепельно-розовый закат, антенны торчали в разные стороны, словно редкие волосы престарелого великана, шум города оставался где-то внизу, до крыш доносился только его мерный гул, напоминавший дыхание моря.

Они сидели спина к спине, держались за руки.

– Мне нравится это место. Здесь ты словно перестаешь принадлежать себе, – мечтательно шептала Анна.

– А кому принадлежишь? – у Тиграна замерло сердце, он думал – Анна скажет сейчас что-то очень откровенное.

– Городу…

В груди болезненно сжалось от разочарования, но тут же оттаяло – а чего он, собственно, ждал. Он бы и сам был не рад, если бы Анна призналась в чувствах первой. Девушка, между тем, продолжала:

– Шум пробок – это дыхание города, прислушайся, – и она замолчала надолго.

Тигран думал о другом и прислушивался к другому: к биению своего собственного сердца и дыханию Анны. Он млел, осознавая, что их сердца бьются с одинаковой силой и частотой, словно продолжение друг друга, словно они – одно целое.

В тот вечер, помогая ей спускаться по шатким ступенькам, он задержал ее в объятьях и неловко поцеловал – торопливо коснулся губами уголка ее губ, словно клюнул. И с ужасом ожидал, что Анна рассердится. Она посмотрела с удивлением, коснулась кончиками пальцев щеки и отвела взгляд. Но не отшатнулась. Эта трогательное, наивное смущение окончательно выбило воздух из легких Тиграна. Он положил руки на девичьи плечи, привлек к себе и поцеловал по-настоящему.

Ее спина напряглась, плечи задрожали. Тигран не был опытным ловеласом, в его жизни-то и было к тому моменту всего пара поцелуев. Но Анну он целовал с неожиданной нежностью и страстью, вкладывая в ласку всего себя. Мягкие волосы струились сквозь пальцы, привкус земляники дразнил язык, девичье дыхание будоражило кровь. Анна затрепетала, будто намереваясь высвободиться и оттолкнуть его. Вместо этого он углубил поцелуй, уже в следующее мгновение почувствовав ликование – девичьи плечи обмякли и опустились, губы стали податливыми и нежными. Их не нужно было более сминать, завоевывая, отнимая крохи тепла. Ими можно было наслаждаться. И он наслаждался. Так долго, насколько хватило дыхания. Так страстно, как был способен. Так обжигающе, как только мог.

Руки Анны сперва легли на его талию, потом скользнули на поясницу и сомкнулись чуть пониже лопаток.

Анна ответила на его поцелуй.

* * *

В ноябре Тигран бросил аспирантуру, устроился на работу и снял квартиру – крохотную, обшарпанную и неумытую, но в пяти трамвайных остановках от издательства.

– Как тебе? – он горделиво окинул взглядом свои владения.

– Миленько, – Анна скептически скривилась. – Давай, я помогу тебе убраться.

Тигран смутился: вообще-то он вымыл полы перед ее приходом и привел в порядок кухню.

– Что, все так плохо?

Анна засмеялась, убрала за ухо пушистую платиновую прядь:

– Нет, все отлично, но здесь нужна тяжелая артиллерия. Есть у тебя ведро и тряпки?

У него нашлось все. Он с теплой надеждой наблюдал, как Анна закатала рукава рубашки и подтянула повыше шорты, оголив стройные ноги. Она ловко орудовала тряпкой, командовала уверенно – передвинуть диван, поднять стулья, заменить воду в ведре, переставить цветы с подоконника, промыть увядшие под слоем пыли листья фикуса… Она дышала на зеркала, натирая их до блеска, заглядывала во все углы, выметая застарелую грязь. Она перепачкалась так, что ей пришлось идти в душ и переодеваться в широкие джинсы Тиграна и тонуть в его необъятных размеров рубашке. Из ворота наивно выглядывала ее изящная шея.

– Может, ты останешься у меня? – тихо предложил Тигран.

Анна посмотрела серьезно.

– Я еще не готова, Тигран, – призналась девушка. – Прости.

Он смутился, но в то же время почувствовал радость – ведь она не сказала «нет», она сказала «еще». И отнеслась к его предложению серьезно. Значит, у них – все серьезно, он на правильном пути.

– Ты права, я не буду торопить время, – он улыбнулся.

С Анной они встречались уже три месяца.

* * *

С того вечера он все реже бывал в родительском доме. Денег катастрофически не хватало, Тигран взял подработку – воспользовавшись неплохим знанием французского и назвавшись сладким псевдонимом Мерианн Чейз, он переводил любовные романы. Сперва смущался, потом стал входить во вкус, представляя себя то молчаливым графом, то завсегдатаем светских тусовок, а Анну – томной и нежной обольстительницей, которую он непременно завоевывал и которой обладал. Он фантазировал, доводя себя до исступления, с каждым переводом заходя все дальше и дальше в постижении любовных утех. Это немного компенсировало его платоническую связь с Анной, которая никак не переходила на новую этап.

Отец ворчал, мама журила, поэтому на воскресный обед Тигран всегда старался приходить, больше частью, чтобы не расстраивать маму. Эти вечера обычно проходили по-семейному тихо. Мама готовила что-то праздничное, потом пили чай и болтали обо всем на свете. Тигран старательно отмалчивался, стараясь держаться в тени младшей сестры.

В тот вечер отец был особенно мрачен.

– Когда ты мне собирался сказать, что бросил аспирантуру? – он отложил вилку и посмотрел на Тиграна.

Молодой человек проглотил кусок нежнейшего куриного рулета, поднял взгляд на отца:

– Я не думал, что для тебя это так важно. Помню, ты не хотел, чтобы я занимался наукой.

– Не хотел. – Отец кивнул. – Но мое желание было продиктовано необходимостью участия в семейном бизнесе. Наука – это хорошо, но она плохо кормит.

– Я помню. Ты не раз говорил мне об этом. Я решил, что ты прав.

Тигран чуть склонил голову к плечу. Отец хмыкнул и пристально окинул взглядом притихшее семейство: дочь вжала голову в плечи, готовая в любой момент сорваться и броситься на защиту старшего брата – они были необычайно дружны, супругу, наблюдавшую за спором с настороженным видом. Младший сын слушал, затаив дыхание с какой-то маниакальной радостью на глубине темных глаз.

– Надо же… Ты признал, что я прав. Что ж, это похвально. Только, сын, почему я все еще не наблюдаю тебя в офисе?

– Потому что я не намерен в нем работать, – тихо, но твердо отозвался Тигран, стараясь не смотреть в глаза отцу, чтобы казанное не выглядело вызовом.

Гамлет Саркисян вскинул руки:

– В самом деле?! А где же ты намерен работать?!

Дарина подалась вперед, положила прохладную ладонь поверх руки мужа:

– Гамлет, пожалуйста, не надо…

Отец отмахнулся:

– Подожди, Дарина. Тут важный разговор с потомком намечается.

«Потомками» он называл сыновей только в минуты сильного раздражения. Тигран вздохнул.

– Так что, сын, где же ты намерен работать?

– По специальности. Я журналист. Я устроился в издательство. Пока работаю младшим редактором. Через год, вероятно, дорасту до выпускающего.

Отец сердито прищурился:

– И что, сын, за это и деньги хорошие платят?

– Деньги небольшие, но…

– …Больше, чем управляющему в сети ресторанов?! – Отец покраснел от гнева.

– Нет.

– …Больше, чем директору гостиницы?

– Нет.

– Так что тебя там держит, в этом твоем издательстве? – отец поставил локти на стол, посмотрел на сына с интересом.

Тигран втянул носом воздух – запахи ужина, тонкий аромат цветов, и медленно выдохнул. Сосредоточившись на таком простом действии, он немного пришел в себя и подавил злость, готовую уже выплеснуться едкими комментариями. Когда заговорил, его голос уже не дрожал.

– Я уважаю и ценю то, что ты сделал – бизнес, дом, наше с Кареном и Марго образование. Я знаю, что ты хотел передать мне дела. Но я надеюсь пройти свой путь. Уверен, это сделает из меня настоящего мужчину, которого ты и растил.

Отец долго молчал. Гнев растаял, пеплом осев на седых волосах, на тонких губах и в уголках темных глаз застыло разочарование.

– Мужество – это не выбор своего пути, Тигран. Это ответственность за сделанный выбор. Но каждый из нас, мужчин, в первую очередь отвечает даже не за свою жизнь, а за жизнь тех, кто рядом с нами: наших матерей, жен и дочерей. То, что предлагаю тебе я, это гарантирует. То, что задумал ты, выглядит, как блажь. Но я не буду препятствовать. Разберись. И, разобравшись, входи в курс семейных дел…

Тогда Тигран едва сдержал улыбку – отец был уверен, что он бросит работу, столкнувшись с первыми трудностями. Но у Тиграна был другой план, и слова отца он использовал как согласие с ним.

* * *

Тигран уже месяц не бывал дома.

После того разговора за обедом, отец будто бы успокоился. Он не требовал принять решение, бросить все и выходить на работу в рестораны или гостиницу. Тигран понимал, что конфликт разразится с новой силой, когда отец поймет, что сын не собирается идти на попятную. И конфликт будет серьезным – в понимании отца старший сын должен был унаследовать семейное дело, стать гарантом стабильности родителям в старости, сестре и будущим детям.

Когда он говорил об ответственности, он имел ввиду именно это.

И никакого значения не имело, что Тигран выбрал другую профессию, а его младший брат спит и видит, чтобы возглавить, наконец, отцовскую империю. Сеть из шести ресторанов европейской кухни в Москве, Питере и Сочи, три гостиницы, клининговое агентство, служба такси… Но в сознании отца наследником был старший сын, Тигран, и другие варианты даже не рассматривались.

– Что, сын, ты на день рождения Марго приедешь? – спросила мама, позвонив как-то.

Тигран заканчивал очередной перевод. О празднике сестры он почти забыл, виновато простонал, как от зубной боли и ударил себя по лбу.

– Забыл? – мама вздохнула, но без осуждения. – Поэтому и звоню, чтобы не выглядел чурбаном. Суббота, вечер. Подходи часикам к семи в «Неаполь», в большой зал.

– Мам, я не смогу, – Тигран вспомнил, что в субботу он уже обещал Анне отвезти ее к тетке в область, даже машину взял в аренду.

– Что значит не можешь? Маргарита – твоя сестра, – вот тут в интонации матери появилось недовольство.

– Ну да, у меня планы, которые я никак не смогу отменить, я буду в отъезде. – Тигран взъерошил волосы. – Ты удивлена?

– То, что у тебя дела – в твоем возрасте нормально, но то, что ты их ставишь выше семьи, меня удивляет, – отрезала мать. И добавила не терпящим возражений тоном: – У тебя неделя впереди, чтобы перекроить свои планы. В субботу, в семь вечера чтобы был в «Неаполе». И не забудь надеть счастливую улыбку и захватить приличные букеты для меня и своей сестры!

– Мам…

– Даже слышать ничего не хочу.

У Тиграна возникла отличная идея:

– Мам, я не об этом… А я могу прийти не один?

Мама замолчала.

– Тигран… Это семейный праздник…

Молодой человек рассмеялся:

– В большом зале «Неаполя»? Он на пятьсот человек…

– И между тем. Пожалуйста, не обостряй. – Она говорила тихо, но по интонации Тигран понял, что спорить бесполезно: родители имели на него планы в этот вечер.

И у него оставалось два варианта – не подчиниться и прийти с Анной, спровоцировав некрасивую сцену, или пойти на поводу у родителей, но потом жалеть о своей слабости. Был еще вариант не пойти на праздник вовсе, и он его всерьез рассматривал. Подарить цветы можно и с утра, заехав к Марго до завтрака.

Но судьба распорядилась иначе, буквально толкнув Тиграна в спину, как дворовые пацаны – местного ботаника. Позвонила Ани:

– Тигран, я заболела, – она хлюпала носом. Чихнула в трубку, чертыхнулась и чихнула снова, шумно втянув сопли. – Слышишь, какая катастрофа?

– Слышу, – он веселился: Ани так трогательно страдала. – Тебя полечить?

– Нет! – Она снова шмыгнула носом. – Еще заражу тебя. У нас пол группы болеет, грипп наверняка какой-то…

– Так что, к тетушке не поедем? – на всякий случай уточнил.

– Не поедем, куда ж я поеду с такими соплями… Теть Машу заражать.

– А если к субботе станет лучше?

Анна задумалась.

– Наверное, все равно не поедем… Дело не срочное, а держать тебя в подвешенном состоянии – свинство с моей стороны. Да и не хочется подхватить осложнение перед сессией.

Тигран вздохнул – вот и освободилась у него суббота. Анна этот вздох приняла на свой счет, пробормотала обиженно:

– Тигран, не дуйся… Я же не виновата, что заболела…

– Ты думаешь, я из-за этого вздыхаю? – Он усмехнулся. – Нет, просто думаю, чем себя занять на выходные… Но я придумаю, не переживай.

– Точно?

– Точно. Лекарства есть?

– Есть…

Но он все равно приехал к ней, привез продукты. Анна не пустила его на порог, велела оставить пакет у двери Он посмеялся, но спорить не стал – она так мило заботилась о его безопасности.

А в субботу, купив два шикарных букета на только что полученный гонорар за перевод романа о девственнице и герцоге-вампире, пришел к ресторану «Неаполь».

Одного взгляда хватило, чтобы понять – в качестве «семьи» его родители позвали половину Москвы. От обилия бриллиантов и люксовых авто темнело в глазах. Голливудские локоны и белозубые улыбки светских львиц пестрели на мраморном крыльце и в холле. От нехорошего предчувствия сердце Тиграна сжалось и настороженно притихло.

– Тигран! – ослепительная Марго в пепельно-розовом платье в стиле Тиффани бросилась к нему. – Ты пришел! А мама сказала – не может, не придет. Я уже собралась обидеться и закатить тебе истерику… – Она лукаво прищурилась и подхватила его под локоть. – Ну, из тех, которые у меня особенно хорошо получаются.

Перехватив подаренный букет, она приподнялась на носочках и чмокнула в щеку, успев прошептать на ухо:

– Ты сегодня главное блюдо в родительском меню, имей в виду и не забудь – это я тебя предупредила, – промурлыкала и выразительно изогнула идеально красивую бровь.

– Черт…

И словно догадавшись по его взгляду, Марго нахмурилась.

– Не вздумай сбежать. Ты испортишь мне праздник.

Она схватила его под локоть и потянула в зал, обогнув щебечущих блондинок у зеркала. Тигран сразу заметил родителей за одним из центральных столов. Отец разговаривал с управляющим ресторана. Рядом терся Карен. Мама заметно нервничала, то и дело поправляла атласные перчатки. Они были очень красивой парой, его родители. Оба высокие и статные, яркие, они даже спустя столько лет в браке, смотрели с любовью друг на друга. Впрочем, сейчас мама была напряжена и поглядывала на отца с тревогой. Заметив Марго с Тиграном, она удовлетворенно улыбнулась – сын подчинился, он пришел и, очевидно, был один.

Обойдя стол, она протянул к нему руки и обняла. Строго посмотрела на Марго:

– Маргарита, помни о манерах.

Сестра уткнулась в букет, лукаво покосилась на Тиграна:

– А ты больше ничего мне не подаришь?

Молодой человек рассмеялся:

– Я и так потратил на этот букет всю свою зарплату…

– Это у тебя такая зарплата маленькая или букет такой дорогой? Потому что если второе, то тебя надули, поверь мне как флористу. – Она рассмеялась, пристроила букет в вазу и помчалась встречать гостей. Развернувшись крикнула: – Так что с тебя еще подарок!

– Марго, где твои манеры! – наигранно покачал головой Тигран, повторяя интонацию матери. Марго, отвернувшись от гостей, скосила глаза к переносице и смешно высунула кончик языка, чем вызвала возмущение Дарины. Тигран усмехнулся: – По-моему, Марго никогда не повзрослеет…

– Куда она денется, – мама положила руку на его локоть. – Тигран…

Она будто бы хотела что-то сказать сыну, но осеклась, заметив, как к ним подошел отец.

– Рад тебя видеть, Тигран.

Слишком официально и торжественно для такого дня. Тигран выглянул из-за его плеча и посмотрел на Карена – младший брат понуро замер у стола. Закусив губу, разглядывал вензели на стене и даже не смотрел в сторону старшего брата.

– Вы что-то задумали? – насторожился Тигран. – На Карене лица нет.

– Все у него нормально с лицом, – отрезал отец.

Но предчувствие и наблюдательность не обманули Тиграна. В разгар веселья, когда Марго были сказаны все тосты и вручены все подарки, отец поднялся и привлек к себе внимание гостей.

– Дорогие друзья! Сегодня здесь, в этом зале, собрались самые близкие, самые важные для нашей семьи люди, – он широко улыбался, гости в ответ зааплодировали. Отец засмущался, впрочем, не слишком натурально, скорее для порядка. Тигран подался вперед и, поставив локти на кончик стола, посмотрел на мать. Та улыбалась с каменным лицом, не удостоив сына взглядом. Но Тигран был готов дать голову на отсечение, что все ее внимание приковано к нему.

Тигран повернул голову и стал с интересом слушать отцовскую речь.

– Я счастливый отец. Маргарита, моя дочь, выросла красивой и умной девушкой. Мой младший сын тоже радует отцовское сердце, поступил в институт, учится на одни пятерки, – отец поднял вверх указательный палец и прослезился. Тигран затаил дыхание. Отец перевел на него взгляд: – Мой старший сын, Тигран, моя гордость и надежда на счастливую старость, вырос настоящим мужчиной…

Тигран едва заметно качнул головой, умоляя отца не продолжать. Гамлет Рубенович не умел останавливаться. По его лицу промелькнула тень, но в следующий миг в глазах снова загорелся фанатично-преданный блеск.

– Орел летит, пока может вести за собой семью, но мне семьдесят лет. Семью должен возглавить тот, у кого больше энергии, больше азарта, больше идей… Тигран, подойди ко мне. – Отец раскрыл объятья, приглашая сына.

Зал загудел. Гости за соседними столиками аплодировали, в упор разглядывая наследника Гамлета Саркисяна. Тигран бросил взгляд на мать, та смотрела на него в упор, на лице маской застыла ослепительно-счастливая улыбка, но взгляд предупреждал – только посмей дернуться.

Тигран встал. Этого оказалось достаточно для оглушительный оваций. Отец чуть наклонился вперед и оказался рядом, уже прижимая старшего сына к груди и хлопая по прямой, будто каменной, спине. Кто-то подскочил, бросился на шею, оглушив визгом. Тигран попробовал сфокусировать взгляд – Марго. Поцеловала, тут же с восторгов стала вытирать помаду с его щеки.

Рядом говорили, кто-то обнимал, кто-то хлопал по плечу. У Тиграна мутнело в глазах: он попался в такую нелепую ловушку, как он мог не догадаться. Как он мог…

И что он теперь будет делать…

Положение хозяина многомиллионного бизнеса обязывало. Оно лишало его той мифической, выцарапанной свободы. И возможности быть с Анной.

Отец развернул его к себе, встряхнул как куклу:

– Ну же, Тигран, не стой столбом, скажи отцу, как ты рад!

И он вперился взглядом в его лицо. Тигран слабо улыбнулся, стараясь не встречаться с отцом взглядом:

– Я рад, отец. Я очень рад…

«В конце концов, это просто декларация. – решил он вдруг. – Отец никогда не захочет отойти от дел».

– Я знал, что могу на тебя положиться, Тигран, – отец еще крепче сжал его плечи. – С завтрашнего дня начну вводить тебя в курс дела…

– Завтра?

Тигран перехватил отцовскую руку, потянул на себя, с ужасом понимая, что тот его уже не слушает и не слышит – он уже говорил по поднесенному Дариной к уху сотовому. Рассеянно похлопав сына по плечу, он отошел к гостям, оставив его наслаждаться ненужными поздравлениями, чужими объятиями, купаться в ненависти Карена…

Тигран сорвал с себя галстук-удавку, обходя гостей, рванулся к балкону. Распахнув дверь, жадно вздохнул. Легкие разрывало от боли. Грудь поднималась часто и неровно, сердце выпрыгивало из груди. В голове шумело – голос отца, поздравления гостей, визг Марго… В сознании не укладывалось, что в одно мгновение, мановением руки его жизнь перевернулась… Все, к чему он шел последние годы, оказалось погребено под прахом: независимость, право выбора, свобода, возможность управлять своей жизнью…

Дверь скрипнула, рядом с ним оказалась мама. Подушечками пальцев коснулась непокорного затылка, уткнулась носом в плечо, так кокетливо и по-женски откровенно признавая свою слабость.

– Расстроился? – спросила без обиняков.

– Я откажусь, – прошептал Тигран, все еще не видя перед собой ничего, кроме мутных теней и невнятных образов.

Мать похлопала его по спине:

– Не говори глупости, это убьет отца… Ты видел, какой он счастливый? Всю ночь не спал, боялся, что ты его опозоришь отказом…

Тигран упрямо мотнул головой:

– Я откажусь.

Мать развернула его к себе, обхватила ладонями лицо и заставила посмотреть себе в глаза.

– Зачем?

– Я не хочу, это его решение, не мое… Я никогда не хотел…

Мама мягко улыбнулась:

– Почему не хотел? Разве отец тебе что-то плохое предлагает? Этот бизнес – это труд трех поколений мужчин. Твой дед держал ларек с шаурмой на рынке. Твой отец отдает тебе сеть ресторанов и гостиниц. Ты можешь себе представить, сколько в это вложено любви, сил, сколько нервов?

– Это их труды и нервы. Не мои.

– Ты говоришь, как ребенок. А между тем ты – взрослый мужчина. – Она посмотрела строже. – Не позволяй страху победить тебя.

– Я не боюсь, мама, это другое.

Она одобрительно улыбнулась:

– Вот и хорошо. Отец предлагает тебе возможности, которые многим и не снились. Сумей ими воспользоваться.