Текст книги "Только ты одна"

Глава 9
Белоснежка

 
Я ль на свете всех милее,
Всех румяней и белее?
 

А. С. Пушкин «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»

Девица, разбившая вдребезги семейное счастье Волковых-Зайцевых, действительно была необыкновенно красива. Подцепил ее Юра в метро. Волков вообще-то уже сто лет в метро не ездил, но деваться было некуда – город стоял, увязнув в мартовской слякоти, так что он бросил машину и спустился под землю, чувствуя себя иностранцем или даже инопланетянином. Все было не таким, как он помнил: количество станций и веток, поезда и схемы, турникеты и проездные билеты. Не говоря уж о стоимости проезда! А вот эскалаторы остались прежними.

Поднимаясь на эскалаторе вверх, он с удовольствием рассматривал весьма аппетитную девичью попку, туго обтянутую черными брючками, – да и как не рассматривать, если эта попка была прямо у него перед глазами! А еще у незнакомки были необыкновенно блестящие гладкие черные волосы, собранные в хвост, от которых Волков тоже не мог глаз отвести. Поднявшись наверх, он обогнал девушку и оглянулся: боже, какая красотка! Стройная, длинноногая, стильная, с удивительно нежной кожей – она напоминала Белоснежку из сказки. «Белоснежка» бросила насмешливый взгляд в его сторону: из-под черной глянцевой челки так и полыхнуло пронзительной синевой. Волков замер, остановилась и девушка, вопросительно подняв бровь. Юра торопливо заговорил:

– Если бы я только знал, что в метро ездят такие необыкновенно красивые девушки, я бы чаще сюда спускался.

– Обычно вы ходите пешком?

– Нет, у меня машина. Позвольте представиться – Юрий Волков.

Девушка чуть усмехнулась:

– И чем вы, Юрий, занимаетесь?

– Я бизнесмен.

– Вот как? И что за бизнес у вас?

– Туристическое агентство. Может, слышали – Flying Bear?

– Летающий медведь? Занятно. Нет, не слышала. Я не пользуюсь услугами тур-операторов, предпочитаю индивидуальные поездки.

– А я недавно вернулся из Неаполя – наши итальянские партнеры пригласили на «крестины» нового круизного лайнера.

– Крестины?

– Спуск на воду. Это целый ритуал. А бутылку с шампанским о нос судна разбила сама Софи Лорен. Ей за восемьдесят, но выглядит великолепно. У меня в смартфоне есть фото с ней, если вам интересно, могу показать. Но с вами никакая Софи Лорен не сравнится! Вы, случайно, не актриса?

Оказалось, что им по дороге, и когда пришло время прощаться, девушка благосклонно приняла от Юры визитку. Черный блестящий хвост исчез за дверью вагона, Волков постоял, глядя на удаляющийся поезд, потом перешел на другую сторону станции. «Алина! Ах, что за девушка!» – думал он, испытывая одновременно восторг и легкий стыд из-за того, что так хвастался: Неаполь, Софи Лорен! Распустил хвост, как павлин: бизнесмен, ты ж понимаешь. Но какая красавица! Волков вдруг почувствовал себя юным и влюбленным, словно принц из сказки про Белоснежку.

Весь остаток дня «принц» невольно улыбался, а к ночи затосковал: вдруг она так и не позвонит? Где ее искать? Но Алина позвонила. Через три дня. За это время Волков совершенно извел себя и подчиненных, на которых кидался по малейшему поводу. Алина согласилась встретиться, и Волков повел ее в самый роскошный ресторан, который только знал. Никогда Юра не испытывал ничего подобного: взгляд синих глаз Алины напрочь лишал его воли, от аромата ее духов кружилась голова, а первая близость, произошедшая в номере отеля, совсем свела с ума. Теперь он мог думать только об Алине – она, словно призрак, всегда была рядом, невидимая, но ощутимая. Единственное, чего хотел Юра, – быть с ней, гладить черный шелк волос и нежную, так легко розовеющую кожу; ласкать ее совершенную грудь, целовать ступни с изящными пальчиками, лодыжки, колени…

О будущем он как-то не задумывался, хотя Алина настойчиво подталкивала его к мысли о разводе. Расставаясь с Алиной, Волков словно возвращался к себе прежнему и… пугался. Ему вообще-то не были свойственны подобные авантюры: обычно Юра вел праведную и довольно скучную жизнь, заполненную работой. Но когда приблизились роковые сорок пять, он взволновался: господи, да только вчера было тридцать! Выглядел Волков прекрасно, лишь виски слегка поседели, но ему это шло. Потихоньку в нем стало прорастать какое-то смутное нетерпение – он сам не знал, чего хочет, но в прежней жизни вдруг стало тесно. И Лера! Ну почему она не следит за собой? Что ей еще делать-то? Не работает, сидит дома. Волков как-то забывал, что и дом этот появился стараниями Леры, и хозяйство ведет она, и в делах ему помогает. Конечно, он прекрасно справился бы и сам, но нужно же ей хоть какое-то занятие! На самом деле он все это помнил, поэтому и тянул с разводом, сознавая, что от Белоснежки ничего подобного не дождется. К тому же Юра всегда долго раскачивался, принимая решения, – в отличие от жены. И вообще, он просто не представлял, как сказать это Лере! А что подумает сын?

Когда Федя так внезапно раскрыл его тайну, Волков испытал приступ мучительного стыда, словно мальчишка, которого отец застиг за рассматриванием картинок в «Плейбое». A увидев выражение лица Леры, понял, что все кончено.

Так началась его новая жизнь. Устроенный довольно просто, Юра не был создан для бурных страстей и, если бы осознавал свое состояние, то мог бы сравнить себя с лампочкой, рассчитанной на 127 вольт, к которой подключили 220, а то и все 600. До встречи с Алиной он существовал весьма спокойно и комфортно: прекрасная работа, хорошие доходы, роскошная квартира, заботливая жена, славный сын, новая машина, поездки за границу за счет фирмы. И вот теперь он постоянно пребывал в любовном ослеплении и в страшном душевном напряжении. Все полетело под откос: от работы он как-то отвлекся, и партнеры были недовольны, а Лера ему больше не помогала. Деньги утекали сквозь пальцы, как вода: отели, рестораны, подарки и цветы Алине, гонорары адвокату. К тому же Волков снял жилье, вполне приличное, как ему казалось, но Алина, оглядевшись, наморщила носик и спросила:

– А что, домработницы у тебя нет? У папы была.

Юра сразу возненавидел этого папу, с которым его все время сравнивала Алина, и даже привел ее в ту квартиру, где никто больше не жил, – хотел похвалиться. Алина обошла комнаты, все осмотрела и сказала:

– Большая, да. Но дизайн отстойный. Кто тебе декорировал?

И Юра вдруг обиделся, потому что все делала Лера, и результат ему нравился. А потом обиделась Алина – он не захотел предаваться там утехам. Просто не мог. Так что пришлось покупать ей очередные духи и вести в ресторан, после чего она смилостивилась и поехала к нему. Алина вертела Волковым, как хотела: то удлиняла поводок, то держала за ошейник, а он – преданный пес – только вилял хвостом. А потом хозяйка внезапно отстегнула поводок и сняла ошейник, заявив, что им нужно расстаться. Юра обомлел: он как раз собирался обсудить с невестой свадебную церемонию и медовый месяц, на которые уже не мог выделить столько денег, сколько предполагал раньше.

– Вот видишь! Даже это ты не можешь достойно обеспечить. И квартиру не отстоял. Где нам с тобой жить? Не здесь же? – сказала, мило улыбнувшись, Алина. Она неторопливо одевалась, то и дело поглядывая на себя в зеркало. Волков лежал в постели и ничего не понимал: они только что занимались любовью, а теперь она говорит – надо расстаться?!

– Алина, что случилось?

Алина выпрямилась, поправила волосы и томно вздохнула:

– Я встретила другого человека.

– Кого?

– Неважно. Но мы любим друг друга.

– Зачем же ты сейчас спала со мной?!

– Ну, Юра-асик! Я тебя просто пожалела. Хотела расстаться по-хорошему.

– Ты это называешь – по-хорошему? Кто он такой? Он что – моложе?

– Ему тридцать пять. Но не это главное. У него совсем другой уровень, чтоб ты знал.

– О чем ты говоришь?

– Совсем другой уровень доходов. Он даже богаче папы, понимаешь? Я буду иметь всё.

– Так вот в чем дело. А как же я?

– Юрасик! Ты милый, но… Извини, я должна бежать.

– И что, это конец? Алина!

Но она уже выскользнула за дверь. Волков попытался ей позвонить, но Алина сбрасывала его звонки, а потом и вовсе отключилась. У него просто в голове не укладывалось, что Алина так с ним поступила. И как ему теперь жить? Юра ужаснулся, даже взвыл от отчаяния, но это вышло так мелодраматично, что самому стало противно…

С молодым человеком, имевшим совсем другой уровень доходов, Алина познакомилась случайно: он неожиданно свалился ей под ноги, когда она сворачивала к дому. Интересно, что понадобилось иностранцу в этих закоулках Замоскворечья? Никаких особенных достопримечательностей-то нет! А молодой человек был несомненным иностранцем. «Похоже, американец», – подумала Алина, вслушиваясь в его быструю английскую речь:

– Простите, простите! Какой же я неловкий, – бормотал он, одной рукой подбирая с асфальта рассыпавшиеся из Алининой сумки вещички, а другой прижимая к животу фотоаппарат, который чудом ухитрился не уронить. И висевший на плече рюкзак, и одежда незнакомца были простыми с виду, но явно очень дорогими, причем купленными не в московских магазинах – уж Алина-то в этом разбиралась. А таких фотоаппаратов Алина и не видывала никогда.

– Ничего страшного. Не переживайте! – улыбнулась Алина, взглянув на незнакомца из-под челки, – она укладывала в сумочку косметичку. Алина прекрасно знала, какое воздействие на мужчин оказывает пронзительная синева ее глаз. Вот и сейчас молодой человек на секунду замер, а потом затрещал с удвоенной силой:

– О, вы говорите по-английски! Как замечательно! А я тут заблудился слегка. Был в Третьяковской галерее и хотел выйти к Кремлю, но…

– Да, Кремль немножко в другой стороне, – рассмеялась Алина.

– Но я уже передумал. Может быть, мы… Вы не пообедаете со мной? Тут есть что-нибудь поблизости? Ресторан?

– С удовольствием! Да, я знаю хороший ресторан неподалеку.

Они просидели в этом ресторанчике до вечера, а когда собрались уходить, Вэл – так его звали – спросил:

– Вы не против, если я расплачусь за нас обоих? Или вы предпочитаете раздельный счет?

– Нет-нет! Я совсем не против, – быстро ответила Алина, мило улыбнувшись. – У нас так принято.

– До вас еще не дошли идеи феминизма?

– Феминизм? А что это? – Алина сделала невинные глаза, и они оба рассмеялись.

Вэл проводил Алину до порога и скромно поцеловал в щечку. Алина не спала полночи, переживая произошедшее и осмысливая те факты, что ей удалось почерпнуть из разговора с американцем. Итак, Вэл Килмор – имя ей показалось смутно знакомым. Из богатой семьи – похоже, что из очень богатой! Его отец приехал в Россию для заключения каких-то сделок на самом высшем уровне. Вэл у него на подхвате, но сегодня отец дал ему выходной. Вэл уже полгода изучает русский язык, но говорит не очень хорошо, а понимает еще хуже. Самое главное – Вэл не женат. У Алины все трепетало внутри: не упустить бы! Времени-то крайне мало – Вэл приехал всего на две недели. Алина тут же влезла в Интернет, но единственный Вэл Килмор, которого она нашла, оказался американским киноактером.

– Да, он дальний родственник моей мамы. В честь него и назвали, – сказал новый друг в ответ на ее осторожные расспросы. – Я тут под маминой фамилией. Конспирация, сама понимаешь. На кону миллиарды.

Расспросы происходили уже в постели – на третий день их знакомства. До сих пор секс у Алины был только с парочкой ровесников да со «стариканом» Волковым, так что Вэл поразил ее своей изобретательностью. Потом Вэл на три дня уехал по делам в Петербург, и Алина вся извелась: а вдруг сорвется? Но Вэл сказал, что продлит свое пребывание в России еще на неделю: «Вот вернемся из Екатеринбурга (он с трудом выговорил длинное слово), и я представлю тебя отцу».

И тут некстати явился Волков, которого Алина даже не сразу узнала, так он изменился: осунулся, резко постарел и выглядел полубезумным. После ухода Алины Волков пил целую неделю – только так он мог терпеть ту невероятную боль, которую испытывал. Он все время стискивал зубы и сжимал кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не стонать. На работе он еще держался, но дома тормоза отказывали. В один из особенно мучительных дней он решил поехать к Алине. Дома ее не оказалось, и Юра остался ждать во дворе. Ждал долго. Наконец, подъехало такси, Алина вылезла из него одна, но Волков успел разглядеть сидящего там молодого мужика.

– Так это и есть твой новый любовник?!

– Это мой жених. Юрасик, не устраивай, пожалуйста, сцен. Мы же договорились!

– Ни о чем мы не договорились. Ты просто поставила меня перед фактом. А как же я? Мои чувства? Я люблю тебя! Я ради тебя семью бросил!

– Юрасик, я ничего не могу поделать.

– Ты меня убиваешь!

Волков с силой схватил ее за плечи и встряхнул, Алина заверещала, и тут же подбежал охранник, сидевший в будке на стоянке:

– Эй, а ну отвали от девушки! Ты что себе позволяешь?

И Волков отвалил, а Алина, поднимаясь в лифте, быстренько сочинила целую историю для Вэла, изобразив Юрасика криминальным авторитетом по кличке Волк.

– Он мне проходу не дает, – жалобно лепетала Алина в телефонную трубку. – Я ничего такого не делала, честное слово!

– Да тебе ничего и не надо делать – ты такая красавица. Его можно понять.

– Я не знаю, не знаю, как жить! Наверное, придется уехать из Москвы. У меня мама живет в Кинешме. Отец умер, мама одна меня растила…

На самом деле Алина понятия не имела, где находится эта самая Кинешма. Она продолжала вдохновенно врать дальше:

– Я вышла замуж за москвича, он был бизнесмен, а потом его убили люди этого Волка!

Слегка опомнившись, Алина в панике подумала, что завралась: а вдруг Вэл испугается ее мнимых связей с криминальным миром и… Но получилось наоборот, эта история словно добавила ему пыла – Вэл только и говорил о том, как увезет ее в Штаты:

– А вдруг что случится, пока меня нет? Мы будем в Екатеринбурге три дня. Может, тебе поехать с нами? Правда, отец…

– Нет-нет, что ты! Все нормально! Я на это время уеду… к подруге. Там безопасно.

Алина, забывшись, чуть было не сказала: «Уеду к родителям», но вовремя прикусила язык – настоящие родители жили совсем не в Кинешме, а в небольшом коттеджном поселке под Москвой. Оставалось продержаться всего ничего – три, от силы пять дней. А потом…

И Алина мечтательно вздохнула, представляя себе будущую жизнь: роскошный особняк в Майами, вилла на Мальдивах, частный самолет, ее собственный красный Ferrari… Или лучше Jaguar? Светские рауты, прогулки на яхте, сногсшибательные наряды, сверкающие бриллианты! И аромат J’adore от Dior, как символ новой жизни: «The future is gold».

Глава 10
Выстрел

Что с тобой приключилось, унылый Джонни,

чем ты так озадачен и растревожен?

Анна Киселева

Волков, дойдя до Большого Каменного моста, остановился. Про машину, брошенную у дома Алины, он забыл. Куда идти дальше, что делать, как жить – он решительно не понимал. Вдруг зазвонил мобильник – сердце так и ёкнуло: Алина?! Но это был брат, который вообще-то звонил очень редко. Волков вздохнул: только Павла ему не хватало для полного счастья. Сейчас примется поучать.

– Привет, – произнес Юра и поморщился, услышав, как уныло звучит его голос. – Ты чего звонишь? Случилось что?

– У меня – ничего. А вот что с тобой происходит?

– Со мной?

– С тобой, с тобой! Мне тут жалуются, что ты неадекватен, работу забросил, контракты срываются, клиенты недовольны!

– Кто тебе жалуется? – поразился Юра. Ему вдруг пришло в голову, что это Лера.

– Как кто? Твои партнеры! Позавчера Перфильев мне звонил, сегодня Лукацкий. Говорят, ты странно ведешь себя. Ты что, запил?

– Подожди… Почему они тебе звонят? При чем тут ты?

– Юра, опомнись! Я же владелец. Специально не стал фирму продавать, чтобы у тебя была крыша. Это я попросил Лукацкого дать тебе шанс – он не хотел, чтобы ты стал заместителем. Я радовался, что ты справляешься – не без помощи Леры, конечно. И что, без нее ты вообще ни на что не годен?

Юра молчал. Ему вдруг стало страшно. Он переложил телефон в другую руку и не сразу поднес к уху, так не хотелось слышать раздраженный голос брата. Павел был почти на десять лет старше, и в детстве Юре часто от него доставалось. Он всегда чувствовал себя неудачником на фоне Павла с его успешной карьерой и страшно гордился, что сумел самостоятельно подняться на неплохую, как ему казалось, высоту. И вот теперь Павел заявляет…

– Юра! Куда ты пропал? – Голос брата стал еще более раздраженным. – Объясни, в конце концов, что с тобой происходит.

– Почему ты говоришь, что просил за меня? – медленно произнес Юра.

– Потому что так и было. И не говори, что ты не знал!

– Я не знал.

Брат долго молчал, потом совсем другим тоном сказал:

– Ну, прости. Я был уверен, что ты в курсе. Думал, мама по твоей просьбе ко мне обратилась.

– Мама?!

– Юр, ну ты же помнишь, какая она была. Она хотела как лучше. Послушай, ты прекрасно справлялся до последнего времени. Что случилось? Может, возьмешь отпуск? Приезжай ко мне. Отдохнешь, придешь в себя. Юра?

– Я не могу больше говорить, – процедил Юра сквозь зубы и отключил телефон. Больно было так, что он не мог дышать. Неудачник! Чертов неудачник! Маменькин сынок, никчемный и бездарный, вот кто он такой! Волков зарычал и ударил кулаком по каменному парапету. Потом вдруг осознал, что стоит на мосту – внизу вяло колыхалась темная с масляными разводами вода. У стены покачивались на слабой волне две утки, и Юра некоторое время их разглядывал, думая: «Сумасшедшие какие-то утки. Что они тут делают? Вода грязная. Жили бы на каких-нибудь озерах, дуры. А я сам что тут делаю? Зачем я вообще нужен? Кому?»

– Волков! Эй, оглянись! Юра!

Волков оглянулся – из длинного черного лимузина ему махал кто-то, показавшийся знакомым. Волков подошел к машине и узнал Осипова, с которым когда-то работал вместе.

– Кричу тебе, кричу! Давай садись. Давненько не виделись.

– Да, давно.

– А славно тогда погуляли, скажи? Как сам-то? Что-то ты неважно выглядишь. Все в порядке?

Волков только махнул рукой – да разве объяснишь! Вся жизнь поломалась. И он, не выдержав, заплакал.

– Э-э, брат… Да, надо тебя поправить! Вот что, поехали ко мне. Выпьем, поговорим, успокоимся. Да?

Волков только кивнул. А спустя два дня Осипов горько пожалел, что остановился около Большого Каменного моста и окликнул старого друга.

Ранним воскресным утром Лера никак не могла проснуться: слышала сквозь сон трезвон будильника и сердилась: зачем я его вчера включила? Но тут рядом материализовался Саша:

– Лер, проснись! Федор звонит.

Лера очумело вскинулась, схватила мобильник и нахмурилась, услышав взволнованный голос сына. Саша с тревогой смотрел на Леру, пытаясь по ее односложным репликам понять, что случилось. Лера отшвырнула мобильник и закрыла лицо руками, пробормотав:

– Господи, какой же придурок!

– Лер, что там?

Саша сел рядом и обнял Леру за плечи.

– Представляешь?! Этот идиот пытался покончить с собой!

– Кто? Федя?!

– Да нет! Его отец. Сколько времени? Мне придется туда поехать.

– Еще восьми нет. Куда поехать? Что вообще произошло?

Лера горько вздохнула:

– У Волкова есть приятель, такой Осипов, тоже бизнесмен. Страстный охотник, оружие коллекционирует, даже тир у себя устроил. Мы ездили к ним в гости пару раз. Юрка поехал к Осипову, там они напились, а утром… Он пытался застрелиться из осиповского ружья! Из ружья, а?! Да он вообще стрелять не умеет! Ни разу не попал, когда мы у Осипова развлекались. А я все выстрелы в яблочко засадила. Волков так злился! Меня отец еще в школе научил, я всех мальчишек обходила. Конечно, у него и сейчас ничего не вышло. Из ружья вообще трудно застрелиться. Разбудил всех, и только. Какую-то картину разнес выстрелом. Осипов озверел, позвонил Федору – в пять утра! Хорошо, Федя догадался такси вызвать, не на мотоцикле рванул. Туда часа два ехать. Сейчас он отца в то же такси загрузил, к себе везет. Федька в шоке, конечно. Так что я поеду, помогу. Он говорит, отец никакой. Невменяемый. Не знаю, что делать. Похоже, его без присмотра оставлять нельзя. Я с ним нянчиться не стану, Федору тоже не с руки. Наверное, следует его психиатру показать? Пожалуй, я Аде позвоню! У нее наверняка кто-то есть.

– Лер, а почему он это сделал-то? Из-за чего?

– Девица его бросила! Замуж собралась. Вот у него крышу и снесло. Ладно, надо ехать.

– Подожди, ты сама говоришь: им часа два добираться. Давай ты позавтракаешь спокойно, потом выяснишь про психиатра, тогда и поедешь.

– Да мне и есть не хочется…

– А я блинчики сделал. Ты же любишь.

– Блинчики! – рассмеялась Лера и поцеловала его в щеку. – Сашка, как хорошо, что ты есть.

Когда Лера уже совсем собралась к выходу, Саша осторожно спросил:

– Хочешь, я с тобой поеду?

– Нет, спасибо, дорогой, не надо. Мы справимся.

Отцовское предательство ударило Федю очень сильно. И ладно, была бы хоть женщина нормальная, а не эта сучка – любому дураку понятно, что красотке нужны только отцовские деньги. Вон, мать же нашла приличного мужика. Но больше всего Федю возмущал возраст избранницы отца: «Она в дочери ему годится! Извращенец чертов!» И он никак не ожидал, что «чертов извращенец» попытается покончить с собой. Так что Федя был мрачнее тучи, когда приехала Лера. На материнские расспросы он только махнул рукой сама увидишь.

Волков сидел на диване в полной прострации и никак не отреагировал на явление бывшей жены. Его физиономию украшал впечатляющий фингал.

– А что у него с лицом? – поразилась Лера.

– Да это Осипов ему врезал, – ответил Федя. – Разозлился сильно.

– Его можно понять.

Лера подошла поближе и тихо позвала:

– Волков, это я, Лера.

Он медленно повернул голову, сфокусировал на Лере свой взгляд, и вдруг лицо его страдальчески исказилось.

– Юрка, ты что? – испугалась Лера. Она быстро залезла на диван и обняла Волкова. Он со стоном прижался к ее груди и зарыдал.

Пока Лера разбиралась с бывшим мужем, Александр не знал, чем себя занять, потому что сильно взволновался: а вдруг она?.. Да нет, не может быть! Чтобы отвлечься, он занялся хозяйством: вымыл посуду, убрался, даже плафоны на люстре помыл – Лера давно просила. А потом уселся в кресло и принялся звонить всем родственникам подряд: дочке, братьям, матери и сестре. Он терпеливо выслушивал каждого, задавал вопросы, сочувствовал, утешал, развлекал, все как всегда. А про себя почти ничего не рассказывал: никто из родных знать не знал про Леру, только Яна. Долго общался, даже рука затекла и ухо покраснело. Но стоило ему повесить трубку, как телефон сам зазвонил – это была Лера:

– Ой, ну наконец! Звоню-звоню, а у тебя все занято. Саш, приезжай к нам, ладно? Юрку удалось в стационар отправить, Федя с ним поехал. Переночуем тут, ты не против? Мне сейчас не хочется Федора одного оставлять.

Когда Александр приехал, Федя уже был дома. Они поужинали в тягостном молчании, потом, убирая со стола, Лера скороговоркой рассказала Саше подробности водворения Волкова в клинику:

– Денег, конечно, пришлось заплатить немерено. Воскресенье же, обычно не кладут, даже в частный стационар. Федька, бедный, переживает. Досталось ему сегодня. Ты как? Не сердишься, что сорвала с места?

Саша, стоявший у окна спиной к Лере, вместо ответа спросил:

– Ты его еще любишь?

– Кого?

– Волкова.

– Саш, ты что? – Лера подошла и заставила его повернуться к себе. Но Александр упорно на нее не смотрел, как Лера ни старалась заглянуть ему в глаза. – Ты ревнуешь, что ли? Нашел время. Ну посмотри же на меня! Вот дурачок… Я тебя люблю, тебя! А Волкова я давно разлюбила. Еще лет десять назад хотела от него уйти. Но не смогла.

Саша, наконец, взглянул ей в лицо и смущенно улыбнулся:

– Прости. Сам не знаю, что на меня вдруг нашло.

– Мне просто сына жалко. А Волков… Ничего, придет в себя. А то устроил тут, понимаешь, демонстрацию.

– Демонстрацию?

– Ну да. Саш, это ж все не всерьез! Спьяну! Ты сам подумай: что, проще способа не было? Таблетки, например! Вены он бы резать не стал – крови боится, а отравиться – запросто. Или с крыши спрыгнуть. Нет, он поехал к чужим людям! Устроил там невесть что! Разнес полстены! Федор говорит, картина бешеных денег стоит – теперь вся в клочья.

– И то правда. Лер, а почему ты тогда хотела уйти?

Лера вздохнула:

– Мне тяжело об этом говорить.

Она снова села за стол и долго молчала – Саша уже и пожалел, что спросил. Но она вдруг заговорила:

– Феде восемь было, когда я снова забеременела. Случайно, мы не планировали. Но я так обрадовалась! А Юрка… Он на дыбы встал: мы не можем сейчас позволить себе второго ребенка! Я не поняла: как это? Первого могли позволить, в самую разруху вырастили, а теперь, когда какая-то стабильность появилась, – не можем? Оказалось, он как раз собирался дело выкупить, стать совладельцем. К тому же у него какие-то комплексы наросли по поводу второго ребенка: он сам второй, и ему примером старшего брата вечно мозг выносили – тот и успешный, и умный, и красивый. Но родители меня поддержали – поможем! Свекор к тому времени умер, и свекровь загрустила, а тут такая нечаянная радость. В общем, Волков в меньшинстве оказался и вроде как смирился.

Лера опять замолчала, даже глаза закрыла. Саша боялся вздохнуть. Наконец, она очень тихо сказала:

– Моя Валечка прожила только две недели. Инфекция. Больница была виновата, мы даже хотели в суд подать, но… Все равно ребенка не вернуть.

– Боже мой! Как же ты это пережила?

Саша пересел поближе к Лере и обнял ее.

– С трудом, – ответила Лера, положив голову ему на плечо. – Столько лет прошло, а она мне до сих пор снится. То младенцем, а то и подростком. Так больно каждый раз. А Волков… Не знаю, может, я не в себе тогда была, но мне казалось, что он только рад, раз не хотел этого ребенка. И у меня внутри словно рубильник повернулся. Была любовь – раз, и нету. Видеть его не могла.

Лера снова замолчала, потом, быстро взглянув на Сашу, договорила:

– В общем, решила уйти от него. Настроилась, речь приготовила. Смотрю, а он с сыном играет. Хохочут оба, лица счастливые. И я не смогла. Федя очень отца любил. Да и сейчас… Вон как с ним возится! А Волков долю так и не выкупил – мы на дефолте много потеряли, но все-таки со временем стал одним из заместителей генерального директора. Работал как подорванный, а я много ему помогала – в каких-то вещах я лучше соображаю. Разбогатели, квартиру эту купили. Знаешь, я только сегодня осознала, почему мне так больно было после развода. А то все понять не могла: любви-то давно никакой особенной нет! Чего ж я так страдаю? Вот, поняла: страдания от того, что я в наш брак очень много вложила сил – душевных и физических. Старалась много. И все зря. В общем, сама виновата. Думала, он оценит мой героизм, а ему наплевать. А, ладно. Черт с ним.

В этот вечер Лера долго не могла заснуть. Устав ворочаться, она встала и побродила немножко по квартире – ей было так странно тут находиться! Словно и не жила никогда, а ведь сама все обустраивала. Обустроила и задумалась: а что дальше? Дом построила, сын вырастила, даже дерево посадила, и не одно – на даче. Три яблони, две груши, лиственницу и рябину. О внуках рано думать. Пойти, что ли, поработать? Она уволилась, когда заболели родители: сначала ушел отец, следом мать – обоих сгубил рак поджелудочной, словно они одновременно заразились этой болячкой. Потом резко сдала свекровь, начались ремонты-переезды, так Лера и осталась дома. Но пока она думала, чем себя занять, муж все решил за нее.

У Леры болезненно сжалось сердце: что ж такое с Волковым? Она никак не ожидала от него таких бурных страстей.