Текст книги "Счастливый билет в ад"

Глава 3
Первые выступления

Стоит еще сказать, что гитаристка в группе должна была быть в итоге одна. Вдвоем их взяли просто чтобы посмотреть, кто лучше подойдет. Но по итогу Наташа была не такой ритмичной, как Аня, и не очень справлялась с задачей ритм-гитары. А Аня не отличалась беглостью пальцев и не могла сыграть все партии соло-гитары. Хотя, я думаю ей просто было лень много заниматься, чтоб подтянуть свой скилл. Ибо сольники на гитаре с первого альбома в основном такие простые, что через десять лет даже я с легкостью сыграю многие партии соло-гитары.

Спустя много лет Наташа признается нам, как сильно ненавидела Аню, когда решалось кто из них останется. Помните, я говорила про клубок змей?

Примерно через две-три недели после того, как к нам присоединилась Лена, мы уже принимали участие на съемках телепередачи «Открытый проект» на ТВЦ, и это был первый раз, когда мы появились на экранах телевидения и дали наше первое интервью.

А спустя месяц нас впервые узнали в метро!

Вроде в тот момент у нас появился первый фанат! Звали его Вин Фарг! Как его звали на самом деле – я не помню, а Вин Фаргом он называл себя сам. Вроде как это имя какого-то демона.

Естественно, он был влюблен в Леру и часто приходил к нам на базу без чьего-либо спроса и в отсутствие взрослых. На вид он был очень странным. Длинные черные волосы, слипшиеся как сосульки, черные кожаные брюки, черная футболка и черная кожаная куртка. Ходил он так и в плюс тридцать! В какой-то момент он уже начал очень сильно нас раздражать. О чем я ему и сказала, попросив уйти. На что он начал из-за пазухи доставать ножи, один за другим, комментируя каждый нож и втыкая их в подоконник.

Этот загнутый, для печени – хрясь в деревянный подоконник! Этот тонкий, для сердца, – хрясь! Этот длинный, для горла – хрясь! И так далее. Он достал ножей шесть, не меньше! Лена сразу свалила курить, а я сменила гнев на милость и вежливо предложила ему чаю. Нам было понятно, что у человека явно присутствуют какие-то расстройства и лучше терпеть его присутствие, особенно когда никого больше с нами не было!

Он доставал нас не один месяц! Уже не помню, кто в итоге на него повлиял, но приходить он перестал, и это было праздником! Так как мы действительно его боялись. Но сейчас у меня появился вопрос к взрослым, которые были с нами, а именно к продюсеру и директору. Почему они вообще допускали, что этот человек с ножами, который по факту был опасен, вообще к нам приходил, а они ничего не делали долгое время? На мой взгляд нужно было вызывать полицию сразу же, как только они узнали про кучу ножей.

Все мы были еще школьницами, и первое время как-то все это умудрялись совмещать. После уроков сразу ехали на базу, иногда даже с портфелем за плечами, не заходя домой. Я часто делала уроки прям в метро по дороге на базу или в перерывах на репетиции. Но к середине учебного года стало понятно, что в таком темпе нормально закончить 10–11 класс просто нереально, и тогда мы с Наташей перевелись в школу-экстернат.

Экзамены там были тоже весьма условные. Например, по географии нужно было сдать реферат. Так вот оценка зависела от количества картинок. Много картинок – пятерка. Мало – тройка. То есть, знания измерялись количеством цветных чернил в принтере.

И если у меня картинки были хотя бы по теме, то Наташа просто налепила всяких цветочков-бабочек, но пятерки в итоге были у обеих.

У Лены как раз начались выпускные экзамены в школе, и мы ежедневно выслушивали тирады на тему «Химичка заебала». Вымораживало нас всех это знатно. Несколько месяцев до сдачи экзаменов Лена постоянно пребывала в плохом настроении и вечно произносила эту фразу!

Комментарий от Лены: «если у девочек экзамены были условные, то у меня самые настоящие. Кстати, «ту химичку» я до сих пор вспоминаю теплыми словами. Она была первая, кто хоть и жестко, но доходчиво объяснила мне мои возможности.

В девятом классе у меня была беда с успеваемостью, а химию я вообще не воспринимала. Держалась за счет своей спортивности и побед во всех соревнованиях от школы. И если другие преподаватели закрывали на это глаза, то завуч (она же учитель по химии) почему-то видела во мне потенциал, а не тупую спортсменку, которой меня все считали.

В итоге, когда мне единственной выставили двойку в четверти, я поняла, что надо что-то менять. Химию я выучила. Так хорошо выучила, что в одиннадцатом выбрала ее для сдачи. Остальные предметы тоже подтянула и выпустилась без единой тройки, из которых в девятом классе состоял весь аттестат.

«Видишь, Третьякова, можешь, когда хочешь» – до сих пор вспоминаю ее слова и мысленно говорю «спасибо».

Я, кстати, тогда взяла на себя роль лидера группы, и называли меня поэтому Евгения Александровна. Звучало это как «ЕвгеньСанна». Я забивала все наши репетиции, договаривалась о времени, о месте встречи, составляла трек-листы на выступления. Причем трек-листы у каждого были индивидуальные, так как в конце списка я всегда добавляла какую-то личностную шутливую фразу или картинку. С душой подходила, короче. Эта роль администратора в итоге навсегда отобьет во мне желание еще хоть где-то брать бразды правления в свои руки.

На днях мой муж назвал меня «ЕвгеньСанна», и меня как током ударило. Я попросила его больше никогда меня так не называть, какие-то уж очень неприятные ощущения теперь это вызывает!

Еще одной придуманной байкой был день рождения группы.

По факту группа начала свое существование 29 ноября 2004 года на первой репетиции.

Но мы всем рассказывали красивую историю про август 2005. Ну, дабы скостить какое-то время, и чтобы все афигевали от того, как быстро мы научились играть.

Потом мы самостоятельно разоблачали почти все мифы и легенды, поэтому вообще не понимаю, зачем это нужно было выдумывать изначально.

Когда мы достигли совершеннолетия, нам принесли новые контракты.

Как сейчас помню, это было на репетиционной базе. П. и директор приехали на репетицию с парой бутылок шампанского. Мы все выпили, развеселились и нам дали контракты. Мы, после шампусика, не глядя его подписали. Скорее всего, в этом нет вины алкоголя, и мы бы подписали его в любом случае, так как были в полном доверии к нашим взрослым.

Контракт был очень серьезным. Штрафные санкции там были такими, что в случае чего, каждой потребовалось бы продать почку минимум, чтоб откупиться.

Я правда не хочу соврать, но вроде там был пункт, в котором говорилось о том, что участнице запрещено самостоятельно менять внешность. Штраф за это был в районе 50 000 долларов. Курс тогда был не такой заоблачный, как сейчас, но все равно сумма пугающая!

В дальнейшем Лена консультировалась с юристом, и он говорил о том, что штрафы такие не имели права ставить, если доход с ними несопоставим. А он был несопоставим. Да и весь контракт, по словам юриста, был кабальным. Но никто особо никому этими контрактами в лицо не тыкал в итоге. И когда почти все решат уйти, их не обяжут эти штрафы платить. А то и родители остались бы без недвижимости. Контракт этот я видела, наверное, всего один раз при подписании и то, пьяная. Куда они делись потом – для меня загадка.

Возможно, я его потеряла, я могу. Но ни у одной из участниц его тоже на руках в итоге не нашлось. И тот факт, что подписывать нам его выдали в состоянии алкогольного опьянения, уже о многом должен был нам сказать.

Вернемся же к моему повествованию. Мы репетировали каждый день и практически без выходных. Фактически мы в 15–16 лет уже работали. Помню, я со своим парнем пошла на свидание. Тогда мы немного интересовались руфингом (лазание по крышам) и залезли на крышу одной из высоток на Новом Арбате. Было начало весны, мы только-только сняли пуховики, светило солнце, пели птички, мы на крыше, на хрен знает каком этаже, хрен знает как пролезли туда. Люди внизу размером с ноготок мизинца. Романтика. И я такая: «Слезаем, мне пора на репетицию».

Ква-ква-ква… И так было всегда.

Мы каждый день отрабатывали технику игры. Играли в полной темноте или с завязанными глазами – это делалось для того, чтоб убрать привычку смотреть на клавиши или струны.

К нам на репетиции постоянно приходили какие-то люди. От продюсеров и журналистов, до проф. музыкантов и сонграйтеров. Ждали мы их всегда как праздника, так как в теории каждый мог нам чем-то помочь. Собственно, так оно и было.

После того, как Дмитрий Гройсман пришел к нам на репетицию, нас запихнули в «Открытый проект» на телеканале ТВЦ и фестиваль «Эммаус».

После знакомства с Капитолиной Деловой, нас взяли на большой открытый фестиваль «Мегахаус» в Лужниках. Там мы узнали о том, что в Питере образовалась еще одна девчачья группа «Ромашки». Они стали нашими главными конкурентами, но, к счастью, группа их быстро развалилась.

И так, благодаря разным знакомствам и сарафанному радио, мы потихоньку начали обрастать небольшими концертами, интервью на радиостанциях, заметками в журнале.

Капитолина Деловая также поучаствовала в презентации нашей группы в клубе «16 тонн», она представила нас слушателям, и тогда было очень почетно, когда тебя представляет такой серьезный музыкальный критик. Она же потом писала о нас очень лестную статью в газете «Московский Комсомолец».

После передачи «Открытый проект» нас взяли на шоу «Пробы-3», где нас вызвался представить Артемий Троицкий. Музыкальный критик, который считался одним из ведущих российских специалистов в области рок-музыки.

Это сейчас всем пофигу на музыкальных критиков, как мне кажется. И я вообще не помню, чтоб за последние лет 10 это имело хоть какое-то значение, возможно нынешнее поколение и людей-то таких не знает! Сейчас один показатель важен – количество лайков и просмотров. А тогда слова, сказанные о группе кем-то, кто имеет вес в музыкальной индустрии, очень о многом говорили и даже открывали двери!

Этому шоу естественно предшествовал кастинг, где каждая группа должна была исполнить по одной песне. Мы тогда скосили под дурочек, и после того, как отыграли свою песню, начали восхищаться тем, как тут классно и столько лампочек красивых мигает и вообще мы такого не видели ни разу, хотим еще сыграть. Конечно, всех участников жюри очень подкупила такая наша детская непосредственность, и нас взяли.

Тогда мы были еще никому не известны, и помню, как на саундчеке этого проекта ребята-техники, которые подключали аппаратуру на сцене, громко между собой обсуждали, что «придут какие-то ебучие мокрощелки и будут делать вид, что играть умеют». А я стою в метре от них и все это слушаю молча. Так было постоянно. Нас очень негативно встречали почти на каждой концертной площадке, зато провожали с овациями. И долго-долго пытались найти откуда же идет фонограмма, так как просто не верили в то, что маленькие девочки могут выдавать такого року.

Я их понимаю. Взрослые мужики, годами оттачивающие свое мастерство игры, особо никому не интересны, а маленькие девки, знающие три аккорда, рвут все площадки. Наверное, это больно и обидно.

У меня в голове очень хорошо отпечаталось то, что продюсер группы всегда старался сделать ШОУ! Что у него, кстати, прекрасно получалось.

Мы менялись инструментами, местами, просто потрясающе держали контакт с публикой. Он придумал сделать соло барабанщицы на бас-гитаре барабанными палочками, я в этот момент заменяла ее за установкой. Это сразу стало нашей визитной карточкой. Так же он поставил нам целое барабанное шоу, где уже Лена садилась за установку, а я с Нютой выходили вперед, и исполняли соло на больших напольных барабанах.

Не зря мэтры про нас говорили, что после выступления у людей сносит башню.

«Люди уходят после концерта, а башня их остается с девочками» – Александр Кушнир.

А Дмитрий Гройсман так вообще сказал, что не видел подобного лет 25!

В этом нашему продюсеру действительно едва ли найдется кто-то равный. И я правда преклоняю пред ним колено, как перед художественным руководителем. Почти уверена, что все участницы со мной согласятся.

Но я так же в ахуе и с других его идей.

Например, он всегда очень хотел, чтоб мы вышли на сцену в коротких юбочках, и в какой-то момент из-под этих юбочек по ногам полилась бы кровь.

Ух, блять! Кровь по ногам от менструации – вот это шоу.

К крови его вообще тянуло, похоже. На концерте, посвященному презентации первого альбома, Наташа в определенный момент заранее незаметно набрала в рот томатного сока и рот мы ей заклеили довольно большим куском белого пластыря, чтоб акцентировать на этом внимание. И перед гитарным соло я подошла к ней, резко отодрала этот пластырь, и она типа начала блевать кровью.

Стоит ли говорить, что народ эту сцену не оценил?

Ну еще у него была идея, чтоб из-под юбочки торчал кончик члена (подвязать фаллоимитатор). И люди бы стояли и приглядывались, что это там такое виднеется? А потом заголовки газет «Рыжая из Ранеток мужик».

Короче, далеко не все его идеи были хорошие.

В октябре 2005 года мы уже подписали контракт с рекорд-лейблом «Мегалайнер», а в декабре заработал сайт www.ranetki.ru.

Тогда же о нас стали весьма активно писать в журналах типа «Все звезды» и приглашать на радиостанции.

Двадцать второго января 2006 года, в Лерин день рождения, у нас состоялся наш первый эфир на радио. Сразу на «ЭХО-Москвы», где помимо интервью звучали три наши песни «Сердце не спит», «Она одна» и «Зима».

А второго февраля прошел наш первый сольный концерт. Тогда на Тверской существовал клуб «БУНКЕР». Вообще, это было довольно культовое место, где прошла не одна сотня очень крутых концертов. Клуб этот, к сожалению, давно закрыли. И произошло это сразу после одного из наших выступлений. Потому что, когда клуб уже был закрыт и там шли какие-то монтажные работы, все равно долго висела вывеска с анонсом нашего концерта. Я хотела эту вывеску спиздить на память, но побоялась. Только представьте себе картину: маленькая Женя, в центре Москвы на Тверской, со стремянкой, пытается скрутить чужую вывеску.

На концерт тогда пришло 52 человека! Целых 52 билета было куплено! Просто космос, как нам казалось. Ну и первые деньги, соответственно!

Аня на этом концерте познакомилась со своим будущим бойфрендом. Он был гитаристом группы «Радуга».

Я очень эту группу полюбила, и тогда мы с Аней довольно сильно сдружились. Мы вместе ходили на их концерты и зависали на съемной квартире этой группы. Помимо музыки ребята занимались какими-то IT-приблудами и специально для этого снимали большую квартиру в центре Москвы возле Курского вокзала. Квартира была бывшим борделем, поэтому на люстрах висели трусики, а вместо крючков для верхней одежды были приклеены фаллоимитаторы. Очень занятное было место. А мне очень понравился их бас-гитарист Ваня. Он был занятный не менее, чем их квартирка, поэтому никаких отношений у нас не вышло. Но пел классно!

А в начале марта мы поехали в Санкт-Петербург на разогрев группы «Братья Гримм». Я уж и не помню, как именно мы попали к ним, но то, что это было моей мечтой, – факт. Я обожала эту группу и знала абсолютно все их песни наизусть. Вообще все. И помню до сих пор!

Туда и обратно мы ехали с ними в одном поезде и угадайте, кто зависал в купе у музыкантов? Конечно, мы с Леной!

Разогрев дело не очень приятное, хотя бы потому, что не включают полный звук. Понятное дело, концерт был не наш и мы были банальным разогревом, но все же очень обидно, когда звук в зале включают максимум процентов на 50 от возможного.

Но мне было пофигу абсолютно! Я была в эйфории.

Когда мне было лет тринадцать, мне приснился сон, будто я стою в зале на каком-то большом концерте. Я четко запомнила расположение сцены, аппарата. Лица выступающих я не помню, все как в дымке. Но прекрасно помню свои ощущения. Я вообще на удивление очень четко запомнила тот сон.

И вот начинается концерт «Братьев Гримм», я стою в зале и понимаю, что все это точь-в-точь повторяет мою картинку из сна. Все до мельчайших деталей. Та же сцена, те же окна, колонки абсолютно такие же и это ощущение… Уже не знаю, возможно ли такое, но у меня тогда мурашки пробежали по всему телу. Похоже на то, что я сама себе все это предсказала за много лет «до».

На этом выступлении я узнала о том, что такое «группиз». Это группа поклонниц, которые везде сопровождают своего кумира во время гастролей. С середины 60-х годов принято считать, что это исключительно девушки, которые активно стремятся оказать своим кумирам сексуальные услуги. Уж не знаю, как там было у «Братьев Гримм», но группиз, который действительно ездил вместе с ними почти всюду, у них имелся! Я тогда очень хорошо со всеми ними сдружилась, так как с удовольствием вступила бы в их ряды.

С некоторыми девушками я общаюсь и по сей день! Правда это уже взрослые женщины с детьми.

Обратная дорога запомнилась мне на всю жизнь. Это был канун 8 марта, и парни взяли с собой ящик шампанского, была устроена очень громкая вечеринка, естественно.

Помню, как из-за сильного шума пришла проводница. Она долго возмущалась и у нее произошел очень забавный диалог с барабанщиком, Денисом Поповым.

Проводница: «Что вы себе позволяете? Вы тут не одни! Люди хотят стать!»

Денис: «А вы кто?»

Проводница: «Я ПРОВОДНИЦА!»

Денис: «Так давайте я вас провожу!»

Я была до умопомрачения влюблена в Костю Гримм и просто таяла от блаженства, когда он приобнял меня в тамбуре, во время перекура.

Господи, тридцать лет женщине, а до сих пор улыбаюсь как дурочка, вспоминая об этом.

У меня, кстати, висел кулон на шее в виде сердечка с его фотографией!

После этого они еще однажды репетировали на нашей базе, и меня попросили им эту базу открыть, посидеть там, помочь с аппаратурой при надобности, а потом их проводить. Я сейчас понимаю, что я там была вообще не нужна и меня попросили помочь только ради того, чтоб я лишний раз потусовалась со своими кумирами. Тогда у барабанщика порвалась пружина от рабочего барабана, он скрутил из нее цветочек и подарил мне. Этот странный цветочек из пружинки до сих пор у меня хранится где-то.

Также шел разговор о том, что мы должны поехать в летний тур вместе с ними, но по какой-то причине все сорвалось. Я плакала.

Спустя пару лет после распада нашей группы я встретилась с Костей Гримм на концертной площадке, где уже выступала сольно. И тогда он не обратил на меня ни малейшего внимания и даже сфоткался нехотя, как мне показалось… Ох, как же я огорчилась… просто ножом по сердцу.

В этом же месяце у нас был концерт в клубе «PODмосковье». Клуб этот принадлежал Валере Марьянову, если я не ошибаюсь. Именно он был ведущим и не только во всех передачах, в которых мы принимали участие на ТВЦ («Пробы-3» и «Открытый проект»). Наша группа была им весьма любима, поэтому в клубе этом мы выступали не единожды.

Мне тогда было всего 16 лет, но я почему-то помню эти концерты, как сейчас.

Мы были очень яркими и довольно дерзкими девочками. Помню, как на фразе «Не кури сигареты» в песне «Наслаждайся», я подскочила к курящему мужчине, выхватила у него сигарету изо рта и бросила ее ему же в бокал с пивом (тогда не было запрета на курение в общественных местах). Причем мужик этот был весьма устрашающего вида – бритый, с татуировками на черепе, в косухе, но меня тогда вообще ничего не пугало. Я могла вскочить на стол, за которым люди ели, если я хотела, чтоб они выходили танцевать, а они не слушались.

Сейчас я бы не стала так себя вести ни в коем случае. За такое и в глаз можно получить, причем абсолютно оправданно, но тогда я была настолько уверена в правильности своих действий, что это передавалось и окружающим. Все бросали сигареты, вилки и шли плясать. А мне больше и не нужно было.

Ну и, наверное, всех очень забавляло, что какая-то мелкая пиздючка полностью рулит ситуацией. А тогда к нам на концерты не ходили школьницы или наши ровесники. 80 % гостей были лица от тридцати лет. Контингент полностью поменялся уже после выхода сериала.

Глава 4
Первый клип

А четырнадцатого апреля мы отправились в Киев снимать наш первый клип. Мне очень хорошо запомнилась дорога туда. Поезд был проходящий и, соответственно, не очень чистый и свежий. Я бы даже сказала, что матрасам там было минимум лет 30, и жутко воняло.

Да и вообще, поезда за последние 10 лет сильно улучшились. Тогда в основном биотуалетов не было и в тамбуре курили человек пятнадцать одновременно.

Ну вот Лере это не понравилось, и она отказалась заходить в купе. Сидела одна на откидном стульчике в коридоре напротив входа в купе (вы, кстати, знали, что у этого стульчика есть название? «СТРАПОНТЕН!»).

Нам принесли еду, весьма вкусную, но есть она тоже не захотела, ссылаясь на плохой запах в купе и тошноту. И вот представьте картину – мы все сидим в купе и жрем, а Лера сидит одна в проходе и плачет. Пиздец.

Я, с одной стороны, чувствовала себя говном. Бросила любимую подругу (А мы правда тогда друг друга любили! Ну, или нам казалось) в сложный момент одну. Ну реально она восприимчива к запахам и брезглива. Что тут такого?

А с другой стороны, какого хрена я должна сидеть и кому-то сопли подтирать, если элементарно хочу есть? У меня тогда были очень противоречивые чувства, но хотя бы я не осталась голодной.

Голодным вполне мог остаться продюсер группы. Ибо он из-за своей страстной симпатии к Лере гораздо чаще мог пойти у нее на поводу. Но об этом я буду рассказывать по ходу пьесы.

Перед клипом мы впервые воспользовались услугами стилиста, я так понимаю. Если остальные участницы группы выглядели еще хоть как-то, то из меня сделали какую-то тетку лет пятидесяти. Я виду не подала, но смотреть на себя потом в клипе мне было неприятно до слез. Хотя смотреть там особо было не на что, так как меня лично там показали раз пять, наверное.

Ну и это тоже было очень обидно! Мы вроде как позиционировали себя как группу, на концертах старались особо никого не выделять, почти у каждой были свои сольные песни, и впереди никто не стоял. Даже барабанную установку старались двигать максимально близко к краю сцены, чтобы все были как бы на одной линии! А тут вдруг вокалистка впереди и бабы какие-то ей подыгрывают, которых постарались особо не светить. Не светить, так как минимум одна из них страшная тетка пятидесяти лет.

А вообще съемки были очень серьезными. Арендовалась целая школа, так как по сюжету история ведется о школьницах. Было приглашено много второстепенных актеров, главными из которых были ребята из балета «Quest Pistols».

Да-да, именно балет. Группы такой на тот момент еще не существовало, и в России их фактически еще знать никто не знал. В дальнейшем, когда они окунулись в музыку, они также заключили контракт с нашим рекорд-лейблом. И мы с девочками увидели их первый клип еще задолго до того, как он появился в общем доступе. Я честно посчитала, что это просто бомба, и на миллион процентов была уверена в том, что они станут группой номер один. Уж не знаю, почему так вышло и в чем была ошибка, но на мой взгляд они не захватили и половины от того, что могли!

Мы были под очень сильным впечатлением от ребят: дреды, пирсинг, татухи. И я, блин, красавица.

Кто-то из нас так и продолжит общение с ними, и потом даже на какое-то время переедет в Киев. ;)

По сценарию клипа была группа ботанов, которых все шпыняли в школе, и группа хулиганов, которые всех вечно задирали и подкалывали. И смысл в том, что мы в итоге этим хулиганам дали отпор, побили их своими же инструментами, и добро восторжествовало. Но мало кто понял смысл происходящего на экранах в итоге. Хотя мы даже повторно возвращались в Киев доснять некоторые сцены буквально на один день.

А дальше начались майские праздники и огромное количество фанерных выступлений на уличных сценах. Казалось бы, да, фонограмма – проще пареной репы! Но не тут-то было. Мы посвятили не одну репетицию тому, чтобы научиться играть под фонограмму. Реально прям собирались и три часа по кругу гоняли записи и кривлялись.

Во-первых, эмоции не те, а нужно давать жару.

Во-вторых, вступить, когда надо, и вовремя рот открыть – это вообще целое искусство.

Тогда Борис Моисеев на каком-то из подобных выступлений поделился очень крутым лайфхаком – перед началом песни нужно повернуться к зрителю спиной, буквально на секунду. И тогда никто не заметит, что ты рот не успел открыть или рукой ударил по струнам чуть позже. Так и отлабали мы не один концерт.

Желания работать под фонограмму особо не было, но городские площадки, которые устраивают все подобные мероприятия, просто не имеют возможности ставить аппарат для живого звука, когда за один день выступает не менее двадцати артистов.

А лицом-то светить нужно.